Академия Юрского периода

Глава 33

— Отдай мне его по-хорошему, — орала в истерике Риана смело наступая на Риш, угрожая коротким клинком.

— Не отдам. Он мой! — гибкая нагиня ловко увернулась от удара, легко перескочила койку и припала к полу, опасаясь нового выпада разъяренной дроу.

— Он третьего размера. А у тебя нулевка, — Ритана попыталась зайти со спины и подцепить вещичку на лезвие клинка.

Нагиня, отступала, шипела, но не сдавалась, комкая что-то за спиной, прячась за спинками коек. Я пыталась рассмотреть, что девчонки не поделили и вмешаться. Но меня опередила Мортира.

Не долго думая, она наступила ногой на спину проползавшей между койками Риш. Вырвала черный лоскуток и пинком отправила ее назад под ближайшую койку. Покрутила в пальцах кружевной бюстгальтер и задумчиво произнесла:

— Красивый. Пожалуй, надену сегодня.

Ритана возмущено взвизгнула, порываясь вырвать свою вещь из лапищи дородной дроу.

— Да он тебе мал! — возопила девица, пытаясь вернуть свое, воинственно потрясая клинком перед носом Мортиры. — Если только на запястье носить, как браслет.

Мортира голой рукой схватилась за лезвие клинка, крутанула кистью, вырывая оружие из рук Ританы. Небрежно откинула в сторону. Проигнорировала визг Риш, когда лезвие воткнулось рядом с ней, прихватив ее волосы, пригвождая косицу, как бабочку к полу. Обвела всех взглядом, ожидая возмущенные реплики, и спокойно произнесла:

— Я застегивать не буду. Все равно расстегивать придется, — она усмехнулась, погрозила пальцем бросающим друг на друга злые взгляды драчуньям.

Запал у них быстро иссяк. Ритана тяжело опустилась на чужую койку, молча оплакивая потерю красивой вещички. Нагиня злобно шипела, дергая меч и пытаясь спасти свою шевелюру.

— Дана, прости, — Юта прикоснулась к плечу.

Голос у нее виноватый. Все распри, ревность к Лотуссу тут же забыты. Нагиня раскаивается, что подставила меня под гнев ректора.

— Ладно. Проехали. Мне не привыкать, постоянно в чем-то оправдываться перед нашим дорогим Главговнюком, — последнее произношу едва слышно.

Недоброжелателей, что побегут и донесут, лишь бы ректор поставил практику в болотах зачетом, хоть отбавляй. Конечно, семь бед — один ответ. Но зрелище разгневанного дракона, испускающего из всех щелей дым, неприятное зрелище и на очень большого любителя. Вот в такие моменты понимаешь, что все они здесь не люди. И правила у них свои и законы. И человеческая ипостась для удобства общения и межрасового секса, и вовсе не предполагает и не обязывает их к человечности, гуманности в том виде, в каком понимаем это мы, люди.

— Кто-нибудь мне объяснит, наконец, что тут происходит? Почему вы наряжаетесь перед походом в вонючие болота? Парни тоже! Достали новые носки без дыр! Кое-кто даже побрился. У мужской уборной очередь! Они чистят зубы… все… Я что-то проспала, в смысле пропустила в объявлении ректора?

Голос повышался и повышался, перейдя на визг. Девушки замолчали и удивленно смотрели на меня. У каждой на лице написано «Она реально дура или прикидывается».

— Дан, не тупи, — тихо прошептала Юта, пока я ловила взгляды, попутно собирая коллекцию негативного мнения о себе. — Девчонки собираются на свидание. Что тут непонятно?

— Что все?! — все еще не понимала я. — Они все на свидание!

— Дан, каким пальцем тебя, умницу, делали? Ты скажи, я у своего Андера его откушу, чтоб, не дай асы, на детях также плачевно не сказалось, — ядовито процедила все еще расстроенная Ритана.

— В общем, ректор с практикой перегнул. Похоже дело с парящими островами совсем труба и надежды нет. Методику преподавания ужесточили. Теперь процент выживания будет меньше. А в ядовитых болотах…,- Юта замолчала и отвела взгляд.

— Я поняла, — кивнула подруге. — Но эти свидания. Перед смертью не надышишься.

— Кому как повезет. Вот если кто на Тагира из «Бесстрашных» запал, то не советую. Он целуется плохо и думает, что прелюдия, это когда занимаются любовью при людях… что за идиот!

— Точно, он такой, — донеслось из угла казармы. — А Кариш из «Ужаса асов» больно кусается и…

— А Лойс из «Авантюристов удачи» не целует грудь, а чмокает как младенец…фу-у-у-у…

— А Караш из «Неуловимых»… — я навострила ушки, желая услышать про своего флангового и использовать в случае чего.

Эти мои красавцы иногда совершенно не пробиваемы, вот и приходится хитрить и шантажировать.

— … из нетаких, — поделилась «страшным» секретом бледная нагиня. — Близняшки дроу не ошибаются. Они своих на раз вычисляют. Нюхом чуют.

— Да, ладно! — неверяще выдохнуло несколько расстроенных голосов, среди которых различила басок Мотриры.

Немного порозовев от смущения, что к последней сплетне приложила руку лично, повернулась к тихо матерящейся Юте, с трудом затягивающей завязки узкого корсета.

— Как! И у Мортиры тоже свидание?! — не смогла скрыть своего изумления.

Юта стрельнула на меня взглядом, отыскала занятую Мортиру и негромко выдала:

— Не припомню, чтобы кто-то смог от нее убежать… в смысле отказать во взаимности. Мортира очень убедительна, когда в активном поиске, — нагиня застегнула последний крючок и выдохнула. — А в поиске она всегда. Повезло, что она из натуралов.

— А парням?

— А парням так и надо, — зло ощетинилась Юта. — Чего их, изменников, жалеть!

— Точно, — согласилась рыжая, кудрявая драконесса с соседней койки, подслушивающая наш разговор. — Все они на словах краты Альфы, а на деле… цуфики смердючие…

С неприкрытым изумлением смотрела на драконессу, подкрашивающую губы, на пыхтящую от усердия Мотриру, пытающуюся приладить на могучую грудь явно не подходящий по размеру бюстгальтер. Послышался отчетливый треск ткани и ее сочные ругательства.

Странные эти девушки. Почти что ненавидят парней, и собираются на свидание.

— А ты чего не собираешься? Никто не позвал? — вздернула подкрашенные брови драконесса, поправляя крупные локоны.

— Как не позвал! Вся казарма слышала, — намекнула на вопль ректора.

— Так я о настоящем свидании, — разочарованно протянула рыжая.

— А оно и есть самое настоящее, — заверила ее. — Пар идет из ушей, когда он имеет… мой мозг. Качественно, долго и очень больно. Если любитель, то рекомендую.

— Бедная. На извращенца попала, — посочувствовала драконесса, жалостливо глядя в мою сторону. — У нас, драконов, такое случается. Крыша едет, когда долго пару не можем встретить. Или наоборот встретили, а она другой расы и ничего не чувствует к влюбленному дракону. У Бриша все признаки второго случая.

Так вот где собака порылась! Или зарыта… В общем, собака сутулая этот ректор! Он встретил пару, а она не его расы. И скорее всего даже не догадывается о его чувствах! А он академии геноцид устроил! Пожалеть бы его дубиной по затылку.

— Я к ректору, — кинула через плечо Юте, мучительно выбирающей между юбкой и штанами.

Выскользнула из казармы и понеслась в спортивный зал, на ковер к шефу. Быстро преодолела пустынные коридоры. Все кадеты сейчас в казармах прихорашиваются. Расползаться по парам начнут ближе к вечеру. Я сделала последний поворот и вошла в дверь спортзала.

Ректор сегодня особенно не в духе. Когда уже походы к нему начнут приравнивать к одиночным вылазкам в асы и ставить автоматические зачеты по практикам. В конце-концов, страху, нервотрепки и бессмысленного риска одинаково. Опять же ректор — драконище, ничем не хуже любого ядовитого ящера-вонючки. Надо внести такое предложение.

— Внеси, если хочешь, чтобы саму внесли ногами вперед на кладбище, — рыкнул стоящий передо мной Алар Бриш.

Он успел переодеться, привести себя в порядок и, сложив руки на груди, сверлил меня злобным взглядом.

Блин, опять вслух говорю. Нервишки бы полечить не мешало. И мне и ректору. Я-то ему сочувствую, а он меня и всю академию в болота. Из-за какой-то там…

Что это за завуалированные оскорбления? Сказал бы своей зазнобе прямо, кикимора ты, болотная, но я тебя и такую люблю. От такого признания любое женское сердце дрогнет, если сказано от души. Мое бы дрогнуло.

— Садись, Кутько, — ректор кивнул на низкую скамью.

— А вы…

— Постою, — резко произнес, сморщившись.

Он кривился, часто менял позы, пытаясь найти удобную. Видимо хваленная драконья регенерация до конца не справилась с ранами. Если не справиться, тогда придется лечить. Кожу пересаживать.

— Очень болит? — произнесла с сочувствием, кивнув на пострадавшую пятую точку.

— Терпимо, — процедил сквозь зубы дракон, ища на моем лице признаки издевки.

— А вы застрахуйте ее, как Джей Ло, — брякнула, как всегда забыв, где и с кем разговариваю.

Бриш замер, нахмурил идеальные брови, переваривая сказанное мной и ища совпадения.

— Хто это? — он хлопнул длинными ресницами, не найдя аналогий в своей памяти.

— Земная поп дива, — промямлила я, неуверенная, что он правильно меня понял и добавила:- Очень популярна поп дива. Эталон для многих.

Бриш снова подвис, переводя сказанное мной на понятное для себя.

— В вашем мире человек может стать популярным исключительно благодаря… заднице?! — изумился, не поверив мне, ректор.

Ректор попал в точку. Хотя, скорее всего, не понял значение слова поп дива. От этого суть его слов не изменилась.

И благодаря заднице и через нее во всех смыслах этого слова.

— Угу, — только и промолвила, стыдясь за человечество, поклоняющееся не тем полушариям мозга.

Ректор помолчал, задумчиво потирая идеальный подбородок. Наконец, выдал:

— Ваш вид точно считается разумным?

Я молчала, кусая губы. Аргументов, что мы разумная раса больше не находилось. Что ему про космонавтов рассказывать? Так он поинтересуется, что в космосе такого, чтобы изучать его, а не придумать лекарства от тяжелейших недугов на эти же деньги.

— Чем еще занимается человечество, кроме почитания ягодиц? — в голосе ректора слышалась откровенная издевка и чувство собственного превосходства.

— Всем для выживания. Мы не брезгливая раса. У нас, правда, вымерли все динозавры, в смысле заврусы. Но сами друг другу заврусы.

Он подошел ближе, навис пристально вглядываясь в лицо, словно видел впервые или стремился что-то в нем прочитать.

— Теперь я за тебя спокоен, Дана, — он провел костяшками пальцев по щеке, лаская. — Лирэйные болота тебе не страшны. Не думай, что это наказание. Это часть работы Избранной. И все же побереги себя для…

Он осекся и замолчал, все так же пристально ища что-то в моих глазах.

— … тебя, — успела выдохнуть только одно слово, как губы ректора накрыли мои в поцелуе.