Английский для миллионера

– Идем! – Марианна поманила Дашу. – Ты в группе «А». Начинается письменный тест. Ну, ни пуха ни пера!

Порывисто сняла цепочку с африканским божком Чунгой и повесила Даше на шею.

– Талисман вуду на удачу, – улыбнулась она.

Потом не удержалась: наклонилась и поцеловала Дашу в щеку. Та вытерпела поцелуй, строго кивнула, улыбнулась и ушла за распорядительницей в класс.

Марианна выдохнула. Так, теперь полтора часа ждать и волноваться. Может, и ей пойти в буфет, присоединиться к Валентине?

Марианна достала телефон, но ее прервали.

Ласково взяли за локоток и знакомый голосок, от которого мурашки пробежали по коже, произнес в ухо:

– Марианна Георгиевна! Какая встреча! Не ожидала.

Марианна обернулась и до боли стиснула зубы. На нее смотрела невинными голубыми глазами мамаша Лялечкина.

Марианна надменно задрала подбородок и бросила на Лялечкину уничижительный взгляд.

Однако ее усилия не были замечены.

– Отлично выглядите, Марианна Георгиевна, – болтала Лялечкина как ни в чем не бывало. – Личико свежее, глаза горят. Наверное, хорошо отдохнули от работы в школе! На уроки вам теперь рано вставать не надо, родительские собрания проводить не нужно. Вместо тридцати человек – одна ученица. Отвела урок –и гуляй-отдыхай! Класс!

Лялечкина светилась дружелюбием, как будто Марианна была вип-клиенткой в ее парикмахерском салоне.

– Вас Анжелка первой заметила. Смотри, говорит, мама, Марианна Георгиевна тут! Вот я и решила подойти и поздороваться, – сообщила Лялечкина и так ощупала ее взглядом, что Марианна сразу поняла, что – обольщаться ее дружелюбием не следует.

Марианна и не обольщалась. Она лучше бы затеяла беседу с гадюкой, чем с Лялечкиной.

Как бы от нее избавиться? Ведь не просто так она тут любезничает.

– Говорят, вы привели на конкурс дочь Пети Аракчеева, да? – весело поинтересовалась Лялечкина. – Это вы у него теперь гувернанткой работаете? А мы-то голову ломали – где теперь наша Марианна Георгиевна трудится? А она к Аракчееву умудрилась пристроиться, оказывается!

Марианну обдало холодом и жаром одновременно.

«Дочь Пети Аракчеева»! Какого черта Лялечкина называется Петю – Петей? Она его знает? И он для нее не «Петр Аркадьевич»? И не «господин Аракчеев»?

– Мой муж с Аракчеевым когда-то в вузе учился, и теперь по работе иногда сталкивается, – пояснила Лялечкина. – Он ведь у меня тоже бизнесмен. Хоть и не уровня Аракчеева. Ну вы-то уж знаете, что я вам рассказываю!

Нет, ничего подобного Марианна не знала. Про мужа Лялечкиной она старалась не вспоминать – противно.

А мир-то оказывается, как тесен! И почему-то наталкиваешься в этой тесноте не на тех людей, по ком скучаешь, а на тех, о ком бы век не слышать.

– Мы Анжелке для конкурса тоже репетиторов наняли, – продолжала делиться заботами Лялечкина, как будто не было между ними ничего – ни злой бабьей ревности, ни лжи, ни скандала, ни подставы! – В школе все равно ничему толковому не учат. Учителя нынче наплевательски относятся к своему делу. Только и знают, что ныть и требовать прибавки к зарплате.

Лялечкина озабоченно вздохнула и нахмурилась. Марианна слушала ее с каким-то отстраненным любопытством: что еще скажет эта противная куколка? Что еще выкинет?

Теперь Марианна нисколько ее не боялась и даже немного жалела – снисходительной, насмешливой жалостью, смешанной с чувством превосходства.

Как так можно жить вообще – радоваться чужим несчастьям, искать, где бы почесать свое мелкое самолюбие за счет остальных, подозревать, устраивать гадости? В этом смысл существования таких вот Лялечкиных!

Понять их сложнее, чем рептилоидов с планеты Нибиру.

Однако Лялечкину, видимо, такая жизнь вполне устраивала и даже делала на свой лад счастливой. Она продолжала доверительно делиться:

– Мы с прошлого года голову ломаем, куда бы Анжелку учиться отправить! Сначала насчет Мальты думали, потом нам школу во Флориде посоветовали… но дорого, ох, дорого! – Лялечкина покачала головой и прищелкнула языком. – У мужа-то фирма небольшая… когда еще хороший заказ урвать получится! Пете Аракчееву повезло в свое время – женился удачно, на москвичке. Тесть, говорят, хоть зятя не любил, но помогал иногда, там словечко замолвит, тут… Теперь у Пети и проектная компания, и строительная, и еще какие-то там дела. Он-то может себе позволить дочку баловать. Гувернантку для нее нанять, в школу в Англии отправить. Нет, у меня, конечно, тоже бизнес неплохой – ну, салон мой, вы знаете! Только в последнее время уй сколько конкурентов, мама дорогая! Клиентки, заразки такие, идут на бровки и ноготочки к домашним мастерам!

Лялечкина опять вздохнула и похлопала кукольными ресницами. Потом глянула на Марианну, словно приглашая посетовать вместе. Марианна смотрела на нее неподвижным взглядом.

Вокруг ходили взволнованные родители, играла ненавязчивая музыка. Марианне казалось, что она попала в кадр какого-то фильма, и все вокруг – декорации и статисты.

Вот только закадровый голос молчал и не давал никаких пояснений о том, что происходит и к чему клонит Лялечкина.

Ведь неспроста этот разговор и жалобы на материальные проблемы!

– Марианночка Георгиевна, – голос Лялечкиной стал совсем ласковый, медовый даже, но с отчетливым привкусом яда. – Слушайте, давайте вы мне окажете услугу, а я вам услугу окажу… Вы знаете, что девчонкам, которые первые места займут, позволят год бесплатно учиться? Я в Анжелке уверена – она у меня умница, репетиторша с ней хорошо поработала. Но я так думаю, что Аракчеевская девчонка – как там ее… Маша? Даша, да? – тоже с хорошей базой? Она ведь за границей с матерью жила, наверное, по-английски шпарит как на родном?

Марианна кивнула. Еще чего, будет она говорить этой Лялечкиной, как на самом деле обстоят дела с Дашей! Пусть думает, что ее ученица и правда кладезь талантов. Потому что так оно и есть, вот!

– Вы видели списки? – продолжала Лялечкина озабоченно. – Моя Анжела с Дашей Аракчеевой в паре будет на устной части и потом на творческой. Марианночка Георгиевна, послушайте… У Аракчеева бабла хватит дочку хоть всю жизнь заграницей обучать. А у нас каждая копейка на счету. Давайте так: вы со своей девчонкой поговорите, скажете ей, чтобы… ну, не сильно напрягалась, да? Чтобы моей Анжелке дала себя показать. У Анжелы все шансы выиграть, но надо подстраховаться! Вам-то все равно! Вы ей не мать и не за ваши же деньги Аракчеевская дочка будет за границей учиться! Короче, вы это… поспособствуйте, ладно?

Лялечкина нежно улыбнулась, глядя Марианне прямо в глаза.

– Вы хотите, чтобы Даша дала вашей дочери выиграть конкурс? – раздельно, по слогам сказала Марианна.

– Ну да! – беззаботно согласилась Лялечкина. – Вы с ней поговорите! Скажите ей… не напрягаться! А то и вообще пускай на творческую часть не идет! Нервишки побережет. Я видела, она вся на психе и вы ее успокаивали. Чего лишний стресс ребенку устраивать! Домой ее уведите, и все!

– Да как вам такое вообще в голову пришло? – со спокойной улыбкой спросила Марианна, рассматривая Лялечкину в упор. – Вы бредите, что ли?

– Ну я же мать! – капризно протянула Лялечкина. – Я за своего ребенка горой! Хватаюсь за любую возможность! Вам не понять.

Марианна только головой покачала.

– Да вы глазками не сверкайте, Марианна Георгиевна, бровки-то не сводите! – вдруг сорвалась в стервозность Лялечкина. – Не надо мне тут из себя строить невесть что! Я к вам по-хорошему, а вы…

Она приблизила к Марианне свою ухоженную мордочку. Ростом Лялечкина была ниже Марианны, поэтому должного эффекта не вышло, но все же неприятно.

– Господин Аракчеев у нас мужчина строгих правил, это всем известно, – сказала она веселым голосом. – Дочку воспитывает, как в монастыре. Он к себе кого попало в дом брать бы не стал. Вы ведь ему про скандал с купальником не рассказали, правда? Не рассказали, что стриптизершей работали? Обманули? Ну конечно, обманули! Не рассказали ему, как перед моим мужем задницей вертели! Ну так я расскажу! Если мы с вами не договоримся...

– Рассказывайте на здоровье, – бросила Марианна, отвернулась и пошла прочь.

– Мы еще не договорили! – не отставала Лялечкина. Она шла рядом с Марианной и заглядывала на ходу ей в лицо, словно рассчитывая увидеть ее слезы. – Слушайте, я ведь пустяк прошу! А вы ломаетесь!

Марианна не знала, что ей делать. Лялечкина пристала к ней, как банный лист. Затевать скандал на глазах шикарных мамаш и папаш и представителей английской школы было нельзя. Убежать тоже некуда.

Спасением оказалась Валентина. Она вошла в холл и стала оглядываться, ища Марианну. Марианна кинулась к ней.

– А, вот вы где! – сказала Валентина. – Что, Даша уже пишет контрольные?

– Да, – кивнула Марианна. – Уже зашли.

– Да не переживайте вы так, – Валентина вдруг улыбнулась очень сочувственно. – На вас лица нет. Не справится Дашка – подумаешь, беда какая! Вы-то старались, занимались! Петр Аркадьевич это видел.

– Вот я говорю – тоже мне, беда! Подумаешь, не справится! Это же все формальность! – подхватила Лялечкина и умильно добавила: – Здравствуйте!

Валентина с недоумением посмотрела на нее, задрав одну бровь и холодно ответила:

– Здравствуйте.

– Пойдемте на галерею, Валентина Андреевна, – предложила Марианна прерывистым голосом. – Там подождем. Скоро конец первой части, потом перерыв, потом творческая часть. А там, может, и Петр Аркадьевич подъедет.

– Марианна Георгиевна, так вы подумайте над моим предложением! Моя Анжелка вам тоже благодарна будет! – прощебетала вслед Лялечкина. – Передавайте привет Пете. Буду рада с ним побеседовать!

– Кто это? – поинтересовалась Валентина. – Вульгарная особа. И Петю знает! Странно. Он с такими личностями дружбы как-то не водит.

– Так… одна знакомая, – Марианна мотнула головой. – Не думаю, что она близко с ним дружит. Просто… делает вид.

Они поднялись на галерею. У Марианны дрожали ноги и она без сил рухнула на первое подвернувшееся кресло под пальмой в кадке.

– Тут миленько, – постановила Валентина, опускаясь во второе кресло с грацией герцогини. Зевнула, прикрыв накрашенный рот ладошкой. – Только долго все. Скоро уже они выйдут?

– Через полчаса, – деревянным голосом ответила Марианна.

– Господи, сколько возни! – утомленно вздохнула Валентина. – Дался Пете этот конкурс. Но это у него с детства: любит всякие соревнования, чтобы доказывать и побеждать. Дашке-то это нафиг не нужно. Да и вам, по-моему, тоже.

Валентина внимательно посмотрела на ее неподвижное лицо, подумала, и взялась развлекать Марианну беседой. Она отпускала едкие и ехидные замечания о гуляющих по холлу дамах и господах. Марианна слушала ее с благодарностью, но думала о своем.

Просто удивительно, до каких вершин – или, вернее, дна? – может доходить человеческая подлость. Вот вроде показал человек себя уже с самой неприглядной стороны, уже знаешь, что ничего хорошего от него ждать не приходится, а он раз – и опять что-то выкинет.

Когда Марианна занималась танцами, не раз сталкивалась с кознями озверелых мамаш накануне соревнований. Бывало, туфли у девочек перед выходом на сцену воровали, платья портили, партнеров подговаривали, чтобы те выступление слили за награду.

Оказывается, везде такое бывает – даже на конкурсе английского языка, среди приличных людей!

Но неужели Лялечкина действительно рассчитывала, что Марианна уговорит Дашу уступить победу сопернице? Похоже, она была уверена, что сможет ее убедить мелким шантажом.

Конечно, давно следовало самой все рассказать Петру… И ведь Марианна почти рассказала. Но что-то ей помешало тот раз, а потом она и думать об этом забыла… слишком много произошло в ее жизни других событий.

Что будет, если Лялечкина и правда наябедничает Петру о том досадном инциденте?

Да, Петр будет недоволен. Очень недоволен и расстроен.

Но ведь это пустяк! Ерунда! Ну подумаешь, утаила она, что ее выгнали из школы за фотографии в купальнике! Он ее пожалеть должен, посочувствовать, утешить! В конце концов, они любовники, у них все серьезно, они должны доверять друг другу!

Марианна сцепила руки на коленях и чуть не застонала, представив выражение лица Петра, когда Лялечкина, приукрашивая и передергивая, изложит ему свой вариант той некрасивой истории.

Ох, вряд ли дождется она от него утешения и сочувствия... Ведь его доверие она не оправдала. Обманула, утаила, недоговорила...

Что ей делать? Позвонить ему сейчас и первой все выложить?

...Ага, прямо посреди встречи с важным чиновником из Москвы.

– Марианна, – Валентина потрепала ее за руку. – Эй, на вас что, столбняк напал? Они выходят уже! Идем Дашу забирать.

Марианна взлетела как на пружинах.

Действительно: в холле послышался шум голосов. Кто-то что-то рассказывал взахлеб, кто-то нервно смеялся. Надо всем этим ломким британским прононсом торопливо давала объяснения распорядительница, переводчица тарахтела, повторяя то же самое для не англоговорящих родителей.

Марианна слетела вниз по лестнице, мигом отыскала в толпе Дашу и кинулась к ней. Валентина неторопливо вышагивала позади.

– Ну как ты? – она схватила за плечи бледную Дашу.

– Папа еще не приехал? – спросила Даша. Когда Марианна помотала головой, она бледно улыбнулась.

– По-моему, я облажалась в устной части. Мне в пару дали девчонку, которая мне рта не давала раскрыть… все время перебивала. Ее даже английская тетка потом попросила помолчать, и дать мне сказать!

– На какую тему была беседа?

– My perfect career… Я сначала рассказала, что хочу быть тату-художницей, как мама, а потом видеоблогером, и та девочка – Анжела – меня высмеяла.

– Ну и дура та девочка Анжела, – сказала Марианна.

Подошла Валентина и потрепала Дашу по голове – та нахохлилась в ответ.

– Идем в буфет и выпьем чаю, пока перерыв, – предложила Валентина. – С пирожными. Когда там вторая часть?

– Перерыв полчаса, потом творческий конкурс. Я пойду с Дашей за кулисы, а вы оставайтесь в зале со зрителями. И когда Петр Аркадьевич приедет, он тоже из зала будет смотреть…

Они отправились в буфет. Боковым зрением Марианна увидела Лялечкину и ее дочь Анжелу – высокую, белокурую, зс аккуратно накрашенным лицом. Лялечкина что-то выспрашивала у дочки и улыбалась как лиса, которая только что передушила всех крестьянских кур.

Марианна купила для Даши в буфете ее любимые пирожные, но девочка ковыряла ложкой в тарелке, низко опустив голову, и едва ли съела кусочек.

– Самое сложное позади, – утешала и подбадривала ее Марианна. – Творческая часть – это пустяки, развлечение! Выйдешь на сцену, поприкалываешься, повеселишься от души. Ответишь на вопросы комиссии, выполнишь задания – это как игра! Расскажешь о своем увлечении, покажешь кукол, видео… тут главное не победа, главное – участие! Тебе понравится! Выступать перед публикой вообще очень весело.

– За творческую часть тоже будут ставить баллы, – угрюмо возразила Даша. – Так что никакое это не развлечение, а самый настоящий экзамен. В британских школах любят соревнования. Как там в брошюре было написано? Развивают здоровый дух соперничества?

– Competitive spirit, да… – пробормотала Марианна сочувственно.

– Вот-вот. Папа это любит. А я не люблю этот компетитив спирит, оказывается. Папа говорит, что победа над самим собой – большое достижение. А я не понимаю, как можно бороться с собой. Получается, ты как будто сама себе враг и соперник. А себя надо любить хоть какой, так мама говорит. И Артур.

Марианна несколько секунд осмысливала это утверждение. Наконец, кое-как нашла слова.

– Вот, поэтому неважно, выиграешь ты или нет. Твой папа все равно будет тобой гордиться!

Даша с сомнением покачала головой и отодвинула тарелку.

– Нам пора идти, – сказала она с беспокойством. – Слышите, участников зовут на сцену?

За кулисами царила привычная для Марианны обстановка: шум, гам, запах духов, пота и лака для волос. Некоторые девочки прибыли на соревнование как принцессы в сопровождении свиты – личных парикмахеров и визажисток. Больше всего людей толпилось вокруг Лялечкиной и ее дочери. Наверное, Лялечкина притащила весь свой салон в полном составе, чтобы ее дочь затмила всех вокруг если не умом, так внешностью.

Нервы у всех были на пределе. Мамаши говорили визгливыми голосами, девочки попеременно бледнели и краснели, у кого-то уже глаза были на мокром месте. Только представители школы щеголяли знаменитой британской выдержкой.

Марианна глянула на них с ненавистью. Устроили, понимаешь, ажиотаж, конкурс красоты и талантов! Как будто не в рядовую школу набирали девочек, а невест для принца Уэльского.

При этом она сожалела о собственном упущении. Она-то привыкла все сама – и гримироваться, и причесываться, и Дашей собиралась заняться собственноручно, безо всяких визажистов. Она собрала небольшой несессер – так, только самое нужное.

Решила, что естественность для девочки – главное! А тут, оказывается, вон оно как все серьезно.

Марианна передала Дашу в руки распорядительницы, которая объясняла девочкам порядок выхода на сцену, сама отошла в сторонку – передохнуть.

Звякнул телефон – пришло сообщение от Петра.

«Я уже тут. У вас все хорошо?»

«Отлично! Спасибо, что приехал» – написала Марианна и тихонько пробралась к боковой двери у сцены, чтобы посмотреть в зал.

Выглянула, и сразу увидела, как по проходу идет Петр в компании распорядительницы. Она подхватила Петра под локоть и отвела к местам для вип-гостей. Видимо, из пригласительного поняла, кем был этот мужчина – одним из самым платежеспособных папаш, – и решила воздать ему нужные почести.

Петра усадили в первом ряду. Валентины было не видать – не иначе, разминулись, и тетка ютилась где-то на галерке.

Петр привстал, покрутил головой – Марианну не заметил, – потом откинулся на спинку, достал телефон и уткнулся в экран в ожидании начала выступлений.

Марианна вздохнула и спряталась за кулисы. Пора вернуться к Даше. Через пять минут начнется это… светопредставление.

Сейчас она отдала бы все на свете за то, чтобы ее ученица показала себя во всем блеске. Утерла нос всем Лялечкиным-Манечкиным!

Им была нужна эта победа – и Даше, и Марианне, и Петру.

Пусть, пусть случится чудо!