АлкХимик

Глава 8

Вторым от незнакомой магии освободился Блеезеер. И теперь я, наконец, понял, зачем бардов в пати берут. Вместо того, чтобы бросаться и бодать нового противника, сатир ловко запрыгнул на ближайшее дерево и, вынув свою флейту, принялся наяривать. Мелодию. Флейта же не кожаная. Меня паралич тоже постепенно начал отпускать, и мне удалось повернуть голову. Огромный, полутораметровый…

Яркими красными буквами. И шкала здоровья, заполненная на две трети. Зверь заметил, как сатир запрыгнул на безопасную ветку, и тут же бросился за ним в погоню. Только вот не стал прыгать под деревом, или пытаться взобраться вслед за добычей. Бобер тупо начал подгрызать ствол молодой осинки. Один укус — четверть диаметра ствола. Целых три укуса успел сделать, пока Блеезеер брал первые ноты свой гипнотизирующей мелодии. На четвертом укусе зверь замер, но в движении пришло дерево. Само собой, сатир прекратил играть и с матом упал на землю вместе с осиной, крепко обняв ее ствол. Так получилось, что упало дерево ровнехонько на грызуна, что прервал существование бедного растения. И не причинило бобру никакого вреда.

Встряхнув головой, старый бешенный бобер отошел от усыпляющей мелодии и, дико запищав, прыгнул на Блеезеера. В тот же миг раздался щелчок, и зверя отбросило вбок, поворачивая тело в прыжке. Прокатившись кубарем по траве, бобер вскочил на лапы и, помотав головой с торчащей из уха короткой толстой стрелой, яростно пискнул и уставился на перезаряжавшего арбалет Шозаха. Злобно клацнув зубами, бобер выбрал себе новую мишень и бросился на стрелка.

Ага, кажется, я понял. Существо агрится на последний источник урона. Посмотрев по сторонам, я подобрал небольшой обломок-огрызок толстой ветки длиной и толщиной с мое предплечье и с размаха запульнул им в сторону зверька. И весьма вовремя — бешенная шапка уже добралась до Шозаха и, одним взмахом зубов перекусив арбалет, уже собиралась повторить тоже самое с его рукой. Но мое полено достигло его пушистой задницы.

Подпрыгнув на месте, бобер яростно свистнул, в прыжке оглушил мужика ударом хвоста с разворота и, приземлившись, бросился в мою сторону. Я же рванул к воде, к уже почти выбравшемуся из озера Конзаху. В этот момент из оглушения вышел орчонок и по округе пронесся глухой и продирающий до самых глубин души орочий рык, наводящий резкую слабость. Не ожидав такой подлянки, я запнулся и полетел целоваться с бревном, на котором сидел сын трактирщика. Бобер, тоже слегка охеревший от неожиданной звуковой атаки, на секунду застыл на месте, чего хватило нашему танку. Швырнув свой щит на манер фрисби, Конзах снял бобру сразу четверть здоровья, а орчонок подхватил свой топор и рванул к бешенному зверю, пока тот не очухался после последнего удара.

Схватив бобра за горло, орчонок с размаху… Выбил обухом топора ему зубы в три удара! После чего запрыгнул ему на спину и начал растягивать ему пасть, подставляя ее подбегающему Конзаху. Тот не растерялся, на бегу перехватил меч и со все дури, всем своим весом, сделал из бобра неудачливого факира-шпагоглотателя. Подергавшись, бобер испустил дух, а система уведомила меня о получении аж целых двух уровней.

— Славная добыча. — потрепал обеззубленную тушу орчонок.

— Чур, его жопа — моя! — усмехнулся я, берясь за нож. — Потом можете делать с ним все, что пожелаете.

— Извращенец! — вылез из кроны поваленной осины сатир. — Чур, я следующий!

— На вскрытие? — удивленно посмотрел я сначала на рогатика, а потом на нож.

А, ты об этом. — не то в шутку, не то всерьез погрустнел Блеезеер. — Эх, ладно. Дудку мою не видали?

Музыкальный инструмент сатира оказался уничтожен при падении. Когда Блеезеер это понял, я думал, что он реально выебет бобровую тушу — так он бесился. После чего умчался куда-то в лес. Наверное, пар выпустить. Ну, а я приступил к добыче лута из нового гостя. Вполне ожидаемо, добыча оказалась, как и из волка — с добавкой от диагноза.

Данный ингредиент имел аж четыре скрытых параметра, против двух обычных.

— ААААААНДРЭЭЭЭЭЭЭЙ!!! — раздался быстро приближающийся голос Блеезеера из леса.

После чего к нам выскочил сатир с глазами, словно он дикобразом посрал, и с насаженной на рог белкой. У белки шерсть на горле и вокруг пасти была мокрой от слюней, как и у прочих бешенных животных

— А… Ан… Тут… Даже белки… Вот… — пытаясь одновременно отдышаться и говорить, вытолкнул из себя слова сатир, показывая пальцами на свой новый головной убор.

— Че, народ? — оглядел я посмурневших спутников. — Я так понимаю, завтра масштабная облава на бешенных зверушек? А то такими темпами до упыриного логова хер доберешься через пару дней.

— Да как бы они связаны не оказались. — хмуро вздохнул Шозах. — Слишком уж одновременно две заразы объявились.

— Хм. — потер я подбородок. — А бывают бешенные упыри?

— Теоретически, в нашем мире бывает все, что угодно. — равнодушно пожал Конзах плечами. — Даже одушевленная нежить.

— Хотя, казалось бы, само определение «нежить» изначально обозначает поднятые бездушные трупы. — закончил за ним фразу Шозах.

— Да и в общем-то, ничего особо сложного в получении бешенного упыря нет. — задумчиво продолжила Рондо, неожиданно появившаяся со своими спутниками из кустов. — Заражаем человека бешенством, затем заживо подвергаем его ритуалу «вампиризации». В естественных условиях заразность пропадет, когда он перейдет из стадии «дикого упыря» в «младшего вампира», но можно магически зафиксировать это свойство и за окончательно испустившей дух мертвечиной.

— Как чумной зомби, только бешенный вампир. — усмехнулся Шозах. — Да уж, само такое только в округе Проклятого холма и могло зародиться.

— А что вообще не так с этим холмом? — поинтересовался я.

— Да все не так. — вздохнула Рондо. — В его окрестностях периодически появляются то ходячие мертвецы, то упыри, то призраки и прочая нежить. Лет триста уже. Почему — никто не знает. Маги ордена его уже вдоль и поперек изучили, классической темной либо божественной магии там в помине нет. Неизвестно, в какие времена появилась приписка про разгадку природы этого феномена. Никто уже даже не пытается справиться с проклятием, вот и приходится просто периодически проводить зачистку.

— А люди все прут и прут к этому холму, да? — усмехнулся я в ответ. — И живут в окрестностях, как на вулкане.

— Дураков всегда хватает. — равнодушно пожал плечами Шозах. — А деревенщины порой даже и не знают, что им опасность грозила, наш орден работает на опережение.

Отряд Рондо в поисках ингредиентов оказался более удачливым. Возможно, они не распыляли свое внимание на сбор грибов, а может, у тетки чутье на магическую х*йню. Магичка, как-никак. А может, тупо повезло. Короче, три больших мешка травы приперли. Да, это были все те же местные травки, ничего необычного. Но зато — много!

В трактир мы вернулись уже после заката. Пока с бобров шкуры сняли, пока перекусили, чем лес послал. Да еще и бобрятину потащили с собой, даже бешенную. На вопрос — нахера нужно мясо больного животного, орчонок пояснил, что свиньи всеядные, а столько кило диетического мяса схомячат просто за милую душу. А чтоб не заболели, так тут просто все у них. Варят такое мясо с чистотелом сначала, а потом в чистой воде. Волка вот нашего по такому рецепту им уже скормили. Вместе с потрохами. Конечно, никому, кроме свиней, такую жратву не будут давать, от греха подальше. А хрюшки с радостью это все употребл*ют.

Задание на бобровые шкуры оказалось сдать куда проще, чем я думал. Я-то вздыхал по поводу того, что этого скорняка придется искать, идти куда-то. А все оказалось куда проще. Подходим к доске с квестами, выбираем нужное задание. И система все сама пересылает! Шкуры — заказчику, монеты — исполнителю! Да, как выяснилось, метод такой транспортировки не самый популярный, и создатель такого задания платит системе опытом, или золотом. Если не все вместе и сразу. Но надо признать, способ весьма удобный. Может, разбогатею, сам такие квесты начну лепить, на поиск компонентов для зелий и браги.

Короче, добытые со всего зверья монеты единогласно было решено пропить, а сдачу, если не все пропьется, уже поровну разделить. Ха-ха, разделить! Не пропьется, ага! Да они просто с сатиром плохо были знакомы. Да и я тоже. У меня даже бизнес-план появился после сегодняшних посиделок: бродить по людным кабакам и на деньги спорить, что сатир бочонок вина за час выпьет. Да, бочонок всего-то литров на пятнадцать. Но так и Блеезеер — всего лишь полторашка рогатая! Ну, в смысле ростом.

В общем, на радость трактирщику, пропить монеты удалось без особых затруднений.

На следующее утро, похмелившись местным квасом, я приступил к прокачке своих алкхимических навыков. Методом тыка, я разложил в углублениях доски содранные с растений листья и цветы. Само собой, ничего не произошло. Следом, я добавил туда воды и даже подавил их палочкой. Ничего не изменилось. В общем, вылил я это все к херам и попробовал думать. Думалка привела меня к мысли, что надо сделать из этого всего отвар. Сделал. Несколько горшков с разными травами. На удивление, этот чай уже был принят доской, как компоненты для алхимиченья. В результате отсасывания у меня маны алхимическим столиком, над артефактом появилось меню управления.

Над каждым компонентом висел список свойств и по три стрелочки. Одна смотрела в середину, в углубление для готового зелья. Две другие, соответственно, в отходы и в полезные ненужные. Вот только все свойства были закрыты, поэтому и нечего было никуда распределять. Собрав все описания свойств в виде «???» в стрелочки, ведущие в чашу для готового продукта. И вынул из пазов заслонки, ведущие к центру столика. И наконец-то увидел прям магию! Отвар в углублениях ожил и, словно амеба, пополз в центральную чашку. Когда все три компонента смешались, жижа забурлила, однако не закипела. Просто превратилась в мини-джакузи. А еще над ней появилась надпись:

Немного подумав, я решил слить все в ненужные. В конце-концов, мешал я по записной книжке своего менее удачливого коллеги, и из тех побочек, что он описывал у моих компонентов, были отравляющие свойства. Можно попробовать потом яды поделать. Так что, совершив выбор, я открыл заслонку, и из коричневой массы смеси тонкой струйкой потянулась черная жижа. При этом содержимое центральной чаши заметно посветлело, до соломенно-желтого. После чего надпись над чашей сменилась на другую:

Да вполне нормальная жижа для первого раза! У меня свои запасы жизни за сутки всего на семьдесят две единицы восстанавливаются! За счет того, что уровень приподнялся, уже не единичка — целых три в час, но и от идеала далеко. Таким образом, на данный момент у меня было сто сорок пять очков жизни, из трехсот двадцати возможных. Так что, посмотрев на описание, я воодушевился и, предвкушая, уже мысленно все это выпил, подтверждая создание пойла. И лишь когда жидкость перестала бурлить, я понял, что судьба меня в очередной раз с особым цинизмом и на всю длину своего судьбоносного хера поимела.

У алхимического артефакта не было ни краников, ни чего бы то ни было, чтобы слить жидкость. А опрокинуть на бок, чтобы слить из одной чаши и не пролить из другой, не было ну никакой возможности. Обматерив обстоятельства, я выпил содержимое центрального углубления прямо так, через трубочку от тростника и принялся думать, как сливать это содержимое без вреда для дела. Можно было, конечно, сделать длинную трубку из все того же тростника и сливать готовый продукт старинным народным методом подсоса, каким бензин из бачков сливают. Но я не ищу легких путей!

В общем, отправился я бродить по двору и думать, из чего можно сделать средневековый шприц, объемом на литр-другой. И знаете, что? Нашел! Как сказал бы Архимед: «Эврика!». Благо, что у местных была такая штука, как столярный костный клей. Правда, пришлось его сначала готовить и варить, но это уже дело десятое. Откуда он был у трактирщика, спросите? Мол, не столяр же он. Да, не столяр. Зато костей у него всегда — хоть в жопу суй! Вот и перегоняют их в клей по методу безотходного производства. Потом, на ярмарке, продают-меняют. Все какая-никакая, а копеечка.

В общем, смотрите, какую порнуху я задумал. Отыскав в сарае старый кожаный фартук, с упоением поедаемый крысой, я выдал пиздюлей грызуну, после чего скормил вредителя свиньям, а само побитое временем изделие приватизировал для своих нужд. Приготовив клей, я взял более-менее прямое полено, сантиметров семь диаметром. Вырезав прямоугольник из фартука, я намазал его от души клеем и намотал в несколько слоев на это полено, приклеив кожу саму к себе. Далее, отложил цилиндр сохнуть и принялся мастерить заглушки. Почесав похмельную головушку, я отпилил от такого же полена пару круглешков. После чего проковырял в них примерно по центру по дырке. В одну из них я вставил палку, закрепив на все тот же клей — это будет поршень. В другую я вклеил трубочку от тростника. Немного подумав, промазал эту тростинку клеем, после чего насадил сверху еще одну тростинку, чуть потолще. Для прочности.

После чего вновь взялся за кожу. Из нее я вырезал кружок, немногим больше внутренней части и приклеил его на внутреннюю часть поршня. Такой вот примитивный сальник. Еще один кусок кожи, побольше, я приклеил на деревяшку с тростником, уже с наружной стороны после чего вставил эту заглушку в кожаный цилиндр и примотал веревкой кожу от заглушки к краям цилиндра, предварительно сдобрив это все клеем. Оставив это все сохнуть, я пообедал и приступил к приготовлению отваров из всей той травы, что у меня была.

Трактирщик, прирожденный барыга, за серебрушку предложил помощь своих детишек, чем несказанно ускорил этот процесс, и вскоре у меня было три бочки, литров по сто каждая, с отварами собранных трав.

Ух, щас прокачаюсь! Кстати, что там у меня с характеристиками? А то давно не заглядывал. Надо, надо привыкать хотя бы раз в день смотреть на статистику! Итак, статус!