Адмирал Империи 3 [СИ]

Глава 10

Однако Корделли уходить было уже поздно, ибо десять крейсеров адмирала Козицына, за одну минуту сократив расстояние до его дивизии, схода открыли по ней ураганный огонь своих дальнобойных батарей. Более того, русские, не дожидаясь результатов обстрела, на форсаже сократили расстояние до 13-ой и уже еще через три с половиной минуты вошли в зону действия основных палубных орудий.

Космос ожил сотнями плазменных трасс, с двух сторон устремившихся навстречу друг другу. Фрэнк Корделли, впрочем, как и Итан Дрейк, абсолютно не ожидали такого развития событий. По логике вещей Василий Козицын, как только увидел на карте лишнюю сотню американских вымпелов, должен был запаниковать, развернуться и начать стремительное отступление к спасительному кольцу перехода назад в «Бессарабию». Это был единственный шанс для русских хотя бы попытаться выскользнуть из западни. Навряд ли им это бы удалось сделать, слишком близко подобрались корабли Дрейка, не позволяя 3-ей «линейной» дивизии «черноморцев» покинуть «Мадьярский Пояс». Но достоверно Козицын этого не мог знать, а поэтому должен сейчас «на всех парах» мчаться в обратном направлении.

Но, к ужасу Корделли, произошло непредвиденное. Боевая группа, преимущественно состоящая из тяжелых дредноутов первого класса, обрушилась всей огневой мощью на несчастную дивизию Фрэнка. Русские моряки тем самым подписывали себе смертный приговор, теперь со стопроцентной точностью, лишая себя какой-либо возможности выйти из окружения. Зачем они это делали⁈ Американскому вице-адмиралу видеть подобное оказалось в диковинку. Но к черту ненужные разборы и попытки понять чокнутых «раски», главным для Фрэнка сейчас было то, что его любимая дивизия в результате отчаянного поступка адмирала Козицына скоро перестанет существовать!

— «Техасу», «Камдену», «Салему» — выйти на «первую» линию и прикрыть корпусами легкие вымпелы! — заорал Корделли, пытаясь сделать все, чтобы как можно дольше продержаться в схватке канониров с приближающимися русскими кораблями. — Разворот для отхода прекратить! Всем назад! Отступать уже поздно и не имеет смысла… Развернуться носами к противнику, открыть ответный огонь! У кого остались хоть какие-то защитные экраны — включить на полную мощность…

Корделли, если честно, сам не верил, что его приказы могут помочь. Адмирал посмотрел на таймер. До подхода к координатам, в которых сейчас начинался его бой с Козицыным, той же 7-ой дивизии вице-адмирала Догэрти требовалось не менее пятнадцати минут хода на форсаже, а русские корабли уже вот они!

— Держитесь парни, заклинаю! — прокричал Фрэнсис, сознавая, что в данный момент с каждой минутой и каждым погибшим кораблем дивизии лишается будущего.

Ведь этот противный до невозможности Итан Дрейк ни за что не восстановит 13-ю в прежнем составе после потерь, если вообще не психанет и полностью ее не расформирует… А другой свободной дивизии Фрэнку уже никто не предоставит. Может, отправят бывшего комдива служить в захудалую звездную систему, управляя парой старых эсминцев территориальной обороны, а в регулярный флот, Корделли, если тот потеряет подразделение, ход будет закрыт навсегда. Сенатская Республика не прощает поражений, и по традиции американской нации неудачникам никто руки не подает. Добить упавшего могут, по старинке, а вот снова дать шанс — это не про АСР…

Между тем на кораблях российской дивизии наоборот происходило оживление. Командный и рядовой составы экипажей, понимая, что пришел их час, с хладнокровием приняли злодейку судьбу и с азартом пошли в последний бой. В том, что сражение для наших моряков должно стать именно последним не сомневался никто. Соотношение и расстановка противоборствующих сил говорила — пятнадцать вымпелов Черноморского флота все до одного останутся в системе «Мадьярский Пояс». Сдаваться никто из наших не собирался, поэтому итог очевиден — гибель после полного разрушения судна…

— Давайте, ребятушки, поднажмите! — подбадривал канониров 3-ей дивизии ее командующий. — Разберите на запчасти 13-ю, пока на это есть время…

Козицын внимательно следил за приближением к его группе остальных дивизий американского флота. До огневого контакта с первой из них оставалось не более десяти минут. Более сотни вымпелов 6-го «ударного» «на всех парах» неслись к русским кораблям, пытаясь спасти несчастную дивизию вице-адмирала Корделли. Американцы понимали, что счет идет на минуты, ибо корабли 13-ой абсолютно не имели энергетических щитов, а собственная артиллерия после существенного урона в прошлых боях, не могла на равных противостоять палубным орудиям «черноморцев».

И наши канониры тоже это прекрасно знали. По, сбившимся в кучу и пытающимся загородиться корпусами нескольких самых крупных дредноутов, кораблям 13-ой дивизии, русские открыли ураганный огонь из всех имеющихся в наличии орудийных платформ. По врагу стреляли сейчас даже малокалиберные скорострельные пушки эсминцев, благо расстояние позволяло это делать. Бесчисленные плазменные трассы выстрелов были направлены в одну точку пространства, раскаляя ее до температуры звезды.

— «Техас» получил критические повреждения, господин адмирал, — сообщил Козицыну, офицер на мостике. — С американского линкора начата срочная эвакуация экипажа…

— Первый готов, — удовлетворенно кивнул Василий Иванович, снова посмотрев на часы.

До соприкосновения с флотом Дрейка оставалось не более шести минут. Неужели не успеем? А ведь вывести из строя линейный корабль противника, за которым укрываются еще несколько вымпелов, это половина дела. «Техас» уже не мог сопротивляться, все его орудийные платформы, за исключением двух, были разрушены и молчали, а двигатели не работали. Однако нашим артиллеристам еще нужно было время, чтобы расколоть корпус дредноута, чтобы выкурить из-за него спрятавшиеся крейсера и эсминцы Корделли.

Нет, все же американец не растерялся и принял в этой критической для себя ситуации, самое правильное решение, — про себя похвалил Козицын, Фрэнка, — спрятал остальную дивизию за широкими бортами «Техаса» и «Камдена». Теперь его корабли имеют дополнительную броневую защиту, а это и есть те спасительные минуты, чтобы продержаться до подхода подмоги. У кораблей же Козицына нет этого самого времени, чтобы совершить обходной маневр и атаковать американцев под другим углом.

— Расщепите на атомы «Техас»! — взмолился Василий Иванович, видя, как сокращается расстояние до него, флота Дрейка. — То же самое делайте с «Камденом», иначе…

— Три минуты тридцать секунд до первого огневого контакта с 5-ой «ударной», — планово сообщал нашему адмиралу первый оператор.

— Линейный корабль «Камден» выведен из строя, американцами с его палуб также начата эвакуация, — тут же говорил второй дежурный оператор.

— Корабли капитана второго ранга Дубова не успевают на соединение с основной группой! — повысил голос третий офицер. — Им на пересечение курса движется одна из американских дивизий. Перехват группы Дубова неизбежен… Помощь оказать не получится, мы слишком далеко…

— Техас уничтожен! — послышался возглас дежурного. — Господин адмирал, на линкоре «Техас» произошла детонация, его корпус раскололся на несколько частей!

— Весь огонь на «Камден» и «Салем»! — закричал Козицын, видя, что малые корабли Корделли, как стая испуганных голубей, стали разлетаться прочь от взорвавшегося «Техаса» и попытались укрыться за следующим стоящим дредноутом.

Однако места всем не хватало и в рядах 13-ой «легкой» возникла паника…

— К черту «Салем», — решил Василий Иванович, — он все равно не прикроет собой больше двух эсминцев… Отменить огонь по флагману! Всем батареям — работать по «Камдену»!

— До огневого контакта с 5-ой дивизией — «Тандерберд» осталась одна минута, — услышал адмирал. — До первого огневого контакта с остальными — от четырех до шести минут… Господин вице-адмирал, командиры крейсеров просят разрешения развернуться носами к приближающемуся врагу…

— Разворот не разрешаю, — бросил командующий, — продолжать огонь по «Камдену»…

Козицын понимал, что если его вымпелы не повернутся к приближающейся 5-ой «ударной», то очень скоро начнут получать плазму в корму и борта от ее орудий. Русский адмирал решил сделать ставку на уничтожение Корделли, так хоть как-то он сможет обнулить победу над собой Итана Дрейка и уравнять количество потерь. Сейчас главное забрать с собой на тот свет побольше кораблей врага! Ну, давайте ребята, еще немного!

— «Камден» отворачивает в сторону! — неожиданно раздался голос дежурного офицера. — Американский линкор уходит с линии огня!

Непонятно по какой причине, но «Камден» действительно решил не повторять участи «Техаса» и, нарушив строй, на еще работающих силовых установках быстро начал уходить из координат, по которым был сосредоточен огонь нашей артиллерии. В одно мгновение остальные корабли 13-ой дивизии Корделли оказались неприкрытыми и не знали куда деваться. Похоже, нам повезло и Козицыну хватит времени, чтобы уничтожить их всех!

Однако радость, появившаяся в глазах старого адмирала, была связана не только с бегством «Камдена» и возможностью расквитаться с Корделли. Василий Иванович в какой-то момент понял, что у его дивизии появился шанс на спасение… Но здесь речь шла на секунды…

— Немедленный запрос на переговоры с Дрейком! — воскликнул командующий 3-ей дивизии. — Соедините меня с американцем как можно быстрей!

— Запрос послан, ожидаем ответа, — тут же отреагировал оператор.

Несколько секунд показались вечностью…

— Ответ положительный, капитанский мостик авианосца «Банкер Хилл» на связи…

Перед Козицыным появились холодно-голубые глаза американского адмирала.

— Господин Дрейк, нужно ли объяснять, зачем нужен этот диалог? — Василий Иванович сурово посмотрел на собеседника.

— Возможно, мой дорогой, вы желаете сдаться, — улыбнулся тот.

— Не угадали, — замотал головой Козицын, — думайте еще…

— Вы ходите по острию, сэр, — Дрейк пронзил русского адмирала ледяным взглядом, — у вас тридцать секунд на объяснение причин вызова…

— Постараюсь уложиться, — кивнул Василий Иванович, почувствовав, что голос Итана Дрейка дрогнул.

А это значит, американский флотоводец все же кое-чего боится, но пока в этом не сознается.

— Будем прагматиками, у меня нет шансов выстоять против вашей сотни, — начал Козицын, продолжая периферическим зрением следить за таймером приближения к нему дивизий 6-го флота. — Однако, времени на уничтожение кораблей вице-адмирала Корделли, после того, как я нейтрализовал оба линкора его дивизии, у меня предостаточно…

— Вы в этом уверены? — улыбнулся Дрейк.

— Абсолютно, — Козицын был непоколебим. — Можете один за другим уничтожать мои корабли, они даже не развернутся в вашу сторону, но успеют разделаться с 13-ой. Я не собираюсь никого в этом убеждать, ваш личный боевой опыт подскажет, прав я или нет…

— Допустим, — через несколько секунд тяжелых раздумий, согласился Дрейк. — Что вы предлагаете?

— Сами знаете, что, — ответил Василий Иванович. — Я предлагаю обмен дивизиями. Мной будет отдан приказ немедленно окончить атаку на Корделли, а вы останавливаете свои дивизии и даете возможность моим кораблям беспрепятственно покинуть систему «Мадьярский Пояс».

— По-моему это не совсем равноценный обмен, — поморщился Итан Дрейк. — Если говорить об уцелевших в результате такой договоренности, у вас спасенных вымпелов окажется больше…

— Бросьте, — махнул рукой Козицын, — всего на несколько единиц, это не существенно! Тем более, вы как истинный американец, не считаете же нас русских равными себе?

— Кстати, очень даже считаю, — обиделся Дрейк, который совсем недавно на совещании так положительно высказывался о моряках Империи, как о достойнейших противниках. — Однако это сейчас не важно…

— Итак, ваш ответ адмирал? — поторопил Дрейка, Василий Иванович, понимая, что вот-вот по его кораблям заговорят дальнобойные орудия дивизии «Тандерберд».

— Вы не только храбрый человек, но еще и прекрасный переговорщик, — сделал кивок Итан Дрейк и по привычке приложил пальцы к своей широкополой шляпе. — Я согласен на обмен… Действительно, 13-я дивизия для меня куда важней этой маленькой победы, поэтому вы и ваши люди могут покинуть данную систему, мы вам мешать не будем…

— Я рад, что встретил умного флотоводца, — стараясь не показывать радости, проговорил Козицын, — признаюсь, что до этого был худшего мнения об американских адмиралах… Я сейчас же отдам приказ канонирам — не стрелять…

Это был один шанс на тысячу, и он оказался реализован. Русская дивизия, благодаря находчивости своего командира, выходила сухой из такого болота, что не никому не пожелаешь.

— Рано прощаться друг с другом, — подмигнул своим офицерам, старый адмирал, — еще повоюем… Огонь прекратить, разворачиваемся и идем на соединение с Дубовым, затем к переходу…

3-я дивизия выполнила приказ адмирала и, перестроившись в «походное колонну», пошла по направлению к спасительным «вратам» в систему «Бессарабия». Наши корабли неторопливо проплывали мимо, замеревших в непосредственной близости американских дивизий, канониры которых только и могли, что посылать, и русским, и еще больше своему командующему все возможные проклятия. Артиллеристы были явно расстроены, прощаясь с новыми орденами за подбитые вражеские корабли, а тут такой финал…

Дрейк понимал, что в сложившихся условиях поступил правильно. Упустить русскую дивизию, можно было себе позволить, а вот похоронить несколько собственных экипажей, которые даже эвакуироваться не успели, если артиллеристы Козицына открыли бы огонь по их кораблям, это дело могло закончиться разбирательством сенатской комиссии. Итан Дрейк, как один из самых ярких представителей бывших федератов, и так был не на лучшем счету у сенаторов, поэтому лишний раз раздражать их не хотел. Да и как командир и флотоводец не желал напрасно жертвовать людьми и кораблями, ведь война только началась…

Однако кошки скребли на душе американского адмирала, когда он на экране наблюдал, как Козицын, так хитро его обыгравший, все ближе и ближе подходит к порталу перехода и буквально через каких-то полчаса вовсе покинет систему «Мадьярский Пояс». Наверно русские сейчас веселятся и смеются над неумехой Дрейком, — нашептывала командующему темная сторона его личности. Но адмирал дал слово и не хотел от него отказываться.

Картина ближнего космоса была поистине феерична. Пятнадцать российских вымпелов (две группы дивизии уже соединились) шли походным построением, а со всех возможных направлений их сопровождали сто двадцать кораблей противника, идущие параллельно и зорко следящие за каждым нашим шагом. Здесь были собраны все подразделения 6-го «ударного» флота, даже Леонард Ловато, который с началом операции по перехвату не сильно торопился в сектор сражения, видимо не желая спасать Корделли, но теперь и его 10-я дивизия присоединилась к почетному эскорту кораблей Козицына.

— Сэр, вы действительно решили отпустить целую дивизию противника⁈ — Леонард связался с командующим и выпучил на него глаза. — Это очень и очень недальновидно! Вы знаете это?

— Не береди мне душу, Лео, — отозвался «Короткая нога». — Но, я не самоубийца, чтобы давать козыри в руки моих недоброжелателей в Сенате. А как только на Вашингтоне-8 прознали бы о гибели целой американской дивизии. Понимаешь, что бы тогда началось…

— Но, хочу напомнить, если вы перестали смотреть на карту, что кораблям Корделли уже ничего не угрожает, — заговорщически посмотрел на адмирала, Ловато. — О каком недовольстве сенаторов вы сейчас говорите. Однако недовольство вами действительно может возникнуть у некоторых политических деятелей на столичной планете, когда они узнают, что вы просто так даете пятнадцати русским кораблям уйти к своим!

— Ты же понимаешь, что я дал слово, — обреченно ответил Дрейк, а сам при этом вопросительно посмотрел на подчиненного, чего тот добивается. — Я офицер и не могу нарушить обещание…

— Даже, если оно дано врагу, который вынудил вас, его дать⁈ — усмехнулся Леонард, готовый первый раз в своей жизни разочароваться в Дрейке. — Насколько я помню, у вас, сэр, совесть не просыпалась по отношению к тем же арабам или поверженным адмиралам Лиги… А здесь, что изменилось?

— Зачем ты продолжаешь меня искушать, посланник сатаны⁈ — Итан Дрейк уже хотел было отключить связь со своим назойливым комдивом, но на мгновение задержался, чтобы дать ему ответить.

— Может потому, что я то этого самого офицерского слова русскому адмиралу не давал, — зловеще улыбнулся Леонард, негласно выпрашивая у командующего разрешение на атаку.

Дрейк долго и внимательно смотрел на Ловато, а вернее сквозь него. Сейчас внутри адмирала происходила схватка, итог которой в любом случае не понравится, и самому Дрейку, и многим другим со стороны. Спустя минуту молчания Итан Дрейк произнес:

— Сделаем так, этого разговора между нами не было…

— Понял, сэр…

— Действия, которые ты предпримешь, для общественности будут преподнесены как самовольные, скажем, в ответ на провокацию русских…

— Да, сэр, один из кораблей Козицына начал опасное сближение с моим вымпелом и нам пришлось открыть огонь, — продолжал говорить за командующего, Ловато, теперь уже не сомневающийся, что все его прошлые недочеты и поражения в «Бессарабии» от Самсонова будут благополучно Дрейком прощены.

За это Леонард готов был не только осуществить провокацию. Границ, которых бы не перешел Ловато, вообще не существовало, когда речь шла о его карьере и «добром» имени.

— Для видеофиксации пусть один из твоих кораблей повертится вокруг русских и спровоцирует драку, — продолжал Дрейк, полностью перейдя на темную сторону. — Потом смонтируем так, будто это капитаны Козицына начали вести себя неадекватно… Затем атакуй, а я уже по факту произошедшего отдам распоряжение остальным дивизиям тебя поддержать…

— Вот теперь я снова узнаю моего старого учителя, — улыбнулся Ловато, исчезая с экрана.

— Господин капитан третьего ранга, посмотрите! — молодой лейтенант штурман в недоумении повернулся к командиру легкого крейсера «Нарва». — Что он делает⁈

Капитан Линевич нахмурился, когда прямо перед носом его корабля увидел идущий пересекающимся курсом американский фрегат.

— «Гурон» говорит «Нарва», вы опасно сблизились! Немедленно вернитесь на прежний курс и покиньте расположение построения нашей дивизии!

Одновременно с Линевичем и другие командиры российских кораблей, шедших в непосредственной близости от «Нарвы» стали забрасывать рубку «Гурона» гневными предупреждениями.

— Какого черта ты лезешь не в свою колонну⁈

— Отваливай к своим, «Гурон»!

— Видимо его капитан решил под шумок к нам переметнуться, пока Ловато не заметил…

Однако с фрегата не отвечали и более того «Гурон» нагло встроился в построение дивизии Козицына и начал замедлять ход прямо перед «Нарвой», подрезая наш крейсер. Линевич вовремя сориентировался и успел отвернуть, покрывая последними словами «янки». Тогда американский фрегат повторил попытку и уже сам чуть ли не налетел кормой на русский легкий крейсер.

Сильного столкновения не последовало, «Нарва» снова успела совершить маневр уклонения, но часть обшивки фрегата-нарушителя все же осталась на ее носу — корабли слегка чиркнули друг о друга. Затем «Гурон» сразу отвалил в сторону, сбавил ход и теперь начал пристраиваться к Линевичу со стороны силовых установок.

— Он точно не ровно дышит к нашей «Нарве», — постарался пошутить в этой ситуации вахтенный на флагманской «Авроре», своими словами обращая на инцидент внимание командующего дивизией.

Козицын повернулся к монитору, затем к карте.

— Увеличить масштаб, — тут же приказал он после секундного замешательства. — Дрейк же дал слово офицера!

На изображении адмирал четко видел, что не только фрегат противника ведет себя неадекватно, вся американская дивизия — а это была 10-я «линейная», слишком сблизилась с русской колонной и начинает разворачиваться в нашем направлении носами.

Козицын не поверил, что такое возможно, ведь слово офицера для любого моряка любого государства было выше закона! Последней каплей, после чего Василий Иванович понял, что Дрейк его обманул, был приказ Ловато — выпустить из «Саратоги» истребители. Когда полторы сотни F-4 появились прямо перед строем русских кораблей, Козицын все понял.

— Немедленный разворот на шестьдесят градусов, носами в направлении 10-ой! — крикнул наш комдив по общей связи. — Это нападение, повторяю это нападение! Приготовиться к отражению атаки!

Но было уже поздно, орудия кораблей дивизии Леонарда Ловато первыми открыли огонь. Расположение американцев относительно русских было крайне выгодным. Практически все корабли противника находились чуть позади нашей колонны, так что первый удар орудий вымпелы 3-ей «линейной» получили в корму и бортовые энергетические щиты, менее защищенные части корпуса в сравнении с лобовыми полями. Наши линкоры и крейсера тут же начали разворот, чтобы сравнять шансы, а эсминцы заметались между ними, пытаясь уйти с линий огня и спрятаться за дредноуты…

— Ты же дал честное слово⁈ — кричал в пустой экран Козицын, когда оператор в очередной раз делал запрос на вызов флагману 6-го «ударного» флота.

Ответом была тишина. Бойня началась…