Академия магии Троян (СИ)

Глава 2.1 Ошибки прошлого

Этим утром я проспала.

Вчера я все же встретилась с Тобиасом под кронами деревьев за лекарском отделением, где лечатся адепты и практикуются лекари. Вообще комендантского часа у нас нет. Но в такие дни желательно, чтобы тебя никто не видел. Поэтому перемещались мы скрытно и тихо.

В полночь я отправила друга под предлогом того, что нам пора. Нам удалось вытащить несколько девчонок и одного паренька из передряги и для Тобиаса на этом миссия закончилась. Ему не нужно знать, что после того как главные часы бьют двенадцать, наступает другая жизнь и другой уровень издевательств.

Некоторых адептов магов земли селят с огневиками и воздушниками, так же как и меня. И им не всегда везет с соседом. Были случаи, когда земляные доверялись им и выходили с ними из общежития, где их хватали остальные. В темных углах академии я не раз видела как огневики проводят терапию смирения. Так они это называют.

Воздушки крепят жертв воздушными путами, а огневики окутывают огненным облаком для контроля температуры. Выглядит такая терапия мерзко. Земляной не может ни двигаться, ни кричать. Только корчится от жара. При этом огненный не касается огнем до кожи, поэтому после терапии ожогов не остается. А страх навсегда поселяется в душе жертвы.

Против таких обычные кулаки бездейственны. Только хитростью можно остановить терапию. Этой ночью я нашла два места, где земляных пытали.

Вставать к первому занятию нужно в семь, чтобы успеть позавтракать. Я же проснулась без двадцати восемь. Что означало, если я не потороплюсь, то опоздаю в первый же день. Да к тому же на первую лекцию ректора.

За секунду влезаю в форму боевика, подхватываю набитый тетрадями рюкзак и выскакиваю из своего угла. Амфары уже не было, поэтому я бессовестно стягиваю у нее одну конфету с корзинки. Она этого не замечает, что я крайне редко, но все же беру по одной маленькой конфете. Без наглости, только в безвыходной ситуации. Такой, как этой. И выбегаю из общежития.

Без одной минуты восемь я влетаю в кабинет, который тут же запечатывается. Ректор не пускает к себе на занятия опоздавших. Услышав, как кто-то врезался в дверь, я улыбнулась.

— Вайсс, вы тоже хотите за дверь, раз опоздали, — спрашивает Фойхт, стоя около трибуны в глубине зала.

Его не было здесь, когда я влетела, мимоходом отмечаю и прохожу вперед. Значит телепортировался как только запечатал помещение.

— Простите, ректор, — смиренно отвечаю и сажусь за последнюю парту. — И я не опоздала.

— Почти. У вас быстрые ноги, относительно стихийников, которые бежали за вами, — отмечает с усмешкой ректор, на что я незаметно улыбнулась.

Аудитория была большой. Сегодня смежная пара у боевиков и стихийников. Замечаю в середине зала рыжую голову Дерика. Он оглядывается и без эмоций высматривает меня, словно проверяет, нет ли на моих руках крови или остаточной магии. Из-за его пристального взгляда мне казалось, что этот парень постоянно следит за мной. Может для того, чтобы уничтожить?

Я демонстративно от него отворачиваюсь и впиваюсь глазами в ректора. Сегодня, как и всегда, на нем черная рубашка и брюки. Он словно выставляет на показ свою атлетическую фигуру элитного боевика. Я слышала, что он проявил невероятные способности во время учебы в двух других королевств при обмене. Затем он стал капитаном элитного подразделения, который подчинялся на прямую королю Асвэла. Но в какой-то момент Ноар Фойхт оставил то место и приступил к работе обычного преподавателя в академии Троян. За короткое время сместив многих претендентов, он занял пост ректора.

Теперь же ректор вальяжно прохаживался по залу, демонстрируя сильное тело, острый язык и пронзительный взгляд синих глаз. Интересоваться таким магом такой как мне — опрометчиво. Но фантазировать об этом никто запретить мне не может. Поэтому разложив тетради, я бесстыже осмотрела ректора.

— Это будет на вашем курсе в течение года, — продолжает ректор. — Все что касаемо элитных подразделений, стратегий ведения боя в разных ситуациях и нюансы дипломатии. Именно поэтому стихийники и боевики учатся на этом курсе вместе. А пока… так как сегодня вводный урок и не все еще проснулись. Можете задать мне интересующие вас вопросы.

Первая рука подскакивает у девушки со стихийного.

— А когда четвертый курс отправится на практику?

— Что, Бетти, хотите узнать, когда уедет ваш жених? — уточняет ректор. В зале кто-то тихо засмеялся. — Через две недели. Сейчас проходят распределения.

— А с других королевств, когда приедут? — тут же спрашивает другая девушка.

— Так же через две недели.

На секунду появилась тишина. Я даже успеваю обрадоваться, что нас отпустят по раньше, и у меня появится шанс сбегать в столовую для перекуса. Но тут поднимается рука боевика. Азур Эхор — боевик со средним магическим потенциалом огня, друг Дерика, который напоминает мне его правую руку или слугу. И если королевский сынок не позволял себе низости в отношении меня, то Азур восполнял в полной мере этот пробел. Подножки, тычки, подрезанные веревки во время тестовых пробежек через препятствия. Его стараниями мои тренировки никогда не проходят одинаково. Ведь он проявлял большую фантазию. Ждать от него что-то хорошее безнадежное дело.

— Почему для вашего курса нет особого отбора, — любопытствует Азур.

Мы все переглянулись. О чем он?

— Особый отбор, — уточняет ректор. — Курс стратегия в реальной обстановке преподается мной только для третьекурсников факультета Стихий и Боевого. Как, по-моему, этого достаточно для отбора.

— Это понятно, — кивает Азур и оглядывается на меня. Его тонкие губы растягиваются в злорадной усмешке, а бледный звездчатый шрам на щеке сжимается. — Но разве все из нас смогут в последствии использовать ваши знания. К примеру, об элитниках кому-то вообще знать ни к чему. Да и «кое-кому» не понадобится думать стратегически. Ведь для нее уготовано место военной подстилки или первого ряда граничных борцов, которые умирают в первой же схватке.

Глава 2.2

Аудиторию будто накрывает туман из тишины и шипящего ожидания.

Сжимаю как можно крепче зубы, а руки убираю под стол. Чтобы никто не смог увидеть как они крепко сжались. Вскользь взглянув на меня, ректор оглаживает пальцами чисто выбритый подбородк, словно уже обдумывает детали будущего отбора для курса. После он упирается взглядом в Азура своим коронным тяжелым взглядом.

— Так значит не все твои товарищи достойны находиться на моем занятии, адепт Эхор? — холодно уточнят Фойхт.

— М..н..о… — бормочет адепт и опускает голову.

— И много таких в этом кабинете, как адепт Эхор, — громче спрашивает ректор и осматривает зал.

Все испуганно замирают, но никто в открытую не хочет рисковать и поддержать Азура.

— Тогда видимо мне придется рассказать вам историю. Раз декан Рихтер не смог повлиять на предубеждения адептов, — ректор выходит из-за трибуны и опирается на нее бедром. Он складывает руки перед собой и на секунду задумывается. — С чего бы начать? Наверное с этого….

Много лет тому назад среди теоретиков магии пошла безумная идея. Что если смешать стихии в одном маге, то получится сверх маг, который способен управлять четырьмя стихиями. Начались эксперименты, но к успеху они не приближались. Пока не стало понятно, что в браке из двух магов разных стихий рождает ребенок способный к обеим родительским магиям. Подсчитав, стал понятно, что в какой-то момент такого смешивания может получиться ребенок, владеющий четырьмя стихиями. Но эта идея осталась всего лишь идеей. Потому что через некоторое время началась война.

Карговия, или Карговское королевство всегда было воинственным. Карговцы жаждали крови и не хотели сотрудничать. По слухам они могли обращаться в зверей. Звериная сущность давала дополнительные силы и неуязвимость от магических атак. Правда это или вымысел, но карговцы редко проигрывали. Зверь внутри каргов стремился разрушить мир и рассеять хаос. Потому что они любили убивать и только травы могли успокоить их нрав.

Сосхебия как ближайший сосед Карговии страдал больше всего из-за набегов карговцев. Именно поэтому они начал развивать свое воинское дело и преуспели в этом. Сосхебская академия Миллитерис до сих пор обучает боевиков лучше всех. Но также в Сосхебии разрабатывалась идея защиты и безопасной границы с Карговией.

Один маг, ребенок идейных теоретиков магии, дитя смешанного брака земляной и водной стихии — Терен Нимрас. Он придумал как усилить границы при помощи растений. Он назвал их ционтами. Главный корень Нимрас посадил у себя во дворе и влил в нее силу обеих стихий. От этого корня потянулись стебли ционтов, которые оградили Карговию и Сосхебию живой стеной.

Набеги прекратились. Это был успех.

Ционты имели централизованное управление при помощи главного корня. Стебли не пропускали магию. А листья могли даже атаковать тех, кто приближался к границе.

Вот только никто не подозревал, что ционты еще имеют зачатки собственного сознания и способность развиваться. К тому же ту магию, что они поглощали при нападении, помогала им расти. И в какой-то момент около городка Бридсберна вырос первый цветок. Он рос и становился все больше.

Терен Нимрас первый отправился к тому месту, чтобы разузнать о нем больше. Он прибыл туда через несколько дней после известия о том, что у живой границы появился цветок. Но прибыв туда, его никто не встретил. Город был пуст, словно люди просто уехали. А на месте, где распустился первый цветок выросли еще десять. И все там было в крови.

Ционты могли развиваться. Магия помогла им стать сильнее. А первая капля крови сделала их хищниками.

Нимрас находился в Бридсберне. А тем временем по все границе расцвели цветы ционтов. И все они распахнули свои зубастые пасти с желанием сожрать. Им неважно кто жертва: сосхебец или карговец, с магией или без. Для них любой человек, животное или даже насекомое стало едой.

— Тогда-то и пришли на помощь огневики, — гордо заявил Азур, перебивая плавную речь ректора.

— Пришли, — кивнул ректор. — Но определенно не сразу.

Сначала группа добровольцев из земляных и водных магов отправились к основному корню. Они собирались иссушить его. Терен Нимрас отправился с ними. Он показал, куда посадил росток, и они совместными силами начали высушивать корень. Земляные вытягивали питательные силы из земли, чтобы растение перестало питаться. Потому что каким бы хищником ционт не стал, в первую очередь он — растение. А водники вытягивали воду из самого корневища.

— Но ведь это опасно, — проговорила водница со стихийного и поежилась, словно резко упала температура. — Такая магия рискованна. Можно случайно иссушить и себя.

— А вы думаете, кто-то выбрался из той первой группы, — неожиданно обиженно спросил Фойхт. — Никто не выжил.

— Но ведь Нимрас остался в живых, — Дерик вальяжно расселся на стуле и развел руки. — Как бы это обстоятельство говорит само за себя.

— Что именно? — уточнил ректор. — То, что Нимрас не начал иссушать корень ционта. Или то, что он не захотел рисковать. Ционты созданы из его магии. Он вряд ли помог бы группе в иссушении и убить его растение не могло. Прародитель неуязвим для своего создания. Он мог только подпитывать магов. Этим он и занялся. Отдал почти все, чтобы маги справились. Но ционты направили все свои силы к корню.

— Как это, — не удержалась я. Все обернулись и недовольным взглядом уставились на меня.

Один лишь ректор улыбнулся.

— А это правильный вопрос, адептка Вайсс, — все сморщились, но вернули свое внимание на ректора. Он же продолжил: — Этого никто не знает. Для всех остается загадкой, как они перемещаются… лись. На самом деле огневики не стали задаваться вопросом, как ционты общались, как перемещались, как размножались. Они только сжигали все на своем пути. Войска из Асвэла спалили почти всю Сосхебию и часть Карговии. Воздушки распространили огонь ветром на всю обозначенную территорию. Было бы странно, что после этого что-нибудь осталось целым.

— Вы говорите так, словно не одобряете действенных методов решения проблемы, — встал со своего места Дерик. — Появилась проблема. И именно благодаря действенным, повторяюсь — действенным методам огневиков и воздушников эта проблема решилась.

Он выдохнул и опустился на стул.

Но тут ректор фыркнул.

— Вас, королевич, никто не обвиняет. Более того, ваш род хорошо отблагодарили. Да так, что до сих пор корона принадлежит главе вашего рода, — Дерик удовлетворенно кивнул и откинулся на стул. Но ректор еще не закончил: — Только… не огневик и не воздушник. Никто из этих стихий не сможет понять другую проблему, которая появилась после героического спасения мира. После Происшествия большие территории перестали плодоносить. Водоемы исчезли и в некоторых местах наступила засуха — это ослабило земляных и водных магов…. А еще людей начали делить на достойных и недостойных. Тем самым уподобившись дикому зверю. Будто бы ционты, кроме невинных жизней, забрали с собой еще честь и подобие порядочности.

Его слова прозвучали как пощечина.

Лишен порядочности тот, кто опускает другого, делая его не равным себе, а быть недостойным лучшего.

По их мнению, мое место пресмыкаться перед ними — не больше.

Вот только ректор раньше не позволял себе таких речей. Преподаватели вообще не любят рассказывать этот момент истории нашего мира. В учебниках написано до обидного мало. Всего две строчки.

«Жил был такой-то маг Терен Нимрас. Он плохой, потому что был рожден от двух магов представителей разных стихий. Также он плохой, потому что создал ционтов. А вот королевский род Бретонов — спасители. Именно их предок первый поджог ционтов и спас нас всех. Затем он получил корону и подчинил себе два других королевства, когда они приходили в себе после атаки ционтов и спасительного огня асвэльцев».

Вглядываюсь в ректора, но ничего не вижу. Неужели мне все показалось. Может Ноар Фойхт всем третьекурсникам рассказывает нормальную версию событий атаки ционтов.

В любом случае мне не об этом думать нужно. Уж точно не об этом.

— Можно вопрос, — подняла руку незнакомая стихийница. Ректор кивнул. — Из-за чего началась война между королевствами.

Фойхт усмехнулся и с едкой улыбкой посмотрел на адептов.

— А это будет вашим домашним заданием. Доклад на тему «Война до Происшествия, ее причины и возможный исход». Вам нужно изучить тот период и предоставить возможные действия, которые могли предотвратить Происшествие.

Прозвенел колокол. Первая пара закончилась. Адепты как можно скорее соскочили, собрали свои вещи и смылись из кабинета. Мне же торопиться некуда. С Лалеей я вряд ли успею пересечься, а с Тобиасом уж подавно.

Поэтому я медленно и аккуратно положила тетради в рюкзак и поднялась с места.

— Бригида, — голос ректора раздался за мной. От чего я резко развернулась и ударилась о свой же стол бедром. — Сегодня вечером я занят. Но мне нужно с тобой поговорить. Так что зайди ко мне в обед.

— О чем поговорить? — ахнула я с удивленным лицом.

Где и когда я успела напортачить?

— А кто ночью гонял первогодок, — усмехнулся ректор.

— Вы об этом, — расстроено пробормотала.

Узнал уже.

— Да. Так что во время обеда ко мне. Сразу после пары, — грозно наказал он и ушел.

А я голодная побрела на следующее занятие. Видимо шанс поесть у меня появится только вечером.

Дальше последовали обычные предметы боевика академии Троян. На факультете нас учат убивать, следить и выживать. Распознавать яды и опасные вещества. Также мы развиваем особое предчувствие и физическую реакцию. А если добавить ко всем этим знаниям, изнуряющие тренировки, то странно, что мы все еще дышим. Нас заставляют бегать, прыгать, ползать, драться и нас не спрашивают в каком мы состоянии. Больные или голодные. Мы обязаны быть сильными всегда.

Поэтому все эти предметы мы проходим в разной последовательности и дозе.

Сегодня к примеру нас ждали уроки на реакцию и алхимические препараты. После обеда начиналась наша первая тренировка. Хуже которой только экзаменационная проверка физических данных, что ждет каждого адепта боевого факультет в конце третьего курса.

— Бри, — кричит Тобиас в коридоре и прорывается сквозь толпу. — Ты какая-то уставшая.

— Она скорей всего голодная, — улыбаясь говорит мне Лалея.

Всматриваюсь в свою подругу. Вроде бы ей действительно лучше. Бледность исчезла, волосы причесаны. Но глаза… они кажутся грустными.

А еще мне мерещится, что она что-то от меня скрывает. Лалея не смотрит на меня прямым взглядом, меньше смеется и не касается нас.

— Ну что, — радостно улыбается Тоби и обнимает нас обеих. — Пойдемте на обед. Я тоже ужасно голоден.

Обед.

ОБЕД!

Вот же…

— Извините, ребят, — освобождаюсь из объятий друга и отхожу. — Мне приказано в срочном порядке прибыть к ректору. Он сказал, чтобы я пришла во время обеда к нему.

Тобиас резко перестал улыбаться, а Лалея обеспокоенно поглядела.

— Ты ведь ничего не натворила? — уточнила подруга.

— Спрашиваешь, — подмигиваю им и отбегаю. — Я каждый раз что-нибудь творю. Не беспокойтесь, я кабинет ректора знаю получше своей комнаты.

Что тоже одна большая правда. Стабильно раз в месяц я прихожу к нему на ковер. Иногда бывает чаще.

Но почему-то именно сегодня мое сердечко бьется чаще. Почему-то этот поход в кабинет ректора ощущается не как обычная повинность, а как предвестник чего-то непредвиденного.

Потираю рукой свой шрам на шее и ускоряюсь, потому что я сильно опаздываю. А Ноар Фойхт не любит опоздавших адептов.