Академия неформат (СИ)

Глава 8

Странно, но Жаклин не чувствовала ничего необычного – все закончилось также неожиданно как началось. Гарвей отнял руки от лица и несколько мгновений ошалело смотрел на неё, а потом перевёл взгляд на Шульмана, осевшего на колени прямо в дорожную пыль. Принц молча вынул из-за пазухи червонного туза и вложил его в ослабевшие пальцы девушки.

− Возьми, − тихо произнёс он. – У меня всё равно сейчас не осталось ничего ценнее его. Придётся оставаться твоим должником.

Девушка хотела вернуть карту, но Гарвей выставил ладонь и туз, выскользнув из её руки замер в воздухе между ними.

− Забирай. Он давно уже слушается тебя, а не меня, − тихо произнес он, и добавил после небольшой паузы: − Может, поцелуй принца стоит дёшево, но его… благодарность – бесценна!

Жаклин не стала говорить, что ни на грош ему не верит – гораздо больше сейчас её занимало состояние Патрика. На плохо слушающихся ногах, она поспешила к нему, сидящему на дороге, понуро опустив голову.

− Патрик! – позвала она его, легонько касаясь плеча. – Что с тобой?

Он поднял голову – в осунувшемся лице не было ни кровинки.

− Жаклин! – просипел он сорванным голосом. – Ты жива!

Он так порывисто обнял её за ноги, что девушка чуть не упала.

− Вставай, Патрик! – она, цепляясь за его плечи, уговаривала как ребёнка, отказывающегося есть на обед кашу. – Я не знаю, что это было, но оно кончилось! Всё хорошо! Все живы и здоровы…

Он, продолжая держать её, замотал головой.

− Все в порядке! Правда!

− Нет! – он поднялся, с колен, а потом вновь прижал её к себе, растерянно глядя в лицо, словно пытаясь запомнить каждую черточку. – Нет! – он вновь покачал головой, а потом, не обращая внимания на покашливания не спешившего удалиться Гарвея, отчаянно припал к губам девушки. Яростный, пьянящий поцелуй будто забирал часть её души, даря взамен другую, горящую темным пламенем возрожденного феникса. Через несколько долгих мгновений парень оторвался от Жаклин, отпустил её, а затем сам отступил на шаг.

− Уходи, − прошептал он.

− Идем вместе! Уже поздно – скоро стемнеет…

− Уходи! – сказал он громче. – У нас ничего не получится. Глупо было надеяться.

− Патрик… − Жаклин никак не могла понять, что он говорит. Точнее понимала, но верить не получалось. Никак.

− Уходи! – сказал он громче. Девушка попыталась прикоснуться к его лицу, но он с раздражением отбросил её руку и хрипло вскрикнул:

− Убирайся! Пошла вон от меня!

− Нет! – Жаклин сделала шаг к нему, но Патрик возвысил голос:

− Гарвей! Забери от меня эту… эту… дуру!

Принц подошел ближе, Шульман же стоял словно статуя. На его лице застыло выражение, напоминавшее брезгливость.

− Пойдём, − Гарвей потянул её за локоть. Патрик вздрогнул, но продолжал смотреть.

По щекам Жаклин заструились слёзы, но она стиснула зубы, чтобы не разрыдаться. Увернувшись от руки Гарвея, и не оборачиваясь, она торопливо пошла по медленно темнеющей аллее..

***

На следующий день после прогулки с Патриком ректор вызвал её в свой кабинет.

− Надеюсь, вы не станете распространяться по поводу того, что видели? – спросил он.

− О чём вы? – Жаклин не сразу поняла его. – Ах, о вашей жене и ребенке? Зачем мне это?

− Я имею ввиду, не пишите ничего об этом родным, а тем более Уне Грейвз. Мне и так хватает проблем. А я, взамен не стану распространяться о вашем романе с Шульманом.

Девушка сжала кулаки, до боли.

− Вы неправильно поняли. Нет никакого романа, − ответила она ровным тоном.

− Вам виднее, − пожал плечами Вайс. – Вы, конечно, меня не послушаете, но всё-таки скажу: будьте осторожнее. Это в Тербравосе вы преподаватель, а они студенты. За пределами университета, высокородные – а у нас нет других студентов – станут вести себя совсем по-иному. Боюсь, для их родни, вы будете стоять на ступени едва ли выше прислуги.

− Благодарю вас, − холодно сказала Жаклин. – Ваш секрет я сохраню. Хотя не понимаю, как в глазах общества наличие семьи может повлиять на работу.

− Это негласный указ короля, − пояснил Вайс. – Принц Тристан знает, но попросил не раздражать отца – он может найти более подходящую, по его мнению, кандидатуру на моё место. Почему-то монарх считает, что жена и дети будут отвлекать от нужд университета. Так что вы теперь понимаете, насколько шатко моё положение.

− Можете не беспокоиться – я не стану ни с кем это обсуждать, − повторила девушка.

Вайс кивнул и произнёс:

− В таком случае больше вас не задерживаю.

***

Последующие пару недель Жаклин запомнила плохо – мир казался погруженным в тёмное вязкое облако, не пропускавшее ни лучика солнца. Она ходила по коридорам как сомнамбула, улыбалась через силу, здоровалась со студентами и преподавателями, вела лекции, даже умудрялась проводить по субботам занятия в драмкружке. А по вечерам, пытаясь отвлечься книгами от мыслей о Патрике, поражалась самой себе: как может человек, почти в одно мгновение, стать дороже всех на свете? И почему так больно, когда на лекции он отводит взгляд, а после урока старается поскорее пройти мимо?

Пару раз она замечала на себе тяжёлый взгляд Айвы, сидящей теперь далеко от Гарвея. Принц сильно изменился – погасла хитрая ухмылка, червонный туз больше не искал целей, надёжно заняв место между страниц рабочего дневника Жаклин. Майсона Слая больше не дразнили, оставив наконец в покое – он теперь был занят в пьесе, в роли незадачливого слуги, вечно что-то путающего.

Рози Валенсо оказалась действительно очень энергичной и талантливой – она была везде: приготовила пьесу для постановки, безупречно разложив по ролям роман о Великосветской Франзине. Сделала эскизы костюмов, нашла в городе портных, готовых взяться за большой заказ, выбирала ткани, рисовала декорации… Ещё успевала ходить каждый день в больничный корпус к Шалену и учиться.

Но, как известно, рано или поздно заканчивается и плохое, и хорошее. Джейд восстановил здоровье и теперь занимался наравне со всеми. Рози, забросила «смертный» макияж и увлечение помадой для укладки волос. В результате, она превратилась в милую пухлышку с огромными голубыми глазами и темной кудрявой шевелюрой, сверкая по всякому поводу улыбкой, словно начищенная медаль бравого солдата, полученная за отвагу.

Они с Шаленом должны были играть Герцога Швабского и его жену – противную парочку, строившую козни королю и Франзине. Голос Джейда постепенно обретал прежнюю уверенность и глубину, а к отсутствию татуировок быстро привыкли, словно их и не было.

Боль от холодности Патрика постепенно утихала – её место заняла пустота. Наверно так появляются рубцы на сердце, думала Жаклин, в очередной раз спускаясь в библиотеку, чтобы забрать свой экземпляр недавно отпечатанного справочного пособия по редким реликтовым растениям.

Привычно взглянув на витрину с гримуаром Шарангра, она ахнула – та была пуста!

***

− Не ахайте! Меня она тоже пугает с непривычки! – Корнелия Ланж появилась из-за стеллажей со стопкой толстых коричневых томов в руках. – Тут, кстати, ваш экземпляр заказанного справочника. Их только вчера принесли из типографии.

Библиотекарь не стесняясь потянула носом:

− Обожаю, как пахнут свежеотпечатанные книги! А гримуар от греха подальше, закрыли в подвале – в его родном саркофаге. Неужели вы не слышали? Его снова пытались украсть! Не знаю только, как бы вынесли эдакую громадину незаметно. Смотритель услыхал грохот посреди ночи и поднял тревогу. Воры сбежали, а опасную книгу нашли на полу, завёрнутую в большой кусок холста.

− Когда это произошло? – спросила Жаклин.

− Позавчера. Такой шум был! Вы наверно очень крепко спите, если ничего не слышали.

Девушка пожала плечами: на самом деле, ей удалось уснуть почти под утро – возможно тогда и произошло неудавшееся похищение.

Корнелия положила стопку на библиотекарскую конторку, взяла верхнюю книгу и протянула её Жаклин:

− Вот, это ваш. Обратите внимание: ребята-печатники осваивают цвет – книга снабжена иллюстрациями! Это пробные экземпляры. Цветовая гамма пока бедна – зеленый, желтый, красный и синий, без особых переходов оттенков. Но они совершенствуются!

Девушка открыла книгу на цветных вклейках – библиотекарь оказалась права: пока что цвет только портил прекрасно выписанные черно-белые изображения, придавая им простоты. Казалось, будто рисунки сделаны взрослым и раскрашены ребёнком.

− Но на самом деле это им придаёт шарма, правда? – щебетала библиотекарь, не замечая отсутствия энтузиазма у собеседницы.

− Всё-таки главная ценность книги не в иллюстрациях, а в содержании, − немного отрезвила её Жаклин. Но мадемуазель Ланж не желала так просто сдаваться.

− Тут я могу с вами поспорить! – возразила она. – Через пару десятилетий этим книгам не будет цены, как раз из-за того, что это наш самый первый, ограниченный цветной тираж! Кроме того, − она заговорщически понизила голос, − Принц приложил руку к их набору и изданию!

− Неужели Гарвей увлекается книгопечатаньем? – удивилась Жаклин. – Не замечала у него такой склонности.

Библиотекарь ничего не ответила. С загадочной улыбкой она начала раскладывать книги, потом полезла в картотеку… Жаклин поблагодарила за книгу, разобравшись, что разговор окончен.

− Я поброжу немного? – спросила она. – Хочу поискать что-нибудь − отвлечься от работы по вечерам.

− О! – немедленно вновь оживилась мадемуазель Ланж. – Позавчера получила целую партию новых романов с материка! Есть несколько весьма заслуживающие внимания!

Она посмотрела по сторонам, что было излишне – библиотека пустовала – и прошептала:

− «Порочная страсть» Бёртона Конзистори − очень рекомендую! Необыкновенный сюжет! Кстати, вы знаете, многие очень успешные романы написаны женщинами! Правда, под мужскими псевдонимами… Этот Бёртон Конзистори, по-моему, из таких – либо дама, либо очень тонкий знаток женской натуры. Возьмите – не пожалеете! Пока ещё остался экземпляр – я сегодня его закончила читать. Под таким впечатлением!

Жаклин подумала, что ей сейчас для восстановления душевного равновесия не хватало только «Порочной страсти». Однако, не желая обижать Корнелию, она согласилась взять роман.

− Книга на третьем стеллаже, в уголке, − улыбнулась библиотекарь. – Я уже успела поставить её на место. Там же рядом – остальные новинки. Специально оформила стенд – не промахнётесь! Рядом с окном.

Девушка отправилась разыскивать новинки – это оказалось не так просто, как утверждала мадемуазель Ланж. У библиотекаря университета Тербравоса было очень странное понятие, где нужно размещать самое новое и интересное – в самом конце зала. По логике Корнелии, чтобы добраться до интересующей книги, студенту придётся пройти мимо многих других – вдруг его заинтересует ещё что-то? Кроме того, учебные материалы и пособия она располагала ближе ко входу, по требованию преподавателей, чтобы облегчить к ним доступ.

В итоге, после десятиминутного блуждания меж стеллажей, прихватив по дороге томик «Занимательного зельеварения для домохозяек» Селины Бико и «В помощь бытовому заклинателю» Ефимиуса Дроппа она вышла к заветной полке, украшенной свежими рекламными проспектами: «На воздушном шаре», «Среди племён диких улли», «Хитрая трактирщица» и, конечно, «Порочная страсть».

Девушка хотела взять юмористический роман «Хитрая трактирщица» − с обложки весело улыбалась рыжая девица, с вызовом глядящая на зрителя. Задорное чтиво, вот, что сейчас нужно… Но рука сама потянулась к единственному томику «Порочной страсти» − черная кожа, золотые буквы… Никаких иллюстраций на обложке. Жаклин сама не заметила, как отложила отобранные томики на подоконник и открыла книгу. Иллюстрации были – черно-белые, но очень чувственные. Художник показал прекрасное владение пером и тушью, любовно выписывая красивую девушку в объятиях мужчины, смотрящего на неё с такой страстью, что Жаклин на мгновение стало жарко.

В прологе рассказывалось, как Аллелия, сирота из приюта, оказывается у внезапно обнаружившихся богатых родственников, забравших её на воспитание. Казалось бы – вот оно, счастье, но не тут-то было! В дом её взяли бесплатной прислугой, чтобы доверять чёрную работу. Сын хозяйки насмехался и подстраивал ей каверзы на каждом шагу…

− Ты говоришь глупости! Кто вбил такое в голову? – шептал кто-то рядом. Ему отвечал очень знакомый голос:

− Но это так! Дома постоянно говорят…

− Не знаю, из-за чего, но именно дома обычно чаще всего не найти понимания!

Видимо, тихий разговор продолжался уже некоторое время, но Жаклин не сразу обратила внимание, зачитавшись.

− Неужели я совсем тебе не нравлюсь? – грустно спросил девичий голос.

− Не в этом дело, − в мужском голосе вдруг отчетливо проступили чарующие нотки присущие только одному человеку. – Я не смогу на тебе жениться! В твоей семье не примут меня, а в моей… − Шален замолчал.

− Не нужно жениться. Это не обязательно! В прогрессивном обществе…

− Рози! Ты меня уж совсем за подлеца держишь! Никогда не позволю себе обидеть тебя!

− Но мы можем сбежать после учёбы! Ты же выбрался из джунглей с дикими улли! Неужели, пропадём среди людей, пусть и не в столице…Ещё, мы можем остаться в Тербравосе! На самом деле мне тут очень нравится…

− Это не выход! Ты ещё слишком молода, и не понимаешь – всю жизнь скрываться – совсем не так романтично, как кажется. На самом деле мы сильно зависим от своих семей, как бы не хотелось обратного!

Жаклин собрала книги и поспешила к выходу. От случайно подслушанного разговора ей сделалось неуютно – она знала, что Рози влюблена в Шалена, но из-за его бережного отношения к девушке, думала, что это взаимно.

Она почти не удивилась, когда после материаловедения девушка подошла к ней и с грустным видом спросила:

− Магистр Тризо, не найдётся ли в вашем арсенале одного специфического зелья?

Жаклин хотела резко ответить, что приворотных зелий делать не собирается, но, к счастью, сдержалась.

− Что за зелье вы хотите сварить? – спросила она.

Рози осмотрелась незаметно – большинство студентов уже прошли к выходу. Лишь вечно копающийся, похожий на моль, Орландо де Абли никак не мог собрать со стола рассыпавшиеся тетради и карандаши.

− Я бы хотела… Я хочу… − мялась обычно бойкая Рози. Жаклин не стала ей помогать – пусть сама это скажет! – Можно ли с помощью зелья изменить облик? – наконец выпалила она.

− Зачем? – удивилась Жаклин. – Недавно для этого вам вполне хватало косметики и воска для волос.

− Вы неправильно поняли! – воскликнула Рози, но бросив взгляд на встрепенувшегося де Абли, добавила гораздо тише:

− Я хочу стать стройнее.

Жаклин ничего не успела ответить – девушку вдруг прорвало как плотину:

− Меня дразнят с самого детства! Относятся, будто я какая-то… дефектная! А теперь… Теперь… − на глазах девушки выступили слёзы. − Вы же преподаватель! Значит должны знать, как делать такое зелье! − неловко закончила она так горячо начатую речь.

− Знаю, − подтвердила Жаклин. На самом деле, ей встретился рецепт в «Занимательном зельеваренье для домохозяек», взятом в библиотеке накануне. – Однако, не могу ручаться за результат. Тут необходим индивидуальный подход: сами знаете – магия – не панацея от всех проблем.

− Сварите для меня! – Рози крепко вцепилась ей в руку. – А ещё лучше, научите, как его сделать!

− Честно? – Жаклин посмотрела на подозрительно притихшего Орландо, похоже, не собиравшегося уходить. – Не хотела бы ставить на вас эксперименты. Данное зелье не проходили в академии. Этот рецепт из не слишком надёжного источника.

− Я согласна на эксперименты! – прошептала Рози. – Мы никому не скажем!

***

− В таком случае, когда у вас сегодня заканчиваются занятия? Подходите сюда, ко мне в кабинет – вместе сварим вам зелье. Хорошо бы сначала опробовать… Не на ком, к сожалению. Излишне упитанных кошек или собак в округе я не видала.

− Простите, что вмешиваюсь! – к ним-таки решился подойти Орландо де Абли. – У меня есть белая крыса. Точнее крыс, его зовут Цервион, если интересно. Он очень любит поесть и преимущественно сидит в клетке – могу одолжить для дела. И, Рози, ты не толстая, а очень красивая. Мне кажется, тебе не нужно никакого зелья!

− Шел бы ты, Орландо, куда собирался! Развесил уши – как не стыдно! – взвилась Рози.

− Подождите! – остановила её Жаклин. – Приносите свою крысу, Орландо. Только, вы сами понимаете, с нею могут произойти разные метаморфозы.

− Лучше с нею, чем с Рози, − вздохнул парень, и уточнил, уже на пути к выходу:

− Так я принесу Цервиона?

− Тащи! – милостиво согласилась Рози.

Когда за парнем закрылась дверь, Жаклин не удержалась и подмигнула:

− Видите? Для дела будет пожалована даже высокородная откормленная крыса! Похоже, вы давно нравитесь сьеру де Абли.

– Орландо – герцог, сын покойного двоюродного брата короля, − вздохнула девушка. – Он ещё более родовит, чем Джейд, отец которого возглавляет верховный суд. Для меня это ничуть не лучше. Ни в одной из высокородных семей не примут неформатную дочь барона-лавочника. Так спиной называют моего отца за крупную сеть магазинов модной одежды из Вилеи, − пояснила Рози, и тут поняла, что проговорилась.

− А вам нравится Шален, − кивнула Жаклин. − Это из-за него вы готовы меняться.

Валенсо ничего не ответила, резко засобиравшись.

− Я освобожусь к трём, − сказала она перед тем, как направиться к двери.

− Буду вас ждать, − ответила Жаклин.

На сегодня занятий больше не предвиделось, а до трёх оставалось чуть больше двух часов. Жаклин подумала, что как раз успеет выпить квана – обедать не хотелось. Заодно можно зайти к себе за «Занимательным зельеварением» − как следует проштудировать состав и способ приготовления, чтобы не опростоволоситься. При выходе из кабинета она нос к носу столкнулась с магистром Грюно. Создавалось впечатление, будто он дежурил под дверью.

− Добрый день! – поздоровалась девушка. – Кого-то ищете?

− Нет-нет, − задумчиво пробормотал магистр, затем растянул губы в улыбке и произнёс невпопад:

− А вы уже уходите?

− Как видите! – улыбнулась в ответ девушка. – На сегодня у меня больше уроков не предвидится.

− Всего хорошего! − кивнул Грюно и пошел дальше по коридору.

Жаклин пожала плечами, закрыла дверь на ключ и отправилась к себе. Проходя по площади мимо статуи лорда Скрига, она издалека заметила Патрика, стоявшего с группой студентов с разных курсов, занятых в театральной студии. Девушка хотела ускорить шаг, но её окликнула одна из студенток:

− Магистр Тризо! У нас новости! Гарвей не сможет играть короля. Он уезжает на все праздники. Мы уговариваем Патрика его заменить!

− Из меня получится никудышный король! – возразил Шульман, не глядя на Жаклин.

− Не правда! – влезла Айва. – Ты знаешь все роли наизусть! А волосы... Попросим Рози заказать парик! Ну соглашайся!

Шульман, также не поднимая глаз покачал головой.

− Патрик, выручайте! – попросила Жаклин. – Без вас не справимся! До зимнего карнавала осталось меньше месяца!

− Возьмите Шалена, − предложил Патрик, бросив на неё короткий взгляд и вновь отведя глаза.

− А кто тогда будет играть герцога Швабского? Там текста ничуть не меньше, а они с Валенсо прекрасно справляются, − возразила Жаклин. – Майсон Слай тоже знает все роли, но у него ужасный акцент, особенно когда нервничает.

− Пусть сьер Вайс сыграет короля.

− Не смешно!

− А что? Он красивый и статный! – подлила масла в огонь Айва, хитро поглядывая на Жаклин. – Будет прекрасно смотреться в этой роли.

− У сьера Вайса и без нашего спектакля хватает забот, − ответила девушка. – Попрошу кого-нибудь из резерва. Правда, после того, как выяснилось, сколько текста нужно зубрить, количество желающих изрядно уменьшилось.

− А мне вполне хватаем роли «второго помощника пятого стражника», − проронил Шульман.

− Ну, Патрик! Пожалуйста! – затянула Айва. – Вся постановка под угрозой! Мы столько готовились, скоро уже костюмы привезут – Рози сказала, там такая красота! – она мечтательно закатила глаза. – Ты один сможешь полноценно заменить Гарвея, все это знают! Что за эгоизм? Мы с тобой будем великолепно смотреться на сцене!

Патрик поднял голову, но смотрел не на Айву, а на Жаклин.

− Хорошо, − ответил он. – Только на всех репетициях появляться не смогу.

− Ура! – захлопала в ладоши Айва.

− Благодарю вас, − кивнула ему Жаклин. – Вы спасли постановку!

Парень вновь отвёл глаза. Молча.

– Извините, мне нужно идти! − На сердце почему-то стало ещё тяжелее. Она пошла дальше, отчётливо понимая: ещё ничего не кончено. Их отношения, странные и болезненные, замерли в ненадёжном положении клочка бумаги на острие иглы. Стоит подуть ветру – и баланс нарушится, запуская их либо вслед восходящему потоку, либо неумолимо прибьёт к земле…

Она покачала головой: нечего вновь зацикливаться. Когда-то это должно случиться – ситуация либо прояснится, либо канет в небытие, а изводиться попусту – глупая трата времени, сил и нервов. Так она уговаривала себя уже пару недель.

Вскоре нужно будет заняться интересным делом – варкой зелья для пухлышки Рози. За время знакомства, она успела проникнуться уважением к этой нестандартной во всех отношениях девушке. На самом деле, Жаклин очень хотелось ей помочь.

Чтобы выпить чашку квана с припасённой с завтрака булочкой с яблочным повидлом, не обязательно идти в столовую. Маленькая портативная цейсовая горелка, полученная от мадам Крифи в знак расположения, прекрасно справлялась с подогревом кофейника. В очередной раз возблагодарив создателя безопасного и практически вечного источника энергии – цейса, девушка налила в чашку ароматный напиток и подсела к окну, чтобы сполна насладиться терпким горьковатым вкусом.

Сегодня стояла солнечная погода – окошко между дождливыми днями, характерными для начала зимы в этих широтах. Высоко стоящее над горизонтом солнце тепла не давало, но согревало душу после тяжелых серых туч, оккупировавших небо в последнее время.

Собираясь вымыть чашку, она неловко задела лежавший на столе ежедневник, тут же свалившийся на пол. Из-за обложки вывалились, множество засунутых туда впопыхах мелких листочков-записок, среди которых оказался и забытый меж страниц туз «любовников». Повинуясь внезапному импульсу, Жаклин прикоснулась к нему, приказывая подняться в воздух – карта послушно поплыла перед ней, посверкивая золоченными рёбрами. Девушка слегка толкнула её пальцем – со скоростью мысли тонкий кусочек картона ринулся вперёд, врезался в стену и остался торчать, погрузившись в неё почти наполовину.

По спине пробежал холодок – в очередной раз «игрушка» де Ансола доказала, что вовсе не так безобидна, как кажется. Или растут её собственные силы? Девушка вытащила карту – она без труда подалась, оставив на обоях едва различимый разрез. Интересно, есть ли у неё иные свойства, кроме острых краёв и левитации?

Жаклин взяла туз за краешек – осторожно, стараясь не порезаться, а потом отпустила. Карта осталась висеть перед нею: по белой бумаге, пропитанной эманациями ксантрия, пробежал яркий блик и погас. Девушка легонько коснулась её краем ногтя – туз начал медленное вращение вокруг своей оси, ускорявшееся с каждым витком. Она выставила руку и мысленно сказала «стоп!» − карта замедлила вращение, но не остановилась. Стоило убрать руку, туз вновь начал наращивать обороты. Интересно, если его не останавливать, что будет? Жаклин завороженно наблюдала, как карта быстро превратилась в размытое пятно, разгорающееся золотистым светом изнутри… В какой-то момент она поняла, что голова наливается тяжестью, а сердце колотится, словно после бега. В ушах зазвенело и на глаза опустилась вязкая звенящая темнота.

***

Первыми вернулись звуки – кто-то очень настойчиво скребся и не переставая монотонно бубнил над ухом. Жаклин открыла глаза, уставившись в потолок.

− Ну, наконец-то! Кто же шутит с такими мощными артефактами! Он создан при помощи королевской крови, а значит несет в себе её частицу!

От долгого лежания на полу руки и ноги сильно остыли, а спина болела. Сколько раз она читала в книгах об очнувшихся в незнакомом месте! Этот раздражающий первый вопрос, казавшийся ужасно глупым: «где я?» и ещё – «кто здесь?». Однако в данных обстоятельствах, именно такой вопрос оказался очень уместным.

− Кто тут? – спросила Жаклин, оглядев собственную комнату. В окно лился яркий свет – значит она провалялась без сознания не слишком долго. Никто не отозвался. Девушка приподнялась на локте – голова кружилась.

− Наверняка призрак лорда Скрига, − пробормотала она, осторожно вставая с пола. Туз любовников, ничуть не изменившийся, свалился с платья под ноги. – А ты коварен! Совсем как твой создатель. Сколько же я провалялась на полу?

Часы на стене подсказали ответ – до встречи с Рози Валенсо оставалось пару минут – а ещё нужно было дойти до аудитории. Жаклин потёрла лицо, чтобы поскорее прийти в чувство.

− Прежде чем играть с артефактом, нужно изучить его свойства! – прокаркал всё тот же голос из ниоткуда.

Неприятный озноб страха пробежал по спине паучьими лапками и замер где-то в районе горла, стянув его ледяной паутиной. Хотелось бежать поскорее, но Жаклин оставалась на месте.

− Лорд Скриг? – дрожащим голосом спросила она, вцепившись в край подола.

Никто не отозвался. Видимо капризный призрак, выдав ценные указания, успел удалиться в одному ему известном направлении. Девушка поёжилась – теперь по вечерам ей не будет так уютно в собственной комнате. Нужно поискать, как запереть помещение от назойливых призраков, подумала она, пряча туза обратно в блокнот. На дрожащий от слабости ногах она поспешила в аудиторию, предварительно захватив «Занимательное зельеварение для домохозяек». С зельем для Рози придётся разбираться на месте.

***

Когда она, немного запыхавшись, подошла к аудитории, в коридоре было пусто. Она сунула ключ в замочную скважину, но дверь неожиданно подалась под рукой. Жаклин вошла, и удивлённо воззрилась на Орландо де Абли и Рози Валенсо, сидевших за разными столами поодаль друг от друга. На отставленной ладони парня доверчиво дремала чрезвычайно толстая крыса. Рози брезгливо поглядывала на неё, скрестив руки на груди в позе поруганной добродетели. Орландо заботливо поглаживал своего питомца по белой спинке, а он в ответ подёргивал розовым острым носом и сучил мятым ухом.

− Простите! Я… Возникли небольшие осложнения! – от удивления Жаклин не сразу сообразила, что сказать. – А кто вас впустил?

− Дверь была не заперта, − Рози пожала плечами. – Мы поняли, что вы отошли на минуту и решили войти, чтобы не торчать в коридоре.

− Э-э-э… − Жаклин судорожно вспоминала, заперла ли дверь перед уходом. Память услужливо подсовывала картинку, поворачивающегося в замке ключа. «Подумаю об этом после», − решила она, мысленно возвращаясь к студентам. – Итак, Рози, вы готовы?

− Да, − неуверенно ответила девушка.

Не тратя лишних слов, Жаклин достала из подсобки цейсовую горелку, небольшой стальной котёл, подвесила его на сборной треноге, налила туда дистиллированной воды, выкрутила ручку, регулируя жар и принялась листать руководство. Состав оказался неожиданно сложным, а один из ингредиентов…

− Рози, мне совсем перестала нравится эта идея. В составе зелья идёт карбинозный камень – в инертном состоянии он безвреден, но стоит его нагреть, как он начинает менять свойства веществ. Иногда непредсказуемо. Это катализатор… Мы его ещё не проходили.

− Как ксантрий? – спросил де Абли.

− Не совсем, − ответила Жаклин. – Ксантрий – магический проводник, закрепляющий воздействие. Карбиноз – минерал, вызывающий необратимые изменения в самом веществе, предугадать которые невозможно: жидкость становится камнем, а самая твёрдая порода размягчается. Но может произойти и так, то обычная вода станет кислотой…Однако, в определенных сочетаниях, изменения устойчивы, то есть, всё зависит от состава вещества.

− Может не надо? – робко спросил Орландо, стрельнув глазами в сторону Рози.

− Что, за свою крысу испугался? – задрала подбородок Валенсо.

− Согласна со сьером де Абли, − поддержала парня Жаклин. – Мы можем получить яд.

Рози вздохнула, но упрямо покачала головой:

− Мы попробуем!

В очередной раз задавшись вопросом, откуда в популярном издании взялся рецепт с исключительно лабораторным ингредиентом, и кто занимается отбором информации, она стала бросать травы и коренья в закипающую воду.

− Тут сказано, прежде чем опустить карбинозный камень, нужно чтобы отвар покипел ровно три минуты.

Перевернув песочные часы, она стала следить, как мелкий песок струйкой перетекает из одной ёмкости в другую, попутно поясняя:

− Катализатор можно достать только специализированных лабораториях на производстве, либо, как у нас, в учебном заведении. В свободном доступе его просто нет.

Последняя песчинка опустилась на дно часов. Жаклин быстро взяла щипцами молочно-белый минерал, очень похожий на обычный кремний, только с меловым налётом, придававшим кажущуюся бархатистость поверхности. Стоило камню оказаться в желтоватом отваре, как он прекратил кипение и окрасился в яркий лазурный цвет, густея прямо на глазах. Через пару мгновений в котелке вместо жидкости оказалась странная желеобразная субстанция.

Жаклин быстро выключила горелку и ложкой вытащила карбинозный камень на приготовленную маленькую тарелку. Котелок оказался холодным – реакция поглотила тепло, вернув катализатору прежнее инертное состояние. Ещё раз пробежав глазами руководство, девушка объявила:

− Зелье готово. В руководстве сказано, что его нужно принимать по чайной ложке раз в сутки, не дольше месяца. При необходимости, после двухнедельного перерыва курс можно повторить.

− Сколько дать крысе? – спросил Орландо, с подозрением заглядывая в котёл. – Наверно не больше спичечной головки?

− Нет, тут сказано, что количество зелья на один приём не зависит от размера или веса принимающего. Чайная ложка – стандартная мера для всех.

− Как же будет регулироваться потеря веса? – спросила немного побледневшая Рози. – Если мне уже достаточно…

− Каждый приём убирает одну сотую общего веса в сутки. Чтобы перестать худеть, достаточно просто прекратить пить зелье, − прочла Жаклин.

− Удобная схема, − Орландо без лишних разговоров зачерпнул из котелка неаппетитное желе заранее приготовленной ложкой, и отважно сунул под нос сонной крысе. – Цервион, прости!

Крыс понюхал угощение, лизнул… И вмиг опустошил ложку, довольно попискивая. Де Абли не мигая уставился на питомца, который не выказывал никаких признаков беспокойства.

− Одна сотая от веса, − пробормотал он. – Не так уж заметно.

− Через сутки посмотрим, − сказала Жаклин. – Пока понаблюдаем. Заберешь его, или оставишь здесь?

− Нет-нет! Ему тут будет скучно! Цервион привык путешествовать у меня в кармане.

− Немедленно найди меня, если с ним что-то случится.

− Хорошо.

Он забрал крысу и удалился, всем видом излучая беспокойство.

− Я думала, будет ясно сразу, − пожаловалась Рози.

− Для верности, хорошо бы подождать пару дней, − разочаровала её Жаклин. – Скорее всего, изменения если и будут происходить, то постепенно.

− Ладно, − вздохнула девушка, − Тогда я тоже пойду.

***

На следующий день ликующий де Абли принёс свою крысу прямо на репетицию театральной студии.

− Цервион очень заметно похудел! – шептал он, сверкая глазами. – С ним всё в порядке – аппетит прежний. Даже, мне кажется, он немного повеселел.

− Спасибо вам, Орландо! – искренне поблагодарила Жаклин. – Давайте всё же перестрахуемся.

− Я только за, − важно кивнул парень. – Вы же знаете моё отношение…

Его оборвал громкий визг: Елена Свембли, жгучая брюнетка, игравшая королеву, хотела что-то спросить у Жаклин, но увидала крысу.

− Вот, − девушка сунула в руку Орландо флакон с зельем. – Дайте ему сегодня. Помните, не больше чайной ложки! Елена, не кричите так, это всего лишь ручная крыса.

Студент поскорее вышел за дверь, чтобы больше не пугать сокурсницу. Рози была очень разочарована, когда вместо обещанного зелья, Жаклин объявила ей, что они ещё наблюдают за Цервионом, и снадобье у Орландо.

− Ещё не хватало, чтобы эта бледная немочь его потеряла! – раздражённо проговорила она, недовольно поморщившись. – Ему же ничего нельзя доверить!

− Зря вы так, Рози, − возразила Жаклин. – Не забывайте, парень пожертвовал для вашей безопасности собственным питомцем.

− Но с ним же ничего не случилось! – не сдавалась Валенсо.

Их пререкания прервало появление Шульмана.

− О! Ты же не собирался сегодня приходить! – Рози немедленно переключилась на него.

− Да вот, совесть взыграла. Решил ещё раз прогнать сцену королевой, − ответил он, не спуская глаз с Жаклин. – Что-то она мне никак не даётся.

− Очень похвально! – девушка улыбнулась уголками губ. – Заодно отвлечете Елену.

Не теряя времени, Патрик вышел на сцену, подхватив под руку брюнетку. Встав на свои места, они начали декламировать текст. Елена откровенно кривлялась, жеманно переигрывая. Шульман твердил слова – верно, но без всякого чувства…

− Стойте! – Жаклин похлопала в ладоши. – Так совсем не годится! Зрители закидают нас орехами! Елена, чуть поспокойнее, а вы, Патрик, наоборот. Да, вы… то есть король, любит Франзину, но королева всё-таки его жена! Получается, она признается ему в чувствах, а король, уставившись в пол бубнит на одной ноте. Смотрите! Елена, вашу реплику!

− Что холоден как лёд? Зачем глядишь угрюмо? Не хочешь говорить со мной совсем! – на этот раз студентка не кривлялась.

− Я должен вас покинуть вскоре − так мне диктует долг, что надо всеми властен! Пусть я король, но подневольнее солдата! – продекламировала Жаклин, потянув руку в сторону «королевы». – Примерно так. Вы поняли?

− Наверно, − Шульман не смотрел на неё. – Попробую ещё раз.

Они повторяли сцену снова и снова, но реплики Патрика выглядели безжизненно. Наконец Елена начала жаловаться, что ужасно устала, а завтра у них должна быть лабораторная работа по заклинаниям.

− Сьер Кранц неумолим, вы же знаете! – хныкала она. – Он не станет слушать отговорок!

− Ладно, на сегодня достаточно, − устало вздохнула Жаклин. – Встретимся послезавтра – после лабораторной сьера Кранца необходимо прийти в себя.

Она заперла зал после того, как все покинули его и пошла в сторону кафедры – сдать ключ.

«Я должен был тебя покинуть вскоре – так нам диктует долг, что надо мною властен. Пусть не король я, но подневольнее солдата!» − перефразированная реплика из пьесы повисла в воздухе. Жаклин замедлила шаг – сказанные таким тоном, слова разили прямо в сердце. Девушка вздохнула, сдерживая слёзы, подступающие к горлу и обернулась.

− Ты злишься на меня, − Патрик подошел ближе, но остановился в паре шагов от неё.

− Это слово не отражает моих настоящий чувств, − ответила Жаклин. – Не злюсь. Не понимаю, почему со мной так поступили, расстроена, но не злюсь.

Он подступил ещё на шаг, но вновь замер в нерешительности.

− Я хотел извиниться. Просто… Никак не мог найти в себе сил, − он не сводил с неё горящего взгляда. – Слова из пьесы очень точно отражают причину, почему вышло именно так.

− Не нужно объяснять − я не так глупа, как может показаться. Вне университетских стен у таких отношений между нами нет никаких шансов. Пусть всё останется, как есть – я преподаватель, вы студент – и только! − этот разговор становился невыносимым. Жаклин развернулась и пошла дальше, стирая всё-таки сорвавшуюся с края глаза слезу.

Патрик нагнал её в несколько шагов, резко развернул к себе и крепко обнял.

− Если бы ты знала, как это разрывает мою душу, − прошептал он ей в волосы. – Видеть тебя каждый день – холодный взгляд, учительский тон… Никакой возможности коснуться! Ужасная, бесчеловечна пытка!

Девушка замерла, а потом попыталась высвободиться.

− Дай мне ещё минуту, − прошептал Патрик, не отпуская. – Ещё пару мгновений.

Девушка всхлипнула. Пальцы Шульмана запутались в её волосах, безвозвратно растрепывая причёску, путешествовали по позвоночнику, оставляя за собой горящие дорожки. Жаклин вновь попыталась отстраниться, но парень прижал её ещё крепче.

− Сейчас, − горячо шептал он. – Ещё чуть-чуть и отпущу. Ещё немного…

Как ему сказать, что она этого не хочет? Совсем! Как же хотелось продлить эти блаженные секунды на целую вечность, и путь не было бы никого на свете, способного сказать, что это неправильно и так не должно быть… Должно! Только так правильно!

− Всё! – Патрик оторвался от неё, почти грубо отпихнул, и для верности отступил на шаг. – Прости меня! Не смог сдержаться.

− Что там случилось? – спросила Жаклин, остро осознавая, как самостоятельно рушит налаживающийся хлипкий контакт. – В парке, что это было? Я видела чёрную птицу из дыма и тумана…

Шульман вздрогнул и покачал головой.

− Она смотрела на меня!

− Это и есть черный феникс, − ответил Патрик. – Тебе… Точнее нам, очень повезло, что он тебя не коснулся! И не только тебя, но и никого другого. Мой дар только так проявляет себя, но он… убивает! Никогда не стой на пути черного феникса.

− Но… − Жаклин хотела рассказать, однако Патрик покачал головой.

− У нас действительно ничего не получится. Это была непростительная слабость с моей стороны – я потерял контроль. Такого больше не повторится!

Он развернулся и быстро пошёл дальше по коридору.

***

Девушка постояла некоторое время в растерянности, пытаясь совладать с чувствами. Так ли она дорога, раз от неё так быстро отказываются? Все эти пронзительные слова… Может быть, они лишь словами и являются? В сущности, что она знает о Патрике Шульмане, кроме того, что он сам рассказывал? У него общие знакомые с Гарвеем…Принц! Как же она не подумала? Вот кого стоит хорошенько расспросить о таинственном парне с зелёными волосами!

Возможность представилась не сразу. Перед предкарнавальными каникулами начиналась чреда зачётов, лабораторных и контрольных работ. Студенты были очень заняты. Даже театральный кружок собирался теперь один раз в неделю вместо двух. Занятые в постановке постоянно жаловались на нехватку времени и недосып. Жаклин их прощала, но время неумолимо двигалось в направлении премьеры, а большинство «плавало» в тексте. Некоторые, как Елена Свембли, безбожно переигрывали, остальные даже не утруждали себя игрой, попросту пересказывая свои роли. Гарвей перестал приходить на репетиции, не видя в них смысла, раз не сможет участвовать в спектакле.

Как-то после материаловедения, где она поведала студентам о свойствах карбинозного камня, слегка отступив от общей программы, девушка попросила:

− Сьер де Ансола, задержитесь на минуту.

Гарвей послушно подошел к ней.

− Чем могу служить прекрасной даме? – витиевато поклонился он. Жаклин поморщилась, но ответила в тон ему:

− Мсье, у меня к вам одно дело: хочу проконсультироваться по поводу вашего подарка и ещё кое о чём.

− Туз стал плохо себя вести? – поднял бровь принц. – Попробуйте запустить его в тренировочную цель – мне всегда помогало.

− Насколько хорошо вы изучили его свойства? – просила Жаклин.

− Я создавал его как замаскированное оружие, занимающее мало места и находящееся всегда под рукой, − ответил Гарвей. – В принципе, других свойств, кроме поражения указанной цели и зависания в воздухе в потоках силы, не наблюдал. А есть и другие?

− Как ни странно, − кивнула Жаклин. – Правда, основательно изучить ещё не успела. Он, похоже, создаёт при вращении магическое поле…

− При вращении? – перебил Гарвей. – Карта обычно просто висела в воздухе.

− Я подтолкнула его пальцем, а он стал вращаться вокруг своей оси и высосал при этом из меня огромное количество энергии.

Гарвей сложил руки на груди, скептически глядя на неё.

− Вы рассказываете очень странные вещи.

− Не нами сказано – магические артефакты, вобрав достаточное количество энергии часто обретают собственное сознание, − ответила Жаклин. – На самом деле, я хотела поговорить с вами не об этом.

− Слушаю, − кивнул принц.

− Расскажите мне пожалуйста о Шульмане.

Он усмехнулся, и облокотился на стол.

− А почему вы хотите расспросить о нём именно меня? Лучше бы сходили к ректору.

Не смотря на изменения в поведении после достопамятного случая с Патриком, в словах Гарвея явственно проступила лёгкая насмешка.

− Гарвей, пожалуйста! Если я пойду к сьеру Вайсу, это уже будет официально. А вы, насколько я знаю, вполне можете мне ответить. По секрету, так сказать.

Улыбка принца стала вымученной.

− Да, я должен вам, понимаю. Хорошо. Только у моих ответов тоже есть цена!

− Не принц, а ростовщик какой-то! – не удержалась от шпильки Жаклин.

− А с вами по-другому нельзя! – слегка вспылил Гарвей. – Так и норовите нанести удар, а после улыбаетесь, как ни в чём не бывало! Или строите из себя святошу!

− Вы, по-моему, всё перепутали! Кто спорил…

− Всё-всё! – оборвал принц с виноватой улыбкой. − Не хочу поругаться. Давайте прогуляемся по парку после занятий. Иначе сейчас опоздаем в столовую и останемся доедать унылую кашу вместо нормальных блюд.

− Согласна, − серьёзно кивнула Жаклин. – Второй день питаться кашей выше моих сил.

Гарвей засмеялся, хлопнув себя по бёдрам.

− Жаклин, вы абсолютно невозможная женщина! Никогда не знаешь, чего ожидать в следующую минуту! То читаете гневные нотации, то закрываете собой от неминуемой смерти… Хорошо, Патрик сумел в последний момент отозвать феникса – мы оба погибли бы на месте.

Девушка открыла рот, чтобы возразить, но, подумав, через секунду закрыла – она хорошо помнила, как потоки магии Шульмана проходили сквозь тело и мудрый взгляд птицы… Выходит, Гарвей не знает, что её никто не отзывал! Она потеребила булавку ректора, которую неизменно прикалывала к платью каждое утро. Хорошо бы, к прочему, изучить собственные развивающиеся силы.

− У ворот парка после двух! – безапелляционно сказала она. – И прошу не опаздывать.

***

Стоя у ворот, она вспомнила, как ждала здесь Патрика. Ровно в два часа на площади появился Гарвей, с мечтательной улыбкой направлявшийся к парковым воротам. Стараясь затолкать непрошенные воспоминания подальше, она сцепила пальцы, продолжая наблюдать за принцем. Он перекинулся парой фраз с группой студентов, зазывавших его к себе, и пошел дальше. Заметив Жаклин, он ускорил шаг и радостно улыбнулся.

− Пройдёмся? – он галантно предложил руку. Девушка, помедлив мгновение, взяла его под локоть. Они неторопливо шли по аллее – на небо набегали темные тучи, оставляя солнцу лишь край, казавшийся на их фоне ещё ярче.

− Думаю, долго гулять нам не придётся, − заметил принц. – Скоро вновь хлынет ливень! Что поделать – сейчас самый разгар сезона дождей.

− Мы пришли сюда не для того, чтобы вести галантные разговоры о погоде! – отрезала девушка. – Расскажите пожалуйста о Патрике.

− Что конкретно вас интересует? Его детство? Юность? Или… количество любовниц? – в последних словах откровенно сквозила насмешка. Жаклин попыталась сдержаться, но всё равно рука на локте принца предательски дрогнула. Гадая, заметил ли он, девушка нарочито твердо ответила:

− Нет. Его любовницы мне без надобности. Меня интересует его дар: когда был выявлен, как…

− Опасная женщина! – ей показалось, или в голове принца проскользнула нотка уважения. – Большинство дам при дворе задали бы другой вопрос.

− Какой же? – с вызовом спросила Жаклин.

− Откуда мы знаем друг друга. Или, каков был предыдущий роман Патрика. Что он любит, или ненавидит…

− Я ведь не придворная дама, − сказала девушка ровным тоном. – Я преподаватель и декан вашего факультета, и отвечаю за каждого из студентов. Поэтому просто обязана знать, как действовать при… случае.

− Ясно. – Гарвей помолчал немного, а потом начал рассказывать ровным тоном, оставив всякую игривость.

***

− Мы знакомы с детства. Родились в один год. Росли вместе, дружили… Пока не поцапались, из-за вас, между прочим! – он взглянул из-за длинной тёмной челки на Жаклин, а потом продолжал, − До двенадцати лет дар у Патрика никак не проявлялся. Родители даже думали, что его нет вовсе. Я не помню точно эту историю – лично, слава богам, не присутствовал. Его часто задирали дети придворных – обычно это заканчивалось дракой. Патрик был очень вспыльчив.

Жаклин удивлённо посмотрела на принца, но тот лишь отмахнулся.

− С тех пор прошло много времени – он изменился. Так вот, повторюсь: неизвестно что произошло на самом деле, чем так допёк его тот парень. Дар Патрика пробудился и вырвавшись из-под контроля убил мальчишку на месте, а заодно и целую стаю птиц, которой не посчастливилось в тот момент пролетать мимо.

Жаклин закрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть, а Гарвей продолжал говорить.

− Патрика поспешно убрали подальше, в далёкое поместье. Оттуда он вернулся совсем другим. Отец рассказывал, в программе его обучения основное внимание уделялось самоконтролю и изучению дара.

− Ты забыл упомянуть, что меня заставили подписать обязательство не применять свой дар в присутствии людей, под страхом заточения! – их обогнал Шульман и, опасно сверкая голубыми кинжалами глаз, остановился скрестив руки на груди. – Не припомню, чтобы позволял тебе разглашать мои тайны!

− Мне не нужно твое позволение! – взвился Гарвей. Патрик сцепил зубы и уставился на Жаклин.

− Не думал, что ты так быстро переметнёшься! – процедил он, продолжая пронзать её взглядом.

− Вы очень доходчиво дали мне понять… всё было ошибкой! – Жаклин изо всех сил старалась чтобы голос не дрогнул.

− Чувства женщин переменчивы как ветер! − с горечью сказал Патрик. – Невозможно их удержать – подобно дуновению они ускользают сквозь пальцы!

Жаклин приоткрыла рот от возмущения. Однако Шульман, напоследок ожег её ледяным взглядом, и повернулся к Гарвею.

− Каково это, выбалтывать чужие секреты, чтобы на их фоне казаться привлекательнее? Если захотелось говорить о неприятных тайнах, может, рассказал бы о том, как проиграл свою парадную корону иностранному послу? Или о том, чем твоему отцу пришлось пожертвовать, чтобы выкупить её обратно?

− Успокойся! – поморщился Гарвей. − Ничего такого я не сказал. Меня спросили о твоём даре, и то, чтобы обеспечить безопасность окружающих. Согласись, вполне закономерное желание декана факультета?

− Ты мог отказаться!

− Мог. Но не захотел! − с вызовом ответил Гарвей. – Мне что, нужно спрашивать твоего разрешения каждый раз, когда я хочу побеседовать с кем-то? Не дождёшься!

Патрик сжал кулаки до бела, зрачки затопила чернильная тьма, вот-вот норовившая выплеснуться наружу.

− Держи себя в руках! – слегка нервно посоветовал принц. – Два новых трупа в университетском парке не останутся без внимания.

Шульман замер на несколько секунд, явно прилагая титанические усилия, чтобы успокоиться. Жаклин подумала – каково это, постоянно бороться с собой, подавлять мельчайшее раздражение или неудовольствие, под страхом спонтанно причинить смерть лишь одной возможностью гнева? Изо дня в день тренировать волю и учиться переключать внимание, постепенно превращаясь в эдакого доброжелательного всеобщего друга?

Гарвей явно приготовился бежать в случае чего – вовсе не трусость, а лишь здравый смысл. Но Патрик, не проронив ни слова, резко развернулся на каблуках и быстро зашагал по аллее обратно к университету.

− Надо же, как его разобрало! Он ревнует! – прошептал Гарвей. – Ну и пусть!

− Мсье де Ансола, благодарю вас за информацию, − сказала Жаклин, цепляясь за выхолощенный официальный тон, как тонущий в болоте за тонкую ветвь, в безумной надежде на спасение.

− Что, уже всё? Вопросы закончились? – делано усмехнулся принц. − Я, конечно, не рассчитывал на долгую прогулку, но не думал, что она будет такой короткой! – в шутливом тоне диссонансом прорезались ноты разочарования.

− А есть ещё то, что мне необходимо знать?

− О! Я только начал рассказывать о его «геройствах»! Но, если вам наскучило говорить о Патрике, может, обсудим что-то более интересное?

− Что же? – Жаклин никак не могла избавиться от видения напряженного лица Шульмана.

− Как вам мой туз? – без перехода спросил Гарвей. От неожиданности, девушка не сразу поняла, о чем он. – Ну тот, летающий! Которого вы сначала у меня отобрали, а потом его пришлось подарить.

− Я не просила вас об этом…

− Конечно. Так как он вам? Слушается?

Девушка потёрла лоб, чтобы собраться с мыслями и ответила:

− Очень своевольный артефакт. Им сложно управлять.

Гарвей довольно усмехнулся:

− Да, без сноровки с ним не обойтись!

− Вы когда-нибудь пытались заставить его крутиться на месте вокруг собственной оси? – решилась спросить девушка.

− Зачем это нужно? – удивился Гарвей.

− У меня случайно получилось – хотела заставить его висеть в воздухе, как у вас тогда, на вокзале… − она смешалась. Что-то неуловимо изменилось в лице принца. Он сорвал на газоне ромашку, неизвестно как там оказавшуюся в это время года, и протянул её Жаклин. Не успела она взять цветок, как Гарвей раскрыл ладонь, выпустив стебель. Ромашка застыла в воздухе перед ним. Стоило принцу убрать руку, цветок тут же упал на дорожку.

− Тут дело не в тузе. Он, конечно, откликается лучше, но заставить висеть в воздухе можно любой предмет. Удивительно! Вам этого не преподавали там, где вы учились?

Жаклин потупилась, а потом наклонилась, и подняла цветок.

− У меня до недавнего времени не хватало сил на подобное, − ответила она, крутя в пальцах чудо, зацветшее не вовремя.

− Но вы же преподаватель!

− Зельеварения и материаловедения, не забывайте! Это вполне естественно, что я не могу сравниться потенциалом с принцем крови!

Жаклин сама не могла понять, почему так разоткровенничалась с Гарвеем, от которого до сих пор видела не так много хорошего. Однако, принц, похоже, оценил это.

− Дайте-ка! – он протянул руку за ромашкой. Вновь завладев цветком, он проделал свой фокус ещё раз, оставляя висеть его в воздухе. – Нужно сконцентрироваться, очистить мысли и представить, что в целом мире есть только вы и этот цветок. Попробуйте!

На этот раз он не дал ромашке упасть, подхватив, стоило ей слегка покачнуться. Гарвей вновь протянул её Жаклин и поощрительно произнёс:

− Ну же, давайте!

Девушка послушно вытянула руку с зажатой в пальцах ромашкой вперед, и постаралась представить, что цветок – её часть, а потом постепенно, осторожно разжала пальцы. Стебелёк дрогнул, но не упал, покачиваясь в воздухе на расстоянии мизинца от её ладони. Голова закружилась, концентрация нарушилась, и ромашка вновь оказалась на земле.

− Вполне сносно для первого раза! – Гарвей не стал наклоняться за цветком. Он просто пошевелил пальцами правой руки – ромашка взлетела и замерла напротив Жаклин. Парень лишь поднял бровь – стебель начал складываться и переламываться в разных местах, оторванные лепестки полетели в стороны. Секунда – и от цветка, выбравшего для цветения не свое время, не осталось ничего – ветер подхватил ошметки стебля и листьев, разметав их по газону. От неожиданности, девушка широко раскрыла глаза.

− Не только у Патрика опасный дар, − без улыбки сказал принц. – Главное, научиться его контролировать. У… Шульмана пока выходит скверно. Мой учитель ещё в детстве, сказал одну фразу: «Одно и то же может спасти жизнь и убить. На огне мы готовим пищу, но стоит вырваться из-под контроля, всё на его пути превратится в пепел». Только с годами я осознал, как он был прав.

Впечатлённая маленьким представлением, Жаклин молчала. Заметив её состояние, Гарвей ухмыльнулся:

− Видите, я тоже могу научить кое-чему, кроме поцелуев! Туз создавался, как игрушка. Дорогая, немного опасная при неаккуратном применении, но всё же игрушка. Не ждите от него каких-то сложных трюков. Мне он был дорог из-за… игры. Да, ведь для вас не секрет, что я люблю играть в карты. Патрик упомянул очень неприятный случай в связи с этим увлечением. Именно после него, под руководством дворцового мага, я создал свою колоду. Очень не люблю проигрыши. Эта колода стала верным от них средством.

− Так вы всё-таки шулер! – протянула Жаклин. – Достойно ли это принца?

− Придется развеять ваши иллюзии! Принца достойно то, что ведёт к победе и выживанию. Ваш туз – последняя карта из той колоды. Каждая из его сестёр поразила убийц, напавших на нас с матерью во время путешествия по стране. Без них я смог бы справиться с двумя-тремя, но не больше. Теперь понимаете, что меня так разозлило, когда туз перестал слушаться?

− Давайте, я верну вам его? – спросила Жаклин. – Я не принцесса. Вряд ли кто-то станет покушаться на такую незначительную персону. Вы очистите карту, вновь привяжете её…

− Вы ведь понимаете, что говорите ерунду? − раздраженно спросил Гарвей. − Я не беру обратно подарков. Кроме того, нет никакого смысла расходовать ксантрий на реанимацию испорченной карты. Будет вам память обо мне, как бы ни сложилась судьба. Тренируйтесь – однажды туз уже защитил вас!

− От добрейшего Майсона Слая, по глупости рычавшего в кустах?

− Но кто-то же нападает на студентов! Мне будет спокойнее знать, что у вас есть туз в рукаве!

Далеко-далеко загрохотало. Жаклин ощутила, на лице редкие капли – предвестники грозы.

***

− Похоже, пора возвращаться, − сказал Гарвей, предлагая ей сгиб руки. Заметив легкое замешательство девушки, он саркастически ухмыльнулся:

− Это всего лишь простая галантность. Не бойтесь, я не стану тут же пытаться зажать вас в укромном уголке. Пойдёмте, скоро хлынет ливень!

Устыдившись собственных мыслей, Жаклин приняла руку, и они быстрым шагом пошли по аллее в сторону жилого корпуса.

− Позвольте личный вопрос? – Гарвей искоса взглянул на девушку и, не дожидаясь ответа продолжил:

− Кто ждет вас дома?

Девушка непонимающе посмотрела на него.

− Я неверно выразился, − принц приподнял правый уголок губ. − Может, у вас есть жених? Не от него ли потребовалось бежать в такую даль?

− Жениха нет, но усилиями моей тёти, непременно появился бы. Какой-нибудь перспективный молодой человек из респектабельной семьи, требующий постоянного внимания, восхваления и ухода. С таким совершенно невозможно достичь равноправия и взаимопонимания! − Жаклин, как ни странно, понравилось говорить с принцем откровенно. Принятие невозможности романтических отношений позволяло общаться легко и непринуждённо.

− О! – Гарвей удивлённо хихикнул. – На самом деле с взаимопониманием везде весьма туго, а о равноправии не идет и речи даже в королевской семье. И насколько настойчиво вас пытались сосватать?

− Достаточно, для того чтобы, почти не задумываясь согласиться на предложенную вакансию на изолированном острове очень далеко от дома.

− Обучать тех самых молодых людей из респектабельных семей. Вот только небольшая загвоздка – для них это своего рода ссылка за то, что не оправдали надежд семейства.

− Что делает их неординарными интересными личностями! Каждый студент – уникален! Все талантливы по-своему…

− И я тоже? – Гарвей улыбался, но в голосе его звенело напряжение. – Неужели вы считаете меня неординарной и интересной личностью?

− Без сомнения, − честно ответила Жаклин. – Вы очень талантливы и хоризматичны, легко увлекаете за собой.

Неожиданно принц остановился и звонко зло расхохотался. Девушка с неприятным удивлением уставилась на него. Отсмеявшись, он процедил, смотря куда-то в сторону:

− Ещё никто и никогда не говорил, что я талантлив и хоризматичен – просто вы плохо меня знаете! Отец не переставая твердит, что я безответственный, бесталанный, бестолковый… Очень много таких «без», всех и не упомнишь! В общем, ходячее разочарование! То ли дело Доминик! Вот отцовская надежда и опора! На любом параде и балу ему нет равных…

Каждое слово Гарвея стрелой поражало сердце Жаклин, оставляя в нем глухую ноющую боль. Она выпустила его локоть и отступила на шаг.

− Всё, на что я способен – играть! Но даже здесь мне далеко до совершенства!

Он замолчал и глубоко вздохнул.

− Учитель говорил, что я зарываю в землю таланты. Самое лучшее, из созданного мной – лишь игрушки.

− Которые спасли жизнь матери и вам самому! – не выдержав, возразила Жаклин. – Только что вы утверждали, что будет спокойнее, если одна из них останется у меня. В вас говорит обида отвергнутого ребёнка! Но вы выросли! Нет нужды что-либо кому-то доказывать!

− Эх! – Гарвей расплылся в невесёлой улыбке. – Если бы ваши слова слышал мой отец, он бы возразил: «Нужно доказать самому себе, что ты достоин занимаемого высокого положения!»

− Простите, я не могу соперничать с вашим отцом ни в возрасте, ни в положении, ни в мудрости…

− Да уж, − хмыкнул принц.

− Однако, считаю, − продолжала Жаклин, − жизнь намного сложнее любой теоремы, которую необходимо доказывать. Она не втискивается в рамки математики или этикета, а учёные и маги, изучающие её утверждают, что до полного познания тайн ещё очень далеко. Давайте, будем просто жить и радоваться всему, что нам выпадает – в конце концов другого просто не дано.

Она с удовлетворением наблюдала, как с лица принца уходит напряжение, а улыбка из циничной, становится настоящей, немного грустной.

− Магистр Тризо, с моим отцом, принцем Тристаном, вы вряд ли бы нашли общий язык. Однако, учитель, придворный маг Эмиль Лоу наверняка сможет по достоинству оценить эти слова. Я их запомню! − он неожиданно подмигнул. – Блесну на балу в честь зимнего карнавала – утру нос Доминику, чтобы не слишком зазнавался!

Раздался оглушительный раскат грома, и магистр со студентом, позабыв о субординации, взявшись за руки, бросились бегом под спасительную крышу жилого корпуса университета Тербравос.