Адмирал Спиридов

1

Эта «Примерная инструкция» включена Ломоносовым в «Прибавление второе» к труду «Краткое описание разных путешествий по северным морям». — Прим. авт.

2

«...17 февраля пополудни в 5 часу пришли в означенный порт Вистулу, где нашли венецианский фрегат, называемый «Николай»...» («Выпись из дневных записок» А. Г. Спиридова). — Прим. авт.

3

Как сообщает в «Истории корабля» (М., 1879) Н. Боголюбов, Круз был обязан своим спасением не только случаю, пощадившему его при взрыве, но и великодушию матросов. Он был нелюбим подчиненными за жестокость, и когда одна из шлюпок подошла к нему, кто-то из матросов даже ударил его веслом, намереваясь расплатиться за все притеснения. Тем не менее матросы подобрали Круза и доставили на корабль «Три иерарха». — Прим. авт.

4

Цифры спасенных и погибших моряков «Евстафия» даны приблизительные, так как в разных источниках они указаны по-разному. — Прим. авт.

5

Название пятнадцатого линейного корабля осталось неизвестным. — Прим. авт.

6

Все они были пожертвованы своими владельцами греками ради истребления флота угнетателей. Известна фамилия одного из этих владельцев — Варваций, впоследствии русский подданный. — Прим. авт.

7

Несправедливость к себе разделил с Г. А. Спиридовым и второй герой Чесменской победы — Д. С. Ильин. И его дальнейшая судьба оказалась подобна судьбам многих действительных героев исторических событий, о чем старательно умалчивали все дореволюционные, в том числе военно-морские историографы.

Произведенный к исходу Архипелажской экспедиции в капитаны 1 ранга, Ильин был вызван в Петербург, но после аудиенции у Екатерины неожиданно уволен из флота и выслан в свою усадьбу в Новгородском уезде. Попытки объяснить такой поворот судьбы прославленного, популярного среди современников моряка, признанного национальным героем, якобы склонностью его к вину, разумеется, несостоятельны. Да и не увольняли за такую склонность из флота в те времена, что и засвидетельствовано в известном стихотворении Державина «Мореходец». На самом деле Ильин пал очередной жертвой придворных интриг: клика фаворитов, окружавшая Екатерину, усмотрела в тридцатидвухлетнем моряке-герое возможного соперника, подло очернила неискушенного, чистосердечного человека и добилась изгнания его.

«...До смерти он влачил свою жизнь в полнейшей бедности и похоронен при церкви села Застижье, от которой его усадьба менее чем в полуверсте, — сказано в заметке, посвященной Ильину, на страницах журнала «Русская старина». — На могиле Дмитрия Сергеевича его почитателями — соседями-помещиками тогда же была положена плита (серый камень), на которой теперь имеются весьма слабые признаки следующей надписи: «Под камнем сим положено тело капитана первого ранга Дмитрия Сергеевича Ильина, который сжег турецкий флот при Чесме. Жил 65 лет. Скончался 1803 года».

Все эти несправедливости дали возможность кое-кому за рубежом пойти еще дальше в искажении действительности. «...Дугдал, лейтенант в Российской службе, — указывалось в одном из английских изданий, посвященных Чесменской победе, — при столь опасном и отважном предприятии, оставленный своими подчиненными, один подвел брандер к турецкому кораблю...». На самом деле брандер Дугдала был перехвачен неприятельскими галерами. Кроме того, Дугдал не был оставлен своими подчиненными — достаточно вспомнить обстоятельства спасения его русским матросом канониром Нестеровым. — Прим. авт.