Адам и Эвелин

17 ПРИГОТОВЛЕНИЯ К РАССТАВАНИЮ

Они поехали по указателям в сторону центра и нашли свободное место на стоянке на берегу Дуная, между мостом Ланцхид и мостом Эржбет. На улице Ваци они встали в очередь за мороженым. Адам смотрел, как продавец опускает вниз рычаг мороженицы. Мороженое, извиваясь, ложилось в вафлю, ползло наверх и быстро достигало опасной высоты, пока его кончик в какой-то момент не ломался и не застывал.

Катя обхватила губами верхушку мороженого, казалось, она вкручивала его в себя в полной задумчивости — так, словно ее рот автоматически следовал за уходящей вниз спиралью. Адам, с сумкой под мышкой, все время поглядывал на полукруглый шрам на ее левой руке. Черная футболка без рукавов с выцветшим бразильским флагом на груди очень шла ей.

— Я бы запросто еще одно съела, — сказала она.

Продавец мороженого улыбнулся, когда она вновь оказалась перед ним.

— Он тебе специально побольше положил, — сказал Адам, когда они шли по улице Ваци по направлению к площади Вёрёшмарти.

Он взял курс на сувенирную лавку. Пока Адам покупал карту города, Катя рассматривала витрину.

— Смотри-ка, что у них есть, — сказала она и постучала по стеклу.

— Водный шар, со снежинками?

— Нет, вот это.

— Трубка?

— Кубик, кубик Рубика, его надо вот так крутить.

Адам опять зашел в магазин и вернулся с кубиком Рубика в руках. Катя порывисто обняла его. Ее плечи сильно разогрелись на солнце.

— Прости, — сказала Катя. — Вообще-то я не настолько невоспитанна и ребячлива. Если хочешь, возьми его себе.

— Ой, нет, мне он точно не нужен! На, держи, еще кое-что по практической части, чтоб ты не ходила больше с пустой сумочкой. — Адам протянул ей маленький кошелек.

— Да там и внутри что-то есть! Так много!

— Всего триста, на случай, если тебе вдруг опять захочется мороженого.

Он пошел вперед, к освободившейся только что скамейке. Положив сумку на колени, он развернул карту.

— Ох, Адам, спасибо тебе. — Катя села рядом с ним, положила себе в рот остатки вафли и начала крутить кубик Рубика.

— Как та улица называлась?

— Непштадион, что-то типа того, но нам нужна параллельная ей, иначе мы попадем в неправильное посольство. Я себе так давно представляла, как буду сидеть здесь и есть мороженое.

— А как же вид на Фудзи?

— Да ведь ее уже почти видно.

— Дай-ка я тебя сфотографирую.

— Нет, не надо.

— Почему, это ж только для меня!

Адам раскрыл кожаный футляра фотоаппарата.

— А я этого не хочу! — Катя отвернулась.

— Да что в этом такого? Одна фотография, для меня!

Катя покачала головой.

Она обернулась на Адама только тогда, когда он опять сел рядом с ней и начал просматривать указатель улиц.

— Знать бы, как по-венгерски «посольство».

— Мне спросить?

— Нет, — сказал Адам и опять пошел в сувенирную лавку.

Сквозь стекло витрины он взглянул на Катю. Она сидела на скамейке, обхватив колени руками. Когда к ней кто-то подсел, она поплелась в сторону магазина и остановилась в дверях.

— «Посол» по-венгерски будет, — Адам посмотрел на бумажку, которую ему дала продавщица, — «нагикёвет» или как-то так.

Он позвенел мелочью.

Катя пошла вместе с ним к телефонной будке. Адам снял трубку и тут же положил ее на место.

— Работает.

Он взял висевшую на стойке телефонную книгу, раскрыл, долго листал ее двумя руками, то и дело переворачивая страницы взад-вперед.

— Черт! — вдруг воскликнул он и выпустил телефонную книгу из рук, так что она вновь заболталась на стойке. — Страницу вырвали, идиоты… Катя?

Адам вышел из будки и осмотрелся. Какое-то время он постоял на месте. Потом направился в ту сторону, откуда они пришли.

Катя сидела на краю фонтана, под статуей Гермеса, а рядом с ней — молодая пара в таких же, как у нее, кожаных туристических ботинках, с двумя большими рюкзаками на каркасе.

— Привет, — сказал Адам.

— Это мой приятель, — сказала Катя.

Молодая девушка с толстым хвостиком и в обрезанных джинсах записывала Кате на ладони номер телефона.

— Посольство закрыто, — объяснила Катя. — Они никого не впускают. Нам нужно к братьям Мальтийского ордена, в горы.

— Почему это в посольство больше никого не впускают? Не могут же они просто отправлять людей восвояси? — спросил Адам.

— Вам нужно в Буду, место называется Зуглигет, у них там палатки в вишневом саду. Они о вас позаботятся, — сказал молодой человек и подергал свою жиденькую рыжую бородку.

— Священника зовут отец Косма. Спросите улицу Габора Сарваша, церковь и этого священника Коему — его, говорят, все там знают.

— А как же вы? — спросил Адам.

— Мы ночуем на острове Маргит, — сказала девушка и взяла своего друга за руку. — Нам там лучше.

— Мы тут в отпуске, пока бабки не кончатся, — сказал тот. — По вечерам на рынке в павильоне все очень дешево. Иногда они и просто так что-нибудь отдают, они же видят, что тут творится.

— Странные ребята, — сказал Адам, когда они распрощались с молодой парочкой.

— Почему? По-моему, вполне нормальные.

— Ну, может быть. Но когда на тебя даже не смотрят, то есть на меня.

— Они на тебя смотрели!

— В том-то и дело, что нет, как будто меня для них не существовало. Чего я терпеть не могу, так это обрезанных джинсов, хвостиков и таких вот юношеских бородок.

— Посмотри, куда указывает Гермес, это запад?

— Да, — сказал Адам. — В той стороне Буда.

— Подвезешь меня к этому священнику?

Они возвращались назад по улице Ваци.

— Купишь мне на прощание еще одно мороженое?

— А ты разрешишь мне тебя сфотографировать?

— Нет, тогда не надо.

Теперь очередь была еще длиннее, чем раньше. Катя убрала кубик Рубика Адаму в сумку, положила обе руки на его правое плечо и уткнулась в них головой, словно собираясь поспать.

— Послушай, Адам, — сказала она тихо. — Это абсолютно не важно. Но может такое быть, что ты забыл мой рюкзак, там, перед границей?

Адам не отвечал.

— На заднем сиденье его не было, — продолжила Катя. — В багажнике тоже.

— Может быть, — сказал Адам, не поворачивая головы, — может быть, ты и права.

— Это не важно, правда, я ведь сказала, это совсем не важно.

— Ты можешь взять у меня мой спальник и надувной матрас, — сказал Адам, державшийся очень прямо.

Он двигался вперед крошечными шажками, чтобы Катя могла идти за ним, не снимая рук с его плеча. Так они стояли, вплотную прижавшись друг к другу, пока не подошла их очередь.