Аксум

Глава 7 Бой за Аксум

Вытянувшись в несколько колонн, мои отряды бодро шагали к столице Аксума с таким же названием — Аксум. Приближался сезон дождей, и скоро вся саванна, сейчас покрытая сухой и жёсткой травой, погрязнет в грязи. Пока же путешествовать по ней — одно удовольствие: тепло, спокойно, животных мало, так как они все откочевали ближе к воде, людей тоже не сыскать. Это я учитывал, потому и спланировал нападение именно в это время года.

А дальше — либо пан, либо пропал, назад дороги нет. Если мы сможем выиграть битву, то царство падёт ещё и по этой причине. Слишком трудно станет оказывать сопротивление, передвигаясь по непролазным дорогам, да и вообще, мало кому хочется воевать, стоя по колено в грязи, а мне вот хочется, и я это сделаю, если на то придёт необходимость. У меня есть цель и средства, и огромное желание осуществлять эту цель имеющимися средствами.

Отдохнувшие за ночь воины и ездовые животные шли ходко, отмеряя километр за километром, а вместе с ними ехал и я, внимательно осматривая окрестности. Опять вдалеке появились отдельные мелкие группки разведчиков, и стали следить за нами.

Мой авангард периодически отгонял их, но они вновь и вновь маячили на горизонте. Пусть маячат, я знал свои силы и догадывался об их численности, в себе я уверен, в воинах — тоже, а остальное волновать не должно. Стен Аксума мы достигли глубоким вечером, заметив перед ними вражеский лагерь, что поражал своими размерами.

Первоначально я даже усомнился в том, что вижу перед собой именно армию Аксума, а не её союзников, уже не знаю, есть ли они вообще в природе. Позже, разобравшись, понял, что вместе с армией царства в лагере находилось ополчение и все, кого смог поставить в строй царь Аксума. Поэтому он и казался огромным, кроме того, они явно решили испугать меня своей численностью. Но ополченец — это «мясо» войны, его жизнь недолгая, а воинских умений и того меньше. Недаром говорят, что за одного битого двух небитых дают, а на войне размен получается ещё больше.

Да, много людей — хорошо, а когда много воинов — ещё лучше. Сколько среди вражеских бойцов настоящих профессионалов, я не знал, но был уверен, что все мои являются профи поневоле. Не зря же я их гонял пару лет по саванне, третируя буквально каждый день занятиями по боевой выучке⁈ Пусть теперь покажут свои умения.

Увидев стены Аксума, я успокоился. Мы находимся у цели, и теперь нужно продумать, как одержать победу. Есть несколько вариантов, но… Оглянувшись вокруг, я увидел напряжённые лица воинов, что в какой-то момент показалось мне очень комичным. Ткнув кончиком кнута в сторону Аксума, я рассмеялся.

— Вот мы и дошли, город станет нашим. Просто сметите всех завтра, и вы получите многое!

— Халла! — громко прокричали в ответ мои воины.

Солнце уже давно клонилось в сторону горизонта, и атаковать сейчас казалось неверно, слишком многое стояло на кону. Можно, конечно, всем дать зелий и атаковать, но мне нужен факт самой обычной победы, это в будущем я собираюсь импровизировать, но первую победу и первое царство должно оказаться завоеванным по классике жанра, а не вопреки.

Мне нужна база, и организую я её именно здесь.

В общем, подождём до завтра, а за ночь нужно подготовиться и сделать несколько сюрпризов аксумскому царю. Например, отправить в его лагерь диких зверей в гости.

Пока мы обустраивали свой лагерь, охотничьи команды отправились в саванну, ловить нужных животных. Несколько штук поймали заранее, но тащить их с собой я не стал. Сегодня ночью в гости к царю отправятся шакалы, гиены, ну и бородавочники, до кучи.

Как говорится, что не возьмёшь клыком, то возьмёшь рылом, или с таким рылом и клыки не важны, или со свиным рылом, да в бой⁈ Жаль, носорогов у меня нет и поймать их, чтобы отправить в атаку, конечно же, невозможно. Но и того, что есть, хватит, чтобы не давать врагам покоя. А возглавит сей бег — царь зверей! Пусть у них получится заочная битва царей!

Царь Аксума против царя зверей, чем не эпичная битва⁈ Люди против животных или животные против людей! Осталось только придумать, как всё красочно оформить и воплотить в жизнь.

Поздно ночью в лагерь притянули массу самых разных пойманных зверей, которых стреножили и уложили на землю. Пусть отдохнут, а то им ещё побегать придётся. Команды ловцов тоже отправились спать, до начала битвы ещё много времени: пока встанет солнце, пока выстроятся ряды воинов, пока цари поговорят друг с другом, но я не царь, поэтому разговаривать ни с кем не собираюсь.

И я мысленно проговорил примерный диалог со своим противником. Получилось что-то вроде…

— Зачем ты пришёл, смерд?

— Чтобы взять твоё царство, эксплуататор!

— Но тогда чем ты лучше меня?

— Ничем, просто убить дракона, значит, стать самому драконом, а я уже им давно стал, ничего личного, мною движет только жажда власти.

— Я припоминаю тебя. Ты тот, кто спас мою дочь. Я же тебя наградил тогда по-царски, так вот ты как решил отблагодарить меня?

— Так и есть, и я решил, что раз я её спас, то у меня есть право и на царство.

— Чтоооо! Смерть тебе, безродный скиталец!

Построенный в собственной голове диалог насытился яркими красками, зафонтанировал иии… сразу потух, лишившись эмоциональной подпитки. Думаю, что я прав насчёт внутреннего диалога. Он мог оказаться и совсем другим, но основной посыл ясен и так. По этой же причине я не собирался выезжать перед вражеским строем и толкать пылкие речи. Ни к чему.

Я пришёл на войну, а на войне любое действие, которое в мирное время является подлостью, становится военной хитростью, без всяких скидок. И так было всегда и везде. А уж в древнем мире и в Африке — это вообще норма, и не только во время войны. Так что, встречайте!

Дойдя до пойманных зверей, я оценивающим взглядом прошёлся по ним, думая, кого же отправить в ночной поход. Желательно змей, но без поддержки Змееголового это выполнить нереально, а та маленькая змейка, которую я поймал, ещё не вырастила даже ядовитых желез, чтобы стать угрозой, так что, надо думать.

Наилучшим вариантом, пожалуй, окажется стадо гиен. Есть у меня несколько трав, отвар из которых сможет довести их до бешенства. Когда же зелье начнёт действовать, то можно и посылать зверушек на врагов, пусть там порезвятся и дадут всем жару, ну и ночные пращники тоже внесут свою лепту, уж для них я не пожалею зелья ночного видения.

Приготовление зелья не заняло много времени. Отобранных животных вынесли за пределы нашего лагеря, ближе к вражескому, на нейтральную территорию, и здесь я им залил в глотки подготовленный отвар. Гиены пытались его выплюнуть, всячески брыкались связанными конечностями, но их поочередно держало сразу несколько воинов, поэтому сопротивление оказалось бесполезным.

Действие отвара я контролировал по глазам. Как только они наливались кровью и становились самого жуткого вида, я давал знак воинам, и зверя относили ближе к стану врагов. Я обошёл все два десятка пойманных животных, проделав аналогичные манипуляции.

Как только всё оказалось подготовлено, воины рассекли путы на конечностях животных и стали отбегать назад, а чтобы гиены не напали на нас, бросили пару факелов, которые ввергли их в ужас и бешенство (это особенность реакции на отвар), и они бросились прочь, прямиком на выставленные дозоры аксумского войска. Вскоре оттуда послышались возмущённые крики и дикий хохот гиен, а через несколько минут проснулся и весь вражеский лагерь. Ну, пусть разбираются, а нам нужно отдохнуть перед боем.

За ночь больше ничего существенного не произошло, на нас никто не напал, а со стороны вражеского лагеря ещё долго слышались дикие крики и шум от сражения людей с животными. Скорее всего, там никак не могли поймать и убить пару гиен, из числа самых изворотливых.

Лагерь проснулся рано утром, и через некоторое время все приготовления были закончены. Приложив руку к глазам, я долго всматривался вперёд, пока, наконец, не дал отмашку на выдвижение к месту сражения. Ну, что же, сегодня всё станет ясно.

Мои отряды начали движение в сторону врага. Армия Аксумского царя также активно строилась для предстоящего сражения, на этот раз они оказались недалеко от стен города, словно бы прижимаясь к нему, что довольно странно. Впрочем, увидев многочисленных лучников на стенах, я понял, в чём их замысел. Ну, что же, возможно, что и я этим воспользовался, если имел на то возможность. А наша ночная выходка также усугубила их боязнь.

Как только царские войска построились, я подозвал к себе командира охотников за зверями. Попробуем вновь сделать заход с них. Особого успеха это не принесёт, но запас стрел и нервов они потратят изрядно, а моральный дух несколько ослабнет. А чем ниже моральный дух, тем ниже стойкость. Впрочем, чего я сам себе прописные истины говорю, пора приступать к делу, а не размышлять вслух. Повернувшись к сотнику, я сказал.

— Выпускай зверей! И смотри, чтобы их полили огнесмесью и подожгли, только много на них плескать не нужно, а то сгорят, не успев добежать. А они должны добежать, ты понял?

— Я всё понял, хозяин, всё понял.

— Хорошо, а не понял бы, то вместе с ними побежал. Отправляй.

В это время полунищий наёмник по имени Махр, что стоял в первых рядах воинов армии Аксума, с тревожным ожиданием пялился на находящиеся в постоянном движении отряды дикарей. Сначала они показались на линии горизонта, потом придвинулись ближе и построились напротив, но внезапно вражеская пехота отошла назад, а верблюжьи всадники раздались в стороны.

Войска замерли напротив друг друга в ожидании битвы. Расстояние между ними всё ещё оставалось большим, превышая двойной полёт стрелы, но все прекрасно видели друг друга, готовясь идти вперёд. Точнее, они-то как раз и не собирались идти вперёд, находясь под защитой стен города, а вот дикарям придётся атаковать.

Тут откуда-то сзади дикарей послышались громкие крики и звериный рёв, и вот вражеская пехота, что стояла позади, стала раздаваться в стороны, создавая коридор, по которому потекла волна самых разных зверей, подгоняемых сзади людьми с копьями и горящими факелами.

Пока вокруг них стояла стена воинов, звери ещё бежали дружно друг за другом, огрызаясь и вопя, но как только они минули последние ряды воинов, то тут же начали растекаться широким фронтом, устремляясь в разные стороны.

Им бы сейчас ринуться в саванну, спасаясь от диких людей, но нет же, с обеих сторон спасительного пространства, что маячило перед рядами аксумской армии, появились всадники и принялись метать в них стрелы, что причиняли ужасную боль своим ядом, но не только. Некоторые стрелы оказались горящими, они поджигали политые земляным маслом или зажигательной смесью спины животных, заставляя зверей спасаться от огня или кататься по земле, пытаясь затушить его.

Как факелы, вспыхивали животные и, вопя, вне себя от боли и ужаса, неслись уже, куда ни попадя, не разбирая дороги, лишь бы прочь от ненавистных людей, что могут причинять такую обжигающую тело боль. Прочь! Прочь! Прочь!

Да, там тоже стоят люди, и много, но они не швыряют в них огненные стрелы и стрелы с ядом, они просто молча стоят, удивленно глядя на них, а значит, можно прорваться через них и убежать, или добежать и разбежаться в стороны, только лишь прочь отсюда, проооочь!

Звери неслись толпой, завывая, лая и рыча, кусая, мимоходом, друг друга, срываясь на обоюдные драки, кувыркаясь в пыли и падая под ноги другим. Бежали гиены, нелепо подкидывая свои зады, мягко стелились эфиопские рыжие шакалы, похожие на лис, и они же сгорали быстрее всех, коли на них попадал огонь горящих стрел, отдельно неслись отборные представители мира кошачьих — львы.

Громко завывая и рыча, они набирали ход, убегая прочь от жестоких и диких людей. Вся толпа неслась единым потоком, а сзади них поднимался стеной огонь, пожирая остатки сухих стеблей растительности саванны. Но ему не суждено было поджечь всю саванну, травы здесь оказалось не так много, и она вся перемололась в пыль ногами сотен людей, что готовились к битве.

Какое-то время огонь шёл вслед за зверями, но быстро угас, почти добравшись до стоящей в оцепенении аксумской армии. А звери в это время неслись прямо на них. В последний момент многие воины успели отвернуть, но спастись удалось единицам. Увидев бегущих на них зверей, Махр и все, кто стояли рядом, подались, было, назад, испугавшись, но со стены открыли огонь лучники, да и в их рядах нашлись те, кто умел держать лук или пращу.

Большинство зверей так и не добежали до них, упав на землю ранеными или убитыми, но сумятицу внести в ряды аксумской армии они успели. Тех зверей, которые успели добежать до строя воинов, приняли на копья, добивая мечами и топорами. Через полчаса всё закончилось, и о происшедшем напоминали только трупы, лежащие на земле, да мерзкий до тошнотворности запах палёной шерсти. Сражение уже началось, но дикари в бой пока так и не вступили, выжидая неизвестно чего или кого.

Оправившись от первоначального страха, Махр поднял вверх меч и торжествующе закричал, как будто это он победил зверей и это их единственные противники. Ночью они тоже прибегали к воинам, не дав хорошо выспаться, но зверей быстро уничтожили.

Что будет дальше, Махр не задумывался, он мог только анализировать события, что произошли с ним сейчас, а что произойдёт дальше, как и почему, он не знал, да и не хотел. Наверное, они победят, они не могут не победить, ведь их так много, и они не понесли ещё ни одной потери, так быть же победе, быыыть!

Сидя на верблюде, я улыбался, мерзко или скорее, иронично. Да, атака животных особого успеха не принесла, да и не должна была, не для того затевалась, и не те в ней имелись бойцы, чтобы причинить какой-то вред такой толпе вооружённых людей, но это лишь преддверие битвы, всего лишь проверка на вшивость, как в прямом, так и в переносном смысле. Посмотрим, что будет дальше. Блохи все сгорели вместе со своими носителями и лежат в пыли, а вот носители вшей по-прежнему стоят в строю. Не пора ли уже начать первую часть Аксумской битвы⁈

— Карусель! — заорал я и стал тихонько напевать про себя детскую песенку, глядя, как дромадарии выстраиваются друг за другом, чтобы приблизиться к врагу и начать стрелять, двигаясь по кругу. Довольно неплохая тактика, учитывая их подвижность и преимущество врага у стен города, на которых стояли его лучники.

— Карусель, карусель, кто успел, тот присел, прокатись на нашей карусе-ли.

Дромадарии, быстро выстроившись в несколько отрядов, стали осыпать стрелами неподвижно стоящие войска аксумского царя, те закрылись щитами, а со стен засвистели ответные стрелы.

Интересно, у них достаточный ли их запас? Ведь я не собирался быстро закончить битву, наоборот, я буду её затягивать на весь день, меняя только людей и отряды, мне незачем нападать всей толпой в бесплодных штурмах, пусть мои соперники устанут от битвы. Человек слаб, надо дать ему возможность это почувствовать. И вот, когда это дойдёт, тогда мы и начнём вторую часть сражения. А пока…

— Пращники! Атаковать всеми силами вон ту толпу горожан и наёмников, стрелять только по ним.

Пять десятков пращников, получив мой приказ, тут же стали его выполнять, активно набрасывая камни по сброду, что стоял у Аксума на левом фланге. Не знаю, зачем они туда их поставили, но довольно скоро там начались большие потери. Долго стоять под градом камней люди не смогли и стали откатываться к стенам города, истошно крича и проклиная моих людей. Ну, это они зря, хорошие ведь парни!

Мы тоже стали нести потери, я поморщился, увидев, как упал один из молодых парней, получив стрелу в горло, а другому попали в спину, пробив её навылет. Слишком они увлеклись стрельбой, но ничего, в каждом бою выживает наиболее сильный и умный, а дураки погибают. Зато каждый выживший несёт в себе тот бесценный опыт, который ни купить, ни продать невозможно. Они и будут обучать молодняк для следующих битв.

Со стороны аксумцев уже стреляли все, кто мог стрелять, из всего, что у них имелось, жаль у меня не имелось ни катапульт, ни прочей инженерной техники дальнего действия. Некому собирать, и везти тяжело, я же не мифический Чингисхан, на которого, по преданиям, весь Китай работал или он на Китай. Всё спрятано во тьме веков. А в это время тучи стрел и камней поднялись над войсками, на мгновение заслоняя солнце и обрушиваясь вниз бронзовым дождём.

— Пращникам, отступить, — скомандовал я, внимательно следя за ходом сражения. Услышав приказ, пращники стали стремительно откатываться, пока дромадарии продолжали целенаправленный обстрел вражеской пехоты.

Интересно, что предпримет царь? И тут я вспомнил о визире, ведь это он командует войском. А где он? Но в рядах и за ними я никого похожего не наблюдал, но далеко, отсюда плохо видно, может, он там и есть.

Наблюдая за ходом боя, я смог заметить, что у меня оказалось гораздо больше лучников и всадников, чем у противника, и это, несомненно, обрадовало.

Мои лучники выкашивали ряды пехоты противника, которую не спасали и лёгкие доспехи. То один, то другой из них хватался за поражённое место и вываливался из строя, а набранная из всякого сброда пехота, получив большие потери, дрогнула и, даже не вступив в бой, побежала к стенам города.

У моего противника остался единственный выход — бросить в бой всех своих всадников, что стояли на флангах, либо уйти за стены города. Посмотрим, что он предпримет, ведь солнце уже высоко, а бой близок к своему апогею.

Ахмек-тэре с тревогой смотрел в сторону вражеского войска, стоя на стене города. Отсюда открывался прекрасный вид на картину боя, отчего становилось не лучше, а только хуже. Даже с первого взгляда понятно, что дикари оказались прекрасно организованы и беспрекословно слушались своего военачальника, чётко и быстро выполняя его приказы.

А ещё их оказалось намного больше, чем его войск, и, учитывая их организацию, перспективы выиграть бой уже не казались такими радужными, как в самом начале сражения. Он подозвал Батека, что пока стоял рядом с ним, полностью облаченный в доспехи, явно красуясь перед визирем и его дочерью, которая пряталась от стрел за выступом стены и упорно не желала уходить.

— Их много! — ткнул Ахмек-тэре пальцем во вражеских всадников, — и у них больше лучников.

— Зато наши лучники могут стрелять намного дальше со стены, — возразил на это Батек.

— Я вижу, но они находятся намного дальше, чем смогут достать наши стрелы!

— А вот они уже и сами идут к нам. Сейчас мы им покажем, как умеем воевать! Они разбегутся, как шакалы, увидевшие льва.

— Угу, посмотрим.

Но уже буквально через десять минут они вдвоём оказались вынуждены сойти со стены, покинув её в самом мрачном расположении духа. Стрелы просто свистели в воздухе, то и дело в кого-то впиваясь. Давно убежала прекрасная Кассиопея.

— Батек, иди к воинам, возглавь всадников, и при благоприятном моменте атакуй их, иначе мы будем вынуждены уйти со стены и проиграем сражение. У них слишком много лучников, мы несём большие потери.

— Я сделаю это, мы разобьём их! — пафосно заявил Батек. А вам, повелитель, действительно, лучше ждать за стенами, они не смогут держать нас в осаде, даже если я не сразу их разобью. Мы всё равно выиграем, подкрепления идут, и ведут их ваши самые преданные сторонники.

— Скоро сезон дождей, ещё несколько дней, и начнутся ливни, ты же помнишь об этом?

— Да, но и дикарям придётся нелегко.

— Не знаю, как придётся им, но меня интересуют, прежде всего, мои люди и мои желания, а не их. Придумай, как разбить дикарей или перехитри их. Они не давали нам спать всю ночь. То насылали зверей, хотя мы думали обратное, то обстреливали камнями. Они перехитрили нас, так реши, чем мы сможем ответить им!

— Мы атакуем, и никто не сможет нас остановить!

— Дерзай! — Ахмек-тэре махнул рукой в сторону врагов, — да пребудут с тобою боги!