Агентство по борьбе с нечистой силой

Глава 19 Ужин

Расстояние от окна комнаты до земли — около трёх этажей. Павел закрыл его. Выглянул в коридор. Там стояли стражники, закрывали вид своими панцирными железными грудями. Он успел заметить несколько прислужниц, пробегающих мимо с красивой посудой. До ужина оставалось недолго.

Павел закрыл дверь перед стражниками.

— Я не знаю, как мы выберемся из этой передряги.

— Мы не можем дать ему то, чего он хочет, — Яна сидела на большой кровати рядом с Антоном. Он не произнёс ни слова, как они вышли из библиотеки короля.

— Антон? Скажи нам, что у тебя есть план, — обратился Павел, — и не говори, что ты не блефовал, когда разговаривал с королём.

Антон посмотрел на Павла, впервые за долгое время.

— Если мы ничего не придумаем, какой выбор остаётся?

— Умереть, — вмешалась Яна, — нельзя помогать этому монстру. Сколько людей погибнет, реши ты ему помочь.

— У него уже есть заклинание, — ответил Антон, — ты думаешь, страх другого мира парализует его навсегда? Рано или поздно, он наберётся смелости и отправиться туда. Люди умрут. Вопрос только в том, сможет ли его кто-то остановить. Я могу его контролировать.

— Контролировать вампира? Мы тоже так думали. Костя, я. И посмотри, что из этого вышло!

— Я так просто не сдамся. Не позволю выпить себя досуха!

Увидев, как Антон с Яной ругаются, ему это напомнило спор семейной пары.

— Может и это обсудим? — обратился Павел к Антону.

— Вы о чём? — спросила Яна.

— Я не думаю, что это сейчас важно.

— А я думаю, что важно. Удивительное совпадение, не правда ли?

— Возможно, — Антон пожал плечами.

— Что-то мне в этом не нравиться. Будто мы что-то упускаем…

— Что?

Не успел Павел открыть рот, как за дверью начался спор. Третий голос не принадлежал стражникам, но парни узнали его сразу.

— Мы не можем пускать кого попало к заключённым! — выставил руку стражник.

Йогаст хотел отрубить эту руку на месте. Затем их головы.

— На мгновенье, — настаивал он, — я буду у вас в долгу.

— В насколько большом?

Язык Йогаста предавал его сердце, говоря:

— По мешку золотых.

Стражники довольно заулыбались, представляя, на кого из девок они потратят это золото.

— Ты купил себе время, пока мы будем в туалете, заперев комнату снаружи.

— Идёт.

Замок защёлкнулся за Йогастом. Он попал в комнату. Два мешочка были ничем в сравнении с тем взглядом, что он получил от Яны. Она рванулась к нему со слезами на глазах. Он крепко сжал её в руках, чувствуя, как сильно бьются их сердца.

— Я пришёл с едой в подземелье, искал тебя, пока мне не сказали, что вас троих увели к королю. Я никогда так не боялся. Больше никаких пряток, никаких хитростей, я вытащу тебя отсюда.

— Он найдёт меня по запаху.

Антон встал с кровати.

— Чья была голова? — спросил он, — Король сказал, что оторвал Яне голову и высушил её тело. Чья была голова?

Йогаст отпустил Яну.

— Я не знаю, какой-то девушке, похожей на неё.

Антон потёр безымянный палец правой руки.

Павел посмотрел на Яну, затем Антона, затем повторил это движение, уже быстрее.

— Ты не думаешь?.. Нет, этого не может быть, она умерла четыре года назад.

— Кто умер? — спросила Яна.

Йогаст взял её за руку.

— Стражники скоро вернутся. Я должен тебя отсюда вытащить. Встань за моей спиной и не отходи ни на шаг. Как только стражники придут…

— Нет! — Крикнула она и тут же прикрыла рот ладонью. Успокоилась и продолжила, — мы ни за что не выйдем из этого замка живыми.

— Надо сбегать после ужина, — предложил Павел, — у нас будет больше времени. Король будет в своей библиотеке, стражники сонными. Сможешь раздобыть ещё людей?

— Бертольд и Август.

— Я видела, что он может сделать с девятью солдатами, — предупредила Яна.

— Что насчёт горожан? — спросил Антон, — После исчезновений в борделе, какое настроение у людей? Сможешь поднять бунт?

— Я рыцарь! А не глашатай! У меня взятку дать рука еле поднялась.

Антон сложил руки на груди.

— Если твоя честь превыше всего, то всмотрись в личико Яны хорошенько, запомни его, поскольку только память о нём будет согревать тебя по ночам. Если хочешь её уберечь, без кровопролития не обойтись. Можешь дождаться стражников, разрубить их напополам, взять Яну под руку и бежать, пока вас не встретит гарнизон. А если, предположим, что ты справишься с ними и вы сбежите, как быстро король вас найдёт? Ему достаточно лишь запаха! Как скоро ты зайдёшь в избу, где вы остановились, на берегу реки, и обнаружишь обескровленное тело своей жены? Ты хочешь её спасти? Мы должны убить короля! А для этого нам нужны люди! Это единственный способ!

Дверь распахнулась. Йогаст сжал рукоять меча.

— Время вышло, друг, пора выходить, — сказал стражник.

Яны качала головой, смотря на своего рыцаря. «Не надо».

— Хорошо, — поддался Йогаст, отпустил рукоять, развернулся и покинул комнату. Дверь захлопнулась.

— Как ты смеешь ставить его в такое положение? — Яна повернулась к Антону, её губы тряслись то ли от злости, то ли от печали.

— Если мы не остановим короля сейчас, сколько людей погибнут? В любом из миров, неважно. Мы попытаемся его оставить, любой ценой, любыми жертвами. Если умирать, то нападая, а не забившись в угол ждать своей очереди. Надеюсь, твой друг это понимает.

Как сцена театра, большая комната наполнялась реквизитом. Слуги переглядывались. Такой большой стол они не накрывали со времён короля Ивана, когда он обедал со своими детьми и женой. Четыре стула, один на краю стола, вокруг него ещё три, два слева и один справа. На столе в идеально выверенном промежутке, чтобы все могли дотянуться, дымилась туша кабана с яблоком во рту. У каждого будет посуда: тарелка, вилка, ложка, нож, полотенце и бокал для вина. Гостей уже ждало вино, а в бокале короля было пусто. Он пил только-то «вино», что приносил с собой.

Служанка, взяв вилку, стукнула по колокольчику на столе три раза.

Стражники распахнули двери. Антон шёл впереди. За ним: Павел и потом Яна. Король стоял за своим стулом, сжимая спинку длинными когтистыми пальцами. С его сверкающих зубов капала кровь.

Антон сел слева от короля, Павел с Яной справа. Служанка подошла к столу, взяла длинную вилку и воткнув в кабана, стала разрезать тушу ножом, что в другой руке.

Король сел за стол, отхлебнул своего вина и уделил всё внимание Антону.

— Я думаю, нам стоит подружиться, — кивнул он, — столько нужно обсудить, столько нужно показать друг другу. Будет лучше, если мы будем честны.

— Костя был твоим другом, — вмешалась Яна, — и ты всё равно отрубил его голову.

Владислав неохотно повернулся к Яне и ответил:

— Он попытался это сделать первым. Ты будешь винить меня за то, что у меня это получилось лучше?

Кусок кабана лёг на тарелку Яны, но она на него даже не посмотрела. Её взгляд принадлежал другому бездушному животному.

— Ты вынудил его. Ты хочешь знать, каким другом он тебе был? Хочешь знать, сколько раз оправдывал твои поступки и защищал тебя?

— Он делал это для себя. Оправдывал мои действия, чтобы успокоить свою совесть. Хочешь знать откуда я это знаю? Как только он решил, что не может торговаться с совестью, он не пошёл ко мне с этой болью, он пошёл ко мне с мечом.

— Это ты говоришь себе перед сном? Ты предал его первым. Ты поддался этой болезни и стал убивать. Ты напугал своего друга. Ты не пошёл к нему за помощью. Ты решил стать монстром.

Владислав откинулся на спинку стула, поднял бокал и допил кровь в бокале за два глотка. Опустил стакан вверх дном и демонстративно потряс его вниз. Последние капли упали на белую скатерть. Король поджал губы в досаде. Затем, протянув руку в сторону Яны, сказал:

— Протяни свою руку…Мне повторить?

Девушка протянула трясущуюся руку. Король, как ястреб, резко схватил её за запястье и другой рукой сделал надрез на ладони. Подставил под него свой бокал.

— Так и держи, пока не заберу.

Чтобы как-то успокоиться Павел опустил голову на кусок кабана и стал его резать, пока тарелка не заскрипела он ножа.

— Простите, — Павел остановил нож.

Владислав не обратил на него внимание, его взгляд вернулся к Антону.

— Я хочу услышать то, что ты мне обещал, — сказал ему король, — почему эта девушка сидит передо мной, хоть я отчётливо помню её тухлую голову.

Антон злился, но тщательно это скрывал. Только Павел мог разглядеть эту злость в глазах.

— Твой мудрец, когда ты спросил его, куда тот спрятал Яну, что ответил?

— Что он отправил её в другой мир. Он сказал, что изучил заклинание на бумаге и смог открыть портал в лесу, откуда вы пришли.

— Он солгал тебе. Этот идиот решил кинуть тебе кость в другую сторону, и ты повёлся. Готов поспорить, что он не смог его открыть, потому что будь это правдой, он сбежал бы отсюда вместе с Яной. Но не смог. В нашем мире он мудрецом не был, это простой рабочий, которому платили копейки. Он был мудрецом на фоне вас.

Антон отрезал большой кусок кабана с тарелки и закинул в рот.

— И всё же, — начал Владислав, — я открываю портал и прохожу в него. Я вижу огромные башни и чудеса, о которых не мог и мечтать. Я взлетаю к небу и чувствую знакомый запах. Следую ему. Он приводит меня к дому из кирпича, и сквозь окно я вижу её, — он кивнул в сторону Яны, — она выходит из комнаты в прекрасном платье и пахнет точно так же.

Антон прожевал мясо.

— Могу я увидеть заклинание? На бумаге? Ты наверняка носишь его с собой.

Король улыбнулся.

— Проницательно.

Он достал свёрнутый в трубочку лист и передал Антону. На бумаге был расположен текст на полстраницы. После каждого слова в скобках — транскрипция. Настолько простая, что Антон мог её прочитать.

Что это было? Всего лишь случайность? Глупость, ошибка, жажда крови? Трусость людей? Их некомпетентность? Безнаказанность? Он забрал его мир, его жизнь. Почему? Не повезло? Не повезло, что у этого человека оказался тот же запах? Тоже лицо? Те же глаза? Почему он должен страдать за ошибки людей из другого мира?

— Девушку, которую ты убил, звали Анна. Она ничего не знала о вас. Она не из этого мира. Так случилось, что из семи миллиардов людей, именно она обладала тем же запахом, тем же лицом, что и Яна. Она была невиновна в её действиях.

Владислав приподнял руку Яны и схватил бокал. Пригубил.

— Понимаю. Именно её голову я принёс.

— Она умерла четыре года назад, — сказал побелевший Павел, — а по рассказам Яны, вы были там совсем недавно.

— Мне кажется, что портал не привязан ко времени, — сказал Антон, — скорее к образам. Владислав знал Яну и проходя в другой мир, держал её образ в голове. Этот образ и привёл его к Анне. Девушке того же возраста. С тем же запахом. Вне зависимости от времени.

— Это же безумие! Путешествие во времени?! — не успокаивался Павел.

— Да ты посмотри на неё! — не сдержал крика Антон. — Посмотри на неё! Посмотри на её уши, на её волосы, в её глаза! Это она! Её точная копия! Моей Анны!

Его грудь горела, а глаза тонули. Антон поднял нож трясущими руками, чтобы увидеть в нём своё отражение. И увидел он там человека, ради которого вселенная вывернулась наизнанку только для того, чтобы его сломать.

Король больше не улыбался. Он опустил голову, взял салфетку со стола и протёр уголки губ от крови.

— Значит, я убил близкого тебе человека.

— Жену, — Антон бросил нож на тарелку.

— Она твоя, — король указал на Яну, — я её не трону. Считай этой жестом справедливости.

— Я не твоя собственность, — указала Яна.

Король не заметил её слов.

— Друг останется здесь, в гостях, пока ты показываешь мне свой мир. Девушка вольна идти куда тебе заблагорассудиться.

— Сколько людей ты убил? — спросил Павел, уставший смотреть со стороны.

Король поднял на него голову. Павел хотел сжаться, но удержал себя.

— Я не знаю. Много.

— Тогда почему ведёшь себя так, будто смерть Анны что-то значила для тебя?

— Она не была шлюхой.

Яны не могла смотреть на него из-за ярости, бурлящей в её глазах, словно огонёк свечи под сильным ветром.

— Я убиваю лишь недостойных людей… или когда защищаюсь.

— Что насчёт сира Родерика? — спросила Яна, повернувшись к королю, — Я прощу твои слова о недостойных людях для того, чтобы узнать зачем ты его убил.

— Он был моей единственной ошибкой.

— Сир Кобольд тоже был твоей единственной ошибкой?

— Он налетел на меня с ножом, когда увидел меня в другом обличье, мне его жаль.

— Наверное удобно, убивать и не считать себя виноватым?

Не сдерживая улыбки, король протянул Яне пустой бокал:

— Можешь остаться и налить мне ещё вина или стража проводит тебя в спальню.

Яна встала из-за стола и служанка, стоявшая у двери, выскользнула в проём. Через минуту, стражники увели Яну в спальню, где её заперли на замок. Она легла на кровать в одежде, прекрасно зная, что не сможет сегодня уснуть. Её разум будет в комнате, где проходил ужин, вспоминать хищные глаза Короля и полные сожалений глаза Антона. Он смотрел на неё, а видел кого-то ещё. И хотел перед этим человеком извиниться.

— Мы не должны враждовать, — король придвинулся к Антону, — я не хочу войны, не хочу мести. В наших силах это прекратить. Что думаешь?

— Она сказала что-нибудь? Ты ей что-нибудь сказал? Перед тем как…

— Нет. Она ничего не сказала. Смотрела на меня, будто первый раз в жизни увидела. Меня это удивило. Она была вежлива со мной. Спросила, чем может помочь, пригласила войти.

Антон попытался улыбнуться.

— Она всегда была слишком доверчива. Что потом?

— Она не мучилась, если ты об этом. Я не люблю, когда они мучаются. К тому времени, я научился убивать быстро. Она не почувствовала ничего.

Павел, подслушивая разговор, не мог не заметить.

— Когда убиваешь животное, одно из причин убить его быстрее, чтобы страх не испортил мясо. А что насчёт крови? Страх портит её вкус?

— Вы не хотите мне верить, — хоть король и обращался к двум, взгляд от Антона не открывал, — вы услышали слово вампир и уже приняли решение насчёт меня. В ваших глазах я монстр.

— Ответь на вопрос, — приказал Антон.

Король резко встал, опрокинув за собой стул.

Павел дёрнулся.

— Я убиваю шлюх! — закричал он, — Шлюх, чья жизнь не имеет никакого значения! Знаете, что происходить в борделе, когда я их забираю? Ничего! Они берут новую, точно такую же шлюху! Шлюху, что за копейки готова продать своё достоинство. Они ни о ком не думают, кроме себя и тех копеек, что бросают им эти грязные мужчины. Мой отец, был таким, мой брат. Столько этих низких женщин они приводили к нам во дворец. Столько ночей я лежал в кровати и слушал их грешные стоны. И знаете, что самое отвратительное? Что не даёт мне покоя? Одна из этих шлюх, моя мать!

Влад поймал глазами служанку у двери, с опущенной головой.

— Вам только повод дай. Вы ни о ком не думаете кроме себя. Слабые, слабые существа. Напуганные при одном только моём виде. Пускаете страх в свою кровь, портите этот дарованный богами напиток своей слабостью. Конечно, страх портит вкус крови! Но я не монстр! Мне просто не повезло…

Успокоившись, король вернулся к столу, поднял стул и сказал, опустив голову к Антону:

— У тебя есть время до завтра. Реши, что тебе важнее, месть или бессмертие. Я могу даровать тебе одно, но не другое. Достаточно будет взглянуть в твои глаза и узнать, что ты выбрал. Теперь оставьте меня в покое. Стража!

Парней развели по разным комнатам. Более роскошная досталась Антону. Он сел на кровать, разулся. В окне, далеко, виднелся лес. Тёмные деревья синхронно качались. Он получил ответ. Четыре года неизвестности. Он почти потерял надежду. И ответ свалился, когда Антон ждал его меньше всего. Что теперь? Месть или бессмертие? Он любил Анну. До сих пор любит. Яна только подтвердила это. Но бессмертие? Столько всего можно сделать, столько увидеть. Падение цивилизаций, их рассвет. Неужели месть настолько ему важна, что он готов упустить такой дар? Что бы для него хотела Анна? Что если, загробный мир существует, и она его ждёт, как ребёнок в садике ждёт родителя. Антон уснул, представляя Анну на узкой скамейке. Позади неё разноцветные шкафчики других детей.

Павел ходил по комнате. Его положение было хуже всех. Он либо пленник в чужом мире, либо сопутствующий ущерб в мести Антона. И он не мог понять, что хуже. Весь ужин он чувствовал себя ненужным. Его таким сделали — ненужным. И дело было ни в том, что король всё внимание уделял Антону и даже ни в том, что они встретили точную копию Анны. Нет, он был ненужным уже давно, до их встречи. Никому он здесь не нужен. Никогда не был. Только один человек заботился о нём, несмотря на боль и несварение желудка. Павел так долго чувствовал заботу Оли, отчего развил неправильное представление о жизни, думая, что его друг заботится о нём, что любому человеку присуща такая забота. Пришлось забросить его в другой мир, чтобы он увидел правду о людях.

В пустой таверне по столу гуляла ворона. Холодный туман плыл по старому деревянному полу.

— Чё ворота растопырил, закрой либо с этой, либо с той стороны, — прорычал хозяин таверны протирая кружку, сидя у шкафа с выпивкой.

Йогаст закрыл дверь.

Никогда здесь не было так пусто. Неудивительно, что Ермхиль втирал всю свою злость в бедный пивной стакан.

— Куда все делись? Завтра же выходной, а в таверне пусто.

Ворона на столе не сводила глаз с Йогаста.

Ермхиль ударил стаканом по столу.

— Сегодня третий день! Все закрылись по домам. Прячут дочерей, жён. С вилами в руках, стоят у двери, у окон и ждут.

Йогаст взял стул и подошёл к хозяину таверны. Сел рядом с ним.

— А ты почему здесь?

— А мне терять уже нечего…

— Я слышал, что пропадают только девушки из борделя.

Ермхиль оглядел рыцаря с головы до ног. С отвращением.

— Пока его не закрыли, чтобы уберечь товар. Спрятали всех шлюх. Тогда и начали пропадать все, кто ни попадя. Кто в туалет выходил, кто гулял рядом с домой, кому не спалось. Люди стали всех прятать. Без разбору, шлюха не шлюха. Если ты женщина, значит давай в погреб.

— Помогло?

Ермхиль взял бутылку с полки и налил себе эля в тот самый стакан, который начищал до блеска.

— Нет, — сказал он и сделал несколько больших глотков эля, — ну…смотря чего мы добивались. Мужчины стали пропадать. Сука, даже мальчишки.

Заорала ворона, Йогаст дёрнулся.

— Да не ссы ты, это мой друг. Он не мужик и не баба, его не заберут…пока что.

— Если теперь пропадают мужчины, то почему ты так спокойно сидишь? Хочешь умереть?

Ермхиль выдал смешок. Сделал несколько глотков эля и выдал отрыжку.

— В том то и дело, что лучше бы меня. Мужики в этой таверне собирались, все самые, блять, смышлёные, и говорят, не дело это, чтобы мужики помирали. Кто же будет работать? Охотиться? И все ему, сука, кивала. Шкура своя дороже оказалась. И знаешь, что они предложили друг другу? Мол, без мужиков сильных не обойтись, не защитить земли. А бабы что? С ними, конечно, хорошо, они кровать греют, но лучше живым, но без бабы, чем мёртвый!

Йогаст протянул руку к стакану эля. Ермхиль не стал ему препятствовать. Рыцарь опустошил стакан и поставил на стол. Ворона закаркала.

— Тихо там, — крикнул хозяин таверны.

— И как это происходит? Они каждые три дня бабу выводят?

— Оставляют кого не жалко в доме, а сами в погреб прячутся. Все так делают и надеются, что к ним не придут, что не их женщина. Одной семье всегда не везёт. Они и кричат на всю улицу. Остальные выдыхают, ложатся спать. Ждут третий день.

Йогаст схватил рукоять меча.

— И все смирились? Так просто?

— А что остаётся? К королю обращались, они молчат, в замке своём укрылись. Бежать из города, а куда? С голоду в лесу сдохнуть? Или волкам пир устроить? Остаётся только что бухать, да молиться.

— К какому королю обращались? Почему я ничего об этом не слышал?

— К Владиславу, он сам к нам пришёл, один, без стражи. Сказал, что сделает всё возможное. Но, честно говоря, чем-то тут пахнет и от него тоже. К нам с замка никто не спускается. Ты первый, кто пришёл. Нас тут бросили, подыхать, как свиней на убой.

Йогаст бы извинился, но не нужно это Ермхилю. За такие извинения можно получить по лицу.

— Вы видели, как пропадают люди?

— Хер его знает. В темноте не увидишь толком. Знаю, что свечи гаснут. Это первый признак. Второй — крик. Нет, скорее визг. Потом звук, будто громкий хлопок. И нету больше женщины твоей. Тёмная тварь унесла. Всё проламывает. Стены, двери, полы. Как такое чудище убить? Ты ж рыцарь, вот и скажи.

А какой выбор у него есть? Люди и так гибнут. Никто больше не придёт, не поможет. Каждые три дня, бойцов будет меньше. Антон был прав.

— Вампир на вас нападает. В форме летучей мыши.

Ермхиль закивал, не удивился.

— Откуда ты знаешь?

Осторожнее надо быть.

— Видел, как король Влад в такую мышь превращается.

Кружка полетела в Йогаста. Он опустил голову и увернулся. Отпрыгнул назад. Ермхиль побежал на него.

Йогаст выставил кинжал. Хозяин таверны коснулся его, кончиком кадыка.

— Я пришёл сюда помочь. Знаю, что поздно. Знаю, что люди умирают. Но я, ваша единственная возможность попасть в замок. Никто вам ворота не откроет. Если подойдёте, гарнизон прикончит вас всех из арбалетов.

Ермхиль был зол как чёрт, но глаза его все понимали. Рыцарь опустил нож в ножны.

— Соберём людей, — сказал Йогаст, — прямо сейчас.

— Нет, — Ермхиль схватил его за руку, — если мы хотим иметь хотя бы шанс ему противостоять, надо застать его в врасплох.

— Что ты предлагаешь?

Ворона закаркала.

— Начнём собирать людей, до пропажи девушки, потеряем преимущество. Пусть он улетит с жертвой. Пусть питается ею, пока мы идём к замку.

— Мы можем не успеть.

— Мы уже не успели.

Ворона вылетела в окно. Рыцарь и хозяин таверны сели обратно за стол.

— Давай чего не будет покрепче, — сказал Йогаст.

Ермхиль достал две стопки.

— Мы крик услышим отсюда?

Хозяин выдохнул.

— Услышим.