Афганский рубеж 2

Глава 30

Висеть над полосой смысла не было, так что я мягко приземлился. Тормозную гашетку зажал и стал ждать команды. Позади меня и Кеши приземлился Юрис. Он в замешательстве не меньше нас.

— Думаете, уже попёрли? — спросил по внутренней связи Кеша.

— Просто так большие начальники в эфире нервничать не будут. Предполагаю, что пошло всё не по плану.

— Жаль. Долгий день предстоит. Кушать хочется, Саныч.

Удивляюсь Иннокентию! Там мясорубка на границе началась, а он о пожрать думает.

— Не. Не хочу кушать. Там же парням надо помочь. Чего мы тогда сидим? — возмутился Кеша.

Всё же есть у него совесть!

— 302й, парой на стоянку заруливайте. Выключение по готовности, — вышел в эфир руководитель полётами.

Но я не торопился отвечать. Просто так Енотаев бы не стал мне говорить «не заруливать».

— 302й, Омару.

— Ответил.

— Вы приняли команду заруливать и выключаться?

Если что, мы можем и со стоянки взлететь. Чувство неведения, происходящего постепенно, начало давить на нервы. Но вероятность того, что мы можем ошибиться, присутствует.

— Точно так. 3й, за мной на стоянку, — дал я команду Юрису.

Прошло не так много времени, чтобы ситуация на границе стала критической. Да мы бы слышали на обратном маршруте запросы Сопина о поддержке с воздуха.

— 201й, 302му на связь, — запросил я, но в ответ тишина.

Пока рулил по магистральной рулёжке, несколько раз запросил Енотаева, но ответа не было.

— Он выключился, 302й — спокойно сказал руководитель полётами.

— Понял. Спасибо. Дальнейший план работы есть?

— Выключайтесь, была команда!

Узнаю голос Баева! Наверняка рядом с руководителем полётами сейчас. На стоянке нашего звена маленький консилиум собрал Кислицын, но Ефима Петровича рядом нет.

Вертолёт выключил и передал его в руки Валеры Носова.

— Побыстрее заправь и подготовь к повтору, — сказал я Носову.

— Команды не было, Саныч. Тут вообще неразбериха. Вроде как духи попёрли, но не там, где их ожидали.

— И что предлагают делать?

— Местных поднимают. Вон звено взлетает.

С полосы в этот момент взлетели 4 Ми-24 и плавно начали выполнять разворот в сторону границы.

Если что-то делает командование, это уже хорошо. Тогда почему нервничал заместитель командующего армией и Енотаев?

Дождавшись Кешу, мы пошли к нашим товарищам послушать новости

— Что случилось? — спросил я, подойдя к замполиту.

Кислицын быстро курил и задумчиво смотрел вниз.

— Петрович тут сильно ругался. Работать нам не дают. Сказали, что со стороны Пакистана не может быть движения в нашу сторону.

— А оно есть? — уточнил я.

— Нет, — хором ответили все.

Опять неясности.

— Погоди, Владимирович. С Пакистана идут духи? — уточнил я.

— Мы доложили о концентрации у границы вооружённых формирований, — ответил Кислицын, закатывая глаза. — Баев придумал это словосочетание. В эфире поправлял комэска, когда он про духов докладывал. Нет бы назвать бандой, шайкой или войском.

— Владимирович, ты согласен со мной, что это ещё не повод лететь к высоте? — заметил Юрис, подошедший следом за мной.

— Согласен. А потом оказалось, что и Сопин видит движение. И со стороны реки, и со стороны дороги на Пешавар. Да и с Пакистана начала подниматься пыль в воздух. Практически дословно тебе пересказал его доклад.

— А почему мы его не слышали, а вы приняли? — уточнил я.

— Перешли на канал операции. На нём был и генерал Целевой. Сейчас он прибудет сюда для дачи указаний.

Кислицын закончил курить и повёл всех в класс подготовки.

— А ты Сань иди на КДП в штаб. Енотаев сказал, что тебя тоже там ждут. Наверняка спросят, что ты видел, — шепнул мне Сергей Владимирович.

Взяв с собой Кешу, направился в штаб. Предполагаю, сейчас командование потребует детально описать, что именно мы с Петровым видели.

Вполне возможно начнутся вопросы из серии «а много ли было…», «а как вы поняли…», «а вы уверены или не уверены…». И главное — нужно Иннокентия подготовить к встрече с большими начальниками.

— Кеша, сейчас нам будут вопросы задавать.

— Я им сейчас всё доложу. У меня записано…

— Им всё равно, что у тебя записано. Хотя, покажи мне, — перебил я Петрова.

Кеша протянул мне наколенный планшет, в котором были сделаны записи. Оказывается, мой лётчик-оператор успел примерно сосчитать поголовье скота, определил координаты и возможные направления движения духов со стороны Пакистана. Но главное, он и время посчитал их подхода к высоте 799.

— Ты когда успел? — спросил я.

— Ну я вижу и тут же всё считаю. Это ж просто.

Так вот и хочется проверить его эрудицию и математические способности.

— Ладно, извлеки мне квадратный корень из 6084? — спросил я.

— Так это ж просто — 78.

— А теперь сложи 17 и 17.

Тут Кеша уже не был таким быстрым. Только с третьего раза дал правильный ответ. Делаю вывод, что Петров «спящий гений», которого пробуждают либо сложные задачи, либо экстремальная ситуация.

На входе в штаб нам сказали, куда пройти. Перед кабинетом командира полка Кеша притормозил. Я посмотрел на него и заметил, насколько он нервничал. Лоб взмок, а сам он быстро дышал.

— Ты чего? — спросил я.

— Сань, тут… иди сам. Я сейчас накосячу опять.

— Сдурел? Быстро пошли. Панику отставить, — подтолкнул я его к двери, но Кеша застопорился опять.

— Командир, там же замкомандующего, Баев, командир бригады разведчиков и, что хуже всего, Енотаев!

— Да хоть сам Иосиф Виссарионович! Если сейчас мы не убедим командование действовать, наших товарищей из спецназа закатают на той самой высоте, где мы их оставили. Простишь себе такое?

Кеша отрицательно покачал головой, а я одобрительно похлопал его по плечу.

— Командир, а если у нас…

— Стоп! Вот то, что ты хотел сказать, быстро забудь. Понял?

— Так точно.

Постучавшись в дверь, нам разрешили войти. В кабинете шёл разговор на повышенных тонах. Заместителя командующего здесь не было. Зато шла активная перепалка между Баевым и Енотаевым.

Свидетелем этих дебатов был командир 727го полка и полковник Кувалдин. Вот только командир дивизии висел сразу на двух телефонах, не успевая принимать доклады и давать указания.

— Уже идут к вам! Сколько? Этого мало! Держаться, — бросил он трубку одного из телефонов. — Товарищ командующий, направление их движения известно, но они идут тремя группами. Пространство для манёвра у духов есть. Нет, мы не знаем пока, где будет переход границы. Есть!

Кувалдин склонился над картой и подозвал к себе командира вертолётного полка в Джелалабаде. Что-то начали обсуждать, но за перепалкой Енотаева и Баева ничего не слышно.

— Как был дерьмом, так и остался! — громко сказал Ефим Петрович начбезу.

— Ты мне поговори ещё! Скажи спасибо, что я всё сделал так, чтобы на вас не упала тень развязывания международного конфликта из-за незаконного пересечения границы. Командующий ВВС армии рвал и метал, когда ему из МИДа начали звонить.

— Они бы так быстро лучше переговоры вели с иранцами и пакистанцами. Теперь со всех сторон нас в этих горах обложили!

— Это международный скандал, Ефим Петрович! Не нашего уровня дела.

— Конечно! Только когда наверху ни черта не делают, мы с тобой всю эту кровавую кашу и начинаем расхлёбывать. И пацаны наши тоже…

Баев промолчал. Под каждым словом комэска готов подписаться. К сожалению, когда люди в пиджаках не договариваются, начинаем работать мы — военные.

— Никто не пересекал «ленточку», Кузьма Иванович. Почему мы верим россказням Пакистана, а не нашим лётчикам? — вступил в разговор командир местного 727го вертолётного полка.

— А вам бы я посоветовал тоже повременить с разговорами. Вы без приказа взлетели на авиационную поддержку войск. Нарушение всех мыслимых и немыслимых указаний! Вы хоть понимаете, что срываете своим самоуправством замысел операции? — продолжал возмущаться Баев.

— Я могу вам устроить такой приказ, товарищ подполковник. Если мои ребята требуют поддержки, значит, они её получают, — поднялся во весь рост Кувалдин.

Возникла секундная пауза. С комдивом, у которого размер кулака как моя голова, спорить Баев не стоит. В это время Кузьма Иванович повернулся к нам.

— Пришли. Что, Клюковкин смотришь⁈ Разбудил «пакистанского» зверя?

— Не понимаю вас, товарищ подполковник, — ответил я.

— Поймёшь. Когда тебя под суд отдам, сразу всё поймёшь.

— При чём здесь он, Иваныч⁈ Никто не пересекал границу. В Пакистане лагерь духов, замаскированный под лагерь беженцев. И сейчас они идут к высоте 799…

— Фима… То есть, Петрович, ты так ничего и не понял! — разрывался Баев.

В этом моменте мне даже было несколько жаль Кузьму Ивановича. Он действует согласно плану операции и не даёт остальным его менять. Вот только что-то мне подсказывает, эта сама операция уже идёт не так, как задумали.

Дверь в кабинет открылась и вошёл генерал-лейтенант Целевой Рэм Иванович. Следом за ним вошёл командир бригады специального назначения Тростин Борис Матвеевич.

— Команды не подавать. Жду доклад от ваших лётчиков, товарищ подполковник, — быстро проговорил генерал, снял фуражку и сел за стол.

— Товарищ замкомандующего, время теряем. Духи втянулись в долину. Мои ребята их сдерживают, но силы не равны… — начал говорить Тростин.

— Мой приказ — держаться. Это неосновные силы, — перебил его заместитель командующего.

Перед Целевым командир спецназа и Ефим Петрович тут же разложили карту. Сразу Тростин начал указывать на карте позицию группы Сопина. А с ней и места расположения пакистанских лагерей. Оказывается, их вблизи 799й высоты, не один и не два.

— Со стороны реки несколько отрядов. Общая численность 100–120 человек. И со стороны Пакистана аналогичное количество…

— Я тебя понял, Борис Матвеевич, но это неосновные силы. Агентура доложила, что их должно быть больше 600та, — ответил Тростину Целевой и повернулся ко мне. — Лейтенант, я вас слушаю и побыстрее, — потребовал генерал, надев очки для чтения.

Я подошёл к карте и показал места лагерей. Также район, где могут пройти духи с Пакистана и начать атаковать высоту.

— Полковник Кувалдин, что докладывают ваши люди на другой стороне от реки Кабул? — показал генерал на карте отметки 1208 и 1209.

— Ведут бой. Стоят уверенно. Точное количество духов подсчитать сложно. Ориентировочно не больше сотни, — ответил Кувалдин.

— А что у 77й бригады?

— Аналогичная ситуация. На подступах к Асадабаду разрозненные группы общее количество не более сотни.

Целевой задумался. Для меня вырисовывается простейшая ситуация. Три направления перехода у духов. Два отвлекающих, которые обречены на провал. И одно основное. Что-то мне подсказывает, оно именно в направлении высоты 799.

— Мне объясните, зачем этот манёвр в районе Хайберского прохода? Что пакистанцы забыли на территории Афганистана? — ударил кулаком по столу Целевой.

— Рэм Иванович, я вам уже говорил свои соображения. С территории соседнего государства навстречу уходящим отрядам вышли подразделения духов из якобы лагеря беженцев. Высота 799 у них основная преграда. С неё простреливается и дорога, и подступы к Хайберскому проходу. Духи обойти её не смогут. Но если сейчас не встретим наступающих с сопредельной территории, то…

— Не встретим. Даже не вздумай мне это предлагать. И всем запрещаю. Работать по духам только на территории Афганистана. Всё! Это приказ, — ещё раз хлопнул по столу Целевой.

Генерал пошёл на выход из кабинета и встретился взглядом с Кешей.

— Ты кто, сынок?

— Лейтенант Петров. Можно просто Кеша, — выпалил Иннокентий.

Не мог он не выкинуть какой-то трюк. Офицеры обалдели от такой простоты. Я же совсем не удивился.

— Ну, и что ты мне скажешь, Кеша? Есть мысли, как нам действовать.

— Товарищ генерал, так если ж мы не поможем, их с Пакистана расстреляют. Своих не бросают у нас…

— Не хуже тебя это знаю, — сказал Целевой и повернулся к остальным.

Генерал-лейтенант снял очки и потёр переносицу. Его сомнения понятны. Когда на Советский Союз столь велико внешнее давление, международный скандал не нужен совершенно. Даже некоторые социалистические государства не поддерживали решение о вводе войск.

Так что генерал не просто так отвергает предложение Тростина.

— Чтобы не произошло, как бы ни было плохо, «ленточку» не пересекать, — произнёс Целевой. — Мы держим афганский рубеж. Войны с другим государством нам не нужно.

Генерал-лейтенант вышел в коридор, но быстро вернулся с задумчивым видом.

— Валерий Иваныч, что у тебя в резерве на направлении высоты 799? — обратился он к Кувалдину.

— Две роты 170го полка укомплектованы полностью. По 80 человек в каждой и по 12 БМП. Гранатомётно-пулемётный взвод в каждой роте в полном составе.

— Выдвигай одну на помощь разведчикам. Похоже, именно там и собирается идти Масуд. Работаем, товарищи!

Тут же завертелась «машина» по организации боевых вылетов. Командир 727го полка отдал распоряжение готовить пару на сопровождение колонны, и ещё несколько держать в готовности к вылету.

— Что⁈ Так пускай быстрее шевелятся! Всем тяжело, — сказал командир джелалабадского полка по телефону.

Енотаев вышел со мной и Кешей в коридор, чтобы поставить задачу в тишине.

— Почему выключился? Моей команды не слышал? — наехал на меня Ефим Петрович.

— Слышал, командир. Сомневаюсь, что я бы много чего сделал на полупустых баках, пока здесь шло совещание, — ответил я.

Енотаев выдохнул и продолжил.

— Ты видел какой там рельеф? Там невозможно маневрировать и не заходить в Пакистан, — сказал комэска.

— Тогда решение очевидно. Задача какая?

— Готовься. Джелалабадцы работают в интересах мотострелков. Мы — разведки. Как будет команда, начинаете работать парами в районе высоты 799. Позывной авианаводчика Торос. Частоты боевых каналов вы знаете.

Я кивнул и Енотаев нас отпустил. Но один вопрос стоило задать.

— Командир, а что делать с пришлыми из Пакистана?

— Ты приказ слышал? Вот и выполняй. Не вздумай без команды что-либо делать, — ответил Енотаев.

Не успели мы с Кешей войти в стартовый домик, как уже поступила команда на вылет. Я отправил Петрова на вертолёт, сам подозвал к себе лётчиков моего звена.

— Работы много. Юрис, район хорошо изучил?

— Да. Ориентиры запомнил, — ответил Залитис.

— Сидишь в готовности. Если что, пойдёте в паре с Семёном. А я сейчас туда с Васюлевичем. Готов? — обратился я к Ивану.

Тот кивнул и начал надевать шлем. Кислицын вышел из стартового домика и показал, куда нам лететь. Но это было уже лишним.

На часах 7:00. Пекло на аэродроме такое, что к фюзеляжу вертолёта не прикоснёшься. Губы высыхают мгновенно.

А над лётным полем продолжает «играть» знакомая мне мелодия. Гул двигателей и свист винтов, рёв моторов спецмашин и шум заправщиков керосина. Смотришь на это всё и на душе трепетно.

Несколько месяцев назад мой реципиент мог лишиться этого. Списали бы на землю, и всё. А смотреть на полёты со стоянки, когда ты ещё недавно сидел в кабине… При всём уважении к Героям-техникам, ГРП и Аэродромщикам, но мне бы хотелось летать.

— Товарищ командир, вертолёт готов. Заправка полная, оружие проверено, блоки заряжены, — доложил мне Валера Носов.

— Спасибо! — поблагодарил я бортового техника и быстро осмотрел вертолёт.

Кеша уже занял место в своей кабине и проверял расчёты в накопленном планшете. Я обернулся назад, чтобы посмотреть, где мой ведомый. А он уже в кабину полез!

— Пора, — сказал я про себя, надел шлем и пошёл занимать место в кабине.

Времени у нас не так много. Кислицын хоть и обозначил нам вылет в 7.24, но стоит поторопиться. Там на высоте у парней ситуация не из простых.

Запуск произвели. Системы проверены, предохранительные чеки с вооружения сняты.

— 304й, готов? — запросил я Ивана.

— Готов, 302й.

— Омар, 302му парой на полосу вырулить для взлёта.

Ответа от руководителя полётами сразу не последовало. На часах уже 7.20. Задерживаться нельзя.

— Омар, 302му.

— 302й, транспортный заходит. На стоянке пока.

Я посмотрел по сторонам. Никакого самолёта не видно.

— Омар, 302му, у нас по времени взлёт.

— Я вас понял. Но нужно завести, — ответил руководитель полётами.

Ну раз надо, так надо!

— Принял. 4й, за мной, — сказал я в эфир.

Вырулив на магистральную, я сразу поднял рычаг шаг-газа. Оторвался от бетона быстро, несмотря на повышенную температуру. Слегка смещаюсь влево, чтобы не выйти на полосу и не мешать заходить транспортному самолёту. А он, к слову, только проходит дальний привод.

В эфире, как мне показалось, сразу начался вопль известной мне личности по фамилии Баев. Чего ему в штабе не сидится⁈

— Омар, 302й взлёт парой произвели. Пройдём левее полосы.

— Понял. Не возражаю, — спокойно ответил РП, а на заднем фоне слышен громкий крик Кузьмы Ивановича.

Заняли расчётную высоту и курс в район 799й высоты. Полёт в район работы решил выполнять точно над рекой. Так, мы скроемся за складками местности.

Река петляет из стороны в сторону. Не так уж и просто лететь над этими серыми водами. Ведомый Васюлевич идёт позади и чуть выше меня для безопасности.

— Торос, Торос, 302му, — начал запрашивать я авианаводчика.

До выхода в район совсем немного. Надо слегка подняться над ущельем, чтобы увидеть высоту визуально.

— 4й, плавно набираем до выхода из ущелья.

— Понял, готов

— Паашли!

Отклоняю ручку управления на себя и перескакиваю высокий холм. Мы сразу попадаем в эпицентр.

— Влево уходи! — скомандовал я Ивану, заложив крен.

С земли заработал пулемёт, чуть не прошив нашу кабину в переднюю полусферу. Лечу у самой поверхности земли. Тень вертолёта скользит над высохшей травой и отдельно перемещающимися людьми в разного цвета одеяниях. Ощущение, что лежим на правом боку. Вот-вот будет касание лопастями, но не тут-то было.

— 2й, по тебе работают. Захожу на цель, — произнёс в эфир Ваня.

Пока же я облетал район с огромным количеством душманов. Переложил вертолёт в левую сторону и смог увидеть, как ведомый работает НАРами по противнику.

На земле пошли разрывы. Пыль начинает подниматься и застилать всю местность. Надо теперь прикрывать Ваню.

— Горка! — скомандовал я, чтобы Кеша слышал предстоящие действия.

— Слева разрывы. Высота подходит к отметке 500… 600.

Ручку управления отклонил влево, а педаль вправо. Вертолёт быстро разворачивает, а меня в кресле слегка подкидывает вверх. Мгновенное состояние невесомости, и начинаю пикировать на цель.

По фюзеляжу что-то стучит, но нашему «шмелю» на это всё равно. Ручка пошла от себя, нос вертолёта наклонён, и перед глазами появляется скопление духов. Быстро снижаюсь, скорость растёт. Пора работать!

— Пуск! Ухожу вправо, — доложил я.

Вертолёт болтнуло, а обзор перед собой заполонил дым от НАРов. Слегка задираю нос и выпускаю ловушки. У духов могут и ПЗРК иметься в наличии.

— Торос, 302му!

— Отве… ю! Веду бой на высоте. Место подскажи своё, — запросил у меня авианаводчик.

Кеша быстро сообразил и выдал в эфир наше местоположение. Я же успел рассмотреть, что происходит у подножья высоты 799.

А там был сплошной дым и много кого ещё… Реальная обстановка оказалась хуже некуда. Я решил, что надо докладывать наверх.

— 001й, 302му, — запросил я генерала Целевого, который должен был находиться в воздухе в Ан-26.

— Отвечаю, — прозвучал спокойный голос генерала.

— В районе 799й наблюдаю очень большие отряды бармалеев. Работаю с Торосом. Повторяю, очень много бармалеев.

— 302й, понял. Идёт колонна. Сейчас в 20 километрах от 799й. Вступила в бой. Пускай терпят!

— Да нас окружили, 001й! — взревел Торос.

— Терпи, терпи, Торос! Идёт уже помощь. Ты наводи давай, сынок!

Все тропы и проходы к высоте были заполнены духами. Они ползли со всех сторон. Дым от пороховых газов и пыль заполонили всё вокруг. А на вершине с нескольких точек работали наши парни.

— 302й, духи обходят по северному склону. В районе густых кустарников, — продолжил наводить нас авианаводчик.

— Понял. Работаю. 4й, интервал 20 секунд. Атакуем зелёнку с севера.

— Выполняю.

То что у духов значительное численное преимущество, было понятно ещё и перед началом операции. Но чтоб настолько!

Среди густого кустарника заметить перемещающихся душманов крайне сложно. Нужен какой-то ориентир.

— Торос, дай за что-нибудь уцепиться. Одни кусты передо мной.

— Работай с курсом 80 и не ошибёшься, — разрывался авианаводчик.

Вот это точность! Слегка выровнял курс захода. На панели вооружения по-прежнему выбраны НАРы. Вариант очереди выставлен.

— Пуск! Выхожу влево.

Снова реактивные снаряды ушли к цели, отбрасывая сизый дым. Несколько секунд и «зелёнка» превратилась в сплошную серую массу. Следом залп выполнил Иван и закрепил успех.

— Вот туда! Ещё раз. Залёг… твою мать!

И это самое вежливое, что смог сказать авианаводчик Торос. Пролетаю над рекой и разворачиваюсь, чтобы вновь выйти на цель. Но мой взгляд падает на другое действо. То, что разворачивается среди петляющих дорог Пакистана.

Духи подъехали прям на грузовых автомобилях, спешились и направились в атаку. И это были непростые парни. Тёмные одеяния намекали, что это те самые «Чёрные аисты». На других склонах подобно длинным гадюкам тянулись колонны душманов. Они уже в каких-то 20–30 метрах от первой линии наших парней.

— Песок, 302му на связь! — запросил я Сопина.

Если мы сейчас начнём работать по склонам, зацепим наших. А если будем заходить с востока, залетим в Пакистан. Причём на несколько километров.

— Песок, 302му, — продолжал я вызывать Игоря Геннадьевича.

— 302й, от… веть, — сквозь посторонний шум пробивался голос.

Это был не Сопин. А на высоте начались взрывы. Будто кто-то высыпал мешок гранат. Не разобрать кто и где. Слишком близко подошли душманы.

— 302й, это Торос. Командир группы ранен, духи озверели, начали нас забрасывать гранатами, прошу помощи, — открытым текстом начал говорить авианаводчик.

— Торос, сколько метров от тебя могу работать? — запросил я.

— 20–25. Или с востока, с востока заходи. Мы не можем с той стороны удержать. Не мож…можем, — прерывалась связь.

Даже из пушки работать нельзя. Однозначно попадём по своим. А тут ещё и в эфир авианаводчик назвал расстояние.

— Кеша, рассчитай…

— Уже. Квадрат 34–71. Выход на боевой после прохода отметки 1568, — выпалил Петров.

Кеша всё без меня понял.

— 001й, прошу атаковать с квадрата 34–71. Наблюдаю там большие отряды духов.

— Запрещаю, 302й. Не пересекать «ленточку», — ответил мне заместитель командующего.

Чтобы атаковать восточный склон, нам нужно залететь в Пакистан. И атаковать духов с его территории. А значить нарушить приказ командования.

— Через несколько минут спасать будет некого… — прозвучал в эфире тяжёлый голос Сопина.