Адская ширма

ГЛАВА 13 АКТЕРЫ И АКРОБАТЫ

— Гэнба!

Тора решительно направился к небольшой кучке людей в конце зала. Обернувшись, Гэнба смотрел на него с изумлением.

— Как ты сюда попал? — поинтересовался он далеко не дружелюбным тоном.

На вопрос Тора не ответил, а первым делом поклонился восседавшей на своем «троне» госпоже Вишневый Цвет.

— Прощу меня простить, госпожа, за то, что вмешиваюсь, — проговорил он, вкрадчиво улыбаясь. — Меня зовут Тора. А мой друг, как я вижу, пришел сюда раньше меня.

Толстуха, обмахивая необъятную грудь веером, оглядела Тору с одобрением.

— Зачем же извиняться? Добро пожаловать к нам, Тора. Что привело тебя сюда?

— Ваша слава, госпожа. Я слышал о вас от одного крепкого парня, что содержит питейное заведение у реки. Его кличут Быком, и так уж случилось, что мы с ним земляки. Правда, он мало что мог рассказать мне о вас и о вашем заведении, вот я и отправился посмотреть своими глазами, несмотря на поздний час и метель. — Одарив толстуху обаятельной улыбкой, Тора прибавил: — И теперь, когда я здесь, поверьте, я ничуть не жалею, что пришел, и несказанно рад предстать пред ваши прекрасные очи!

Гэнба презрительно хмыкнул, а госпожа Вишневый Цвет принялась кокетливо теребить красную ленточку в волосах.

— Какой обходительный и любезный у тебя друг, Гэнба! — Голос ее звучал по-девичьи игриво, и она слегка шепелявила, но, присмотревшись получше, Тора окончательно убедился, что тетка изрядно пожила на свете. Лицо ее было разрисовано белилами и румянами, глаза обведены сажей, крошившейся и застревавшей в крошечных морщинках. Только вся эта краска да легкомысленное хихиканье и выдавали в ней акробатку прошлых лет.

— Не тратьте на него время, госпожа Вишневый Цвет! — прогремел Гэнба. — Это же самый большой враль в городе!

Госпожа Вишневый Цвет нахмурилась:

— О-о!.. Да у вас разногласия! Как интересно ты о нем отзываешься! — прибавила она с ухмылкой.

Гэнба покраснел и метнул на Тору сердитый взгляд.

— Нет же, нет! Вы… меня не поняли, — пробормотал Гэнба. — Он не тот, за кого… — И он беспомощно замолчал.

Но госпожа Вишневый Цвет уже не слушала его.

— Итак, Тора, зачем же ты к нам пожаловал? Что привело тебя сюда? — спросила она, игриво помахивая веером.

Тора посмотрел на Гэнбу, гадая, сколько тот уже успел выболтать за время своей горячечной влюбленности в эту женщину. Поджав губы и насупившись, Гэнба свирепо глазел на него.

— Имеете в виду, помимо вашей прелестной особы? — уточнил Тора.

— Вот глупый парень! — Она выставила вперед веер и кокетливо спряталась за ним.

Тора едва не расхохотался в голос.

— Ну… как я уже сказал, я тут недавно болтал с Быком да случайно возьми и обмолвись: вот, дескать, совсем утратил я сноровку… — Тора огляделся по сторонам, соображая на ходу, и взгляд его упал на стойку с бамбуковыми палками, — сноровку в палочной борьбе. Вот тогда-то он и упомянул ваше имя. Я, признаться, маленько удивился, что женщина заведует таким делом, но он сказал, что у вас лучший тренировочный зал в городе. Тогда я решил пойти посмотреть своими глазами. Ведь оно так редко бывает, чтобы и деловая хватка, и талант сочетались в такой прекрасной женщине. — Тора отвесил толстухе новый поклон.

— Вообще-то я девушка, — поправила его госпожа Вишневый Цвет, теребя кудряшки на голове. — Одинокая девушка. — И она стрельнула в него глазками — посмотреть, какова будет реакция.

Тора осклабился.

— Да что вы говорите?! Ну что за слепцы эти мужчины! Что за дурачье, ей-богу! А может быть, их отпугивает ваш непревзойденный талант?

Она хихикнула.

— Вот льстец! Впрочем, не сказать, что ты не прав. Когда я выступала, работа занимала у меня все время. Любовь мешает тренировкам. Акробатам требуется такое же самообладание, как борцам или лучникам. Поэтому я предавалась воздержанию. Это было нелегко. Очень нелегко, потому как нрав-то у меня горячий. — Она вздохнула. — А в итоге карьера моя все-таки рухнула. В один прекрасный день, когда я выступала при дворе, был там такой мужчина о-очень высоких кровей… такой величавый красавец… Нет, ничего не стану больше говорить! Скажу только, что был он куда как настойчив! — Она заулыбалась и снова прикрыла лицо веером.

— Ах вот оно что! — Тора закивал. — Ну а столь скромная персона, как я, может любоваться только со стороны тем, что так пылко возжелал сей родовитый красавец. — Так-то оно даже легче, подумал про себя Тора, бросая косые взгляды на молоденьких гимнасток, кувыркающихся в зале, среди которых вряд ли сыскалась бы хоть одна скромница.

— Разумеется, — сказала госпожа Вишневый Цвет, выглядывая из-за веера. — Я женщина высоких принципов и занимаюсь уважаемым делом. Стараюсь быть примером для других. — Она махнула пухлой рукой в сторону резвящихся акробатов и танцоров. — Если ты пришел сюда потренироваться, то пожалуйста, но всяких там неприличностей я не потерплю. Понял?

Тора застенчиво пообещал вести себя хорошо. Выражение лица ее смягчилось. Улыбаясь и теребя себя за локоны, она прибавила:

— Беда вот только, что никто из этой деревенщины, что я беру на работу, не знает толка в палочном бою. Прямо хоть сама берись за палку. Ну а ты-то, конечно, не выступал?

Тора слушал ее вполуха, соображая про себя, как бы завести разговор об актерах.

— Не-е, я воевал. Раньше воевал. А теперь вот нанялся телохранителем и хочу быть в боевой форме.

Госпожа Вишневый Цвет кивнула и задумчиво поджала губы.

— Ну что ж, хорошее дело, — сказала она. — На улицах сейчас небезопасно. И для мужчин, и для женщин. Просто безобразие какое-то, что власти позволяют всякому отребью свободно разгуливать по городу. Ладно, Тора, я, пожалуй, возьму тебя, хотя палочные бои не по моей части. Будешь заниматься, ну, скажем, раз в неделю по часу. Сотня медью за один урок. Идет?

Тора на мгновение утратил дар речи. Что же это такое получается? Уж не собирается ли эта рыхлая тетка учить его искусству палочного боя? Да еще за такие деньги! Представив себе, как он сойдется с этой громадиной на глазах у людей, он прямо-таки ужаснулся. Да над ним будет потешаться весь город!

Но толстуха поняла его по-своему.

— Ладно, ладно, — сказала она. — Подозреваю, что ты, как и все, не толстосум. Будешь платить мне полсотни медью, когда сможешь. — Она поднялась. — Как насчет небольшой пробной разминочки прямо сейчас?

Тора в ужасе попятился.

— Нет, нет! — отчаянно запротестовал он. — Вы очень добры, но я не смогу сражаться с вами сегодня. Вы так нарядно одеты! Ну а в другой раз почту за высокую честь.

— Чепуха! — брякнула она и, развязав пояс, бросила его на пол. Проворное движение плеч — и черное шелковое кимоно, соскользнув, упало к ее лодыжкам. Как и девушки-акробатки, под платьем она носила только набедренную повязку. Женщина в синем кимоно с веерным узором подбежала и торопливо подобрала с пола одежду, аккуратно свернула ее и положила на кресло. Лица ее Тора не разглядел, зато от него не скрылись тонкая талия, округлые бедра и шелковистые длинные волосы, завязанные белым бантом. Служанка, на его взгляд, выглядела гораздо более аппетитной, чем ее хозяйка. Однако, опомнившись, он снова обратил взор на госпожу Вишневый Цвет.

Маленький красный нагрудничек с бахромой, скрепленный с набедренной повязкой, не мог скрыть громадную грудь и живот невероятных размеров. Тора глазел на все эти «прелести», а их обладательница между тем вдруг подняла толстенную руку и содрала с наголо бритой головы кокетливо завитые кудряшки, оказавшиеся лакированным париком. Вручив его служанке, она шагнула вниз с помоста и прошлась мимо Торы со всей бесстрастностью борца-мужчины. Ее короткие ноги перерастали в огромные колышущиеся бедра; громадные ягодицы с ямочками подпирали широченную спину. Несмотря на пол, строение тела у нее было мужское. Тора посмотрел на Гэнбу, надеясь, что это зрелище излечило его от любовной лихорадки, но как бы не так — его дружок не сводил с толстухи восторженных глаз.

Не обращая на них внимания, госпожа Вишневый Цвет выбрала на стойке две бамбуковые палки. Ту, что полегче, она бросила Торе и, приняв боевую позу, приказала:

— Твой выпад!

— Но, госпожа!..

— Никаких «но»! Чего ты ждешь? — отрезала она.

В настоящем бою ты был бы уже мертв. — Госпожа Вишневый Цвет еще не договорила этих слов, как ее палка замелькала в воздухе, со свистом описав дугу вокруг головы Торы.

Изумленно таращась на колышущиеся перед ним горы плоти, Тора запоздало и неуклюже парировал.

— Медленно, — откомментировала она и наметила новый удар ему между ног.

Тора подпрыгнул и на этот раз умудрился коснуться ее палки. Он начал наступать молниеносными движениями, атакуя ноги госпожи Вишневый Цвет и пытаясь заставить ее потерять равновесие. К его величайшему удивлению, она бросила палку и в мгновение ока, как пушинка, кувырнулась назад через голову, после чего приземлилась на пол с таким грохотом, что во всем зале задрожали доски. Из щелей между ними поднимались маленькие облачка пыли.

Тора стоял потрясенный, открыв рот, когда она вдруг подхватила свой шест и сделала вращающийся выпад. На этот раз ей удалось зацепить его. Тора больно шмякнулся на задницу. Зал взорвался аплодисментами. Гэнба орал:

— Превосходно! Какой блестящий выпад!

А госпожа Вишневый Цвет раскланивалась перед зрителями.

Тора еще пытался встать на ноги, когда она снова пошла в наступление. Мысленно выругавшись, он вынужден был взяться за оружие и изящно парировал. Следующие несколько минут она только и делала вызывающие броски, потому что Тора никак не мог заставить себя нападать на полуголую женщину — пришлось ему ограничиться защитными выпалами. В конце концов она приблизилась к нему так быстро и внезапно, что он оказался перед выбором — или перейти в наступление и дать ей напороться на его шест, или отказаться от боя.

Тора предпочел последнее.

Она встала в аккуратную стойку прямо перед ним, пыхтя и улыбаясь всем своим раскрасневшимся лицом.

— Ага! Достаточно, как я вижу?

— О да! — сказал Тора. — Вообще-то я не ожидал… то есть этот кувырок назад получился очень интересно, только я никогда прежде не видел, чтобы его использовали в палочном бою.

Она забрала у него шест и вместе со своим поместила обратно в стойку.

— А-а! Этот маленький прыжок? — сказала она через плечо. — Он из акробатики. Такие прыжки через голову я делала сотнями, и вверх и вниз по лестнице, и через всевозможные препятствия, которые люди выставляли на моем пути. Только, разумеется, я была тогда поменьше и помоложе и носила штанишки с рубашечкой, как мальчик.

— Да-а… это надо было видеть! — сказал Тора, пытаясь представить, как эта огромная женщина могла вообще быть похожей на мальчика. — Но не боитесь ли вы, что такой трюк может сыграть с бойцом злую шутку во время настоящего сражения? Ведь вы же расстаетесь с оружием, чтобы сделать этот кувырок.

Она между тем одевалась, туго стягивая пояс на пышных боках.

— Думаю, надо поступать по обстоятельствам, — мудро заметила она. — Внезапность всегда срабатывает. Пока ты там стоял разинув рот, я успела взяться за палку и атаковать. Но даже если бы ты не опешил и продолжал бой, я бы перекатилась на колени и сделала бы бросок снизу.

— Без палки? — Тора удивленно вытаращил глаза — Но это уже не палочный бой, а просто борьба.

Она напялила парик на голову и снова уселась в кресло.

— А не ты говорил, что собрался тренироваться для схваток с настоящими преступниками? Если ты видишь в этом только забаву, я тебе не соперник.

— О-о… Ну вы… Вы просто сказочная женщина! — поспешил воскликнуть Тора.

Она кивнула и указала ему на помост рядом с собой.

— Вот, садись здесь. И мой тебе совет: разучи несколько нетипичных трюков. Впрочем, в обычной технике ты меня, возможно, превосходишь.

Впечатленный против своей воли, Тора сел у нее в ногах. Общение с этой странной женщиной начисто выбило его из колеи. Небольшая толпа, собравшаяся посмотреть на бой, разошлась — смеясь и переговариваясь, акробаты и актеры вернулись к своим упражнениям. Остался только Гэнба. Выждав немного, он подошел и сел с другой стороны в ногах у госпожи Вишневый Цвет.

Они сидели как друзья, наблюдая за тренировкой в зале. Бои на мечах возобновились; танцовщицы плавно и размеренно выписывали изящные фигуры; акробаты прыгали и кувыркались. Изумлению Торы не было конца, когда он увидел, как две миниатюрные девчушки поменялись ролями со своими партнерами и теперь сами лихо подхватывали тех на лету. Девушки казались Торе похожими как две капли воды — обе тонкие в талии, полногрудые и очень грациозные. Он все никак не мог решить, которая из них могла бы оказаться проворнее и слаще в постели. Сам-то он уже и припомнить не мог, когда последний раз предавался любовным утехам. И это огорчало его — ведь нормальный мужик должен быть всегда в форме.

— Вон те четверо, наверное, акробаты? — поинтересовался он у госпожи Вишневый Цвет.

Она оторвала взгляд от боя на мечах.

— Да в общем-то нет. Они из труппы Уэмона. Просто сегодня у них тренировка.

Тора оживился, мысли так и забегали в голове.

— А я и не знал, что в таких труппах держат акробатов. Разве они участвуют в представлениях?

— Нет. Эти четверо готовят отдельное выступление, чтобы труппа выручила побольше денег. Девушки эти — близнецы. Зовут их Злато и Серебро. Злато — это та, что с распущенными волосами, — еще куда ни шло, кое-что все-таки умеет. Но остальные!.. — Она небрежно махнула рукой. — Все только из-под палки. Беда с этой молодежью — ни дисциплины у них нет, ни терпения. Им подавай богатство сразу, безо всякого труда, а ведь на носу зимние ярмарки, акробаты ой как нужны — развлекать толпу. Денежки там получаются неплохие, вот они и кувыркаются на площадях, если нет представления.

— Наверное, и по стране разъезжают? По монастырским ярмаркам?

Госпожа Вишневый Цвет кивнула:

— Да. Уэмон только что вернулся в столицу — давал представление каким-то монахам.

Тора сокрушенно качал головой, глядя на почти обнаженных девиц.

— И как только Уэмон разрешает им скакать в таком виде? Они же все-таки женщины…

— А что плохого, если женщины выступают перед зрителями? Пусть выступают, если есть талант, — сердито буркнула госпожа Вишневый Цвет. — Ты просто рассуждаешь, как все остальные мужчины! И Уэмон туда же, старый крючок. А ну его! Плевать мне, что он думает о женщинах. Говорит, что акробатика — занятие непочтенное, а сам вставил в свое представление несколько номеров с этими вот попрыгунчиками. Народу нравится. — Она обиженно фыркнула. — Ишь ты! Непочтенное!.. Пусть тогда идет руководить представлениями при дворе.

— А все остальные здесь тоже работают у Уэмона? Госпожа Вишневый Цвет кивнула.

— Женщины в основном поют и танцуют. А вон тот красивый парень с мечом — это Дандзюро. Лучший актер в труппе Уэмона.

Довольный тем, что дернул за нужную ниточку, Тора перевел взгляд на двух бойцов с мечами. Теперь ему стало понятно, зачем они так глупо подпрыгивают и вопят, размахивая мечами. Ведь все это оказалось актерской игрой. Дандзюро явно изображал героя, а его соперник, широколицый бородач, — уличного злодея. Получалось у них и впрямь неплохо, особенно в том месте, где злодей, надеясь при помощи нечестного приема разоружить красавца, бросился на Дандзюро с мечом наголо. Дандзюро в последний момент отпрыгнул в сторону, схватил злодея прямо в полете и отшвырнул его, словно мешок с рисом. Потом, вырвав у злодея из руки меч, вонзил его в живот соперника.

Тора даже привстал в страхе, но оба актера рассмеялись, подобрали свои мечи и ушли с арены.

— Ну и ну! Вот это было здорово! — восхищенно воскликнул Тора. — Этот Дандзюро на вид не особо-то крепкий, но, видать, силен, если может подхватить и швырнуть наземь мужчину своего роста.

Госпожа Вишневый Цвет поджала губки.

— Да, силен. И очень хороший актер. Труппа Уэмона и в частных домах дает представления.

Эти слова она произнесла как бы неохотно, и Тора поспешил полюбопытствовать:

— А разве что-то с ним не так? Госпожа Вишневый Цвет усмехнулась:

— Слишком смазливый уродился! Женщины так и бросаются на него, дурочки.

Тора теперь уже с интересом изучал актера. Стало быть, этот парень известен как сердцеед. Может, и госпожа Вишневый Цвет неравнодушна к нему? Как дамский любимец Дандзюро не произвел на Тору впечатления. Стройный и мускулистый, он, похоже, отличался живостью и проворством, но это гладкое, мягкое лицо с круглыми глазами явно больше подходило женщине, а уж про его умение обращаться с мечом и говорить нечего!..

— Может, актер он и хороший, но по-настоящему сразиться на мечах не сумел бы, — презрительно заметил Тора.

Госпожа Вишневый Цвет фыркнула:

— Они ведь только изображают бой на мечах. Но ты прав: с такой смазливой бабьей физиономией на мечах не дерутся, а? — Она наклонилась и обняла Тору за плечи. — А я вот подозреваю, что и ты большой умелец потискаться. Жена-то у тебя есть или девчонка?

Тора метнул взгляд на Гэнбу, у которого эти панибратские нежности вызвали бледность.

— Пока не успел обзавестись, — непринужденно сказал он, лихорадочно соображая, как бы ему поскорее вырваться из объятий госпожи Вишневый Цвет. Его совсем не тянуло к этой женщине, которая, похоже, уже начала строить планы на его счет. К тому же ему не терпелось побеседовать с кем-нибудь из актеров. А при случае, может быть, и из актрис.

Госпожа Вишневый Цвет захихикала и снова взялась щупать его.

— Э-эх, моложе-то никто не становится! Лучше всего смириться с этим.

— А этот Дандзюро, видать, и со здешними девчонками порезвиться не промах? — Взглядом знатока Тора окинул девушек из труппы Уэмона. Среди них была одна очень миловидная, высокая, она сейчас о чем-то шепталась со служанкой госпожи Вишневый Цвет. Лица последней Тора по-прежнему никак не мог разглядеть, но фигурка у нее была как у танцовщицы. Близняшка с распущенными волосами, поймав его восхищенный взгляд, одарила его обаятельной улыбкой. Он заулыбался ей в ответ, но тут же припомнил, каким именем она себя наградила — Злато.

— Теперь уже нет, — ответила госпожа Вишневый Цвет. — Старый Уэмон положил конец этим шашням. Так и сказал ему: либо угомонись, либо выметайся из труппы. Вот он и остепенился — женился и на других женщин больше не поглядывает.

Тора еще раз обменялся теплыми взглядами с юной акробаткой и поднялся.

— Хочу представиться остальным, — сказал он госпоже Вишневый Цвет. — Ведь если я собираюсь приходить сюда на занятия, мне так или иначе придется со всеми познакомиться.

Акробаты только что начали новую серию пируэтов, поэтому Тора направился в конец зала, чтобы получше разглядеть танцовщицу и служанку. Служанка тут же куда-то суетливо убежала, а вот танцовщица оказалась настоящей красавицей. Тора раскланялся, но она презрительно отворачивала лицо. Задетый за живое, он тогда попробовал пробрать ее сладкими словами насчет ее фигуры, но тут кто-то больно схватил его сзади за плечо. Тора дернулся и обернулся.

— А ну вали отсюда! — рявкнул на него актер Дандзюро.

Тора стряхнул с плеча его руку и, свирепо сверкая глазами, огрызнулся:

— А тебе-то что за дело?

Дандзюро был с ним одного роста и, возможно, сильнее. Теперь, рассмотрев парня поближе, Тора не смог бы сказать, что тот понравился ему больше. Лицо странным образом сочетало в себе мужскую заносчивость и женскую капризность. Взгляд его был враждебным, но больно уж мягковат, губы — слишком пухлые и красные, а кожа — слишком белая и гладкая для мужчины.

— Ты докучаешь даме.

И говорил-то он, как школьный учитель. Для актера Дандзюро был явно слишком высокомерен и сильно важничал. Ведь танцовщики и актеры принадлежали к самому низшему сословию и частенько имели дурную репутацию. Тора фыркнул.

— Какой еще даме? Я просто говорил комплименты одной из танцовщиц. Они, как известно, большие любительницы порезвиться на стороне.

В одно мгновение красавица налетела на него и плюнула ему в лицо.

— С-собака! — прошипела она. — Как ты смеешь оскорблять меня?!

— Да ладно, не обращай внимания на этого невежу и бездельника, — сказал Дандзюро.

Тогда она повернулась к нему:

— А ты тогда кто, если позволяешь этой деревенщине оскорблять меня?!

Какой спесивой сучкой оказалась эта красотка! Мужской интерес к ней у Торы разом пропал, и он только понадеялся, что Дандзюро когда-нибудь все-таки обломает и приструнит ее. Он отер рукавом лицо и смерил актера недобрым взглядом.

— Он, похоже, считает себя советником-кампаку, ну а ты, милая, возомнила себя не иначе как божественной девой Камо!

Актер смерил его надменным взглядом.

— Я Дандзюро, — сказал он, словно это что-то объясняло, — и ты только что оскорбил мою жену. Твое невежество относительно статуса актеров некоторым образом извиняет твое поведение, но я настоятельно советую тебе не лезть туда, где тебе не место. Купи себе билет на представление, если, конечно, деньги найдутся. — С этими словами он повернулся к Торе спиной и повел жену прочь.

Разом вскипев, Тора крикнул ему вслед:

— К твоему сведению, я в людях разбираюсь очень хорошо! Когда имеешь дело с преступниками, то очень быстро можешь раскусить мошенника. Такая уж у меня работа.

Супруги обернулись, и Дандзюро холодно сказал:

— Ну что ж, чем бы ты там ни занимался, только оставь нас в покое!

Довольный тем, что победа в стычке осталась за ним, Тора направился в другой конец зала к акробатам. Те устроили себе перерыв. Надеясь получить здесь более теплый прием, Тора подошел к девушке, что недавно улыбалась ему.

— Слышь, сестричка, с тобой-то хоть можно поговорить? — осторожно поинтересовался Тора.

Она сидела на полу, скрестив ноги и задрав руки, чтобы поправить волосы. С улыбкой знатока Тора восхищенно загляделся на ее упругую грудь. Ничуть не смутившись, она улыбнулась в ответ и сказала:

— Конечно, красавчик. Я видела твой бой с госпожой Вишневый Цвет. Ты молодец.

Тора присел рядом.

— И ты. Я тоже смотрел, как ты работаешь. Признаться честно, глаз от тебя оторвать не мог. Меня зовут Тора.

Она издала горлом кокетливо-урчащий звук.

— Ага! Значит, Тигр? Ну что ж, мне нравится. А меня зовут Злато.

— Тебе идет это имя. Редкая и дорогостоящая — настоящее богатство, какого только может желать мужчина. — Он придвинулся ближе.

Такие слова она, несомненно, слышала уже много раз и все же хихикнула и игриво захлопала ресницами.

— И что же привело тебя сюда, Тигр?

— Ну-у… я, видишь ли, искал место для тренировок.

— А чем ты занимаешься?

— Нанимаюсь в охранники к богатым трусам. Глаза ее расширились.

— А это не опасно? Тора рассмеялся.

— Нет. Если ты хорошо знаешь свое дело. Признаться, твоя работа кажется мне более опасной.

— Ну, это только если ты допустишь промах или твой партнер допустит, тогда, конечно, сломаешь себе что-нибудь. Поболит немножко, не сможешь какое-то время работать, вот и все. А потом снова впрягайся — деньги-то нужны.

— Но ты же на самом деле актриса. Так ведь? Она кивнула без особого восторга.

— Раньше мне нравилась актерская работа, но времена меняются. Учитель Уэмон вообше-то хороший, только старый он стал и занялся теперь устройством представлений для этого ублюдка Дандзюро. — Она сверкнула глазками в другой конец зала, и Тора проследил за ее взглядом. Актер стоял там, разговаривая со своей женой и глядя в их сторону. — Вообразил, что небеса наделили его талантом. А жена его настоящая сучка. Я видела, как она плюнула в тебя. И что ты ей такое сказал?

Тора подумал, прежде чем ответить.

— Я спросил ее, как давно она танцует, потому что мне показалось, она немного неуклюже двигается.

Злато звонко расхохоталась, но тут же приумолкла, прикрыв ротик ладошкой. Дандзюро и его красавица жена все еще хмуро смотрели в их сторону.

— Это ты верно подметил, — сказала девушка. — Она у нас новенькая, только учится, но вообразила себе, что может командовать нами, потому что такая красивая и потому что замужем за Дандзюро. А с тех пор как она получила наследство, и вовсе худо стало. Помыкает своим Дандзюро как хочет и все грозится выкупить у Уэмона труппу. Понять только не могу, зачем Дандзюро подобрал себе такую — мог ведь найти себе милую, ласковую девушку, которая пылинки с него сдувала бы.

Тора нахмурился.

— Тебя, что ли?

— Дурак! — огрызнулась она и вдруг вытаращила глазки. — Ух ты! Смотри, сюда идет! Да с таким видом, будто сам бог-громовержец. Сдается мне, натравила она его на тебя. Лучше тебе уйти. Не связывайся.

Дандзюро и впрямь деловито направлялся к ним. Тора поспешно вскочил.

— Как бы мне повидаться с тобой еще разок? — сказал он девушке.

Она выглядела испуганной.

— Встретимся в переулке на задворках. Как только мне удастся ускользнуть, — прошептала она.

Тора чинно раскланялся перед ней и громко сказал:

— Рад был познакомиться с вами, госпожа Злато. С нетерпением жду вашего представления. — И он зашагал прочь.

За спиной он услышал грозный голос Дандзюро:

— Чего он хотел от тебя?

Что ответила Злато, Тора не расслышал, зато до него донеслись слова Дандзюро:

— Про наши дела помалкивай, или я вышвырну тебя отсюда!

Тора еще некоторое время слонялся по залу, размышляя о случившемся. Он пробовал подойти к другим актерам из труппы Уэмона, но все они слышали, как Дандзюро отчитывал Злато. Они сразу же отворачивались или уходили, торопливо извиняясь. Что-то подозрительное и не очень хорошее происходило между этими людьми. В конечном счете Тора вернулся к Гэнбе и госпоже Вишневый Цвет.

— Уже поздно, и мне пора, — сказал он даме. — Спасибо за бой и за то, что разрешили тут осмотреться.

Она подмигнула.

— Возвращайся поскорее, красавчик!

Тора внутренне содрогнулся, но сумел не показать виду и согласился, потом повернулся к Гэнбе:

— Ну что, готов? Пошли! Гэнба хмурился.

— Нет.

Тора кивнул. Гэнба вел себя как последний дурак, но это было его личное дело, а у Торы еще были свои дела.

На улице по-прежнему мело, но уже не так сильно, и снежинки теперь падали крупные и мокрые. Тора угрюмо смотрел на них. Ветер слегка улегся, но ночка явно не подходила для любовных шашней на темных задворках. Переулок оказался узким проходом, затерявшимся между глухими стенами домов, вдоль которых валялись груды всякого мусора. В полутьме он разглядел несколько тесных дверок. Впереди что-то шевельнулось. Темная тень отделилась от черной стены здания.

— Тсс… Тора! — тихонько окликнула его Злато, ежась от холода и кутаясь во что-то теплое. У меня совсем мало времени, — прошептала она. — Дандзюро совсем сбрендил — он думает, ты полицейский.

— Нет, я не полицейский. Но почему ты позволяешь ему командовать тобой? — проворчал Тора, сгребая в охапку дрожащую девушку.

Она прильнула к нему.

— Знаешь, как трудно найти новую работу? А у труппы Уэмона хорошая репутация.

Тора вздумал просунуть руку к ней под покрывало и сразу же нащупал голое тело.

— Где ты живешь? — хрипло прошептал он ей на ухо. — Здесь такой холод!

— А ну пусти! — Она оттолкнула его руку и поправила на себе одежду, строго глядя на него. — Зря ты так, — обиженно сказала она. — Я тебе не какая-нибудь шлюха.

Тора пристыженно потупился.

— Прости… Это все потому, что ты и в самом деле очень хороша… Просто не удержался. Никак у меня из головы не идет твое гибкое тело. Все вспоминаю, как ты там кувыркалась и прыгала. — Он сглотнул ком в горле и вперил в нее умоляющий взгляд. — Вовсе не хотел тебя обидеть. Просто, знаешь… так и хочется дотронуться до тебя и… — Он замолчал и протянул руку, чтобы убрать с ее лица выбившуюся прядь. Она не отпрянула и не оттолкнула его, тогда он нежно провел пальцем по ее лицу. — Ты самая чудесная девушка, какую я когда-либо встречал.

Она замерла, глаза ее сияли на сумрачном фоне падающего снега, губы слегка подрагивали.

— Ох, Тора! — пробормотала она и вдруг бросилась обратно в его объятия и прошептала: — Я тоже хочу тебя.

Некоторое время они страстно обнимались, потом Тора нетерпеливо спросил:

— Куда бы нам пойти? Она совсем расстроилась.

— Не знаю. Мне нужно вернуться вместе со всеми в нашу гостиницу, иначе будут неприятности.

— А что за гостиница?

— «Золотая птица». Это около ворот Расёмон. Но тебе нельзя туда. За нами знаешь как приглядывают!

Ну что ж, с этим, видимо, придется подождать. Тора мысленно выругался и убрал руку у нее из-за пазухи, пытаясь совладать со своим мужским инстинктом.

— А завтра встретимся? — спросил он.

— Может быть. А где?

— У меня есть надежная женщина в веселом квартале. — Он сразу же почувствовал, как она вся напряглась, поэтому поспешил поправиться: — Да нет, ты не то подумала. Просто однажды я оказал ей услугу, так что она без разговоров предоставит нам комнату у себя. Я понимаю, тебе не хотелось бы идти в такое место, но пока это лучшее, что я могу предложить. Я ведь не богач.

— Хорошо, Тора, — прошептала она, уткнувшись личиком в его шею и нежно ее целуя.

Он тихонько застонал и снова просунул руку к ней под одежду, как вдруг послышался громкий скрип ржавых петель. Она замерла и отпрянула от него.

Из двери учебного зала высунулась голова, и тихий голос позвал:

— Злато, это ты? Дандзюро и остальные уже собрались уходить!

Девушка крикнула в ответ:

— Иду! — и прошептала Торе: — Это служанка госпожи Вишневый Цвет. Мне надо идти. Так, значит, завтра в это же время? А где встретимся?

Тора нырнул за огромную кучу хлама, увлекая за собой девушку, и там снова бросился страстно ее обнимать. Потом он прошептал ей на ухо, куда прийти, и отпустил.

Она скрылась в помещении, но дверь осталась открытой. Тора ждал, наблюдая из-за поленницы, но ничего не происходило. Тогда он осторожно заглянул в открытую дверь. Со своего места он мог разглядеть только краешек синего кимоно с веерным узором. Миловидная служанка госпожи Вишневый Цвет все еще стояла там. Выслеживала его? Зачем? Тора всегда знал, что нравится женщинам, и был убежден, что все происходящее непременно должно как-то разнообразить его жизнь. Крадучись он вышел из тени и бросился к двери. Распахнув ее, он схватил девицу и увлек ее наружу, первым делом закрыв ей рот ладонью. Она отчаянно сопротивлялась.

— Тсс… — прошептал он ей на ухо. — Не кричи. Это я. Я не намерен сделать тебе ничего дурного, голубка моя. Просто хочу поговорить. Зачем такой милашке, как ты, шпионить за другими девушками?

Она прекратила сопротивляться.

Он уже хотел убрать руку от ее рта, когда она больно укусила его. Выругавшись, он отпустил ее. Она тут же бросилась в дом, но перед тем, как за ней захлопнулась дверь, Тора в последнюю секунду наконец увидел ее лицо. Увидел и в ужасе отшатнулся.