Адмирал

Глава 5

Уже неделю эскадра курсирует у берегов Южной Америки. Официально мы проводим учения с боевыми стрельбами, время от времени объявляя какой-либо район закрытым для судоходства. И не важно, что районы объявляются закрытыми при обнаружении транспортных судов, двигающихся к берегам Аргентины, Бразилии или в сторону Панамского канала. Американские и английские суда мы не трогаем, советских тут нет, остальные подвергаются остановке и досмотру. Мы в своём праве, каждый пароход, который заходит в зону учений подвергает себя риску, и мы «законно» сомневаемся в принадлежности флага судна его фактической принадлежности. Досмотровые группа с эсминцев, крейсера и линкора высаживается на каждое судно, и, если на нём следуют пассажиры, наш доктор «находит» признаки бубонной чумы, холеры, тифа или поголовного заражения сифилисом или гонореей у пассажиров и членов команды попавшегося к нам корабля, ну а дальше «для оказания помощи» на судно прибывает «санитарная бригада» и проводит поголовный «медицинский» осмотр всех людей с целью выявить заразу и помочь «пострадавшим».

— Ну чего там? — интересуюсь я у капитана эсминца, который проводит досмотр французского парохода.

— Ещё пятеро тащ адмирал! Татуировки СС, у двоих следы огнестрельных ранений, хотя по паспорту все якобы евреи. Не обрезанные. Паспорта беженцев Красного креста, визы туристические, пункт назначения Аргентина. Выявлены признаки заболевания малярией, все пятеро изолированы в лазарет — четко докладывает мне капитан второго ранга Паншин.

— Ну молодцы. Как «главный доктор» закончит с последней партией, займётся вашими. Отпускайте лишенца, не забудьте выразить наши «искренние» сожаления и извинитесь лично от меня перед капитаном — произношу я уже приевшуюся фразу.

— Уже сделано тащ адмирал! — жизнерадостно сообщает мне Паншин.

«Главный доктор» — это мой особист со своими коллегами. Работы у него сейчас хватает, даже зашивается болезный. Задержано уже семьдесят пять человек. Признаков, по которым мы находим бывших немецких военных много и татуировки только один из них. Не знание в совершенстве языка, которым должен владеть владелец паспорта, не соответствие национальности фактическим антропологическим признакам, поддельные документы, наличие признаков былых ранений, и так далее и тому подобное. Конечно происходят и ошибки, семерых пришлось с извинениями отпустить и посадить на попутные пароходы, но в основном особист не ошибается.

О нашей деятельности уже знают и в Аргентине, и в Бразилии, Чилийские власти тоже выходили на связь, а американцев и британцев я сам известил о «учениях». Прибрежные воды стремительно пустеют, сейчас времена радио и связь работает хорошо, поэтому многие суда поворачивают в Североамериканские порты или к берегам Африки, стараясь уклонится от встречи с сумасшедшими русскими.

— Чего с аргентинцами будем делать? — это обеспокоенный старпом нудит у меня за спиной — они уже во второй раз требуют прекратить досмотр судов, направляющихся к Аргентине. Грозят выслать свой флот для сопровождения кораблей.

— Пусть высылают, как я могу им запретить? — покладисто согласился я. Погоды это не сделает, тут, в международных водах, они смогут сопровождать только суда под аргентинским флагом, и мы их трогать тогда не будем, а вот досматривать остальных они нам помешать не смогут, а сколько тех аргентинцев? Кот наплакал! — ты мне лучше скажи, чего там наши, молчат до сих пор?

— Радиограмм от командования не поступало! После последнего раза тишина.

Через два дня, после начала моих «учений», от командования флота поступила первая радиограмма с требованием объяснить свои действия. Почему так поздно наши узнали мне понятно, как раз первое судно из досмотренных нами достигло Буэнос-Айреса и успело пожаловаться властям. У нас уже были результаты, задержано было семнадцать человек и семеро из них были идентифицированы. Тупые люди! Если ты скрываешься с поддельным паспортом, зачем с собой дневники, личные архивы и фотографии возить?! Я доложил руководству, что в рамках выполнения приказа на поиск немецких кораблей были досмотрены два парохода, вызвавшие подозрения, на одном из них оказались беглые фашисты, которые сообщили мне информацию, о том, что в район Южной Америки направляются ещё несколько судов с немецкими военными преступниками на борту. Информация подтвердилась, я принял решение производить досмотр пассажирских пароходов, вызывающих подозрение. С тех пор тишина.

— Отправил повторную радиограмму? — тишина которую словили наши командиры меня начала беспокоить. Ни запрета, ни одобрения моих действий нет, а это совсем ни хорошо.

— Так точно! — подтвердил старпом — как вы и приказывали.

— Ладно, подождём. Если распоряжений не будет, стоим тут ещё четыре дня, потом уходим в Панамский канал — принял я решение. Мы почти полностью исчерпали резерв свободного времени, который могли себе позволить на операцию.

Мелкие пока нам зверьки попадаются, никаких крупных фашистских бонз выявить не удалось. Охранники и офицеры концентрационных лагерей, усташи, офицеры СС, но никого старше майора нам пока не попалось. Тут бы на пару лет обосноваться, основные «звери», которых потом выявит в Южной Америке «Моссад», пока прячутся в Европе. Тот же «Доктор смерть», он же Менге, сейчас где-то засухарился и поедет этим маршрутом только через несколько лет. До середины пятидесятых годов будут действовать «крысиные тропы», переправив в дружественные страны десятки тысяч фашистов. То, что мы делаем сейчас, капля в море, но даже эта капля, если о ней станет известно мировой общественности, в силах прервать поток незаконной миграции.

— Товарищ адмирал, можно с вами конфиденциально поговорить? — особист выглядел усталым, но довольным. Наконец то по его профилю нашлась работа! Он, наверное, всю эту неделю совсем не спал. После задержания последней партии «евреев» с французского судна, он появился на моём мостике через два часа.

— Пойдём в мою каюту — согласился я — заодно и пообедаем, поешь хоть нормально, а то совсем с лица спал.

Вестовой организовал обед. Ничего особенного, тоже самое, что и у офицеров моего корабля, я приказал коку ничего мне специально не готовить. Но и так вкусно, сегодня борщ, котлеты с пюре, компот и апельсины, которых у нас после захода на Ямайку хоть попой ешь.

— Ну чего там у тебя? — начал я разговор, только после того как заставил особиста съесть всё до крошки.

— Альвенслебен, Людольф-Герман фон! — торжественно произнёс чекист.

— И кто это? — не понял я. Не обязан я каждую фашистскую сволоч в лицо и по имени знать!

— Генерал-лейтенант войск СС, один из руководителей карательных органов на оккупированных территориях Польши и СССР. В апреле сорок пятого года был в британском плену, бежал. При себе имел паспорт на имя Карлоса Люке. Задержан с последней партией! — доложил мне особист.

— Ого! Поздравляю! Не зря значит мы всё это затеяли! — сказать, что я обрадовался, значит ничего не сказать. Постоянная ругань с властями близлежащий стран, угрозы с их стороны, молчание руководства, меня выводили из себя, и я в тайне уже начал жалеть, что всё это начал. И вот первая крупная добыча! — надо это дело обмыть!

— Обязательно надо товарищ адмирал, но позже! — обломал меня чекист.

— Почему? — спокойно и серьёзно спросил я.

— Он требует его отпустить! И я склонен согласится — огорошил меня собеседник.

— Обоснуй… — я терпеливо жду пояснений.

— Он согласился сотрудничать почти сразу. В обмен на свободу он предлагает информацию, которая того стоит. Я бы из него и так бы всё конечно вытащил, но это время! Действовать надо срочно! — стало ещё не понятнее.

— Ну, чего замолчал? Продолжай! — подбодрил я особиста.

— По его словам, буквально на днях к берегам Аргентины должна подойти подводная лодка U-180. Немецкая лодка. На борту ценный груз и несколько видных военачальников рейха, среди них возможно Генрих Мюллер! — на одном дыхании выпалил чекист — лодка скрывалась на скальной базе одного из островов Карского моря, и вышла в рейс после завершения поисковых работ и окончания боевых действий.

— Ни хера себе… — протянул я — так, теперь давай по порядку, от куда этот гусь про неё знает и где её искать?

— По его рассказу, он должен был попасть на борт лодки в Бискайском заливе, но в ночь, когда он должен был подняться на борт, море штормило, катер с ним не смог выйти в открытое море и вынужден был повернуть. По рации ему сообщили примерный маршрут и назначили точку рандеву на Аргентинском побережье. Сам он ушёл альтернативным маршрутом. Перед высадкой, Альвенслебен должен связаться с лодкой и подтвердить безопасность места высадки. После разгрузки лодки и высадки пассажиров, экипаж должен затопить лодку.

— У него есть с собой рация?

— Нет, рация есть у группы, которая уже ранее была переправлена в Аргентину и подготовила встречу. В этом сложность. Нужен радист именно этой группы. Шифров и кодов он не знает, а группа не знает время прибытия и место куда выйдет лодка. Срочно нужно что-то придумать товарищ адмирал, такой шанс упускать нельзя!

— Ясен пень… — я задумался — и взамен он хочет…

— Что бы его отпустили. На пароходе, который мы досмотрели, плывёт его семья. Пароход будет в Буэнос-Айресе через двое суток, тогда же узнают и о задержании Альвенслебена. Что предпримет та группа, которая на берегу представить сложно.

— И ты предлагаешь поверить ему на слово, догнать пароход и отпустить его к семье? Ты же понимаешь, что едва он ступит на берег Аргентины нам его уже не достать? Где гарантия, что он не врёт? Сказка красивая, клюнуть на такую ни грех, но он не зря носил погоны генерала, он умён! Ты представляешь, что будет, если узнают о том, что эта крыса была у нас в руках и мы её отпустили?! И тебя и меня лес в Сибири отправят валить, пока он не кончится! А его там просто дохрена!

— Его семья, можно их снять с парохода… — опустив глаза предложил чекист.

— Заложников взять?! И что ты с ними сделаешь, если он предаст? По доске в море прогуляться пустишь или расстреляешь? Мы не фашисты, я на это никогда не соглашусь! — покачал я головой.

— Понимаю товарищ адмирал, но нужно срочно принимать решение! — упрямо сжал губы особист.

— Охринеть… — выдавил я из себя и замолчал, погрузившись в свои мысли.

— Товарищ… — начал снова чекист.

— Заткнись, я думаю! — грубо перебил я его.

Пауза затянулась, я прокручивал в голове разные варианты, в том числе самые бредовые. Вкусная наживка, и я её проглотил, упускать шанс совсем не хотелось.

— Так — наконец я встряхнул головой — ему известно место расположения группы? Как их найти он знает?

— Так точно. Вилла в пригороде Буэнос-Айреса, на побережье. Адрес он сообщил! — отчеканил особист с надеждой глядя на меня.

— Варианта у меня всего три. Твой не принимается! Первый — догнать пароход и под видом отпущенных нами после дознания иммигрантов, высадить на неё наших людей, которые по приходу в порт выдвинутся на виллу и тихо её захватят. Говённая идея, сам знаю, нет у нас столько морпехов, которые владеют каким-либо языком кроме русского, не смогут они с собой взять и оружие, а самое главное у нас нет для них подходящих паспортов. Второй вариант — обгоняем пароход и ночью высаживаем на побережье хорошо подготовленную группу захвата, которые вяжут всех на вилле и уходят с рацией и радистом, этот вариант мне нравится больше всего, но если нас поймают, то всем будет хреново! Третий же вариант, ловить лодку на удачу в море. Шансов у нас мало, зато никаких законов мы не нарушим. Что скажешь?

— Второй вариант! — не задумываясь выдал всегда осторожный особист — я сам пойду! Возьму с собой разведвзвод и сделаю!

— Смелый ты мужик! — усмехнулся я — хотя, чего тебе, если что ты оттуда живым не уйдёшь, а вот меня в бараний рог согнут если что! Ты все риски взвесил? Мы не знаем, что это за вилла, кто там соседи, сколько там людей и плана у нас её нет! Авантюра!

— У меня немцы брата и мать расстреляли. Отец в партизанском отряде погиб. Ради того, чтобы этих сволочей поймать я в лепёшку расшибусь, но сделаю! — твердо ответил мне чекист, глядя прямо в глаза — решение за вами товарищ адмирал!

— Ясен хер за мной, за кем же ещё… — выдохнул я — да и хрен с тобой! Сколько раз шею под петлю подставлял, и в этот раз не зассу! Действуй!

Под покровом ночи два катера, спущенных с тральщика, который с погашенными огнями и на малом ходу вошёл в нейтральные воды Аргентины, увозили группу морпехов на берег. Парни знали на что шли, все они добровольцы. Многие прошли ни один десант. Только вот в этот раз действовать им придётся тихо, врагов на берегу для них нет, если по ним откроют огонь, в ответ им стрелять разрешено только в крайнем случае. Все они сейчас в гражданской одежде, только оружие и дисциплина выдает в них бойцов. Я держу связь с капитаном тральщика по УКВ. Операция началась. Сейчас линкор, отряд эсминцев и крейсер стоят в боевой готовности в двадцати милях от берега, в любой момент готовые бросится и растерзать последнюю подводную лодку уже побежденного врага. Я же готов и к худшему сценарию. Если разведчики попадутся, и на обратном пути их начнут кошмарить корабли береговой охраны, я приду к ним на помощь. Парней я не брошу! Что со мной потом будет даже думать не хочется, но морпехи своих не бросают, а я как никак тоже морпех! Сейчас французский пароход, который удивительно резво уходил от нас к спасительным берегам Аргентины, повторно досматривает второй тральщик. Нельзя допустить, что бы он сорвал нам операцию!

Томительно тянулись минуты складываясь в часы, скоро рассвет и тральщику придётся уходить. От разведчиков нет ни слуха, ни духа. Но и на берегу пока тихо. Не режут прожектора водную гладь залива в поисках нарушителей, не ревут тревожно сирены, а береговая охрана беспечно болтается на своих постах в море. Оба аргентинских сторожевика отчётливо видны на радаре линкора. Затишье перед бурей. Доклад радистов: «Морзянка с берега фонариком. Условный сигнал… катера ушли за группой!».

— Вернулись! — доложил мне старпом через полчаса — задача выполнена, тральщик отходит. Двое пленных и рация захвачены. Потерь нет, среди бойцов двое раненых!

— Тяжело?! — встревожился я, хотя после доклада старпома от сердца слегка отлегло, но весть о том, что два моих бойца ранены меня встревожила.

— Никак нет, ранены легко — тут же поспешил доложить старпом, понимая свою оплошность — по докладам командира тральщика все боеспособны.

Теперь надо уйти. Уйти так же тихо, как мы подкрадывались к берегу. Вся надежда на командира тральщика, того самого, который попался мне когда-то за мордобой и отсидел пять суток ареста. Этот бедовый, решительный, должен справится. Именно такие в мирное время прозябают в воинских частях, не зная куда себя деть, а вот на войне им цены нет.

— Ну рассказывай! — особист в грязной и потной гражданской одежде только что доложил мне о своем прибытии.

— Задание выполнено товарищ адмирал! Ночью высадившись на пляж, сориентировались на местности и скрытно подошли к вилле. Здание одноэтажное, пять комнат. Оказалась, что дом охраняется одним человеком и двумя собаками. Дом окружили, потом двое бойцов, те что ранены, изображая пьяных ввалились в ворота виллы отвлекая на себя собак и охранника. Они немного оба немецкий знают. Пока они, спешившись с собаками были во дворе и ругались с охранником, мы ворвались в дом и захватили всех, кто там был. Раненые как раз собаками покусаны. После захвата обыскали дом, нашли рацию и ушли, с собой захватили старшего группы и радиста. Тихо всё сделали, местные даже не всполошились.

— Остальных? — задал я вопрос, на который уже знал ответ.

— В ножи — спокойно ответил чекист — не было смысла такую толпу тащить на катера. Двоих мы на руках донесли.

— Молодцы! Отдыхайте! — похвалил я.

— Некогда отдыхать товарищ адмирал, работа только начинается!