Афёра

28

— А вот и гость из столицы! — сказал, энергично пожимая Макарову руку, невысокий моложавый человек в рубашке в светлую полосочку с короткими рукавами и лёгких летних брюках. — Садитесь, — указал он Макарову на стул, сам же, пренебрегая возможностью усесться в собственное крутящееся кресло, пододвинул себе такой же стул, как и тот, что был предложен гостю, и уселся напротив, буквально в полуметре. — Как вас называть?

— Алексей, — улыбнулся Макаров. — Или капитан Макаров.

— Тэк-с, значит, Алексей, — повторил задумчиво начальник линейного отдела милиции станции Калининград-Южный полковник Сычёв. — А меня — Михаил Маркович… Быстро реагируете на доклад — неделя, всего неделя! — и вы здесь. — И тут же сочувственно добавил: — Понимаю твоих начальников — своих дел невпроворот в столице-то, Москва не Калининград…

Макаров предпочёл в ответ на слова полковника промолчать: пока он не очень понимал его. Очевидно, начальник линейного отдела ждал представителя железнодорожной милиции из Москвы по какому-то своему донесению недельной давности. Сам же Алексей только сказал дежурному офицеру, предъявив служебное удостоверение, что ему необходимо срочно встретиться и побеседовать с проводницей по имени Вера, сопровождавшей одиннадцатый вагон львовского поезда, который отправился из Калининграда вечером тринадцатого августа. И вот после этого его, к немалому удивлению, сразу же проводили в небольшой светлый кабинет полковника Сычёва. В общем, ситуация создалась не совсем обычная, но пускаться в объяснения Макарову пока не хотелось.

— Да-а, Лёша, — можно тебя так называть? — посмотрел Сычёв на гостя изучающее и, увидев утвердительный кивок ничего не имевшего против Макарова, продолжил: — Я гостя из Москвы ждал к себе ещё на прошлой неделе, но потом решил, что раз труп был обнаружен на украинской территории, то есть за границей, вы выехали прямо туда или вообще оставили дело на усмотрение коллег с Украины.

— Труп? — удивился Алексей.

— Ну да, труп, — удивился, в свою очередь, начальник линейного отдела. — Ты же хотел встретиться с Верой, проводницей одиннадцатого вагона львовского поезда, так?

— Да-да, с ней, — подтвердил Макаров.

— И что, разве не по поводу убийства в её вагоне в ночь с тринадцатого на четырнадцатое? — Сычёв хлопнул себя ладонью по коленке.

— Может, и по этому поводу тоже, но мне пока ничего не известно об убийстве, честное слово. От вас в первый раз услышал, — сказал Алексей, решив, что пора открывать карты. — Я интересуюсь одним пассажиром львовского поезда. Он замешан в деле, ради которого меня сюда прислали. Человек этот внезапно изменил свои планы и вместо того, чтобы ехать в Питер, выехал тринадцатого числа во Львов, в одиннадцатом вагоне. Дальше его след теряется, и я хотел бы поговорить с проводницей — может быть, она случайно что-нибудь слышала; потом, узнать, где он сошёл, кто его, может быть, встречал и прочие такие мелочи. Дело в том, что этот человек рецидивист, вор в законе, очень опасен, и у нас есть основания подозревать его в убийстве.

— Понятно, теперь понятно, — задумчиво произнёс полковник. — Значит, ты прибыл не по моему докладу… Сейчас, подожди минуту. — Он встал, подошёл к телефону, стоящему на специальной тумбе, и поднял трубку. — Володя, — сказал он, — выясни, пожалуйста, где у нас сегодня Вера Терентьева, проводница львовского, если не в рейсе, то выясни, где её сегодня можно найти… Да-да, срочно; скажи: обязательно надо поговорить… Да, та самая, которая приходила к нам по поводу убийства в её вагоне, в пятницу. Жду.

— Ну вот, — сказал полковник, снова усаживаясь напротив Алексея и обращаясь к нему. — Все, что в наших силах, сделаем, поможем: если Вера не в рейсе, то встретитесь, сейчас дежурный все выяснит и доложит. — Он замолчал и побарабанил пальцами по крышке стола. — Теперь дальше: то, о чем я докладывал в Москву, возможно, напрямую связано с тем делом, которым занимаешься у нас ты. И вагон тот же самый, одиннадцатый. Только сначала ещё один вопрос: как фамилия того человека, которого ты ищешь?

— Иваненко, Иваненко Сергей Николаевич, кличка Красавчик.

— Нет, — покачал головой полковник, — такая фамилия не фигурировала. А может, это он приложил руку, убил человека в вагоне? Надо связаться со львовскими коллегами. Возможно, информация о том, что в этом же вагоне находился такой тип, как этот Красавчик, им поможет. Как ты думаешь?

— Да, надо им сообщить. А кто убит?

— У того, кого обнаружили в купе убитым, были документы на имя Левченко Игоря Анатольевича, если мне не изменяет память. Можно посмотреть, в принципе, протокол допроса Веры Терентьевой, там все указано, или позвонить во Львов.

— А когда обнаружили труп?

— При въезде на территорию Украины. Пограничники стали стучать в купе, никто не открыл; тогда позвали проводницу, открыли и нашли уже остывший труп. Очевидно, убили ночью, на территории Литвы или Белоруссии, но так как никто из ехавших в соседних купе выстрелов не слышал — их было два, в голову, оба смертельные — то скорее всего убийца использовал оружие с глушителем.

— Это вполне могло быть делом рук Красавчика, — сказал Макаров. — Тем более что накануне он резко изменил свои планы, во Львов выехал вместо планировавшейся поездки в Питер… — Алексей задумался: расследование все больше усложнялось и начинало поворачивать в самое неожиданное русло. Внезапно его осенила догадка, пока ещё неосознанная, и он, не зная ещё толком, зачем это ему нужно, спросил задумчиво курившего полковника: — Михаил Маркович, а как он выглядел?

— Кто? — переспросил не ожидавший та кого вопроса начальник линейного отдела.

— Убитый.

Ответ Сычёва откровенно разочаровал.

— Не знаю, — ответил он и развёл рука ми. — Я же не присутствовал при осмотре места преступления. Да и вообще, что ты хочешь — мы же практически не занимались этим делом. Допросили проводницу, доложили в Москву, и все. Команды до сих пор оттуда никакой не было, а случилось все на чужой территории, и убитый, кажется, гражданин Украины. — Полковник встал со стула, затушил в пепельнице сигарету и взял из пачки новую. — Поговоришь с Терентьевой, она все подробно расскажет. Мы же, видишь, даже не знали, что этот твой вор в законе в том же вагоне находился.

— А у проводницы какие-нибудь подозрения были? — продолжал расспрашивать Макаров.

— Подозрений как таковых у неё нет. Правда, у этого убитого были на границе с Литвой какие-то осложнения с таможенниками. Вера говорит, что в его купе что-то искали, все перерыли, но ничего не нашли.

— А что, всех пассажиров на границе проверяют столь тщательно?

— Да нет, обычно вообще не смотрят, в купе заглянули — и дальше.

— Значит, какие-то данные по этому человеку у таможенников были?

— Да-да, безусловно, — подтвердил полковник. — Просто так они никого не трясут, да это и физически невозможно — всех проверить. Была, наверное, какая-то предварительная информация, что валюту везёт или наркотики. Это их больше всего интересует… А может, и просто подозрительным показался. У них же свои методы работы.

— Так все-таки они ничего не нашли? — уточнил Макаров.

— Нет. А впрочем, можешь сам прочитать показания Веры. Я сейчас распоряжусь, если надо. — Сычёв подошёл к столу и хотел взять трубку, но в это время раздался пронзительный звонок другого телефона, стоявшего рядом.

— Да, Сычёв, — ответил полковник, поднеся трубку к уху. — А, это вы… Отлично. Очень хорошо. Верочка, у меня к вам большая просьба: приехал наш сотрудник из Москвы — помните, я вам говорил? — не откажите в любезности с ним поговорить… Да-да, это очень важно и срочно, срочно нужно, Вера, постарайся как-нибудь… Вот видишь, тебя три дня не будет, раз сегодня в рейс. Так что я тебя очень прошу… Конечно, когда тебе удобно. Я ведь понимаю, куча дел, надо все успеть, да… А если он прямо к поезду?.. За час до отправления?.. Да нет, никто тебя об этом не будет спрашивать, нас интересует совсем другое, можешь смело ему говорить все: мы же понимаем, как сейчас тяжело стало жить. А то, что дела не касается — могила. Куда ему подойти и когда?.. Так, ещё раз… Понял, все теперь понял. Договорились… Он?.. Высокий такой, очень симпатичный, да и вообще, — Сычёв подмигнул Алексею, — мужчина хоть куда. Скажу сразу: вы, женщины, от таких обычно без ума.

— Все, Лёша, — сказал полковник, положив трубку на место и повернувшись к Макарову, — обо всем договорено. За час до отправления поезда, четвёртый путь, одиннадцатый вагон. Сейчас дам команду, чтобы тебе выдали её заявление и протокол допроса. Изучишь предварительно, а потом уже уточнишь детали. — Он озабоченно поглядел на часы. — Ну все, давай разбирайся, а мне пора, ещё куча дел… Спустись к дежурному, он подскажет, где взять документы, а я сейчас распоряжусь. Все? — он протянул Алексею руку.

Макаров встал со стула и подал полковнику свою. Мелькавшая уже некоторое время мысль внезапно оформилась в вопрос.

— Михаил Маркович, а можно ещё одну просьбу? — сказал он, задержав кисть Сычёва в своей ладони.

— Давай, только быстро, — упёр тот руки в бока и слегка качнулся на каблуках.

— Нельзя ли узнать, кто из таможенников проверял убитого, хотя бы фамилию бригадира?

— Хочешь с ними переговорить? — остро взглянув на Алексея, спросил начальник линейного отдела, подходя к двери и открывая её приглашающим жестом перед гостем.

— Это было бы просто замечательно, — выходя в коридор, ответил Макаров.

— Правильно, — одобрительно отозвался полковник, — если уж копать, то сразу поглубже… Жаль, что я теперь занят, тороплюсь — надо ехать на совещание. Но я дам соответствующую команду. Дежурный по отделу будет в курсе, держи с ним связь. Единственная трудность в том, что таможенный контроль производится не здесь, а в Нестерове, и многие ребята-таможенники не наши, калининградские, а местные или из других городов. Но, может, тебе повезёт: начальство-то у них сидит в Калининграде, поэтому ребята часто здесь бывают — глядишь, и не придётся ехать в Нестеров, это далековато, часа два… А лучше всего — вызвать сюда старшего той бригады, что вечером тринадцатого дежурила, — сказал он и, вынув из двери ключ, слегка хлопнул Макарова по плечу: — Ладно, давай, иди вниз, все узнаешь от дежурного. Пока с Верой поговори, может, и не понадобятся таможенники…