Адмирал Империи 3 [СИ]

Глава 6

Следующие несколько часов я провел на своем боевом посту, из кресла наблюдая, то на карте, то на мониторах перед собой сразу несколько увлекательных сериалов.

Первой историей стал просмотр фильма «Козицын идет в атаку» где я следил за планомерным уходом 3-ей дивизии в систему «Мадьярский Пояс» для окончательной разборки с Корделли и Ловато. Всего за два с половиной часа было совершено три прыжка, в результате которых все пятнадцать наших кораблей благополучно вошли в данную, считающуюся нейтральной, систему.

Сражение, которое планировал дать вице-адмирал Козицын, нарушало все возможные договоренности — не проводить военных операций вне национальных систем воюющих сторон. Однако американцы первыми нарушили договор, использовав не только «Мадьярский Пояс», но и несколько десятков других систем, чтобы подобраться вплотную к секторам, контролируемым флотом Российской Империи. В связи с этим, наши адмиралы посчитали, что в подобных обстоятельствах они также освобождены от условий прежних соглашений, и Самсонов долго не думая, дал приказ на вторжение…

После того, как первая группа дивизии Козицына исчезла в кольце перехода, а через сорок минут за ней последовала вторая, я совершенно успокоился. Это означало, что нашему авангарду удалось закрепиться по ту сторону портала и начать расширять сектор контроля. Если бы этого не произошло, первая группа, либо сама вернулась назад, либо если не смогла, ведя бой, то послала бы разведзонд или истребитель с информацией о происходящем. Ничего подобного не произошло, поэтому в светящийся портал последовала сначала вторая, а затем и замыкающая группы.

Первая серия подошла к концу, и всем нам оставалось только ждать информации от Василия Ивановича Козицына, которая вскоре должна была поступить обратным прыжком кого-нибудь из 3-ей дивизии. Пока я ждал, неожиданно на моем личном видеохостинге появился новый захватывающий космический боевик, в котором принимали участие сразу две российские дивизии.

Второй из двух переходов, которые мы контролировали' ожил свечением и в «Бессарабию» влетел целый рой американских зондов-разведчиков. Похоже, Грегори Парсон уже сосредоточил свои дивизии с противоположной стороны и теперь пытался узнать, что происходит в системе, в которую он собирался войти. Это было правильное решение американского адмирала, потому как только зонды появились, их тут же все до одного уничтожили наши спутники-убийцы — малые аппараты, созданные специально для борьбы с зондами шпионами врага.

Сотня ракет устремилась к порталу, и весь американский рой перестал существовать менее чем за минуту. Технике, которая только что произвела прыжок из одной звездной системы в другую, требовалось время на перезагрузку систем и восстановление работоспособности. Этих самых минут российские спутники и не дали разведчикам противника. Не получит Парсон никакой информации! И даже если бы часть его зондов уцелела и начала запись со сканеров, оставшиеся все равно были бы выявлены и уничтожены нашими. Конечно, американцы поймут, так как ни один из аппаратов не вернулся, значит, русские их уничтожили и перед порталом с противоположной стороны находятся их корабли. Но сколько и какие для, Парсона это до последней минуты останется загадкой, разгадать которую он сможет, только если введет в «Бессарабию» свой авангард…

Что в скором времени и произошло… Я даже в столовую не пошел, так мне стало интересно, чем это противостояние закончится. Я понимал, что бесконечно ждать не придется, навряд ли Грегори Парсон будет прохлаждаться по ту сторону перехода, ведь он знает что в «Бессарабии» до входа в нее группы Белова, уже находились, по крайней мере, две американские дивизии из состава 6-го флота Итана Дрейка, а также османская эскадра поддержки. Парсон не мог знать последних новостей о том, что авангард Корделли был вынужден покинуть систему, а поэтому всему 4-му флоту следовало как можно быстрей войти в данную провинцию для координации действий с вице-адмиралом Корделли и окружения дивизий Белова.

Так и случилось. Американцы не стали долго сидеть без дела. Не получив известий от своих разведывательных аппаратов, Грегори Парсон сформировал бронированный кулак из четырех дредноутов и запустил их в нашу систему. Как только силуэты американских кораблей появились в кольце перехода и на холостом ходу выплыли из него, по ним со всех возможных направлений ударили десятки орудийных платформ, раскаляя безжизненное пространство ливнем плазменных зарядов.

По несчастным американцам открыли огонь сразу все тридцать два вымпела дивизий Белова и Хиляева. Даже маленькие эсминцы, храбро выйдя в первую «линию» атаки, поливали из своих слабеньких пушек четыре вражеских корабля. Храбрость командиров эсминцев — это было конечно с моей стороны преувеличение, потому как ни одному нашему кораблю опасность погибнуть от ответного вражеского огня не угрожала.

Дело в том, что количество и мощность выпускаемых по только что прибывшим кораблям противника была настолько подавляющей, что у дредноутов 4-го флота просто не было шансов и времени на достойный ответ. Буквально пятнадцати минут хватило нашим канонирам, чтобы полностью обнулить энергетические поля всех четырех вражеских вымпелов. После этого плазма русских батарей начала планомерно выжигать на них слои броневой обшивки и постепенно подбираться к жилым отсекам.

Янки для вида пытались отстреливаться, но это мало помогло, огонь их орудий был не сконцентрирован на каком-либо одном российском корабле, они просто в панике хаотично палили по всему, что движется. А двигалось ой как много! Поставьте себя на место капитанов американских кораблей, на которые движутся силы, превосходящие вас практически на порядок. Тут любой запаникует, тем более что деться тебе некуда. Ты не развернешься сразу и не прыгнешь в спасительный портал, ведь его аккумуляторные батареи должны перезарядиться в течение этих невероятно долгих трех четвертей часа.

Весь спектр противоречивых чувств сейчас испытывал на себе вице-адмирал Дорси — командующий 22-ой «линейной» дивизией, четыре вымпела которой во главе с флагманским линкором «Пенсакола» попали под плазменный душ.

— Сэр, лобовые энергощиты перестали генерировать защитное поле! — скороговоркой сообщал все более и более печальные известия дежурный оператор, обращаясь с Дорси, мерявшему рубку широкими шагами. — Первые попадания по броне…

Дорси и сам это прекрасно понимал, чувствуя как под ногами от ударов русских канониров по «Пенсаколе» вибрирует пол.

— Как там дела у остальных? — коротко спросил адмирал.

— У «Олбани» вообще никаких щитов не осталось, кроме как кормового, — ответил офицер. — Тяжелый крейсер «Трентон» потерял главное орудие… «Висконсин» пока держится лучше остальных, но мощностей его полей хватит не более чем на пять-семь минут перестрелки…

— Сколько времени осталось до зарядки батарей кольца перехода? — Дорси мог и сам посмотреть на таймер портала, горящий перед изображением «врат» на трехмерной карте, и спрашивал скорее на автомате.

— Четырнадцать минут, — был ответ. — После того, как кольцо будет активировано, наши действия сэр?

— Лейтенант, вы идиот! — Дорси даже ненадолго отвлекся от лицезрения сражения и повернулся к молодому оператору.

— Нет, сэр… Не знаю… — растерялся тот. — Просто изначально был план послать в соседнюю систему зонд с информацией для остального нашего флота… Поэтому я подумал…

— Какой к черту зонд! — заорал адмирал. — Зонд мы бы запустили, если все было нормально и нас бы сейчас не поливали огнем сразу тридцать русских кораблей! Вы хотите, чтобы мы расплавились и навсегда остались в этой проклятой «Бессарабии»⁈ Здесь нет ни одного корабля из авангарда адмирала Дрейка, который поклялся Парсону, что когда мы придем, эта система уже будет захвачена дивизиями 6-го флота и османами. Вы хоть один американский вымпел видите на сканерах, лейтенант Хендриксон⁈

— Нет, сэр, кроме нас и огромной кучи русских кораблей здесь больше никого нет, сэр! —отрапортовал дежурный.

— Вот именно, поэтому не зонд полетит обратно в «Новую Сербию», а мы с вами и как можно быстрей, пока не расплавился последний слой нимидийской брони на нашей любимой «Пенсаколе»! — воздел руки к воображаемому небу Дорси. — Мы убираемся отсюда, только бы хватило времени!

Между тем Белов и Хиляев ни на секунду не прекращали обстрел американского авангарда, со своей стороны понимая, что времени у них в обрез и портал скоро заработает. Опытные командиры в неизвестную систему, где возможна была встреча с противником, посылали свои самые защищенные корабли, именно для того, чтобы в случае неудачи у них было больше шансов продержаться до обратного прыжка. Если бы вместо дредноутов первого класса Дорси ввел в «Бессарабию» эсминцы или фрегаты — их бы уже не существовало под огнем русской артиллерии. А «Пенсакола» и остальные все еще держались, хотя и из последних сил.

Прошло еще несколько минут ожесточенного обстрела и орудийные платформы крейсера «Трентон» полностью замолчали. Вся артиллерия американского корабля была выбита канонирами дивизии Кондратия Белова, одно орудие еще работало, но это уже было не серьезно. Вот уже линейный корабль «Висконсин» с обнуленным лобовым защитным полем самовольно начал разворот носом к еще не заработавшему порталу, подставляя под обстрел свои основные силовые установки…

— Что он делает⁈ — взбесился Дорси, видя как «Висконсин» трусливо ломает строй.

— Видимо, когда вспыхнет кольцо, хочет побыстрей уйти в подпространство, — предположил лейтенант.

— Сейчас его двигатели русские превратят в металлолом, и он уже ни в какое подпространство попасть не сможет, кроме как в подпространство того света! — вице-адмирал понимал, что постепенно теряет контроль над боевой группой. — Сколько осталось до активации?

— Шесть минуть двенадцать секунд, — услышал он ответ.

— Черт, как долго! — Дорси судорожно сложил руки в замок и стал молиться на глазах у всех присутствующих. — Господь Всемогущий, прошу, сохрани жизнь мне и моим морякам! Пусть милость Твоя снизойдет на нас и пусть архангелы своими крыльями укроют наши корабли от адского пламени! Господи, если Ты поможешь и мы выживем, то обещаю, что брошу пить и никогда больше не ударю Марту(видимо жену)! Даже на лейтенанта Хендриксона я не буду больше никогда кричать по утрам! Вверяю Тебе, Господь Вседержащий свою грешную душу и души моих парней…

— Аминь, — тихо произнес лейтенант Хендриксон, в глазах которого начинала теплиться надежда, что жизнь его может кардинально измениться, и он больше не будет отгребать от своего сурового шефа.

Не знаю, Господь ли смилостивился над бедолагой Дорси или другие высшие силы, но как не старались Белов и Хиляев, они так и не смогли уничтожить ни одного из четырех кораблей американцев. Линкоры и тяжелые крейсера авангарда Дорси сумели выдержать сорокаминутный обстрел и, несмотря на то, что были сейчас похожи на дырявые корыта, сумели дотянуть до активации кольца перехода.

Как и предполагал Дорси, «Висконсин» ранее всех развернувшийся и побежавший к «вратам» пришлось утаскивать в портал с помощью магнитных тросов, так как силовые установки линкора русские успели обнулить. «Олбани» и «Трентон» несмотря на собственные страшные повреждения, смогли взять «Висконсин» на буксир и затянули его в энергетическое кольцо. Последним, пятясь назад на тормозных двигателях и прикрывая огнем остальных, в переходе исчез флагман. Можно сколь угодно смеяться над «янки», но не признавать их в качестве достойного противника было нельзя. Когда надо и когда прижмет, они умели показать характер, не запаниковать и в итоге выбраться из западни…

Кондратий Белов был крайне недоволен тем, что ни одного дредноута уничтожить не удалось. Однако поздравления он и вице-адмирал Хиляев от командующего все же получили. Самсонов даже такому исходу скоротечного боя был рад неимоверно. Еще бы, Парсон в одночасье лишался сразу четырех лучших вымпелов своего флота — «Пенсакола» и остальные еще долго не смогут участвовать в дальнейших боевых действиях и после таких повреждений вынуждены будут отойти в глубокий тыл на ремонт и восстановление систем. У нас же ни один вымпел не получил сколько-нибудь серьезного урона, даже малыши-эсминцы остались целыми и невредимыми.

— Отлично сработано, господин адмирал, — Иван Федорович по видеосвязи решил лично поблагодарить Белова за службу. — Такое соотношение потерь меня полностью устраивает. Дорси еле унес ноги или что там у него…

— Оставьте, Иван Федорович, — Белов был зол на себя и никакие похвалы не могли улучшить настроение адмирала. — Я мечтал о том, как расквитаюсь с Парсоном за те трое суток непрерывного бегства от него, и вот ничего не вышло… Да, да, я знаю, что вы на это скажите, но поверьте мне от ваших слов легче не будет, потому как не так много у нашего флота стопроцентных возможностей, чтобы сыграть в одну калитку.

— Даже не думайте корить себя, господин адмирал, вы за полчаса выключили из кампании на целый месяц сразу четыре корабля первого класса, сами не потеряв ни единого вымпела, — ухмыльнулся Самсонов. — Даже мне такое не удавалось сделать, по крайне мере с американцами… Что касаемо стопроцентных возможностей, то их у нас не убавилось. Через пару часов адмирал Козицын релирует о разгроме сразу двух дивизий врага — этим мы с вами и с «янки» и поквитаемся…

— Не жалко отдавать победу над теми, с кем так долго сражался? — задал вопрос Белов, внимательно посмотрев на своего командира. — Ведь Козицыну достанутся все лавры…

— Было бы нескромно отстранять от командования дивизией ее начальника и самому возглавлять операцию, — ответил командующий. — Война только началась, Кондратий Витальевич, так что славы хватит на каждого…

— Или крестов на похоронных гробах, — не поддержал позитивный настрой Самсонова его комдив.

— Бросьте, адмирал, — усмехнулся Иван Федорович, — нам ли с вами бояться смерти… Все уйдем по направлению к звездам… (По традиции, как российского, так и американского флотов, с адмиралами и старшими офицерами, погибшими в сражении, прощались, запуская специальные гробы с их останками с кораблей в направлении ближайшей звезды, до полного их сгорания по мере приближения к светилу).

— Значит, кроме Ловато и Корделли разведчики никого в «Мадьярском Поясе» не обнаружила? — задумчиво переспросил Белов командующего, решив сменить тему. — Странно, очень странно…

— Говорил я вам, не слушайте Василькова, у него в голове постоянно рождаются всякого рода фантазии и прожекты, имеющие мало общего с действительностью, — махнул рукой Самсонов, который вроде как на первый взгляд не хотел поднимать данную тему, однако внутри весь светился от осознания своей правоты.

Ивану Федоровичу все это время было не по себе от того, что именно по собственной глупости он по сути проворонил вторжение в «Бессарабию», в результате чего погибла крепость «Измаил», а потом еще и несколько вымпелов российского флота, пытавшиеся выбить врага из данной системы. В то же самое время ни кто иной, как Александр Васильков за неделю до вторжения прожужжал командующему все уши о слабом месте в обороне, которое находится именно в «Бессарабии». Своя недальновидность и еще обидней, чужая правота, все это время давили на Ивана Федоровича незримой перегрузкой. Боевой адмирал не умел и не желал проигрывать ни в чем, поэтому как мальчишка сейчас радовался внутри, что хоть здесь оказался выше остальных флотоводцев, а кое-кому даже утер нос…

— Эти молодые золотопогонники, у которых молоко на губах не обсохло, всегда любят вставить свои две копейки, — продолжал Самсонов. — А Васильков тем более, еще та заноза в заднице!

— Иван Федорович, вы были на месте гибели «Измаила» практически сразу после трагедии? — уточнил вместо этого Белов.

— Я с гвардией не успели совсем малость, — обреченно покачал головой командующий, — еще несколько часов, и нам бы удалось спасти крепость. Но не судьба… Я, кстати, так и не выразил слов сочувствия вашему горю в связи с гибелью сына…

— Благодарю, — Белов пытался как можно сдержанней отреагировать на реплику Самсонова, так как больше всего на свете не любил, когда его жалеют. — Но оставим церемониал… Я до сих пор знаю об этом бое лишь со слов некоторых капитанов кораблей и не обладаю достоверной информацией. Скажите, верен ли тот факт, что гарнизон «Измаила» погиб в большинстве своем задолго до рокового взрыва, вызванного огнем с «Одинокого»?

— Ах, вот вы о чем, — вздохнул Иван Федорович, понимая, что Белов ищет виновника гибели сына. — Если думаете на Василькова?

— Иван Федорович давайте не будем…

— Я повторюсь, — Самсонов, нужно отдать ему должное, давать в обиду своего подчиненного не собирался. — Александр Иванович хоть и регулярно пьет мою кровь литрами, но как мне неприятно это говорить, он достойный человек и храбрый адмирал. Если у вас возникли какие-либо сомнения в правильности его действий во время упомянутых событий, вы можете не сомневаться в моих словах — Васильков сделал все, чтобы «Измаил» не погиб, но…

— Вы перешлете мне данные об этом бое? — Белов не дал Ивану Федоровичу договорить, прожигая того отрешенным взглядом и давая понять, что беседа на данную тему окончена.

— Калибровка орудийной батареи на каперской галере «Бешеная мама Люда» завершена, испытания прошли успешно, — доложила Алекса. — Разрешите дать команду экипажу на вылет?

— Не спеши, — ответил я, ненадолго отвлекшись от просмотра боя между Беловым и Дорси, — перед этим я хочу еще раз поговорить с Айком… Свяжи меня с мостиком галеры.

— Александр Иванович, друг дорогой, — по физиономии Пападакиса было понятно, что новоявленный капитан был в очередной раз чем-то недоволен. — Они совсем от рук отбились и снова меня не слушают…

— Кто они, конкретней скажи? — устало вздохнул я, уже жалея, что назначил на должность капитана галеры — Аякса, а не того же Небабу, хотя у Ивана действительно недостаточно опыта в управлении судном…

— Бритва, Таран и остальные, — Пападакис начал вспоминать все возможные клички, которые знал, стараясь «заложить» всех членов команды.

Кстати все до одного, те, кто полетел со мной на трофейной галере в расположение флота Самсонова, решили продолжить служить в качестве каперов, никто не захотел возвращаться на колонию-астероид. Я был этому очень рад, у ребят появился реальный шанс вылезти из той грязи, в которую они вляпались, если конечно останутся в живых…

— Нет у меня желания и времени заниматься воспитанием членов твоего экипажа, — спрыгнул я с темы. — Злостных нарушителей сажай в карцер до окончания патрулирования, после отправятся досиживать срок в колонии. Но поступай так, если это действительно открытое неповиновение или саботаж, способные привести к серьезным последствиям. Сам не попади под статью о самовольстве…

— У вас на флоте запретов больше, чем в тюрьме, — покривился Айк. — Ладно, постараюсь пройти по лезвию…

— Главной будет не война внутри экипажа, который должен еще сложиться как единый коллектив, — сказал на это я, — главное — это выжить и победить. Сейчас я говорю не пафосные слова для поддержания духа. Айк, ты должен понимать, что оттуда, куда вы отправляетесь можно не вернуться и тебе как командиру нужно приложить все усилия и все свои знания, для того чтобы остаться в живых. Это не компьютерная игра — это война… Ты меня услышал?

— Кажется да, — кивнул тот, немного грустно посмотрев на меня. — Александр Иванович если я погибну смертью храбрых…

— Ой, началось, оставь немедленно эти сопли, — перебил его, я, решив, что Пападакис снова принялся за старое, однако по взгляду капитана понял, что тот в данный момент очень серьезен.

— У меня в системе «Лида» дочка, — продолжал Айк, — с женой мы в разводе… В общем, ты навести ее пожалуйста и расскажи, что папка погиб как… Я тебе в личку скинул адрес…

Мне и смеяться хотелось, ибо на рыдающего навзрыд Пападакиса не улыбаясь, смотреть было невозможно, он видите ли уже представил, что погибает в схватке с врагом, оставшись последним выжившим на корабле, и подрывает себя и «Маму Люду» вместе с вражескими штурмовиками. С другой стороны это было так мило, я даже не догадывался, что у толстяка есть дочь, и сейчас смотрел на своего товарища совсем другими глазами.

— Сам расскажешь в подробностях о своих геройствах, не хорони себя раньше срока, — ответил я, стараясь казаться, как можно серьезней. — Кто лучше чем ты сможет красочно описать все подвиги Аякса Пападакиса — отважного капитана «Бешеной мамы Люды» и грозы османов…

— Мне не до шуток…

— Не переживай, найду я твою дочку…

— Спасибо…

— Так, все достаточно влаги, ты командир на службе Империи или кто? — усилием воли я решил завершить эту тему. — Все указания по ведению патрулирования и действий на случай встречи с врагом у тебя в бортовом планшете. Изучи и перечитай снова… Слушай Ивана и Валеру, у обоих военного опыта в достатке и они помогут советом и делом, если что-то пойдет не так… Все, вылет разрешаю… Удачной охоты капитан Пападакис!

Я выключил связь раньше, чем Айк что-то мне успел ответить. Знаю я его, сейчас снова бы затянул прощальную песню и продолжил бесконечно ныть, хватит…

— Галера включила двигатели и начала маневр, — отозвалась из своего угла отсека, моя помощница. — Только почему-то идет не по ранее намеченному маршруту в предварительно указанный квадрат…

Я посмотрел на карту, действительно «Мама Люба» отклонилась от курса и сейчас забирала сразу на несколько градусов в сторону. А, вот и причина! На карте четко стали вырисовываться новоприбывшие корабли резервной дивизии Козлова, во главе с флагманским авианосцем «Александр Первый». Видимо Валера Таран — штурман галеры решил не рисковать и обойти данное подразделение подальше. Хотя на «Бешеной маме Люде» уже стояли транспондеры, идентифицирующие корабль как «свой», но все же внешне это по-прежнему была османская галера и канониры Козлова могли с непривычки не разобрав, пальнуть по ней из всех своих калибров. Так что на всякий случай лучше немного отклониться в сторону, молодец Валера с таким штурманом не пропадешь…

— Так, а вот и наш 4-ый Кубанский на карте вырисовался, — улыбнулся я, увидев в походной колонне 9-ой «линейной» легкий казачий авианосец с названием «Атаман №12», вокруг которого охранением шли сразу несколько каре из МиГ-1… Привет, Яким…