Абсолютная Энциклопедия. Том 1

Глава 30

— Теперь давай вон туда, между теми двумя большими деревьями. И помедленнее, — велел Хэл.

Ствол энергетического пистолета Хэла, расположившегося в соседнем кресле, упирался в ребра водителя. Позади них, в кузове, вдоль одного из бортов сидели, положив руки на колени, трое милиционеров. Они не отрывали глаз от ствола конусного ружья, направленного на них поверх спинки кресла. Несмотря на то что Хэлу приходилось одновременно указывать водителю направление движения и контролировать его действия, а также не выпускать из поля зрения тех троих в кузове, чувствовал он себя почти комфортно.

— Еще чуть дальше... — сказал Хэл. — Здесь! Они приехали туда, где остались ослы, которых Хэл не стал брать на место сбора отряда.

— Вон там... — начал он и закашлялся. — Горка, накрытая сверху брезентом, — продолжил он, откашлявшись. — Подгони к ней грузовик задним ходом и открой двери кузова. Будем грузиться.

Водитель нажал несколько кнопок на панели управления. Вентиляторы смолкли, тяжелая машина осела на землю. Хэл приказал водителю и остальным своим пленникам спуститься через задние двери кузова на землю и подойти к сложенным под кустами мешкам со взрывчатыми материалами.

— Теперь все вы — и ты, водитель, тоже — начинайте переносить эти мешки в машину.

Вчетвером, да еще под дулом пистолета, они справились за двадцать минут. Когда весь груз был уложен в кузов, Хэл приказал своим подневольным работникам освободить от привязи ослов и прогнать их с поляны в глубь леса. Как только последний из них скрылся за деревьями, Хэл вернул пленников к грузовику и приказал всем встать у открытых задних дверей. После этого он взобрался в кузов, прошел вперед, к водительскому креслу, и сел в него. Повернувшись назад и держа под прицелом своего ружья всю команду, он потребовал, чтобы водитель разделся.

— Мне нужна твоя форма, — пояснил он. — Фуражка и сапоги тоже. Давай снимай.

Бросив на Хэла угрюмый взгляд, водитель начал медленно раздеваться.

— Хорошо, — кивнул Хэл, когда тот сиял с себя все, что было приказано. — Теперь закинь все это сюда, прямо ко мне. Так, ладно. А сейчас вы, все остальные, снимете сапоги и побросаете их в кузов.

Они остолбенело уставились на него.

— Сапоги, — повторил он, поведя направленным на них дулом ружья слева направо. — Быстро!

Они стали торопливо разуваться. Когда в кузов с грохотом упал последний сапог, Хэл снова махнул ружьем.

— Отходите, пятясь задом, на край поляны, пока я не прикажу остановиться, — произнес он.

Они попятились, высоко поднимая босые ноги над торчащими из земли камнями, острыми сучками и покрытыми колючками листьями растений.

— Так, хватит! — крикнул им Хэл, когда они отошли от него метров на двадцать. — Теперь стойте там, пока я не отъеду. Потом можете выбираться на дорогу и либо дожидаться там помощи, либо идти искать ее.

Он запустил двигатель и, включив турбины, поднял грузовик.

— Ты не должен оставлять нас здесь без сапог! — крикнул водитель. — Ты не можешь...

Остальные слова потонули в гуле, когда Хэл тронул грузовик с места. Он видел всех четверых на обзорном экране грузовика, пока их не заслонили кусты и деревья. Тогда он закрыл задние двери и на максимально допустимой в этих условиях скорости направил грузовик к дороге.

Эти четверо вряд ли проберутся через лес обратно к дороге раньше чем через пару часов, ведь, делая очередной шаг, им придется внимательно смотреть под ноги. Тем более что путь, которым они ехали сюда из пункта снабжения, видел только один из них — водитель. А оказавшись на дороге, они станут решать — идти им в том, что осталось от их носков, километров тридцать, а то и все сорок, по этой дороге до ее пересечения с другой, более оживленной трассой, или все-таки возвратиться на пункт снабжения и ждать там своего вызволения.

Через два часа стемнеет, ноги у них будут изранены, так что они наверняка предпочтут пункт снабжения. А в гараже, к которому приписан грузовик, обратят внимание на его отсутствие не раньше чем через несколько часов после наступления темноты. Сначала там подумают, что водитель задержался из-за какой-нибудь неисправности или просто по своей личной надобности. И наверное, только к середине утра следующего дня в гараже начнут предпринимать попытки установить местонахождение водителя и грузовика. Вместе с тем Барбедж, зная, что этот пункт снабжения уже ликвидирован, никого из своих подчиненных туда не пошлет.

Таким образом, о том, что пропавший грузовик оказался в руках Хэла, всем станет известно только завтра, а следовательно, в течение ближайших десяти часов он может гнать машину куда угодно, находясь при этом в относительной безопасности; единственная проблема состоит в том, чтобы избежать обычной проверки документов или вопросов, куда и зачем он ведет милицейский грузовик.

Прежде чем выехать на дорогу, Хэл остановился переодеться в форму водителя. Тот был высоким и грузным человеком, и его куртка лишь немного жала в плечах, тогда как брюки в поясе оказались неимоверно широкими. И вместе с тем рукава куртки и особенно штанины брюк выглядели на Хэле нелепо короткими, несмотря на достаточно высокий рост их бывшего владельца. Но все же в этой форме, а главное, в фуражке, которая пришлась почти впору и лишь чуть-чуть болталась на голове, Хэл, при взгляде на него снаружи, мог вполне сойти за милиционера — кабина скрывала большую часть его фигуры.

Покончив с переодеванием, он вызвал на дисплей приборной панели грузовика карту территории между тем местом, где он сейчас находился, и Арумой. Судя по карте, до города было около двухсот километров, при этом количество и качество дорог по мере приближения к нему значительно возрастало.

Где-то на южных окраинах Арумы существовала явка, которую Рух планировала использовать, когда наконец сумеет попасть в город. Это было небольшое коммерческое предприятие по торговле подержанным сельскохозяйственным инвентарем, принадлежащее Аталии Макнотон. Если ему удастся ее разыскать, то возможно, она сумеет помочь ему. От машины необходимо избавиться, а груз спрятать; кроме того, поскольку личные, а также кредитные документы он получил на Земле, необходима информация о том, как можно воспользоваться ими здесь, не подвергая себя опасности. Снова ускользнуть от Блейза можно лишь покинув Гармонию.

Он знал, что коммерческий космопорт в Аруме, благодаря геостанции и заводу по ремонту и переоснащению космических кораблей, своими размерами даже превышает аналогичный порт в Цитадели. Но при попытке приобрести билет на корабль любой космопорт может стать для него опасным местом, если, оказавшись там, он не будет заранее знать, куда пойти и к кому обратиться.

Если Аталия Макнотон поможет ему, у него появятся шансы на успех. Ей ведь не обязательно знать, что он вышел на нее без согласия и ведома Рух. Может пройти неделя или даже больше, прежде чем сведения о рассредоточении отряда дойдут до их сторонников в Аруме. С другой стороны, ей, наверное, известны его имя и описание «внешности как одного из Воинов, сражающихся под предводительством Рух.

Наметив по карте маршрут, он выключил дисплей, выехал на дорогу и, повернув направо, отправился в город.

Первые полчаса он ехал в одиночестве. За это время его грузовик прошел больше сорока километров по магистрали с двухрядным движением, которая вела к городу. С грузом, для переноски которого требовалось девять ослов, грузовик шел словно порожняком, и Хэлу приходилось следить за скоростью, чтобы не превысить разрешенных для армейских транспортных средств восьмидесяти километров в час. Если в пути не возникнет никаких осложнений, можно рассчитывать, что он окажется в городе примерно через три часа.

Пока он ехал, стемнело, справа и слева от дороги начали загораться приветливые огоньки, бросая вызов надвигающейся ночи. Сидя в кабине, куда рев вентиляторов благодаря надежной звукоизоляций доносился лишь как тихое урчанье, перед панелью управления, мягкое, неяркое свечение которой уютно контрастировало с темнеющим над ней ветровым стеклом, Хэл стал постепенно терять свою собранность из-за недостатка эмоционального напряжения, взбадривавшего его до сих пор. Тело и сознание расслабились, и, как следствие, он начал все острее ощущать лихорадку и головную боль, его стали донимать приступы кашля.

Впервые за последнее время он смог оценить степень своей усталости и меру опасности вцепившейся в него, словно вампир, болезни. Сделанное им заключение встревожило его. С того момента как он покинет убежище, которое — он надеялся — предоставит ему Аталия Макнотон, и до тех пор пока он не окажется в безопасности на борту корабля, уносящего его на какую-нибудь другую планету, ему придется быть на пределе всех своих физических и умственных способностей. Возможно, их сторонникам в Аруме не известно, что он покинул отряд; но не пройдет и двенадцати часов, как об этом узнает вся местная милиция, поскольку он действовал так, чтобы схваченные им люди решили, что нападение на пункт снабжения и угон грузовика — дело рук диверсанта-одиночки.

Наверное, он поступит благоразумно, поспав перед отправлением в космопорт несколько часов в безопасном месте, если, конечно, у него будет такая возможность. Но с другой стороны, если поздно ночью можно попасть в космопорт и, не вызывая никаких подозрений, приобрести нужный ему билет, то лучше поступить именно таким образом. Оказавшись на борту межзвездного корабля, он сможет выспаться там вволю.

Его сознание начало затуманиваться, тело словно наливалось свинцом. С трудом он заставил себя сосредоточить взгляд на гладкой ленте трассы, разматывавшейся ему навстречу из темноты под лучами фар грузовика. Он подумал о том, чтобы снова привести себя в состояние перевозбуждения, но потом отбросил эту мысль. Такой в общем-то достаточно несложный прием повлек бы за собой большой расход внутренней энергии, а она у него быстро таяла. Он опять включил дисплей, чтобы разобраться в лабиринте дорог приближающейся окраины города. Весь предыдущий путь он проделал по прямой свободной трассе, но сейчас такому путешествию наступал конец. Теперь ему придется нащупывать дорогу к дому Аталии среди улочек в предместье города, руководствуясь лишь картой и дорожными знаками. Находясь так близко у цели, он опасался остановиться и спросить у кого-то, как доехать до нужного ему места, потому что впоследствии этот кто-то мог его опознать.

Ночь превратилась в нескончаемую расплывчатую череду тускло освещенных указателей перекрестков и обозначений улиц. Он заставил себя напрячься и сконцентрировать свое внимание — и окружающий мир стал виден отчетливее. Его рефлексы замедлились; соответственно этому он сбавил скорость движения грузовика и вел его с такой максимальной осмотрительностью, какую возможно было допустить, не привлекая внимания к военному водителю, проявляющему неестественную осторожность. Время словно ускорило свой бег. Вглядевшись в светящиеся цифры рейсовых часов, Хэл определил, что сидит за рулем уже почти шесть часов. Однако эти цифры имели для него чисто абстрактное значение. Он ощущал время, проведенное в кабине, одновременно и как бесконечное, и как измеряемое несколькими минутами.

В конце концов его грузовик оказался на узкой грунтовой дороге, ведущей в глубь окутанного темнотой предместья, мимо небольших ферм, ветхих, невзрачных домиков и мелких предприятий. Он не видел света ни в одном из строений, мимо которых проезжал, пока не приблизился к напоминающему склад зданию, окруженному высоким и, похоже, недавно сооруженным забором из проволочной сетки. Между забором и зданием лежал обширный, ничем не занятый участок земли. В крайнем угловом окне фасада виднелся свет.

Хэл остановил грузовик и, ощущая ломоту во всем теле, тяжело спустился на землю. Подойдя к запертым воротам, сваренным из металлических труб, он попытался рассмотреть стоящий в глубине участка дом. Занавеси не закрывали освещенного окна, но оно находилось слишком далеко, и Хэл не мог увидеть, есть ли за ним кто-нибудь. Он поискал около ворот какое-нибудь устройство связи или сигнализации, чтобы дать знать о своем появлении, но ничего не нашел.

Пока Хэл занимался исследованием ворот, в его сторону из глубины участка с хищным рычанием и лаем устремились два темных силуэта. Домчавшись до забора, они с невообразимым шумом стали делать попытки наброситься на него. Хэл смотрел на них с изумлением. Собаки на Гармонии, особенно такие крупные, так же как и лошади, обычно не давали потомства. Эту пару, скорее всего, вырастили из эмбрионов, хранившихся на Земле в пробирках в специальном банке и доставленных сюда космическим кораблем, что наверняка стоило немалых расходов, особенно ощутимых для мелкого и не очень прибыльного предприятия, к числу каковых, судя по внешнему виду, принадлежала и расположенная за забором фирма. Он ждал. Устроенный собаками гвалт наверняка привлечет внимание тех, кто находится в доме.

Но никто не появлялся, а время — его время, которого, так же как и сил, у него оставалось очень немного — уходило. Он подумал о том, чтобы сесть в кабину и просто въехать внутрь, проломив запертые ворота, но потом решил, что после такого способа проникновения во владения Аталии Макнотон, если он действительно находился перед ними, вряд ли можно рассчитывать на ее расположение и помощь. Вместо этого он сел, скрестив ноги, на землю перед воротами и, пристально глядя на собак, начал тихонько скулить высоким, вибрирующим фальцетом.

Собаки продолжали лаять и рычать, но недолго. То одна, то другая стали попеременно умолкать. Постепенно длительность этих перерывов возросла, лай и рычание сделались не такими громкими и начали чередоваться с жалобными повизгиваниями. Вскоре собаки совсем умолкли.

Хэл продолжал скулить, как бы не обращая на них внимания.

Собаки за воротами беспокойно суетились, продолжая то и дело издавать жалобные звуки. Потом одна из них, а вслед за ней и другая уселись за воротами напротив Хэла. Через несколько минут первая, задрав морду к темному небу, тихонько завыла. Вой не прекращался, становясь все сильнее. Вскоре и вторая собака, также подняв кверху голову, присоединилась к первой.

Хэл продолжал скулить.

Завывание собак, по-прежнему неподвижно сидящих за воротами, стало очень громким. Вскоре они как будто начали подстраивать свои голоса к его голосу, образовав звучащее почти в унисон трио. Время шло. Внезапно в темной стене дома рядом с окном образовалась щель, из которой наружу вырвался сноп яркого бело-голубого света, разошедшийся веером по направлению к забору. Собаки умолкли.

Щель превратилась в светлый прямоугольный проем, на фоне которого возникла темная человеческая фигура в брюках. Человек отделился от залитого светом проема и, держа в одной руке фонарь, а в другой что-то короткое и толстое, направился к воротам. Подойдя ближе, он направил слепящий луч фонаря прямо в лицо Хэлу, который теперь видел перед собой лишь сверкающее белое пятно. Оно придвинулось к нему еще и остановилось совсем близко, так что он мог бы схватить его рукой, если бы между ним и подошедшим с той стороны человеком не было ворот.

— Кто ты? — Низкий, звучный голос принадлежал женщине.

Хэл медленно, с трудом поднялся. Собаки, до сих пор сидевшие по ту сторону забора, тоже встали, подошли к самым воротам, просунули свои черные носы между трубами и, облизываясь с виноватым видом, изредка тихонько повизгивали.

— Ховард Иммануэльсон, — ответил он, прислушиваясь к своему непривычно грубому и хриплому голосу. — Я из отряда Рух Тамани.

Свет продолжал слепить ему глаза.

— Назови пятерых бойцов из ее отряда, — потребовал голос. — Пятерых, кроме самой Рух.

— Джейсон Роу, Хейдрик Фолт, Тэлла, Джорэлмон Трои... Амос Пайя.

Свет не сдвинулся с места.

— Никто из них не является заместителем Рух, — сказал голос. — Назови его имя.

— Я и Хейдрик Фолт вместе выполняем обязанности заместителя командира отряда, — ответил Хэл. — Иаков Дитя Господа погиб.

Еще несколько секунд свет продолжал бить ему в лицо. Затем переместился на стоящий позади грузовик, оставив Хэла стоять с расширившимися зрачками, ничего не видящего в темноте.

— А это? — спросила она после короткой паузы, все тем же спокойным голосом.

— А с этим мне необходима помощь, — произнес Хэл. — От грузовика нужно избавиться. А вот с грузом следует поступить совсем иначе. Дело в том, что...

— Ладно, можешь не объяснять. — Он услышал звук отпираемых ворот. — Заезжай внутрь.

Повернувшись, он пошел к грузовику. Глаза постепенно снова начали видеть в темноте. Вскарабкавшись в кабину, он сел за руль, запустил вентиляторы, не включая фар, въехал в распахнутые настежь ворота и остановил машину у самого дома. Когда он спустился из кабины на землю, обе собаки, виляя хвостами, ткнулись в него носами и принялись тщательно обнюхивать сапоги, брюки и остальную одежду.

— Назад! — скомандовал голос, и собаки слегка попятились. — Пойдем в дом, там я смогу получше разглядеть тебя.

Когда глаза Хэла привыкли к яркому свету, он увидел, что находится в комнате, похожей одновременно и на офис и на жилое помещение, — чистой, безукоризненно убранной, но вместе с тем не вызывающей ощущения скованности, не позволяющего ни к чему прикасаться при такой бьющей в глаза чистоте и аккуратности. Оказавшись в комнате, они принялись внимательно разглядывать друг друга. Перед ним стояла женщина на вид лет тридцати пяти, а на самом деле, может, и гораздо старше, стройная, широкоплечая, с правильными чертами красивого лица, с коротко подстриженными густыми и волнистыми каштановыми волосами такого темного оттенка, что они казались почти черными. Она напоминала Хэлу увиденное однажды в детстве кольцо с камеей, изображающей женскую головку, в которую он страстно влюбился. Взгляд этой женщины — прямой, обезоруживающий — чем-то неуловимо, хотя и очень отдаленно, был похож на взгляд Рух; но на этом их сходство кончалось.

— Ты нездоров, — продолжая смотреть на него, сказала она. — Сядь.

Оглянувшись вокруг, Хэл увидел стул с мягким сиденьем и тяжело плюхнулся на него.

— Так ты говоришь, Иаков умер?

Он кивнул.

— Последние полторы недели милиция беспрерывно гналась за нами по пятам, — начал объяснять Хэл, — а к этому времени почти все мы заболели какой-то легочной болезнью, В том числе и Иаков. Настал момент, когда он уже больше не мог идти вместе со всеми. Тогда он настоял на том, что останется в засаде один и, задержав таким способом милицию, даст возможность отряду изменить маршрут и оторваться от преследования. Я помогал ему оборудовать позицию...

Слова Иакова, которые тот наказывал передать Рух и всему отряду, всплыли в памяти Хэла, и он повторил их этой женщине.

Выслушав Хэла, она некоторое время стояла молча. Ее лицо не изменилось, только глаза потемнели.

— Я любила его, — произнесла она наконец.

— Рух тоже его любила, — отозвался Хэл.

— Рух была ему как внучка, — тихо проговорила она. — А я любила его.

Цвет ее глаз стал прежним.

— Вы — Аталия Макнотон? — спросил он.

— Да. — Она кивнула на окно. — Что в грузовике?

— Мешки с удобрением, а также другие компоненты для взрывчатки, которую Рух планирует использовать при диверсии на геостанции. Вы можете спрятать все это?

— Здесь — нет. Но я смогу найти для этого место.

— Грузовик должен исчезнуть, — напомнил Хэл. — Сможете вы...

Женщина коротко рассмеялась. Ее смех, как и голос, был низким и звучным.

— С этим проще. Металл можно разрезать на куски и продать. Все остальное сжечь. — Ее взгляд снова остановился на нем. — А что с тобой?

— Я должен покинуть планету, — ответил он. — У меня есть кредитные чеки и личные документы — все, что для этого требуется. Нужно, чтобы кто-нибудь рассказал мне, как приобрести билет на корабль в здешнем космопорте.

— Настоящие чеки? Подлинные документы?

— Настоящие чеки. Документы подлинные, но прежде они принадлежали другому человеку.

— Дай мне взглянуть на них.

Запустив руку во внутренний карман куртки, Хэл вытащил длинный, сложенный в несколько раз дорожный бумажник, извлек из него и протянул ей документы. Нетерпеливым, резким движением она взяла их у него и стала внимательно просматривать.

— Хорошо, — кивнула Аталия. — По этим бумагам ты ни с кем в Аруме не связан. Кто-нибудь из представителей власти видел их после того, как ты покинул Цитадель?

— Нет.

— Это еще лучше. — Она отдала ему документы. — Сама я не в состоянии тебе помочь. Но могу связать с человеком, к которому, вероятно, подчеркиваю — вероятно, можно обратиться за содействием в приобретении билета. Но ему не следует доверять настолько, чтобы рассказывать, чем ты занимался с момента вступления в отряд Рух.

— Понимаю. — Хэл сложил документы в бумажник и убрал его обратно в карман. — А возможно ли встретиться с этим человеком прямо сейчас?

Аталия бросила на него пристальный, почти пронизывающий взгляд.

— Да, — ответила она. — Но минут через десять ты наверняка упадешь в обморок. Поэтому подожди до утра. А пока я дам тебе кое-что против твоей инфекции и для того, чтобы ты заснул.

— Чтобы я заснул, ничего не нужно. — Эти слова Хэл произнес автоматически, под влиянием рефлекса, выработанного за долгие годы общения с Уолтером. — А какое лекарство от инфекции вы имеете в виду?

— Только иммуностимуляторы. Не волнуйся. Всего лишь препараты, способствующие выработке организмом антител.

Она сделала шаг, чтобы уйти, потом снова повернулась к нему.

— Что ты сделал с собаками?

Он нахмурился, с усилием заставив себя сосредоточиться, чтобы обдумать ответ.

— Ничего... Вернее, я не знаю, — пожал он плечами. — Я просто разговаривал с ними. Это можно проделать с любым животным, если постараться. Нужно просто издавать такие звуки, какие издают они, и сконцентрировать свои мысли на том, что вы хотите им сообщить. Я пытался только сказать им, что я не враг.

— А с людьми это можно проделывать?

— Нет, на людей такой прием не действует. — Превозмогая охватившую его слабость, Хэл попытался улыбнуться. — А жаль, — секунду спустя добавил он.

— Да, жаль, — согласилась она, поворачиваясь, чтобы уйти. — Посиди тут. Я пойду приготовлю для тебя все, что нужно.