Академия Грейд-Холл. Ведьма по призванию

Глава вторая, в которой Айрин знакомится с академией и ее обитателями

— Меня зовут господин Морис. Привратник, — хамус чуть склонил голову и легко подхватил чемодан.

«Забавный он, — подумала Айрин, тоже представившись. — На эльфа похож. Но не эльф, уши другой формы: не такие острые, слегка изогнутые. И волосы короче, с челкой на глаза. Молодой совсем, а уже привратник!»

— Если госпожа ведьма закончила осмотр, мы можем проследовать в жилой корпус?

— Ой, да! Конечно, — спохватилась Айрин и похватала оставшиеся вещи. Котелки и Геру. Метла сама пошла. Послушная.

— Там главный учебный корпус, — хамус махнул рукой в сторону готической арки, что вела во внутренний двор. — В северном крыле у вас лаборатории. В южном — оборудованные классы для занятий магией. Их стены надежно защищены от магического воздействия. Есть еще полигон, но он для масштабных учений и соревнований. А на втором этаже располагается спортивный зал. Вы владеете техникой рукопашного боя, госпожа ведьма?

— А? — Айрин очнулась от своих мыслей, еще до конца не веря, что поступила. — Рукопашного? В Пустоши не так много ведьм, в основном уже дамы в возрасте, не с кем спарринговать. А люди нас избегают. Только когда помощь нужна… — она задумалась, умолчав о том, что пыталась подружиться с соседскими детьми, но их мамаши, словно фурии, налетели. И больше со мной не дружили. Айрин сторонились. — Но в детстве я рубила палкой крапиву на пруду, чтобы пройти. Это считается?

Хамус не сдержал улыбки.

— Не переживайте, госпожа ведьма, вас всему научат. У нас есть еще прекрасная тренажерная площадка.

Айрин не стала сознаваться, что плохой из нее спортсмен. Она быстрее гусеницу научит летать, чем сможет что-то стоящее на турнике изобразить. Нет, из нее бы получился прекрасный лежачий снаряд. Или мастер по скоростному засыпанию в любом месте, в какой угодно позе. Но спортсменка — нет. Не ее. Забор вот перепрыгнула, и то под действием адреналина. Так сильно поступить хотелось.

— А практика где проходит?

— Практика? — хамус задумался. — К практике еще допуск получить нужно. Если нормативы не сдадите…

— Понятно, — Айрин нахмурилась. Значить, жить теперь ей на площадке.

— А вот и жилой корпус, — хамус легко втащил чемодан на крыльцо и постучал кольцом по массивной полуметаллической двери, больше похожей на ворота какой-нибудь крепости.

— Кто? — раздался сухой голос в маленькое окошко.

«А не в темницу ли меня привели?» — мелькнула осторожная мыслишка. Ну а вдруг? Стену сломала, пыльцой магистров засыпала…

— Господин Морис. Привел новую ученицу. В женское крыло.

Скрипнул засов, и в большой двери открылась маленькая.

— Это наш дежурный по корпусу. Госпожа Роза, — вежливо представил хамус. Айрин недоуменно захлопала глазами.

«Эта старуха — дежурный?»

— Здрасьте, — выдавила она.

— Ходють туть, ходють, — проворчала сморщенная и выгнутая буквой «Г» старуха с прекрасным именем Роза. Айрин зависла. Розу заметно трясло при каждом шаге, но тем не менее старушка быстро скрылась в неприметной комнатке, напоминающей аквариум.

— Роза очень ответственная, — доверительно шепнул хамус. — Мимо нее муха не проле…

— … и комар не проскочит, — угрюмо закончила Айрин, уже представляя, каково это: жить в таком огромной замке, по которому бродит, словно призрак, сушеная, вечно ворчащая Роза.

— Спальни девочек на третьем этаже. На первом у нас столовая. Душевые, увы, общие. Но адепты как-то уживаются. Расписание составляют: когда женский день, когда мужской…

Айрин жалобно вздохнула, вспоминая родную баньку. И купель. Никаких дней. Никаких очередей…

— А если я в мужской день на полигоне испачкаюсь, что мне, грязной ходить?

Морис подавил улыбку и повел ведьмочку к кладовым.

— Вы же ведьма, госпожа Тайлет, придумайте что-нибудь.

Зря он это сказал. Айрин только бровку выгнула, но уже думала. Можно ведь и в комнате ректора помыться, если что, и сослаться на привратника. Айрин любила думать.

Морис вставил позолоченный кривой ключ в скважину, повернул и впустил ведьму в кладовую.

— Вот несколько комплектов легкой формы на каждый день. Это утепленная. Это для занятий физической подготовкой. Голубенькая — парадная. Плащ на меховой подкладке, плащ-дождевик, теплые и тонкие гольфы. Черные, — с нажимом произнес хамус. — Никаких полосатых. Постельное белье. Менять раз в неделю у Розы. Ясно? — Айрин активно кивала, а стопка в руках становилось все больше.

— Мы, кажется, Геру придавили, — пытаясь дышать, вымолвила она.

— Ой, — привратник поспешил немного освободить руки незадачливой ведьмы. — Сначала это в комнату отнеси, потом за остальным придешь. И за учебниками.

— Ага, — Айрин развернулась, уткнулась в косяк, но смогла обойти, держа и форму, и Геру, и котелки. — А где комната? — не оборачиваясь, выкрикнула она.

— Третий этаж, комната номер три, твоя кровать слева — у окна.

— Ага, — повторила Айрин и кое-как направилась к лестнице.

Дорога до комнаты напоминала тернистый путь к заросшему крапивой пруду. Мимо носились адепты, выкрикивая что-то не совсем вразумительное. То ли это были ругательства на древнем диалекте Сэнтории, то ли просто местный сленг. Молодежный. А на фоне творящегося безумия, слышались удивленные шепотки:

— … ой, кто это? Видишь?

— … чучело какое-то…

— Ведьма! Точно вам говорю!

— Эй, ведьма! Наколдуй мне приворотное зелье!

— Мозг себе наколдуй, — тихо буркнула Айрин, ничего не видя перед собой из-за кучи вещей в руках. Только кончик рукоятки метлы поверх кучи маячил, указывая направление.

Мимо кто-то пробежал: кто-то шустрый, пахнущий костром и ветром. Почти снес Айрин с ног: она покачнулась, но устояла.

— Берегись! — раздался истошный вопль, заставив замереть.

Айрин инстинктивно выставила руку, пытаясь остановить летящий в нее предмет, правда в руке был горшок с Герой… Гера не испугалась. Гера раскрыла пасть бутона и…

— Матерь Всевышнего!.. Она его проглотила, — раздался чей-то изумленный голос совсем близко. — Рики, поди сюда! Глянь, этот фикус мяч проглотил.

Фикус зафырчал негодующе и выплюнул в лицо рыжего адепта-хулигана все, что о нем думает, вместе с обслюнявленным желтым мячиком.

— Гы… — Айрин поспешно поджала губы, пряча смешок. По лицу адепта, который на голову выше ее и шире в плечах раза в два, стекала мутно-зеленая липкая дрянь. — Лучше умыться. Она ядовитая, — шепотом добавила Айрин.

— Ты… — зашипел рыжий начинающий маг, но решил, что лучше действительно умыться и умчался прочь.

Только Айрин выдохнула и сделала шаг, как рядом снова почувствовался запах костра, но на этот раз еще и луговых трав.

— Должна будешь, — раздался низкий голос над ухом. — Мяч.

Айрин даже дышать перестала. И только когда запах пропал, продолжила путь, мысленно матерясь. И это в первый день. А кто говорил, что легко будет? Она же ведьма.

«…а ведьм в Грейд-Холле не было со дня основания!» — вспомнились слова госпожи Хильды.

Наконец, комната. Метла вежливо постучала черенком в дверь и предусмотрительно спряталась за спину хозяйки.

— Ты кто? — с вызовом поинтересовался утонченный, с легкой хрипотцой девичий голос.

«Ведьма в пальто!» — мысленно рыкнула Айрин, устав за сегодня быть вежливой.

— Новая соседка. Айрин Тайлет.

Послышался смешок.

— Ты слышала, Кейра? У нас новая соседка. Какая-то нищебродка в колпаке.

Айрин промолчала. И руки, жаль, заняты… Велико желание новой соседушке прическу белобрысенькую подправить. Укладку сделать… Макияж под глазами навести.

«Хорошее поведение», — напомнила себе Айрин и вошла, подвинув наглую барышню в каких-то драных штанах и блестящей майке.

— Эй, ты чего?! — возмутилась драная.

— Немая? Тебя вежливости не учили? — подскочила вторая. Кейра. Золотистая. Буквально. Кожа золотистая. Айрин даже глаза разглядела: насыщенно золотые, искристые, со зрачком вертикальным.

— Ого! Ящерица, — вслух от удивления вымолвила она. Зря, конечно.

— Ящерица?! — гневно воскликнула… золотая. И бросилась на Айрин…

Ничего делать не оставалось, как сунуть в руки разъяренной ящерице все, что сама держала. А Гера не любила чужих. Она вообще никого, кроме Айрин и конфет, не любила.

— Ай! Убери! Убери эту гадость! — закричала первая, драная.

— Помогите! Уберите ее от меня! Мамочка! — истерила золотая, пытаясь увернуться от клацающего бутона, который хватал за все, до чего дотягивался: одежда, руки, волосы, живот…

— Прости за ящерицу, — спокойно произнесла Айрин и забрала Геру. Поставила ее на подоконник и угостила конфеткой, которую ректор передал на прощание. — Я не хотела. Глаза у тебя удивительные, — подошла и забрала другие вещи.

— Я дракон, — обиженно фыркнула золотая и ушла на свою половину комнаты, к своей идеально застеленной кровати.

Фыркнула и вторая. Айрин нашла свое койкоместо и сильно удивилась, увидев на ней не свои вещи. И на секретере. Распахнула шкаф — и там вещи. Чудеса-а! И тоже не ее!

— Девочки, — устало вздохнула она, обернувшись. — Уберите, пожалуйста, вещи.

Ответом ей было демонстративное молчание.

— Точно убирать не хотите? — на всякий случай переспросила Айрин. Соседки синхронно мотнули головами.

Айрин подавила вздох огорчения и строго приказала:

— Метла! — метла вытянулась по стойке смирно, приготовившись внимать. — Вымести с нашей территории все вражеское добро! А куда хочешь, туда и выметай, — и хитрый взгляд в сторону обомлевших соседок. — Хочешь, за дверь. А хочешь, в окно…

— Ты не можешь!.. — подорвалась та, что драная, но была остановлена воинственно настроенной Метлой.

— Могу, — улыбнулась Айрин. — Эта часть комнаты моя. Гера, Метла! Охранять! Если кто посмеет пересечь невидимую границу, разрешаю нападать без предупреждения, — Гера радостно зарычала с подоконника, роняя зеленую слюну. Соседки отступили. — Я скоро вернусь, — бросила Айрин через плечо и поспешила обратно к привратнику: и так уже задержалась.

«Не судьба…» — грустно подумала Айрин, завидев рыжую спину Кота.

В окружении девиц-красавиц Кот заливался соловьем, не покладая «мырлыкалки».

— …у тебя отец — рыботорговец, а мать — швея.

— Ой, правда! — пораженно воскликнула первокурсница. — Как ты узнал?

— Я все пр-ро всех зна-а-ю, — мурлыкал Кот. — И про создание мира, и про покорение дальних земель Востока…

— А знаешь ли ты, наглая плюшевая морда, сколько времени тебя Митюша ищет? — прошипела Айрин, тихо подкравшись. Кот выгнулся дугой и попятился, растопырив от страха зеленые глазища, а девчонки разлетелись в разные стороны, словно перепуганная стайка птиц.

— …смотрите… Ведьма!..

— Настоя-а-ащая…

— Настоящая, — оскалилась Айрин, прищурившись. — А ну брысь, а то в лягушек превращу! А ты — стоять!

Но Кот уже улепетывал, не разбирая дороги.

«Опять…» — вдохнула Айрин и понеслась следом за пушистым негодником.

— Не стыдно тебе! — кричит, обгоняя адептов, стараясь никого не сбить.

— Чокнутая! — донеслось ей в спину.

— Ты тоже ничего! — не осталась в долгу Айрин. Нет, так она кота никогда не догонит. И развела руки…

— Р-ринка! Нельзя колдовать вне учебного класса! Тебя накажут, — крикнул Кот, обернувшись, и врезался в чьи-то ноги. — Прошу пр-р-ростить. Я тороплюсь, — обогнул случайного свидетеля и продолжил забег.

Айрин опустила руку в карман и достала спящий беленький комочек.

«Ну, раз колдовать нельзя… Но о пауках ни слова не было», — и кинула комочек на пол.

— Мотя, фас!

Мотя приземлился на все восемь мохнатеньких лапок и увеличился до размеров приличной собаки.

— Крышка мне, — вздохнул Кот, но не остановился. Есть надежда, что успеет забиться в угол или наткнется на ректора. От этой твари волосатой даже на дереве не спрячешься — заберется.

Мотя нагонял, развивая бешеную скорость, но, видимо, тоже не был поклонником забегов на длинные дистанции. Быстро устав, выпустил паутину.

— Мя-у, — пискнул Кот, увернувшись. — Святая Благородица! — перекрестился бы, да времени нет.

— Вот морда шерстяная, — тихо выругалась Айрин и пошла наперехват. Пока Мотя раскидывал по углам и стенам академии свои сети, Айрин заходила с правого фланга. Прыжок!.. Почти схватила, но рыжий с диким воплем вывернулся.

— А ну стой, бестолочь! — поднимаясь, выкрикнула Айрин — Поймаю — уши откручу!

— Поймай сначала, — слишком самоуверенно фыркнул Кот. Как-то втроем они закрутились в тупике, не находя выхода: так и бегали по кругу, вокруг нескольких адептов.

— Да стой же! — Айрин повторила попытку схватить бессовестного котяру, но врезалась во что-то очень твердое. В кого-то. Так больно врезалась, словно на камни упала. — Оучь… — застонала тихо, отлетев. Неловко покачнулась и села на мягкое место. Неуклюже. Сама не поняла, как так вышло.

— Ты как? — спросил участливо запыхавшийся Кот.

Айрин поморщилась и подняла глаза. Зря, наверное. Такого обжигающе-ледяного взгляда она в жизни не встречала. В дрожь бросило и неуютно стало. Некомфортно. А глаза у парня — жемчужные. И сам… на жемчуг похож, даже волосы светлые, такие пушистые, как у девочки, хоть и не длинные.

Айрин смешно стало от такого сравнения, и холод отступил. Она уверенно поднялась и подхватила Кота.

— Теперь ты мне все расскажешь, — произнесла строго и подставила ладонь для Моти: тот снова уменьшился и удобно устроился в кармане юбки. Спать.

— Ринка…

— Какая я тебе Ринка, — пригрозила и щелкнула рыжего по уху.

— Рин. Он извинений ждет, — осторожно произнес Кот и боязливо покосился на ледяного.

Айрин вскинула бровь и недоуменно повернулась.

«У него еще татуировка, оказывается…» — заметила, с интересом, по-новому разглядывая того, кто извинений ждет. И одежда… другая. Кожаная, кажется. Айрин такую только у богатых видела, и то пару раз. Фенечки какие-то на запястьях и серьга в ухе…

— Извини, — сказала спокойно. Ей не жалко. И добавила: — А ты забавный. На девочку похож…

— Ой… е… — застонал Кот, прижимая уши. — Уходим, Ринка, уходим! Это же дракон, — зашептал панически, пытаясь вырваться.

— Снова дракон? — удивилась Айрин и посмотрела на ледяного. Колючий взгляд не метал молний: вообще не скажешь, что парень рассердился. Только вот… словно душу твою выворачивает. Наизнанку. И в мозг залезть пытается.

— Ринка, извинись еще раз. Ты не знаешь, кого девочкой назвала… — взмолился Кот, косясь на дракона.

Айрин стоять надоело. И это шуршание в голове тоже надоело.

— Ты мне тут тему не переводи, — развернулась и пошла на первый этаж, ощущая на себя прожигающий, на этот раз с толикой недоумения взгляд молчаливого дракона. — Мне больше не за что извиняться, я никого не оскорбила. Просто заметила. Ты почему из дома убежал? Митюша каждый вечер к лесу ходит, тебя зовет. Не стыдно? Не надо было тебя спасать, — буркнула обиженно, быстро спускаясь по белокаменным ступеням.

— Я боялся, что она не отпустит, — виновато промямлил Кот. — А тут город. Тут перспективы. Мне вот степень ученую дали. Я же как большой энциклопедический справочник. А в Пустоши кому мои знания нужны? Коровам? Тут мышей ловить не надо…

— Чтобы завтра же отправился в Пустошь и поговорил с Митюшой, — Айрин все еще злилась. Почти три месяца эту падлу шерстяную искали, а он тут… Справочник энциклопедический. Мыши ему не угодили, сельдь заморскую подавай. Аристократ хвостатый!..

— Ну ты чего, Ринка?

— Какая я тебе Ринка?!

— Ну Айрин, я же тут всего как два месяца работаю, а скоро уже учебный год начинается, кто меня отпустит? А такое место вакантное потерять не хочется. Здесь меня уважают. Ценят! Тут я Кот Ученый!.. А не обормот рыжий. В Пустоши каждая собака обижает, может, ты Митюши письмо напишешь?

— Сам бы написал, — беззлобно огрызнулась Айрин, опасливо проходя мимо бдительной Розы.

— И ходють туть… Ходють…

— Я не могу, — притворно вздохнул Кот. — У меня лапки.

Айрин глазами сверкнула, губы поджав, зная этого хитрого умника, но сдалась.

— Ладно, если Лапочка сегодня прилетит, напишу.

— Ты лучшая, Ринка! Понял. Айрин. Вы лучшая, мисс Айрин, — мырлыкнул Кот и спрыгнул с рук.

— Что-то вы долго, госпожа ведьма, — строго произнес привратник, выйдя из кладовой.

Айрин уже голову повесила, собираясь извиняться. Неловко получилось.

— Простите, господин Морис, моя вина! — по-деловому произнес Кот. — Встретил свою спасительницу — не смог удержать радости. Отвлек. А хотите, я вам помогу ведомости разобрать?

Господин Морис ничего не ответил, но было видно, что оттаял.

— Давай бери одежду, и за учебниками пойдем. Потом тебе свод правил академии выдам, распорядок дня и расписание твоей группы. Уже через три дня занятия начнутся.

— Хорошо, господин Морис, — с готовностью произнесла Айрин. — Спасибо, — шепнула коту и махнула ему на прощание. А все-таки хорошо, что Кот здесь. Есть кто-то свой. Родной.