Алекс и Алекс 5

Глава 8

Кажется, сейчас будет какая-то передышка в общении, поскольку присутствующие то и дело косятся друг на друга и перетаптываются в нетерпении.

– Я со своей стороны всё закончил! – нотариальный представитель отчего-то оглядывается по сторонам и обращается в первую очередь не ко мне, а к другим. – Могу быть свободным?

Ему кивают по очереди два человека, переглянувшиеся перед этим между собой. Самое интересное, что в их эмоциях сквозит сейчас исключительно скука, ничего более. Надо же, какая незамутнённая чистота помыслов…

Нотариуса отпускают другие люди, а один из типов в незнакомой мне форме пытается важным тоном обратиться к Камиле:

– По мере нашей готовности, нам будет необходимо продолжение этого разговора.

Та в ответ лишь пожимает плечами, не отрываясь от монитора:

– Я на месте. Режим не снимаю, пока четыре подписи не совместятся. После этого ещё четыре часа на исполнение. Из госпиталя без моего разрешения никто не выйдет, как и не войдёт. Хоть четырёхзвёздочный генерал. За сохранность пациента отвечаю. Что-то ещё?

Палата быстро пустеет, а технично задержавшийся последним Бак подходит ко мне и в пару секунд описывает ситуацию, которую мы имеем за то время, что я спал после инъекции Камиллы:

– … ну и всё завертелось. Обе стороны, муниципалы и федералы, со всей возможной скоростью подчищают хвосты. Лично моё мнение: поскольку вопрос на контроле в офисе военного прокурора, все службы следят за динамикой в режиме реального времени. Когда из медицинской капсулы сержанта Кайшеты прервался сигнал, или пришел таковой о её клинической смерти, у нотариуса тут же сработал свой сигнал, ввиду контроля из Министерства юстиции. Думаю, даже позвонить лично могли, распорядиться вручную… А когда он принес завещание сюда, то застал вас в очень интересном положении. Естественно, при чтении такого документа не могли не поприсутствовать все заинтересованные. Считайте, дознаватели и к ним причастные… Алекс, мой главный посыл: успокойтесь и не нервничайте! Всё будет хорошо!

Камила сбоку от него отстранённо хлопает два раза в ладоши, чуть сбивая его с мысли.

– Видите, даже доктор Карвальо присоединяется… – моментально находится куратор. – Молчите и слушайте. Волноваться вам не о чем потому, что уже завертелись целые клубки процедур. Это всё идёт между различными федеральными ведомствами, в разных географических точках. На вашей стороне… м-м-м… не могу в деталях, прошу понять правильно. – Он пытливо всматривается мне в глаза, дожидаясь моего подтверждающего кивка. – В общем, с учётом вашего нетривиального статуса, а также с учётом регулярных претензий в адрес убитого Мохнатого Уха (Бак так и называет безопасника, к моему несказанному удивлению), сразу по обеим линиям его подчинения, забегу вперёд: в правомочности ваших действий у тех, у кого надо, сомнений нет. Вас не бросят и отстоят.

– Спасибо. – Раздаётся со стороны Камилы и Бак куртуазно разворачивается в её сторону, чтоб картинно раскланяться.

Что это с ним? У него ж жена и дети, он сам говорил.

До меня с запозданием доходит: на завещании Жойс стояла дата. Она действительно предшествовала продаже дома. Интересно, почему никто не заострил на этом внимания? Решили не грузить меня ушибленного паразитной информацией? Или проверяли на сообразительность?

– Параллельно, Ассамблея Кланов формально главная сейчас на территории Муниципалитета, – возвращается подполковник к пояснениям в мой адрес. – И уж оттуда ветры по данному инциденту дают весьма характерные, м-да. Я не большой специалист в ваших местных раскладах, но, насколько я понял, клан вашей подруги Хаас пытались каким-то образом сковырнуть с главенствующей позиции в Ассамблее их ближайшие конкуренты. Будущую жену наследника которых вы и ухлопали самым первым выстрелом. А на Хаас они рассчитывали надавить путём снятия вас, как фигуры, с игровой доски.

– Если нужно, я со стороны медицины подтвержу обоснованность его решения стрелять, – Камила тактично и хмуро пялится в монитор, но не скрывает, что полностью участвует в разговоре.

– Учту, но думаю, в этом не будет необходимости, – снова слащаво и куртуазно изрекает в её сторону Бак. – Потому что…

Затем он разражается серией инструкций в мой адрес.

– Запомнили? – Спрашивает он от двери. – А то мне уже пора.

– Да. Дословно.

– Алекс. – Бак задерживается на мгновение у двери. – Ещё момент, последний на сейчас. Не расслабляйтесь! У этих бесед, – он неопределённо ведёт рукой вокруг себя и в сторону окна, – однозначно будет продолжение, причём в самое ближайшее время. Держитесь ровно в таком стиле – и всё будет нормально. И ещё кое-что… Не в моих правилах говорить такое, вдобавок соискателю… НЕ РАСКИСАЙТЕ! Доведите до конца кое-что из нашего совместного плана! Возможно, это окажется самым лучшим ответом всему миру, и трамплином для решения того, – он чуть играет бровью, – что вы себе сейчас наверняка придумываете. Насколько я успел узнать вас лично.

Здесь он меня, конечно, в одно мгновение взбесил. Покровительственным тоном, интонациями свысока, отстранённостью и демонстративной дистанцией, граничащей с показной брезгливостью.

Напоследок ему удаётся меня удивить: он возвращается к моей капсуле, сжимает одной рукой моё плечо, а второй жмёт мою правую ладонь:

– Как минимум, кафедра с вами. Мы ещё тоже кое на что способны.

Одна из кафедр Корпуса.

– Ну что? Как там оно? – заведующий кафедрой при появлении одного из преподавателей мгновенно вскакивает из-за стола и почти бросается тому навстречу.

– Штатно. Местных сбреют юристы, мне звонил от них папа одной нашей учащейся…

– О! Не говори дальше вслух, я понял, о ком ты… Лично тебе звонил?! С каких пеньков?!

– Ни до кого больше не дозвонился: там же ничего не работало, – напоминает вошедший. – Девочка подошла ко мне уже позже; кстати, она подтвердила слова отца. Дополнительно оговорила: даже если бы позиция её взрослых была иной, она бы полноценно действовала в наших интересах. Со всеми доступными ресурсами. Просила лично в ней не сомневаться и её при планировании учитывать.

– Ну-у, если такая девочка на его стороне, это успокаивает больше, чем всё остальное, – многозначительно ухмыляется начальник. – Личная мотивация – она в таких делах самая мощная…

– Там нет ничего такого, о чём поёт твоя озабоченность, Лео! – холодно отрезает подчинённый. – Есть просто рамки нормальной человеческой порядочности и дружеской симпатии, которые…

– ХОРОШО-ХОРОШО! – полковник примирительно поднимает руки. – Продолжай!

– Томсоновские роют сразу во все стороны, но главный лейтмотив прост: как бы поскорее откараскаться от дела. Закрыть любой ценой. Ради этого, готовы договариваться со всеми.

– Безопасность там нас не опережает? – в этот раз шутливое выражение слетает с лица заведующего кафедрой.

– Не в этот раз. Имел место даже не просто явный залёт, а форменный подлог. Теоретически, квалифицируется как должностное преступление.

– Как вскрылось? – на лице начальника угадывается загадочная улыбка.

– Тебе благодарность вынести? Ну СПАСИБО! – сварливо огрызается преподаватель. – Да, ты был прав, – сбавляет он тон через мгновение. – Удалённая сверка документооборота выявила несоответствия. После этого, ИскИн автоматически заблокировал директорию и прошёлся по ней мелким ситом. Накопал столько, что безопасность теперь учиняет следствие внутри самой себя и изо всех сил пытается не выпустить собственное дело из своих рук.

– Не понял? – вскидывается заведующий кафедрой. – Ты о чём?

– У меня там есть товарищ. Ну, скажем, знакомый, с которым мы в своё время с Лубанго вместе начинали, – вошедший красноречиво играет бровями. – Полностью и открыто, конечно, ничего не скажет, но на наводящие вопросы намекнул. В общем, они стараются, чтоб дело вёл их департамент внутренней безопасности. Больше всего опасаются передачи в прокуратуру, и все силы направлены на это.

– Поня-я-ятно, – шеф весело хлопает себя по коленям. – Им всё равно, кто Мохнатого ухлопал, лишь бы его «подвиги» расследовали они сами. А не снаружи…

– Ну а я тебе о чём? А кроме них с федеральной стороны никто и не чихнёт по-серьёзному.

– Дознавателя не считаешь?

– Я его видел. Даже пообщался. Он не заряженный, он искренне от себя. Работает на результат. Ну-у, у него может возникнуть кое-какой личный интерес, но наш его сбреет по закону.

– Ты проинструктировал?

– Да. Но он и сам ориентировался в этом же направлении. Плюс, его маленькая блондинка поддержит, это тоже оговорено…

Я и не рассчитывал, что ко мне может не возникнуть никаких вопросов. Но не ждал, что «общение» возобновится буквально через час.

На этот раз первой в помещение входит Анна. Внимательно оглядевшись по сторонам, она подходит ко мне, демонстративно целует меня в лоб и только затем поворачивается к следующим за ней мужикам в форме (которые уже были здесь вместе с нотариусом).

– Можно начинать. – Говорит она им вежливо, но как будто свысока и командным тоном. – Я первая. Мне нужно убедиться в адекватности моего доверителя. ТЫ как? – продолжает Хаас уже совсем другим тоном, впиваясь в меня взглядом.

– Бывало и лучше, – бормочу негромко. – Что это за кавалерия с тобой?

– Это не со мной, – хихикает она, подмигивая мне так, что этого никто не видит. Затем добавляет своему голосу громкости. – Это муниципальный и федеральный дознаватели! Они ведут две независимые линии и в настоящий момент определяются с квалификацией происшедшего. Так, Алекс, – миниатюрная блондинка меняет официальный тон на тот, которым мы общаемся обычно. – Поскольку ты являешься одним из ключевых фигурантов процедуры, а квалификация по кейсу ещё только в процессе, задавай все и любые вопросы, которые сочтешь нужным. Мне и сейчас, до начала разговора с дознавателями.

– Что мне следует знать, с твоей точки зрения, прямо сейчас?

– Хороший вопрос. На всякий случай, для тупых в вопросах, которыми занимается моя семья, – она красноречиво выделяет фразу интонацией. – Тебе не присвоен статус по настоящему делу, ты являешься полноправным гражданином Федерации и бенефициаром преференций муниципалитета. Алекс, я сейчас ПОНЯТНО ДЛЯ ТЕБЯ говорю? – озабоченно и по-детски уточняет будущая акула юриспруденции, продолжая сверлить меня взглядом.

– Более чем. Несмотря на твой канцелярит, я по-прежнему тебя понимаю, – улыбаюсь уголком рта. – Можешь мне пояснить, что это за два джентльмена и почему на них разная форма? Это и есть те дознаватели, о которых ты сейчас говорила?

– Запросто поясняю, – она встряхивает волосами в воздухе точь в точь, как это делала Жойс. – Я лично столкнулась здесь со Штавдакерами. Один из них, Питер, имел на тот момент кое-какой федеральный иммунитет, тебе подробности не надо… у него сработал запрос помощи. По этому запросу вначале прибыло его подкрепление, затем – федеральный дознаватель от профильной службы. Надо подробнее?..

– Не надо. Второй кто? – кошусь на следующего по порядку мужика, знаки различия которого мне вообще никогда не попадались.

– С моей точки зрения, федеральный иммунитет Штавдакера незаконен и является камуфляжем. Он его использовал неправомочно, чтоб решить исключительно клановые задачи, не выходящие юрисдикцией за рамки Муниципалитета. Но это будет обсуждаться не тут, не с тобой и не сейчас.

Кажется, ей очень нравится эта роль, потому что она увлекается и сейчас выглядит, как проповедник на трибуне.

– Э-э-э, Анна, так второй-то тип – кто? – напоминаю, покашляв.

– Ой, это муниципальный дознаватель, по тому же самому эпизоду, но вызванный уже мной. Не Штавдакером. Алекс, ещё одна деталь! – спохватывается она. – Федеральные иммунитеты у нас сейчас недействительны! А в случае конфликтов законодательных баз, приоритет имеет Муниципалитет!

– На время недействительны, – недовольно бормочет один из мужиков за спиной Хаас, со знаками различия майора.

– Ну вот как наше время выйдет, а ваше настанет, тогда и вернёмся к этому вопросу, – нейтрально пожимает плечами девочка. – Алекс, ты что-то ещё хотел спросить?

– Да. Я правильно тебя понял, что мне не будут вменять в вину безопасника? И Исфахани?

– Квалификация по кейсу ещё в процессе, – Анна многозначительно играет бровью, совсем как Бак. – Перевожу. Есть факт деяния. Хорошее оно или плохое, ещё не решено.

– Именно постановкой знака, плюс или минус, мы сейчас и занимаемся! – «доброжелательно» влезает всё тот же федеральной майор.

– Да. Под наблюдением Ассамблеи, при личной гарантии вашей добросовестности и объективности, обеспечиваемой всеми ресурсами председательствующего Клана Хаас. – Оставляет за собой последнее слово моя подруга. Ей, видимо, этого кажется мало, потому что она не унимается. – Если Хаас решат, что вы не объективны, мы будем вынуждены…

– ДАВАЙТЕ НЕ ТОРОПИТЬСЯ! – муниципал задвигает федерального коллегу себе за спину, вытягивая вперёд шею на манер гуся. – Анна, давайте не ссориться?! Мы здесь исключительно чтоб установить события! Правовую оценку даст вообще ИскИн, вы же знаете! Ваши сведения приняты, проанализированы, зафиксированы и взяты за основу. Ну к чему…

– Тогда НАЧИНАЕМ! – Сердито огрызается Хаас. – Господа, задавайте ваши вопросы. – Серьёзные интонации Анны и то, как на неё смотрят двое мужиков в формах, очень контрастирует с тем, как по-детски она выглядит.

Несмотря на всё моё текущее настроение и состояние, где-то на задворках сознания мне становится смешно и тянет улыбнуться.

– Если будет что-то потенциально опасное для тебя в ходе разговора, я лично воспользуюсь правом вето Ассамблеи. – Наша малолетняя юрист уверенно касается моего запястья. – Ничего не бойся!

Самое интересное, что майор за её спиной имеет какое-то своё мнение по поводу происходящего, но по каким-то причинам не спешит его озвучивать.

Ладно. Хорошо, чип работает. Посмотрим, что дальше.