Адмирал

Глава 18

Штаб Жукова гудел как растревоженный улей. Тут не ходили, тут бегали запаленные как загнанные лошади офицеры. Из узла связи слышался многоголосый гул голосов, общались там почти всё время сугубо кодовыми словами и фразами, не понятными и американцам, и аргентинцам с бразильцами. Этот код понимает только наш, советский человек, который знает русский язык в совершенстве. Это когда одним, пусть и нецензурным словом можно сказать целое предложение, а то и несколько подряд, и собеседник на том конце провода тебя поймёт и, если надо, ответит также, используя уже слово другое, но такое же ёмкое по содержанию. Тут вообще все были на взводе и очень нервные. И это сейчас тут такое происходило, когда атака отбита, а утраченные позиции возвращены. Что же тут творилось несколько часов назад?! Я себе такое представить боюсь даже! У нас на флоте всё было куда как спокойнее и организованнее, да и веселее.

Я шел на совещание, организованное командующим и ничего хорошего от него не ждал. Мне уже удалось связаться с интеллигентным, спокойным, уравновешенным и даже немного флегматичным контр-адмиралом Шамкий, который совмещал до моего прибытия должности командира тяжёлого крейсера «Диксон» и заместителя Жукова по флоту, и он, характеризуя командующего, поразил меня в самое сердце. И сказал то он всего два слова, но в его устах эта была высшая рекомендация: «Звездюк и мудак!».

Можно было бы и не ходить конечно сейчас сюда, однако от Жукова многое зависело. Если транспорты разгрузили просто оперативно, то вот загружать и отправлять их обратно сухопутное командование не спешило. Тянули время, которого у меня и так в обрез! Чем дольше я проторчу в порту, тем лучше успеют подготовится к встрече с моей эскадрой противники. И так уже воздушная разведка и наблюдатели успели заметить подход как минимум трёх групп военных кораблей объединенного флота блокады. Ещё немного, и вырваться мы не сможем, оставшись в блокированной Аргентине. А идти ведь всё равно придётся! У меня приказ вернутся, и сколько бы не было перед моим флотом противников, выход в море неизбежен.

Ещё совсем недавно, подобрав уцелевших моряков с моих погибших кораблей, и пилотов со сбитых самолётов, которым посчастливилось воспользоваться парашютом, мы вошли в порт Пуэрто-Бельграно. Не откладывая дело в долгий ящик и даже толком не подсчитав потери, авиагруппа Минакова, сменив торпеды на бомбы и под прикрытием оставшихся истребителей Покрышкина ушла на помощь отступающим частям Жукова. Линкоры оперативно отработали по указанным вот этим самым штабом координатам. На кораблях, по сложившейся уже давно традиции был кинут клич о сборе добровольцев, для оказания помощи наземным войскам. Слава богу хватило и авиации с артиллерией, и посылать своих моряков в бой мне не пришлось, но мы были готовы! Недавно вернувшись из трудного похода и боя, мы готовы были снова бросится в драку, лишь бы помочь братишкам на берегу. А этот нехороший человек мне палки в колёса вставляет! И сейчас я иду на разборки! Зная характер Жукова, я взял с собой «подкрепление», самых надежных и проверенных людей. В качестве помощника со мной идёт Гриша, связистом у меня тот самый начальник радиоузла, который когда-то на Хоккайдо заслужил своё право именоваться моим другом и завоевал моё уважение, ну а на подходе к штабу рота морпехов под командованием Гришина, готовые выполнить любой мой приказ. Да собственно такой приказ я и отдал. Если я не вернусь через два часа, и если от меня не будет вестей переданных через Гришу или связиста, Гришину предписывалось штурмом взять штаб Жукова, арестовать всех там присутствующих и найти меня хоть живого хоть мёртвого. Может быть я излишне страхуюсь, только вот чует моё сердце, разговор простым не будет. В подтверждение моих не хороших мыслей, в приёмной кабинета, где проходило совещание, помимо адъютанта маршала дежурили и трое дюжих сержантов с автоматами на перевес, под командованием целого майора.

Когда мы вошли в кабинет, в нём уже собралось много людей в военной форме, и судя по всему ждали только нас. Во главе стола восседал Жуков, который имел грозный вид. Поза властного и уверенного в себе человека, взгляд не предвещает ничего хорошего.

— Наконец-то нас удостоил своим присутствием сам адмирал Жохов! — недобро усмехнулся маршал — Ничего, что мы немного раньше начали?!

— Ничего, продолжайте! — бесстрастно ответил я и без разрешения старшего по званию уселся на единственный свободный стул. Гриша и связист застыли у меня за спиной — швартовка дело не быстрое, тем более таких больших кораблей. А у нас там ещё и пополнение, целый авианосец! Американцы подарили, а инструкцию как им управлять не дали, волки позорные! Да ещё и команда на шлюпках удрать успела!

От такой наглости Жуков на мгновение завис и стал быстро наливаться краской. Казалось, что он сейчас бросится на меня и растерзает голыми руками. Присутствующие молчали, делая вид, что их тут вообще нет. Тут выше меня по званию только сам маршал, и сейчас за противостоянием двух легенд, имена которых всю прошедшую войну были у всех на слуху, наблюдали десятки глаз.

— Ты забываешься Жохов! Мать твою через колено, баклан водоплавающий! Ты что себе позволяешь тварь?! Кто тебе дал право игнорировать мои приказы сволочь?! Я что тебе приказал мудак?! Вести свои дырявые корыта к берегу и поддержать мои войска! Я! Тебе! Приказал! Да я… — начал маршал бодро, только вот договорить не успел.

— Пасть закрой! — рявкнул я на весь кабинет, перебивая разошедшегося маршала — Если ты ещё раз, своим поганым ртом про меня, моих людей или про мои корабли скажешь хоть одно подобное же слово, я тебя с якорем от линкора в заднице под килем пропущу! Изъясняйся без матов и угроз, и тогда, может быть, я тебя услышу!

— Ах ты сопляк! — маршал цапнул кобуру на поясе и вытащил маузер, но тут же застыл с оружием в руке. Мой ТТ смотрел ему прямо в голову, за моей спиной с пистолетами в руках стояли Гриша и связист, внимательно обводя взглядом застывших за столом полковников и генералов.

— Может я и сопляк, спорит не буду, только вот я контуженный на всю голову сопляк Витя Жохов! — не моргая я смотрел в глаза командующему. Если придётся стрелять, я выстрелю! Несколько лет проведённые рядом со смертью, изменили мою психику, сейчас я убью этого возомнившего себя царём человека и даже не задумаюсь, да и спать потом буду спокойно — именно тот человек, который только что спас твою задницу от полного разгрома и притащил тебе подкрепления с боеприпасами! И что бы сделать это, я, не моргнув глазом пустил на дно кучу американских кораблей!

— Я это так не оставлю! Ты пожалеешь! За дверью автоматчики, которым приказано после твоего выхода арестовать тебя! Твой пистолет и эти архаровцы тебя не спасут! Ты пойдёшь под трибунал за неисполнение приказа и нападение на командующего! — дрожащими руками и с ненавистью смотря на меня, маршал с третей попытки попал наконец своим маузером обратно в кобуру.

— А за твоим штабом рота морпехов, которым приказано разнести твой штаб в дребезги, если я от сюда не выйду! — усмехнулся я в ответ на угрозу — проверим у кого, лучше получится? Ты меня знаешь, я если сказал — сделаю! Я же тебе уже говорил Жора, что я тебе не подчиняюсь! У меня приказ верховного главнокомандующего и министра обороны товарища Сталина! Или он уже тебе не указ?

— Рота? Не маловато будет? — Жуков повалился обратно на стул, сверля меня взглядом, при упоминании Сталина он слегка поморщился, но на прямой вопрос не ответил — мой штаб тоже рота охраняет, с бронеавтомобилями, орудиями и пулемётами, а ещё мы есть. Ты же не думаешь, что у них получится?

— Я Георгий думаю, в отличии от тебя! Ты понимаешь, что творишь?! — я смотрел маршалу в глаза — обстановка не та, чтобы письками меряться и звёзды на погонах сравнивать! Если начнётся бой между морпехами и твоими бойцами, исход будет предрешён! Мы на моей базе, и в порту мои корабли. Подкрепление тут будет через несколько минут, а твои орудия, против моих как-то не пляшут! Ни ты ни я живыми отсюда не выйдем!

— Ладно, уходи! — сказал Жуков немного помолчав, похоже он осознал, что тут ему никак не обломится — но мы с тобой Жохов ещё встретимся!

— Это чего это? Я тут по делу вообще то и я его ещё не решил! — удивился я — погодим пока уходить. Как дело решим, так я и отбуду, скучные вы люди и злые как собаки!

— Какое у тебя дело?! — Жуков почти прокричал это на весь кабинет.

— Да простое. Там делов-то! Я требую немедленно начать погрузку раненых и всех приготовленных грузов на транспорты! Мы выходим в море этой ночью! — вывалил я свои хотелки.

— Бежишь трус?! — усмехнулся Жуков, который никак не мог угомонится.

— Ну как тебе сказать? Есть такое! Пора валить из этих негостеприимных мест, мне тут нигде ни рады! Что в море утопить пытаются, что на берегу расстрелять! — замялся я, а потом грохнув кулаком по столу и спросил у Жукова — Ты совсем дурак Жора?! Тут собрался едва ли не весь боеспособный флот Советского Союза, и нас очень мало! В прошедшем бою мы потеряли три подводные лодки, шесть эсминцев и двадцать семь самолётов! С каждой минутой уходит время, а вражеских кораблей на моём пути становится всё больше! Ты хочешь без помощи и подкреплений остаться?! Или специально ждёшь, что бы как можно больше кораблей противника подошло к Аргентине и нас отправили на дно?! Нам придётся прорываться с боем, а потом вести тебе новый конвой, и снова прорываться с боем! Без флота ты тут никто и тебя раздавят как таракана! Грузи транспорты немедленно или я уведу их пустыми! У меня всё, за сим разрешите отклонятся, всем моё искреннее уважение и восхищение, за исключением вас товарищ маршал. Ах да, забыл, пошли кого ни будь в приемную, а то как бы недоразумений не вышло.

Бессильно глядя на то, как рушатся его планы и его самооценку втаптывает в грязь какой-то молодой адмирал, Жуков махнул рукой, и один из полковников тут же сорвался с места, скрывшись в приёмной. Не выпуская из рук оружия, подождав несколько секунд, мы с парнями вышли из кабинета.

Никто нас не остановил. Полковник, который выбежал из кабинета придержать бойцов комендантской роты, смотрел на меня с ужасом и восхищением. В штабе стояла гробовая тишина. Только глухой мог не услышать, как мы с Жуковым орали друг на друга.

— Приказ по базе и флоту! Выставить усиленные патрули по всей базе! Гнать взашей патрули сухопутных войск, только аккуратно, без стрельбы и вежливо. Приказы из штаба командующего, как и любых других офицеров сухопутных войск, какого бы звания и должности они не были — не исполнять, полностью игнорировать, если их не подтвердит мой штаб! — сквозь зубы я диктовал своему связисту своё первое распоряжение после посещения совещания. Сказать, что я был зол, значит ничего не сказать — до капитанов транспортных судов довести мой приказ, о готовности выходить в море не позднее двадцати одного ноль-ноль!

— Да уж, как-то оно всё хреново получилось. Одно же дело делаем, чего это он? — Гриша выглядел расстроенным. То, что нам пришлось держать под прицелом все командование сухопутных войск в Аргентине, чтобы спокойно сделать своё дело и уйти, его задело до глубины души — а если бы до стрельбы дошло?

— Тут Гриша вопрос простой и выбора у нас нет. Или мы, несмотря ни на что сделаем, что нам надо и уйдём вовремя, или разницы нам не будет, кто нас в расход пустит, Жуков или американцы! Маршал, вдали от дома, свою власть почувствовал, он тут истина в последней инстанции, никто ему не указ! Давно мне Кузнецов говорил, что Жуков сложный, самовлюблённый и мстительный человек, он власть любит. Ему надо, что бы мы тут остались. С орудиями «Диксона», линкоров и нашими авиагруппами мы спокойно можем держать границу на замке, а тех, кто сунется в фарш и перегной перерабатывать. Только вот на долго и нас не хватит! Расстреляем стволы, самолёты или посбивают, или у них выйдет моторесурс, а дальше нам только автомат в руки и затыкать новые дыры в обороне. Так войны не выигрывают. Рулит тот, у кого ресурсов больше. Новые боеприпасы, технику и людей он где брать будет? Новый конвой без наших кораблей к Аргентине не пробьётся, разве что подводные лодки. Я слышал, что регулярная аргентинская армия не особо-то и рвётся со своими воевать и их понять можно. Они хорошо сдерживают бразильские войска, а если дело касается «Армии освобождения», на них особо полагаться не стоит. Пока между ними большая кровь не прольётся, и они не станут воевать уже не за мифического президента, а мстить за своих погибших товарищей, талька от них не будет. Вообще эту войну можно закончить за день. Отзови американцы поддержку правительства в изгнании и всё! Одна Бразилия не будет вмешиваться и скоро сотрутся повстанцы, останутся без оружия. Тут не нам с Жуковым надо воевать, а дипломатам! Ну или по-другому. Дать нам карт-бланш, и перейти бразильскую границу! Эта грёбанная Аргентина как чемодан без ручки! Нести тяжело, а бросить жалко!

Флот экстренно готовился к выходу в море. Чинились повреждения, из трюмов эскортных авианосцев доставались и монтировались новые самолёты, пополнялись боеприпасы и топливо. Один за другим в море уходили разведчики, которые отслеживали передвижения вражеского флота. Спасательная операция на месте недавно прошедшего боя закончилась. Сейчас объединённый флот собирал и концентрировал силы. По докладам пилотов, со стороны Северной Америки в сторону Аргентины спешно шло почти всё, что американцы могли быстро собрать и отправить на наш перехват. Отбросив все лишние мысли в сторону, вместе со своим штабом я сидел в адмиральском салоне и ломал голову, как же нам теперь быть. С родины шли противоречивые сообщения. Сейчас в Нью-Йорке собиралась экстренное заседание совета безопасности ООН. Наши дипломаты тянули время, но учитываю свою прошлую ошибку, заседание бойкотировать не собирались. Заседание было назначено через два дня. Времени в обрез, но за это время может произойти всё что угодно. Полный доклад о действиях американцев, которые открыли огонь первыми, а также рапорт о произошедшем бое я давно уже отправил в Москву. Меня никто не журил, но и хвалить тоже не собирался. Приказ о выходе в море мне подтвердили, однако велели оставить трофейный авианосец на базе! Возможно это правильное решение. Починить его вполне возможно и в Пуэрто-Бельграно, нас же он будет только стеснять, так как его придётся тащить на буксире.

Не только я, похоже сейчас все думали, что же теперь делать. По своей инициативе, одну из киноплёнок на которой был запечатлён момент начала боя, я распорядился загрузить в бывшую немецкую, полученную по репарации, подводную лодку и по моему приказу она вышла в море, унося с собой доказательства нашей непричастности к началу бойни. Приказ у командира субмарины был простой. Скрытно идти вдоль американского берега в сторону Нью-Йорка, и как только позволит расстояние и обстановка, выпустить гидросамолёт, который должен был доставить нашей дипмиссии доказательства нападения Реймана на корабли Советского флота. Носимый гидросамолёт подводной лодки, последняя разработка отечественных авиастроителей, имел максимальную дальность полёта всего три тысячи километров, а вот расстояние между нами и Ню-Йорком целых восемь с половинной тысяч! С субмариной ушли авиамеханики, у которых стояла не простая задача, в условиях тесноты и ограниченных ресурсов, облегчить самолёт и как-то приладить к нему дополнительные баки для топлива, обеспечив максимальную дальность полёта! Субмарина в любом случае не успеет, однако дней через пять вполне возможно, что первые кадры новой войны облетят мир. Так же по моему приказу, спешно печатались снимки начала боя, с кратким его описанием и рассылались всем новостным агентствам, представительства которых можно было найти в Аргентине. Информационная война, о которой сейчас почти никто не знает, может принести свои плоды, я это знал точно. Чем больше газет напишет, что виноваты американцы, тем лучше! Общественное мнение тут очень важно! На нас напали, а мы оборонялись! Но в любом случае, я выйду в море этой ночью, не дожидаясь результатов своих действий и итогов заседания ООН. Радовало и давало мне надежду только одно, война между СССР и Америкой ещё официально не объявлена.