Афганский рубеж 2

Глава 8

Коридоры штаба Центра в этот вечер пятницы были пусты. В одном из кабинетов я заметил двух солдат, перекладывающих папки с документами. По пути следования в приёмную начальника Центра можно было слышать только наши с Гавриловым шаги, отдающиеся эхом.

Упираться требованию товарища майора я не собирался. Но причину вызова к начальнику Торского Центра узнать хотелось.

— Вы случайно не знаете, зачем меня вызвали? — спросил я по ходу движения.

— Начальник Центра дал мне указание после полётов сопроводить тебя к нему. Для меня это так же удивительно, как и для тебя.

Промелькнула мысль, что это очередной шлейф от «амурных» дел моего реципиента. С его-то обаянием и желанием добиться каждой дамы он мог и в Торске наследить.

— Ну, а есть предположения?

— Скоро всё узнаем. Самому интересно. Начальник Центра здесь всего неделю. Назначили его недавно.

В приёмной начальника Центра сидел ефрейтор, раскладывающий бумаги на подпись. Таблички на двери командира не висело.

— Передайте, что майор Гаврилов и лейтенант Клюковкин прибыли, — сказал адъютанту командира замначальника офицерских курсов.

Ефрейтор зашёл к начальнику и доложил о нашем прибытии.

— Товарищ полковник ждёт вас, — вернулся паренёк в приёмную и пропустил нас в кабинет.

Гаврилов вошёл первый и сразу направился к командиру. Я зашёл следом и осмотрелся в новом для себя помещении. Стены кабинета оббиты деревянными панелями. Шкафы были выстроены в ровный ряд у стены слева, а по центру расположен большой стол для совещаний.

Начальник Центра боевого применения и переучивания личного состава Армейской авиации уже стоял рядом со своим столом и здоровался с Гавриловым. И для меня стало приятной неожиданностью, что я уже встречался с этим человеком в новой жизни.

Напротив Гаврилова сейчас был ни кто иной, как бывший командир 171го полка полковник Медведев Геннадий Павлович.

— Как дела, майор?

— Всё хорошо, товарищ командир, — вытянулся в струнку Гаврилов.

— Наслышан о тебе. Всё знаю, — кивнул Медведев, повернулся и направился в мою сторону.

Как и в первый день моего появления, командир бросил на меня острый взгляд. Он всё так же держал ровную осанку. Походка была уверенная, а зелёно-карие глаза излучали доброту и спокойствие.

— Геннадий Павлович, это лейтенант Клюковкин, которому вы давали команду прибыть в ваш кабинет.

— Да, майор. Я тебе больше скажу — удивлён, насколько быстро у тебя это получилось. Чтобы найти по окончании рабочего дня Клюковкина не в кафе или не на свидании, надо постараться.

Медведев улыбнулся и протянул мне руку.

— Здравия желаю, товарищ командир! — вытянулся я.

— Здравствуй, сынок. Рад встрече. Ну, и спасибо, что вернулся живой.

— Да мне и самому приятно, что так вышло, — улыбнулся я.

Медведев посмеялся и подозвал Гаврилова.

— Спасибо, товарищ майор. Дальше я сам с Клюковкиным разберусь.

Гаврилов кивнул и вышел из кабинета. Медведев указал мне на стул, и я присел.

— Слышал о твоих успехах. Орден и медаль! Приятно, что мы с Енотаевым в тебе не ошиблись.

— Я вас не мог подвести.

— Да-да. Вот только склонность к раздолбайству у тебя по-прежнему есть. Чего без повседневной формы приехал?

Доложили, всё же!

— Геннадий Павлович, как вам сказать. Ну, в комбезе удобно. Да и телеграммой форма одежды не была регламентирована.

— Ладно. Я ещё не занимался разбирательством по поводу твоей формы. Мне уже когда-то хватило твоей поездки на УАЗике.

Опять этот советский джип! Везде за мной следует. Почти как женщины.

— Давай к делу перейдём, а то я вижу, что взмок ты после полётов. Кстати, как у тебя идут дела с освоением Ми-24? — спросил командир, достал пачку сигарет и пошёл к окну.

Пока я делился впечатлениями от ускоренного курса лётчика-оператора, Медведев закурил, открыв настежь окно.

— Теперь в Мактаб и на командирском месте программу проходить.

— Хорошо. Вижу, что за ум ты взялся. Хочешь расти в плане карьеры и профессиональной подготовки. И вот тебе моё предложение.

Геннадий Павлович затушил сигарету и вернулся на место. Он внимательно посмотрел на меня, но так и продолжал молчать. Вдохнул воздуха и продолжил.

— У меня мало людей здесь в полку. Тот самый 969й инструкторско-исследовательский полк. С опытом боевых действий и того меньше. Поэтому, предлагаю тебе должность лётчика-исследователя здесь, в Торске. У меня есть соответствующее распоряжение от Главкома тащить самых лучших сюда. После Афганистана в особенности.

Удивлён не столько предложению, сколько оценке моих профессиональных качеств. Ведь только недавно Клюковкин был на грани списания по профнепригодности. А Сейчас его сам начальник Торского Центра зовёт в исследователи. Во карьера попёрла!

— Буду летать на Ми-8 и Ми-24? — уточнил я.

— И на Ми-6, и на кое-чём новеньком. Скоро испытатели нам обещают грандиозную премьеру нового вертолёта. Тебя здесь подготовят. Потом будешь готовить ты, передавать опыт Афганистана. Будут и командировки «за речку», если мы к тому времени не победим. И не только туда будем ездить. География большая.

До победы в Афгане ещё далеко. На всех хватит работы, пыли и песка. А то, что локальных конфликтов на долю Торского Центра выпадет много, в этом сомнений нет. К сожалению, войны ещё будут.

— Это серьёзное предложение, — ответил я.

— Ты уже не курсант и не лейтенант первого года службы. Ветер в твоей голове утих. Плюс, в Афганистане ты себя проявил. Жду ответа, Сан Саныч. Если даёшь согласие, завтра же начну раскручивать твой перевод. Ехать тебе в Мактаб не нужно будет.

— И в Афганистан тоже?

— Разумеется. Ты повоевал достаточно.

Здравый смысл подсказывает, что нужно сказать «да» и ждать перевода. Перспектив в Торске гораздо больше, чем в Соколовке. С моими знаниями из будущего можно дорасти до больших званий.

Перевод с Дальнего Востока в сторону европейской части СССР, уже считается большим везением.

Но есть и кое-что другое. Что идёт вразрез со здравым смыслом. «За речкой» осталась моя эскадрилья. Комэска, который ждёт моего возвращения. Товарищи, которые верят в меня.

— Можно найти другого лётчика, который тебя там заменит, — предложил Медведев.

Думаю, что достаточно командир мне напредлагал плюшек. Решение надо озвучить и не отвлекать Геннадия Павловича от его работы.

— Товарищ полковник, спасибо за предложение. Но мне нужно быть со своей эскадрильей. Мы вместе ушли в Афган и также вернёмся. Так будет правильно.

Судя по выражению лица Медведева, он не ожидал такого ответа. Но и не выглядел возмущённым.

— Я тебя услышал, Сан Саныч. Что ж, не смею задерживать. Иди отдыхать, — пожал мне командир руку, и я пошёл на выход из кабинета.

Перед дверью остановился. Возникло у меня пару вопросов, которые бы я хотел задать.

— Что-то хотел, Клюковкин? — поинтересовался Медведев, когда я повернулся к нему.

— Да. А что не так с майором Гавриловым? Он тоже чем-то известен?

— Конечно. Два года провёл в Анголе. Там же и получил серьёзные травмы, когда кабину его вертолёта с земли расстреляли из крупнокалиберных пулемётов. Экипаж погиб, а 15 местных граждан, в том числе и дети, выжили. Всё благодаря Гаврилову. Но и он получил серьёзные травмы и ранения. Списан с лётной работы.

— Понял. Ещё раз, спасибо за предложение. Всего доброго!

— Береги там себя!

Вот он какой, Гаврилов! Тяжело мужику смотреть, как в Торск приезжают молодые парни и взлетают в небо на современных вертолётах. Естественно, ему обидно, что «не тем местом» повернулась к нему судьба.

Вернувшись в общежитие, я застал Кешу в наглаженной одежде и прихорашивающимся перед зеркалом.

Одет он был в белую рубашку и тёмные брюки. В комнате был наведён порядок, на столе в тарелке фрукты и запечатанная бутылка «Советского». Начинаю понимать, что мне нужно исчезнуть из комнаты как можно быстрее.

— Саня, я у тебя на плацу хотел спросить. Но нас отвлекли. Ты сегодня не переночуешь в другом месте, — непринуждённо сказал Иннокентий.

Фраза прозвучала так, будто он за меня всё решил. Вопросительной интонации не было.

— Кеша, а ты сейчас мне вопрос задал или перед фактом поставил?

— Эм… задал факт по вопросу, — разволновался мой сосед.

— Понятно. И где ты себе представляешь мою ночёвку сегодня?

— Ну, может другую комнату попросить?

Товарищ Кеша простой, как угол дома. Мы будто в гостинице живём и можем номер снять любой.

Не думаю, что мой сосед решил вопрос с тем, чтобы сюда провести девушку. А просьба о другой комнате моментально добавляет вопросов и подозрений от дежурной.

— И как я сразу не догадался! Президентский люкс попрошу, чтоб хоть раз себя почувствовать большим человеком. Давай ещё идеи предлагай, генератор.

Что мне только Кеша не предлагал. Вокзал, парк, лес и, даже вертолёт! Идеи предложить мне гостиницу почему-то в голове Иннокентия не возникло.

— Сань, это важная встреча. Пойми, мы с этой девушкой хотим пожениться. Я ж с тобой еду в Мактаб…

— Куда⁈ — удивился я, чуть не выронив из рук шлем, который только-только собрался уложить в сумку.

— Я как выпустился из училища, сразу решил в Афганистан поехать. На свадьбу заработать. У меня тогда девушки не было, но я уже решил на свадьбу отложить…

Кеша потрясающий прагматик. Копить на свадьбу заранее, не имея и невесты? Не-а, к такому меня жизнь не готовила.

— Кеш, а как у тебя отчество? Просто хочу знать, кому говорить про тебя «спасибо, что ты есть».

— Ничего сложного — Джонридович. А мама у меня Марсельеза.

Оригинально. В семье Кеши с фантазией всё хорошо. Особенно это прекрасно сочетается с его фамилией.

— Выходит, что ты Иннокентий Джонридович Петров? — спросил я и Кеша кивнул.

Ну, хоть с фамилией решили не заморачиваться. Посмотрев на то, как мой сосед ответственно подготовился к свиданию, я решил ему его не портить.

— Ладно, Ромео. За ночь точно справишься?

— Конечно. Мне много не надо. Тем более, я всего два купил, — вытащил из нагрудного кармана презервативы Кеша.

Пока я принимал душ, обдумывал сказанное Медведевым. Во мне он видит потенциал, а значит, шанс на перевод в Торск ещё будет. Тем более после Афганистана есть возможность права выбора места службы.

По крайней мере, так было заявлено членом Военного Совета перед нашей отправкой. Возвращаясь в комнату, я начал ощущать аромат не мужских духов. В комнате у нас скромно сидела девушка.

— Сань, ну тебя там… ждут, короче.

— Кто меня ждёт?

Девушка помялась и вступила в разговор.

— Мне Кешечка сказал, что вы одинокий человек. Девушки у вас нет, и вы вообще с ними редко общаетесь. У вас не получается, да?

Я повернулся к Кешечке и вопросительно посмотрел на него. Этот парень начинает мне надоедать. Ещё и нагло соврал обо мне. С другой стороны, о большинстве похождений Клюковкина лучше и не вспоминать.

— У меня всё получается, девушка.

— Тогда вы не откажетесь от прогулки с незнакомкой. Она, кстати, медсестра и тоже приехала ненадолго из Афгана.

Блин, только не это!