Английский для миллионера

34

Марианна поднялась к себе в комнату, думая о привидениях. В другое время она бы с удовольствием присоединилась к разговору на кухне. Рассказывать глупые страшилки за вечерним чаем уютно и приятно. Можно и побояться, и посмеяться, и вообще – отлично провести время в хорошей компании.

Но сегодня Марианне было немного грустно и не хотелось никаких потусторонних баек. Да и как наслаждаться хорошей компанией, когда каждый под подозрением!

Погода тоже не радовала. Поднялся ветер, гнал по небу лохматые облака. Время от времени прыскал дождь и монотонно стучал в окно.

Хорошо в такую погоду сидеть с любимым человеком на диване перед горящим камином и целоваться. Но Петр Аркадьевич приедет только через два дня...

В разлуке Марианне отчетливо осознала, как сильно она в него влюбилась. Это немного пугало. Чем сильнее привязанность, тем сильнее будет боль, когда случится обида или разочарование.

«Какое еще “когда”»! – одернула она себя.

Не будет никакого разочарования! Любовь ее не ослепила. Она знает, что Петр непростой человек. Но он готов слушать ее, уступать и меняться. И у них не интрижка, у них все серьезно!

До чего неожиданно все вышло… не сразу, но Петр стал для нее тем самым единственным, правильным и нужным. Который встретился ей в нужное и правильное время.

И теперь, когда она думала о будущем, или о повседневных делах, он был в ее мыслях. Она все примеряла на него, прикидывала, что он скажет, как поступит, что посоветует… и как она станет убеждать его, если их мнения не сойдутся.

Он полная ее противоположность, но в нем есть то, что не хватает ей самой.

Они спорят до хрипоты, но ведь любовь вовсе не в том, чтобы поддакивать друг другу… удивительно, но Марианна поняла это впервые. Поняла, что любовь – это и ссоры, и несогласие, и случайная обида, но при том ты все равно не можешь представить свое будущее без этого человека.

Она включила неяркий светильник, забралась с ногами на кровать, взяла роман, откинулась на подушки и немного почитала. Но вскоре отложила книгу и начала фантазировать.

Она представляла, как все у них потом будет с Петром. Как она будет учить его танцевать. И продолжит учить английскому! Однажды вместе поедут путешествовать. А однажды он сделает ей предложение. Он ведь сказал, что хочет серьезных отношений! Он же именно это имел в виду, не так ли?

Марианна попробовала представить, как именно Петр скажет ей те самые слова, но ничего не выходило. Должна быть какая-то романтическая обстановка... но ни в коем случае не банальный ресторан и роза в бокале!

Она невидящим взглядом смотрела на призрачное отражение комнаты в оконном стекле. На улице была кромешная тьма.

Но вдруг в этой тьме что-то шевельнулось.

Марианна встрепенулась и села с напряженной спиной. Померещилось, что мимо окна проплыли смутные очертания чего-то белого и бесформенного.

Ее комната на втором этаже. Это была птица? Медленная, как медуза в стоячей воде? Птица размером с подушку, да еще такой странной круглой формы?

Марианна напряженно гипнотизировала окно и вздрогнула, когда опять уловила движение.

Вскочила с кровати, бросилась к окну и прижалась к стеклу носом.

И тут глухо стукнуло, и прямо перед лицом возникло невероятное видение. Снаружи к стеклу на миг прислонилась уродливая белая рожа с круглыми глазами, плоским носом и раззявленой красной пастью с острейшими зубами.

Марианну откинуло от окна, как на батуте. Она шлепнулась на попу и не завизжала только потому, что напрочь лишилась голоса от страха.

Вытаращенными глазами она смотрела в окно, но видела лишь черноту. Страшная рожа больше не показывалась.

Кое-как встала, обхватила себя руками и пару раз глубоко вдохнула-выдохнула, чтобы успокоиться.

Это не привидение. Это фигня какая-то. Розыгрыш! Кто-то нарисовал рожу на листке картона и сунул ей в окно.

Но как? Спустил с крыши на веревочке? Марианна вспомнила крутой скат, а также отсутствие чердачного окна с этой стороны дома, и отказалась от этого предположения.

И если это был картон, рожа была бы плоской. Но рожа отличалась нездоровой пухлостью.

Кто решился на такой розыгрыш? Как он его провернул?

Подрагивая от внутреннего напряжения, она опять всмотрелась в ночь и ничего не разглядела. Но через миг в кроне березы, которая росла неподалеку, мелькнул подвижный силуэт. Качнулись ветки, и как будто хрустнула ветка, а потом как будто тень промчалась среди кустов.

Ну, все, с нее хватит. Пора положить этому конец.

Разозлившись, Марианна накинула плащ, стиснула зубы и пошла разбираться.

Когда вышла на улицу, то обнаружила, что ветер улегся. Из туч удачно выглядывала луна. Окна особняка были темные. Недавно часы на первом этаже пробили полночь. Конечно, все обитатели дома уже спят без задних ног в своих постельках.

...Кроме того, кто решил провернуть гадкую проделку. Ух она ему задаст, когда поймает!

Марианна обогнула особняк и попала в сад под окнами своей комнаты. Немного постояла, огляделась.

Все-таки жутковато на улице за городом глухой ночью! Дальняя стена деревьев в бору была черной и угрюмой. Тишина давила на уши. Тоскливо вскрикивала ночная птица.

Марианна поежилась. Ей было страшно и немного зябко. Но надо сделать то, ради чего она вышла в сад. Найти шутника или следы его преступления. И главное: во время вылазки не думать о привидениях с белой пухлой рожей и замурованной в стене старой хозяйке особняка! Такие мысли храбрости не придадут.

Она осторожно кралась по саду. Облитые лунным светом кусты казались скелетами. У Марианны волосы на затылке встопорщились, как у волка, а зубы выбивали дробь. Но она упорно двигалась к березе, которая росла неподалеку от ее окна. Имелась теория, что злоумышленник забрался на березу, а потом дотянулся до окна, чтобы изобразить привидение.

Но когда Марианна добралась до березы и подняла голову, усомнилась.

От конца самой толстой ветки до ее окна не меньше двух метров. Конечно, призраку, которому чихать на законы физики, такое расстояние нипочем. Но живой человек не сможет его преодолеть.

Марианна прищурилась: ей показалось, что на ветке что-то висит. Что-то бесформенное, похожее на слизняка. Или на носок.

Злоумышленник сматывался с места преступления, теряя носки? Других вариантов Марианне в голову не пришло.

Что бы это ни было, это – улика. Нужно ее забрать. До утра она может исчезнуть.

Делать нечего: придется лезть наверх. В детстве Марианне приходилось пару раз покорять деревья. Правда, не очень успешно.

Но здесь ствол удобно расходится на две части недалеко от земли, а потом идут толстые ветки. Она заберется по ним, как по лестнице, раз плюнуть!

Марианна взялась рукой за шершавый ствол, примерилась, подтянулась и полезла.

Сама не заметила, как оказалась наверху. А вон и та тряпочка… свисает. Нужно лечь животом на ветку и потянуться.

Было непросто, но Марианна не сдавалась. Пыхтела, кряхтела, обдирала кожу о кору. На голову сыпались капли. Зубы выбивали чечетку.

Наконец, пальцы ухватили странный предмет. На ощупь он оказался противным, как лягушачья кожа. Марианна содрогнулась и чуть не бросила эту гадость на землю.

Поднесла руку к глазам и выяснила, что держит лопнувший воздушный шарик. На резине нанесен рисунок. Вот глаз, вот зубы… ясно-понятно!

Привидение оказалось воздушным шариком, который кто-то умело направил ей в окно. Однако оставался вопрос: каким образом? Все-таки шарик неуправляем. Чтобы он поднялся, нужно наполнить его гелием из специального баллона. В хозяйстве Петра Аркадьевича таких вещей не водится. Или водится? Надо разузнать.

Однако пора спускаться. От холода у нее зуб на зуб не попадал. Так и простудиться недолго. Петр скоро приедет, а она будет с соплями и температурой.

Марианна глянула вниз и онемела. Ух, как высоко! Земли вообще не видно. Кругом тьма, холод и сырость.

А она лежит плашмя на ветке и не может спуститься!

Марианна осознала весь идиотизм ситуации и застонала.

Учительница английского с красным дипломом застряла глухой ночью на березе в саду, и ни туда и ни сюда!

Что ей делать теперь: орать, чтобы пришли и спасли ее?

Придется, если иного выхода не будет! Но сначала надо все-таки попробовать спуститься самой, и поскорее, пока руки-ноги окончательно не онемели!

Она стала двигаться задом, осторожно нащупывая, куда поставить ногу.

Но тут вдруг почудилось, что в саду она не одна. Кто-то стоит в тени за углом и смотрит на нее острыми глазами. И ждет!

По спине побежали мурашки. Мышцы на животе болезненно напряглись. Сердце туго билось о ребра. Она теснее прижалась к ветке, чтобы стать незаметной и слиться с кроной.

Она всматривалась в темноту так, что зарябило в глазах.

Минут через пять отчетливо зашуршало, вдалеке треснула ветка – теперь не было сомнений, что кто-то приближался! Но с какими намерениями?

В самом темном углу сада вспыхнул свет, ослепительный до невозможности, и знакомый голос сердито позвал:

– Марианна! Это ты на березе? Ты что, лунатик? Только этого мне не хватало!

– Петр?! – недоверчиво откликнулась Марианна дрожащим голосом. – Откуда ты взялся? Ты же в Финляндии?

– Приехал раньше! Я уже десять минут как дома. Хотел устроить сюрприз. Но ты устроила сюрприз похлеще. Немедленно объясни, что за фокусы ты вытворяешь. Отличный пример подаешь своей ученице. Да спускайся уже, наконец!

Марианна смотрела сверху вниз на его изумленное лицо и глупо улыбалась.

– Я не сошла с ума! Мне показалось, что кто-то шастает в саду, и я решила проверить.

– Неубедительное объяснение. Спускайся!

– Не могу спуститься! Я застряла, как тогда, в детстве. Петя, пожалуйста, сними меня отсюда!

Петр обошел березу, задумчиво водя фонариком вверх и вниз. Закончив обследование, погасил фонарик и спокойно заявил:

– Нет.

– Как – нет?! – взвыла потрясенная Марианна. – Ты оставишь меня здесь до утра?!

– Сама спустишься.

– Я не смогу!

– Сможешь. Это будет проще и быстрее, чем идти и искать стремянку, потом тащить ее сюда. На дерево я за тобой не полезу, это неэффективно.

– Нет!

– Слушай меня и делай, как скажу, – в голосе Петра загремела сталь, Марианна сглотнула густую слюну и замерла. Глянула вниз, на далекую траву, облитую сейчас лунным светом. Трава показалась ужасно далекой, как будто на дне пропасти. Марианна ойкнула и крепче сжала руки.

– Марианна. Ты все сможешь. Опусти правую ногу. Давай, кому сказал! Правую! Не левую! Ты лево и право различаешь? Так. Молодец. Теперь руку…

Она подчинялась, как автомат. Рука, нога. Нога, рука. Потом нога сорвалась, Марианна вскрикнула, прижалась животом к жесткой коре. Плащ распахнулся, футболка задралась, в живот впился острый сучок.

Сильные руки крепко ухватили ее за талию и потянули. Марианна так боялась, что сопротивлялась и цеплялась за дерево до последнего.

– Марианна! Отпусти ветку. Я тебя держу.

Кое-как она разжала руки и рухнула в объятия Петра. Тот бесцеремонно покрутил ее, быстро провел руками по телу – проверил, цела ли.

– Как ты нашел меня? – спросила Марианна, стуча зубами.

– Как загнал машину в гараж, сразу поднялся к тебе. Удивился, что в комнате никого. Валентина сказала, что видела, как ты вышла в сад.

– Ва.. Валентина?

– Да, она курила на кухне и наблюдала, как ты шмыгнула наружу.

Могла Валентина лезть по березе с надутым шариком в руках, чтобы потом как-то подогнать его к окну на втором этаже? Нет! Ленивой утренней аэробики недостаточно, чтобы проделать такие трюки в ее возрасте.

А молодой и шустрый Артур, любитель экстремальных видов спорта, запросто бы справился.

И Даша. Она карабкалась по гимнастической стенке в подвале очень ловко, Марианна видела. А шарик со страшной рожей вообще в ее духе... Но Марианне не хотелось в это верить. Показывать ли шарик Петру? Он первым делом подумает на Дашу и будет ругаться. Сначала надо его как-то подготовить, уговорить…

– Ты расскажешь или нет, что тебя загнало на березу?

– Давай потом! – взмолилась Марианна. – Я замерзла как цуцик и ободрала живот. Мне нужен теплый халат, аптечка и стакан горячего молока с медом.

– Пойдем, горе мое, – Петр поцеловал ее в висок и повел в дом. – Будет тебе и молоко, и халат, и еще кое-что.

В прихожей их встретила Валентина. Посмотрела на грязную и мокрую Марианну, театрально вздохнула и сказала:

– Петр, если тебе ничего не надо, я иду спать. Молодец, что вернулся раньше. У нас тут… проблемы. Которые должен решить хозяин дома.

– Опять с той альпийской горкой? Скажу честно, слышать про нее уже не могу.

– Не только. Марианна Георгиевна расскажет, – Валентина многозначительно улыбнулась.

– Артур дома?

– Артур после ужина уехал в город проведать друзей. Я ждала его, но он прислал сообщение, что вернется утром. Привык жить бурно, скучно тут ему с нами, – Валентина поплотнее запахнула шикарное кимоно и ушла.

Так! Артура, значит, нет дома! Он уехал сразу после посиделок на кухне. Марианна озадачилась.

Или он обманул всех и прятался в саду, среди мокрых кустов или в канализации, с шариком в руках, и ждал, когда все уснут, чтобы залезть на березу и разыграть представление? И где он тогда сейчас?

Черт знает что! Не то детектив, не то комедия с элементами триллера.

Марианна и Петр стали подниматься по лестнице.

– Как вы тут с Дашей ладили? – спросил он в ее спину.

– Отлично ладили. Мы с ней столько всего сделали за неделю!

Она вошла в комнату, Петр зашел следом и закрыл за собой дверь. Потом взял Марианну за плечи и развернул к себе.

– Рассказывай, – велел он. – Что заставило тебя забраться на дерево в полночь под дождем. Хочу знать, какие процессы в мозгу девушек приводят к этому неожиданному решению.

– Воздушный шарик, – призналась Марианна, лихорадочно раздумывая, как бы подать факты, чтобы ни один ребенок не пострадал. Она достала из кармана изорванный кусок резины.

– К моему окну подлетела страшная рожа – вот этот шарик. Я перепугалась. Потом решила, что меня разыграли, разозлилась и пошла на поиски.

– Даша? – сердито предположил Петр – как Марианна и ожидала. – Она вроде спит, я заходил к ней.

– Конечно, спит. Мне показалось, что в саду кто-то был. Я увидела ошметки шарика на березе… дальше ты знаешь.

– Шарик могло принести ветром с детского праздника в поселке. А потом отнести на дерево, где он и лопнул.

– Точно! – обрадовалась Марианна. – Так оно и было. Интересно, что отмечали детишки? С такими прелестными шариками? У кого-то Хэллоуин круглый год!

Но Петра было не сбить с толку.

– Или все-таки Даша. Юркнула в постель и притворилась, что спит, – он помрачнел. – Валентина намекала, что у тебя случились неприятности. Выкладывай. Если Даша пакостит, я с ней разберусь. Ты уже не только ее учительница. Ты моя девушка. Она должна тебя уважать и в этой роли.

– Петр…

– Неуважение и грубые выходки надо пресекать. Пока я был в отъезде, она совсем распустилась, так?

– Не так! – в отчаянии сказала Марианна, расстроенная донельзя.

Этого она и боялась! Что ростки взаимопонимания между отцом и дочерью будут уничтожены. Из-за того, что этот самый отец упрямый как осел и не приемлет других методов воспитания, кроме запретов и муштры.

Он не захочет разбираться, кто виноват. Его чувство справедливости дает сбой, когда речь идет о дочери. Он становится нетерпим, пристрастен, суров.

И ведь это проявление любви и родительской заботы!

Но ведь это потому что он боится за нее! Не знает, как защитить ее от ошибок, и бросается в крайности. Он плохо понимает, как общаться с дочерью, которая уже не пухлый наивный карапуз, а малознакомая личность со своими потребностями и неприятным характером.

Он желает ей добра, но все делает неправильно. С подростками сложно жить, а он еще и пропустил огромный кусок ее детства. И теперь отец с дочерью делают шаг вперед, и два шага назад.

Вот тебе и счастливое возвращение главы семьи!

– Петр, я ужасно замерзла и устала, – сказала она самым жалобным своим голосом. – Мне нужно согреться и переодеться. Можно отложить допросы и следственные мероприятия?

Он сразу осекся. Взял ее руки в свои, нахмурился и сказал:

– Совсем ледяные. Быстро дуй в ванную, бедная ты моя. А я пока приготовлю тебе что-нибудь горячительное.

После ванной Марианна разомлела и пришла в благодушное настроение.

Она закуталась в теплый халат, натянула шерстяные носки и порадовалась, что из тела ушел противный озноб.

Часы показывали пять минут второго.

В комнате на прикроватном столике обнаружила стакан с горячим молоком. От напитка шел аромат меда и коньяка. Видимо, Петр решил действовать наверняка и не дал простуде ни одного шанса.

Самого Петра в комнате не было. Наверное, не дождался и ушел спать. Жаль, что теперь они увидятся только утром. Но уже глубокая ночь, и Петр наверняка измучен после долгого перелета и подвига по спасению учительницы с дерева.

Но как приятно, что он о ней позаботился! Жмурясь от удовольствия, Марианна выпила молоко и почувствовала себя лучше прежнего – коньяку Петр не пожалел.

Она потянулась, скинула халат, переоделась в любимую длинную ночную футболку. Мама подарила ее Марианне давным-давно. За годы тонкая ткань растянулась и стала мягкой от частых стирок, а мордочка веселой овцы на животе поблекла.

У каждой девушки есть в гардеробе вещица, которую надеваешь для одиноких ночей, когда чувство уюта и привычки важнее, чем красота. Все равно никто не увидит!

Поплотнее задернула штору – по спине все же пробежал холодок, когда Марианна глянула в темноту за стеклами, почти ожидая вновь увидеть какую-нибудь пакость.

Забралась под одеяло, взяла телефон, чтобы перед сном немного посмотреть глупые и веселые видео. Тогда и сны будут сниться веселые и глупые. А то ей еще кошмаров не хватало…

Дверь открылась, Марианна подскочила и судорожно натянула одеяло до подбородка

В комнату вошел Петр и виновато улыбнулся.

– Прости, что ворвался без стука. Думал, ты еще в ванной. Вот, принес еще горячего молока. Коньяка побольше добавил.

Он тоже успел принять душ и заявился к ней в комнату в тапках, домашних брюках и небрежно накинутом халате на голое тело. И смотрелся в этом наряде вальяжно и элегантно, как какой-нибудь уездный дворянин на отдыхе после охоты с гончими.

У Марианны загорелись щеки. Она выше подтянула одеяло, вспомнив о своей футболке с овечьей мордой.

Только бы он не увидел, в каком она виде! А ведь еще под мышкой дырка! Все забывала заштопать...

А на ногах у нее шерстяные носки. Которые связала бабушка. Полосатые, из серой и коричневой шерсти, с помпонами на щиколотках.

Но Петр и не думал уходить. Он поставил на стол стакан, потом достал из кармана халата телефон со шнуром и подключил заряжаться. А потом достал что-то еще – какие-то блестящие квадратики, не видно, конфеты, что ли? – и положил на край стола.

Марианна следила за его манипуляциями с легкой паникой. Петр как будто явился к ней надолго. Неужели он хочет прямо сейчас продолжить разговор про то, что творилось в доме в его отсутствие?

Не дожидаясь приглашения, он сел на край кровати и взял Марианну за руку.

– Я ужасно по тебе соскучился, – сказал он.

– Я тоже, – застенчиво прошептала она, чувствуя себя горничной, которую явился почтить вниманием барин.

Петр уловил ее смущение.

– Я некстати? Хочешь, чтобы я ушел?

– Вовсе нет! Ты пришел поговорить?

– Не совсем.

– А… что?

– Я останусь у тебя на ночь, – спокойно заявил он. И при этом смотрел на нее пристальным, будоражащим взглядом.

Марианне сразу стало жарко под одеялом, от шеи и до кончиков пальцев в носках. Сердце забилось быстро и тяжело.

– Решил охранять мой сон? Чтобы меня больше не пугали рожи за окном и прочие призраки твоей усадьбы? – уточнила она игривым голосом, не осмеливаясь поверить в то, что он подразумевал.

– Именно так. Но есть и другие планы, – он медленно и чувственно потер большим пальцем ее ладонь.

– Петр Аркадьевич, вы обещали, что не будете требовать, чтобы я спала с вами, – укорила она его строгим учительским голосом.

Ей захотелось немного помучить его. Не сдаваться сразу. Чтобы он проявил настойчивость и поуговаривал ее, как полагается, с пылом и страстью.

– Забираю свое обещание обратно. Я дал его не подумав. Больше не могу ждать, – он поднес ее руку к губам и поцеловал, продолжая глядеть ей прямо в глаза. И это было так волнующе, что Марианна прерывисто вздохнула.

Он отпустил ее руку и наклонился ближе.

Марианна затаила дыхание. В голове крутилась восторженная мысль: с ума сойти, этот мужчина – мой! Из всех женщин мира – умных, красивых, искушенных – он выбрал меня! Он был терпелив и деликатен, но он больше не может ждать, он изнемогает!

Все ее чувства обострились. Ее волновали и его прикосновения, и холодный аромат его одеколона, и звук его слегка учащенного дыхания. А от его голоса она обмирала. И без того глубокий и хрипловатый, он стал ниже и приобрел бархатную вкрадчивость.

Все было именно так, как она и представляла в мечтах.

Она невольно облизала нижнюю губу. Взгляд Петра потемнел, и его глаза из светло-зеленых сделались совсем штормовые.

Он осторожно потянул за одеяло; Марианна, погрузившись в вихрь фантазий и ощущений, забыла, что нужно удерживать край. Одеяло соскользнуло вниз.

– Какая милая овечка, – с удовольствием сказал Петр, рассматривая ее грудь под тонкой тканью.

Марианна мысленно застонала.

– Так, и носки… просто прелесть, – продолжил он, окончательно отбрасывая одеяло в сторону. – Но все же хочется их снять.

Он обхватил пальцами ее щиколотку и слегла пощекотал. У Марианны по телу прошла горячая волна.

– Петр, извини, боюсь, я в таком виде… носки, футболка… – залепетала она, часто дыша. – Я не думала, что ты…

– Мне ужасно нравится и футболка, и все остальное, – он наклонился и поцеловал ее.

За эти недели они целовались много раз, но этот поцелуй был особым – это Марианна поняла сразу. Медленный, тягучий, и полный такого вожделения, что она тут же забыла и об овечке, и о дырке под мышкой, и о шерстяных носках с помпоном, будь они неладны.

Она обняла его и прижалась теснее и теперь думала только о том, что его тело восхитительно твердое и прохладное, а его руки движутся уверенно и осторожно, а его губы уже скользят по ключице, по плечу, и ниже…Она гладила и трогала его в ответ, забиралась под жесткую ткань халата, проводила ладонями по его гладкой груди, по спине, и ее сердце билось в ритме кизобмы.

И вдруг ее охватила робость. Может, Петр ждет от нее… чего-то необыкновенного? Того, что не смогли дать ему эти другие красивые и искушенные женщины? Хочет… какой-то экзотики, которую почему-то ожидают от девушки с необычной внешностью? Но ведь ее опыт в этой стороне отношений совсем маленький. Вдруг она его разочарует?

Петр немного отстранился – всего лишь на миг, и Марианна чуть не застонала от огорчения. Петр погасил светильник, а потом встал, нетерпеливо содрал с себя халат и бросил его на пол. Пошуршал чем-то на столе и вернулся к ней.

Он обнял ее, прижал к подушке и охрипшим голосом задал вопрос, который задавал ей уже раньше, в других обстоятельствах, и который почему-то был для него очень важен:

– Ты по-прежнему влюблена в меня?

– Больше чем когда-либо, – через силу ответила Марианна.

Он поцеловал ее так, что по ее телу прошла дрожь, а в голове не осталось больше ни единой мысли, ни сомнений, ни страхов.