Академия Юрского периода

Глава 42

Хотела выпрямиться и наподать «Дланью Правосудия» наглецу посмевшему распускать руки, как распласталась на твердой земле, придавленная телом… ректора Бриша.

— Вас ноги не держат? Какого черта вы толкаетесь? — кряхтела, ругалась, норовя вылезти из-под туши Бриша, который не сделал ни единой попытки, слезь с меня. — Вам там сверху видно, посмотрите, мы где? И перестаньте мне весом грудь плющить, мне с ней еще замуж выходить.

— Тебе в рифму ответить? — тихо прохрипел ректор на ухо, немного уменьшая давление.

— Ну, поздравляю, ректор Бриш, ваша мечта сбылась, — невесело пошутила я. — Мне-то за что? Я не мечтала. У меня традиционная ориентация.

Высунувшись из-под ректора на пол головы, огляделась, как могла. Заметила булыжную мостовую и кусок сложенной из дикого камня стены, у которой мы лежали. На виду, если не считать вялого пыльного папоротника, покачивающего листьями у меня над головой, вернее у ректора.

— Тише, Дана, — шикнул на меня ректор, заставив замереть, — патруль светлых. Если не будешь стонать, они нас не заметят. У нас с ними не очень хорошие отношения, если ты помнишь.

— Чего это вдруг? — наша не пойми чем занимающаяся парочка лежала почти на самом виду.

— Тебя защищает твоя магия, — прошептал на ухо ректор.

— А тебя? — перешла на «ты».

Не то чтобы я переживала, просто интересно.

— Я твоя истинная пар, и твоя магия не оставит меня без защиты.

— Никакая мы не пара, — шепотом возмутилась я, слыша, как приближаются шаги нескольких ног. — Хватит выдумывать причины затащить меня в койку.

— Ну, у меня почти получилось, — мурлыкнул на ухо Бриш. — Кровати не хватает, но и так неплохо.

— Ничего у вас не получилось, ректор. Я это делаю… — я зло сопела в ректорское ухо, — я это делаю… потому что мне вашу маму жалко. Вот!

Опешила и проглотила язык, услышав довольный выдох дракона.

— От свекрови заботишься, а говоришь, что ничего не чувствуешь, — довольно прошептал Бриш. — Связь истинных действует. Своеобразно, но это именно она.

— Нет, никаких истинных, — поерзала я под ректорской тушей. — Нет никакой связи. Ты это специально выдумал, чтобы на меня своих поклонниц и бывших любовниц натравить.

— У меня нет никаких любовниц в академии, — рыкнул Бриш.

— А где есть?

— А ты ревнуешь? — он чуть отстранился и разглядывал мое красное от возмущения лицо.

— Вот еще, — хмыкнула я и дернулась в сторону.

Тихо зашипела от боли, когда прочувствовала спиной весть рельеф дороги.

Это драконищу хорошо, улегся на мяконьком. А я страдай, устилая булыжную мостовую своей хрупкой тушкой. Мелкие камешки впивались в тело, и оно жутко зудело. Я снова поерзала, пытаясь устроиться удобнее.

— Идет еще патруль. Потерпи, Дана, — прижался ко мне сильнее дракон.

— Мне больно. Камешки в тело впиваются в поясницу, — похныкала я из-за своих проблем, не обратила внимания на сказанное ректором.

Дракон выдохнул горячим воздухом куда-то в волосы и протиснул ладонь под пятую точку.

— Так лучше, — то ли спросил, то ли утверждал чешуйчатый.

Да уж куда лучше. Одна проблема сменилась другой. Уж лучше терпеть камни, чем ректорскую пятерню. Он, правда, ничего себе не позволял, но тем не менее.

— Что? Светлые! Откуда здесь светлые? И где это здесь? И что мы здесь делаем, где они? — вгляделась в его безмятежное лицо, нависающее надо мной.

Гладкая смуглая кожа была так близко, что высунь я язык, коснулась бы кончиком. Он пах жарким летним днем и немного терпким парфюмом. Приятная смесь. Телом, я чувствовала каждую мышцу его рельефа. И не только мышцы.

— Мы выпали из портала в Сердце Лурании. Вот так пролежим, пока не наступит ночь. Если жизнь дорога — потерпишь. Потом попробуем выбраться. Судя по тому, что часто ходят патрули, мы лежим возле городской стены. Останется найти брешь или удобное место и перемахнуть. Она невысокая. Всего три моих роста.

М-да, шесть метров ерунда какая-то. Для дракона, умеющего трансформировать когти может и так. А я? У меня почти лапки.

— Кто меня толкнул в портал? Вы влетели следом и должны были видеть.

— Должен, но не видел. Шел за тобой. Хотел за стишок выразить благодарность. Отвлекся на звук. А потом услышал твой крик из портальной и рванул следом.

— Благодарность? — удивилась я.

Он что смеется. Это типа у него сарказм такой.

— Ты для меня и обо мне стихи сочиняешь — это любовь.

— Ладно, — молча согласилась, понимая, что мои пасквили на него — это выраженные, по-своему, чувства.

Но чувства бывают разные. Сейчас не об этом. Надо выбираться из столицы светлых эльфов. Чувствую я, дракон прав, нам тут совсем не рады.

— Но какие мотивы двигали тем, кто меня сюда отправил?

Ректор вздохнул тяжело и прояснил:

— Кто-то выяснил, что ты Избранная и избавился от тебя. Кому-то совершенно не выгодно возвращение магии в наш мир.

— Интересно кому это не выгодно?

— Мне бы тоже хотелось это знать, — Бриш потерся щекой о мой висок.

— А выяснить просто. Кто может открыть портал в Сердце Лурании?

— Я… Только я, при наличии амулетов с магией, — дракон глянул мне прямо в глаза, и я поверила, что это не он.

Здорово! Теперь еще думай, кто на меня охотиться. И как-то спасай свою жизнь.

— Мало мне ящеров, озабоченных драконов, придурковатых дроу, отбитых на всю голову нагов, так еще и убийца нарисовался! Не-е-е, я так не играю. У меня одна жизнь. Я домой. Меня мама ждет.

— Я с тобой, — тут же отозвался ректор.

— Нет. Что я родителям скажу? Как объясню, что здоровенный мужик теперь будет жить в нашей двушке? Ты как-то не тянешь ни на брошенного котенка, ни на больного щеночка. Мама не поймет.

— Двушка — это что?

— Две комнаты, выделяются на семью из трех человек. Общей площадью… как ваш кабинет, — соврала, конечно.

Меньше его кабинета, и давно уже никто ничего бесплатно не дает. Но ректору знать об этом не обязательно.

— А Земля точно не тюрьма какой-нибудь другой планеты? — поинтересовался ректор.

— Может, — пожала плечами и закусила губу, — многие так думают. Но доказательств нет.

— На Радоне, во дворце мне принадлежит целое крыло, — ректор подул, помогая согнать с лица надоедливый локон. — Двадцать комнат. Ты выберешь себе любую, какая глянется. Можешь ту, которая рядом с моей, а можешь мою.

— Гера, я тебя в тысячный раз говорю, нет между нами притяжения. Только твои: драконья похоть и упрямство. Я вообще другого люблю.

— Он неразумный трипадрючис, — хмыкнул Бриш. — Все, что он видит в тебе — это ходячий кусок мяса.

— Он разумнее нас с тобой, — заступилась за Птерика. — Он мне цветы подарил. Лирэйники.

— Дана, чем слушаешь на уроках? Лирэйники нужны, чтобы изгонять паразитов из кишечника. Трипадрючисы их жрут вместе с мясом, которое может быть зараженным спорами червей.

— Тебе тоже для этого нужен был букетик? — поддела его, уязвленная в самое сердце, которое не хотело верить ушлому драконищу.

Бриш замер, злость мелькнула в глазах и испарилась, хмыкнул и отвернулся в сторону, давая рассмотреть небольшое и слегка заостренное вверху ухо.

— Ты мне их все жизнь вспоминать будешь? — шепотом взорвался он.

— Буду и после смерти тоже, — мстительно произнесла я, зло сощурившись.

— Значит, все же согласна стать моей парой и портить мне нервы до конца жизни, — по-своему извратил мои слова дракон, наклонился, не давая вставить ни слова, поцеловал.