Адмирал Империи 3 [СИ]

Глава 15

— Господин адмирал, сэр, возмущение поля перехода, — слух командующего 6-м флотом резануло сообщение вахтенного.

Итан Дрейк подскочил с кресла и вприпрыжку на своей короткой ноге подлетел к карте. Неужели Самсонов настолько глуп или отважен и послал в «Мадьярский пояс» новые силы? Он же должен понимать, что я уничтожу вражеский авангард в считанные минуты!

Но к счастью или к сожалению для Дрейка опасность оказалась ложной. Однако удивление от одинокого корабля, появившегося в кольце портала, на лице командующего и остальных офицеров на мостике было не меньшим, чем от появления целой дивизии русских. На трехмерной карте отчетливо светился до боли знакомый силуэт…

— Сэр, корабль идентифицирован, — медленно произнес дежурный, сам не веря глазам и еще раз перепроверяя поступившую со сканеров информацию. — Перед нами тяжелый крейсер 10-й дивизии — «Йорктаун»! Они что отпустили его просто так⁈

— Ничего Самсонов просто так не делает, — покривился Дрейк, пытаясь понять, что бы это значило.

Зачем русским отпускать трофейный корабль? Может, на нем заложены килотонны взрывчатки, чтобы произвести подрыв вблизи моих кораблей? А может Иван Самсонов пытается таким нехитрым способом совершить обмен «Йорктауна» на «Сисой Великий»? Тогда почему просто не выслать зонд с предложением об обмене, а сразу заводить сюда предмет торга? Я же попросту сейчас могу забрать его себе без каких-либо условий!

— Есть сообщение с мостика? — вслух спросил командующий, просматривая предварительные данные о появившемся крейсере.

«Йорктаун» только совершил прыжок, и в данный момент команда на его борту восстанавливала электронные системы корабля после их временного обнуления, когда корабль находился в подпространстве. Крейсер спокойно стоял прямо у координат портала, не двигаясь и не отвечая на запросы.

— Сэр, связи нет, — сообщил оператор, — вернее, это команда «Йорктауна» молчит…

— Значит, вариант с обменом автоматически отпадает, — решил Дрейк, понимая, что если бы на борту находились русские парламентеры, то они сразу же вышли на связь, боясь получить в борт полсотни плазменных зарядов.

«Йорктаун» хоть у него и работали защитные поля все же был сейчас для канониров Дрейка как на ладони, поэтому лучше русским не играть в молчанку… Или может быть там на самом деле бомба⁈ Неужели Самсонов думает, что я такой простак и не просканирую крейсер, прежде чем какой-либо из моих кораблей подойдет ближе?

— Кстати, что по сканерам дальнего обнаружения? — Итан Дрейк всмотрелся в колонки цифр. — Так… Защитное поле в рабочем состоянии, все щиты в норме и фронтальные и бортовые трансляторы полей работают великолепно… Странно, а каким образом протараненный перед этим русским линкором наш «Йорктаун» сейчас выглядит как сошедший со стапелей⁈

Командующий нахмурился. Он не любил сюрпризы, а русские последние несколько часов сыпали ими будто из рога изобилия. В данный момент времени «котики» до сих пор не могут взять под контроль «Сисой Великий», а теперь еще и эта загадка с «Йорктауном».

— Сэр, только что прибывший крейсер восстановил системы и начал движение от портала, — между тем монотонно сообщал новости один из офицеров за спиной командующего. — Увеличивает скорость, на запросы так и не отвечает…

Дрейк на глаз прочертил траекторию движения новоприбывшего корабля на карте и удивленно посмотрел на своих офицеров.

— Маршрут его следования, быстро!

— Прямо к «Сисою Великому», сэр, — последовал молниеносный ответ, — боюсь, если «Йорктаун» вовремя не затормозит, он может влететь в русский линкор…

Неизвестно по какой причине, видимо чутье сработало, но Итан Дрейк тут же воскликнул:

— Немедленно направить на крейсер видеотелескоп! — заорал командующий, которого как громом пронзило, ведь не может поврежденный «Йорктаун» обладать такими высокими боевыми характеристиками, какие были видны на карте возле его изображения. — Визуальное подтверждение, что это именно наш крейсер!

Прошло несколько секунд, пока операторы проверяли данные, затем сразу трое из них повернулись к командующему:

— Сэр, мы не понимаем что с аппаратурой…

— Господин адмирал, видеотелескопы сразу с нескольких кораблей не подтверждают информацию, что это «Йорктаун»…

— Идентифицировать! — грозно посмотрел на своих подчиненных Дрейк.

— Неизвестный корабль опознан… Перед нами тяжелый крейсер «Одинокий» — 27-я «линейная» дивизии Черноморского Императорского флота…

— Вот и снова пригодилась выдумка нашего гениального профессора, — улыбнулся я, Алексе. — Конечно, теперь американцы точно забеспокоятся в связи с новым изобретением во вражеском флоте. Хотя сутками раньше сутками позже это уже не имеет принципиального значения…

— Изменение поля «Одинокого» на поле «Йорктауна» ввело в заблуждение противника и позволило выиграть нам такие важные минуты, — кивнула моя помощница. — Первые несколько минут после прыжка самые опасные с точки зрения невозможности противодействия нападению. Теперь же, когда все системы крейсера восстановлены, маскировка уже не нужна, приборами визуального наблюдения американцы видимо установили, что перед ними не их корабль…

— Может еще не установили, эти ребята не отличаются сообразительностью, — предположил я, подмигивая Алексе.

Однако трасы плазменных зарядов, летящие в нашем направлении на масштабированной максимально карте, опровергли мои слова.

— Поторопился я с предположением…

— Нельзя недооценивать аналитические способности врага, — менторским тоном дала мне совет девушка-андроид.

— Спасибо, буду знать… Но это уже и неважно, мощности полей «Одинокому» хватит чтобы без потерь дойти до «Сисоя»…

— По общим каналам связи и переговорам на борту нашего линкора можно понять, что там разворачивается настоящее сражение за командный отсек, — сообщила Алекса, которая беспрестанно мониторила эфирное пространство ближнего космоса. — Необходимо торопиться, господин контр-адмирал, защитников «Сисоя Великого» становится меньше с каждой минутой боя…

— Можешь предположить по тем же переговорам, сколько там американцев? — спросил я, вставая с кресла и перепроверяя, все ли системы бронескафандра, в который я, как и все члены экипажа «Одинокого», был облачен заранее.

— Для этого, анализ переговоров не нужен, — теперь уже Алекса начала мне подмигивать, видимо не понимая, где и когда применять подобную мимику. — Достаточно подсчитать количество десантных модулей противника, пристыкованных в данный момент времени к корпусу линкора. Челноков обнаружено пятьдесят девять единиц. С учетом того, что на каждом как правило высаживается на борт корабля противника взвод в тридцать человек, это стандартная практика как в российском, так и в американском флоте, поэтому получаем первоначальную цифру в 1770 штурмовиков… По штатным номерам на бортах шаттлов известно, что модули принадлежат двум дивизиям 6-го флота Итана Дрейка — 5-ой и 7-ой… Это почти вся численность морских пехотинцев данных соединений…

— Ого, а как мы их оттуда будем выкуривать⁈ — присвистнул Яким Наливайко, посмотрев на меня. — У тебя Александр Иванович два взвода пехоты и у меня восемь казаков в броне… Боюсь, что народа нам не хватит…

— 1770 человек — первоначальная численность атакующих, — сказала на это Алекса. — Бой на палубах линкора продолжается уже не менее тридцати минут, поэтому я предполагаю, что на данный момент количество штурмовиков сократилось не менее чем на двести человек, возможно больше…

— Полторы тысячи штыков? Не очень-то ты успокоила, — покривился Яким, который хоть и слыл бесстрашным воякой, однако самоубийцей казачьего подполковника назвать было нельзя, потому Наливайко прекрасно понимал, что у нас нет никаких шансов вытащить из ловушки адмирала Козицына и его людей…

Да, именно о Василии Ивановиче я думал, когда решился на дерзкий прыжок во вражескую систему до отказа забитую американцами. Безумие? Отчасти, но рискнуть было можно, ведь лишившись такого дивизионного адмирала, как Козицын, Черноморский флот действительно терял многое. Поврежденные корабли восстановим, потери экипажей восполним за счет мобилизованных резервистов, а где нам брать светлые адмиральские головы, в этом была проблема.

Я не понаслышке знал о нехватке толковых старших офицеров флота. Постоянно общаясь с высшим командным составом я понимал, что по-настоящему разумных и достойных возглавлять дивизии командиров было не так много… К сожалению имперская флотская система получения званий и должностей не отличалась совершенством. Примером этого могут служить тот же Аркадий Эдуардович Гуль или его дружок и подельник — великий князь Михаил Александрович.

Мог бы навскидку по памяти назвать еще с десяток адмиралов, которым бы лично не доверил даже малую боевую группу. Но не буду этого делать, нет времени перечислять. Звезды на погонах и ордена на груди к сожалению далеко не всегда давались достойным людям, карьеристы и посредственности во флоте — правда жизни. Наверно так было всегда, но не всегда на твоем пороге стоит война масштаба всемирного потопа. Поэтому каждый профессионал и отличный тактик, тем более такого высокого ранга как вице-адмирал, был сейчас на вес золота.

Именно по этой причине я рискнул вытащить Василия Ивановича из западни. Конечно, адмирал сам себя туда загнал, немного дав слабины и оставшись на «Сисое» в то время когда был должен немедленно покинуть систему, оставаясь на флагмане дивизии. Но винить старика я не хотел. Не знаю, как бы сам поступил в ситуации, когда твой родной сын остается в «Мадьярском Поясе» навсегда, а ты благополучно прыгаешь в безопасную систему и оставляешь его умирать…

Так или иначе, ставить в вину отеческую любовь Козицына я не желал, но в итоге выручать старика надо…

Не то чтобы мой прыжок в логово врага был чистой авантюрой, я, как и мой товарищ Яким, самоубийцей не являюсь. Поэтому перед тем как пойти на «дело», взвесил все за и против.

Итак, за успех операции отвечали: неожиданное появление «Одинокого», вход в систему которого американцы явно не ожидали, а маскировка под трофейный крейсер дала нам необходимые минуты безопасности. Так же я не собирался лишь своим появлением напугать Дрейка, нужен был план дальнейших действий, и он в моей голове имелся. Во-первых, безопасно добраться до сражающегося «Сисоя» — это практически уже осуществилось…

Американские канониры, наконец, разглядев кто перед ними, попытались открыть огонь по «Одинокому», но тот уже вплывал под защиту громадного корпуса русского линкора, за которым можно было безопасно «отсидеться» какое-то время.

Теперь передо мной стояла задача очистить палубы «Сисоя Великого» от вражеских штурмовиков…

— Алекса, снимай шифрование с внутренних переговоров между командным пунктом и остальными отсеками, — приказал я своей помощнице. — Пусть Итан Дрейк послушает, о чем мы разговариваем…

Та вопросительно посмотрела на меня, но тратить время на уточнение приказа не стала, видимо своими прекрасными глазами-сканерами прочла уверенность на лице командира.

— Шифрование снято…

Я нажал на кнопку вызова попавшегося под руку отсека:

— Полковник, заканчивайте погрузку первого батальона на шаттлы, — я начал нести всякую ахинею. — Второй и третий батальоны морской пехоты должны находиться в этот момент у переходов средней палубы. Они взойдут на «Сисой» непосредственно с нашего борта сразу после стыковки… Доложите о выполнении…

Я отключил переговорное устройство.

— Мне не послышалось? — неуверенно скривился Яким. — Когда мы пропустили погрузку на «Одинокий» целого полка штурмовиков?

— Если бы ты хорошо учился в Академии, то знал, что полк космопехоты в принципе не может поместиться на крейсер моего класса, — улыбнулся я.

— Зачем тогда вся эта комедия? Хочешь взять Дрейка на испуг? Думаешь, он клюнет?

— Сейчас увидим, — я снова обернулся к помощнице. — Алекса, снова включи шифрование и отдай приказ пилотам транспортов покинуть ангары и выстроиться рядом с крейсером…

Вот и пригодились мне те самые гражданские шаттлы, которыми я забил весь «Одинокий» взамен ракетных установок, которые как говорил ранее, выбросил с борта ко всем чертям за ненадобностью. Теперь двенадцать челноков, да еще и плюс два штатных десантных, выйдя в открытый космос, станут демонстрацией нахождения на борту «Одинокого» полка морской пехоты. Продолжающийся маскарад был предназначен, прежде всего, для ушей Дрейка и командиров штурмовых подразделений американского флота, которые сейчас пытались выкурить последних защитников линкора.

Пусть думают, что у меня под тысячу морпехов на борту и через несколько минут они уже будут на «Сисое» и тогда ситуация для «янки» может сильно поменяться. Однако напряжение на уши старины Дрейка снижать нельзя…

— Снова снимай шифрование, — приказал я Алексе, и когда она кивнула в ответ, что все готово, нажал вторую кнопку, связываясь уже с канонирами зенитных орудий. — Ребята, как только подойдем на пятнадцать километров к линкору, открывайте огонь по пристыкованным к его борту десантным модулям американцев. Чтобы ни один не ушел, вы меня поняли?

— Не извольте беспокоиться господин контр-адмирал, — послышался ответ, — соберем урожай до последнего спелого плода…

Я снова отключил связь и опять кивнул своей помощнице, мол вновь шифруй…

— Все четырнадцать шаттлов вышли из ангаров, — сообщила Алекса. — Что им дальше делать?

— Пусть идут рядом с «Одиноким», — ответил я. — За границу защитного поля не выходить, выстроиться как будто для подготовки десантной операции…

— Готово…

— Теперь остается только ждать…

— Ха-ха-ха, а «янки» засуетились! — от души рассмеялся подполковник Наливайко, когда увидел на карте, как один за другим американские шаттлы начали массовую отстыковку от корпуса «Сисоя». — Испугались с…!

— Всем штурмовым подразделениям дивизии немедленно вернуться на шаттлы и покинуть зону! — первым забил панику даже не Дрейк, а командующий 7-ой дивизией — вице-адмирал Аарон Догэрти.

Именно его парни, наряду с «котиками» дивизии «Тандерберд», сейчас находились на палубах «Сисоя Великого» и пытались сломить последний оплот его защитников у командного отсека. Когда Догэрти доложили о перехваченных переговорах офицеров на только что появившемся из портала русском корабле, адмирала охватила паника. Полк морской пехоты Черноморского флота, который уже готовился к броску на линкор, это вам не шутки! Неизвестно, смогут ли американские штурмовики выдержать такую атаку, тем более что совсем скоро «Одинокий» откроет огонь из своих зенитных пушек и уничтожит все пристыкованные к «Сисою» десантные модули, после чего парни из «Ирокезов» окажутся в ловушке.

Догэрти видел на экране, как менее чем за час исчезла почти половина личного состава десантников из соседней 5-ой дивизии адмирала Мура, в виде убитых и раненых, и это сделал экипаж русского линкора. Что же будет, если на его палубы высадится целый полк морпехов Ивана Самсонова⁈ Аарон не хотел невеселой участи для своих парней поэтому, не дожидаясь приказа главнокомандующего, отдал распоряжение на отход всех боевых групп…

— Пока «Одинокий» не приблизился на критическое расстояние, где его зенитки могут работать по вам, немедленно возвращайтесь на модули и улетайте! — закричал американский вице-адмирал своим командирам морской пехоты. — Это приказ, не обсуждать! Мне плевать, что идет бой и группы с «Тандерберда» остаются! Еще раз повторяю, убирайтесь оттуда немедленно! У вас на все не больше пяти минут…

Буквально вслед за Догэрти ожила рубка флагмана 5-ой «ударной» дивизии. Ее командир — адмирал Рональд Мур не будь дураком, продублировал распоряжение комдива 7-ой и отозвал уже своих «котиков», не желая оставлять итак изрядно потрепанные соединения на заклание русским морпехам с «Одинокого».

— Парни, спасайте свои задницы как можно быстрей! Сейчас русский крейсер начнет выжигать шаттлы, и вы навсегда останетесь на палубах проклятого линкора! Быстрей, мать вашу…

Немного необычно было наблюдать со стороны, как почти полторы тысячи американских пехотинцев сматывают удочки, да так быстро, что у большинства из них действительно появился реальный шанс на спасение. Десантные модули один за другим начали отчаливать от корпуса «Сисоя» и уходить под защиту своих кораблей и истребителей. А может это «Одинокий» не сильно торопился приближаться?

— Если бы подошли к линкору слишком быстро, а это сделать несложно, ведь «Сисой» от нас менее чем в ста километрах, то открыв огонь по модулям мы собственными руками заперли бы основную часть штурмовых подразделений противника внутри, — я объяснял Якиму Наливайко почему «Одинокий» идет на малой скорости и не спешит разделываться с шаттлами. — Штурмовым группам «янки» необходимо время, чтобы вернуться на свои корабли, линкор ведь не маленький, и покинуть опасную зону…

— Значит, ты не намерен открывать огонь по челнокам⁈ — удивился подполковник. — А я уже думал, что мы положим под тысячу их бравых пехотинцев…

— Начни стрелять сейчас и остальные, либо останутся на линкоре, а кто уже вылетел, повернут назад, — повторил я. — Поэтому зенитчики если и откроют огонь на поражение, то только по последним шаттлам, раньше нельзя…

Перед тем как покинуть капитанский мостик, я отдал строгие распоряжения Алексе и командирам зенитных батарей, чтобы те не сорвали четко выверенную операцию и не начали палить раньше времени. Врага надо было именно вытеснить с «Сисоя», а не уничтожать, только так появлялся шанс на спасение всех оставшихся в живых членов команды линкора…

— Ты как заправский шахматист, продумываешь все на несколько ходов вперед, — похвалил меня, Яким. — У меня уже башка бы лопнула от всех этих хитрых комбинаций.

— Жизнь заставляет, — отмахнулся я и указал подполковнику на одну из дверей.

Мы вошли в просторное помещение ангара средней палубы, в котором нас ждала группа вооруженных солдат. Здесь находились два полных взвода морских пехотинцев во главе с полковником Дороховым, а также группа «охочих» людей из казаков Наливайко и экипажа моего крейсера, всего в отряде насчитывалось восемьдесят человек.

— Братва, знаете сколько «янки» на корабле, на который мы сейчас высадимся? — весело решил подтрунить над своими казаками, Яким. — Полторы тысячи голов… Поэтому прядется попотеть…

Казаки с «чайки» неуверенно переглянулись между собой. По виду кубанцев стало ясно, что большинству из них расхотелось воевать.

— Господин подполковник, а ну их к бесам! Может, в другой раз навалимся?

— Куда же подевалась ваша храбрость? — засмеялся я, подмигивая Наливайко и подыгрывая ему. — Как поняли что врага полторы тысячи, сразу в кусты?

— Да не то чтобы в кусты, — замялись казаки, искоса поглядывая на морских пехотинцев Дорохова, которые и бровью не повели, когда услышали, сколько врагов их ожидает на борту линкора, — просто считать умеем…

— Что хвостами завиляли? — брезгливо бросила казакам девушка-морпех из первого взвода моих штурмовиков. — Смотреть противно…

— Я ты кто, чтобы нас стыдить⁈ — возмутились кубанцы.

— О, так это Полина! — воскликнул один из них, пихая соседа локтем. — Это же наша! Ну, с 4-го Кубанского…

— Какая Полина?

— Ай, — молодой казак махнул рукой на своих товарищей и обратился напрямую к командиру. — Господин подполковник, узнаете своего бойца? Вон девица в строю морпехов…

— Точно моя, — недоуменно нахмурился Яким, когда мы с ним подошли вплотную к отряду. — Яценко, а ты как здесь оказалась⁈ — подполковник посмотрел на меня, — Александр Иванович, ты зачем моих казаков воруешь⁈ Каким образом боец 4-го Кубанского полка оказывается у тебя на борту, да еще и форме морского пехотинца?

— Полина Николаевна, ты из его полка что ли? — улыбнулся я казачке, увидев ее снова живую и здоровую уже в строю и готовую сражаться.

Когда мы первый раз встретились с Полиной, не думал я, что эта молоденькая девчушка сумеет восстановиться после всего того, что ей пришлось пережить. Казачка служила на одной из патрульных «чаек», охраняя как раз этот самый переход на «Мадьярский Пояс» с которого и началось вторжение противника в нашу суверенную систему. Девушку тогда взял в плен капудан-паша Каракурт и что он с ней вытворял на своем корабле, об этом я даже думать не хочу.

Но справедливость существует и богиней возмездия для Ямана Каракурта стала эта самая казачка, которая в итоге перерезала горло капудану как курице во время штурма «Абдул Кадира». Я взял Полину на «Одинокий» и положил в медицинский отсек. Но раны на теле залечить иногда гораздо легче, чем душевные. Тогда я если честно не верил, что девченка выкарабкается из собственных мыслей, но к счастью недооценил женскую психику, которая по своему потенциалу даст фору мужской. Полина очень быстро восстановилась и пришла в себя, а уже через пару дней готова была идти в бой…

Так как подразделения, в котором она проходила службу, рядом не оказалось, я по просьбе Дорохова определил казачку в отряд морской пехоты, благо стрелковому бою и тем более отваге девушку обучать не пришлось. Кузьма Кузьмич был крайне доволен новым бойцом, которая мало говорила и улыбалась, понятно почему, но упорно тренировалась и была крайне исполнительна. В общем, Полина удачно влилась в новый коллектив.

И сейчас девушка с надеждой посмотрела на меня, вроде как, не желая покидать «Одинокий». Я был уверен, что она так думает, но все же решил уточнить хочет ли казачка вернуться в свой полк или остаться на корабле.

— Так ты сам разбросал патрульные «чайки» по всем ближним системам, — ответил я на упрек подполковника Наливайко. — Вот и разбежались твои люди по разным местам…

— Не разбросал, а предоставил патрульные корабли в распоряжение местной таможенной станции, — поправил меня, Яким. — Ты же знаешь, что казачьи подразделения постоянно привлекают к охране тех или иных объектов. Так, как ты сюда попала, пигалица? — Наливайко снова строго посмотрел на бывшую подчиненную.

— Я потом тебе сам все расскажу, — тут же ответил я за Полину, — пока не будем об этом…

— Нет, я все-таки командир или кто⁈ — возмутился было Яким, которому не понравилось, что его казаки самовольно делают, что заблагорассудиться.

— Полина Николаевна говори, где хочешь продолжать службу? — я даже не стал обращать внимания на гневные высказывания моего товарища, а обратился напрямую к девушке.

— У вас, господин контр-адмирал, — ответила та, опасливо косясь на рыжебородого атамана, который имел полное право вытащить казачку из строя и запереть у себя на «чайке», а потом увезти на авианосец в расположение полка.

— Вот и весь разговор, — кивнул я, удовлетворенный ответом. — Извините господин казачий подполковник, но этого бойца я у вас забираю…

— Произвол вышестоящего начальства, — недовольно пробурчал Яким, но не стал продолжать спор, потому как увидел в моих глазах и во взгляде Полины решимость. — К бесам вас флотских, постоянно мешаетесь под ногами… Ладно, забирай негодяйку, мне перебежчики самому не нужны…

— Следите за словами, Яким Семенович, — пригрозила маленькая ростом Полина Николаевна огромному бородачу, который смотрел на нее сейчас сверху вниз.

— Чтоооо⁈

— Да, мои морпехи — ребята суровые и словом и делом, — вздохнул я, кивая в сторону еще большего исполина, чем Наливайко.

Кузьма Кузьмич выразительно сверкнул на казака своим красным искусственным глазом, в котором Яким прочитал огромное желание вступить в разговор. Наливайко немного делано, но радушно улыбнулся и развел руками:

— Ну, ладно-ладно, может и погорячился. Сами понимаете статус поддерживать надо… Александр Иванович, но все равно ты мне остаешься должен…

— Сейчас расплачусь, — рассмеялся я, указывая на внешнюю дверь отсека, в котором мы находились. — Удовольствие от рукопашной подойдет в качестве возмещение морального ущерба?

— Вполне, — кивнул казак, щелкая предохранителем своей штурмовой винтовки. — А что, на линкоре еще остались «янки»?

— Большая часть разбежалась, но несколько групп, думаю, не успели этого сделать, — ответил я, предполагая, что штурмовые подразделения американцев в момент начала эвакуации с линкора находились в разных частях огромного корабля, и у пары-тройки взводов точно не хватило времени покинуть его палубы, а значит, бой все же состоится…

По несильному удару борта о борт и своеобразному скрежету по нимидийской броне стало понятно, что «Одинокий» пристыковался к корпусу линкора.

— Алекса попытайся связаться с рубкой «Сисоя Великого», — приказал я своему старпому, — если там есть живые, то пусть откроют створки на средней палубе, чтобы мы не тратили время на проникновение внутрь…

В этот момент внешние створки дверей отворились, выпуская из отсека лишний кислород…