Американский Шерлок Холмс

Лаборатория доктора Кварца в Тихом океане

— Дорогой мистер Картер, как мне ни больно огорчать вас, но приходится сознаться, что вы окончательно проиграли и теперь находитесь всецело во власти преданного вам доктора Кварца.

— Похоже на то… — спокойно ответил Ник Картер, — козыри у вас в руках, и я так оскандалился, как еще никогда в жизни.

Хотя Нику Картеру это и казалось невероятным, но факт был налицо…

Сыщик, обыкновенно такой осторожный, на этот раз слишком понадеялся на успех, чем дал возможность врагам восторжествовать над ним.

Место, где разыгралось необыкновенное происшествие, имело странный вид.

Это был старый, полуразвалившийся овин, в котором много лет влачил жалкое существование старик Мальгар, добывавший средства к жизни изготовлением фальшивых монет. В отличие от современных американских царей биржи и торговли, обманывающих терпеливый народ сразу на миллионы и живущих в роскоши за счет трудящегося класса, Мальгар позволил себе подделывать, правда, очень искусно и вводить в обращение только мелкую разменную монету, чем кое-как и кормился, пока в один несчастный день не познакомился с доктором Кристалем, учеником известного доктора Кварца, а затем и с ним самим. За подобную двойную честь старику пришлось заплатить собственной жизнью.

Вот в этом-то овине знаменитый сыщик и потерпел весьма чувствительное поражение.

Но как же это могло случиться?

Мы оставили Ника Картера в тот момент, когда он, воспользовавшись висевшей с потолка петлей, накинул ее на шею доктора Кристаля, связанного по рукам и ногам. Торжествуя свою победу, сыщик не обратил внимания на то, что доктор, будучи на волоске от смерти, спокойно улыбается.

Вдруг со стороны ворот овина послышалось что-то вроде змеиного шипения и прежде чем Ник Картер успел сообразить, в чем дело, петля аркана обвилась вокруг его собственной шеи, и в ту же секунду какая-то непреодолимая сила свалила его на пол.

Моментально сыщик, крепко связанный по рукам и ногам, лежал у ног недавно пойманного им преступника, не будучи в состоянии пошевельнуться.

С единственным его спутником, тюремщиком соседней тюрьмы Даннеморы Прейсом, произошло то же самое.

И надо же было случиться несчастью именно в то время, когда они напали на след главного преступника, его любимой ученицы Занони и их достойного сообщника, доктора Кристаля.

Оказалось, что Занони, подобно своему учителю, посаженная в тюрьму Даннеморы, впала там в каталепсию, почему и была перевезена в известную нью-йоркскую клинику для нервных болезней, откуда бежала еще более изумительным способом и теперь находилась на свободе.

Благодаря неослабеваемой энергии Ника Картера и здравого смысла его спутника, им удалось захватить врасплох доктора Кристаля под маской убитого им и его сообщниками Мальгара, скрывавшегося в окрестностях Даннеморы. Под угрозой повесить его на изготовленном им же приспособлении, именуемом «петлей-палачом», сыщик узнал довольно правдоподобную новость, что доктор Кварц, больной духом и телом, скрылся в убежище, о котором даже Ник Картер при всем своем остроумии не мог догадаться — именно в долговой нью-йоркской тюрьме, где заключенные со средствами вели беспечальную жизнь, не боясь ни сыщиков, ни полиции.

Вот так Ник Картер и его смелый товарищ совершенно неожиданно очутились во власти тех, кого они собирались отдать в руки правосудия.

Для этой цели им служили арканы, употребляемые патагонцами для ловли животных. Это орудие состоит из кожаного ремня около метра длиной, к обоим концам которого привязаны два камня разного веса. Такой аркан, будучи умело брошен на шею человека, лошади или буйвола неминуемо сваливает их с ног. Сыщик отделался более счастливо, но бедняге Прейсу камень с такой силой ударил в висок, что тюремщик лежал мертвым на полу.

Перед пленниками, пойманными столь бесчеловечно, с улыбкой на устах стояла молодая чета: стройный, крепко сложенный мужчина, олицетворение силы, с гордой осанкой и правильными чертами лица, но с холодными, жестокими глазами и молодая женщина гибкая, стройная, как тигрица, чарующей красоты, как бы созданная дарить высшее блаженство любви, со взглядом в темных как ночь глазах, более беспощадным, чем сам ад.

Это были доктор Кварц и его любимая ученица Занони.

Они вошли в овин в сопровождении четверых просто одетых мужчин. В тени надвигающихся сумерек можно было рассмотреть их лица, не предвещавшие ничего хорошего. Темный цвет кожи заставлял предполагать, что солнце Индии не раз опаляло их своими лучами. Это были телохранители прекрасной Занони, преданные ей, как собаки, и готовые по ее приказанию в любой момент совершить невероятнейшие и жесточайшие злодеяния.

По знаку доктора Кварца четыре парня уселись на ящик, похожий на гроб, держа концы арканов, связывавших Ника Картера и его несчастного спутника. Этот ящик и в самом деле служил гробом Лорберту Мальгару, старому фальшивомонетчику.

Преступная чета уговорила его предоставить ей за деньги убежище в своем полуразвалившемся жилище и в благодарность за это Занони в удобную минуту вонзила ему в шею длинный, острый кинжал.

— Что же, друг Картер, — обратился доктор Кварц с чарующей улыбкой к беспомощно лежавшему сыщику. — Не хотите ли узнать что-нибудь об обстоятельствах, столь удачно сложившихся в вашу пользу?

— Ваши насмешки, доктор, теперь неуместны, — ответил Ник Картер, бесстрашно глядя на своего противника, — вы сами прекрасно знаете, как я интересуюсь всем, что касается вас.

— Видите, милейший друг, как нехорошо быть любопытным и совать нос в чужие дела. Вероятно, теперь к вашему прискорбию вы достаточно убедились в этом?

— Не спешите радоваться, ведь еще не всему конец, доктор Кварц, — возразил холодно сыщик.

— Не будем спорить, тем более, что в данном случае я держусь особого мнения. Но так или иначе, я в восторге, видя вас у моих ног. Ха-ха! Всеведущий Ник Картер, светило Мэльбери-стрит, и не подозревает даже, каким образом он попался.

— Ошибаетесь, доктор, я слишком хорошо это знаю. Виной тому — моя оплошность, я на один миг забыл свою обычную осторожность, иначе, заметив вас, я бы не задумался вступить в борьбу как с вами, так и вашими темнокожими сообщниками и, смею уверить, тогда бы вы лежали на моем месте.

— Вы забываете, милейший Картер, — усмехнулся доктор, — что я не раз уже доказывал вам, что во мне вы имеете достойного противника.

— Совершенно верно, а потому мой первый выстрел, по всей вероятности, был бы направлен в вас, а вы по опыту знаете, что я очень редко даю промахи.

— А что бы было со мной? — вмешалась в разговор красавица Занони.

Ник Картер посмотрел на очаровательную красивую женщину с нескрываемым отвращением.

— Занони, я всегда уважал представительниц вашего пола, но в данном случае моя вторая пуля, несомненно, сразила бы вас, — холодно ответил сыщик.

— Дорогой Картер! Не будем говорить о вещах, которые могли случится, если бы мы допустили это, — насмешливо прервал его доктор Кварц, — оно, конечно, очень грустно усиленно работать целый день, чтобы вечером очутиться в столь незавидном положении! Подумайте сами. Вы так спешили вместе с тюремщиком Прейсом, что уже с восходом солнца прибыли сюда. Вы хотели мило пошутить, нарядившись оба странствующими геологами и стали изучать в старой каменоломне горные породы. Детская забава! Почти сейчас же к вам подошел старичок, которого вы, себе на горе, приняли за Мальгара, владельца овина… К величайшему сожалению, старый дурак лежал уже мертвым в ящике, а говорил с вами мой друг Кристаль, весьма удачно замаскировавшийся Мальгаром, которого вы никогда не видели, а нашего приятеля Кристаля если и знали, то очень мало. Но подобная ошибка непростительна даже для светила Мэльбери-стрит!..

— Однако мнимый старик не последовал вашему примеру и не позволил провести себя. Правда, он не узнал ни вас, ни вашего спутника Прейса, но все-таки чутьем заподозрил в вас сыщиков. Он поспешил ко мне и сообщил о своих подозрениях. Тогда я больше не сомневался, что мой друг Ник Картер непременно попадется на удочку, попытавшись войти в овин, где немедленно и познакомится с «петлей-палачом», столь старательно нами изготовленной. Но знаменитый сыщик превзошел и самого себя, и мои расчеты, выкопав проход под стеной овина, пожелав войти в него сквозь пол. Я тотчас же отправил моего друга Кристаля посмотреть, хорошо ли «петля-палач» сделала свое дело и на всякий случай снабдил его письмом. Если светило из Мэльбери-стрит улизнул из петли, он великолепно попался на эту удочку. Конечно, я с Занони и верными слугами пошли за Кристалем, держась в почтительном отдалении, но, обеспокоенные его продолжительным отсутствием, заглянули сюда, где застали нашего друга Картера, по-видимому собиравшегося повесить бедного пленника и настолько углубившегося в свое занятие, что он и не расслышал наших шагов. Дальнейшее известно другу Картеру по личным впечатлениям. Наши телохранители умело бросают аркан и, кажется, хорошо доказали свои способности. Что скажете на все это, почтеннейший мистер Картер?

— Могу только повторить, что я по собственной вине попал в такое положение, — равнодушно заявил сыщик, — надо было быть более осторожным! Хотя сознаюсь, письмо показалось мне настолько правдоподобным, что…

— Что вы и попались в расставленную ловушку! — торжествуя, воскликнул доктор Кварц. — Вероятно, мой друг, Ник Картер, вполне поверил содержанию письма?

— Не совсем, но я настолько заинтересовался им, что не мог оставить без внимания содержавшиеся в нем указаний. Мысль скрыться от дальнейших преследований в долговой тюрьме казалась мне достойной доктора Кварца!

— Крайне польщен, — отозвался доктор с иронической улыбкой, — во всяком случае, друг Картер, вы теперь в очень плохом положении и у меня на руках, так сказать, большой шлем в козырях, благодаря которому я могу свободно рассчитывать на хорошую взятку. Да, ваше будущее рисуется мне в довольно мрачных красках. Как вы полагаете, друг Картер, что я намерен сделать с вами?

— Откровенно говоря, понятия не имею, — с простодушной улыбкой заявил сыщик.

— Ну, я буду настолько предупредителен, что извещу вас о своих намерениях. Много времени тому назад, еще в Канзас-Сити, я сообщил вам, что в Тихом Океане у меня есть маленький, дивно расположенный остров, на котором я устроил превосходно оборудованную лабораторию. Я уже говорил вам, что собираюсь навсегда поселиться на этом острове, как только покончу с моими здешними друзьями. Время настало! — громким голосом продолжал доктор Кварц, дьявольски улыбаясь, — и я приглашаю знаменитого сыщика Ника Картера сопутствовать мне, чтобы послужить первым объектом при моих любимых занятиях вивисекцией.

Хотя у Ника Картера были стальные нервы, но невольная дрожь пробежала по его телу, когда он взглянул на злодея и прочел в его глазах бесповоротную решимость.

В эту минуту Ник Картер должен был сознаться, что его судьба решена, если не случится чуда.

Прошла неделя после ужасного происшествия со знаменитым сыщиком.

Мы находимся в тщательно оберегаемом рабочем кабинете Ника Картера, его святая святых, в принадлежащем ему хорошеньком домике недалеко от Нью-йоркского Центрального парка.

Но сыщика нет дома. Целую неделю он не являлся и его вторая помощница не получила от него ни одной строчки, ни одного известия.

В рабочем кабинете мы застаем его двоюродную сестру Иду, его двоюродного брата и старшего помощника Дика, и его сотрудников Патси и Тен-Итси.

В первые дни отсутствие Ника Картера сильно угнетало его помощников, так как еще ни разу в жизни он не исчезал, не давая о себе знать. Тем не менее, они, до некоторой степени были спокойны, памятуя, что их начальник знал, что делает, и умеет постоять за себя.

Но мало-помалу мрачное предчувствие охватило его верных сотрудников, изо дня в день волновавшихся все больше и больше.

Наконец Ида и Дик приняли некоторые меры.

Чтобы не беспокоить Патси и Тен-Итси, они попытались на собственный риск разузнать, куда пропал Ник и только убедившись в бесплодности своих поисков, решили посоветоваться с обоими юношами.

Всем им было известно только то, что Ник Картер уехал вместе с тюремщиком Даннеморской тюрьмы.

Из беседы с полицейским инспектором Мак-Глусски Дик узнал, что знаменитый сыщик предпринял розыски Занони и доктора Кристаля; переговоры с начальником тюрьмы выяснили, что Ник Картер и его спутник, кроме того, преследуют еще и бежавшего доктора Кварца.

Помощники сыщика сразу сообразили, что их начальник, очевидно, нашел преследуемых, но каким-то образом попался им в руки. Возможно было также допустить, что сыщик вместе со своим спутником были убиты и трупы их тщательно скрыты.

На основании подобных предположений Ида, Дик и оба молодых помощника собрались на «военный совет», чтобы предпринять какое-нибудь решение относительно дальнейших мероприятий и выяснить, какая судьба постигла их любимого начальника.

— По моему мнению, — обратился Дик, заступивший на место своего двоюродного брата, к остальным, — мы должны предпринять поиски сообща, а не отдельно один от другого. Я уверен, что каждый из вас беспрекословно подчинится моим распоряжениям. Но предстоящее дело настолько серьезно, что малейшая ошибка может повлечь за собой роковые последствия, а потому я не хочу распоряжаться единолично, предпочитая действовать после совместного обсуждения и решения.

— Всякий след Ника исчезает с того момента, как он вышел в сопровождении Прейса, которого мы все знаем как человека порядочного и заслуживающего доверия, — сказала Ида, глубоко вздохнув. — Прейс же явился, чтобы сообщить о бегстве доктора Кварца. Ник уже знал от инспектора Мак-Глусски, что Занони при помощи доктора Кристаля скрылась из здешней клиники и обещал сейчас же приняться за преследование ее. Мне кажется, что мы должны идти по следам бежавших, чтобы напасть на их след.

— Мы пробовали это, — нахмурился Дик, — но наши поиски не дали никакого результата: преступная троица как в воду канула.

— Я в течение нескольких дней наводил в Даннеморской тюрьме всевозможные справки, но ничего не узнал, — уныло объявил Патси. — Знаю только, что доктор Кварц скрылся во время прогулки. Бегство его совершилось каким-то непонятным образом.

— Ты уже рассказывал об этом, Патси, — задумчиво произнесла Ида, — какой-то пастор упросил Прейса разрешить ему поговорить с доктором Кварцем, будто бы для того, чтобы наставить его на путь истины. Прейс, пастор и доктор Кварц стояли на расстоянии приблизительно восьмидесяти шагов от других арестантов. Вдруг неожиданно появился туман, настолько густой, что трое мужчин скрылись из виду остальных арестантов и трех стражников, а когда по прошествии пяти минут туман рассеялся, Прейс оказался лежащим без сознания на земле, а доктор Кварц и пастор бесследно исчезли. До сих пор тюремное начальство тщетно ищет беглеца и его сообщника. Оба исчезли с лица земли!

— К сожалению, все это верно, — печально заметил Дик, — да и Тен-Итси ничего не добился.

— Ничего, — подтвердил молодой японец, — я сделал все, чтобы разыскать Занони и доктора Кристаля, но оказался в таком же положении, как и полиция.

— Кроме того, — снова заговорила Ида, — нам известно, что доктор Кристаль сумел ночью пробраться в клинику под предлогом передать какой-нибудь больной букет цветов, загипнотизировал привратника и известил Занони о своем приходе. Эта колдунья, в свою очередь, загипнотизировала медсестру и, воспользовавшись моментом, вышла из клиники вместе со своим сообщником, села в заранее заказанную карету и укатила.

— Совершенно верно, — присовокупил Тен-Итси.

— И наш начальник вместе со своим спутником исчез таким же таинственным образом, — заметил Патси. — Что ты молчишь, Дик? Удалось ли тебе достигнуть чего-нибудь? — прибавил он.

— Я только что собираюсь рассказать вам, — заговорил Дик, — что когда, приблизительно через час после ухода Ника с тюремщиком, я вышел в гостиную, то нашел на столе несколько листов бумаги, на которых были сделаны наброски чего-то вроде карты какой-то местности.

— Их, вероятно, сделал Прейс по просьбе Ника.

— Очевидно… Набросок представляет карту Даннеморских окрестностей, — продолжал Дик, — вот взгляните.

Он положил листы бумаги на стол и стал разъяснять запутанные линии.

— Вы видите, эти два эскиза совершенно тождественны. Вот эта жирная точка означает Даннеморскую тюрьму. Тонкие линии — проселочные дороги, а волнистая — шоссе. Возле крестика написано «старый овин», рядом с ним «кузница», и тут опять поставлен крест, очевидно, на этом месте расположена эта развалина. Потом тут есть несколько точек, а над ними снова надпись: «карета и лошади», дальше пятно и приписка: «здесь исчез доктор Кварц».

— Довольно, — сказала Ида. — Надеюсь, Дик, что ты уже успел проверить карту на месте?

— Понятно!

— И что же, нашел старый овин? — спросил Патси.

— Конечно! Не только нашел, но и осмотрел его внутри, — ответил Дик, — вы, конечно, читали газеты и знаете, какая тайна скрывалась там? В ящике, похожем на гроб, был найден труп обитателя овина. Затем в этом же помещении нашли западню, известную под названием «петля-палач». Эта петля, по-видимому, была в употреблении и вы можете себе представить, что я испытал при взгляде на нее, думая о нашем начальнике.

— О, Боже, — воскликнула Ида, побледнев, — я не допускаю мысли, что Ник мог попасть в такую западню.

— Нет, если даже Ник и побывал в этом овине, я поручусь, что его убили не там, — возразил Дик, — иначе мы нашли бы его труп… Изверги, лишившие его жизни, наверно, не потрудились бы скрыть этого.

— Они оставили бы его на месте хотя бы для того, чтобы оповестить весь мир о своем торжестве. Напротив, я твердо убежден, что наш начальник, если и попался в руки врагов именно в этом овине, то в любом случае еще жив.

— Ты знаешь не только это, — нетерпеливо перебил его Патси, — а и еще что-то…

— Ты, Патси, прав, — подтвердила Ида, — говори, Дик, не мучай нас!

После короткого молчания, Дик заговорил:

— Пол в овине был покрыт толстым, чуть ли не в дюйм, слоем пыли, которая сбилась только в тех местах, где имелись свежие следы нескольких ног. Хотя было и нелегко, но я, сделав некоторые наблюдения, зарисовал их и принес эскизы, чтобы сообща разрешить загадку.

— Ну, дальше, дальше, — перебила его Ида, жадно ловившая каждое слово.

— Ник носил штиблеты на шнурках. Дня за два до исчезновения на левой лопнула подошва. Среди следов в старом овине я нашел следы, оставленные именно этой подошвой.

— Ну, вот, у нас уже есть исходная точка, — нетерпеливо воскликнул Патси.

— Мне тоже так кажется, — сказал молодой японец.

— Слушайте дальше, — продолжал Дик, — среди следов имелись и такие, которые могли быть оставлены только маленьким, изящным дамским башмачком.

— Занони! — воскликнули в один голос все присутствовавшие.

— Несомненно, Занони. Но я еще не закончил. Вы помните, что у доктора Кварца, сравнительно с его крупной и сильной фигурой, необычайно маленькая и красивая нога?

— Да-да!

— Он всегда носил башмаки с удивительно острыми носками, — заметил Патси.

— Верно, — подтвердил Тен-Итси.

— Ну, вот я нашел и такой след, — заявил Дик, — радуясь изумлению своих слушателей.

— Превосходно! — воскликнули в один голос оба помощника.

— У тебя, Дик, еще что-то есть, — произнесла Ида, смотря Дику прямо в глаза.

— И да, и нет. Следов от ног я больше не нашел, но установил, что в овине должно было находиться не менее девяти человек. Другими словами, Ник потерпел поражение от численного превосходства врагов, а не вследствие собственной неосторожности.

— Зачем говорить об этом, — загорячился Патси, — точно мы не знаем нашего начальника.

— Тише, Патси, к чему волноваться, — спокойно сказала Ида, — не мешай Дику, он собирается сообщить нам что-то еще.

— Неужели? — заинтересовался Патси. — Разве ты нашел еще что-нибудь?

— Да, нашел вот это. Взгляните.

Дик вынул из кармана золотой медальон, который Ник Картер носил на цепочке часов.

— Не вижу ничего особенного, — произнесла Ида.

— Я тоже, — воскликнул Патси.

— А мне кажется, я кое-что замечаю, — медленно произнес Тен-Итси.

— Что именно? — заинтересовался Дик.

— Медальон не сорван с цепочки, а снят с нее.

— Правильно, — одобрительно кивнул головой Дик, — какое ты из этого выводишь заключение?

— Такое, что начальник нарочно оставил медальон, чтобы кто-нибудь из нас его нашел.

— Прекрасно, ты угадал, Тен-Итси. Но медальон говорит нам еще больше.

Дик остановился на секунду и оглядел своих удивленных слушателей.

— Он говорит, что Ник не опасался быть убитым немедленно, что он постарается оставлять нам подобные вещицы, где только будет возможно, чтобы мы могли проследить его.

— Право, Дик, это очень остроумно! — воскликнула Ида. — Так, а не иначе Ник и должен был действовать!

— Я еще не закончил, — задумчиво продолжал Дик Картер, — я нашел еще одну вещичку, но убейте меня, если я понимаю ее.

— В чем дело? — спросили слушатели, затаив дыхание.

— Начальник, по-видимому, пытался написать какое-то слово на пыльном полу.

Оба молодых помощника вскочили взволнованные со своих мест и схватили Дика за руки.

— Говори, что ты увидел? — воскликнул Патси со своей обычной живостью.

— Какое слово написал начальник? — спросил и Тен-Итси, волнуясь более обыкновенного.

— Господа, — заметил Дик, отстраняя их от себя, — я бы охотно удовлетворил ваше любопытство, но и сам не знаю разгадки этой тайны. Буквы почти совсем стерлись и затоптаны.

— Неужели нельзя было разобрать ни одной? — спросила Ида, совершенно разочарованная.

— А это было бы весьма важно, — заметил Тен-Итси, — одно только единственное слово, написанное начальником при таких обстоятельствах, должно дать ключ ко всей тайне.

— Еще бы, — проворчал Дик, — я не совсем в этом уверен, но мне кажется, я разобрал три буквы: большое «Т», затем на расстоянии приблизительно трех букв маленькое «и», и опять на некотором расстоянии «О», по крайней мере, мне показалось, что это «О», а возможно, что это «А» или «С». Но я думаю, что это было именно «О», — прибавил он после короткого раздумья.

— Что же из этого получилось? — произнесла Ида, которая на большом листе бумаги, обозначив точками промежутки между буквами, нарисовала: Т… и… О…

— Тут несомненно два слова, если только Дик не ошибается. Ты уверен, что последняя буква действительно «О», — сказал Патси.

— Думаю, что да… Примите эту букву за прописное «О» и предположим, что она представляет начало второго слова.

— Значит, два слова, — проговорил Тен-Итси, как бы про себя, первое слово начинается на «Т» и в нем есть буква «и».

— Позволь один вопрос, — прервал он сам себя, обращаясь к Дику, — так ли я тебя понял, ты полагаешь, что первое слово кончается буквой «и»?

— Нет, судя по расстоянию, между первой и второй буквой были написаны еще две или три, остатки которых я видел, но не был в состоянии разгадать.

Дик полез в карман и достал оттуда еще рисунок.

— Вот вам набросок того, что я видел, — со вздохом проговорил он. — Вы видите, я не пожалел труда, чтобы изобразить всю картину как можно нагляднее. Я пытался зарисовать след каждого шага, который затер другие буквы, но при всем желании мне это не удалось.

Приблизительно в течение целого часа в комнате не было произнесено ни одного слова: все с чрезвычайным вниманием разглядывали искусно составленный набросок и старались найти смысл таинственных букв, но все усилия остались без успеха.

— Я отказываюсь, — наконец заявил Патси, с недовольным вздохом бросаясь в кресло, — лучше давайте вспоминать какие слова начинаются с буквы «Т» и содержат букву «и». Да, — ответил он на свой вопрос, — ну, хотя бы: Турция, тонкий…

Дик Картер обеими руками закрыл уши.

— Оставь, Патси, не превращайся в ходячий словарь, ты точно энциклопедия. О, черт возьми! — вдруг прервал он сам себя, взволнованно ударив кулаком по столу.

— Что такое? В чем дело? Ты догадался? — воскликнули Ида и оба молодых помощника.

— Господа, я кажется понял, — объявил Дик, — мы имеем дело с двумя словами. Что скорее всего при данных обстоятельствах начальник хотел довести до нашего сведения?

— Место, где он в последний раз находился, — нерешительно ответила Ида.

— Быть может, начальник скорее хотел указать на место, куда его собирались отправить, — вмешался Тен-Итси.

— А мне кажется, что начальник хотел сообщить нам имена тех лиц, во власти которых он очутился, — сказал Патси.

— Это, возможно и так, но Нику известно так же хорошо, как и нам, с кем именно он имеет дело. — Доктор Кварц, доктор Кристаль и Занони, ни к одному из этих имен буквы не подходят. Мне кажется мысль Тен-Итси более правильна. Ник хотел этими словами указать место, куда собирались его отправить.

— Ты недавно назвал нашего Патси живым словарем, — улыбаясь, заметила Ида, — а что, если бы действительно взять такой словарь, конечно не живой, и начать искать под буквой «Т» те слова, которые означают то или иное название местности?

— То же думал и я, — смеясь прервал ее Дик, — это нехорошо с твоей стороны, Ида, что ты желаешь умалить мои достоинства изобретателя. Но шутки в сторону, — торопливо продолжал он, — мне кажется, это единственное средство добиться смысла обоих слов. Ты, Ида, возьмись за букву «Т», я буду тебе помогать искать, Патси пусть возьмет букву «О», а Тен-Итси из букв «А» и «С» на всякий случай выпишет все названия местностей.

Предложение Дика было принято единогласно.

Ида торопливо пошла к книжному шкафу, где стояла маленькая, но хорошо подобранная коллекция разнообразнейших справочных изданий, и достала нужные книги. Затем все принялись за работу.

В продолжение четверти часа слышно было только как скрипели карандаши.

Вдруг Патси произнес совершенно спокойно, глубоко вздохнув:

— Господа, кажется я знаю второе слово!

— Ну, говори! — воскликнул Дик.

— Океан! — произнес Патси.

— Тогда я нашла и первое слово! — с необычайной живостью заявила Ида, — все вместе «Тихий Океан».

— Нашли! Нашли! — торжествуя крикнул Тен-Итси, — конечно это «Тихий Океан» — в ту ночь, когда доктор Кварц в Канзас-Сити нанес нашему начальнику первое поражение, он угрожал ему, что завладеет им и перевезет на остров в Тихом океане, чтобы сделать из него объект для вивисекций.

Дик Картер взял свой набросок и подставил стертые недостающие буквы.

— Господа! — торжественно заявил он, — теперь мы можем дорисовать даже незначительные остатки стертых букв, — и ясно, что начальник хотел передать нам именно слова «Тихий Океан».

— Мы напали на верный след, — воскликнул Патси со свойственной ему живостью, — мерзавцы увезли нашего начальника в Тихий океан. Там мы должны разыскать и освободить его!

— Видишь ли, Патси, — с улыбкой заметила Ида, — ты очень спокойно произнес великое слово, ведь Тихий океан — это не какая-нибудь лужа.

— Да, он достаточно велик, чтобы затруднить поиски, — отозвался Дик.

— Тихий океан омывает также берега моей родины, — заметил Тен-Итси, — я не стану утверждать, что знаю эту громадную водную пустыню, но я неоднократно пересекал ее, и мне известно, что в этом океане есть бесчисленное множество островов, из которых многие даже не занесены в морские карты.

— Вероятно доктор Кварц приобрел или завладел мошенническим образом одним из подобных безымянных островов, — заметил Дик, — и перевез туда нашего начальника.

— Плохо дело! Доктор Кварц впереди нас по меньшей мере на неделю, а это более чем достаточно для того, чтобы пересечь американский материк и выйти в море из какой-нибудь гавани на берегу Тихого океана, — озабоченно сказала Ида.

— Так или иначе, у нас есть теперь хоть какая-нибудь почва под ногами, и мы немедленно воспользуемся этим, — решил Дик.

Он обратился к Патси.

— Ты сейчас же отправишься в ближайшую телеграфную контору и дашь телеграммы полицейским каждого прибрежного города, из которого мог выйти в море корабль. Телеграфируй возможно подробнее. Опиши самым точным образом разыскиваемую нами компанию путешественников и не жалей слов, расходы здесь роли не играют. Подпишись именем инспектора Мак-Глусски, а затем ступай к нему, лично объясни в чем дело и попроси его оказать нам возможное содействие. Тем временем мы с Тен-Итси приготовим все необходимое к отъезду, и со следующим курьерским поездом поедем на запад. — Ида останется здесь… При ее содействии мы не прервем связи с полицейским управлением.

Патси тотчас же выбежал из комнаты и через несколько секунд слышно было, как он хлопнул дверями, ведущими на улицу.

— Что именно вы предполагаете взять с собой? — спросила Ида.

— Только самое необходимое, — заявил Дик, — все остальное мы купим в дороге. Будь добра, приготовь для Патси чемодан с одеждой, бельем и инструментами. Тен-Итси сам упакует свои вещи, а я тоже живо покончу с моими приготовлениями.

Через час все было готово к немедленному отъезду и оставшиеся втроем молодые люди стали тщательно изучать путеводитель по железным дорогам.

— Я полагаю, что доктор Кварц со своими спутниками поехал в Сан-Франциско, — сказал Дик, — гавань там большая, и у него несомненно была наготове яхта для того, чтобы немедленно выйти в море, а из Сан-Франциско это можно сделать легче всего, оставаясь незамеченным при том большом количестве судов, которое ежедневно оттуда уходит.

— Я не хочу спорить с тобой, Дик, — заметила Ида, рассматривая одну из карт, — но ведь доктор Кварц с тем же успехом мог выйти в море из Портленда, из Такомы или из Ситтла.

— А может быть, он даже поехал в Южную Калифорнию, — отозвался Тен-Итси.

— Все это в одинаковой степени вероятно, — после короткого раздумья возразил Дик, — а так как каждая минута дорога, то мы должны испробовать все, чтобы поскорее найти верный след. Лучше всего, Тен-Итси, если ты поедешь в Портленд, и уже оттуда посетишь еще две или три гавани, которые должны быть приняты во внимание. Патси поедет в Южную Калифорнию, чтобы обыскать местные гавани, а я отправлюсь в Сан-Франциско.

— Мне думается, вы хорошо сделаете, если так поступите, — согласилась Ида, — впрочем, первые три или четыре дня вам все равно придется ехать вместе, прежде чем разойтись по разным направлениям. Тем временем я здесь в Нью-Йорке тоже не буду сидеть сложа руки, а постараюсь передавать вам сведения…

— Возможно, что мы в дороге получим известия от того или иного полицейского управления, куда Патси телеграфировал, — заметил Тен-Итси.

— Возможно, но сомнительно, — недоверчиво проворчал Дик, — эти чиновники слишком тяжелы на подъем и все, что не совсем обыденно, смущает их и пугает.

— А что если у берегов Тихого океана мы не найдем никаких следов? — спросил Тен-Итси безнадежным тоном.

— Послушай, милый, если считаться с этим, тогда лучше и не начинать, — засмеялся Дик, — но этого не случится, с нами везение Ника Картера, и я более чем уверен, что в конце концов мы все-таки добьемся своего.

— Во всяком случае я думаю, что доктор Кварц сделает самые широкие приготовления, — сказала Ида, все еще глядя на карту, — но именно это-то обстоятельство и облегчит наши расследования. Он не может ехать на свой остров на обыкновенном пассажирском пароходе, а должен воспользоваться частной или собственной яхтой.

— Совершенно верно, — согласился Дик, — а такая яхта обращает на себя внимание даже в крупных портах.

— Я убежден, что доктор Кварц воспользовался именно такой яхтой, — прибавил Тен-Итси, — и если мы узнаем, что он уже успел пуститься в путь, что мы тогда предпримем? Тихий океан велик, преследовать доктора на другой яхте равносильно исканию жемчуга в прибрежном песке!

— Вот этого-то я и боюсь, — проворчал Дик, — если Кварц уже вышел в море, то один Бог знает, что нам тогда делать.

— Тогда вам придется последовать его примеру и выйти в море, — произнесла Ида.

— Это мы, конечно, можем сделать, но…

— Тихий океан велик, — докончил Тен-Итси за своего старшего товарища.

— Впрочем, я всегда придерживался мнения, что отчаиваться раньше времени никогда не следует, — решил Дик, — пожалуйста, Ида, разыщи у Ника в библиотеке все карты Тихого океана, какие там только есть. Я знаю, у него их много. Мы возьмем эти карты с собой и изучим их в дороге.

— Кажется, Патси вернулся, — сказала Ида.

Они прислушались к быстрым шагам молодого сыщика.

— Он и есть, — кивнул Дик головой, взглянув на часы, — остается еще тридцать пять минут до отхода поезда, более чем достаточно, чтобы поспеть вовремя.

— Не снимай шляпы, — встретил он вошедшего Патси, — попрощайся с Идой и едем!

Через минуту три сыщика уже спешили на вокзал.

— Ну что, Патси, все исполнил? — спросил Дик.

— Я израсходовал более ста долларов, — заявил Патси, — да кроме того инспектор разослал от себя всевозможные телеграммы и обещал содействовать нам во всех отношениях.

— Ему известно, каким поездом мы едем?

— Конечно, и он может телеграфировать нам новости на все промежуточные станции.

— А как смотрит он на наше предприятие?

— Думает, что мы напали на верный след, но нам придется, вероятно, исколесить весь Тихий океан. Он откровенно заявил, что у нас мало надежды.

— Не дал ли он какого-нибудь совета? — спросил опять Дик.

— Он считает наиболее целесообразным, чтоб мы все вместе поехали в Сан-Франциско, исходя из того положения, что доктор Кварц может выйти в море только из этого порта. Пока мы будем в дороге, Мак-Глусски поставит на ноги всю полицию и уверен, что ему удастся сообщить нам важные известия, как только мы прибудем в Сан-Франциско.

— Отлично, я уверен, что он сделает все, что в его силах, — заметил Дик, — да Ник и заслужил это, — что было бы со всей нашей полицией, если бы Ник не содействовал ей всюду и всегда?

Они доехали до Центрального вокзала и через несколько минут уже сидели в вагоне курьерского поезда, отходившего в Сан-Франциско.

После пятидневной, бездеятельной и скучной поездки, наши сыщики наконец прибыли в Сан-Франциско.

Едва они вышли из вагона, как с ними заговорил низенький, коренастый мужчина, скорее похожий на добродушного пастора, чем на хитрого сыщика, каким он был на самом деле.

— Если не ошибаюсь, — заговорил он, приподняв шляпу, — я имею удовольствие говорить с господином Диком Картером?

— Вы не ошиблись, — не менее вежливо ответил Дик, — надеюсь у вас имеются важные и хорошие известия?

— К сожалению, хороших нет, — ответил сыщик, пожимая плечами.

— Говорите все!

— Разыскиваемая вами компания вышла в море пятого мая из нашей гавани, то есть за день до получения ваших телеграмм. Следовательно, преступники уже целые сутки находились вне пределов нашей власти.

— Понимаю. Были ли сделаны попытки догнать яхту?

— Разумеется, мы не жалели ни времени, ни сна. Здесь в Сан-Франциско у нас имеется прекрасный полицейский катер, годный для морских плаваний, очень быстроходный. На нем мы и начали преследовать яхту. Но катер до сих пор не возвратился.

— Как? Ведь прошла уже неделя?

— К сожалению, — ответил сыщик, — могу только прибавить, что мы ничего даже не знаем о том, где он находится.

— Странно, — в беспокойстве сказал Дик, — неужели, вы полагаете, что катер вступил в бой с доктором Кварцом? Нет, вряд ли это допустимо.

— Мы полагаем, что с катером произошла авария. Мы уже отправили вдогонку за ним два буксирных парохода, а кроме того, получив из Нью-Йорка вашу телеграмму — «не жалеть расходов», начальник здешней полиции нанял яхту «Вампир» и отправил и ее в море. Увы! Она возвратилась вчера вечером, но решительно ничего не добилась.

— Что это за яхта? Она быстроходна и прочна? Можно поставить две пушки? — спросил Дик.

— Это одна из лучших яхт!

— Можем ли мы воспользоваться ей?

— Конечно! Начальник полиции нанял ее на неопределенное время, и она стоит в порту под парами.

— Великолепно! — радостно воскликнул Дик. — Завтра утром, или как только удастся снабдить яхту провиантом, мы выйдем в море.

— Обращаю ваше внимание, мистер Картер, плата за наем непомерна высока!

— Черт с ней! Мне яхта нужна! В крайнем случае я куплю ее, если, конечно, она пригодна для наших целей.

— Могу только повторить, это лучшая и быстроходнейшая яхта. Ее построил один из наших миллионеров, это судно превосходное во всех отношениях, до оборудования включительно, и отвечает самым высоким требованиям.

— Отлично!

— Но куда же вы думаете направиться? Наш Тихий океан довольно обширен!

Дик засмеялся и, подумав, ответил:

— Видите ли, я и мои друзья не моряки, хотя мы умеем грести и править парусами. Не можете ли вы раздобыть нам опытного моряка, который вместо нас мог бы ответить на ваш вопрос?

— Вы говорите о лоцмане…

— Именно. Затем, кроме обычной команды, я хочу взять с собой двух или трех опытных моряков в качестве пассажиров, конечно таких, которые знают Тихий океан, как свои пять пальцев. Плата будет хорошая. Я хочу во время пути извлечь пользу из опыта и знаний, независимо от того, буду ли я следовать их советам или нет.

— Я знаю человека, который своей опытностью мог бы оказать вам крупные услуги. Мне кажется, достаточно будет его одного, хотя бы потому, что у семи нянек дитя всегда без глазу.

— Что ж, в этом отношении готов всецело положиться на вас. Не может ли этот человек прийти к нам в гостиницу?

— В любое время!

— Отлично, — сказал Дик, посмотрев на часы, — сейчас четыре часа, — ну, скажем, через два часа, в шесть. Может быть, вы тем временем переговорите также с капитаном «Вампира»?

— Немедленно переговорю.

— Что это за человек? Хорошо ли он знает свое дело?

— Он капитан военного флота в отставке.

— Прекрасно! Будьте добры просить его от моего имени приготовиться, чтобы завтра, как можно раньше, сняться с якоря. Пусть возьмет на яхту несколько пулеметов, они могут нам пригодиться.

— Ваши распоряжения снимают с меня ответственность, — облегченно вздохнув, заявил сыщик, — теперь я могу сознаться, что по своему собственному почину сделал уже все эти распоряжения.

— Спасибо, коллега. Вы были так предусмотрительны, что я охотно взял бы вас в дорогу! — воскликнул Дик, преисполненный благодарностью.

— Это нетрудно, я готов примкнуть к вам!

— А получите ли вы необходимый отпуск? — спросил Дик.

— Он уже почти у меня в кармане!

— По рукам! Как ваше имя?

— Бурк Кроуфорд, полицейский комиссар, а с этого часа до, надеюсь, удачного возвращения «Вампира», состоящий в вашем распоряжении, — ответил, кланяясь, сыщик.

И Кроуфорд обменялся с тремя молодыми сыщиками рукопожатиями.

— А как зовут того старого моряка, который будет нашим лоцманом? — спросил Дик.

— Силас Тарбель. Ему свыше 70 лет, это опытнейший и осмотрительнейший моряк, который когда-либо плавал по Тихому океану.

— Вот такого-то нам и нужно.

— Вполне с вами согласен, — заявил Кроуфорд, — тем более, что Тарбель полагает, что не слишком уж будет трудно найти нужный вам остров.

— А! — удивленно воскликнул Дик. — Вам известно, что мы разыскиваем какой-то отдаленный остров?

— Инспектор Мак-Глусски дал нам по телеграфу подробные указания, и мы знаем, в чем дело не хуже вас самих.

— Вы снимаете у меня гору с плеч, — вздохнув, ответил Дик. — Значит, мистеру Тарбелю не надо будет долго блуждать по океану, он может направиться прямо к известному месту?

— Так он и утверждает. По его мнению, доктор Кварц отправился на один из таких островов, которых на морской карте нет. Таких островов на Тихом океане очень мало, но по уверениям Тарбеля, из них по пальцам можно пресчитать те, которые представляют собой надежное убежище.

— И Тарбелю такие острова известны?

— Да, он во время своих плаваний неоднократно проходил мимо них и полагает, что доктор Кварц подобным же образом наткнулся на пригодный для его целей остров, в то время, когда он либо просто плавал по Тихому океану, либо где-нибудь потерпел крушение.

— Пожалуй, старый капитан прав, — смеясь, заметил Патси, — нам повезло, что мы напали на такого человека.

— А много ли островов Тарбель имеет в виду? — заинтересовался Дик.

— Пока три, из коих он, однако, исключает два непригодных, по его мнению, для жилья. Он и полагает, что речь идет о третьем, представляющем маленький рай, и уверен, что это именно и есть остров Кварца.

— Отлично, мистер Кроуфорд, это очень приятно слышать, — отозвался Дик, — а я уже сжился с мыслью о малоутешительной перспективе плавать по Тихому океану без конца зигзагами. Теперь же мы видим перед собой прямую дорогу, которая, быть может, и приведет нас к цели.

— Пускаться в Тихий океан «на авось» было бы сумасшествием, по моему мнению, — серьезно сказал Кроуфорд, — вы могли бы плавать и десять лет, не найдя ничего.

— Знаете ли вы что-нибудь о яхте, на которой ушел доктор Кварц? — спросил Тен-Итси.

— Знаю, молодой человек, — ответил Кроуфорд, — если не ошибаюсь, вы сын страны Восходящего Солнца?

— С гордостью говорю, что я подданный микадо, — заявил Тен-Итси.

— Так вот, есть основание предполагать, что яхта доктора Кварца пришла из Японии. Это быстроходное судно превосходной конструкции.

— А долго ли она стояла в здешнем порту? — спросил Дик.

— Больше года, — сообщил Кроуфорд, — и насколько мне известно, за все это время никто на ее борт не всходил. На ней оставалась только команда — какая-то подозрительная шайка, все темнокожие индийцы. Их не беспокоили, тем более, что это был народ необщительный и молчаливый. Вот и все, что я могу сказать об этой яхте.

— Велики ли ее размеры?

— Не больше «Вампира», и если бы устроить гонку, то право, не знаю, которая из них останется победительницей.

— Ну вот мы и дошли до гостиницы, в которой я уже занял для вас комнаты. Отдохните пока, а я тем временем приведу старика Тарбеля и капитана «Вампира» Пуддо.

Когда Дик Картер познакомился со стариком Тарбселем, он был весьма поражен, так как старик совершенно не соответствовал тому представлению, которое он составил себе о нем.

— Мистер Кроуфорд говорил, что вам лет семьдесят, — заметил Дик, — а вы выглядите не старше пятидесяти!

Старый морской волк грузно опустился на предложенный ему стул, с большим искусством выплюнул табак через стол в плевательницу и заговорил:

— Видите ли, молодой человек, с тех пор, как я снял паруса, я не веду точного журнала, но все-таки полагаю, что держу чертовски близкий курс к восьмидесяти.

— Неужели? Вы удивляете меня, — значит, вы мало-помалу хотите опять обратиться в юношу?

— Я полагаю, каждый из нас может сохранить молодость, если только применит соответствующие средства. А кто постоянно лежит на якоре, тот ржавеет так же быстро, как якорные цепи. Ну, а я за всю жизнь очень мало ленился, у меня паруса всегда были раздуты.

— Да, мистер Кроуфорд мне говорил, что вы в течение полустолетия плавали по Тихому океану и знаете эту водную пустыню лучше кого-либо другого.

— Верно, молодой человек, на Тихом океане вряд ли есть какой-нибудь путь, по которому я не плавал.

— Вы знаете также расположенные в океане острова, не так ли?

— Знаю каждый остров, помеченный на морских картах, и, кроме того, целую уйму других, которые многим шкиперам и во сне не снились.

— И вы полагаете, что вам удастся найти тот остров, который мы разыскиваем?

— Понятно!

— Мистер Кроуфорд уже ознакомил вас с нашими намерениями?

— Он у меня на квартире пробыл часа два и чего только не перетолковал об этом деле.

— Отлично, мистер Тарбель! Вижу, вы тот, кто нам нужен!

— Очень рад!

— Начиная с сегодняшнего дня, вы будете получать двойное капитанское жалованье, а если мы на острове найдем одного из преследуемых нами людей, вы получите, кроме того, награду в 10 000 долларов. Надеюсь, вы согласны, и говорить об этом больше нечего.

Старый морской волк встал и отвесил поклон с грацией моржа.

— Мистер Кроуфорд нам сообщил, что вы догадываетесь, где именно находится тот остров, не так ли?

— Можете быть уверены.

— Где же он лежит?

— Довольно далеко, на юге.

— Сколько времени нужно, чтобы на «Вампире» дойти туда?

— Видите ли, судя по тому, насколько я знаю «Вампир», насколько мне знакома яхта доктора Кварца «Дуняр», и, принимая во внимание, что «Дуняр» употребит на это путешествие дней восемь-девять, — то я полагаю, что дней через пять, а то и через четыре мы бросим якорь у этого острова.

— Вы думаете, что «Дуняр» не так быстроходна, как «Вампир»?

— Напротив, я думаю, что «Дуняр» имеет несколько более быстрый ход.

— Тогда каким же образом…

— Очень просто, молодой человек: «Дуняр» не торопится и спешить ей незачем, а мы будем делать не менее двадцати узлов в час.

— Понимаю. Таким образом мы выгадаем, пожалуй, день или два?

— Возможно, что и три, и четыре. Те не торопятся и будут плыть медленно, хотя бы уж для того, чтобы экономить на угле. Трудно предположить, что они возьмут свежий уголь на острове.

— Но ведь и мы находимся в таком же положении?

— Пожалуй, — спокойно согласился старый моряк, — мы очень быстро опорожним наши угольные запасы. Но ведь вопрос не в том, чтобы экономить уголь, а в том, чтобы спасти людей. На «Вампире» достаточно парусов, и если на обратный путь не хватит угля, мы пойдем под парусами.

— Согласен с вами, — заявил Дик, — чем быстрее мы будем идти вперед, тем лучше. Лишь бы только ваше предположение оправдалось, и мы попали куда надо.

— Будем надеяться; по крайней мере, я не знаю в Тихом океане другого острова, который более подходил бы доктору Кварцу. Когда вы приблизитесь к этому острову, то ничего не увидите, кроме громадной отвесной скалы. Но если зайти с другой стороны, то на юго-восточном его конце — он почти совершенно круглый — увидите сравнительно маленький проход в скале, более узкий кверху. На уровне воды это отверстие не ниже двойной ширины носа «Вампира», и нам придется пройти через это отверстие, другого прохода нет.

— Устроена ли там гавань? — спросил Тен-Итси.

— Самая лучшая, какую только можно себе представить, спокойная, приятная и настолько вместительная, что там могут стать на якорь два военных судна. Словом, этот остров настоящий рай! Господь Бог, надо полагать, был в очень хорошем настроении, когда создавал его. На высоте пяти саженей от уровня моря все цветет и благоухает, как в раю. Большой жары там быть не может, высокие скалы задерживают солнечные лучи, притом постоянно дует свежий ветерок и солнце сияет как раз достаточно для того, чтобы прелестный сад мог весь год цвести и приносить плоды! Будем только надеяться, что Кроуфорд поторопит капитана и подготовит все, что нужно!

— Это уже исполнено, надо только еще достать две пушки. Установить мы можем их в пути.

— И вы на самом деле полагаете, Тарбель, что не ошибаетесь? — еще раз спросил Дик.

— Видите ли, молодой человек, я могу только повторить, что, по моему мнению, речь идет только об этом острове, и ни о каком другом. Вот и все!

— Дай Бог, чтобы мы нашли моего двоюродного брата еще в живых, — серьезно заметил Дик.

— Аминь! Скажу от себя, — проворчал старик, — мне нравится в особенности то, что у нас команда молодец к молодцу, и каждый из них сумеет постоять за себя в случае необходимости.

— Это снимает с меня последнюю заботу, — сознался Дик, — мне кажется, что мы действительно нашли верных друзей, именно там, где меньше всего могли ожидать!

Когда Ник Картер беспомощно лежал на полу в овине, мысли, как еще никогда, с лихорадочной быстротой теснились у него в голове. Но тщетно он напрягал весь свой ум, чтобы найти спасительный выход: его не было. Четыре телохранителя крепко держали на арканах его и несчастного Прейса. Попытка бежать была равносильна сумасшествию и повлекла бы за собой ухудшение положения. Поэтому сыщик и не думал об этом, а собрал всю силу своего ума, чтобы придумать, как известить своих помощников.

Он ни минуты не сомневался, что они станут разыскивать его, как только начнут беспокоиться. Он видел, как доктор Кварц и Занони освободили доктора Кристаля от теснивших его пут, и как они втроем отошли в угол овина, где шепотом вели беседу.

С помощью железной силы воли Нику Картеру удалось немного передвинуться в сторону, не возбуждая этим внимания или подозрения стражи.

После бесконечных попыток ему наконец удалось освободить одну руку настолько, что он притронулся к медальону, висевшему на часовой цепочке. С поразительным терпением Ник Картер пытался отцепить медальон. Всякий другой оставил бы эти попытки, но у сыщика была выдержка индейца.

Прошли долгие минуты, пока он наконец добился своего, сняв медальон с цепочки, он положил его на пол и лег на него спиной, чтобы блестящая вещичка не обратила на себя внимания его врагов.

Когда рука его коснулась пола и ощутила толстый слой пыли, у него мелькнула мысль написать несколько букв, которые могли бы служить руководящей нитью его помощникам.

Со страшным усилием, зорко следя, чтобы не возбудить подозрения стражи Ник Картер пальцами связанной руки написал на пыли те два слова, следы которых впоследствии нашел Дик: «Тихий Океан».

Он знал, что доктор Кварц, этот изверг в образе человека, намеревается перевезти его туда.

Едва Ник Картер успел окончить свою работу, как доктор Кварц, крадучись как тигр, подошел к нему.

Он улыбаясь смотрел на сыщика.

— Ну что, уважаемый Картер, как вы себя чувствуете? — проговорил он нежно.

— Откровенно говоря, мне скучно, — заявил Ник, всегда старавшийся даже в самом отчаянном положении бить врага его же оружием; он сказал это таким равнодушным голосом, точно беседовал с лучшим приятелем.

— Видите ли, дорогой мой, я крайне сожалею, что некоторые обстоятельства заставили меня обойтись с вами несколько сурово. Я должен еще присовокупить, что мне и в будущем придется, вероятно, обращаться с вами также, чтобы не лишиться вашего общества.

— Еще бы, Кварц, — со злобной улыбкой отозвался Ник Картер, — несдобровать бы вам, если бы я освободился!

— Вы знаете, уважаемый доброжелатель и объект для научных опытов, мы отправляемся с вами в далекий путь… — насмешливо продолжал доктор.

— Знаю, ведь вы известили меня уже о ваших человеколюбивых намерениях.

— Не скучайте, друг Картер, скоро прибудут удобные кареты, которые отвезут на вокзал Занони, моего друга Кристаля, меня и вас. Все прочие другим путем дойдут до нашей общей цели и присоединятся к нам уже в Сан-Франциско.

— Зачем вы мне все это докладываете? — презрительно спросил сыщик.

— Право, я и сам не знаю, вероятно, потому, что мне доставляет удовольствие ваше положение.

— Ну что ж, продолжайте. Вы знаете, я внимательный слушатель, — спокойно ответил Ник Картер.

— Ценю это. Как вы полагаете, друг Картер, каким образом мы поедем?

— Вероятно, по железной дороге.

— Само собой разумеется, светило современного сыска, мы поедем даже в специальном вагоне, под видом двух врачей, самоотверженной супруги в качестве сиделки и очень знатного больного, окруженного всевозможными удобствами.

— Почетную роль больного, вероятно, буду исполнять я? — спросил сыщик.

— Вы угадали.

— Вероятно, я буду играть роль сумасшедшего? Этот способ, хотя и устарел, но все-таки иногда действует. Имейте, однако, ввиду, как только мне представится возможность, я помешаю исполнению вашего плана.

— Я уверен в этом, — с холодным презрением ответил доктор Кварц, — но пора бы вам, наконец, знать, что я не даром изучал медицину. Я могу вызывать болезни, могу их и излечивать.

— Это единственная хорошая черта в вас, Кварц.

— Очень лестно, но ведь я лечу не для того, чтобы оказать благодеяние, а потому, что мне доставляет удовольствие торжествовать над смертью. Вот почему я и собираюсь теперь удалиться на свой остров, где буду года два заниматься вивисекцией. Эти опыты над живым объектом дадут мне возможность достичь в своей науке верха совершенства и узнать тайны, которые даже для меня до сего времени покрыты мраком. Я хочу найти возможность жить вечно. Смейтесь, Ник Картер, уже теперь я обладаю познаниями, дающими мне возможность не только поддерживать свежесть духа и тела в течение столетий, но и сохранить здоровую и свежую силу. Этого все-таки мне мало, я хочу вырвать у природы ее последнюю тайну — вечность! Будьте уверены, вы проживете еще достаточно долго, чтобы услышать из моих уст, что я в решительной борьбе с природой оказался победителем!

Ник Картер спокойно выслушал его и со вздохом произнес:

— Как мне вас жаль, доктор Кварц! Сколько добра мог бы принести человек с вашими способностями!

Доктор вынул из кармана маленький футлярчик и достал из него крошечный шприц из рода тех, которые применяются врачами для подкожных впрыскиваний. Затем, подойдя к горевшей в овине свече, он накапал несколько капель из маленькой склянки в тоненькую реторту и начал греть содержимое последней на огне. По-видимому, это была очень сложная смесь, так как доктор Кварц вынул еще несколько склянок, тщательно отсчитал по нескольку капель из каждой и прибавил в реторту. Наконец, по-видимому, добившись своего, он наполнил шприц этой жидкостью и возвратился к сыщику, который не сводил с него глаз.

— Это удивительный состав, — начал доктор Кварц, близко поднося крошечный шприц к глазам сыщика, — мои коллеги по профессии отдали бы жизнь, чтобы узнать, что именно эта смесь может предупредить и вылечить! Вы первый в мире человек, Картер, который практически испытает на собственном теле действие этой жидкости. Вы вправе гордиться этим!

— Не стану утверждать, что я утопаю в блаженстве, — с презрительной усмешкой ответил Ник Картер.

— Великолепно сказано, друг Картер, — воскликнул доктор Кварц, и глаза его засияли, — более того! Вы верно определили действие этой жидкости! Через пять минут вы действительно будете утопать в блаженстве и станете утверждать, что я оказал вам большое благодеяние. Вы очутитесь в раю, в утопии, в стране богов, которая существует лишь в воображении поэтов. Ах, доктор Картер, я готов даже завидовать вам!

— Пожалуйста, не стесняйтесь, я охотно уступлю вам свое место, тем более, что ваши намерения не очень-то мне нравятся, — с резким смехом возразил сыщик.

— Шутник, — ответил доктор, любезно улыбаясь, — надеюсь, еще не раз вы обрадуете меня остроумными замечаниями даже и позднее, во время наших совместных занятий, когда вы, правда, будете страдающим лицом!

— Конец — всему делу венец, — спокойно отозвался Ник Картер, — вы еще не довезли меня до вашего маленького островка, друг Кварц, и мне думается, что вы никогда и не довезете.

Кварц только пожал плечами, он опустился на колени рядом со связанным сыщиком и наклонился над ним.

— Будете ли вы лежать спокойно, Картер? — спросил он. — Иначе мне придется приказать держать вас за руку.

— Не беспокойтесь, я проглочу свое лекарство. Я ведь сознаю, что другого мне ничего не остается, по крайней мере теперь.

— Вы поразительно разумны!

Доктор Кварц засучил рукав своей жертвы и ввел булавочное острие под кожу возле артерии. В ту же секунду Нику Картеру показалось, что по его жилам протекает жидкий огонь.

Но странное возбуждение продлилось недолго. Когда ему стало казаться, что он не выдержит больше, мука уменьшилась и обратилась в приятную теплоту.

Он, улыбаясь, посмотрел на Кварца. Сразу все окружающее показалось ему совершенно в другом виде. Он узнавал не только помещение, но и лиц, в нем находящихся. Но странно! Ему казалось, что он знает этих людей, но их присутствие уже не вызывало в нем отвращения.

Затем он заметил, как Занони опустилась рядом с ним на колени и стала развязывать его. Против своей воли он почувствовал влечение к этой прекрасной женщине и благодарно ей улыбнулся.

Точно во сне он слышал, как доктор Кварц распорядился бросить труп несчастного Прейса в вырытую им и сыщиком яму, засыпать ее землей и утрамбовать. Но Ник Картер в этом не видел ничего дурного, ему казалось в порядке вещей, что Прейс был задушен арканом и погребен.

Двойное действие сделанного сыщику впрыскивания сказывалось в том, что оно не лишало его сознания, но настолько ослабило деятельность ума, что он забыл грань между добром и злом и совершенно потерял память о прошлом.

Он видел, что его окружают Кварц, Кристаль и Занони, но соображал только то, что эти лица ему знакомы, имен же их он не помнил, да и забыл свои прежние отношения к ним.

Менее всего он видел в них врагов, напротив, он был им искренне благодарен за оказываемую заботливость.

Он чувствовал себя удивительно слабым и хилым. Когда его развязали и поставили, он не мог удержаться на ногах и ему было приятно, когда Занони предложила ему руку, а доктор Кварц поддерживал его. Он даже улыбнулся им.

— Разве это не странно? — произнес он голосом, показавшимся ему самому весьма слабым. — Я знаю вас, и все-таки не помню, кто вы? Мне кажется, что вы мои друзья. Я даже не знаю, кто такой я сам, разве это не поразительно?

— Ничуть, милый, — шепнула ему Занони со всей преданностью, на которую она была способна, — ты был болен, но уже находишься на пути к выздоровлению.

— Так оно и должно быть, — вторил ей сыщик, — помню, я был очень болен, а теперь выздоравливаю. Но кто я такой?

— А повторишь ли ты за мной свое имя, если я назову тебе его, милый? — шептала Занони.

— Конечно, повторю. Этот туман, который окутал мой ум, тяготит меня. Я был очень, очень болен, а теперь выздоравливаю. Так ведь ты сказала? А теперь мне много лучше, не правда ли?

— Конечно, много-много лучше, милый!

— Милый? Милый? Зачем ты так называешь меня, прекрасная женщина?

— Потому, что я твоя жена, обожающая тебя. А ты мой муж, сэр Альджернон Траверс! Разве ты не помнишь доброго доктора Синклера, который не отходил от твоей постели за все время твоей ужасной болезни? И доктора Мортона, знаменитого врача по нервным болезням? Прошу вас, доктор Мортон, подойдите к моему мужу и посмотрите, не узнает ли он вас.

Кварц подошел к Нику и поклонился ему.

— Да, конечно, теперь я вспомнил, — покорно ответил несчастный, — конечно, это доктор Мортон. Как поживаете, доктор? Моя жена говорит, что мне теперь стало лучше.

— Безусловно, сэр Альджи, гораздо лучше!

— Странно, очень странно, — бормотал Ник, — когда я давеча открыл глаза, я никого из вас не узнал. А теперь мне все стало ясно!

— Видите, сэр Альджи. Теперь вы узнаете и леди Мэри, вашу очаровательную супругу? — спросил мнимый доктор Мортон. — Бедная леди так страдала, когда вы не узнавали ее.

— Бедная моя Мэри! Я совершенно забыл, что у меня такая милая жена! Но зачем мы находимся в этом странном месте?

— Наши кареты поломались в дороге, пришлось отдать их в починку. Они скоро будут готовы. Вот эти люди — ваши слуги. Не припомните ли вы, как настаивали взять их с собой, когда мы выехали из вашего имения в Англии?

— Право, не помню этого! Разве у меня есть имение в Англии? — спросил несчастный.

— Конечно. Я уже распорядился, чтобы эти слуги возвратились в Англию, мы же сейчас едем в Сан-Франциско, там сядем на вашу собственную яхту «Дуняр» и немедленно выйдем в море.

— Видите, доктор, об этом я тоже совершенно забыл. Разве это не странно, что я мог забыть свою яхту «Дуняр»?

— Вы проехали на ней через Суэцкий канал и проплыли через Тихий океан. Яхта уже более года стоит на якоре в порту Сан-Франциско и ожидает вашего прибытия.

— Разве я хворал так долго? — слабым голосом спросил Ник Картер.

— Полных два года, сэр Альджернон!

— Странно, — качая головой, пробормотал Ник, — я совершенно не помню, что хворал.

— Да и не нужна думать о прошлом, это не очень хорошо для вас. Я стараюсь восстановить ваше здоровье, как можно скорее, и уж ради леди Мэри приложу все свои старания. Я ожидаю целебного действия от нашей поездки по Тихому океану.

— Вот что! Мы отправляемся на Тихий океан?

— Именно, как только мы приедем в Сан-Франциско, немедленно выйдем в море.

— Это будет прелестно!

— Да, это принесет вам пользу, сэр Альджернон. К счастью, вы достаточно богаты, чтобы позволить себе такой отдых.

— Я богат? — удивился опять Ник Картер.

Занони ласково погладила его по волосам, а он улыбался ей, как невинный ребенок.

— Как хорошо, Мэри, — с блаженной улыбкой произнес он, — у тебя такая мягкая, нежная рука.

— Я буду постоянно с тобой, мой милый, — ласково проговорила она, — когда ты совсем выздоровеешь, мы заживем очень, очень счастливо.

Заговорщики обменялись многозначительными взглядами. Их гнусное покушение удалось вполне. Они отняли у своей жертвы память, снабдили его новой и перенесли в какой-то несуществующий мир, казавшийся Нику Картеру настоящим.

Тем временем прибыли кареты. В одну из них сели оба доктора, Занони и Ник Картер, в другой поместились индийские телохранители.

Прибыв на вокзал, Ник Картер с Занони остались в карете, а оба доктора под руку разгуливали по дебаркадеру в ожидании поезда.

Они решили, что возбудят меньше подозрений, если будут вести себя непринужденно. Никто не стал бы подозревать в этих двух, прекрасно одетых мужчинах, бежавших из тюрьмы преступников.

По телеграфу был заказан салон-вагон, который и прицепили к поезду на одной из ближайших станций. Так как доктор Кварц располагал крупными средствами, то связанные с этим расходы не играли роли.

Сам сатана, казалось, содействовал преступникам и устранял с их пути препятствия.

Таким образом, они проехали по всему американскому материку, сохраняя неприступную важность высокопоставленных лиц. В дороге служащие наперебой старались услужить знатным путешественникам.

Ходили слухи, что лорд Альджернон принадлежит к числу знатнейших пэров Англии, а богатые чаевые, на которые доктор Кварц не скупился, только еще больше подтверждали это.

В Сан-Франциско у вокзала их поджидали кареты и доставили на пристань, где стояла яхта.

Пары уже были разведены и запасы взяты. Через десять минут после прибытия маленькой компании яхта снялась с якоря и вышла в океан.

На яхте комедия продолжалась, потому что доктор Кварц не хотел возвращать своему пленнику память раньше, чем нога его коснется земли далекого острова в Тихом океане, да и Занони настаивала на том же, хотя и по другим причинам.

Красивая девушка находила странное возбуждающее удовольствие в исполнении роли жены Ника Картера; этот ласковый, тихий человек, который с такой доверчивостью улыбался ей, надеялся на нее, верил ее преданности и верности, вселил в нее какое-то особенное чувство, которого она никак не могла понять.

Она знала отлично, что такое состояние было только предисловием к страшной драме. Она знала, что Ник Картер, когда придет в себя, скорее подпустит к себе ядовитую змею, чем ее, и все-таки ее прельщало дивное ощущение быть любимой и обожаемой человеком, вполне ей доверявшим.

Подобного ощущения она раньше никогда не испытывала и в первый раз за всю свою молодую и столь богатую злодеяниями жизнь спрашивала себя, зачем она не пошла по трудной, но верной стезе добродетели, как сестры ее, ею же гнусно убитые.

Странно было то, что Занони на первых порах думавшая, что может играть этим ощущением, в конце концов не могла отделаться от него. Мало того, она каждый день ловила себя на все более возраставшем желании, чтобы приятный ей обман длился вечно и чтобы прежняя Занони исчезла навсегда.

Еще удивительнее было то, что с каждым днем она питала все большее отвращение к доктору Кварцу.

Рабское поклонение перед этим гениальным преступником, правда, давно уже исчезло из ее обманутого сердца. Он уже не был в ее глазах тем сверхчеловеком, который сумел пленить ее.

Она уже не видела в нем учителя, даже и не равного себе товарища по злодеяниям. Он был ей безразличен, и она втихомолку смеялась над его боязнью перед ней, испытывая при этом ощущение дикой радости.

Теперь, однако, Занони, поймала себя на том, как в ней вырастает страшная ненависть к этому вкрадчивому, бессовестному, постоянно одинаково улыбающемуся негодяю. Эта ненависть въелась ей в плоть и в кровь, и она поняла, что ее последним убийством будет убийство доктора Кварца.

Все более и более искренне привязывалась эта преобразившаяся в ягненка тигрица к своему мнимому супругу. Часами она просиживала у Ника, держала его руки в своих и ласково гладила его по волосам. Иногда, когда врачи за ней не следили, она наклонялась над больным и покрывала его лоб и глаза жгучими поцелуями.

Это новое ощущение было так дивно хорошо! Она раньше издевалась над любовью, отстраняла от себя с жестокой насмешкой всякую ласку, а теперь ее пленила эта всеобъемлющая страсть. В первый раз за всю свою жизнь она испытывала все блаженства любящей женщины.

Ее даже не могло отрезвить то обстоятельство, что кругом все было построено на жалком обмане, на недостойной, уродливой игре. Она все больше и больше отдавалась своей мечте и бывали часы, когда она сама считала правдой сладкую мечту об имении в далекой Англии и любимом супруге в лице доверчиво улыбавшегося ей больного.

Это сознание, что все преступления и вся страшная вина, которую она взяла на себя, все-таки не убили в ней женщину, что даже в ее душе сиял луч того божественного светоча, которым существует мир, словом, сознание, что она способна чувствовать, мыслить и любить, как женщина, доставляло ей неописуемое блаженство и вместе с Фаустом она готова была воскликнуть: «Остановись, мгновение, ты прекрасно!»

При всем этом в лице жертвы доктора Кварца она любила далеко не знаменитого сыщика Ника Картера, нет, в его лице она любила свою мечту, своего несуществующего мужа, столь нуждающегося в ее уходе и заботливости, Альджернона Траверса.

Доктор Кварц как-то с усмешкой заметил ей:

— Мне кажется, Занони, ты влюбилась в нашего благородного лорда?

— Нет, не опасайся этого, — резко ответила она, — но во мне проснулось сознание, что я, быть может, могла бы любить и быть любимой, если бы ты не попался мне на дороге. Я не хочу тебя видеть, оставь меня, Джек! Не лишай меня моей короткой мечты, пока она еще длится! Во мне что-то творится, чего я сама не понимаю, и лучше будет, если ты не станешь будить спящую тигрицу. Ее необузданная ярость может обратиться и против тебя, так как все мои познания, все мое умение кажутся мне жалкими при сравнении с тем тихим блаженством, какое ежедневно снова воскресает в любящей и любимой душе бедной женщины!

Доктор Кварц ограничился насмешливой улыбкой и пожал плечами.

— Ты должна была бы стать поэтессой, — заметил он с ядовитой колкостью, — а что будет тогда, когда лорд Альджи превратится снова в нашего смертельного врага Ника Картера?

Она холодно взглянула на него.

— Тогда лорд Альджернон будет мертв — это он внушает мне поклонение, так как своей беспомощностью научил тому, чему я не научилась у тебя при всей твоей мудрости! Ник Картер будет ненавидеть меня, как всегда, и я не сомневаюсь, что отвечу ему тем же. Но ты лучше сделаешь, если оставишь мне мою кратковременную мечту и забудешь прежнюю Занони, которую ты знал. Ник Картер видит последний счастливый сон, дай и мне принять в нем участие.

И она наклонилась к счастливо улыбающемуся ей Нику и обвила его шею руками.

Яхта «Дуняр» плыла довольно долго. Не было сделано ни одной остановки на попадавшихся ей по пути островах.

Ник Картер все еще не мог ходить по палубе без посторонней помощи; его нежно поддерживала рука Занони, изощрявшейся в проявлениях своей любви.

Они по целым часам сидели рядом под навесом передней палубы, далеко от обоих врачей и команды, держали друг друга за руки и в немом блаженстве глядели на зеркальную, темно-синюю гладь. Когда Ник Картер начинал говорить о своей мнимой родине и просил Занони рассказать ему о ней, она описывала ему один из прелестнейших замков.

Таким образом, Ник Картер, если не принимать во внимание постоянную физическую слабость и дряхлость, был вполне счастлив.

Наконец на горизонте показался маленький островок.

Он предстал перед глазами путешественников в виде громадной, круглой скалы, некогда представлявшей собой, вероятно, коралловый риф. Нигде не было видно зелени. Мрачные скалы, мертвые и недоступные, поднимались из окружавших их волн.

Но яхта зашла за остров и на юго-восточном конце его дошла до описанного старым капитаном Тарбелем прохода.

Море было спокойно, точно летний пруд в жару, так что «Дуняр» безостановочно прошла через проход во вместительную гавань; там она подошла прямо к берегу и была прикреплена длинными и толстыми канатами, так как до дна было слишком глубоко, чтобы бросить якоря.

Глазам прибывших представилась дивная панорама. Темно-зеленый луг тянулся ковром до самых скал, его осеняли высокие пальмы и другие тропические деревья, свежий ветерок дул по изумрудной глади воды, а это было вдвойне приятно после стоявшей в открытом море жары.

— Здесь рай земной, — шептал несчастный Ник Картер, глядя широко раскрытыми глазами на чудную картину природы.

— Ник, — шепнула Занони, невольно забывшись, — нас здесь ожидает ад!

Он обернулся к ней и улыбаясь, спросил:

— Милая, почему ты так говоришь?

Она опомнилась и погладила его по щеке.

— Прости, — еле слышно проговорила она, — я вспомнила жару в открытом море.

Вблизи пристани тянулось низкое одноэтажное здание, выстроенное из неотделанных кусков скалы. В это здание и вошли новоприбывшие.

Через час перед Занони и Ником Картером, гулявшими под руку в благоухающем саду, цветущие кусты которого составляли естественные беседки, вдруг появился, насмешливо улыбаясь, доктор Кварц.

В одной руке у него был тот самый шприц, которым он впрыснул Нику Картеру одурманивающую жидкость, в другой полотенце.

— За дело! — необычайно резким голосом приказал он, и глаза его сверкнули, точно молния. — Пора окончить комедию, надо вернуть к сознанию нашего пациента!

Занони моментально подскочила и стала между преступным врачом и его несчастной жертвой.

— Нет! Еще нет! — крикнула она.

— Почему нет? — резко отозвался Кварц.

— Потому что я этого не хочу, — воскликнула она, — завтра еще есть на это время!

— Милая, что тут происходит? — проговорил удивленный Ник, ничего не понимая.

— Речь идет о твоей болезни, подожди здесь, милый, я скоро вернусь к тебе.

Она схватила доктора Кварца за руку и несмотря на его сопротивление, оттащила от своего мнимого супруга.

— Подари мне еще этот единственный день, — хриплым голосом молила она, — завтра я буду опять прежней Занони!

Доктор Кварц пренебрежительно пожал плечами.

— Никогда ты уже не будешь прежней Занони, — возразил он, — нет, нет, надоел мне этот фарс! Можно подумать, что я вместе с ним впрыснул эликсир и тебе. Я приведу его в сознание немедленно!

Она не ответила ему, но с лица ее исчезли последние следы выражения нежности и преданности: так глядит тигрица, видя детеныша в опасности.

— Не смей трогать его сегодня, Джек Кварц, — тихим голосом повторила она, и все же эти слова звучали страшной угрозой, — этот день принадлежит мне! Завтра делай с ним, что хочешь!

— Нет, сегодня, — не менее решительно настаивал доктор Кварц.

Вместо ответа Занони вынула из складок своего платья длинный, острый кинжал.

— Так слушай же, Джек Кварц, — медленно произнесла она, — или он сегодня принадлежит еще мне, или же я сейчас убью его собственной рукой и ты никогда не будешь иметь власти над ним!

Доктор Кварц понял страшную угрозу и попытался замять дело.

— Будь благоразумна! Я ведь достаточно долго давал тебе волю. Надо же покончить с этой комедией!

— Я говорю тебе, Ник Картер будет принадлежать тебе с завтрашнего дня, но не сегодня, — неумолимо повторила она.

— Ты точно помешана, — прошипел доктор Кварц и ярость исказила его лицо, — Кристаль тоже говорит, что теперь надо действовать с ним беспощадно — иначе, для чего мы совершили этот дальний путь? Ведь только для того, чтобы насладиться нашим торжеством, чтобы видеть ужас в лице сыщика, когда он будет сознавать, где и в чьих руках он находится, и что ему нет спасения.

С этими словами он собрался пройти мимо нее к ничего не подозревающему Нику. Но остановился, увидев, что Занони с мрачной решимостью приготовила кинжал.

— Остерегайся, — зашипела она, — острие кинжала отравлено, и даже доктор Кристаль не знает противоядия!

— Черт возьми, да ты просто влюблена в этого болвана! — крикнул преступник.

— Нет, я не влюблена в него, но он верит мне, и я не хочу ему больше попадаться на глаза, когда он поймет недостойную комедию, которую мы сыграли с ним, — резко возразила Занони.

В этот момент она почувствовала, как кто-то сзади сильно схватил ее руку, пытаясь вырвать опасный кинжал.

С гибкостью змеи Занони, не теряя присутствия духа, как всегда в минуту опасности, сумела вывернуться, и в ту же секунду нанесла удар кинжалом.

Доктор Кристаль, подкравшийся сквозь кусты на помощь своему учителю, раненный в бок насмерть, со стоном свалился.

— Ты осмелился тронуть меня, гадина! — презрительно воскликнула Занони и замахнулась окровавленным кинжалом.

С криком ярости доктор Кварц хотел броситься на нее, но поднятый кинжал заставил его отскочить.

— Не трогайся с места, Джек, если тебе дорога жизнь, — шипела она, мертвенно побледнев, — пусть умирает, пусть! Он тронул меня и за это расплачивается жизнью! Назад, Джек, или, клянусь тебе, ты умрешь немедленно от моей руки!

Доктор Кварц стоял неподвижно. В эту минуту он понял, что действительно Занони была единственным человеком, которого он должен бояться и который не боялся его.

Он хорошо видел, как любимый ученик его с хрипением катался по земле, как отравленная рана причиняла ему адские мучения, как он со стоном молил о спасении и помощи, но Кварц не посмел тронуться с места, уверенный, что Занони ни секунды не задумываясь пронзит кинжалом и его.

Прошло несколько минут. Молодой врач у ног Занони давно испустил дух, а учитель и ученица все еще стояли друг против друга со смертельной ненавистью в глазах.

Вдруг затрещали кусты и неожиданно появился тот, чьего приближения они не заметили.

Это был лорд Альджернон, или, вернее, Ник Картер.

Он стал решительно перед Занони, а когда доктор Кварц хотел воспользоваться моментом, чтобы приблизиться к опасной женщине, произошло нечто совершенно неожиданное.

Ник Картер схватил изумленного врача железными руками, как в былые дни, несмотря на отчаянное сопротивление, высоко поднял его вверх, а затем со страшной силой бросил на землю.

Но в тот момент, когда Кварц приподнялся с земли, Ник Картер упал. Прежняя сила вернулась к нему лишь на несколько секунд, когда любимая им женщина была в опасности.

Рыцарские качества сыщика пересилили на короткое время даже разрушительное действие эликсира. Теперь же Ник Картер вновь поддался действию адской жидкости и в изнеможении лежал у ног Занони.

— Мои силы иссякли, Мэри, — прерывающимся голосом шепнул он, — я слишком слаб и не могу защищать тебя.

Но Занони уже опустилась на колени рядом с несчастным и ласково провела ему рукой по лбу, а доктор Кварц несколько поодаль от них стряхивал пыль со своего костюма.

— Он не хотел меня обидеть, милый, — задыхаясь, шептала она, никогда не ожидая заступничества Ника Картера, независимо от того, был ли он в сознании или нет. Но его поступок ошеломил ее. — Ты так благороден, так отважен, мой милый, но ведь доктор Синклер, а не доктор Мортон напал на меня. Негодяй уже умер, — не так ли, доктор Мортон?

Она произнесла это так повелительно, что доктор Кварц не мог не подчиниться ее воле. Он подошел и поклонился.

— Да, милорд, леди Мэри права!

— Тогда я должен просить у вас извинения за мой поступок, — вежливо ответил Ник Картер, — но мне показалось что вы угрожаете моей жене, а мысль о том, что моя горячо любимая жена подвержена опасности, была так ужасна, что вернула на несколько секунд мою прежнюю силу.

Доктор Кварц молча пожал плечами, повернулся и ушел.

Отойдя на несколько шагов, он в нерешительности остановился и обратился к Занони.

— Пусть будет по-вашему, леди Мэри Альджернон, — произнес он своим обычным небрежным тоном, — его сиятельство до десяти часов завтрашнего утра остается в вашем распоряжении. Жаль доктор Кристалл, я его наметил вторым объектом для опытов, и мне будет трудно найти другого столь подходящего человека. Придется его похоронить, но это зрелище не подходящее для его сиятельства. Я посоветовал бы леди Мэри уйти отсюда вместе с супругом, — прибавил он и рассмеялся.

— Пойдем, — сказала Занони Нику.

Она помогла ему встать на ноги и проводила его до уютной беседки, обвитой цветами, где они вместе сидели, когда доктор Кварц нарушил их мечты.

А когда они остались вдвоем, Занони обвила шею Ника Картера обеими руками и поцеловала прямо в губы.

Снова и снова она целовала его, рыдая и всхлипывая. Произошло нечто невероятное — Занони залилась слезами, а переполненное горечью сердце ее готово было разорваться на части.

Ночь на юге Тихого океана.

На яхте «Вампир» ранним утром увидели наконец на горизонте искомый остров. Но в течение всего дня яхта оставалась на таком расстоянии на северо-западе от скалистого острова, чтобы не быть замеченной доктором Кварцом и его подчиненными.

Когда же наступила ночь, стройная яхта пустилась в путь. Она зашла за остров и осторожно стала подходить к узкому проходу.

В течение истекшего дня трое молодых сыщиков вели длинную беседу с капитаном Пуддо и стариком Тарбелем, во время которой был уточнен план действий.

В десять часов утра того дня, когда яхта «Вампир» стояла в открытом море у острова, доктор Кварц сделал своей несчастной жертве новое впрыскивание.

Вернувшись к действительности, Ник Картер прежде всего увидел перед собой своего смертельного врага.

Он, однако, был в комнате не один, при нем находились трое индийских телохранителей, готовых защищать в случае надобности своего повелителя против пленника.

Доктор Кварц поэтому и привел своих темнокожих слуг, что с того момента, как уничтожалось ослабляющее действие таинственной жидкости, к Нику Картеру должны были вернуться не только умственные, но и его физические силы.

Занони не было.

Когда Ник Картер приподнялся с дивана, на котором до того времени лежал, он стал озираться с недоумевающим, расстроенным видом.

— Где она, — спросил он, и черты его лица выразили ужасное разочарование, — где Мэри… нет… Занони? — беззвучно прибавил он и тут же понял все.

— Вероятно, Занони, — с дьявольской улыбкой ответил доктор Кварц, — мечтает, прислонясь к какому-нибудь выступу скалы, смотрит на море и вспоминает дивный сон, прожитый ею вместе с великолепным лордом Альджерноном Траверсом.

— А-а… — только и мог произнести Ник Картер, ему казалось, что его душит чья-то железная рука.

— Вы, кажется, имеете сентиментальные наклонности, как и моя возлюбленная Занони, — с ядовитой усмешкой заметил доктор Кварц, — я убежден, что Занони сейчас думает о том, не лучше ли ей прыгнуть в море и найти на дне его вечное забвение.

— Возможно. Несчастье в том, — отозвался Ник Картер с невольным вздохом, — что лорд Альджи не может вместе со своей горячо любимой супругой броситься в море, прежде чем начнется последнее действие этой драмы.

— Мне кажется, Картер, вы помните все подробности нашей удивительной комедии? — спросил доктор Кварц, стоя перед сыщиком и внимательно разглядывая его.

Ник Картер кивнул головой.

— Конечно, я помню даже второстепенные подробности, — подтвердил он, — я помню каждое слово, которое вы говорили тогда в овине, когда вам удалось провести меня и захватить в плен. Я отлично помню, как вы тогда впрыснули мне этот дьявольский эликсир. Мало того, я могу рассказать вам о каждом часе той мнимой жизни, которую я вел в качестве лорда Альджи.

Доктор Кварц казался изумленным, а потом глаза его засверкали торжеством.

— Если бы я был способен испытывать признательность, Картер, то я должен был бы воздать вам таковую за ваши сообщения, доказывающие, что мой эликсир еще много драгоценнее, чем я сам смел предполагать.

— Именно. Я сказал бы, что гнуснее жидкости не сварили бы все дьяволы вместе, — презрительно ответил Ник Картер, — но где Занони? Я хочу ее видеть и говорить с ней.

— Странно, милейший Картер, как часто наши желания бывают тождественны, — с насмешливой улыбкой заметил доктор, — я также испытываю желание видеть Занони. К сожалению, ее никак нельзя найти на нашем острове, несмотря на его малые размеры. Мы уже в течение нескольких часов обыскивали весь остров, но тщетно. Быть может, Занони скрылась в одной из многочисленных пещер, — прибавил он, пожимая плечами, — пусть развлекается, пусть ей еще раз приснится дивный сон и…

— Молчите, доктор, — резко прервал его Ник Картер, — у меня есть еще вопрос, ответите ли вы мне на него?

— Спрашивайте, посмотрим.

— Сознайтесь, сделали ли вы и Занони такое же впрыскивание, как и мне? Воображала ли Занони, что она леди Мэри так же, как я считал себя лордом Альджи? И вернули ли вы ее к сознанию сегодня утром, так же как и меня?

Доктор Кварц ответил не сразу, по лицу его было видно, что он размышляет, что ответить сыщику.

Затем жестокая улыбка заиграла на его губах.

— Извольте, друг Картер, — проговорил он, — я вам сделаю сюрприз, другими словами, в виде исключения я вам скажу истинную правду: нет, нет и еще раз нет! Занони оставалась Занони.

— Неужели? — беззвучно переспросил Ник Картер. — Неужели Занони из тигрицы превратилась в ягненка?

— Как можно понять женщин, — насмешливо ответил доктор Кварц. — Занони своим поведением доказала, что любовь и ненависть — родные сестры. Откровенно говоря, я перестал ее понимать — она хорошо знала, что ухаживала не за лордом Альджерноном, а за Ником Картером, ее смертельным врагом, находившимся в ее безграничной власти, и все-таки из тигрицы сделалась ягненком.

— Еще один вопрос, — спросил взволнованный Ник Картер, — кто убил доктора Кристаля?

— Так как я восстановил свою способность говорить правду, то пойду еще на шаг дальше, — заявил доктор Кварц со странной улыбкой, — я уже вчера собирался отправить лорда Альджернона в лучший мир, воскресив Ника Картера, но Занони с кинжалом в руках не допустила меня к нему, а когда доктор Кристаль хотел сзади вырвать у нее оружие, она пронзила его отравленным острием. Вы видите, дорогой Картер, в ягненке все-таки осталось довольно много тигрицы, — насмешливо прибавил он.

Ник Картер промолчал, как бы собираясь с мыслями. Вдруг он поднялся.

— Доктор Кварц, вы доставили меня сюда за тысячи миль недаром — я в вашей власти и вижу, что сопротивление ни к чему не приведет. Что ж, я готов, и чем скорее вы меня убьете, тем более я буду вам благодарен.

— Очень мило с вашей стороны, Картер, — с холодной улыбкой ответил врач, — но вы должны знать, что я не люблю идти скачками: поспешишь — людей насмешишь. С сегодняшнего дня вы представляете объект для моих опытов, но прежде чем вы узнаете, что я собираюсь сделать с вами, может пройти еще много времени. Не для того я завладел Ником Картером, чтобы грубо зарезать его в несколько секунд. До поры до времени вы будете проживать рядом со мной, в клетке, которую я заготовил для вас. Угодно ли вам последовать за мной добровольно или же мои люди должны будут доставить вас туда?

— Не беспокойтесь, — гордо ответил Ник Картер, глядя на него с презрением, — я стал бы сопротивляться до последней капли крови, если бы видел в этом надежду на успех. А так я отказываюсь от всякой борьбы, если вы только не затронете раны моей души, — глухо прибавил он.

Доктор Кварц вкрадчиво улыбнулся.

— Не беспокойтесь, Картер, — небрежно ответил он, — мой собственный интерес повелевает мне изгладить из вашей памяти последнее воспоминание о той странной комедии.

Капитан Пуддо, а вместе с ним Патси и Тен-Итси придерживались того взгляда, что яхта должна подойти к острову немедленно, среди бела дня.

Но опытный старик Тарбель не согласился с этим и они вместе с Диком решили выждать наступления ночи с тем, чтобы тогда на маленьких лодках бесшумно пробраться в гавань.

— Море спокойно и гладко, как зеркало, — подытожил Дик, — на острове никто не ожидает нападения, и все будут крепко спать.

— Конечно, — согласился старик Тарбель, — они мнят себя в полной безопасности и даже не оставят часового на «Дуняре». По-моему, вряд ли даже произойдет борьба.

Капитан Пуддо пожал плечами и обратился к Дику:

— Как вам угодно, мистер Картер, вы начальник, вам и решать.

— Значит так и будет, в два часа утра мы через проход на лодках войдем в гавань, — решил Дик.

Так оно и вышло.

Ровно в два часа утра четыре лодки бесшумно отошли от носовой части яхты «Вампир» и направился к узкому проходу, ведущему во внутрь гавани.

Никто не произносил ни слова. Уключины были обмотаны тряпками, чтобы заглушить шум от удара весел. Лодки приближались так бесшумно, что даже чуткая собака не услышала бы ничего.

В гавани было так темно, что решительно ничего нельзя было разобрать. Тут-то и пригодилась опытность старика Тарбеля.

— Погодите, я сначала посмотрю, все ли чисто, — шепнул он сидевшему с ним в первой лодке Дику и с этими словами бесшумно нырнул в воду и бодро поплыл вперед. Четыре лодки остались позади.

Всем надоело продолжительное ожидание; прошло довольно много времени, пока старик вернулся.

— На острове все поголовно спят, — шепнул Тарбель Дику, помогавшему ему влезть в лодку, — если мы погребем дальше в этом направлении, то наткнемся прямо на «Дуняр».

— Итак, «Дуняр» действительно стоит в гавани? — спросил Дик, настолько радостно взволнованный, что ему было трудно говорить тихо.

— Понятно! Она стоит именно там, где я и предполагал. Вот, мистер Картер, я получу свои 10 000 долларов, а вместе с тем и вашу дружбу!

— Вы получите 20 000 долларов, если мы застанем Ника в живых! — произнес Дик, еле сдерживающий свое волнение.

Лодки неслышно подошли к яхте. Через несколько минут можно было руками ощупать железный корпус судна.

Из уст в уста была передана команда.

И один за другим двадцать человек взобрались на яхту.

Тен-Итси вел первую группу, занявшую кормовую часть. Патси вместе с двумя другими матросами влез на корму, а все остальные, в том числе Дик, капитан Пуддо и старик Тарбель подошли к каютам.

Затем предводители отдельных групп в один и тот же момент включили свои электрические фонари.

Перепуганная команда, внезапно пробужденная ото сна, с ужасом уставилась на дула направленных в них ружей. Оба сторожа на корме проснулись только для того, чтобы увидеть шесть револьверов в руках трех лиц, наклонившихся над ними. Спавший вместе с тремя офицерами в одной каюте капитан убедился в том, что нет выбора, и приходится сдаваться.

Таким образом в течение десяти минут яхта была взята без боя, не раздалось ни единого, предательского звука за все это время.

Что было делать дальше?

Яхту обыскали от носа до кормы, от мостика до килевого помещения, но нигде не было найдено следа Ника Картера, доктора Кварца, Кристаля и Занони.

Отважные освободители не знали, что на острове имеется здание, и еще меньше знали, куда именно им следует направиться.

— По-моему, остается только ждать рассвета, — сказал, наконец, Пуддо, — тогда мы сойдем на сушу и увидим, как поступить.

— Это единственное, что мы можем сделать, — согласился Дик, — хотя я боюсь, что доктор Кварц немедленно убьет Ника, как только почует опасность.

— Готов пить в будущем одну только воду, — произнес старик Тарбель, — если у нас в руках не все козыри! По-моему, несколько человек должны сейчас прокрасться на остров и разобраться там в темноте. Тогда мы будем знать, что делать утром.

Они еще шепотом обсуждали предложение морского волка, как вдруг Дик знаком приказал им замолчать.

Вытянутой рукой он указал на берег. Там мерцал свет и тотчас же потухал. Через некоторое время он появился опять и снова потух. Прошла еще минута, свет появился в третий раз и опять быстро исчез.

— Точно кто-то хочет показать нам дорогу, — шепнул Патси.

— Это Ник, — убежденно заявил Дик, — он увидел свет наших фонарей и понял, что помощь близка. Вперед, нельзя терять времени!

Он перепрыгнул через ограду, остальные за ним и все, как могли быстро, поспешили туда, откуда показался свет. Они, конечно, не могли знать, что прямой дорогой идут к зданию, в котором находились доктор Кварц и его пленник.

Когда они почти дошли до дома, таинственный свет показался в четвертый раз.

В следующий момент Дик, который шел впереди, впопыхах едва не упал. Но вовремя заметил, что споткнулся о ступеньки лестницы, ведущей на широкую веранду. Он решил, что пора осветить местность и взялся за свой фонарь.

При его свете Дик увидел, что недалеко от них была открыта дверь, ведущая в широкий коридор. Не раздумывая ни одной секунды, он вместе с остальными вошел в дом.

Пройдя через порог, Дик увидел, как на другом конце коридора кто-то размахивает факелом и как его светом озарилась дверь. Через мгновение все опять погрузилось во мрак.

— Это женщина, — шепнул Тен-Итси, идущий за спиной Дика, — она хотела указать нам ту дверь!

— Конечно, — отозвался Дик.

Через секунду они дошли до двери. Она была заперта на замок и на засовы. Но тяжелые, железные болты были быстро сняты и дружными усилиями дверь была выбита.

Три сыщика одновременно ворвались в комнату, за ними все остальные.

При свете фонарей они увидели большую железную клетку с кроватью посередине, на которой лежал Ник Картер и в немом изумлении смотрел на вошедших.

— Боже мой! Да неужели это вы, Дик, Патси и Тен-Итси? — воскликнул он голосом, выдававшим его безграничное изумление. — Да откуда вы взялись, милые мои? Я чувствую себя хорошо и пока со мной ничего дурного не случилось! Кварц находится в смежной комнате. Помогите мне выйти из клетки. И сейчас же займитесь Кварцом!

Да, доктор Кварц находился в смежной комнате. Но он уже не мог сопротивляться, так как был мертв и почти окоченел.

В груди его торчала рукоятка изящного кинжала, отравленным острием которого был убит и доктор Кристаль.

Ника моментально освободили из клетки. Весь дом был тщательно обыскан и все прочие обитатели были связаны. Однако, ни Занони, ни остальные пленников найти не удалось.

Когда все немного успокоились после радостных излияний по поводу счастливого свидания и спасения Ника, начался обмен впечатлениями.

— Надо принять все возможные меры, чтобы найти эту Занони, — со злобной решимостью заявил Дик, — ее надо обязательно обезвредить.

Но Ник Картер взволнованным голосом приказал своим друзьям остановиться.

— Я найду ее сам, — сказал он и вышел из дома на поиски исчезнувшей Занони.

Он шел по скалам, не переставая звать:

— Леди Мэри! Леди Мэри! Лорд Альджи ищет тебя!

Таким образом он дошел до крутой скалы, возвышавшейся над морем, и на крайнем выступе ее увидел Занони, ее распущенными черными волосами играл утренний ветерок. Она стояла, скрестив руки на груди, лицом к нему и, по-видимому, ожидала его приближения.

— Зачем зовет меня Альджи? — спросила она тем нежным голосом, который Ник Картер слышал так часто.

— Мэри, ведь Занони умерла, — также мягко ответил Ник.

— Да, она умерла, а вскоре и леди Мэри предстанет перед всевышним судьей, — тихо отозвалась несчастная. Ник в недоумении смотрел на нее.

— Выслушай меня, друг мой, ведь ты мне друг, — продолжала она тихим жалобным голосом, — Занони умерла! Ее вина красна, как кровь, и никакая вода не смоет ее! Занони не только умерла, она проклята на веки вечные! Но ты, друг Ник, внес в ее жалкую, грешную жизнь сияние солнца! Ты показал, какое блаженство ожидало бы меня, если бы я была так же добра и добродетельна, как дурна и гнусна! Я не знаю, существует ли Бог, но если есть вечный судья, он не может простить меня! Слишком черны мои злодеяния! Ты научил меня любви, Ник, я помню, последние мои дни и недели были полны блаженства! Я знаю, что в том долгом сне, в который я погружусь теперь, мне явится светлое видение внесенного тобой в мою жалкую жизнь. И теперь, когда я ухожу, мою душу наполняет вечерняя заря счастливого сознания, что я могла спасти тебя! Когда ты вспомнишь обо мне, забудь преступницу Занони и сохрани добрую память о леди Мэри, так как она любила тебя, очень любила!

Она кивнула ему и повернулась к крайнему выступу скалы.

Ник в ужасе вскрикнул.

— Мэри! Мэри! Что ты хочешь сделать?

— Судить Занони! — воскликнула она, и прежде чем он успел подбежать, она, широко раскинув руки, бросилась в море. Прибой подхватил ее красивое, молодое тело и могучие гребни волн понесли его в бесконечный океан, в ту беспредельную даль, где живет божественная любовь, прощающая и тяжкому грешнику.

Когда Ник Картер через час присоединился к своим друзьям, он был бледен и от волнения едва мог говорить.

— Дело Кварца окончено, — глухо произнес он, — и Занони умерла, да простит ее Господь! О, леди Мэри, как о любимой сестре, я сохраню о тебе добрую память до конца моих дней…

Верные помощники в недоумении смотрели на него. Они никогда еще не видели своего начальника в таком настроении и никогда не думали, что он может в таких выражениях отзываться о Занони.

Когда улеглось первое волнение, все сообща решили провести несколько дней на острове, чтобы отдохнуть от трудов.

Первым долгом Патси и Тен-Итси осмотрели все здание, в котором они нашли своего начальника. Здание состояло из десяти комнат, обставленных с удивительной роскошью.

Молодого японца больше всего заинтересовал рабочий кабинет доктора. На стенах, на прекрасных резных полках стояли сотни книг. Тен-Итси вынимал один том за другим и в удивлении рассматривал их. Больше всего было там медицинских книг, трактовавших о вивисекции.

У одной из стен комнаты находилась маленькая дверь, на которую и обратил внимание Патси. Не найдя ни ручки, ни замка, он предположил, что дверь открывается посредством скрытого механизма и не ошибся. Когда он тщательно стал ощупывать дверную раму, его рука нажала скрытую пружину, и дверь открылась. Патси вошел в продолговатое помещение, освещавшееся сверху.

Не успел он хорошенько оглядеться, как издал крик ужаса и невольно схватился за косяк двери. В тот же момент в комнату вошел Тен-Итси.

— В чем дело, Патси? — спросил маленький японец. Он хотел сказать еще что-то, но не мог. С таким же ужасом, как и Патси, он уставился на открывшуюся перед ним картину.

И действительно то, что увидели молодые сыщики, могло заставить застыть в жилах кровь. Определить цвет пола и стен лаборатории казалось невозможным, до того они были забрызганы запекшейся кровью. На нескольких операционных столах лежали прикованные крепкими цепями человеческие скелеты, останки тех несчастных, которых сумасшедший доктор замучил до смерти в поисках средства для достижения бессмертия. В полуоткрытом шкафу лежали всевозможные орудия пыток. Начиная с «девятихвостки», применяемой еще и поныне на английских военных судах до китайского «скорпиона», того ужасного инструмента, посредством которого мясо медленно отделяется от костей, здесь имелись все орудия пыток старого и нового образца.

— Слава Богу, что мы пришли вовремя, чтобы спасти нашего начальника от подобной участи, — пробормотал Патси. Тен-Итси молча кивнул головой, указывая на стоявший вблизи дверей стеклянный сосуд.

Сосуд был наполнен спиртом и в нем лежала с открытыми глазами голова молодой, красивой девушки, покрытая длинными, золотистыми кудрями.

— Надо сообщить начальнику о том, что мы здесь нашли, — сказал Патси. — Бог весть, что тут еще найдется при более подробном осмотре.

Они заперли за собой дверь и вышел в сад, где на скамье сидели Ник Картер, Дик и старик Тарбель.

— Вы откуда, — заговорил Ник Картер, — что это? На вас лица нет, — прибавил он.

— Начальник, пойдемте с нами, мы вам кое-что покажем! — взволнованно произнес Патси. — Не будь со мной Тен-Итси, я подумал бы, что это плод моей фантазии!

Ник Картер медленно поднялся и испытующе посмотрел на своего молодого помощника.

— Я знаю, что ты хочешь мне показать, Патси, — сказал он, — ты нашел лабораторию этого дьявольского доктора.

— Да, начальник, вы угадали, — ответил Патси, — но то, что я видел, так ужасно, что я не забуду этого до конца моей жизни.

Все вместе вышли из сада и прошли по комнате здания до маленькой двери.

Патси нажал скрытую пружину. Дверь открылась и крик ужаса сорвался с уст тех, которые до того не видели этого зрелища.

Ник Картер опомнился первым и хладнокровно вошел в помещение. Он переходил от стола к столу и рассматривал останки жертв, испустивших здесь дух в страшных мучениях.

В заднем углу стоял письменный стол с ключом в замке. Ник Картер открыл один из ящиков.

— Ага, так я и думал, — произнес он. — Вот разъяснение тех загадок, которых я никак не мог раскрыть!

Он взял одну из книг и начал ее перелистывать. Это настолько заинтересовало его, что он, забыв об окружающих, сел на табуретку и стал читать.

— Господа, — через некоторое время сказал он, — я здесь нашел подробный дневник доктора Кварца, в который он записывал имена всех несчастных жертв, умерщвленных им ради своих опытов.

— Вот, — сказал он, указывая пальцем на одну из страниц, — имя Мэй Вильсон. В свое время тому, кто ее отыщет, была назначена награда в 100 000 долларов, я проработал над этим делом недель шесть, и все-таки не нашел несчастную.

Тен-Итси при этих словах встал и указал на стеклянный сосуд, который он увидел, когда вошел сюда в первый раз.

— Эти 100 000 долларов можно теперь заработать, — угрюмо произнес он, — смотрите туда!

Ник Картер обернулся и увидел сохранившуюся в спирте голову несчастной девушки.

— Да, это несомненно она, — воскликнул он, — черты лица превосходно сохранились и всякий, кто знал ее раньше, узнает с первого взгляда.

Он стал дальше перелистывать книгу.

— А вот имя Джек Карр. Тоже один из случаев, оставшихся нераскрытыми. Карр, хотя и был ростом выше шести футов, другими словами, обращал на себя внимание, но все же его не удалось найти. Он был миллионером и зятем известного промышленника Вандергольда.

— Полагаю, мы найдем здесь и его останки, — раздался голос Дика в глубине комнаты. Он стоял у операционного стола и рассматривал золотое венчальное кольцо, снятое с пальца лежащего там скелета.

— Вот буквы: «Д. К. — Б. В.», — прочитал он.

— Возможно, что это он, — сказал Ник, — за нахождение трупа этого человека тоже была назначена награда. Полагаю, если мы еще дальше будем осматривать лабораторию, то мало-помалу вернем все расходы, вызванные охотой на Кварца.

— Знаете ли, господа, — послышался голос старика Тарбеля, — если когда-либо за мою жизнь я хотел выпить хорошую рюмку водки, так это именно теперь. Я хоть и не нежная девица, но все-таки меня тошнит от всех этих ужасов.

— Вы правы, Тарбель, — ответил Ник Картер, — выйдем на свежий воздух.

Солнце сияло и теплый ветерок играл ветвями пальм.

Ник Картер сел на скамью и подозвал к себе Дика.

— Нам ничего не остается, — сказал он, — как заставить команду яхты «Дуняр» похоронить несчастные жертвы. Лучше всего будет, если вы с Тарбелем отправитесь сейчас на яхту и освободите индийцев из плена.

В эту минуту показался старый морской волк с несколькими бутылками водки и четырьмя стаканами.

— На первый раз маленький пробный глоток! — воскликнул он, откупорив одну из бутылок, приставил ее ко рту и сделал такой глоток, что почти ничего не осталось.

— Постойте, — весело крикнул Дик, — если так пойдет дальше, то нам ничего не останется!

Откупорили вторую бутылку, о которой Тарбель выразился, что она содержит тоже только пробный глоток, а потому, строго говоря, тоже принадлежит ему.

Когда подкрепились и сыщики, Дик взялся за исполнение возложенного на него Ником поручения, и через короткое время останки скончавшихся в страшных мучениях жертв доктора Кварца были похоронены. Трупы самого Кварца и Кристаля бросили в море.

На другой день было решено возвратиться в Сан-Франциско. Старого Тарбеля назначили командиром яхты «Дуняр», чем он весьма возгордился. Незадолго до отъезда Ник Картер в раздумье поднялся на скалу, где в последний раз видел Занони.

Он дошел до того места, откуда она бросилась в воду и где волны унесли ее прекрасное тело в море. Какие мысли в это время проходили в уме этого гордого человека?

Он долго стоял в раздумье, глядя как волны с шумом катились одна за другой и белая пена высоко вздымалась по скале. Наконец, глубоко вздохнув, он спустился вниз.

Ему встретился Патси, вручивший сыщику письмо. В изумлении Ник Картер посмотрел на конверт, адресованный ему.

— Не станешь же ты утверждать, что это письмо принес почтальон? — смеясь, обратился он к Патси.

— Конечно, нет, — ответил Патси, — я нашел его на письменном столе в комнате, где жила Занони.

Ник Картер торопливо разорвал конверт и вынул письмо, написанное рукой Занони.

Глубоко потрясенный, он прочитал его, а затем спрятал в боковой карман.

— Оставь меня одного, — коротко сказал он, обратясь к Патси.

Патси ушел, не говоря ни слова. Сыщик опустился на пень, закрыл лицо руками и долго сидел, не двигаясь.

Вдруг он встал и решительно выпрямился.

— Прошло! Все прошло, — шептал он, — я живу только для исполнения своего долга и снова посвящу ему все мое существование.

В тот же день все пустились в обратный путь на далекую родину и когда спасенный от страшной опасности Ник Картер сошел на американский материк, он был опять тем же прежним Ником Картером, в котором жила только жажда борьбы и стремление к новым опасностям.