Адриана Таш ри Эйлэнна 2 (СИ)

Глава 12 Рыжая

Пожалуй, в сложившейся ситуации сложнее всего было не начать умиленно улыбаться.

Наследная принцесса Хеллы, Эданна Адриана Таш ри Эйлэнна, свернулась уютным клубочком, выставив наверх иллюзорно округлый бок с торчащим рыжим клочком шерсти, который ужасно хотелось пригладить — даром что ненастоящий, — только вот вряд ли уместно. Остается только смотреть.

Вот на кончиках когтей мелькнуло что-то белое — снежинка? — и в воздухе, перебивая навязчивый запах фейской магии, разлился аромат чистейшего озона. Длинные вибриссы во сне забавно подрагивали, как будто она еле сдерживала смех. Вообще, если задуматься, за Гранью Адриана смеялась куда чаще, чем здесь, с живыми…

Хотя вот понять, чем ее так веселит та жуткая фурия, мне, наверное, никогда не удастся. Но чем-то ведь веселит — иначе бы принцесса не удирала на ту сторону со столь завидным постоянством, махнув рукой на все и всех, кто остался в реальности.

Я вздохнул и все-таки пригладил торчащий клочок шерсти, но он тотчас снова встопорщился. Ее Высочество на прикосновение никак не отреагировала, зато Безымянный принц предпринял очередную попытку испепелить меня взглядом. Увы ему, я оказался на диво огнеупорен и до подозрительного невозмутим.

Хочет высказать претензии — я весь одно большое ухо, но оправдываться уж точно не стану.

Тамаз недооценил самоотверженную готовность фей устраивать обсуждения и принимать решения. За нами пришли под утро, когда за единственным окошком еще только-только начало светать. За ночь, как выяснилось, я таки подкатился под бок к принцессе, и помимо иллюзорно рыжих волосков на футболке заполучил возможность полюбоваться изумительно кислой физиономией ирейца. Этот, кажется, так и спал — с идеально прямой спиной, скрестив руки на груди — но непонятным образом не измяв ни одежду, ни прическу. Особая ирейская магия, надо полагать.

А Ее Высочество не просыпалась ни в какую. Адриану не потревожил ни скрежет ключа в замочной скважине, ни ударившая о стену дверь, ни даже резкий голос феи, приказывающей встать. На когтях принцессы намерз тоненький слой полупрозрачного льда, на кончике вибриссы поблескивала нетающая снежинка. Почуют ли феи дыхание той стороны и магию Адрианы, задержавшейся за Гранью непозволительно долго?..

Взъерошенный со сна Тамаз внимательно изучил мою обеспокоенную рожу, горестно вздохнул и выпал из реальности. А на лисьей мордочке старейшины недовольно встопорщились вибриссы, но открыть глаза она все-таки соизволила.

Пришедшая за нами фея новое обличье хелльской принцессы еще не видела — и, оценив видок выползшей из-за моей спины пыльной лисицы с лезущей клочьями шкурой, резво шарахнулась. Я поймал себя на воинственно оскалившихся клыках и с усилием успокоился. Адриана не настоящая старейшина, а уж облик… какая разница, как выглядит влюбленный в джунгли человек, если он жив, несмотря ни на что?

— Куда нас поведут? — мгновенно оценившая мой настрой принцесса поспешила отвлечь фею от моих кулаков. Голос звучал тоже не лучшим образом, и глаза провожатой грозили покинуть орбиты.

— К-к Светлой, — все же ответила она. — Владычица хочет видеть ташиев, пришедших за защитой. Но этот должен покинуть Сейвенхолл немедля!

А, так вот почему за нами так долго никто не возвращался. Всем заседанием складывали два и два — прилетевший с ташиями звездолет и нарушителей границы с говорящей лисой в сопровождающих.

— Исключено, — широко улыбнулся Тамаз. — Мой договор предписывает мне следить за безопасностью этих троих.

— В Светлейшем Сейвенхолле любой в безопасности, — высокомерно проронила фея.

— Так я и не говорю «обеспечивать их безопасность», Я сказал — «следить за ней», — мерзкая улыбочка стала еще шире.

Фея презрительно поджала губы, развернулась и пошла прочь. Нам не оставалось ничего, кроме как следовать за ней. Тамаз выглядел довольным до подозрительности, но предъявить ему никто ничего не посмел.

Дворец Владычицы Светлейшего Сейвенхолла чем-то напоминал древние иринейские храмы: то ли округлыми белыми куполами с острыми шпилями флагов, то ли высокими витражами, где неизвестный художник золотой краской старательно выписывал очертания вечно изменчивых сейвенхолльских материков; а может, резными колоннами у входа, так сильно похожими на погребальные столпы. Невинная, чистейшая красота с запахом разложения.

Нас вели как почетных гостей, по центральной аллее дворцового парка, где и в самом деле не нашлось ни единого деревца. Их явную нехватку тщетно пыталась скрыть, наверное, целая армия садовников и декораторов — не то чтобы совсем уж безрезультатно, но… Я бы, пожалуй, юмора ради попытался вырастить парочку пальм — они бы вполне гармонично вписались в дворцовый ансамбль — но руки были заняты, да и Эльданна Ирейи все еще мечтал провертеть взглядом дырку в моей спине.

Старейшины ташиев — глубокие старики, практически не способные передвигаться самостоятельно. Следующий из этого вывод едва не послал к зеленым демонятам всю нашу маскировку.

Адриана терпеть не могла, когда ее кто-то таскал — на руках, перебросив через плечо или в традиционном паланкине, различий принцесса не делала. Его Высочество, в свою очередь, полагал, что свою невесту он должен нести сам. Я был категорически не согласен с обоими, и мысленные объяснения моей точки зрения затянулись настолько, что встречающие феи уже начали подозрительно переглядываться, когда я с торжествующим видом сцапал «старейшину», надутую, как мышь на крупу, и потащил следом за провожатыми.

Эльданна Ирейи продумывал шестьсот шестьдесят шестой способ умерщвления чужого придворного художника, а я, кажется, все же умиленно улыбался, как круглый идиот, крепко прижимая к себе воинственно ерзающий комок рыжей шерсти. Я тоже не видел принцессу сквозь иллюзию, но вполне отчетливо представлял — будь она сейчас в своем привычном облике, точно цеплялась бы обеими руками за мою шею и испуганно поджимала ноги, опасаясь, что я не впишусь между фей из свиты; кусала бы губы, несмотря на то, что на нижней и без того почти никогда не заживали следы старых укусов, а сейчас ей предстоит появиться перед полновластной Владычицей Светлейшего Сейвенхолла.

Все же не удержавшись, я ткнулся носом в ее — иллюзорно черный и шероховатый. Принцесса возмущенно фыркнула и, наконец, расслабилась, свернувшись компактным калачиком. Одна из фей смотрела на меня, как на преизрядного извращенца, и Адриана явно едва сдерживалась, чтобы не показать ей язык. Тамаз шел рядом и лыбился еще пакостнее, чем обычно.

Его Высочество за моей спиной вполне отчетливо скрипнул зубами, но промолчал. Адриана хитро сощурилась.

Она уже безо всяких слов отлично понимала, что я хочу жениться на ней сам. Как и то, почему я до сих пор ничего для этого не сделал.

И, наверное, ей причины держать все в тайне с каждым днем казались все менее весомыми.

Внутреннее убранство дворца разительно отличалось от бело-золотого фасада. Здесь, казалось, воцарилась вечная зима: стены будто из чистейшего снега, рельефы — словно морозные перья на стекле; лестницы из какого-то странного материала — теплый и шероховатый на ощупь, выглядел он точь-в-точь как полупрозрачный голубоватый лед. Едва войдя, я невольно поежился, хотя холодно не было; а увидев впервые Светлую Леди — вдруг ясно осознал, что удивительный интерьер замка она сотворила сама.

Нынешняя Владычица Сейвенхолла не походила ни на одну из своих предшественниц из портретной галереи. Там были изображены сплошь воздушные, нежные создания в летящих шелках и тяжелых драгоценностях. В тех женщинах чувствовалась древняя, веками выпестованная аристократическая порода.

У нынешней Владычицы была абсолютно такая же, как у них, форма носа и глаз. Но если коротенькие редкие ресницы удачно скрадывал умелый макияж, то нос оказался откровенно по-мужицки крупноват, и скрыть это не могла никакая косметика, — как и решительную, не по-женски тяжелую челюсть. Кем бы ни был традиционно сохраняемый в тайне отец Владычицы, дочери он оказался поистине медвежью услугу. Уж не человек ли затесался в ее безукоризненную родословную, вынудив эту женщину выстраивать вокруг себя ледяные щиты?..

Как бы то ни было, у Светлой Леди хватило такта не шарахаться в ужасе, когда я поставил свою «старейшину» на ковровую дорожку перед троном. Адриана встряхнулась, взъерошив иллюзорную шерсть на загривке, и склонилась в придворном расшаркивании в лучших традициях аррианского этикета. Эх, Эльданну Ирейи бы сюда, вот уж кто мог бы оценить по достоинству… но Безымянного принца оставили где-то в гостиной в компании Тамаза и десятка разъяренных стражниц. Светлая Леди пожелала видеть ташиев — и ташиев ей и привели, не особо считаясь с чужим мнением, как бы громко Тамаз его ни высказывал.

— Господа, — чуть улыбнулась Владычица. — Добро пожаловать в Светлейший Сейвенхолл.

С голосом тоже было что-то не так. С некоторым опозданием я сообразил, что искажающей внешность личины не видно благодаря зелью из крысиных хвостов, но на слуховые иллюзии его действие не распространяется — и все, что я могу уловить, — это слабый диссонанс восприятия. Ее голос должен был звучать иначе.

— Благодарю вас, Владычица, — проскрипела в ответ Адриана, и я с недостойной гордостью подумал, что ташийские личины, как ни крути, лучше фейских, и никакие зелья им не помеха.

— Должна признаться, ваше прибытие было несколько неожиданным, — продолжая улыбаться, сообщила фея и выжидательно замолкла. От ментального сканирования гостей ее, кажется, удерживали только опасения наткнуться на какое-нибудь малоизвестное защитное заклинание.

— О, прошу прощения за этот инцидент, — оскалилась в ответ Адриана, пришедшая к тому же выводу. — К сожалению, нам пришлось отбыть с Аррио несколько… поспешно, и выбирать корабль не приходилось.

— Как и компанию для полета, — поддакнула несколько разочарованная столь кратким ответом Владычица.

Я подобрался, готовясь в случае чего броситься обратно в гостиную. То-то мне показалось, что даже для охраны Тамаза стражниц слишком уж много!.. Но Адриана вдруг усмехнулась, и на лисьей морде забавно встопорщились усы.

— Нет, как раз компания была выбрана вдумчиво и осознанно, — и мастерски изобразила то одухотворенно-идиотское выражение лица, которое я много раз видел у людей, действительно влюбленных в свои Джунгли. Где только нахвататься такого успела, неужели у меня?.. — Тамаз был лучшим решением, нежели, скажем, попытка пробиться самостоятельно. Хотя, пожалуй, мы бы избежали множества неприятных моментов, если бы он не нарушил столько законов Светлейшего Сейвенхолла, что против него выставили щит размером с полушарие аномалии!

— Щит охватывал аномалию целиком, — отозвалась Владычица. — Мы должны были предпринять все возможные меры, чтобы преступник не смог нарушить запрет Совета.

— Вот как? — несколько удивилась Адриана. — Что же он такого натворил? Прошу прощения, что спрашиваю у вас, но сам он рассказывать отказался.

— Сожалею, — Светлая Леди с едва скрываемым злорадством развела руками, и я машинально отметил, что кисти у нее хоть и узкие и ухоженные, но все равно крупноваты. — Но подобные дела не разглашаются, и Тамаз отказался рассказывать, имея все основания.

Адриана задумчиво кивнула.

— Что ж, тогда безопаснее будет попридержать мое любопытство.

— Вы очень благоразумны, — прокомментировала Владычица. Усмешка у нее вышла мерзкой и до жути похожей на Тамазову. — Должно быть, вы устали с дороги. Вас проводят в гостевые покои. Надеюсь, вы не откажетесь присутствовать на торжественном ужине в честь гостей?

— Разумеется, — как-то очень серьезно ответила Адриана. — Это большая честь, Владычица.

В гостевых покоях — таких же льдисто-голубых, как и остальной дворец, — Ее Высочество немедленно надулась и заявила:

— Не хочу никуда идти, торжеств мне и дома с головой хватило!

И оставалось только благодарить всех богов, что заговорила она мысленно.

— Все равно не отвертишься, — заметил я. — Это невежливо. Да и можно про библиотеку деликатно расспросить…

— Да знаю! — отмахнулась принцесса. — Просто не хочу.

Я тяжело вздохнул и сцапал ее в охапку и усадил рядом с собой на серовато-голубую кушетку. Рыжий хвост, нервно дернувшись, прикрыл набивший оскомину орнамент из морозных перьев, и только тогда, не почувствовав уже привычный сверлящий взгляд в спину, я понял, что же не так.

— Адри… принц и фей, их тут нет!

— Само собой, — устало кивнула принцесса. — Думаю, они уже на допросе где-нибудь в пыточных застенках, и предполагается, что нас их судьба волновать не должна. Мы ведь получили свое вожделенное убежище… главное, чтобы эта парочка не раскололась.

— А если расколются? — растерялся я. Почему это вдруг ее волнует не сохранность ирейского принца, а возможность того, что он проболтается, кто мы на самом деле и зачем пришли?..

— Тогда нам крышка, — усмехнулась Адриана. — Но, в любом случае, на промысел я пойду только ночью. Нам придется отсидеть этот гребаный ужин от звонка до звонка. Потом «старейшина» утомится и уйдет в свои покои, предложив обсудить все вопросы утром. А когда все уснут, сопрем книжку — и деру!

— С какой стати все уснут? Это же дворец, тут всегда есть дежурная стража, повара, конюхи и просто страдающие бессонницей придурки! — машинально возразил я.

— Я сказала — все уснут, значит, все уснут, — жестко усмехнулась принцесса, и я шарахнулся почище всякой малахольной феи, осознав, наконец, то, о чем и думать не хотел.

Никакая это была не принцесса. Под личиной старой лисицы скрывалась та, вторая, когтистая фурия, будь она неладна!

И я не я, если Тамаз не просек этого с первого же взгляда…