Абсолютное кормило

Глава четвертая

«... Было установлено, что есть два артефакта, которые должны привести Избранного к завершению Всего Цикла. Компас, пропитанный самой душой Эгрестарриана, и Плащ, который защитит Пилота, как он защитил Первого, и даст ему возможность покончить с тем, что мы непреднамеренно породили. Это не епитимья, которая должна быть выплачена, а цена судьбы Путника. Именно с помощью наших заклинаний и молитв Плащ был изгнан и оставлен на острове Гот в мире, известном как Вестрелон; и Компас был доставлен в безымянную сферу, находящуюся на расстоянии бесчисленных тысяч лиг, где его оставили для обнаружения в центре естественного кольца спящих вулканов. Пусть судьба снова соберет артефакты вместе. Пусть судьба призовет Владельца Плаща к Обновлению Мечты...»

Маг Оулс, дневник; правление Велины, Второго Пилота.

*****

— Квелана? — сказал КассаРок, поворачиваясь к новоприбывшей. — Телдин, вы знаете нашу эльфийскую подругу?

Но Телдин уже подошел к ней. Он легко держал гибкую Квелану в своих сильных руках, его губы крепко прижались к ее губам, ее руки обвились вокруг его шеи, а ее тело медленно прижималось к нему.

— Да, — пробормотал КассаРок, — я полагаю, что вы знаете.

Она почти не изменилась с тех пор, как Телдин видел ее в последний раз. Длинные серебристые волосы Квеланы рассыпались по плечам и соблазнительно свисали с одной стороны ее тонкого лица, намекая на скрытую красоту. Ее глаза мерцали бледно-золотым оттенком, а гладкая, нежная кожа была почти алебастровой, розовой от жара поцелуя.

— «Квелана», — подумал Телдин. Прошло так много времени с тех пор, как они были вместе, но не проходило и дня, чтобы его мысли не возвращались к эльфийской женщине, которую он оставил на Кринне, женщине, которую он никогда не смел надеяться увидеть снова.

Он крепко прижал ее к себе в долгом объятии, пока Чаладар очень явно, очень громко не прочистил горло. Телдин медленно оторвал свои губы от ее губ и застенчиво поднял глаза.

— Нам действительно следует поторопиться, — сказал ему Чаладар.

Телдин улыбнулся и кивнул, затем подвел Квелану к столу КассаРока. — Вы знакомы? — спросил Телдин.

КассаРок кивнул, улыбаясь, и отодвинул ногой табурет. — Сядь, женщина. У нас есть несколько минут, а, Чаладар?

Лицо Чаладара было суровым. — Мы должны уйти, пока кто-нибудь не обнаружил, что он…

— Это только то, что я сказал, — прервал его КассаРок. — У нас есть несколько минут. Мостиас...

Огромный кентавр закрыл кран и поставил на стойку три кружки эля. — Продумано задолго до вас, маленький человек. Он взял кружки одной огромной рукой, поднес их к столу и поставил по одной перед каждым воином. — Все, что угодно для друга Владельца Плаща, — сказал он, улыбаясь Квелане. Затем он наклонился и прошептал КассаРоку: — Есть вопрос об одной, определенной вещи...

— Не сейчас, — торопливо прошептал КассаРок, — не сейчас, — и отмахнулся от Мостиаса.

Телдин и Квелана оставили свой эль нетронутым и вместо этого сидели, глядя друг другу в глаза. КассаРок мгновение наблюдал за ними обоими, затем сделал большой глоток своего эля. — О, женщины, — сказал он себе под нос.

— Я думал, что никогда больше вас не увижу, — сказал Телдин, нарушая неловкое молчание, возникшее между ними. — Я думал, вы навсегда ушли из моей жизни.

— А я — из вашей, — сказала Квелана. Ее красные губы блестели, а глаза сверкали золотом. — Я чувствовала себя потерянной без вас после того, как вы оставили меня на Кринне. Я столько пережила с тех пор, как мы виделись в последний раз, вы не представляете, как много я думала о вас.

Телдин мог сосредоточиться только на Квелане, на свете, играющем на ее мягких шелковистых волосах и прохладной гладкости ее кожи. Он так долго был один в этом, казалось бы, бесконечном поиске, что истинное общение — даже любовь, как он думал, едва ли стало чем-то важным. Но Квелана тронула его сердце с того момента, как он впервые встретил ее на борту «Серебряной Струи», эльфийского корабля ее отца, пришвартованного у причалов Палантаса.

С момента своего последнего дня на Кринне, Телдин, в конце концов, поддался коварству Рианны, которая предала его. Затем полюбил Геадрель Голдринг, которую он все еще любил как друга; и Джулию, которую он потерял для богов. После смерти Джулии он не знал наверняка, останется ли когда-нибудь в его сердце место для любви.

Он посмотрел в сверкающие глаза Квеланы. Возможно, несмотря на все его приключения в его случайных поисках, это была та женщина, которую он действительно хотел. Она была рядом с ним с самого начала, и когда он посмотрел в ее глаза, он понял, что его чувства к Квелане были сильны, и что они были там с самого начала, а он был слишком туп, чтобы понять их.

И в нем что-то открылось, теплый проблеск надежды мелькнул глубоко в груди. Если бы здесь быть комната, в которой не было бы страха, что его друзья и возлюбленные отвернутся от него, предадут его ради силы плаща, тогда там было место только для одного... достаточно места и для Квеланы. — Как вы сюда попали? — просто спросил Телдин. Что-то промелькнуло в золотистых глазах Квеланы. Телдину они показались широкими и прекрасными, двумя заколдованными колодцами, в которых он мог утонуть; но он заметил, что их блеск слегка потускнел, и она отвела от него глаза, когда говорила.

— Это случилось вскоре после того, как мы оставили вас в Санкристе, — начала Квелана, — когда на нас напали пиратские корабли, которые налетели из дикого пространства.

— Мой отец был ранен во время нападения. Я видела, как он пал под клинком пирата, и это был последний раз, когда я его видела.

— Почему они напали?

— Ох, Телдин. Квелана колебалась, и ее глаза наполнились слезами. — О, Телдин, из-за вас, потому что они хотели забрать этот ваш плащ.

Телдин погрузился в свою память, вспоминая свой давний разговор на Кресценте с Джулией и Джаном, о пути Телдина, как верентестая, что Джан описал как силу, проявляющуюся в людях, само существование которых, казалось, сеяло узоры судьбы и удачи для себя и других.

Квеланас вытерла глаза тыльной стороной ладони и сделала глоток эля. Она коснулась руки Телдина. — Это не ваша вина, Телдин. Я не это имела в виду. Они каким-то образом узнали о вашем плаще и, наконец, выследили нас на Кринне. Они похитили меня. Они пытались узнать у меня… куда вы направились, и какова цель вашего поиска.

— Я ничего им не сказала, Телдин. Я не могла предать вас. Даже, несмотря на то, что они пытали меня...

Она приподняла один рукав. Телдин поморщился, увидев длинные шрамы от ожогов, идущие вверх по одной руке. — Квелана... — прошептал он.

Она покачала головой, раскатала рукав, и крепко прижала руку к себе. — Я, я бы ничего им не сказала, Телдин. Я бы не позволила им убить вас, особенно после того, как они убили моего отца.

В комнате воцарилась тишина. Некоторые из воинов уже слышали историю Квеланы раньше, но это все равно была история трагедии и бесчестья, и все уважали ее за то, через что она прошла.

— Я была на борту их корабля в течение нескольких недель, я думаю, возможно, даже месяцев. Меня держали взаперти в грузовом отсеке, и когда меня не допрашивали и не назначали на рабские работы по всему кораблю, они… они делили меня… всей командой.

Ее взгляд стал отстраненным. Челюсти Телдина плотно сжались, а рука бессознательно сжала рукоять меча. — Они, наконец, допустили ошибку, — продолжила она, — и я освободилась от своих цепей в трюме. На палубе я одолела второго помощника и убила его — его же собственным кинжалом. Я тщательно осмотрела корабль, и перерезала глотки всем тем, кто…

— Они, наконец, поймали меня, как раз, когда я собиралась убить капитана. Они выбросили меня за борт, во флогистон. Я не могу описать это ощущение, когда я, наконец, прекратила сопротивляться потоку. Я плыла там, не знаю, как долго, пока меня не нашел «Спеллджаммер».

— Говорят, что мне повезло. Как только меня подняли на борт — я должна поблагодарить КассаРока за то, что я быстро оттаяла. Должно быть, я пробыла там не очень долго. Я не чувствую себя очень удачливой. Я все еще вижу их здесь. Она потерла лоб. — Я все еще ненавижу их. И мой отец… Я никогда не смогу быть уверена в том, что с ним случилось.

Телдин взглянул на КассаРока. — Мы перехватили сообщение неогов, — сказал КассаРок. — Один из их магов заметил что-то в Потоке. Прошло совсем немного времени, прежде чем наши собственные разведчики разглядели ее очертания недалеко от левого борта. Мы перехватили ее раньше, чем это смогли сделать неоги, и отнесли в Башню Мысли. Он засмеялся. — Несколько моих элей достаточно быстро привели ее в чувство.

Телдин наблюдал за Квеланой и испытывал гордость, смешанную с благоговением, за ее силу во время испытаний, которые она пережила. Однако что-то не давало ему покоя — простое совпадение того, что она появилась снова, когда его поиски подходили к концу. — «Совпадение?» — удивился он. Квелана была сильнее, чем он когда-либо знал, и теперь он понял, что она должна быть здесь, в конце путешествия, чтобы помочь исполнить его все еще неизвестную судьбу. Нет. Это не было совпадением. Это результат того, что он — «верентестай».

Он притянул ее к себе и нежно обнял. — Я вытащу вас из всего этого, Квелана, — сказал он. — Мы выберемся вместе.

Чаладар снова кашлянул, на этот раз громче.

КассаРок встал. — Хорошо, мы поняли суть, рыцарь. Обращаясь к Телдину, он сказал: — Извините, Владелец Плаща, но, похоже, с вашим воссоединением придется подождать. Мы должны вытащить вас отсюда. Было бы лучше, если бы мы могли вывезти вас тайком, но, похоже, нам придется рискнуть снаружи и, возможно, бежать. Он повернулся к своим спутникам. — Есть какие-нибудь идеи?

Никто не ответил воину. Он вопросительно оглядел комнату. Внезапно маленький воин с рогаткой отошел от бара, расплескав свой эль на пол. Разинув рот, он указал на Телдина.

— Эмиль? — воскликнул КассаРок. — Эмиль. Ты околдован, сынок?

Эмиль моргнул и почесал в затылке. Его глаза расширились от замешательства. — КассаРок, сэр, посмотрите на него. Смотрите!

КассаРок повернулся и посмотрел на Телдина. — Что это, во имя богов...!

Владелец Плаща стоял рядом с Квеланой, и пока воины в комнате, молча, наблюдали за ним, черты его лица изменились. Он стал ниже ростом, похудел, а его одежда изменила оттенки и текстуру, став похожей на клетчатый плащ и плохо сидящую одежду.

Эмиль ткнул пальцем в сторону Телдина: — Это я, сэр! Он такой же к-к-как и я!

КассаРок с подозрением скривил лицо и оглядел Телдина. — Это какое-то заклинание? — спросил он. — Вы владеете магией?

Телдин улыбнулся и осмотрел свое теперь уже тщедушное тело. Он намеренно выбрал наименее опасного воина в комнате, чтобы казаться неопасным. Он знал, что его способность менять облик иногда пугала окружающих, но надеялся, что эта демонстрация докажет его добрые намерения, его доверие к людям КассаРока. И он надеялся, что это решение не было ошибочным.

— Нет, это не заклинание, — ответил Телдин. — Это просто еще одно свойство плаща. Я показываю это вам, чтобы доказать свое доверие, и я благодарен вам за сегодняшнее спасение. А теперь, если ваш Друг Эмиль не возражает…

— Эмиль Свирепый! — сказал Эмиль с широкой улыбкой на лице. — Ох. Для меня большая честь, что вы выбрали меня для подражания, мистер Владелец Плаща, сэр. Вы не представляете, что это значит для меня, вы действительно…

КассаРок жестом успокоил его. — Ты говоришь, как один из этих гномов, сынок. А теперь притормози.

— Хорошо, сэр, хорошо.

— Итак, Телдин, что вы предлагаете?

Телдин на мгновение задумался. — Возможно, будет лучше, если мы эшелонируем передвижение, постараемся не привлекать к себе внимания одной большой группой. Давайте попробуем добраться до башни по трое и четверо. Я выйду как Эмиль…

— О, да, сэр, да, держу пари, это точно…

Телдин и КассаРок обменялись взглядами, КассаРок закатил глаза на Эмиля и тихо сказал: — Не суйся.

Телдин продолжил. — Я пойду в первой группе, с вами, КассаРок. За нами последует вторая группа, плотно защищая кого-то посередине, кого-то с моим телосложением. Эту группу может возглавить Чаладар и, возможно, это заставит тех, кто наблюдает за нами, поверить, что я с ними. Возможно, небольшая уловка собьет их с толку.

— Неоги не настолько умны, — сказал КассаРок.

Телдин поправил на шее свой плащ, теперь дубликат коричневого клетчатого плаща Эмиля, и подумал, выглядит ли он так же уродливо, как чувствует себя. Он повернулся к Квелане. — Как я выгляжу? — спросил он.

Квелана мягко улыбнулась. — Это может сработать, Телдин. Но вам лучше не высовываться. Даже если ваш плащ скрыт, его магию все равно можно обнаружить.

— Будьте уверены, — сказал Чаладар, — эти подонки будут искать вас.

КассаРок сказал: — Квелана, ступайте. Сообщите моим парням в Башне Мысли, что мы выходим. Пусть они будут готовы принять нас.

Квелана резко кивнула, снова повернулась к Телдину, и поцеловала его в щеку. В другом конце комнаты Эмиль покраснел. — Будьте осторожны, — сказала Квелана, и поспешила за дверь.

Мостиас снова пробормотал КассаРоку: — Да, теперь насчет этой штуки...

Квелана сообщила, как ей было сказано, и первая группа из башни кентавра, включая замаскированного Телдина Мура, благополучно пересекла большое правое крыло «Спеллджаммера», чтобы встретиться с тремя людьми КассаРока на краю длинной посадочной площадки корабля.

Группа пересекла площадь перед залами совета и вошла на большой открытый рынок под корабельными складами. Здесь торговцы продавали свои скудные товары и разные диковинки; изготавливали и ремонтировали оружие и доспехи; шили на заказ одежду и обувь.

Рынок не был ни таким обширным, ни таким оживленным, как большинство рынков, которые посещал Телдин, но он, безусловно, был более дружелюбным, чем большинство других. По меньшей мере, полдюжины людей помахали ему, приветствуя его как Эмиля или «маленького искателя приключений» — термин, который Телдину не понравился, и он задался вопросом, как Эмиль мог с ним мириться. — «Но, зная Эмиля», — подумал он, — «как они могли ладить с ним?»

Затем он вспомнил, как доблестно Эмиль сражался против неогов, и понял, что, хотя тело Эмиля было маленьким, его мужество и честь с лихвой компенсировали это.

Отряд воинов прошел мимо киоска, полного амулетов и кристаллов. Мужчины едва заметили пожилую женщину, сидевшую в киоске, которая ахнула, когда они проходили мимо. Они не поняли, что она заметила Телдина, и при этом довольно легко; магические качества, невидимо исходящие от его плаща, были обнаружены старухой, которая видела, как энергия плаща веером расходилась позади него в форме большой манты, светящейся всеми цветами спектра.

Когда компания Телдина покинула рынок и направилась прямо к Башне Мысли, Телдина также опознал эльф, слонявшийся возле ларька, где продавались экзотические десерты. — Ты это видел? — спросил эльф. Владелец ларька, тучный мужчина, привыкший есть большую часть собственных товаров, вывернул свое жирное тело из ларька, чтобы посмотреть, как воины поворачиваются к башне. — Что? Я ничего не вижу.

Вор убежал с охапкой выпечки и сладостей и направился прямиком в свои покои в Эльфийском Верховном Командовании. — «Это правда. Это правда!» — подумал он. — «Легенда о Владельце Плаща — правда! Темные Времена почти настали!» Эльф знал, что должен доложить Лотиану Стардону, что он видел, как тот, кого звали Владельцем Плаща, вошел в башню КассаРока, и что истории о плаще были правдой. С помощью простого магического заклинания, которое он украл у своей бабушки два десятилетия назад, эльфийский вор увидел, как покров энергии кружится вокруг Телдина Мура, будто это была живая вещь.

Не обращая внимания на все это, Телдин остановился, когда КассаРок открыл огромную дверь в Башню Мысли и пригласил его войти.

Толстая дверь закрылась за группой, и КассаРок повел их всех в большую столовую, где большинство из пятидесяти человек КассаРока ждали своего лидера. Когда они вошли, группа похлопала его по спине, в то время как Телдин бродил по комнате, уверенный в своей маскировке. Он нашел Квелану у бара и подошел к ней. — Пока все идет хорошо, — прошептал он.

— Это вы так думаете, — ответила она.

— Что вы имеете в виду?

— Вас там кто-то заметил, — сказала Квелана. — Рассчитывайте на это. Если вас не видел маг неоги или бехолдер, значит, вас обнаружил кто-то другой, обладающий магическими способностями.

— Может быть... эльф? — спросил Телдин, мгновенно заподозрив что-то неладное.

Квелана подняла глаза. На мгновение она показалась ему почти печальной. — Возможно.

— Я буду настороже.

КассаРок подошел и налил Телдину эль из длинного ряда кранов за стойкой. Он потягивал его, пока, наконец, не вошла большая группа во главе с Чаладаром. Эмиль был надежно спрятан в центре.

Когда «Эмиль» был разоблачен, не поверившие люди уставились на них, переводя взгляды между ним и Телдином. Наконец, Телдин представил себя в своих собственных чертах, со своей собственной мускулатурой и в своей собственной одежде. Его тело, казалось, согрелось, наполнилось энергией, и он услышал, как воины ахнули и заговорили между собой, когда черты его лица приняли его собственный естественный облик. Клетчатый плащ превратился в темную полосу на его горле, застегнутую спереди амулетом, который уменьшился до размера монеты.

На мгновение воцарилась тишина, пока Эмиль не сказал: — Боже, это действительно было что-то, мистер Мур, сэр. Я уверен, что для меня было бы честью помочь вам еще больше, ха! Еще, сэр? Вы просто дайте мне знать, могу ли я вам чем-нибудь помочь, Владелец Плаща, сэр…

Телдин похлопал его по плечу. — Я ценю твое предложение, Эмиль…

— Эмиль Свирепый! — подсказал Эмиль.

Телдин улыбнулся. — Да, да. Спасибо.

КассаРок встал на стол в центре комнаты и жестом пригласил Телдина подойти. Он посмотрел вниз на всех своих воинов и одобрительно кивнул.

— Товарищи Прагматического Склада Ума, — начал КассаРок, — у нас с вами очень важный гость, более важный, чем он сам понимает, я думаю. Это Телдин Мур. Он проделал долгий путь, чтобы встретиться со «Спеллджаммером». И он не маг или что-то в этом роде. Он тот, о ком мы слышали массу слухов. Он Владелец Плаща.

Толпа повернулась к Телдину, который действительно не знал, что сказать. Он не ожидал ни такого приема, ни официального представления Человеческому Коллективу его лидером.

— Я знаю, в это трудно поверить, но вы все видели это здесь, и древние слухи о плаще верны. И с его помощью Телдин спас мне жизнь и разгромил проклятых неогов.

КассаРок сделал эффектную паузу. — Теперь я думаю, что «Спеллджаммер» находится на переломном этапе, и я думаю, что теперь, когда Телдин на борту, все будет совсем по-другому. Мы с Чаладаром много говорили об этом в последнее время, как только до нас дошли слухи. И мы совершенно согласны: Телдин здесь как Владелец Плаща, и его судьба — быть здесь с нами, нравится нам это или нет.

— Мы все слышали легенды о Темных Временах. Теперь мне кажется, что если легенда о Владельце Плаща верна, то легенда о Темных Временах, вероятно, тоже верна.

— Но мы здесь люди, и Телдин — один из нас. Его плащ привел его сюда с определенной целью, какой бы эта цель ни была. Я, например, думаю, что мы должны поддержать его. Теперь я позволю ему поговорить с вами, и вы сами сможете судить об истинности его слов.

КассаРок спустился вниз и положил руку на плечо Телдина. — Давай, парень. Не волнуйся. Они хорошие люди. Он вышел и направился к бару.

— КассаРок очень добр, — пробормотал Телдин. — Честно говоря, я не знаю, что все это значит. Я ничего не знаю о Темных Временах. Я даже не знаю, что это такое.

По мере того как он говорил, его уверенность росла, а голос становился все сильнее. — Пожалуйста, не думайте, что я пришел сюда, чтобы причинить вам вред. Я пытался добраться до «Спеллджаммера» очень долго, кажется, целую вечность. Я всегда думал, что меня призвали сюда не просто так. Сначала я подумал, что это проклятие моего плаща, но теперь я думаю, что, возможно, дело не только в этом.

Слова давались легко, и он понимал, что эти мысли были честными, вещами, которые он обдумывал в течение долгого времени.

— Я здесь ради какой-то великой цели, что бы это ни было. И так же, я думаю, обстоит дело с самим «Спеллджаммером». Меня призвали через сферы с какой-то целью. У меня много врагов, которые хотят заполучить мой плащ — иллитиды, даже эльфы… Он взглянул на Квелану, которая тонко улыбнулась ему. — И я верю, что они хотят этого, чтобы каким-то образом контролировать «Спеллджаммер» и сделать его силой зла во всех сферах.

Эти слова привлекли все внимание Чаладара. Рыцарь выпрямился и сосредоточил свой взгляд на Телдине. У Чаладара было сильное стремление наказывать зло, и он сделал бы все, чтобы помешать планам тех, кто осмелился бы установить хаос.

— Я этого не допущу, — заявил Телдин.

Чаладар согласился, громко крикнув: — Продолжайте, Владелец Плаща.

Телдин посмотрел в глаза воинам и понял, что они слушают его. Он понимал, что их доверие было неполным; он видел это по некоторым выражениям их лиц. Он знал, что должен проявить себя перед ними, как он уже проявил себя перед КассаРоком, а теперь и перед Чаладаром. — Если я здесь по какой-то причине, каким-то образом связанной с этим плащом и со «Спеллджаммером», то это цель добра, а не зла. Это цель жизни и чести, а не завоевания и смерти.

Воины начали бормотать в знак согласия. Темная полоса на его горле начала нагреваться, но он этого не заметил.

— Мне понадобится ваша помощь. Если мои враги — наши враги — хотят этот плащ, значит, они хотят меня. Это означает, что нам предстоит битва, возможно, еще одна битва не на жизнь, а на смерть, но битва за добро, битва за судьбу «Спеллджаммера». Прямо сейчас бушует война, возможно, вторая Нечеловеческая Война. Когда на «Спеллджаммере» все это закончится, возможно, мы все сможем жить в мире и исследовать вселенную, не опасаясь темной магии и врагов Человечества. Но мне понадобится ваша помощь.

Толпа молчала, уставившись на Телдина. Чаладар подошел и тихо сказал: — Телдин, ваш плащ.

Телдин посмотрел вокруг. Сам по себе плащ развернулся и вырос, мягко расширяясь позади него в приблизительную форму «Спеллджаммера». Его цвета ярко вспыхнули, казалось бы, наполненные энергией потока, и, пока он наблюдал, внутренняя подкладка потемнела, и внутри появился свет звезд, будто плащ был видом на какое-то далекое дикое пространство.

Чаладар продолжил: — Я уже сказал Телдину, что верю, что он сможет объединить коллектив в силу добра. Теперь я верю, что такова была его судьба с самого начала. Телдин Мур… Владелец Плаща… Для меня будет честью быть рядом с вами, и все воины башни Чаши тоже будут рядом с вами.

Воины КассаРока закричали, соглашаясь с великим рыцарем. Из бара КассаРок крикнул: — И мы тоже с вами, Телдин. Не так ли, парни?

При этих словах все воины в комнате зааплодировали. Телдин посмотрел на них и улыбнулся КассаРоку, Чаладару, Эмилю и Квелане. Но на ее лице было хмурое выражение, и прежде чем он успел задать вопрос, к нему потянулись руки, хлопали по спине, пожимали руку. Со всех концов комнаты он услышал крики: — За Телдина, Владельца Плаща! Произносились тосты, и воины представлялись так долго, что к концу он смог вспомнить лишь горстку их имен. Его сомнения медленно тонули в непреодолимом море дружбы.

За все это время никто не заметил маленькую темную фигурку, ползущую по полу и высовывающую свою черную, покрытую шерстью мордочку из-за стойки бара. Никто не заметил ее слабого сладковатого запаха, зловония чего-то, давно умершего.

И никто не заметил ее белых, горящих глаз.

В гнетущей тишине, царившей глубоко в тайных подземельях, пронизывавших могучий «Спеллджаммер», не было ни тепла, ни дружбы. Темный мир, скрытый под цитаделью, туннели, которые, подобно лабиринту, тянулись от конца до конца по всему телу «Спеллджаммера», были холодными и пропитанными зловонием древнего зла. Только мертвецы и нежить ходили в этих лабиринтах. Здесь царила тишина, нарушаемая лишь предсмертным хрипом, криками душ, шепотом черных ветров из загробных миров.

Туннели неровно вились через «Спеллджаммер», заканчиваясь лишь в нескольких точках скрытыми входами на самых нижних уровнях цитадели. Там, где живые строили свои дома наверху, в помещениях света и воздуха, окруженные памятными вещами об их достижениях и предметами, необходимыми им для счастливой жизни среди своих братьев, нежить лабиринтов тихо лежала в гнездах из сухой соломы, заплесневелых мехов и порванных гобеленов. Их существование было наполнено неугомонной ненавистью, они существовали против своей воли между плоскостями света и тьмы, в логовищах, где бесконечные лабиринты пересекались или расширялись настолько, чтобы хватало места для гнезд.

Мертвые наслаждались собственной компанией.

В одном темном, тайном логове, спрятанном глубоко внутри корабля, так что даже магия «Спеллджаммера» не могла обнаружить его зло, выжидал Фул, сосланный в камеру, покрытую губчатыми слоями черной плесени, увешанную нарядами изо мха и зеленых грибов и обставленную костями давно умерших.

Его глазницы были черными провалами тьмы, горящими глубоко внутри яркими точками серебряного света. Он наблюдал глазами своих не-мертвых животных, как воины далеко наверху, в Башне Мысли, окружили Владельца Плаща и приняли его как одного из своих.

Фул поднялся со своего трона, выбеленного кресла, сделанного из позвоночников орков и черепов эльфов, и принялся расхаживать по камере. Там, где он шел, от его следов поднимался холодный черный дым.

Его серая кожа была сморщенной, туго натянутой, как пергамент, на не-мертвые кости. Его глаза яростно сверкали, а похожее на череп лицо было искажено вечной гримасой ненависти. Его длинные костлявые пальцы рассеянно погладили алый амулет на шее, и длинный прямоугольный кристалл засиял неестественным внутренним огнем.

Много лет назад его звали Ромар. Теперь он был просто Фулом, с намеком на то, что он дурак. За десятилетия вокруг него выросла целая серия легенд. Некоторые считали, что он был просто зомби. Некоторые считали, что он был скелетообразным червем, который питался сердцем «Спеллджаммера». Другие верили, что он был тайным капитаном «Спеллджаммера». Мало кто когда-либо видел его; большинство верило, что он был мифом, теневым существом, которым пугали детей.

Но те немногие, кто имел дело с Фулом, уже никогда не были прежними. Мастер Кох поверил, что Фул был союзником. Ха! Неогам еще многому предстояло научиться, и они скоро научатся этому. Фул ни с кем не терпел дружбы и был союзником только темных богов. Кох был не хозяином, а марионеткой.

Фул засмеялся. Его называли «Фулом» не потому, что он был глуп, как его «союзники», а потому, что он одурачил всех — даже самого «Спеллджаммера» — своим тайным существованием в корабельных убежищах.

Но все, как предсказал Фул, скоро изменится.

Глазами своей крысы-нежити он мог видеть недостойное уважение на лицах воинов-людей, отвратительную силу, с которой держался Владелец Плаща — и высокомерие этого человеческого вредителя! И Фул прошептал себе о том, что он сделает с Телдином Муром, Владельцем Плаща, о том, как восхитительно будет командовать безжизненным телом этого смертного, как марионеткой, как только плащ и «Спеллджаммер» будут его.

Он знал этот плащ. Он следовал указателям и достаточно долго был связан с «Спеллджаммером», чтобы узнать историю плаща. Он знал, что было легендой, а что правдой; он знал судьбу «Спеллджаммера», и что на самом деле означал приход Владельца Плаща.

Ибо Плащ Первого Пилота должен быть возвращен, а Компас был ключом, который приведет Владельца Плаща и «Спеллджаммера» к их невидимой судьбе.

Если только он не сможет забрать плащ и «Спеллджаммер» себе... в последний раз.

Фул зашипел смехом мертвых.

— «Спеллллджаммерррррр...» — прошипел он, облизывая пересохшим языком сжатые губы.

Шепот Фула был звуком холодного ветра, свистящего в мертвых деревьях; звуком червей, роющихся в костях, спрятанных глубоко в земле. Его образ мыслей сильно отличался от образа мыслей живых. Его пути были безумием смерти, радостью разрушения, сладким совершенством полного отчаяния.

Безумно шепча себе под нос, он провел руками по заплесневелой кукольной голове на своей длинной волшебной палочке и представил свои самые мрачные фантазии, свои тайные желания, свои давние ненавистные воспоминания: о «Спеллджаммере», о его неудаче в качестве капитана великого корабля много лет назад, Неудача! Потому что «Спеллджаммер» был недостоин его! И его смертельном долгом было стремление отомстить ему.

Его шепоты был прерывистыми и бессвязными, как хрипы умирающего. Они эхом отражались от холодных, скользких стен, как извращенное отражение собственных обещаний Телдина Мура о жизни, о мире.

— Да, — произнес Фул в темноту. Теперь он мог видеть все это, свою последнюю позицию перед началом Темных Времен. — Да-с-с-с-с. Грандиозный бой. Много сражений... и крови… крови...

Фул содрогнулся в экстазе, его извращенный разум наполнился видениями смерти и мести «Спеллджаммеру».

— Многие умрут от моих рук. Война и кровь, до смерти…

— Драка… для зла. Для душ… для смерти… для окончательной судьбы «Спеллджаммера»

— Это... смерть!

Мастер-нежить долго смеялся про себя. Наверху, на рынке «Спеллджаммера», лавочники вздрогнули без всякой причины, а дети заплакали.