Адам и Эвелин

6 НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО

Хотя Адам уже очень давно не пользовался будильником, он, как в былые времена, проснулся чуть раньше звонка. Ему — так происходило каждое утро — представилась его смерть. Но сегодня эта мысль больше встревожила, чем утешила его.

Он спустился в пижаме вниз, в большую комнату, открыл старый секретер, достал оттуда шкатулку с драгоценностями и надел на руку часы со стекольного завода, подарок Эвелин ему на тридцатидвухлетие. Чтобы уместить шкатулку в чемодане, пришлось вынуть вторую пару полуботинок. На завтрак он доел айву, после чего вымыл пустую банку. Ложку вытер полотенцем и положил обратно в ящик со столовыми приборами.

Уложив вещи в машину, он вошел в дом и вывернул там все предохранители.

На Мартин-Лютер-штрассе он уже издали заметил красный «пассат-комби», велосипеда Эвелин около дома видно не было.

Адам остановился, покрутив ручку, опустил вниз боковое стекло и посмотрел наверх, в открытые окна третьего этажа. По сравнению с этими залами с высокими лепными потолками и раздвижными дверями эпохи модерна его домик, построенный в тридцатые годы, казался какой-то плебейской лачугой. Адам доехал до конца улицы, развернулся и втиснул машину на ближайшее свободное парковочное место, за три машины от входной двери. Чтобы живая изгородь не загораживала обзор, ему нужно было сидеть очень прямо. Черепаха не двигалась. Он вышел из машины и закурил сигару. Помимо отдаленных звуков шоссе слышны были только птицы.

Адам осмотрел «пассат». Заднее сиденье было усыпано конфетными фантиками и крошками. Водительское кресло покрывал чехол из деревянных кругляшей, при виде которого Адам поморщился. Кресло было отодвинуто так далеко назад, что сзади него мог уместиться разве что ребенок. Адам, стоя на тротуаре, ударил ногой по переднему колесу. Ему стоило лишь раскрыть свой карманный ножик, два раза быстро присесть на корточки, и они бы застряли здесь надолго. Он покрутил на пальце ключи от машины, вразвалочку прошелся вверх по улице, бросил стопку открыток в почтовый ящик, вернулся и, прислонившись к «вартбургу», докурил сигару. Отпустил окурок, и тот канул в водосток, не задев решетки.

Адам открутил крышку термоса и наполнил ее до половины. Осторожно отхлебнул, подул на кофе, отхлебнул еще раз, поднес пластмассовую крышку к носу и улыбнулся. Так пах отпуск. Отпуск всегда так пах. Он не мог припомнить, когда в последний раз пил из термоса. И в то же время не было запаха, который был бы ему ближе, чем этот, означавший путешествие, подружку, полную свободу.

У него было ощущение, что стук в висках поутих, что он снова может дышать свободно.

— Мы отправляемся в длинное странствие, Эльфи, — промолвил он, надел соломенную шляпу и сдвинул ее со лба указательным пальцем. Вдруг все показалось ему очень простым.