Адини. Великая княжна. Книга первая

Глава 25. "Импортные" женихи

Глава 25. “Импортные” женихи

А рано утром меня вызвал в свой кабинет император. Как говорится, на ковёр. Кроме папа́ в кабинете присутствовал и шеф жандармов граф Александр Христофорович Бенкендорф. Речь зашла о моем вчерашнем исчезновении из дворца и возвращении в него в “непотребном” состоянии. Граф допытывался у меня о масонской ложе “Давний знакомый”. Я молчала, придурковато улыбалась и ехидно отвечала:

-Ни о каком старом знакомом ведать не ведаю, слышать не слыхивала.

-Не старый знакомый, а масонская ложа “Давний знакомый”, - перебил меня Бенкедорф.

-Не знаю никаких масонских лож, никаких масонов! Единственный известный мне масон – это вы, Александр Христофорович! Вы ведь состоите в ложе “Соединённые друзья”? Притом, кажется, мастером или великим магистром? – вот такая я язва, могла бы и промолчать.

-Не состою, а состоял, притом очень давно, до 1822 года, когда ложа была распущена. – обиделся главный жандарм.

-Меня просто пригласили на банкет как почётную гостью. Это были высокообразованные и высококультурные люди, техническая интеллигенция, элита научной жизни. Мы весьма содержательно провели время. Беседовали о невиданных перспективах науки и техники. А пригласили меня только потому, что я директор департамента радиовещания, двигаю передовые достижения науки и техники в массы…

Вот в таком тоне я и отвечала. И так далее, и тому подобное. Болтала очень долго, царь с графом даже устали меня слушать.

Император пытался заговорить со мной о пагубности социалистических идей, которые распространяются особенно среди интеллигенции, на что я тоже нашла чем возразить:

-К сожалению, мне больше не с кого брать достойный пример, как со своей прабабушки Екатерины Великой. А вспомните, Ваше Императорское Величество, – последние слова я произнесла неподобающим тоном, как бы с иронией, с издёвкой, - как в отличие от Вас правила Ваша бабушка! Она сплотила возле себя лучшие умы, самых лучших военачальников, управленцев, учёных. И, между прочим, вела оживленную переписку, не брезговала дружить с социалистом Вольтером из революционной Франции, потому что чувствовала: надо держать руку на пульсе самых современных явлений, нравятся ли они кому-то или нет.

-Ты прямо таки поучать отца вздумала! – не очень строго, а скорее задумчиво, произнес Николай Павлович. – Ну что ж, иди созидай, деятельница, правнучка Екатерины! Но сегодня к пяти вечера принарядись! Будем встречать ваших женихов! Едут! Я уже говорил вам с Ольгой: присматривайтесь, ведите себя достойно, старайтесь понравиться. Возможно, кого-то из вас и позовут замуж!

Наконец-то на третий день после придворного бала великая княжна Александра Николаевна изволили явиться на место службы! Как я себя ни упрекала за такое отношение к своим обязанностям, но, если так подумать, была не виновата, что вчера вместо департамента пришлось инкогнито ехать на сборище масонов.

Сегодня меня на работу сопровождали Евгения фон Вестфален и два пажа.

В приемной застала Сарру Толстую и симпатичную мещанку в деловом костюме за столом секретаря. Вторая сказала:

-Ваше Императорское Высочество! Дозвольте обратиться!

-Обращайтесь, но только прежде назовите себя!

-Выпускница Павловского института благородных девиц мещанка Наталия Ивановна Зубова. Их Сиятельство, князь Вяземский принял меня на службу в должности секретаря!

-Это же здорово, Наташа, что у меня теперь будет секретарь. Как только немного освобожусь, то поговорим о ваших обязанностях и прочих моментах вашей службы. А вас, Сарра Федоровна прошу в мой кабинет!

В кабинете пригласила графиню присесть напротив меня и начала беседу:

-Вижу, что вы уже и справили себе придворное платье, и шифр прикрепили.

-Да, как и положено фрейлине великой княжны, платье, как бы придворный мундир , расшито серебряными нитями, Ваше Императорское Высочество.

-Теперь у меня три фрейлины! Надо как-то договориться вам между собой, чтобы одна постоянно была при мне, а две другие в это время отдыхали или являлись по необходимости. Например, дежурство день через два. Или одна до обеда, другая до ночи. Но я хотела сейчас поговорить о другом. Хотела бы взять вас в наш вокально-инструментальный ансамбль “Принцессы”! Вы не против?

-Я очень хочу выступать в ансамбле, Ваше Императорское Высочество! Это для меня огромная честь! Постараюсь полностью оправдать Ваше доверие!

-Только я хочу, чтобы ты стала нашей, так сказать, ведущей цыганкой. Заказала себе настоящее цыганское платье, пела и плясала цыганские мотивы. И давай с тобой, когда мы наедине или в близком моем окружении обращаться друг к другу на “ты” без титулов? Не будешь обижаться?

-Что Вы, Ваше Императорское Высочество, но как-то неудобно…

-Вот и хорошо, привыкнешь! А то меня на днях Государыня императрица ругала за своих двух фрейлин. – я рассмеялась. – Представляешь, они пожаловались моей маман, плакались, что я их девками обозвала!

-Наверное, было за что? – улыбнулась Сарра.

-В том-то и дело,что я не помню, хоть убей, когда я такое говорила! Просто была у меня дружеская с ними беседа, говорила, как с близкими подругами. Несколько раз назвала их не девками, а девчонками!

-Вот уж, прости Господи, сучки!

-Не сучки, а как они сами назвались императрице, столбовые дворняжки.

Мы обе от души посмеялись, а потом я сказала серьёзно:

-Если будем много работать вместе, тем более репетировать и выступать в одном ансамбле, то у нас может сложиться весьма напряжённая рабочая обстановка. Поэтому не надо обижаться, если придется по делу кричать на тебя, даже материться. В то же самое время ты тоже имеешь право меня выругать, обматерить если считаешь, что я не права. Если всё это в интересах дела.

-Понимаю, Саша!

Я подошла к Сарре, она встала и мы с ней крепко обнялись.

На столе зазвонил городской телефон. Я сняла трубку:

-Слушаю!

-Извините, это дежурный по вокзалу Петров. Мне дала этот номер одна девица, сказала, что это номер великой княжны Александры Николаевны.

-Да, это я! А девицу зовут Татьяной Губониной?

-Она назвалась Татьяной Чижиковой, Ваше Императорское Высочество!

-Ах, ну да, она же венчалась, взяла фамилию мужа! Будьте любезны, посадите её с мужем на пригородный поезд до Царского села. Здесь мы её встретим.

-Будет сделано, Ваше Императорское Высочество!

-Благодарю за хорошую службу, господин Петров!

Положила трубку. Посмотрела на Сарру:

-Саррочка! Позови сюда фрейлину и двух пажей из приемной!

Одним из пажей был Сергей Гаврилов, который сопровождал меня в поездке по стране.

-Серёжа! Если мне не изменяет память, это ты в Туле вместе с Андреем Ростоцким ездил за девчонкой Татьяной и её женихом?

-Так точно, Ваше Императорское Высочество!

-Эта Татьяна с мужем через час-второй прибудет на вокзал в Царское село. Езжайте сейчас туда и привезите их ко мне.

-Будет сделано , Ваше Императорское Высочество!

Позвонила в канцелярию двора, договорилась, чтобы разместить временно молодоженов в одном из китайских домиков и обеспечить их хорошим питанием.

Потом занялась фрейлинами. Сначала познакомила Женни с Саррой. Потом озадачила, чтобы здесь, в приемной, оборудовать рабочее место фрейлины, по примеру секретаря, со столом шкафами. Чтобы фрейлина или две не просто скучая сидели, просиживали время, но и чем-то полезным занимались, хотя бы даже книжки читали. А ещё, но это уже по возвращению в Зимний дворец, надо оборудовать специальную фрейлинскую комнату для моих фрейлин, чтобы у каждой был свой личный стол. Отправила Женни и Сарру в приемную думать и заниматься оборудованием своего места, попросить в конторе двора соответствующую мебель.

Потом позвонила в Санкт-Петербургский университет, на кафедру химии. Трубку взял какой-то профессор, я не расслышала фамилию. Попросила к телефону адьюнкта Зинина Николая Николаевича. К счастью, он оказался на кафедре. Попросила его сейчас же сесть на пригородный поезд и приехать в Царское село. С Зининым я недавно договорилась, что он берет себе в ученицы мою протеже, а я оборудую ему современную химическую лабораторию, попросила подыскивать для лаборатории помещения. Двадцативосьмилетний химик-органик, в будущем всемирно известный академик, с радостью согласился.

Позвонила на Царскосельский вокзал дежурному, попросила, чтобы передал моим пажам приказ встретить не только молодоженов но и петербургского адьюнкта химии Зинина.

Далее я разбиралась с текущими делами, провела небольшое совещание с Вяземским, Даргомыжским и другими работниками радиостудии, обсудили дальнейшие передачи. Когда пажи привезли гостей, я свернула совещание и занялась гостями. Зинин и Чижиковы по пути уже успели познакомиться и даже понравились друг другу. Переговорили о дальнейшей работе, о закупке химической посуды за рубежом и оборудовании лаборатории. Потом я изволила переговорить с Таней наедине. Приказала Женни вместе с пажами проводить Чижикова и Зинина к китайским домикам, найти местного коменданта, помочь молодожёнам вселиться в один из этих домиков. А сама осталась с Татьяной. Приказала Наташе соорудить нам по чашечке кофе и чего нибудь вкусненького до кофе.

С Таней я разговаривала о вчерашнем собрании российских попаданцев, о чем там говорили. Описала банкет. Пообещала завтра или в ближайшие дни свозить ее в имение Пылина, познакомить с людьми, работающими там.

Женихов встречали на Царскосельском вокзале как видных государственных деятелей. Было море цветов, играл духовой оркестр, выстроена рота почетного караула. Приехали два брата, герцог Адольф Нассаский и его брат Морис .

Что мне рассказали о них. Адольф с прошлого года правит герцогством после смерти отца. Страна маленькая. Вооруженные силы состоят из первого и второго пехотных полков и роты полиции. Однако из-за этого Адольфа чуть было не вспыхнула вражда между нашим семейством и семейством дяди, великого князя Михаила Павловича. Виновницей этого, я считаю, была жена Михаила Павловича Елена Павловна. Она очень хотела видеть Адольфа мужем одной из своих трёх дочерей. Моя мама́н была этим недовольна: у неё ведь тоже две дочери ещё не замужем, притом Ольга старше дочерей Елены Павловны. Не знаю, чем бы этот спор закончился, если бы не вмешался император. Николай Павлович сказал, что его племянницы такие же великие княжны, как и его собственные дочери, поэтому он не видит разницы между ними, никому не отдает предпочтение. И сказал ещё, пусть женихи сами решают, кого выбирать. Лично он одобрит любой выбор.

По случаю приезда принцев был дан торжественный обед на сто персон в серебряной столовой Большого Екатерининского дворца. Потом гостей провели в выделенные для них покои, чтобы те немного отдохнули с дороги. Вечером для принцев подготовили небольшой придворный бал, который, конечно, не шел ни в какое сравнение с большим балом, состоявшимся накануне. Людей было сравнительно немного, не более ста человек. Главная задача была дать принцам потанцевать с каждой из великих княжон. Я тоже танцевала мазурку с Адольфом и вальс с Морисом. Видно было, что ни один, ни другой не испытывают ко мне никаких чувств. А я даже рада этому!

В последующие два дня принцам устроили насыщенную культурную программу. Экскурсии по Екатерининскому и Александровским дворцам, Царскосельскому парку, другим постройкам и сооружениям дворцового комплекса. Царская охота, участие в смотре гвардейских полков. Я старалась от многих мероприятий увильнуть, ссылаясь на занятость как директора департамента. Однако и в департаменте меня не оставили в покое. Нашли и там. Ребята из Ниссау очень заинтересовались радио и моей радиостудией. Адольф долго расспрашивал, как приобрести все эти радиоточки и радиостудии, где купить, и кому заказать. А Морис изъявил желание работать на радио, если брат ему такое купит. Морису всё понравилось у нас в радиокомпании: и работа журналистов, и процесс звукозаписи в студии, и проведение прямого эфира. Особенно заинтересовался младший брат звукозаписывающим плеером. Я показала, как пользоваться этим устройством, и Морис, словно маленький мальчик или обезьянка, очень долго кривлялся перед микрофоном, произнося различные членораздельные или нечленораздельные звуки, а потом прослушивая их, хохоча и хлопая в ладоши, как ребенок.

Побывав на рабочей планёрке, которую я проводила со своими сотрудниками, Морис признался, что никогда не хотел бы иметь такую деятельную жену, как я, которая, словно мужик, руководит большим количеством людей. И даже ругается с ними.

На вечер третьего дня, перед самым отъездом гостей меня попросили организовать для них концерт своего вокально-инструментального ансамбля, на что я согласилась. Предстояло выбрать и разучить несколько новых песен.

К этому времени женихи уже полностью определились с выбором. Адольф попросил у Николая Павловича руки его племянницы Елизаветы, чем немало удивил императора. И очень обрадовал Елену Павловну. А Морису очень понравилась Ольга Николаевна, но получил отказ. Я расспросила Олю, выяснила причину такого поступка своей сестры. Вот что она мне ответила:

-Мне нравится Морис, но он герцог без герцогства. Считаю, что жена следует жить за мужем, а не наоборот. Посмотри на нашу старшую сестру Марию и на её мужа Максимилиана Лейхтенбергского. Счастлива ли она? Да и ему некомфортно проживать при своей жене. Поэтому я буду выбирать себе мужа, имеющего реальный шанс стать наследником престола.

Для концерта перед герцогами я выбрала три новых песни. На репетиции мы их разучили. Это такие песни, как “Вэлком ту Раша” из репертуара группы “Балаган Лимитед” и две песни Максима Фадеева, исполнявшиеся Глюкозой (Наташей Ионовой) – “Танцуй, Россия” и “Швайне”. Трудность адаптации первой песни заключалась в том, что в ней упоминалась Ростова Наташа и Гагарин. Князья Гагарину и сейчас есть при Дворе, а “Ростова Наташа” я заменила на “красавица Наташа”, а в других припевах Наташу заменила на Машу, Любашу Дуняшу. Пушкина и Гагарина в следующих припевах тоже заменила фамилиями других знатных родов.

Принцессы снова вырядились в крестьянскую одежду. Музыканты надели красные русские косоворотки. Сарру вырядили цыганкой, а я надела ей большие золотые сережки с бриллиантами. Мы, принцессы, будем в белых косынках без никакой видимости серёжек, а в песне “Танцуй, Россия” я должна петь о том, что мы без золотых серёжек и показывать на Сарру, мол, не то, что у некоторых. Кстати, в этой песне я заменила всего одно слово – вместо “олигархи” поставила “адаманты” (любовники).

Сам концерт проходил на той же площадке, где и в прошлый раз, неделю назад. За столами в беседке сидели рядом с моими родителями цесаревич, сестра Мария с Максом Лейхтенбергским, семья Михаила Павловича и, конечно же гости, герцоги Адольф и Морис Нассауские. Мориса усадили рядом с мама́н, а Адольфа – рядом с Еленой Павловной. Это для того, чтобы они, как бывшие немецкие принцессы переводили гостям всё нюансы содержания песен. Потому что я сразу же заявила: “Песен на немецком в нашем репертуаре нет, всё песни будем петь только на русском языке!”

Начали мы этот концерт песней “Велком ту Раша” (“Добро пожаловать в Россию”).

Гостям песня понравилась и они в конце захлопали в ладоши. Далее мы исполнили несколько песен из прошлого концерта.

Когда пела “Танцуй, Россия”, то заметила, что и императрица и великая княгиня немного покраснели и явно были в растерянности. Они затруднялись с переводом слова “опа”, хотя я в процессе пения этого слова поворачивалась к ним спиной и вовсю крутила этой самой “опой”!

А когда я спела “Швайне”, то вообще непонятно, о чем шептались за столом. А мне потом здорово влетело, и от мама́н, и от папа́. Чуть ли не обвинили в организации международного скандала.