Академия неформат (СИ)

Глава 4

Селин поливала цветы из маленькой лейки с тонким носиком – в руках кого-то покрупнее, она казалась бы игрушечной. Увидев Жаклин, секретарь кивнула ей, как старой знакомой и, не отрываясь от своего занятия, произнесла между делом:

− Проходите скорее! Альберт ждёт вас.

Жаклин толкнула массивную дверь, ощутив безотчётный трепет. Вайс стоял у окна, рассеянно уставившись на открывавшийся вид. Услыхав стук каблуков девушки, он обернулся – задумчивое выражение лица сменилось строгостью.

− А, вот и вы! – сказал ректор вместо приветствия. – Проходите к камину – что-то нынче вечером прохладно. Сегодня впервые после лета решил растопить – так уютнее.

Девушка прошла к предложенному креслу, поневоле остановив взгляд на танцующих языках пламени. Мама шутила, что на огонь можно смотреть вечно – Жаклин была с нею согласна. Казалось, беспрестанно движущиеся тени поглощают печали, а в ярких всполохах они сгорают без остатка.

− Люблю, когда горит камин, − сказал Вайс, устраиваясь в соседнее кресло. – Сразу как-то теплее на душе становится, вы не находите?

Девушка кивнула, а потом спохватившись ответила:

− Да. Есть в стихийных проявлениях что-то гипнотическое – будь то пламя, текущая вода, или ветер, гуляющий на открытом пространстве.

Она замолчала, чувствуя, что ректору нужно собраться с мыслями. Некоторое время они вместе смотрели на огонь, а потом Вайс сказал:

− Вы ведь знаете, что наш университет полон молодых людей из непростых семей, − он не спрашивал, утверждал. – Пусть они не всегда угодны в своих кругах, но…

Вновь возникла пауза.

− В общем, вы хоть и молоды, но наверняка понимаете степень ответственности, лежащей на мне и нашем университете.

Он заглянул ей в глаза. Жаклин с удивлением отметила лёгкую тень растерянности, скользнувшую по его, обычно невероятно самоуверенному лицу.

− Отец Катрин Руже – наш посол в Новом Гампасе, − вновь неуверенная пауза. – У девушки очень небольшой магический потенциал, но она учится на бытовом факультете – там этого вполне достаточно. Катрин единственная дочь, но карьеру ей делать не обязательно. В своё время нужно будет просто выйти замуж – уж об этом родители позаботятся.

− Что с ней? – напрямик спросила Жаклин. – Её осмотрел врач?

− Доктор Тормвел и главная целительница провели всестороннюю диагностику. Они в один голос заявили, что девушка в целом здорова, но возможной причиной обморока могла стать кровопотеря. Проблема в том, что источник её не выявлен: внешне ран, которые привели бы к такому нет, внутреннего кровотечения тоже не обнаружено.

− Не может же это быть вампир! – ахнула Жаклин. – На университете должна стоять защита!

− А вы не так глупы, как кажетесь на первый взгляд!

Жаклин даже обижаться не стала на такой сомнительный комплимент.

− У нас в Ангване вампиры давно истреблены. Однако разорённый Тримоко до сих пор обнесён колючей проволокой, а ров вокруг него наполнен регулярно пополняющимся зельем, убивающим вампиров. Только не говорите, что в Тербравосе ничего не предпринято по этому поводу!

− Вы меня вздумали отчитывать? – взвился ректор, однако, быстро взяв себя в руки. – В Тербравосе стоит лучшая защита от вампиров – не забывайте, это достаточно изолированный остров. Эпидемия подобного рода здесь стала бы катастрофой. Университет защищён по высшему разряду! Ещё Лорд Скриг, основатель, наложил на границы выделенных ему земель печати от проникновения враждебных существ. Защита такого уровня стоит лишь во дворце короля, да в нескольких государственных учреждениях особого назначения…

− В таком случае, как такое могло случиться?

− А ещё не выяснено, на самом деле, что произошло. Кстати, я успел побеседовать с Шульманом после обследования – у него похожие симптомы, но не совсем. Вы верно сказали – если у Катрин все признаки кровопотери, то у Патрика – явный перерасход энергии. Ни один из студентов не помнит, каким образом такое могло случиться. У девушки период амнезии около получаса, у парня – ничего подобного. Патрик не терял сознания – ему стало дурно у вас на уроке, однако он помнит всё. На самом деле, я позвал вас, чтобы предупредить, − ректор поднялся из кресла и принялся ходить по кабинету. − До выяснения всех обстоятельств не стоит привлекать излишнее внимание к этим случаям. Во-первых, это помешает расследованию – а оно ведётся, даже не сомневайтесь. Во-вторых, если пойдут слухи, возникнет паника, студенты напишут домой, а там… Наследный принц пришлёт своего представителя, будет назначено внешнее расследование и… В общем, будет масса неприятностей – не только у меня!

− Не волнуйтесь! Я не стану распускать слухов. Это всё, что вы от меня хотели?

Жаклин тоже встала, намереваясь направиться к выходу. Постигшее её разочарование сложно было описать. Человек, стоящий перед ней, оказывается, больше переживал не о пострадавших студентах, а о возможной инспекционной проверки!

− Нет, не всё, − Вайс уселся за свой массивный стол, откидываясь на мягкую спинку резного стула, напоминавшего трон. – Вы ведь куратор факультета зелий и магических материалов. Подумайте, как можно максимально обезопасить студентов, соблюдая тайну и не поднимая паники. Я с сегодняшнего дня думаю объявить запрет на прогулки после захода солнца.

Девушка покачала головой:

− Студенты будут очень недовольны, нужно как-то обосновать, хотя мера, бесспорно, необходимая. А ещё… − она запихала подальше неуверенность, напомнив себе, что жизни и здоровье студентов дороже всего. – Вы разговаривали с… девушками, о которых упоминала Катрин Руже? Разговор с которыми помнит последним.

− А вы любопытная особа, − задумчиво протянул ректор. – Конечно, я разговаривал с ними, − он поднял руку, предвосхищая новый вопрос. – Девушки сказали, что Катрин отправилась в библиотеку. С мадемуазель Ланж я тоже побеседовал – она в библиотеке не появлялась. Как вы понимаете, концов теперь не найти.

− Да, не найти… − задумчиво протянула Жаклин. Она никак не могла смириться с поражением. Если начать опрашивать всех подряд… Нет, это глупо! Вызовет массу подозрений, а результат очень сомнительный.

− Объявим о начале технических работ по тестированию системы внутренней защиты, − сказал Вайс. – Вот вам и объяснение запрета покидать здания. Мы будем поочерёдно замыкать разные контуры сигнализации, чтобы выглядело правдоподобно. В общем, должно получиться, хотя расслабляться не стоит: молодым людям сложно усидеть на месте.

− А что, если их занять вечерними факультативами? – предложила девушка. – Или организовать театральный кружок?

− Идея неплохая, − кивнул ректор, − но снимет только часть проблемы, да и то не полностью. Пока остаётся предлог – технические работы. Я предупрежу Освальда Кранца, чтобы он донёс информацию до магистра Флери – куратора бытовиков, мадам Фурси – медиков, и магистра де Вьё – наставника наших будущих адвокатов и служителей закона. Однако правду о предпринятых мерах будут знать только я, вы и Кранц.

− Поняла вас, − ответила Жаклин. – Пойду объявлять студентам. Хорошего вам вечера!

Она взялась за ручку двери, когда услышала тихое:

− И вам хорошего вечера!

Девушка кивнула, не оборачиваясь, и молча вышла. Почему-то это обычное пожелание поселило в груди мягкое тепло, от которого уголки губ упрямо ползли вверх. Селин сидевшая за своим столом и вязавшая что-то на длинных спицах из ядовито-розовой шерсти, проводив взглядом новенькую преподавательницу, тоже хитро улыбнулась.

***

Жаклин шла по коридору в направлении общей гостиной своего факультета и думала о… Вайсе. Да, она понимала, что хорошо бы определиться, как объявить сорока трём студентам, что они будут вынуждены сидеть в здании, несмотря на прекрасные тёплые вечера. Или о том, чем могло быть вызвано болезненное состояние Катрин Руже и Патрика Шульмана. Может быть, попытаться продумать, как организовать кружок или театральную студию – рисование мандал хорошо для школы, а вот заинтересует ли взрослых – сомнительно…

Противный ректор не желал покидать её мыслей. Девушка до сих пор не могла определить, как к нему относиться: он казался то заносчивым сухарём, то занудой, поучающим окружающих. Жаклин до сих пор не могла простить ему собеседования, хотя разум говорил о том, что в происшедшем велика доля её вины. Зато Вайс действительно слушал её – не отметал сразу любое утверждение, заведомо считая глупостью, как это делал отец или тётя.

В гостиной ожидаемо корпели над заданиями от силы человек восемь. Девушка ещё не успела познакомиться со старостой, и теперь вынуждена была расспрашивать, где его найти. Предупредив студентов о «мероприятиях», из-за которых нельзя выходить после заката на улицу, Жаклин пошла в столовую куда, по словам учеников, он отправился.

Снабжённая точным описанием, она без труда узнала его: чёрные как смоль волосы длиной до плеч обрамляли бледное лицо мягкими волнами. Парень задумчиво ковырял вилкой в своей тарелке, расслабленно поглядывая на собеседников – двоих студентов-законников, по очереди что-то втолковывающих ему. Действительно – ошибиться было невозможно – у Джейда Шалена через весь левый висок к скуле спускалась тёмная татуировка – этот знак был не знаком Жаклин, но парень наверняка придавал ему большое значение, раз решил украсить им своё лицо. Подойдя ближе, девушка заметила похожие татуировки на обеих кистях его рук.

− По закону не преследуется, пока, − втолковывал один из студентов с сине-белым платком на шее. – Но это же опасно, как ты не понимаешь?

− Я вас спросил не для того, чтобы вы читали нотации… − черноволосый заметил Жаклин и тут же напрягся, сделав друзьям знак рукой.

− Добрый вечер! – поздоровалась она. – Джейд Шален? Староста факультета зельеварения?

Тот хмуро кивнул – было заметно, что Жаклин подошла явно не вовремя.

− Мне нужно с вами поговорить, − парни-законники ухмыльнулись и почти одновременно поднялись из-за стола.

− В следующий раз договорим, − сказал один из них.

− Не обижай малышку! – вторил ему другой, многозначительно приподняв бровь.

− Меня зовут магистр Жаклин Тризо, я куратор факультета зельеварения и магических материалов. По распоряжению ректора нахождение на улице после заката запрещено. Подробнее объяснит ваш куратор, − девушка специально избрала самый официальный тон, чтобы казаться внушительнее – оба законника были выше её на голову.

− Вот так новости! – протянул Шален. – Чего это вдруг?

− По техническим причинам – устранение неполадок и тестирование сигнализации…

Словно в аккомпанемент её словам, за окнами неожиданно завыло.

− И надолго такое новшество? – девушка никак не могла понять, как следует общаться с изукрашенным татуировками парнем, который был явно старше её.

− Мне это не известно. Вероятно, до устранения неполадок.

− Ясно, − он бросил взгляд на законников, не торопящихся уходить.

− Всё, всё, удаляемся, − улыбнулся один из них, подтолкнув товарища.

− Меня можете не бояться, − Джейд перевёл взгляд на Жаклин. – Несмотря на мои… хм… особенности, я вполне безобиден.

− С чего вы взяли, что я вас боюсь? – изумилась девушка.

− Просто у вас вид птенца, попавшего в лисью нору.

− Внешность обманчива! – парировала Жаклин.

− Согласен, − вздохнул староста. – У нас тут многие могут собственным примером проиллюстрировать этого утверждение.

− Джейд! Привет! – откуда-то из-за спины Жаклин вынырнула девушка в форме бытового факультета. Достаточно полная девушка, но самым примечательным в её облике было не это – мало ли милых пухлышек? Эту милой нельзя было назвать даже с большой натяжкой: сальные тёмные волосы собраны в неряшливый маленький хвостик, глаза, брови и губы густо подведены чёрным.

− Привет, − кивнул ей Шален. – Это моя подруга, Рози Валенсо, − представил он грозную девицу, сверлившую Жаклин взглядом разозлённого повара, собравшегося потрошить куриную тушку, и прикидывавшего, какой лучше для этого взять нож. – А это мой куратор, магистр Тризо.

− Магистр? – до Рози сказанное дошло не сразу.

− Именно так, − подтвердила Жаклин. – Я буду у вас вести зельеварение.

− Вместо магистра Номада? – уточнила Рози.

− Именно так.

− Рози, я потом сам к тебе подойду, − сказал Джейд мягко.

− Хорошо, я подожду тебя возле жилого корпуса, − пролепетала девушка, глядя на него глазами верного спаниеля.

− Лучше в вестибюле – что-то с сигнализацией… В общем, на улице собираться пока нельзя.

− Как скажешь! – от медовой сладости в её голосе у Жаклин заныли зубы.

Когда подруга отошла, Шален с улыбкой продолжал как ни в чём не бывало:

− Рози как раз яркий представитель обманчивой внешности: всего восемнадцать, а она уже на пятом курсе! К сожалению, многие склонны неверно оценивать умственные способности приверженцев культуры Грёз смерти, но, к счастью, в Тербравосе свободны от предрассудков.

− Вы тоже из почитателей?..

− Да. Вас это смущает?

− Не знаю, − честно ответила Жаклин. – На самом деле мне не известно, что это за культ, поэтому не могу судить.

− Не культ, − улыбнулся Шален, − культура. Мы любим выделяться из толпы и носить чёрное, подчёркивая бренность бытия.

− Чёрный макияж, татуировки – это тоже дань культуре?

− Да. Правда, мои – магические. Я их получил в одном племени улли, когда был в… экспедиции на дальних берегах Гроданте. Как известно, улли весьма редки – они избегают цивилизации, прячась в лесных дебрях и дикой скалистой местности.

Жаклин заметила, что низкий, немного монотонный голос парня обладал убаюкивающим свойством – это заставило её подсознательно насторожиться.

− Татуировки – ваше личное дело, обсуждать их не собираюсь. − сказала она твёрдо. – Я всего лишь хотела попросить вас объявить всем студентам нашего факультета о распоряжении ректора. Ну, и познакомиться, конечно.

− Да, мы с вами теперь будем работать в тесном контакте! Всегда рад помочь, обращайтесь, мадемуазель Жаклин!

− Магистр Тризо, − поправила девушка. – Увидимся на лекции.

− Непременно увидимся!

Жаклин вышла из столовой и пошла через площадь к жилому корпусу. Она не могла разобрать, что же не понравилось ей в разговоре… Излишне слащавый тон, Шалена, или лёгкий намёк, свозивший, казалось, в каждом его слове? Будто он говорил одно, а имел в виду совсем другое… Неожиданно ей под ноги спланировала знакомая золочёная карта. Помня об острых краях, она осторожно подняла её за уголок. Там, где туз с алым лебедем, образовывавшим сложенными крыльями символическое сердце, там и его хозяин – язвительный, недобро настроенный к ней Гарвей!

Девушка оглянулась – пустынную площадь ярко освещали фонари, не давая шансов спрятаться. Наверно, он запустил его из окна, решила Жаклин, аккуратно засовывая туза в карман. Вдруг далеко у парковых ворот, в кустах она заметила тёмную фигуру – человека полностью скрывали тени, лишь лицо невыразительно белело среди листвы. Так вот где он, Гарвей! – догадалась девушка.

«Я преподаватель!» − напомнила она себе, стиснув кулаки. «Это всего лишь студент. Я отвечаю за учеников! Может, он и задумал какую-нибудь каверзу, но ни одна дурацкая шутка не стоит жизни!» Она вздохнула и направилась к воротам.

− Эй, там, в кустах! – громко позвала она, внутренне упрекнув себя за проявленное малодушие – всё-таки дойти прямо до ограды она не нашла в себе сил. – Вам нужно пройти в помещение!

Фигура в кустах шевельнулась, не спеша выходить на свет. Это можно было назвать как угодно – трусостью, глупостью, малодушием… Ноги Жаклин приросли к брусчатке, не давая возможности продвинуться ближе к пугающей фигуре.

− Что за шутки? Выходите! – её голос дрогнул, выдавая душевное состояние. Ответом стало низкое рычание – сложно представить, чтобы человеческие связки издали подобный звук. Девушка отступила на шаг… и вспомнила о тузе! Пусть это не такое уж опасное, но оружие! Она достала карту из кармана, держа за уголок, на самом деле очень плохо представляя, как её можно использовать. Вдруг та нагрелась в руке и легонько завибрировала. От неожиданности Жаклин выпустила туза, который завис перед ней в воздухе, как – подумать только, всего лишь двое суток назад! – на вокзале, перед Гарвеем. Сама не понимая, что делает, девушка легонько коснулась подрагивающего в воздухе золотистого клочка картона, который, блеснув напоследок, молнией устремился в кусты к испугавшей её тени.

Один удар сердца – и тишину площади прорезал низкий вскрик, сменившийся рычанием, похожим на стон, затрещали ломающиеся ветки под ногами кого-то грузного. Вновь наступила тишина – лишь золотистая карта опустилась к ногам, источая довольство кота, принёсшего хозяину жирную крысу.

− Никогда не видел ничего подобного! – от голоса, раздавшегося из-за спины, Жаклин громко вскрикнула. – Это всего лишь я! – Джейд Шален показал раскрытые ладони. – Не пугайтесь так! Просто мне показалось, что вас нужно проводить! Я не ошибся. Кто это был? Вы рассмотрели?

− Н-н-нет! – Жаклин слегка заикалась от пережитого. – Он… Оно…Просто стояло в кустах и рычало.

− А это, по всей видимости, известный всем червонный туз второкурсника с нашего факультета? Надо же! Я даже подумать не мог, что такое возможно – управлять чужим артефактом будто своим! Кстати, откуда он у вас?

Девушка лишь покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.

− Идёмте! Нечего тут стоять. Кстати, об этом инциденте неплохо было бы доложить ректору!

− О чём доложить? – от жилого корпуса к ним подходил Вайс в сопровождении понурого Гарвея. – О том, что, вопреки моему запрету, студенты продолжают слоняться по улице? Я же просил всех проинформировать!

− Я как раз возвращалась из столовой… − Жаклин с ужасом поняла, что от пережитого никак не может совладать с собственным языком.

Положение, как ни странно, спас Джейд.

− Ректор, − произнёс он звонким хорошо поставленным голосом, − Похоже, магистр Тризо подверглась нападению неизвестного… Мы не смогли разобрать, человек это был или зверь.

− Оно не напало. Уж скорее, я…− попыталась вклиниться Жаклин, едва всё не испортив.

− Она использовала найденный артефакт студента…

− Гарвея, − подсказал Вайс.

− Да, студента Гарвея, − продолжал Джейд, − чтобы прогнать нападавшего. Тут подошёл я, желая проводить мадемуазель… магистра. А потом появились вы.

− Мне неясно одно, − веско произнёс ректор. – Почему туз сьера Гарвея оказался у магистра Тризо?

***

Он припечатал взглядом студента, который стойко пытался выдержать его, заносчиво задрав подбородок вверх.

− Я нашла карту на дорожке, под ногами. Возможно, Гарвей потерял её, − Жаклин и не думала выгораживать недоброжелателя, но доносить на кого-либо, особенно по одним предположениям ей было глубоко противно.

− Потерял? – недоверчиво посмотрел на неё Вайс.

− Спасибо! – Гарвей поспешно протиснулся мимо ректора, и выхватил карту из рук Жаклин. — Я думал, что лишился его навсегда.

Он положил туза в колоду к остальным и вопросительно посмотрел на ректора:

— Раз мой козырь нашёлся, я пойду?

— Можете идти, — согласился Вайс, — только не покидайте жилых помещений до наступления рассвета. У нас тут, как выяснилось, кроме неполадок с сигнализацией ещё и неизвестные существа в кустах прячутся. Если, конечно, это не очередные проделки студентов, решивших подшутить над новым преподавателем. В ситуации необходимо разобраться. Вы, Шален, тоже можете идти.

— Я хотел проводить магистра Тризо…

— Вербуете новых сторонников, теперь уже среди преподавательского состава? — ректор в упор уставился на Шалена, который ничуть не смутился.

— А что? Ей очень пойдут тёмные тени! Думаю, многие сойдут с ума от взгляда этих прекрасных глаз! — в его голосе появились особые бархатные обертоны, от которых по телу Жаклин побежали мурашки — очень неприятные, к слову.

— Сьер Шален! — ректор не повысил голос, но того и не требовалось: от его тона наверняка замёрзли все лужи в округе. — Это возмутительно! Не смейте тренировать свои способности на окружающих! Здесь вам не опытный полигон!

— Прошу прощения, — тон Джейда совершенно не говорил о раскаянии. — Больше не повторится!

— Я надеюсь! Свободны — я сам провожу магистра Тризо!

Шален с улыбкой кивнул Жаклин и, направляясь дальше, незаметно для ректора подмигнул.

— Идёмте! — раздражённо проговорил Вайс. — Что за способность у вас? Всего два дня на месте, а уже столько неприятностей! Вы что, их специально ищете?

От возмущения, Жаклин, наконец пришла в себя.

— Неприятности, сьер Вайс, начались задолго до моего прибытия! Вместо того чтобы обвинять друг друга, лучше сообща постараться их разрешить!

Выпалив это, девушка ждала бури в ответ, но её не последовало. Ректор вздохнул, задумчиво потёр рукой лицо и произнёс:

— Да, на самом деле вы правы. Я ведь искал возможность извиниться перед вами — напустился с порога, наговорил… всякого. Просто… Действительно, в университете с самого начала учебного года происходит какая-то чертовщина! Я восемь лет возглавляю его, но такого не было за всё время ни разу! Поймите правильно — на мне колоссальная ответственность, а я не могу полностью удержать ситуацию под контролем, хотя обязан!

Он согнул руку в локте и произнёс:

— Давайте пройдёмся немного — вечер в самом деле прекрасный! Заодно поговорим нормально.

— Но то чудовище в кустах… — голос девушки дрогнул.

— Я с вами, не бойтесь! Тем более, вам необходимо успокоиться, а прогулка — лучшее средство для приведения в порядок растревоженных нервов.

— А как же запрет оставаться на улице после заката?

— Так то для студентов! Мы же с вами должны контролировать его исполнение! — Жаклин не поверила собственным глазам: в желтом свете фонарей улыбка ректора выглядела совершенно по-мальчишески бесшабашной. — Берите меня под руку, не стесняйтесь. Не все аллеи освещены одинаково хорошо — ещё запнётесь случайно!

Девушка послушно уцепилась за сгиб его локтя. Они неспешно прошли по непривычно пустынной площади, обогнули фонтан и зашагали по длинной аллее вдоль жилого корпуса.

− Насчёт «любви» к вам Гарвея я уже понял, − нарушил молчание ректор. – Как вышло, что вы, не успев приступить к своим обязанностям, умудрились поссориться с одним из самых заносчивых парней в университете? Не думайте, что обманули меня неубедительной попыткой его выгородить. Зачем, кстати?

− И не думала, просто так вышло, − хорошо, что на боковой аллее освещение было не таким ярким, как на центральной площади: лицо девушки обдало жаркой волной. Вновь повисло неловкое молчание.

− Кстати, хочу вас предупредить насчёт Джейда Шалена: он не всегда контролирует себя. Как вы, наверно, поняли по фамилии, сын главного судьи. Отец Джейда был одним из самых успешных адвокатов в стране, пока не вступил в должность. Так что дар у парня фамильный. Вроде и человек хороший, но если бы не отец, давно бы, наверно, угодил в тюрьму, либо сгинул где-нибудь в глухом месте. Никак не желает взрослеть, хотя пора уж − носится со странными идеями, дополнительную силу ищет. Могущество поверженных лордов Грента не даёт покоя. Кстати, на вас Шален тоже пытался воздействовать – почувствовали что-нибудь?

− Не особенно. В какой-то момент он стал меня сильно раздражать.

Вайс помолчал немного, а потом выдал:

− Всё интереснее и интереснее! Вы пользуетесь каким-нибудь артефактом, ограждающим от воздействия?

− Нет, − покачала головой Жаклин.

− Давно вас тестировали на наличие сил?

− Ещё в школе…Потенциал невелик, но для применения магии в быту, приготовления зелий и преподавания – достаточный.

− Некоторые исследователи утверждают, что дар можно «раскачивать» тренировками, как мышцы. Ещё есть мнение, что у некоторых людей количество силы возрастает в зависимости от прожитых лет, либо после перенесённого потрясения. Пока ни одно из утверждений в полной мере не доказано. Предлагаю вам ещё раз пройти тесты – похоже, вы успешно противостоите чужим воздействиям. Такое раньше замечалось?

− Не знаю, − растерялась девушка. – Школьные тесты сводились к тому, что нас просили передвинуть спичечный коробок, не притрагиваясь к нему руками, погасить взглядом свечу, угадать рисунок на карточке, поднять в воздух листок бумаги. Маг из комиссии сканировал каждого ученика и выдавал вердикт.

− Э-э-э… Несколько упрощённый вариант. А при поступлении в академию? Там же необходимо проходить вступительные экзамены и тестирование.

− Там подтвердили заявленный в школьной справке уровень магического потенциала.

Некоторое время они шли молча, а потом Вайс остановился и тихо сказал:

− Есть ещё один тест – в основном его применяют при дворе для выявления неявных и скрытых даров. Из-за дороговизны – ведь нужен ксантрий – им пользуются редко и лишь в спорных случаях. Мне видится, ваш именно таков. Не будем тянуть – идёмте в мой кабинет.

− А разве нам не нужно в лабораторию? Я брала материалы для опыта именно там.

Ректор едва ощутимо вздрогнул, а потом обманчиво спокойно спросил:

− О каких материалах вы говорите?

− Как же, о живом металле! Ведь Шульману стало плохо после опыта с ним.

− Идёмте немедленно! Покажете ваши найденные образцы.

Только отступившая тревога вернулась. Почему так напрягся ректор? Неужели Жаклин снова что-то сделала не так?

Они быстрым шагом возвращались к учебному корпусу – Вайс напряжённо отмалчивался. Не тратя времени на поиски лампы, ректор щелчком пальцев поджог фитиль на громадной люстре, немедленно ярко осветившей аудиторию. Цейсовая — отметила Жаклин. Как и фонари на улице – безумно дорогое импортное новшество, дававшее яркое ровное свечение неограниченное время. Достаточно малой искры, чтобы возбудить цейс, а чтобы погасить, необходимо коснуться его кусочком льда. В чём-то этот искусственно созданный материал был родственен ксантрию – только принимал свойства стихии, вступившей с ним в контакт – огня или воды − льда, продолжая поглощать или отдавать энергию до следующего воздействия. Как удалось его стабилизировать, чтобы не произошло взрыва или замерзания всего в округе – не могли догадаться лучшие умы многих государств. В общем, когда юный изобретатель из Нового Гампаса представил миру цейс, как универсальный источник неограниченной энергии, это произвело настоящий фурор. А если вспомнить, что в Новом Гампасе магия была не в чести, то такое изобретение возводило промышленность и уровень жизни на новые высоты. Стоит только представить фонари и топки, ничего не потребляющие, работающие вечно… Наверняка его семья озолотилась – ведь цейс тут же сделали достоянием государства и производили под личной эгидой кайзера… «Ах, опять я не о том думаю!» − оборвала саму себя Жаклин.

Между тем ректор по-хозяйски прошёл в лабораторию и спросил:

− Где вы нашли полиаморф?

− Вот, здесь! – девушка взяла с полки серебряный футляр с живым металлом и протянула его Вайсу. Тот некоторое время изучал живой металл – царапина на нём давно успела затянуться, а потом произнёс не то с осуждением, не то с восхищением:

− Никак не могу понять – вы поразительно бесстрашны или потрясающе беспечны? Берёте незнакомые предметы, да ещё и предлагаете к изучению студентам!

− Что-то не так? – немедленно всполошилась Жаклин. – Просто я не думала, что в университетской лаборатории станут держать какие-то заведомо опасные вещи!

− Нет, это действительно живой металл. Но я даже не предполагаю, откуда он здесь взялся, да ещё в таком количестве. За содержимое этой коробочки можно приобрести небольшое поместье!

Девушка ахнула не сдержавшись.

− А я всё не мог понять – что упустил за кутерьмой с Шульманом. Вот это! Живой металл – он ведь использовал у вас на уроке его частицу, но вы за материалом ко мне не обращались!

***

В уже знакомом кабинете Вайса сейчас Жаклин чувствовала себя намного спокойнее, чем в прошлые разы. Селин в секретарской не оказалось.

− Рабочий день окончен, − пояснил ректор. – Это у нас с вами он ненормированный − ректор и кураторы факультетов должны быть доступны в любое время суток. Обслуживающий персонал работает строго по регламенту, как и преподавательский состав. Правда, на самом деле сейчас у нас совершенно частное дело.

Он вздохнул, повесил камзол на плечики в шкаф, оставшись в жилете и тонкой белой рубашке, и глянувшись на Жаклин, махнул рукой:

− Располагайтесь, где удобно, не стесняйтесь. Мы не на официальном приёме.

Затем оставил коробочку с полиаморфом на столе, и принялся разжигать камин длинной спичкой.Девушке стало интересно, почему он не поджог его, просто щёлкнув пальцами, как люстру в кабинете зельеварения. Поймав её недоумевающе-насмешливый взгляд, мужчина пояснил:

− Не удивляйтесь. Сегодня я уже достаточно разбросался силой, а она мне ещё понадобится для того, что мы с вами тут затеяли. Просто экономлю: иногда даже полезно почувствовать себя самым обыкновенным человеком. Сомневаюсь, что вы всякий раз зажигаете фитиль лишь силой мысли и греете воду для чая при помощи личной энергии.

Жаклин потупилась. На самом деле, зажигать свечу у неё получалось через раз, а потом болела голова. С живым металлом она работала лишь дважды в жизни, если считать опыт с Патриком, хотя в том случае пришлось только руководить процессом. Первый раз… В академии они проходили полиаморф лишь теоретически, но очень досконально. Тётя Аделина где-то достала малую крупицу его – ещё меньше, чем использовали с Шульманом. Сама она магией не владела, поэтому упросила Жаклин зачаровать брошь, чтобы казаться окружающим моложе и привлекательнее. Девушка тогда только закончила учёбу, была полна энтузиазма и хваталась за любую возможность проявить себя.

Девушка вспомнила, как впервые прикоснулась к живому металлу, как он отозвался и потёк в пальцах, не желая отлепляться и впитываться в подготовленную брошь. Только мысленные просьбы и уговоры заставили яркую каплю соскользнуть на блестящую алую поверхность крупного рубина, где он нехотя поплыла к золотой оправе, впиталась в неё, на секунду окрасив её в цвет платины. У самой девушки тогда возникло щекотное чувство где-то глубоко внутри, будто кто-то легонько провёл ресницами.

− …Хотите, можем отложить? – девушка поняла, что ректор уже некоторое время говорит с нею. – Похоже, вы слишком устали. Сколько завтра предстоит уроков?

− Один − зельеварение с пятым курсом. Мадам Фурси обмолвилась, что у них сейчас проходят целительные отвары и настои − вот думаю дать технологию приготовления и сварить с ними два-три целительных зелья.

− То есть план на завтра у вас есть.

Девушка кивнула.

− Тогда решайте, − спокойный голос ректора не выдавал эмоций, − будем проводить тест сегодня, или выберем для этого более подходящее время.

− Сегодня! – выпалила Жаклин. Нет уж – ждать какой-то неизвестный далёкий день, который наступит или нет – не известно?

− В таком случае подсаживайтесь ближе к столу. С вашего позволения, найденный в лаборатории металл, я пока спрячу у себя в сейфе – до выяснения обстоятельств. Впредь, если для работы будет нужно что-либо из дорогостоящих материалов – обращайтесь ко мне.

Девушка вновь кивнула.

− Мы воспользуемся моим материалом: его мне выдал лично принц Тристан, а в происхождении этого, − он поднял выше серебряную коробочку, − я не уверен.

Вайс открыл дверь в шкаф – так показалось Жаклин – вошёл туда. Видимо, за потайной дверью в кабинете находилось ещё одно помещение. Ректор провозился некоторое время, стукнула тяжёлая дверца – сейф, поняла девушка. Наконец, он появился в дверях «шкафа» с блюдцем в руке и коробкой величиной с книгу в другой. На столе он постелил большую салфетку чёрного бархата, на неё водрузил блюдце с кусочком ксантрия величиной с ноготь мизинца. В коробке оказались медицинские инструменты. Жаклин заметно напряглась. Заметив её реакцию, Вайс усмехнулся.

− Ну что, не передумали? На самом деле всё не так уж страшно. От вас требуется лишь капля крови, остальное сделаю я.

Жаклин упрямо помотала головой. Отступать в самый последний момент? Ну уж нет!

Он протёр длинную, устрашающего вида иглу кусочком ваты, смоченном в спирте. Таким же манером ректор протёр и палец девушки и крепко зажал его в своих пальцах.

− Приготовьтесь! – предупредил он и резко уколол иглой подушечку. Жаклин вздрогнула, но сдержала возглас. Вайс выдавил крупную каплю крови на блюдце, подтолкнул туда ксантрий и зажал ранку кусочком ваты.

− Теперь лучше откиньтесь на спинку стула и расслабьтесь, − скомандовал он. Девушка повиновалась. Мужчина вытянул руку над блюдцем и тихо забормотал незнакомую формулу. Металл, до этого момента казавшийся обыкновенным куском железа, немедленно «поплыл», перемешиваясь со свежей алой влагой. Вайс продолжал бормотать: ксантрий расплылся тонкой плёнкой по внутренней поверхости блюдца, полностью поглотив каплю крови Жаклин, жирно поблёскивая.

Вайс резко замолчал и убрал руку: по его лицу скатилась капля пота.

− Смотрите, не теряйте времени! – приказал он, − Запоминайте всё, что увидите!

Жаклин с трудом пододвинулась ближе к блюдцу, ставшему круглым вогнутым зеркальцем, в отражениях которого плыли голубые облака. Тело слушалось с трудом, как у человека, вырванного из глубокого сна, глаза так и норовили закрыться.

− Смотрите же! Время уходит! – голос ректора звучал будто издалека. Девушка изо всех сил всмотрелась в блестящую поверхность – там продолжали двигаться невнятные тени, и вдруг… Она оказалась во дворе, рядом с Джейдом Шаленом, только на этот раз от него шли лучи мутноватого белёсого света, и всё, что он говорил, казалось правильным, прекрасным и очень мудрым… лишь на мгновенье! А потом жестокое прозренье – это манипуляция! Принуждение!

Картинка немедленно исчезла, будто втянувшись в зеркало, на её месте возникла другая: школа, маленький зайчонок, случайно забредший во двор. Жаклин восемь, но она чувствует его страх и растерянность – он мечется, уворачиваясь от ловких рук мальчишек, пытающихся его поймать. Рядом со школой – парк, переходящий в лес. «Сюда! Сюда!» − шепчет Жаклин, стоя недалеко от выхода со двора. Зайчонок отскочил от очередного ловца и припустил к девочке. Она подставляет передник, зайчонок запрыгивает, и теперь уже Жаклин бежит со всех ног в сторону парка…

***

Зеркало вновь поглотило картинку. Некоторое время его поверхность просто оставалась мутной, и вдруг оттуда прямо на девушку уставилась её мать. Она что-то гневно кричала – маленькая трёхлетняя Жаклин сжалась в комок. Слова слились, обрушиваясь на девочку нескончаемым грохочущим водопадом. Под ногами валялся разбитый цветочный горшок, комья земли рассыпались по полу... «Ты неуклюжая! Вечно только мешаешь! От тебя одни беды!» Горло сдавило железными тисками, на глаза навернулись слёзы. «Мама!» − слова не идут, застревая во внезапно образовавшейся преграде. «Ещё и магия эта! Теперь всё летать по дому будет? Не смей больше так делать!»

Живой металл начал быстро собираться к центру блюдца в гладкую блестящую каплю, вбирая в себя её воспоминания. Вайс вытащил из галстука красивую серебряную булавку и ткнул ею в каплю, уже начавшую тускнеть. Жаклин, ещё не до конца отошедшая от видений, затаив дыхание наблюдала, как тоненькие струйки ксантрия осьминожьими щупальцами потекли по булавке. Смешиваясь с серебром, они неуловимо изменяли филигранный узор. Мужчина оставил булавку на блюдце и устало опустился на стул.

− Подождём немного, пусть превращение завершится, − девушка не узнала его голос. Вайс поймав её удивлённый взгляд криво ухмыльнулся:

− Да, у меня сил явно поменьше чем у королевского мага. Дайте пару минут, а потом расскажете, что видели. На самом деле, я тоже кое-что разглядел, но мое ви́дение может отличаться от вашего.

Он пошарил в кармане и протянул Жаклин носовой платок, встретив непонимающий взгляд.

− У вас всё лицо залито слезами.

Девушка вспыхнула, но платок взяла, оглядываясь в поисках зеркала. Вайс всё понял правильно.

– Зеркало в секретарской. Не торопитесь, − он предупреждающе поднял руку, − может закружиться голова.

Девушка встала, но тут же ухватилась за край стола: комната под ногами угрожающе накренилась.

− Ах, что за наказанье! – в голосе мужчины начали проскальзывать знакомые нотки раздражения. – Садитесь уж! Зачем вам сдалось глядеться на себя? Слёзы можно вытереть и так – вы же не пользуетесь косметикой!

Удивительно: ещё утром девушка прореагировала бы на его слова совершенно по-другому. Сейчас она просто отметила, что его голос окреп, а щеки порозовели – значит стало лучше. Её же в добавок к головокружению начало бросать то в жар, то в холод. Она последовала совету мужчины и опустилась обратно на стул.

Вайс встал, и проронив: «Оставайтесь здесь. Я сейчас вернусь, ничего не трогайте», вышел в кабинет секретаря. Жаклин никак не могла понять, что с нею творится. Вытерев лицо, девушка стала обмахиваться платком, в надежде что станет легче − не становилось. В виске начало пульсировать, предвещая приступ мигрени.

Ректор вернулся через десять минут, неся в руках небольшой поднос с пузатым заварочным чайником и двумя чашками для чина.

− Будем восстанавливать силы, − улыбнулся он, расставляя чашки и наливая в них золотистую жидкость. – Как дела? Ладно, вижу, не отвечайте. Пока пейте, а я вам расскажу, что происходит.

Он вновь уселся напротив, отхлебнул восстанавливающего отвара и продолжил:

− У вас был частично заблокирован дар. Почему так вышло, потом выясним, если захотите, − отмёл он возражения. – Наши манипуляции, похоже, «прорвали плотину» − отсюда головокружение и плохое самочувствие. Я бы посоветовал с неделю не пользоваться магией. Ничего, пока порадуете студентов теорией, тестами и самостоятельными работами.

Против воли, девушка улыбнулась, представляя эту «радость».

− Ну вот! Улыбаетесь! Значит можно продолжать. Я видел три дара: вы действительно противостоите сторонним воздействиям, это редкость! Притом, пока этот дар использовался чаще остальных, поэтому развит лучше. Ещё можете внушать свои мысли – но эта способность проявлена очень слабо. Максимум, что получается сделать – подтолкнуть к какому-нибудь выбору или доходчивее объяснить. Должен заметить – вы очень верно выбрали профессию! Однако, основной дар – левитировать предметы и передвигать их на расстоянии.

− Не могу я этого! – от возбуждения Жаклин даже отставила чашку. – Никогда не получалось освоить левитацию, хотя очень хотелось, а передвигать предметы выходит через раз – почти спонтанно.

− Успокойтесь и послушайте. Самый сильный ваш дар, а точнее природная предрасположенность, как раз и была заблокирована. Скажу более: сила, которую нужно было тратить на развитие, расходовалась на нейтрализацию дара. Грубо говоря, вы сами себя подавляли. Я не специалист в области психологии, но, по моему мнению, причину нужно искать именно в этом направлении.

Жаклин сидела, не в силах вымолвить ни слова, во все глаза глядя на Вайса.

− Ну-ну! Не надо так на меня смотреть! Если хотите, узнать больше, я попрошу доктора Тормвела – он может подвергнуть вас регрессивному гипнозу. Слыхал, этот метод очень помогает при разного рода психологических травмах…

Вайс отвел глаза, в которых читалось замешательство и ещё что-то… Сострадание?

− Не нужно, − прошептала Жаклин. – Я знаю: это мама. Она не хотела, просто случайно получилось.

Ректор помолчал немного, поджав губы, а потом произнёс:

− Так, знаете что? Завтра отдохните. Я предупрежу своего заместителя Кранца, он внесёт изменения в расписание. И не возражайте! Так будет лучше. А сейчас идите к себе и выспитесь. Да, это вам: небольшой талисман для развития потенциала! − он взял булавку и протянул её девушке.

− Но это же ваше… − слабо возразила она.

− Боюсь, теперь это не так. Не волнуйтесь, вы очень щедро оплатили её, учитывая стоимость переданного неучтённого ксантрия.

Жаклин удивлённо приоткрыла рот. Вайс рассмеялся, не сдержавшись:

− Да не присвою я его! Не бойтесь! Передам принцу Тристану при случае. Моих официальных запасов живого металла для учебного процесса вполне достаточно. А теперь отправляйтесь к себе. Дойдёте, или проводить?

− А как же?.. Вы хотели, чтобы я рассказала, что видела…

− На самом деле, это не важно. Точнее важно – для вас, но раз вы и так всё поняли, не обязательно делиться личным.

Девушка почувствовала, как растаявшая было стена между нею и Вайсом вновь встала на место. Не сумев сдержать разочарованный вздох, она поднялась на ноги – пол больше не восставал на неё, а пульсация в голове улеглась.

− Сама сможете дойти, или нужна помощь?

Похоже, ректора уже стало тяготить её общество. Даже если бы небо обрушилось на землю, она ответила бы также:

− Дойду.

Непослушными пальцами прицепив булавку к платью, она направилась к выходу.

− Доброй вам ночи! – слова ректора дротиком вонзились в спину, заставив почти болезненно выпрямиться.

− И вам! – она обернулась на пороге и кивнула: − Спасибо!

В учебном корпусе царила гулкая тишина. В темноте опустевшего коридора Жаклин почувствовала себя как в детстве, когда кажется, что из-за угла вот-вот высунется чудовищная волосатая лапа и утянет тебя в зловещее ничто. В такие минуты хочется одного – бежать как можно скорее, не разбирая дороги. Из больших окон, выходивших на боковую аллею, падал тусклый свет, от которого по противоположной стене ползли зловещие тени. Лучи от уличных фонарей выхватили круглый циферблат часов неподалёку от двери: стрелки показывали без четверти двенадцать.

Вспомнив, что ей придётся пройти по аллее до жилого корпуса, девушка поёжилась, отчаянно жалея, что отказалась от помощи ректора. Промелькнула малодушная мыслишка вернуться, наплевав на гордость. Девушка глубоко вздохнула и быстро зашагала вперёд. Она почти успела дойти до лестницы, как за спиной раздался — скрип открываемой двери.

— Мадемуазель Тризо! Жаклин! Постойте! Я провожу вас.

Девушка по инерции прошла ещё несколько шагов.

— Да подождите же! Я запру дверь! — раздражённо повысил голос Вайс. Он догнал её и предложил руку: — Держитесь за меня, чтобы не оступиться в темноте.

Жаклин благодарно уцепилась за его локоть, не произнеся ни слова. В молчании они дошли до жилого корпуса.

— Спасибо, — пробормотала девушка, стоя на крыльце.

— Не за что! — ответил Вайс. — Нам на самом деле по пути. Я тоже живу на вашем этаже, в конце коридора.

***

— Пойдёмте скорее — не хочу, чтобы пошли слухи, если нас увидит кто-нибудь из полуночников. У мадам Крифи своеобразные увлечения, поэтому, если дойдёт до неё, домыслам не будет конца, — поторопил Вайс.

Жаклин едва не споткнулась, поднимаясь по ступеням. Ректор удержал её, подхватив за талию, но тут же отпустил.

− Аккуратнее! – пробормотал он. – Держитесь за перила. Запомните: завтра отдыхаете!

− Спасибо, − в очередной раз поблагодарила девушка, но не удержалась от колкости: − Боитесь сплетен?

− Ну что вы! Мне уже бояться нечего. А вот вам они могут очень существенно повредить, учитывая слишком буйную фантазию жены смотрителя. До завтра! И помните: никакой магии! Постарайтесь отдохнуть как следует.

Он оставил её у двери, разбираться с ключом, который никак не желал в темноте попадать в замочную скважину, а сам быстрым шагом проследовал дальше по длинному коридору, тонущему в ночной тьме.

***

Щеку пригревало, в глаза упорно лез яркий солнечный луч. Вставать отчаянно не хотелось. Обычно тяжело привыкавшая к новому месту Жаклин удивлялась, как хорошо спалось в Тербравосе. Может, дело было в очень удобной, упругой, но мягкой кровати? Или в том, что она так уставала с непривычки, что еле до неё добиралась? В любом случае ничто не меняло факта – она спала, как младенец!

Девушка немного полежала, пытаясь «ухватить за хвост» ускользавшее сновидение, но оно растворилось, так и не дав себя запомнить. Пытаясь уложить в голове происшествия вчерашнего дня, она, наконец, сдалась. Слишком много новых лиц и событий сплавились в единый ком, в котором пока никак не выходило разобраться.

К последующим лекциям она уже успела подобрать материалы, осталось протестировать студентов, выяснить уровень их знаний… На две следующие недели план был готов. Что сказал ректор Вайс? Отдыхать! У неё незапланированный свободный день! А значит, есть время отправиться, наконец, в город. Конечно, учитывая последние события, гулять в одиночестве по парку было, мягко говоря, некомфортно, но отвлекать лишний раз смотрителя, просить коляску… Нет, пешие прогулки удивительно способствуют приведению мыслей в порядок.

Среди форменных университетских платьев она отыскала в самом углу то, в котором приехала. Заодно можно пройтись по магазинам, или заглянуть к модистке, решила девушка. Часы на университетской башне пробили десять, когда она зашла позавтракать в столовую, захватив с собой шаль и сумочку, чтобы не возвращаться.

Этим утром здесь вновь заведовала Ханна, приветливо улыбнувшаяся Жаклин. Повар налила ей квана – девушка с удовольствием вдохнула божественный аромат, потянулась за круассаном… Сегодня всё казалось каким-то ярким, праздничным! Хотелось улыбаться, в сердце поселилась беспричинная радость. Почему беспричинная? Если верить ректору, к ней вернулся дар! Разве этого мало для счастья? Она невольно поймала себя на том, что перебирает подаренную вчера булавку, приколотую к платью. Талисман проявления дара… Уголки губ сами собой поползли вверх – в эту минуту она была в ладу со всем миром!

− Доброе утро! Готов подарить пятьдесят альто[1] тому, кто вызвал эту улыбку! – низкий обволакивающий голос нельзя было спутать ни с каким другим.

− Доброе утро! – девушка взглянула на Джейда Шалена поверх чашки, продолжая улыбаться.

− Всё-таки настаиваю — тёмные тени на веках добавили бы вашей улыбке загадочности.

Парень усмехнулся в ответ, а Жаклин никак не могла понять, что со вчерашнего дня изменилось в его облике.

− Прекратите меня вербовать в вашу… ваш кружок по интересам! – в тон ему ответила она.

Джейд заразительно хихикнул и заключил:

− Ну, нет так нет. Может, позже проникнитесь. На самом деле я вас искал по одному делу… Допивайте кван и входите во двор − познакомлю кое с кем. А пока, не буду мешать.

Он поднялся и вышел на улицу. Девушка вздохнула – запланированное неторопливое утро, похоже, набирало темп. Она отставила чашку, с оставшимся кваном – всё равно полностью насладиться им уже не получится.

Шален ждал её на ступенях. Рядом с ним прислонился к стене светловолосый крупный парень, виновато поднявший на Жаклин непривычно яркие глаза цвета молодой листвы. Его щеку пересекал глубокий, не до конца заживший порез.

− Здравствуйте! – произнёс он, тут же пряча глаза. Жаклин поздоровалась, а Джейд не слишком дружелюбно подтолкнул парня и произнёс:

− Ну, что Майсон, сам расскажешь, или мне это сделать?

− Простите! – широкоплечий студент съёжился, став почти в два раза меньше.

− Лицом к лицу всегда стыдно признаваться, а, Майси? − безжалостно продолжал Шален. – Этого «недомерка» зовут Майсон Слай, он с целительского.

Жаклин непонимающе уставилась на парней.

− Я… Я не хотеть, чтобы так получилься… − бормотал Слай. – Мне сказать – шутка… Я не хотеть… Я ещё плохо понимать обычай…

Он беспомощно потянулся к порезу. Девушка, кажется, начала догадываться.

− Этот олух из Нового Гампаса ещё долго будет мямлить. Дело вот в чём: уж не знаю, чем вы так задели Гарвея — он подговорил этого телка пошуршать в кустах и порычать, как он умеет, якобы попугать девушек-бытовичек с третьего курса, идущих с последней лекции. Тут появились вы, да ещё стали звать его. Майс переполошился, что его узнали − он питает прямо какую-то патологическую робость перед преподавателями. Гарвей запустил из окна тузом, который вы мастерски отправили прямиком в лицо Майсу. Тот совсем потерял контроль от боли и неожиданности, рванул через кусты… Кстати, Гарвей что-то часто стал пускать своего туза в ход. Раньше он им не разбрасывался.

− Всё-таки Гарвей, − прошептала Жаклин, но Джейд расслышал.

− Ну, Майс простоват для такой интриги – не потому, что глуп — никак в нашей стране не освоится. Какие-то они пуганые там, в Новом Гампасе.

Жаклин смотрела на виновато потупившегося громилу и не могла поверить, что это он рычал, словно дикий зверь. Человеческое горло просто не способно издавать такие звуки!

− Не верите? – ухмыльнулся Шален. – Ну-ка Майс, рыкни как следует!

Слай оглянулся на полупустую площадь, и вдруг низко по-звериному зарычал. Девушка вздрогнула – на мгновение ей показалось, что парень преобразился, уши вытянулись, заострились, длинный хвост с тёмной кисточкой на конце мотался из стороны в сторону… Хвост? Она моргнула – видение исчезло.

− А теперь? – спросил Джейд. Сидевшие у фонтана первокурсницы в страхе стали озираться.

− Простите! – снова затянул Слай.

− И вы меня тоже, − сказала Жаклин, смотря в огромные зелёные глаза. – Я всего лишь испугалась, а вы по-настоящему пострадали. Впредь не поддавайтесь на авантюры. Как же вы узнали? – спросила она Шалена. Тот хитро ухмыльнулся:

− У старост свои секреты! С нами надо дружить!

− Спасибо. Одной проблемой меньше, придётся рассказать ректору…

− Нет! – староста мигом посерьёзнел. – Тогда у Майса будут неприятности.

− Ладно, не скажу, − быстро сдалась Жаклин . Ей стало жаль Майса, которого, по сути, подставили. − Что ж, мне нужно идти.

− Гарвей глупец! – вдруг произнёс Слай, резко развернулся и направился к учебному корпусу.

− Я с ним согласен! – приподнял бровь Джейд. – До встречи!

Жаклин шла по площади в направлении парковых ворот, и тут её осенило, что же не так было в облике Шалена – с его лица исчезла татуировка.

[1] Альто − денежная единица, равная ста таво, бытующие в обращении в Ангване. Для сравнения: на десять – пятнадцать альто можно купить приличную одежду.