Абсолем

Глава 3 Волонтер

— Ты решил меня окончательно добить?! Ты знаешь, что мне вчера пришлось выслушать? Да лучше бы я столкнулся с красным рядовым по пути домой!

Макс молча выслушивал нотации. Пока Паулюс заполнял кабинет своим криком, он пытался вспомнить, какая у него по расписанию первая группа и не планировал ли он провести сегодня тест. Пора начать вносить пометки в планинг, — наконец, решил Макс.

— Я сказал, что ты отравился, — уже спокойнее проговорил Паулюс, — но всё равно пришлось долго извиняться. Ты представляешь, каково это в мои сто пятьдесят семь просить прощения у сорокалетней соплячки? Я тебя прошу, будь добр, сделай так, чтобы она мне больше не звонила. — Паулюс посмотрел на Макса: — Ты меня слушаешь?

Макс отвел взгляд от окна:

— Конечно. Я могу идти?

Паулюс вздохнул:

— Иди. Анна пришлет тебе новый адрес.

Макс вышел из кабинета в приемную. Секретарь Паулюса старая и верная Анна Пибоди, как всегда, была на месте. Макс подошел к ее столу. Не обращая на него никакого внимания, она продолжала усердно печатать.

— Паулюс сказал…

— Уже отправила, — не поднимая головы, проговорила Анна Пибоди.

— Благодарю.

Макс вышел из приемной. По пути к лифту он прочитал сообщение. На сей раз ему предлагалось отправиться в Центральный киногрэйд, где вечером должна была состояться премьера очередного фильма с участием Ирен Клео. Там ему нужно было отыскать личную помощницу Ирен, для того чтобы она провела его к звезде. Разумеется, сделать это необходимо было строго после показа фильма и автограф-сессии, но до банкета. В постскриптуме Максу настойчиво предлагалось приехать заблаговременно. Он стиснул зубы. Подъехал лифт, и с тихим музыкальным сигналом раскрылись двери. Внутри была Эмилия. Она с трудом удерживала в руках высокую стопку книг, скрывавшую ее до макушки.

— Помочь? — спросил Макс.

Эмилия осторожно высунула нос:

— Это вы!

— Можно на «ты».

Эмилия улыбнулась:

— Возьми часть. — Она подалась вперед, чтобы он забрал половину.

Макс забрал всё.

— Я думала, ты и разговаривать со мной теперь не будешь, — чуть виновато проговорила она.

Макс пожал плечами, отчего гора книг опасно колыхнулась.

— Я сам виноват, что размышлял вслух. Ты несла их в хранилище? — спросил он, кивнув на книги.

— Да, — ответила Эмилия и тут же встрепенулась, словно что-то вспомнила, — у тебя же занятия вот-вот начнутся. Давай я сама.

Она потянулась к книгам.

— Успею, — проговорил Макс, слишком резко отклонившись.

Книжная башня рухнула как раз в тот момент, когда лифт остановился.

— Интересный способ транспортировки учебников, — недовольно проговорил Ойген Манэйх, переступая через несколько книг.

Он нажал на минус восьмой и посторонился, давая Максу и Эмилии возможность собрать книги. Эмилия потянулась к математическому задачнику, лежавшему возле ноги Манэйха, в этот момент профессор словно невзначай наступил на книгу краешком своей до блеска натертой лакированной туфли. Эмилия задрала голову и вопросительно посмотрела на него.

— Я слышал, вы имели занимательную беседу с ректором Паулюсом, — проговорил Манэйх, разглядывая ногти на своих руках с таким видом, словно это было единственное, что его интересовало в данный момент.

Эмилия нахмурилась. Она встала и с вызовом посмотрела на Манэйха:

— Если слышали, значит, так и было.

— Я бы вам рекомендовал не лезть не в свои…

— С удовольствием послушаем ваши рекомендации, но в другой раз, — проговорил Макс, резко выдернув книгу из-под ноги Манэйха так, что тот пошатнулся, — а сейчас нам пора.

Лифт остановился на минус пятом этаже, где находилось книжное хранилище, и Макс увлек Эмилию в коридор. Когда двери лифта закрылись, женщина обернулась к Максу:

— Как у него хватает наглости смотреть тебе в глаза?!

— А он и не смотрит, — спокойно ответил Макс. — Пойдем.

Пока они шли, она никак не могла успокоиться:

— Неужели тебе правда все равно?

— Правда.

— Но ведь он украл твою идею.

— На здоровье. Пришли, открывай.

Эмилия достала свою карту, просканировала, и двери бесшумно разъехались. Макс вошел в хранилище. Внутри пахло так, как пахнет в тех редких местах, где еще сохранились книги. Настоящие, бумажные. Ровными рядами стояли высокие металлические стеллажи. Они уходили вдаль и терялись в полумраке помещения.

— Тихо здесь.

— Точно, — согласно кивнула Эмилия, — сюда редко кто заходит. Студенты вообще почти никогда не спускаются. За все время, что я здесь работаю, лишь двоих видела. Все получают учебники в электронной библиотеке, мне в основном там приходится сидеть на раздаче.

— У меня в одной группе двое ходят с бумажной версией, — вспомнил Макс.

— Захария и Лира, — кивнула Эмилия.

— Ты их знаешь? — удивился Макс.

— Ну, Захария — один из тех двух студентов, которых я видела в этом хранилище. Любознательный парень, сидит здесь часто после занятий, читает, что-то конспектирует, тихий такой, спокойный. Порой я даже забываю, что он находится со мной в хранилище.

Макс задумался. Этот Захария набрал кучу дополнительных занятий, всё свободное время проводит в библиотеке, словно…

— Он не хочет идти домой.

— Что? — не сразу поняла Эмилия.

— Да так, опять мысли вслух.

— Если ты имеешь в виду этого мальчика, то я согласна. Он грустный… и становится еще грустнее, когда ему пора уходить. Возможно, у него какой-то конфликт с родителями.

Макс нахмурился. И ему против воли придется влезать в этот конфликт — вечные проблемы отцов и детей. В данном случае матери и сына. Если раньше ему просто не хотелось встречаться с Ирен Клео, то сейчас его конкретно воротило от одной этой мысли.

— Куда положить книги? — спросил Макс.

— Давай на стол, я потом рассортирую.

Неожиданно Эмилия вскинула голову и посмотрела Максу за спину.

— Что там? — Он обернулся.

— Странно, кажется, в дальнем секторе горит свет. Я выключала.

Макс положил книги на стол и пошел между стеллажами. Рука его по привычке легла на правое бедро, но вайпера там конечно же не было. Он дошел до конца стеллажа, остановился в центре пересекающихся проходов — пусто. Впереди был вход в дальнее хранилище.

— Здесь кто-то был, — тихо проговорила подошедшая Эмилия.

Она стояла у него за спиной и выглядывала из-за плеча.

— С чего ты взяла?

Эмилия кивнула на дальнее хранилище:

— Оно всегда заперто. Сама я редко туда захожу.

Макс пошел вперёд:

— Что там?

— Редкие издания, доступ к которым есть только у старшего преподавательского состава, профессоров и ректора.

Макс вошел в просторную комнату. По периметру она была уставлена стеллажами из каленого стекла, в центре находился большой массивный стол с лампой. Выход был лишь один.

— Здесь никого нет. Ты уверена, что закрывала его?

— Я закрывала, — твердо проговорила Эмилия.

— Ладно, скажу рабочим, чтобы они спустились и проверили замок. Он работает от той же карты, что и основной вход в хранилище?

— Нет, здесь отдельная карта, но я ее никому не давала. — Эмилия достала из кармана пиджака вторую карту и показала ее Максу.

В этот момент его манипулятор просигнализировал о начале первого занятия.

— Хорошо, покажешь ее рабочим. Мне пора идти.

— Да, конечно, — Эмилия еще раз окинула растерянным взглядом помещение, затем вышла вслед за Максом и закрыла за собой дверь.

Она проводила его к выходу из хранилища. По пути к себе в кабинет Макс сделал заявку в хозсектор, чтобы рабочие проверили замки в нижней библиотеке. По расписанию у него была группа второкурсников. Студенты уже ждали его возле кабинета. Каждый спокойно занимался своим делом: кто-то читал, кто-то болтал, кто-то просто уткнулся в свой манипулятор. Никому не было дела до опоздания преподавателя. За это Макс и любил работать со старшими группами — никакой суеты и паники.

Он открыл дверь кабинета, все быстро расселись по своим местам. Пока они усаживались, Макс включил свой манипулятор, ввёл номер группы и посмотрел предстоящую тему: «Глубинное изучение энергии фобосов». Он начал рассказывать материал, параллельно выводя на монитор формулы, фотографии, сделанные в опытных лабораториях, и учебные модели. Лишь под конец занятия его прервали. Руку поднял высокий парень, сидевший на последней парте. Если Макс ничего не путал, то он входил в сборную колледжа по воздушному теннису. Студент встал, и Макс заметил, с каким обожанием на него уставилась добрая половина девушек в кабинете. Хорошо сложенный и подчеркивающий это тесной футболкой, парень проговорил:

— Можно вопрос?

Макс удивился, что именно у спортсмена возник вопрос, обычно этим его донимали обитатели первых парт.

— Задавай.

— Когда вы начнете выдавать билеты на Бал Победителей? Обычно, мы их получаем за месяц.

— Точно, Тимо прав, осталось всего три недели, — вмешался приятель теннисиста, сидевший за соседней партой.

От удивления Макс чуть не выронил манипулятор. С какой стати они задают ему этот вопрос? Он не имел никакого отношения к билетам на Бал, да и вообще всегда держался как можно дальше от всех общественных мероприятий колледжа.

— Думаю, вопрос не по адресу, — проговорил Макс.

— Но в рассылке было сказано, что в этом году билетами занимаетесь вы, преподаватель Штайн. — Прекрасное светловолосое создание с первой парты захлопало ресницами.

Макс совсем растерялся. Когда-то он установил на своем почтовом ящике фильтр, который блокировал все письма со словами «общественный», «дежурство», «жизнь колледжа» и тому подобной ерундой. Макс зашел в настройки своей почты и убрал фильтр. Сразу же высветилось семьсот сорок восемь непрочитанных архивных писем. Макс включил поиск по тэгу «Бал Победителей». Осталось тридцать семь писем. Первое было двухмесячной давности от директора преподавательского комитета, в нём сообщалось, что в этом году почётная обязанность по распространению билетов на Бал Победителей возложена на преподавателя Штайна. Письмо заканчивалось словами: «В случае каких-либо вопросов обращаться к Леони Авакян (кабинет 6-52), она курирует всю подготовку Бала». Далее следовал запрос подтверждения прочтения. Макс торопливо выключил манипулятор, словно это могло избавить его от необоснованных билетных хлопот. Он никогда ни то, что не принимал участие в организации подобных мероприятий, он даже не ходил на них. Последний раз он посещал Бал Победителей, когда сам еще был студентом. Тогда это было весело. Помнится, София очень любила эти Балы, заранее выбирала роскошные наряды. Он, конечно, такими глупостями не занимался, но был не прочь приударить за самыми красивыми девчонками на Балу. Но сейчас? В чьей больной голове могла возникнуть бредовая мысль, что он будет заниматься реализацией билетов?!

— Можно мы заберём билеты после занятия? Мне нужно два, — отвлек его от размышлений голос Тимо.

Макс посмотрел на темноволосого теннисиста.

— Не уверен, — покачал головой преподаватель, всё еще обдумывая ситуацию, затем спохватился: — Вернее, нет, конечно же нет.

Студенты переглянулись. Макс поспешил добавить:

— У меня нет этих билетов, в рассылке произошла ошибка. Я разберусь с этим, и вам сообщат, к кому обратиться за билетами.

Тимо недовольно опустился за парту. Макс с трудом дождался окончания занятия. Ему хотелось поскорее найти эту Леони Авакян и объяснить глупой женщине, куда ей идти с билетами на Бал. Макс доехал до шестого этажа и быстро нашел 52-й кабинет. Постучавшись и не дожидаясь ответа, он вошел. В помещении работала проекция лиственного леса. Стол Леони Авакян располагался как раз посреди полянки, ярко залитой солнцем. За ним восседала, надо полагать, сама Леони. Макс ее раньше не видел — очевидно, она работала здесь недавно. Это была достаточно молодая женщина, лет семидесяти пяти, не больше. Она выглядела строго в плотном сером брючном костюме, темные волосы были собраны в тугой пучок, но ногам она дала поблажку — скинув туфли на высоком каблуке, она зарылась ступнями в мягкую пушистую траву. Женщина приподняла элегантные очки и посмотрела на Макса.

— Чем могу помочь? — строго спросила она.

Макс подошел к ее столу:

— Я получил письмо касательно билетов на Бал…

— Преподаватель Штайн, это письмо вы получили еще два месяца назад. Скорость вашей реакции пугает.

Макс с трудом сдержался, чтобы не ответить так, как хотел в первое мгновение.

— Здесь какая-то ошибка.

— Я никогда не ошибаюсь, — ответила, как рубанула, Леони. — Что вас смущает?

Макс призвал на помощь всё своё терпение.

— Я никогда не вызывался добровольцем ни в какие комитеты и не занимаюсь общественной работой мне это неинтересно.

— Возможно, но Бал Победителей — это особый случай. Если почитаете внутренний устав колледжа, чего, я уверена, вы никогда не делали, то узнаете, что он относится к обязательным мероприятиям нашего учебного заведения, а значит, задействованы могут быть любые сотрудники, не только добровольцы.

— Но ведь и добровольцев предостаточно.

— Послушайте, — Леони сняла очки и отложила их в сторону, — прежде чем взяться за организацию, я просмотрела историю подготовки в прошлых годах. Я изучила все предельно внимательно, так как хочу сделать нечто необыкновенное в этом году, чтобы студентам запомнилось надолго. И я это сделаю, будьте уверены…

— На здоровье, — буркнул Макс.

— Просматривая файлы, я заметила, что один из преподавателей ни разу не участвовал в подготовке. Вы тут работаете довольно долго, но за всё время никак не помогли колледжу в организации общественных мероприятий.

— И не жалею об этом.

Леони Авакян посмотрела на Макса, как на насекомое. Кажется, она поняла, что пускаться в пространные объяснения не имело смысла, и просто отрезала:

— От вас не убудет, если займетесь реализацией билетов. Это самое простое. Я уже записала вас в волонтеры.

— Да не буду я этим заниматься.

Дальнейшее произошло быстро. Леони подалась вперед, сцапала его за футболку и притянула к себе. Глядя ему прямо в глаза, она прошипела:

— А будешь выделываться, назначу декоратором зала. Будешь летать под потолком и лепить праздничные шары. Розовые!

Она отпустила его, и он резко отклонился назад. Леони опустилась на стул и, как ни в чем не бывало, нацепила на нос очки.

— Где брать эти билеты? — процедил Макс.

— Адрес типографии в одном из присланных вам писем. И вам необходимо поторопиться, вы должны были начать раздавать эти билеты еще несколько дней назад.

Кинув еще один мрачный взгляд на Леони, Макс пошел к выходу из лиственного леса. У двери, представленной в проекции толстым дубовым стволом, его вновь нагнал голос Авакян:

— Не больше двух штук в одни руки.

Макс ничего не ответил. В течение дня он получил еще несколько вопросов, касательно билетов. Интересовались даже преподаватели.

— Завтра будут, — отмахивался он.

Дождавшись окончания занятий, Макс поехал в типографию. Дорога заняла не меньше тридцати минут. Уже подъезжая, он запоздало подумал, что нужно было воспользоваться воздушным флипом — было бы намного быстрее. В офисе типографии было тихо. Там оказалась лишь одна женщина, да и та, судя по всему, собиралась уходить. Увидев Макса, она посмотрела на часы:

— А мы уже закрываемся, приходите завтра.

Макс покачал головой:

— Не могу я завтра, дети ждали уже сегодня, а я их разочаровал. Меня совесть мучает.

Девушка улыбнулась:

— А мы здесь при чем?

— Эти засранцы ждали билетов, — уже нормальным тоном пояснил Макс, — на Бал Победителей. Наш колледж заказал у вас партию.

— А, вы из полицейского колледжа, — поняла девушка, — все учебные заведения уже забрали свои заказы, вы единственные остались.

Макс пожал плечами:

— Сумасшедшая занятость. В общем, я заберу билеты и больше вас не задержу.

— Боюсь, не выйдет, — девушка покачала головой, — мы две недели держали эти билеты здесь в офисе, но никто так и не приехал за ними, и мой сменщик отправил их на склад.

— А склад где? — не сдавался Макс.

— Недалеко, но он закрывается еще раньше, чем мы. Там вы уже точно никого не застанете. Мы можем выслать вам билеты на указанный адрес, но придется немного доплатить.

— Отлично, — обрадовался Макс, доставая манипулятор и загружая кошелёк, — их нужно привезти завтра в первой половине дня по адресу…

Девушка вновь скептически улыбнулась:

— Боюсь, это тоже не получится. В связи с Балами Победителей наша служба доставки перегружена. Мы с трудом успеваем доставлять декорационные материалы. Могу вам предложить… — она заглянула в свой манипулятор, — семнадцатое число.

Макс вздохнул:

— Дайте хоть какие-то контакты главного на складе.

В одиннадцатом часу Макс наконец-то добрался до дома. Ему не хотелось вспоминать, каких трудов ему это стоило, но заветные квитки были в коробке у него под мышкой. Завтра он их все раздаст и забудет о Бале и ненормальной Леони Авакян, как о страшном сне. Кошмара отвлекла его от неприятных мыслей. Макс, как всегда, поскрёб ей за ухом:

— Прости меня, красавица, ужин сегодня задержался.

Макс бросил коробку с билетами на стол и пошел к холодильнику за кошачьим кормом. В этот момент его манипулятор затрясся как одержимый. Сообщение было от Паулюса. Макс открыл его, и первые два слова, которые он прочитал, были: «Ирен Клео…»

Макс опустился на диван. Забыл. Эти, будь они трижды неладны, билеты заставили его забыть обо всём на свете.

— Да что же это такое, — устало пробормотал Макс.

Морально Макс был готов к очередному разносу от Паулюса, лишь надеялся, что ректор повременит хотя бы до обеда, пока он не придет в себя после бессонной ночи. Первые две лекции он провёл словно на автопилоте, тем не менее не выпустил из своего кабинета ни одного студента без билета на Бал, желая как можно быстрее покончить с этим делом.

Третьей по расписанию была группа Z-903.

— Пересмешники, про них вы должны были прочитать дома, — устало проговорил Макс. — Сейчас будет тест. Если напишите плохо, то разберем эту тему еще раз на следующем занятии.

Макс взял манипулятор и вывел ссылку теста на монитор. Студенты включили свои манипуляторы и приступили к заданию. Пока они отвечали на вопросы, Макс прошелся между партами и положил каждому билет на Бал.

— Кому нужно еще, скажите после занятия.

— Мне вообще не нужно. — Лира отодвинула свой билет на край парты.

— Мне, наверное, тоже, — неуверенно проговорил Тилль.

— Тогда можно мне их билеты?! — обрадовался Трент Лайард.

Макс окинул взглядом всех троих.

— Не больше двух в одни руки, — сказал он Тренту, — а вы можете хоть сжечь свои билеты, мне плевать, но отметку о том, что вы их взяли, я уже поставил. И не вздумайте возвращать.

Лира пожала плечами и, смяв билет, бросила в свою тканевую сумку цвета хаки. Быстрее всех с тестом справился Захария. После него отодвинули свои манипуляторы Лира и Трент, потом по очереди остальные. Дольше всех мучился Тилль Лапидус. Он все еще корпел над вопросами, когда прозвучал сигнал об окончании занятия. Тест автоматически закрылся, и Тилль не успел ответить на последние два вопроса.

— Еще минутку, — попросил он у Макса.

— Здесь тебе не детский сад, — насмешливо бросил Трент, проходя мимо парты Тилля.

Друзья Лайарда засмеялись. Прежде чем выйти из кабинета, Трент взял у Макса еще один билет.

— Как думаешь, кого он пригласит на Бал? — шепнула скуластая блондинка, идущая позади Трента, своей подруге.

— Говорят, у него что-то с Лидией Смоловой с третьего курса, — со вздохом ответила подруга.

Девушки вышли вслед за Трентом. Макс перевел взгляд на Тилля. Тот по-прежнему вопросительно смотрел на преподавателя.

— Программа закрывает тесты автоматически после сигнала об окончании занятия, — объяснил он Тиллю.

Тот насупился и вышел в коридор к ожидавшей его Лире. У Макса по-прежнему оставалась куча билетов, и ему пришла в голову идея. Он позвонил Эмилии:

— Привет, ты свободна? Давай встретимся в кафетерии.

Он захватил с собой коробку с приглашениями и поднялся на несколько этажей выше. Через несколько минут там появилась и Эмилия. Ловко лавируя между столиками, она прошла в дальний угол и присела рядом с Максом:

— Что случилось?

— Мне нужна твоя помощь. Кстати, выпьешь что-нибудь?

— Томатный сок.

Макс сделал знак сотруднице кафетерия, затем снова обратился к женщине:

— Ты не могла бы взять часть билетов и выдавать их преподавателям и студентам с каждым библиотечным заказом?

Эмилия улыбнулась:

— Почему бы и нет, это не сложно.

Макс почувствовал облегчение:

— Отлично, спасибо тебе. Просто отмечай, кто взял билет, и не больше двух в одни руки. Кстати, вот тебе парочка. — Он протянул два билета Эмилии.

Она взяла один.

— Тебе некого пригласить? — удивился Макс и тут же пожалел о своей бестактности. — Прости.

Эмилия улыбнулась:

— Всё нормально. Кстати, — она чуть замялась, но лишь на мгновение, — может, вместе сходим на этот Бал, ну раз уж ты всё равно пойдешь туда в качестве организатора. Впрочем, если ты уже кого-то пригласил, то ничего страшного.

Она говорила быстро, даже очень, но Макс не заметил её волнения. Со смешком он ответил:

— Это последнее место, куда я пойду. Билеты — это максимум, что я сделаю.

— А, ясно, — тут же кивнула Эмилия.

Ей как раз принесли томатный сок, и она замолчала, медленно попивая его.

— Кстати, — вспомнил Макс, — я вызывал к тебе в хранилище рабочих. Что они сказали?

Эмилия была рада новой теме.

— С замками всё в порядке — если их и открывали, то санкционированной картой, взлома не было. Но это-то и удивительно, потому что карта всё время была у меня. И она в одном экземпляре, выдаётся только библиотекарю.

— Что-нибудь пропало?

— Ничего. Я проверила всё хранилище редких изданий. Все книги на месте.

Макс собирался что-то сказать, но не успел. За спиной послышался шум. Кто-то влетел в кафетерий, сразу же обратив на себя все взоры присутствующих. Макс еще не успел обернуться, но что-то подсказывало ему, что ничего хорошего он там не увидит. Предчувствие его не подвело.

— Кто здесь преподаватель Штайн? Мне сказали, он здесь.

Это был женский, хорошо поставленный голос. Принадлежал он красивой женщине, правда, сейчас ее идеально накрашенное лицо было перекошено от злости. Она была в элегантном темно-зеленом платье тонкой вязки, на плечи был небрежно наброшен бежевый шелковый шарфик. Длинные волосы были заколоты словно второпях, но в то же время выбившиеся пряди необычайно удачно обрамляли её лицо.

— Это же Ирен Клео! — пронесся по кафетерию восторженный шёпот.

Макс затравленно посмотрел на нежданную гостью, прикидывая, каковы его шансы выбраться из кафетерия незамеченным. Ирен пока не обращала на него внимания. Переводя взгляд с одного посетителя на другого, она ожидала ответа.

— Ну? — громко проговорила актриса.

Опустив голову и разглядывая билеты в коробке с таким видом, словно не было в мире ничего интереснее, Макс петлял между столиками. До выхода оставалось не больше трёх метров.

— Так вот же он, голубушка, — прошамкал профессор Шпильман, когда Макс проходил мимо него.

Сжав губы, Макс посмотрел на старого профессора со всей признательностью, на которую только был способен. Тот улыбнулся, радуясь, что сделал доброе дело. Ирен подлетела к Максу словно вихрь.

— Опять пытаетесь сбежать, как это похоже на вас, — театрально произнесла она.

— Я не…

— Ах, оставьте!

Макс с удовольствием оставил бы её, но она вцепилась в его руку словно клещами. На них уже смотрели с нескрываемым любопытством. Все замолчали, прислушиваясь к их разговору.

— Пройдем в мой кабинет, поговорим там, — вежливо процедил Макс.

Весть о том, что в колледж пожаловала сама Ирен Клео, мгновенно разнеслась по учебному заведению. Никогда Макс не встречал стольких людей по пути в свой кабинет. Казалось, все нашли дела на третьем этаже. Шли они необычайно долго, потому что Ирен то и дело останавливалась, чтобы дать автограф очередному поклоннику. Стиснув зубы, Макс терпеливо ждал. Уже у входа в его кабинет Ирен в очередной раз задержалась, чтобы расписаться на футболке какого-то восторженного второкурсника. Макс вошел в кабинет и подошел к окну, ожидая, когда мать Захарии наконец освободится.

— Итак, вы собираетесь обратить на меня внимание? — недовольно произнесли за его спиной.

Макс обернулся. Ирен Клео быстро подошла к нему, и он невольно попятился назад.

— Вы хоть знаете, кто я такая?

Макс кивнул.

— Так почему я должна бегать за вами? Что я вам сделала плохого, что вы заставляете меня бросать любимую работу, прерывать съемки и лично отправляться на ваши поиски? Вы дважды проигнорировали нашу встречу.

— Приношу свои извинения, я был занят.

— Ах, ну оставьте, ну какая у вас может быть занятость?! Провели пару уроков и свободны.

Макс предпочел проигнорировать слова актрисы:

— Так о чём вы хотели поговорить?

— О чём? А то вы не знаете! О ваших варварских методах преподавания. Почему мой мальчик должен переживать то, что он переживает на ваших занятиях? Вам не стыдно? Он же первокурсник. У этих детей еще неокрепшая психика.

— Эти дети сами выбрали профессию.

— Вы живёте вчерашним днем, преподаватель Штайн. Сегодня работа полицейского неопасна, мы полностью взяли под контроль этих тварей. Возможно, ваши студенты даже никогда не столкнутся с настоящими демонами. Мой Захария уж точно. Он будет служить в городе, а не в каком-то отдаленном участке.

Макс всё больше поражался глупости и ограниченности этой женщины.

— Вы слышали про нападение в Токио? — спросил он.

— Что-то слышала, — проговорила Ирен.

— Так вот, Токио — один из самых современных и защищенных городов, а не какой-то дальний участок.

Актриса всплеснула руками:

— Не говорите ерунды, это единственный случай, небольшое происшествие из-за недосмотра какого-то глупого координатора.

— Небольшое происшествие? — Брови Макса поползли вверх. — Погибло больше ста человек. Это вы называете происшествием?

— Мы уклонились от главной темы. — Ирен тут же повысила голос.

В этот момент кто-то постучал, и двери плавно разъехались. В кабинет заглянул бледный Захария. Он дышал так, словно только что пробежал кросс. Увидев мать, он побелел еще больше.

— Что ты здесь делаешь? — сбивчиво спросил он.

— Выйди вон, не видишь, я разговариваю. И почему ты так дышишь? Я же велела своему ассистенту отправить в колледж твоё освобождение от физических нагрузок.

— Я бежал.

Макс впервые видел злого Захарию. Парень с трудом сдерживал ярость.

— Я тебе сказала, выйди вон. Я решаю твои проблемы, — бросила Ирен сыну.

— У меня нет проблем! По крайней мере, их не было, пока ты не заявилась сюда, — чуть ли не с ненавистью проговорил первокурсник.

Ирен Клео не обращала внимания на состояние сына. А между тем тот был близок к нервному срыву.

— Оставь нас с преподавателем.

— Нет, ты уходи! — Округлый подбородок Захарии затрясся от бессилия.

Глаза его блестели из-под очков. Макс решительно подошел к нему и увлёк обратно к двери.

— Выйди, мы с тобой потом поговорим, — произнес он тихо, чтобы Ирен не слышала, — я уже понял, что ты не жаловался матери.

— Преподаватель Штайн, я бы никогда, ваши занятия… — горячо зашептал Захария.

— Позже, — прервал его Макс и мягко подтолкнул к двери, которая в этот момент снова раскрылась.

В кабинет заглянул второкурсник, который накануне первый поднял тему о билетах на Бал.

— Здравствуйте, преподаватель Штайн. Мне сказали, что сегодня у вас можно получить… — Он осёкся, увидев Захарию и Ирен. — Ма, привет, — удивленно поприветствовал он актрису.

— Сынок. — Ирен кинулась к Тимо и поцеловала его в лоб.

Макс опешил. Сколько сыновей Ирен Клео обучаются в колледже?

— А что тут у вас? — с любопытством спросил Тимо.

— Как всегда, решаем проблемы твоего младшего брата, — снисходительно глядя на Захарию, произнесла Ирен.

— У меня нет проблем, — тут же взвился Захария.

Макс сжал его плечо, заставляя молчать.

— Ты сам сплошная проблема, сморчок, — усмехнулся Тимо. — Так я могу забрать свои билеты? — спросил он уже у Макса.

Макс открыл коробку резче, чем нужно было, и вытащил два квитка:

— Забирай и оставь нас.

— А можно мне и его билеты, — Тимо кивнул на брата, — он всё равно не пойдет на Бал.

— Нельзя, — рявкнул Макс, — всё, пошел.

Он подтолкнул обоих студентов к выходу и, приложив руку к сканеру, заблокировал за ними дверь. Ирен Клео недовольно покачала головой:

— Как вы ведёте себя со студентами, как же у вас всё грубо. Вы же понимаете, что я этого так не оставлю.

— Я понимаю, что ваш младший сын не жаловался и ничего против моих занятий не имеет.

Ирен не стала спорить:

— Это Тимо мне рассказал про ваши занятия. Но я обязана защитить своего младшего мальчика, даже если он не находит в себе смелости признаться в том, что ему нужна помощь.

Макс смотрел на Ирен, не зная, что сказать ей в ответ. Судя по всему, Захарии действительно нужна была помощь, но эта помощь никак не касалась учёбы. В отсутствие младшего сына Ирен вела себя как самая заботливая мать — у окружающих могло создаться впечатление, что она действительно души в нём не чает и переживает за мальчика. Но то, как она вела себя в его присутствии, как смотрела на него, словно на назойливого поклонника, наводило на определенные мысли.

— Вам же наплевать на младшего, зачем вы строите из себя мать года?

Глаза Ирен округлились.

— Да как вы смеете? Вы грубиян и прямолинейная скотина!

Женщина подскочила к нему и размахнулась, чтобы дать пощёчину. Макс автоматически перехватил её руку и крепко сжал. Сильнее, чем нужно было. От неожиданности Ирен дернулась в сторону и потеряла равновесие. Макс хотел поддержать её, сделал шаг назад, но наступил на свой портфель, который бросил утром рядом со столом, и сам полетел вниз. Он лишь успел расставить руки, чтобы Ирен упала на него и ничего себе не повредила.

— Простите, — пробормотал он, все еще держа её.

Ирен не торопилась вставать. Возмущение исчезло из ее взгляда. Теперь она смотрела на преподавателя с любопытством.

— У вас сильные руки. Очень сильные для простого теоретика.

Макс тут же встал, осторожно поставив её рядом с собой.

— Нам придется отложить наш разговор, у меня через пять минут следующее занятие, — сказал он.

К его удивлению, Ирен не стала спорить, возмущаться и требовать, чтобы он отменил ради неё лекцию.

— Хорошо, — неожиданно спокойно согласилась она, — когда мы сможем поговорить?

Макс пожал плечами:

— Когда вам будет удобно?

— Завтра в девять у меня дома. Мой ассистент пришлёт адрес.

Не дожидаясь ответа, Ирен вышла из класса. Макс облегчённо вздохнул.

После занятий он задержался, чтобы оценить тесты группы Z-903. Не любил заниматься этим дома. По большей части все справились неплохо. Без единой ошибки были работы у Трента Лайарда и Захарии Леви. Лира Кристи и еще несколько человек допустили по одной неточности. Остальные ограничились двумя-тремя. Катастрофа была в работе Тилля Лапидуса — всего два правильных ответа. Макс вздохнул. Если у парня такие же проблемы и с другими предметами, то он недолго продержится в колледже, его выпрут после первого же семестра, второго шанса не дадут, учитывая результаты его теста на призвание. Макс выключил свой манипулятор. Он уже собирался уходить, но в дверь постучали. Он удивился — часы показывали без четверти восемь. Двери разъехались, за ними стоял Захария.

— Ты всё это время ждал? — поразился Макс.

Студент кивнул:

— Я хотел извиниться за свою мать.

Он вошёл в кабинет и остановился перед преподавательским столом. Макс встал, обошёл стол и, опершись на него, сложил руки на груди:

— Тебе, в общем-то, не за что извиняться. Нормальная ситуация: родители переживают за своих детей.

Захария опустил голову, снял очки и сделал вид, что протирает их, на самом деле он выгадывал время, чтобы взять себя в руки.

— Это чушь собачья, — неожиданно ругнулся он, — она ничуть за меня не переживает и никогда не переживала. Она была бы счастлива, если бы я вдруг исчез из её распрекрасной, яркой жизни.

— Ты преувеличиваешь, возможно, она не лучшим образом демонстрирует свою любовь, но…

— Единственный, кого она любит, это Тимо, — зло проговорил Захария. — Красавчик, удачный экземплярчик, спортсмен и душа компании, не придерёшься. Такого не стыдно показать миру. Когда к нам приходили в гости с различных каналов или из журналов, мне всегда находилось дело за пределами дома, чтобы я ни в коем случае не попал в кадр.

Видно было, что Захария давно сдерживался. Макс растерянно смотрел на опущенную макушку студента. Он не был специалистом в подобных делах и не знал, что ответить парню. Захария продолжил:

— А потом всё изменилось. После того как пресса раскопала про претензию номер четыре, ее резко осудили. Одна кинокомпания даже расторгла с ней контракт на съёмку очередной семейной комедии. Вот теперь она и пытается всё исправить, везде демонстрирует свою псевдолюбовь ко мне. И я даже не знаю, что хуже — когда она вообще мной не интересовалась или теперь, когда я «любимый сыночек».

— Что за претензия номер четыре? — спросил Макс.

Захария отвел взгляд в сторону и покачал готовой:

— Не важно, я зачем-то вывалил всё это на вас. Это мои личные проблемы. Пожалуйста, извините меня за мать.

И он торопливо выскочил из кабинета. Макс молча смотрел вслед студенту. Это был какой-то сумасшедший семестр. За все восемнадцать лет преподавания на него не сваливалось столько проблем, сколько за последние пару месяцев. Нужно было забыть про всё, как и советовал Захария, но Макс почему-то полез в манипулятор. Получив допуск, он вновь открыл личные дела группы Z-903 и вытащил анкету Захарии. Пролистал параметры, школьные показатели, личные характеристики — ничего интересного. В одной из характеристик Макс заметил знакомую фамилию: Лозовский. Макс прошёл по ссылке. Действительно, характеристику давал психолог Марк Лозовский. Значит, Захария тоже проходил медосмотр в семнадцатом кабинете. Макс ввел дополнительный пароль, чтобы получить доступ к записям Лозовского о Захарии Леви. Открылась еще одна страница, с заключениями психолога: «Всеми силами старается абстрагироваться от собственной семьи. Нигде не упоминает о родстве со знаменитой актрисой (N.B. попросить у мальчика автограф матери). По собственному желанию носит фамилию отца — второго мужа Ирен Клео, с которым актриса рассталась через год после рождения ребёнка. Мальчик замкнут, но любознателен, любит учиться. Не агрессивен, добр».

Макс пролистал ниже и наконец нашёл то, что искал. «Претензия № 4, предъявленная матерью компании «Новая жизнь», коренным образом испортила отношения в семье. Ирен Клео подала в суд на «Новую жизнь» по достижении Захарией шестнадцати лет, то есть когда окончательно подводятся итоги суррогатной сделки. Согласно контракту, гены Ирен Клео должны были быть доминирующими при производстве потомства, как это было в случае с первым сыном, Тимо Клео. Но в производственной лаборатории «Новой жизни» произошел сбой. В итоге мальчик оказался копией её второго супруга (кинокритик Авраам Леви): слаб здоровьем, с плохим зрением, но в тоже время необычайно острого ума. (Отмечу, что показатели Захарии в логике, реконструкции и психологии во многом превосходят показатели его сверстников.) Претензия Ирен Клео была удовлетворена, и ей была выплачена огромная компенсация. В связи с этической подоплекой дела оно рассматривалось в закрытом режиме, тем не менее пресса узнала подробности. Всё выплыло наружу, в связи с чем на актрису обрушился шквал общественной критики. Её обвиняли в нелюбви к младшему сыну, в нанесении ему психологической травмы этой претензией и т. п. В данный момент Ирен Клео пытается исправить ситуацию и наладить отношения с сыном. Захария Леви отказывается идти навстречу матери. Рекомендация: необходимо продолжить наблюдение».

Макс закрыл личное дело Захарии. Этому Лозовскому дай волю, он бы за всеми продолжил наблюдение. Макс вот уже восемь лет не мог избавиться от регулярных сеансов в его кабинете. Он отправился домой, где его ждала верная Кошмара. В это вечер кошка оказалась не такой уж верной, настроение у нее было хуже обычного, то есть отвратительное. Очевидно, поздние приходы Макса и регулярная задержка питания окончательно вывели животное из себя. На кровати красовалось свежее жёлтое пятно. Кошмара насладилась произведенным эффектом и взлетела на кухонный шкаф буквально под самый потолок, где она была недосягаема для хозяйского гнева.

— Сволочь! Тварь шерстяная! Сдохнешь с голоду, — зло бормотал Макс, накладывая еду в кошачью миску.

Он продолжал бормотать ругательства, оттирая порошком матрас. Спать ему предстояло на узком диване. К своему удивлению, заснул он быстро и даже неплохо выспался. Утром настроение улучшилось ещё и от осознания того, что сегодня он покончит со злосчастными билетами. Свою часть он почти раздал, остальные должна была выдать Эмилия. Кстати, нужно будет позвонить ей, вспомнил Макс, ведь вчера они даже не попрощались из-за налёта Ирен Клео. Однако звонить не пришлось. Эмилия была первой, с кем Макс столкнулся в холле на первом этаже колледжа.

— Привет! — Она махнула ему рукой.

— Извини, что вчера так вышло. Нужно было бежать от этой сумасшедшей, — проговорил Макс.

Эмилия рассмеялась:

— Только благодаря профессору Шпильману у тебя не очень-то получилось.

— Да, старик сделал одолжение. — Макс с усмешкой потер подбородок.

— Кстати, я раздала практически все билеты, которые ты мне дал.

Макс был искренне рад.

— Быстро же ты, спасибо, ты меня действительно выручила.

— Была только одна странная дама, она вначале удивилась, что я предложила ей билет, затем попросила передать тебе привет.

Макс нахмурился — он уже догадался, о ком идет речь.

— Леони Авакян?

— Она самая.

Макс вздохнул, настроение вмиг испортилось. Как он мог не предупредить Эмилию о том, что ни в коем случае нельзя предлагать билет Авакян. А ведь он собирался, но Ирен Клео отвлекла его. Будь неладна эта женщина, да и вообще обе они, и Ирен, и Леони. Макс включил манипулятор. Так и есть, в почтовом ящике уже мигало сообщение от Авакян. Он нехотя открыл его. «Позавчера я подумала, что вы идиот, преподаватель Штайн. Вчера поняла, что всё не так уж и безнадежно. Впрочем, раз вы такой умный, то получайте в нагрузку еще одно задание — будете следить за порядком на Балу вместе с другими преподавателями. Ваш сектор возле праздничного стола. Искренне Ваша, Леони Авакян, куратор подготовки Бала Победителей, каб. 6-52».

— Что-то не так? — спросила Эмилия.

Макс покачал головой:

— Всё нормально. Извини, мне нужно к Паулюсу.

Пора было найти управу на этого куратора. Макс отправился наверх. Он без стука вошел в приёмную ректора. Как всегда, Анна Пибоди вначале одарила его недовольным взглядом, затем произнесла в свой манипулятор, неизменно настроенный на кабинет Паулюса:

— К вам преподаватель Штайн.

— Пусть войдёт.

Ректор что-то читал. Увидев Макса, он отложил манипулятор:

— Если ты по поводу вчерашнего визита Ирен Клео, то да, это я сообщил, где тебя найти. У меня уже вот здесь сидит эта дамочка, — Паулюс приставил ребро ладони к своему горлу, — выдерживать её крик в своем кабинете я больше не мог.

Макс сел в кресло и откинулся на удобную спинку:

— Плевать на Клео. У меня теперь другая дамочка сидит там же, — Макс также приставил ладонь к горлу, — можно как-то избавить меня от очередного особого женского внимания?

— Ещё одна родительница? — вздохнул Паулюс и потянулся к своему манипулятору.

Макс покачал головой:

— Нет, некая Леони Авакян, она курирует подготовку к Балу Победителей, сидит на шестом этаже.

Рука Паулюса застыла над манипулятором. Так и не взяв его, он опустил кисть на стол.

— Боюсь, ничем помочь не могу, — проговорил ректор, — я и сам не могу найти на неё управу, вертит мной как хочет.

Брови Макса удивленно поползли вверх — чтобы какая-то сотрудница колледжа вертела Паулюсом? Что-то новое.

— Да, кстати, — добавил Паулюс, — Леони — моя жена. Свадьба была летом, и если бы ты не блокировал во время каникул всю входящую информацию на своем манипуляторе, то был бы в курсе, так как был приглашён.

Макс молча смотрел на Паулюса, не в силах переварить сказанное. Перед ним сидел человек, который всю свою жизнь провёл в гордом и комфортном одиночестве. Собственно, то же самое собирался сделать и Макс.

— Поздравляю, — наконец выдавил он.

Вышло совсем неискренне и безрадостно. Паулюс поспешил сказать:

— Ты не думай, она женщина мудрая, достойная, интересная во всех отношениях.

— Не сомневаюсь.

— Ну, возможно, иногда чуть перегибает палку, ну так и ты её пойми.

— Уже понял, — кивнул Макс и встал.

Дальнейший разговор был бесполезен. Они оба это понимали. Паулюс даже не стал его останавливать. Макс с каменным лицом прошествовал мимо Анны Пибоди. Ноги сами несли его в тренировочные ангары. Ему необходима была разрядка. Как жаль, пронеслась в голове мысль, что красным рядовым нельзя было загрузить лицо Авакян с ее презрительным взглядом. Очередной рекорд был бы обеспечен.

Судя по расписанию, снова был свободен 36-й ангар, но, войдя в раздевалку, Макс увидел на скамейке две сумки, рядом с которыми валялись чьи-то вещи. Макс еще раз достал манипулятор и перепроверил учебную загрузку — он ничего не перепутал, 36-й значился свободным. Скорее всего, кто-то торопился и, переодевшись, забыл грязную одежду. Макс достал амуницию, быстро облачился в неё и пошёл в комнату управления. Там горел свет. Тот, кто забыл одежду, ко всему прочему забыл выключить и тренировочную иллюзию. Макс решил воспользоваться ей. Закрыв за собой дверь, он пошёл по темному коридору в ангар. Войдя в него, он обнаружил, что находится в Барселоне. Привычно положив руку на бедро, он пошел по Рамбле в сторону монумента Первому Победителю демонов. Когда-то на его месте располагался памятник Колумбу, который был разрушен во время первой волны Красного Пришествия.

Не было видно ни одного туриста, словно кто-то прошёл здесь до Макса и распугал их. Это было странно, ведь иллюзия должна была автоматически перезагружаться, если ее не использовали больше пятнадцати минут. Значит, кто-то по-прежнему тренировался здесь. Макс достиг монумента и вышел на набережную. По пути ему так и не встретился ни один демон. Макс окончательно убедился в своём предположении. Он уже хотел было повернуть обратно, как услышал крик:

— Справа! Он справа!

По набережной бежали два человека в полной амуниции. Остановившись, они направили вайперы на пальпируса, выскочившего из огромной яхты. Уничтожив демона, они встали спина к спине, озираясь по сторонам в поисках других. Макс поморщился — эти двое могли обойтись одним зарядом, но выстрелили оба и потратили сразу два, причем явно передержали. Детский сад. Никакой согласованности. Макс ушел в тень пальмы, чтобы его не заметили. В это же мгновение показались два красных рядовых. Они неслись со стороны пляжа. И вновь оба тренирующихся сообща уничтожили вначале одного, потом другого. Отступая и озираясь, они уже были недалеко от того места, где притаился Макс.

— Вон там! В здании! — вновь крикнул один из них.

Вместе с каскадом осколков сквозь окно на первом этаже на тротуар вывалился пальпирус. На сей раз стрелял один. Второй озабоченно рассматривал свой вайпер.

— Закончился заряд? — разделавшись с пальпирусом, спросил тот, что повыше.

Невысокий кивнул. Макс усмехнулся — еще бы, так транжирить заряд.

— У меня тоже на исходе, — грустно констатировал высокий, — ладно, давай заканчивать, а то нас здесь точно застукают.

Они побрели на Рамблу. В этот момент из разбитого окна вылез еще один пальпирус. Он настиг двоих и приложился обеими извивающимися конечностями к шлему одного, затем другого, но те даже не обернулись, продолжая болтать о своём. Откуда-то сверху раздался приятный женский голос:

— Оба представителя полиции уничтожены, демоны одержали победу. Тренировка завершена. Желаем вам удачного дня.

Учебная иллюзия пальпируса дернулась и растворилась в воздухе. Макс хотел было выйти из укрытия, но неожиданно заметил красного рядового. Похоже, что в программе возник сбой, ведь после завершения тренировки все учебные иллюзии должны были рассеяться. Демон передвигался странно, не несся сломя голову на «жертв», а двигался неспешно, словно не желал, чтобы его заметили. Макс решил, что в тренировочную программу ввели обновления, хотя в таких случаях в раздевалке и комнате управления обычно вешали объявления. В этот момент демон прошел в нескольких метрах от него, и Макс почувствовал едкий запах — ни с чем не сравнимая вонь подгнивающей кинзы. Это был реальный красный рядовой! Макс не мог поверить своим глазам. Демон всхрапнул и начал рычать, постепенно переходя на рёв. Он собирался атаковать. Парочка впереди обернулась и с недоумением уставилась на красного рядового.

— В стороны! — что было сил заорал Макс.

Тот, что пониже, оказался более расторопным и кинулся бежать. Высокий замер на месте. Демон ринулся на него. Парень истошно заорал. Макс тут же узнал этот визг, полный ужаса. Чёрт бы побрал этих первокурсников.

— Эй, тварь, я здесь! Давай сюда! — Макс выскочил из укрытия, привлекая к себе внимание.

Красный рядовой замер между Максом и Тиллем. Он повел мордой в сторону Макса, затем Тилля и, выбрав последнего, вновь рванул с места.

— Стреляй! — закричал Макс, но Тилль не шевелился, его рука даже не дернулась в сторону вайпера, покоящегося на бедре.

Студент продолжал заворожённо смотреть на демона. Макс вскинул вайпер и ругнулся — Тилль стоял на линии огня. Но выбора не было. Макс нажал на курок. Демон рухнул, и через секунду на земле осталась лишь пустая сморщенная оболочка. Упал и Тилль. На колени. От страха. К нему уже бежал второй студент. Он скинул шлем, и под жарким искусственным солнцем блеснули серебристые волосы Лиры. Девушка стащила шлем и с Тилля:

— С тобой все в порядке?

Тилль медленно поднялся. Его глаза были расширены от ужаса, он не мог произнести ни слова.

— Это же был н-н-настоящий, — наконец пробормотал он.

Макс уже подошел к ним:

— Целы?

Лира кивнула.

— Спасибо вам, — тяжело дыша, проговорила она.

Девушка старалась выглядеть спокойной, но Макс заметил, что у нее трясутся руки.

— Как он сюда п-п-попал? — Голос Тилля все еще срывался на хрип.

Макс покачал головой:

— Понятия не имею, но выясню. Нужно сообщить об этом ректору. Необходимо вывести всех студентов из колледжа. Возможно, этот демон здесь не один.

Они вышли из ангара. На выходе Макс задержался у датчиков. Следов взлома не было, они были исправны и продолжали работать. Макс ввел личный код, дающий право доступа к внутренней информации любого датчика на территории колледжа. Никаких сбоев обнаружено не было, последняя проверка проводилась согласно расписанию два дня назад. Всё это было очень странно.

— Идём, — коротко бросил он Тиллю и Лире, замершим у него за спиной.

Не переодеваясь, в полной амуниции, они вышли из тренировочных ангаров и пошли по двору в основное здание колледжа. Студенты, отдыхавшие на лавочках, недоумённо смотрели им вслед и удивлённо перешёптывались. Они вызвали лифт и поднялись на пятый этаж. В приемной Паулюса было тихо. Анна Пибоди скосила недовольный взгляд на ворвавшуюся без стука троицу.

— Паулюс все еще у себя? — спросил Макс.

— Ректор Паулюс, — Анна сделала особое ударение на первом слове, — у себя. Но к нему нельзя, он готовит речь к Балу Победителей.

Словно не слышав последних слов, Макс уверенно направился к дверям; Тилль и Лира переглянулись и последовали за ним. Анна Пибоди, невзирая на почтенный возраст, довольно проворно вскочила и бросилась за ними:

— Куда? Преподаватель Штайн, я вызову охрану!

Но Макс уже рывком раздвигал незаблокированные двери. Паулюс сидел за столом и что-то читал, чуть заметно шевеля губами. Услышав шум, он поднял голову и с удивлением воззрился на неожиданных гостей.

— Ректор, я говорила им, — попыталась оправдаться секретарь.

— Необходима эвакуация студентов, — громко перебил Макс.

— Анна, всё в порядке, оставьте нас, — сказал Паулюс.

Еще раз недовольно посмотрев на Макса и студентов, Анна Пибоди вышла из кабинета.

— Почему вы в таком виде? — удивленно спросил Паулюс.

— У меня было окно, собирался потренироваться, — торопливо объяснил Макс.

— Не было у тебя окна, а вообще я про них. — Паулюс нахмурился, разглядывая Тилля и Лиру. — Если не ошибаюсь, вы первокурсники. Почему вы в тренировочной амуниции?

Прежде чем Лира успела что-либо сказать, Макс опередил её:

— Я взял их с собой на тренировку. Они выразили соответствующее желание, я не видел причин отказывать. Беру ответственность на себя.

— Ты издеваешься?! Мы только уладили проблемы с Ирен Клео. Не хватало новых родительских жалоб, — возмутился Паулюс.

— Наши родители не будут…

— Молчи. — Макс осадил Лиру. — У нас есть проблемы посерьёзнее. Только что в 36-м ангаре мы столкнулись с красным рядовым.

— Конечно, тренировочные ангары для этого и нужны. Открою тебе секрет, туда еще можно загрузить пальпирусов, сарафов и прочих тварей. — Паулюс начинал откровенно злиться.

Макс сделал несколько шагов вперёд, упёрся в чёрную полированную поверхность стола и, нависнув над ректором, произнёс тихо, но внятно:

— Мы встретили реального красного рядового. Он пытался убить нас.

Паулюс побледнел. Не верящим взглядом он уставился Максу в глаза.

— Датчики выведены из строя? — тихо спросил он.

Макс покачал головой:

— Я проверил, ангарные датчики в норме.

— Но этого не может быть, ты уверен? Степень иллюзии могла быть доведена…

— Я способен отличить демона от учебной иллюзии, — обрубил Макс.

Набравшись смелости, Тилль сделал шаг вперед:

— Ректор Паулюс, это был настоящий демон. Я чувствовал его запах, он вонял на весь ангар. И оболочка! Она осталась на земле, после того как преподаватель Штайн уничтожил демона.

Паулюс переводил взгляд с Макса на студентов и обратно. Он несколько раз порывался что-то сказать, но замолкал на полуслове.

— Необходима срочная эвакуация студентов: — Макс вновь навис над столом.

Паулюс посмотрел на Тилля и Лиру:

— Оставьте нас, пожалуйста. Подождите в приёмной и пока ни с кем не обсуждайте то, что вы видели.

Когда они вышли, Паулюс встал и начал ходить по кабинету.

— Чего мы ждём? — хмуро поинтересовался Макс, сложив руки на груди.

— Ты думаешь, это так легко?! Эвакуация, как же! — Паулюс забарабанил пальцами по своему столу.

— Да, я думаю это легко. Просто объявить по громкой связи, чтобы все организованно покинули колледж, затем пригласить несколько патрульных команд, чтобы прочесали здание и тренировочные ангары, а также техников, чтобы проверили все датчики.

— Ты с ума сошел? — взвился ректор. — Ты думаешь, студенты выйдут, постоят на улице, подождут, пока закончится проверка, затем как ни в чём не бывало вернутся обратно в кабинеты на занятия и все вскоре забудут о досадном происшествии? Ничего подобного! Начнутся внутренние проверки, перетрясут всю систему безопасности, не исключено, что учебный процесс будет приостановлен на неопределённый срок.

— Значит, так и будет, — заключил Макс.

Он повернулся и пошел к выходу.

— Подожди.

Уже возле двери Макс обернулся. Ректор сидел в кресле, обхватив голову руками. Он поднял глаза на Макса.

— Я не могу допустить, чтобы колледж закрыли. Это невозможно. Ни разу за более чем двухсотлетнюю историю здесь не прекращали занятия. Мы одни из лучших не только в стране, но и в мире. Я отдал восемьдесят девять лет своей жизни этому учебному заведению. Нет, я не могу так рисковать. — Паулюс мелко затряс головой, глядя перед собой.

— А что вы будете говорить себе, если хотя бы один студент пострадает? — спросил Макс.

Паулюс еще сильнее сжал руки на висках.

— Я дам распоряжение сейчас же проверить и заменить все датчики, вызывающее хоть малейшее сомнение, — наконец, проговорил ректор, — я отправлю людей прочесать ангары. Мы усилим безопасность и узнаем, как демон проник в колледж. Но никакой эвакуации… по крайней мере, пока.

Макс сузил глаза. Паулюс, не выдержав взгляда Штайна, отвернулся к окну.