Алекс и Алекс 5

Глава 28

Ещё какое-то время Камила не говорит ни слова, будучи полностью поглощенной манипуляциями.

– Жойс, скажи что-нибудь! – просит Карвальо через долгих пятнадцать минут.

Вместо ответа Жойс красноречиво моргает одним глазом.

– Ух ты, я и не думал, что одним зрачком можно столько эмоций передать, – замечаю из-за спины нашей капитана.

– Я попыталась откалибровать кое-какие датчики. Возможно, получится считать нервный импульс, а озвучивать за тебя будет динамик, – с нездоровым энтузиазмом в голосе поясняет Камила, глядя в экран. – Сейчас минуты две всё время пытайся что-то говорить. В принципе, с искусственной вентиляции и с кардиостимуляции я тебя сняла, – наша доктор словно размышляет о чём-то вслух. – Наводок быть не должно. И это… понятно, что говорить у тебя сейчас скорее всего не получится! Но я пытаюсь настроиться на твой импульс. Дай мне несколько минут!

Несмотря на почти полное отсутствие мимики, лицо Жойс едва уловимо меняет своё выражение. Какое-то время она, видимо, пытается исполнить пожелания доктора Карвальо, потому что Камила в это время изображает на клавиатуре компьютера джазового пианиста, с азартом пытаясь выровнять бегущие в разные стороны (и с разной скоростью) столбики таких-то диаграмм.

– Ну что, как вы там без меня, прелюбодеи? – неожиданно раздаётся абсолютно лишенный человеческой интонации голос из динамика.

В первый момент даже я почти вздрагиваю, хотя чего-то такого подспудно и ожидал.

Карвальо радостно взвизгивает, подпрыгивает на стуле, затем вскакивает с него и принимается тискать меня, словно любимую собаку.

Скрежетание динамика, очевидно, должно изображать смех в исполнении Жойс.

– Рассказывайте, что тут было? – богатой интонацией давно поломанного робота выдаёт техника. – Я, честно говоря, боялась, что с ума сойду. Ужасные ощущения. Камила, ты меня вернёшь в люди? Надеюсь, паралитиком не останусь?

– Не должна, – уверенно и серьёзно отвечает Карвальо. – Сыворотка из Китая. Я в деталях всего сказать не могу, потому что сама не знаю. Но если тебе сейчас сказать, сколько она стоила, то сомневаться в её эффективности ты тоже не будешь, – несмотря на глупую улыбку, Камила сейчас то и дело смахивает с глаз слёзы.

– Не предполагал такой эмоциональной сентиментальности за нашей железной капитаном, – подаю голос из-за спины врача. – Жойс, у меня для тебя две новости, плохая и хорошая.

– Началось… – скрежещет динамик.

Ровно через секунду присоединяясь глухим карканьем к нашему с Камилой смеху.

– Твои коллеги вынесли таможенные склады с нашим товаром, выставив меня на миллион с лишним. По твоему завещанию я оказался единственным наследником; обязательства по обязательным платежам в бюджет тоже перешли мне.

Видимо, когда мы втроём, атмосфера электризуется совершенно определенным образом. Потому что в этом месте все, включая меня, опять смеются.

– Как выкрутился? – интересуется моя половина. – Судя по тому, что ты здесь, не арестован, с целыми руками и ногами – каким-то образом ты эту проблему всё-таки решил?

– Да. Пришлось обратиться к твоему коллеге по фамилии Ло. Разжился у него на время кое-какой техникой. Потом нацепили эту технику Ло на технику Фельзенштейна, а дальше дело техники. Пардон за тавтологию.

– Фигасе ты грамотный, – опять каркает динамик, транслируя таким образом смех Джойс. – Что, и весь товар тоже вернул?

– Ага, сейчас… Блажен, кто верует. Слишком много хочешь. Вытряс деньги на пошлину и твоё лечение, с небольшим запасом. Во-первых, товар обратно вывозить всё равно было бы нечем. Да и не пускают сейчас в наш Муниципалитет никаких таких грузов, ты просто не в курсе… Во-вторых, если бы я им заломил полную стоимость, у них возникли бы мысли: оплатить или нет? Всё-таки люди военные, могли и на принцип пойти. А так, сделал по учебнику: если цена вопроса меньше его стоимости, та сторона всегда заплатит эту цену, не торгуясь. Даже если нет денег – одолжат где либо, либо достанут в другом месте.

– И где ты только этому успел выучиться. – Несмотря на то, что техника интонаций не передает, лично мне отчётливо слышно: Жойс сейчас искренне веселится.

– Да есть тут добрые люди в округе, которые подсказали… – не говорить же, что я тот учебник специально для этого читал. Плюс, из науки Алекса кое-что почерпнул да с Гутей советовался. – Знаешь, я тогда подумал. Если ты будешь жива – мы что-то ещё придумаем. А включаться в тягомотину с войной за товар мне почему-то не захотелось. Не до того было…

– Я понимаю, – единственный пока рабочий глаз Жойс смотрит весело и серьёзно одновременно. – Интересно, если я в итоге буду хромать, дёргаться, словно паралитик, заикаться и тому подобное… как будет выглядеть наша семья?

…

Через тройку минут Карвальо уже говорить не может от истеричного смеха.

Незаметно за беседой проходит ещё пара часов. Вроде и новостей особых нет, а пока всё обсудили…

– Можешь перетаскивать все свои вещи сюда! – сообщаю с порога Анне.

Сам направляюсь в санузел, начиная сбор своих вещей оттуда.

– Что ты имеешь ввиду? – моментально напрягается наша звезда юриспруденции, стаскивая с себя наушники и прекращая танцевать что-то донельзя странное на моей большой кровати.

– Заселяйся пока в мою комнату, на неопределенное время. Потому что быстро она мне не понадобится. Я пока переселяюсь в медсектор. В ближайшее время двину на турнир – Бак говорит, надо хотя б недельку на тех полях побегать своими ногами, – поясняю. – Я тут после всего вроде как на особом положении. Поэтому разрешили номер пока не сдавать и оставить его за собой.

– Ничего себе, – блондинка без затей падает на пятую точку, благо, кровать такое позволяет (ещё и с её весом). – Прико-о-о-ольно. Раньше не слышала, чтоб за кем-то помещение закрепляли.

– А раньше было много таких ситуаций? Как со мной? – парирую, оглядываясь, не забыл ли чего.

С другой стороны, вещей у меня немного. Даже включая немногочисленные предметы, принадлежащие Жойс. В стандартный рюкзак всё помещается с первого раза.

– Логично, – соглашается Хаас. – Ты вообще один сплошной юридический коллапс. Не имевший прецедентов. Ну ладно… Хм, надо бы что-то сказать сейчас, но ничего в голову не лезет.

Вместо ответа, она подходит вплотную и обнимает меня.

Самое смешное, что в очередной раз в её действиях нет ни малейшего сексуального подтекста – спасибо чипу, всё как на ладони.

– Блин, вот мозгами понимаю, что ты рядом, – жалуется она. – И что, по большому счёту, ничего не меняется. Но как будто чего-то будет не хватать.

– Рискну предположить банальности о сформировавшихся маркерах эмоционального комфорта, – смеюсь. – Я б ещё понял, если б у тебя были какие-то иные планы, – решаю не фильтровать текст и позволить себе быть до конца откровенным. – Но ты не воспринимаешь меня, как мужчину; и в таком качестве во мне не нуждаешься.

– Угу. Я и сама думала об этом. – Признаётся она. – Вроде как мозгами мне с тобой комфортно. Эмоционально – тоже. Но сколько ни пыталась представить, как мы с тобой детей делаем, абсолютно не впирало.

При этом, она стоит, касаясь меня и продолжает держать меня вплотную к себе.

– Хм. Доктор Карвальо назвала бы нашу с тобой ситуацию даже не двусмысленностью, а несоответствием декларируемого реальности, – смеюсь, забрасывая рюкзак за спину.

– Доктор Карвальо вообще многое оценивает с позиций личной системы ценностей, – надувается маленькая блондинка. – Она почему-то искренне считает: если она думает и воспринимает что-то именно так, значит, и другие должны думать, как она.

– Есть такое… Ладно, буду нужен – звони! Я пока живу в медсекторе.

– Жойс в себя пришла? – с запозданием догадывается Хаас.

– Угу. А Карвальо оформила моё какое-то там наблюдение и патронаж в свете бывшей травмы и грядущего участия в турнире. Кстати! А ты на турнир поедешь?

– Даже и не думала, – нехотя отзывается Хаас, наконец размыкая руки и прыгая спиной вперёд на кровать. – Сейчас тут типа как есть что делать. А с другой стороны, такое мероприятие тоже не каждый квартал. Вот не знаю…

– Бак говорил, если бы ты смогла поехать со мной, в качестве дублирующего секунданта, это было бы каким-то там офигенным решением многих потенциальных вопросов. Но он ещё говорил, что это для тебя нагрузка сильная, – на ходу взвешиваю, сообщать ли ей всё в деталях и подробностях или нет.

Анна предсказуемо ориентируется в реалиях не хуже меня или Бака:

– Он имел ввиду, что я себя там противопоставлю одарённым. Логично, с одной стороны… но только уже не работает, – легко отмахивается она. – Те, кто из нашего муниципалитета, против ничего даже не вякнут. А те, кто из других, да пусть хоть слюной захлебнутся.

Она отчего-то подхватывается из удобного горизонтального положения и снова подлетает ко мне:

– Знаешь, я ж тебе не сказала! Мы сейчас первые в негласном рейтинге всех кланов… по темпам роста активов. – Звезда юриспруденции утыкается носом в мой рукав, изображая щенка. – Твой куратор просто не в курсе. Так что, негатива из всех муниципалитетов и так хватает. А ты бы хотел, чтоб я поехала?

– Да. Бак говорит, там тот ещё паучатник. Говорит, что психологически будет весьма неплохо, если кто-то из сильных адептов будет рядом. Ну, для своего возраста сильных, – поправляюсь. – Слушай, всё хотел спросить! А почему ты сама на этот Турнир не заявилась? Стоун сказал, что в своей группе и возрасте ты чуть не фаворит?

– Блин, вот так живёшь с человеком, считай, вместе – а он даже не в курсе, что тебе интересно, – изображает интонации Жойс Анна. – Алекс, ну нафига это мне?! Знаешь, сколько в Федерации кланов и бизнесов нашего уровня?

– Думаю, что много.

– Дурак, что с тебя взять, – нейтрально пожимает плечами молодая юристка. Впрочем, абсолютно беззлобно. – Ты, видимо, учитываешь сейчас и те бизнесы и кланы, которые интегрированы в долгосрочные государственные программы. Вот сообщаю тебе, как друг: абсолютно автономных от государства кланов совсем немного. Из них, крупных и растущих ещё меньше. Семь или девять, смотря как считать.

– На всю Федерацию? – удивляюсь в первый момент. – Так ты всё равно что принцесса?

– Угу. Вот а теперь ты мне скажи… Ну и нафига мне этот турнир? И, главное: что лично я с него б поимела, даже выиграй я его? Уже молчу, что меня абсолютно не привлекают ни синяки, ни переломы, ни даже царапина на ноге, которая заживёт завтра… Знаешь, у нас в семье пословица есть. Только не обижайся, – как-то по-взрослому смеётся она. – Стаями тусуются только воробьи, ну ещё вороны. А орлы – они в одиночестве и в вышине. – Анна задумчиво чешет нос. – Ладно. Давай с тобой съезжу, как секундант. Может, и стоит развеяться, – без какого-либо перехода заключает она.

Похлопав друг друга по спине и договорившись о взаимодействии в процессе подготовки, хлопаем друг друга по ладони и прощаемся.

Беседа в одном из столичных особняков. Элитный район.

– Ну что, есть информация? – более молодой собеседник старательно смешивает стеклянной палочкой овощное пюре с соком в специальной пиале.

– Пока только предварительные прикидки. Точной сетки ещё нет, не все заявились на участие. – Мужчина постарше, но внешне похожий на молодого, грузно садится на пустой стул.

– В смысле, не все заявились? Как это возможно?!

– Ну, не все подтвердили участие. Приём заявок уже закрыли, да. Но ещё ж этап подтверждения есть. Вот пока процентов тридцать остаются в подвешенном состоянии. Кто медицину не прошёл, кто ещё вообще не доехал.

– Ладно… Давай тогда ориентироваться на тех, кто уже точно участвует. Есть мысли по откровенным аутсайдерам?

– Да. Есть такие мысли. Вот тебе из разряда сенсаций: в общий зачёт заявился какой-то простодыра.

– Э-э-э, как ты сказал?..

– Неодарённый. Причём, апломба там на два Совета Директоров. Его, говорят, на стартовой квалификации допускать не хотели даже. Но он всё равно пролез.

– А зачем это дурачку? – сейчас спрашивающий действительно искренне удивлён. – Не боится сдохнуть? Или искренне дебил?!

– Ой, там мутная история. Судя по деталям, всё равно ничего не выкопаем – я и вопросов задавать не стал.

– Ну не тяни! Из тебя что, всё надо клещами тянуть?

– В общем, он из того самого муниципалитета, который сейчас под Меморандумом. И с ним секундантом приехала младшая Хаас.

– Ух ты!

– Ну. Дальше так. В программе он заявлен не от их Клана, а вообще от Министерства Обороны. Получается, типа как федерал.

– Как интересно, – многозначительно двигает бровью молодой. – Из муниципалитета под Меморандумом – но федерал. Какой-то вояка, поди?

– Боже упаси… пацан ещё, несовершеннолетний. Он от кафедры какой-то тамошнего Корпуса. Выставила его та кафедра, а Министерство участника согласовало и подтвердило. Исходя из своих внутренних данных по этому участнику; там типа засекречено, кто он.

– Занятный способ самоубийства, – задумчиво выдаёт молодой через несколько секунд. – Ну и хорошо. Сможем сделать, чтоб я с него начал? Нас как-то в сетке можно свести в первый день?

– Не хочешь напрягаться на старте? – в голосе старшего мужчины слышны чуть покровительственные нотки.

– Да. Не хочу.

– Хорошо, сделаем. – Пожимает плечами собеседник. – Не финал. По крайней мере, постараемся. Как ни смешно, но с ним пока никто не рвётся столбить место.

– Опасаются какого-то подвоха?

– Видимо, да. Хотя, сейчас тот редкий момент, когда я с тобой солидарен на все сто. Нашли кого бояться…

– А сами Хаас не участвуют?

– С чего бы? У них только девка эта, брат её уже вырос же. А она вообще не по этой части, насколько я знаю.

– Годится… В общем, заявляй меня так, чтоб я на тот муниципалитет в первый день попал? На этого пацана желательно первым.