Allegro в четыре руки. Книга вторая

Глава 2

Дорога до дома заняла немного времени. Примерно через полчаса я подъехала к подземному паркингу, заехала внутрь, поставила машину в нужный отсек и отправилась домой.

Наш дом находился прямо напротив паркинга. Высотное здание приятного лимонного цвета с просторными округлыми балконами поражало своей строгой красотой. Именно в этом, совсем новом, здании мы не так давно купили квартиру, в которой имели теперь возможность останавливаться, когда приезжали в Киев. А бывали мы здесь частенько, по той простой причине, что один из крупных филиалов компании, в которой работал мой супруг, находился именно в этом, уже ставшем для меня родным, городе.

Выйдя из лифта на десятом этаже, я подошла к тёмно-вишнёвой двери с красивой фигурной ручкой и достала из сумки ключи. Не успела я повернуть ключ в замке, как передо мной поспешил открыть дверь Глеб, с порога наградив меня своей добродушной улыбкой. Этот симпатичный молодой человек приходился мне мужем…

О Глебе прежде всего хочется сказать, что он добрейшей души человек. Мы с ним поженились год назад здесь, в Киеве, где и познакомились тремя месяцами раньше. Что касается его характера, не лишним будет отметить, что у него необычайно развито чувство ответственности и преданности работе. Наверное, эту черту он позаимствовал у немцев: его хлебом не корми, а дай поработать лишний часок!..

По специальности мой супруг — архитектор и уже несколько лет работает в одной и той же берлинской компании. Ему предложили должность в главном офисе компании, благодаря тому, что ещё работая здесь, в киевском филиале, он зарекомендовал себя отличным специалистом. Позднее Глебу предложили должность в Германии и он переехал.

По правде говоря, я считаю, что подобным, чересчур добросовестным отношением к работе он себе только вредит, так как большие нагрузки сказываются на его здоровье. Как известно, всех денег всё равно не заработаешь! Он, конечно, прислушивается к моему мнению — и всякий раз обещает, что будет с большим уважением относиться к себе, однако, сам того не замечая, продолжает вести тот образ жизни, к которому уже привык.

Тем не менее, что кривить душой: мне с моим супругом очень повезло! Порой мне кажется, что он слишком безобиден и открыт: в наше время подобные черты характера, к сожалению, являются скорее недостатками, нежели достоинствами… Вместе с тем, он очень мне дорог, и я рада, что связала свою судьбу именно с ним. О лучшем муже и мечтать грешно!..

Глеб выглядел как обычно после насыщенного рабочего дня: русые волосы аккуратно уложены в короткую стрижку, серые глаза, полузакрытые от усталости, неизменно излучают нежность, краешки губ приподняты в лёгкой улыбке, которая невольно заставляет обратить внимание на чудную ямочку на щеке. На нём чёрные брюки и идеально выглаженная белая рубашка, у воротника небрежно свисает, только что

развязанный галстук. Как только я вошла в прихожую, Глеб обнял меня и поцеловал в щёку.

— Здравствуй, милая!

— Привет! — легко улыбнулась я в ответ.

— Я уже начал волноваться за тебя, — снимая с меня плащ, сказал он.

— Не стоило. Мне просто захотелось пройтись по скверу. Я уже так давно не гуляла! Ты наверняка голоден. Пойдём, разогрею ужин.

— Да. Не откажусь.

Я помыла руки, переоделась и отправилась на кухню.

Это был один из обычных, будних вечеров: ужин, чаепитие у телевизора, немногословная беседа о событиях прошедшего дня, несколько фраз о планах на завтра и долгожданный сон. Было заметно, что Глебу очень хочется спать, чего нельзя было сказать обо мне. Хотя прогулка на свежем воздухе и пошла мне на пользу, этого было недостаточно, чтобы так вот сразу отключиться и уснуть. К тому же, внезапно нахлынувшие на меня сегодня воспоминания немного выбили из колеи. Давненько я не вспоминала прошлое…

Мы улеглись в постель и стали беседовать при тусклом свете ночников, погрузившем комнату в спокойную, навевающую сон атмосферу.

— Ты не забыл, что завтра я на пять вечера иду к Лене? Ты пойдёшь со мной? — повернув голову к мужу, спросила я.

— Да, помнится, ты что-то говорила мне об этом… — зевнул Глеб. — Я бы с удовольствием, Викуля! Но думаю, я буду там лишний. Вы с Ленкой любите посекретничать, вам всегда есть что вспомнить, о чём поболтать — вас объединяет общее прошлое. Не хочу вам мешать. К тому же, Леночкин муж в это время тоже наверняка будет ещё на работе. Что в таком случае мне там делать? Но если ты настаиваешь, чтобы я пошёл с тобой, мне ничего не остаётся, как исполнить твоё желание…

— Нет, ну что ты? Поступай, как тебе удобно. Не буду тебя заставлять. Догадываюсь, что тебе скучно слушать нашу болтовню… Я пойду одна, если, конечно, ты пообещаешь не работать сверхурочно, возвращаясь домой, а как следует отдыхать! — произнесла я, бросив на него шутливо-строгий взгляд.

— Хорошо-хорошо! Обещаю! Честное слово! Ты ведь не станешь обижаться на меня за то, что я не сопровождаю тебя туда? — мягким тоном спросил он.

— Не стану, конечно. О чём ты говоришь?..

— Вот и хорошо! Поезжай туда на такси. Я сам за тобой заеду, как только ты меня кликнешь.

— Договорились! — улыбнулась я.

— Кстати, хотел тебе сообщить, что нам, скорее всего, придётся вернуться в Берлин раньше намеченного срока. Сегодня звонил Генрих. Он сказал, что ведёт переговоры с новыми потенциальными партнёрами. Это крупная компания с хорошей репутацией в Европе. Если всё получится, мне нужно будет срочно вылететь в Германию.

— Нет проблем, милый! У меня здесь особых дел нет. Главное, с родителями я повидалась, теперь могу ехать хоть на край света! А ты уже все дела уладил в здешнем филиале?

— Да, почти все. Ещё парочка встреч — и финишная прямая.

— Отлично!

— Ну, хорошо. Спокойной ночи, милая! — целуя меня в губы, произнёс Глеб, после чего погасил ночник и повернулся на бок. И едва слышно добавил: — Оливер звонил… О тебе спрашивал…

— Оливер?.. — взволновано переспросила я, но Глеб уже провалился в сон. У него это здорово выходит: как только кладёт голову на подушку, моментально засыпает! Порой я даже ему завидую: у меня так никогда не получается! Мне нужно ещё сто мыслей передумать и тысячу головоломок решить, прежде чем заснуть, а он прямо как ребёнок…

Вот и теперь я стала ворочаться с боку на бок, прокручивая в голове все мои дневные воспоминания. Они невольно снова ко мне вернулись, видимо, для того, чтобы не дать мне спокойно уснуть, и я стала вспоминать день за днем своё пребывание в столице.

Я с усмешкой припомнила, как перерывала интернет в поисках хоть какой-нибудь информации о людях, с которыми Алексей общался, приезжая в Украину. Мне казалось, что если я попаду в их окружение, то смогу каким-то образом выйти на самого Дёмина. Я потратила кучу времени на всё это, но к сожалению, впустую. Даже если и были такие люди, то все они занимали настолько высокое положение в обществе, что путь в их окружение простому смертному, как я, однозначно был закрыт. Ну не броситься же мне под машину кого-нибудь из них, в конце концов!

Кстати, что касается Золтана Барты, то сведения о нём я тоже отыскала в сети: он действительно оказался известным стилистом. Однако, где я могла видеть его прежде и как его образ попал в моё подсознание, я так и не вспомнила.

Потом произошёл случай, который меня, без преувеличения, потряс и существенно повлиял на дальнейший ход событий.

Однажды вечером Лена пришла домой сама не своя. Обычно, она была спокойной, уравновешенной, всегда в хорошем настроении и с оптимистическим отношением к жизни, которым охотно делилась с окружающими её людьми. К тому же, её мало чем можно было удивить: она всегда всему умела найти объяснение. Именно поэтому, когда я её увидела в тот вечер, сразу поняла: произошло что-то сверхъестественное! В её глазах плескался жуткий страх. Она была чем-то по-настоящему напугана!

Лена влетела в квартиру, поспешно разулась и присела на краешек трюмо в прихожей.

Я бросилась к ней с расспросами, не зная, что и думать.

— Я тебе сейчас такое расскажу! — едва отдышавшись, заговорила она. — Ты только присядь…

— Что, Леночка? Что? Случилось что-то плохое? — с неистовой тревогой взглянула я на

неё.

— Пойдём лучше на кухню, — ответила Лена, и мы тут же последовали туда.

Лена присела на табуретку, велела мне сесть напротив и начала рассказывать взволнованным голосом:

— В это трудно поверить, но сегодня я познакомилась с французом… — Я с удивлением смотрела на неё, всё ещё не понимая, к чему она клонит.

— И что? — с любопытством заглянула я ей в глаза.

— Его зовут Кристиан…

— Что? — насторожилась я, осмысливая её слова. — Не может быть!

— Да, дорогая, Кристиан! Ты не ослышалась! Именно так, как звали того самого француза из твоего дневника! — воскликнула она, встряхнув головой. Её жгуче чёрное каре блеснуло шёлковыми прядями, а голубые, как небо, глаза, поменяли оттенок на цвет неба перед грозой. — Это произошло совершенно случайно, в филармонии. Я ходила

послушать инструментальный квартет. Мы сидели в зрительном зале недалеко друг от друга и на миг встретились глазами. В тот момент между нами проскочила какая-то искра

— я сразу это почувствовала! В антракте мы познакомились. Он француз и приехал сюда в гости к другу. А когда он назвал своё имя, я чуть не потеряла дар речи! Могу себе представить выражение своего лица в тот момент…

— Что же это такое?.. Похоже на чью-то злую шутку… — растерялась я.

— Даже не знаю, что сказать! Я, конечно же, попыталась сразу же взять себя в руки, чтобы он не подумал, что я какая-то странная, но я до сих пор не могу выйти из шокового состояния. Понимаешь, на этот раз даже я не могу поверить, что это обычное совпадение. Выходит, что твой дневник — пророчит! По-другому объяснить это я не могу.

— Прекрати! — с ужасом остановила её я. — Это глупость какая-то и никак не может быть правдой!

— Хорошо! Поведай нам свои варианты объяснения происходящего! — эмоционально воскликнула моя подруга. — Я слышала, существует теория, которая гласит, что люди, которые пребывают не в себе, на самом деле никакие не сумасшедшие, а совсем даже наоборот: у них словно открывается третий глаз и они видят то, что простым смертным не дано ни видеть, ни понять…

— Я убеждена, что вся эта теория, о которой ты говоришь — сущий бред! Но понятия не имею, как объяснить то, что с тобой сегодня произошло… — с отчаяньем ответила я. Меня охватил дикий страх, а тело сковала ледяная дрожь.

— Чтобы делать хоть какие-то выводы мне нужно увидеть твоего француза хотя бы одним глазком! Только так ситуация прояснится. Ведь я без труда узнаю того человека, о котором идёт речь в моём дневнике. Может, этот Кристиан вовсе не похож на того Кристиана и это опять-таки банальное совпадение?!

Лена встала, налила нам по стакану воды и присела на своё место.

— Слишком много совпадений… — с тревогой произнесла она. — Прежде всего, нам нужно успокоиться.

— А друга по имени Бернар у него, случайно, нет? — неожиданно выдала я. Лена улыбнулась и, разведя руки в стороны, промолвила:

— Прости, не успела спросить.

Мы помолчали.

— Всё это ужасно… — спустя минуту процедила я сквозь зубы. — Неужели ты права, и события, описанные в моём дневнике, начинают происходить на самом деле? Господи, разве такое возможно? Это просто невообразимо! Это не поддаётся никакой логике! Наверное, я снова схожу с ума!

— Ну, тогда не лишним будет заметить, что на этот раз мы обе сходим с ума… — заметила Лена.

— Меня это пугает… — честно призналась я.

— Ты знаешь, меня тоже, — тем же взволнованным тоном произнесла Ленка.

Мы не спали почти всю ночь: ломали головы над происшедшим и выдвигали разные гипотезы, объясняющие парадокс, с которым мы столкнулись. Однако ничего разумного нам в голову не приходило.

Через несколько дней, когда я продолжала мысленно анализировать сложившуюся ситуацию, меня вдруг осенила одна чудовищная, однако не лишённая здравого смысла мысль:

«А вдруг всё совсем наоборот? — коварно прошептал мне внутренний голос. — Вдруг всё, что описано в дневнике, происходило на самом деле, а то, что происходит сейчас, мне только кажется?..»

От этой мысли меня бросило в холодный пот, и я зябко вздрогнула. Но продолжила обдумывать эту печальную вероятность.

«Почему бы и нет?.. Могло ведь произойти что-то непредсказуемое и ужасное после того, как Алексей сделал мне предложение, например, авария… или что-нибудь ещё в таком же роде… И это, вполне вероятно, могло вызвать у меня потерю рассудка…»

С того момента, как я допустила вероятность подобного развития своей жизни, меня стали снова преследовать прежние больничные кошмары из дневника — с доктором, медсёстрами и палатой с её ужасными голубыми стенами… Иллюзии и реальность слились воедино, выстроившись в беспорядочную череду событий. В моём подсознании то и дело вспыхивали размытые воспоминания и мелькали лица. Каждое утро я с ужасом просыпалась, боясь открыть глаза, оттого что не знала, в какой реальности я окажусь на этот раз… Всё это настолько меня измучило, что я попросту потеряла всякое желание искать Дёмина. Чувства, которые, как мне казалось, я к нему испытывала, постепенно отошли на второй план, тогда как на первый план всплыли элементарный инстинкт самосохранения и здравый смысл. Я всё ближе подводила себя к мысли, что должна навсегда забыть о нём, забыть обо всём, что с ним связано! Ведь только так я смогу обрести долгожданный покой.

Однажды, в который раз бесцельно петляя по улицам, я вдруг остановилась и твёрдо себе заявила: «Стоп! Хватит себя накручивать! Хватит существовать, летая между призрачными мирами! Всё это уже выходит из-под контроля и становится губительным! Пора покончить с этим раз и навсегда! Пора перестать мечтать о том, чего никогда не было! Нужно начать жить с чистого листа! Без Дёмина! Без иллюзий! Без нелепых надежд, затягивающих меня в путину! Пришло время жить настоящим!».

Это было единственным правильным решением, принятым мною за последнее время. И как только я решилась на то, чтобы сжечь все мосты, связывающие меня с прошлым, я сразу же почувствовала невиданное облегчение, словно огромный груз свалился с моих плеч.

Пройдя ещё квартал, я снова наткнулась на салон Золтана. Видимо, ноги привели меня сюда сами. Барта был тем самым человеком, общения с которым мне сейчас по-настоящему не хватало, несмотря на то, что он, сам того не зная, тоже имел непосредственное отношение к моему прошлому.

Я украдкой заглянула вовнутрь — и на миг застыла. Перед моими глазами ожили яркие краски, удивительные маски и сказочные цветы, украшавшие салон Золтана на страницах моего дневника. Я отчётливо видела всю эту красоту в своём воображении: она не шла ни в какое сравнение с тем, что было здесь на самом деле. А был здесь обычный, ничем не приметный модерный интерьер. Эх, если бы можно было перенести хотя бы маленький кусочек того вымышленного мира в окружающую меня реальность! Если бы можно было воссоздать на этих пастельных стенах те волшебные оттенки и воплотить в жизнь сказку, живущую в моих иллюзиях!

«Стоп! Я только что решила покончить с прошлым раз и навсегда! — остановила я себя, однако спустя мгновение подумала: Но разве может это касаться Золтана?..»

И вдруг мне в голову пришла замечательная идея: «А что, если мне стать дизайнером интерьеров?.. Такое занятие было бы мне по душе! И к тому же, оно, как и музыка, тесно связано с творчеством!».

Эта новая идея прочно застряла у меня в голове, потихоньку вытеснив грустные мысли и страшные предположения, отравляющие моё сознание последние пару недель. Я взялась за дело со всем энтузиазмом! Несколько дней я обдумывала её со всей серьёзностью: узнавала, что изучают студенты-дизайнеры, какие предметы нужно сдавать при поступлении на факультет дизайна, в каких ВУЗах имеются такие факультеты. И, наконец, рассказала обо всём Лене. Она восприняла это, как шутку, видимо, потому, что я до сих пор оставалась для неё пианисткой и она не могла понять, как я могу так легко всё перечеркнуть. Ведь мне, по сути, придётся начинать всё с нуля.

— Подумай! Ты же ничего не смыслишь в рисовании! — возмущалась она. — А тебе нужно будет ещё и черчением безупречно владеть или, как оно там правильно называется,

— проектированием!..

— Это не так! Я неплохо рисую! — вдохновенно доказывала ей я. — К тому же, я прекрасно знаю математику и геометрию! А это уже полдела! Я ведь хорошо училась в школе! Что же касается рисования, черчения, проектирования… — я этим займусь! У меня ещё есть время! Ведь в этом году я уже пропустила вступительные экзамены и смогу подать документы только в следующем.

В общем, я была настроена решительно и теперь точно знала, чего хочу. Для меня уже не было пути назад! Я стояла на пороге новой жизни, в которой не было места прошлому.

Вскоре я сообщила о своём решении родителям, а спустя какое-то время и Лена смирилась с моим выбором. Скорее всего, и родители, и Ленка надеялись на то, что я окунусь с головой в новое занятие и таким образом спасу себя от дальнейшей деградации. А ради такой благородной цели они были готовы закрыть глаза на любые мои капризы. Даже если бы я надумала стать акробаткой или захотела бы служить в армии, в тот момент никто не стал бы мне перечить! Что не говори, а их надежды оправдались. Впоследствии я полностью абстрагировалась от неприятных воспоминаний и целиком посвятила себя учёбе.

Теперь мне оставалось только определиться с ВУЗом, в котором я хотела бы учиться. Я очень сильно стремилась доказать всем — и прежде всего себе, — что я со всем этим справлюсь и преодолею все трудности на пути к своей цели!