У алтаря ее ждал жених, Виктор и Томас. Джордж затаил дыхание, удивляясь как можно было сшить такое восхитительное платье. Для этого платья Джулии пришлось одеть корсет, который она нашла в сундуке Каталины, чтобы талия из-за очень пышной юбки в мелкую складку казалась еще тоньше, а грудь стала еще соблазнительной из-за китового уса и выреза в форме сердца лифа. Маленькие рукава-буфы уравновешивали пышный низ и гладкий вверх, на плечи Джулии пришлось накинуть красивую мохеровою белую шаль, чтобы не простудиться.
Джулия делала осторожные шаги, она еще не привыкла к туфлям на высоком каблуке и не удобной юбке с множеством подкладок. Наконец, Джейсон довел ее до алтаря, подавая ее руку в ладонь Джорджа. Отец Питер когда-то венчал его родителей, потом крестил детей Хомсов, а сегодня соединял в вечный союз молодого лорда Хомса и его невесту.
- Согласен ли ты, Джордж Дезмонд Блейк Хомс взять в жены Джулию Фермину Хомс? – Джордж громко ответил согласием, отец Питер задал вопрос Джулии, и она тихо пролепетала – «да», - Объявляю вас мужем и женой, - Джордж приподнял короткую вуаль жены, целуя ее в дрожащие губы.
В Гарден-Дейлиас ждал скромный обед, где присутствовали самые близкие и дорогие люди. Джулия ощущала взгляды на себе, ох, если бы свадьба прошла со всеми пышностями, она бы просто не выдержала бы этого всего, не смогла бы постоянно улыбаться, при этом чувствуя на себе завистливые взгляды. Может быть она когда-нибудь этому научиться, но не сразу же. Виктор вручил им ключи от квартиры на Бонд-стрит, но в ближайшее время они не могут туда перебраться. Уже много лет никто там не жил, и конечно же, она нуждалась в ремонте, поэтому пока они будут жить в Гарден-Дейлиас, с семьей Джорджа.
В его комнате приятно потрескивал камин, догорали поленья, в ноздри ударял запах дерева и южных трав. Джордж подал ей бокал розового вина, отпивая немного, с желанием смотря на нее по верх бокала. Джулия бросилась к мужу, целуя его в шею, освобожденную от галстука. Она скинула его смокинг, затем его рубашку, покрывая поцелуями грудь. Джордж тихо рассмеялся, отнимая молодую супругу от себя, поворачивая ее к себе спиной, платье легким облаком упало на пол. Джулия улыбнулась, унимая дыханье, пока он возился с корсетом. Остальную одежду он срывал с нее рыча от нетерпения. Она села на кровать, следя за ним. От его интимных бесстыдных ласк она теряла голову. От этой изысканности смешанной с развращенностью у нее кружилась голова. Как же было хорошо, просто неописуемо хорошо с ним. Тонкие соленые струйки пота скатывались по его плечам, Джулия на замечала, как стискивает их, вонзает ногти в жесткую плоть плеч, заставляя глубже проникать в себя. Она выгибалась под ним, как натянутая струна, кусая ладонь, заглушая стоны. Именно этого ей не хватало, именно его напора, страсти, резкости. Джулия поцеловала его в плечо, тяжело дыша ему в ухо.
- Как ты? – Джордж лег рядом с ней.
- Вроде не плохо, - прошептала она.
- Я рад.
- Я тоже…
Сначала Джулия думала, что жизнь в Гарден-Дейлиас станет для нее настоящей мукой, потом она стала думать, что они с Джорджем доставляют много неприятностей. В первое утро после свадьбы Джулия спустившись вниз, она не ожидала, что прислуга сразу бросилась к ней. Она не привыкла к такому вниманию, и порой сожалела, что большинство утр она встречала без Джорджа. Он уходил рано на занятия, он учился на выпускном курсе, готовясь получить бакалавра, он считал, что ему просто не обходимо заработать хорошую репутацию, чтобы попасть на хорошо оплачиваемую работу, и получить магистра, изучив науку управления. Днем Джулия старалась находиться вне дома, она не могла пожаловаться на плохое отношение его семьи, наоборот все воспринимали ее так, будто она жила здесь всегда. Диана часто отсылала Глорию к ней назначить меню на ужин или обед, или составить список продуктов. Этим Диана показывала ей, что она тоже полноправная хозяйка дома. Виктора тоже не смущали две хозяйки в доме, он тоже старался с ней советоваться по многим вопросам. Все сомнения Джулии растворялись, когда домой приходил Джордж, тогда она ощущала себя по-настоящему счастливой. С ним она просто забывалась, ее многие знакомые завидовали ей, другие удивлялись, что такой молодой муж и не смотрит на других женщин. Им было не понять Джорджа, его душу, его разум. Он был другим, он не был Эвертом, и не был святым. Он был таким, каким она его любила, таким каким она представляла себе мужчину своей мечты. А Джордж именно им и был.
₪
Май – август 1946
В доме опять пахло розами, Мария когда-то научила готовить вино Диану, теперь учила варить вино жену племянника. За эти годы ее жизнь не раз круто поворачивалась. Одна встреча с Вильямом изменила все в ее судьбе. Мария столько хлебнула горестей, что сейчас она просто хотела вдыхать жизнь, просто жить и радоваться. Мария знала, что Вильяма больше не отправят заграницу, и что он руководит здесь многими операциями. Еще только недавно потух большой костер, а многие подумывали о новом. Вильям одинаково критиковал и лейбористов и консерваторов, не понимая почему те, так бояться коммунистов, своих бывших друзей, и почему так слепо верят американцем, ибо они хитры, как лисы, и точно оставят их всех в дураках. Быть женой политика всегда тяжелый труд, Марии пришлось ради него идти и в огонь и в воду, терпеть его измену, ради Родины, и быть пешкой в руках сильных сего. Но сейчас, когда ей почти пятьдесят лет, она до сих пор ловила восхищенные взгляды и завистливые шепотки. Да, за эти годы ее жизнь ни раз меняла свое русло.
- Что дальше? – нетерпеливо спросила Джулия, смотря на Марию, ища взглядом седины в ее затейливо уложенных рыжих волосах.
- Специи и в темное место, чтобы настоялось, - ответила Мария.
Ей нравилась эта девочка, больше чем Зоя. В начале она испытывала к ней материнские чувства и восторг, но постепенно эти чувства стали сникать. Джастин сделал ошибку, женившись на ней. Она почти не занималась дочерью, у нее не хватало терпения, ведь Джастин не мог стать политиком сейчас. Он так молод, не смотря на то, что успех понюхать пороха. Безусловно, она красива, из хорошей семьи, но этого не достаточно. Но почему его жена не Джулия? Она хозяйственная, из нее получится потрясающая мать, и по словам Дианы, Джулия хорошая хозяйка. Жаль, что Джастин так рано женился, и Джулия так рано познакомилась с ее племянником.
Мария вздохнула, Джулия вызвалась печь пирог с розами. В дом вошла Зоя, недавно она оставила работу, теперь, когда война закончилась ей не нужно работать, а Джастин государственный служащий, ему не нужна работающая жена. Именно так думала Зоя, и они с Вильямом ничего не могли поделать, а Джастин ей потакал.
- Здравствуй, Зоя, - Джулия весело улыбнулась. «Новая леди Хомс полна аристократических качеств», - подумала Мария. Зоя фыркнула, сквозь зубы поздоровавшись с Джулией. «Ну, конечно, она думает, что Джулия ей не ровня. Но родители Джулии будут гораздо благородней, чем ее родня», - Мария нахмурилась, - я почти испекла пирог. Хотите?
- Нет, - «ага, хочет… ее фигура важнее всего».
- Что ж жаль, - пролепетала Джулия. Она отряхнула с фартука муку, - мне скоро уходить, Мария.
- Да, конечно, дорогая. Приходите к нам с Джорджем, - Зоя поджала губы.
- Придем, когда Джордж будет посвободней. У меня скоро выставка, - Джулия потупила глаза, - это мамины фотографии из Мадрида и мои, но они совсем наивные, - Мария снова бросила взгляд на невестку, пытаясь уловить ее выражение лица, - я еще побуду с часок, Елена все равно не придет раньше.
Мария решила уйти в библиотеку, почитать что-нибудь, оставив Джулию на кухне, а Зою в гостиной. Джулия налила себе чаю, присев на противоположный диван с Зоей. Не смотря на не хватку денег, Зоя старалась одеваться красиво, чего не скажешь о самой Джулии. Зоя смотрела журнал, ее алые ногти контрастировали с светлой обложкой. Джулия улыбнулась, именно этого-то Джордж не хотел, он не хотел накрашенную куклу у себя дома.
- Зоя, почему вы не работаете? – вдруг спросила Джулия.
- Потому что, это не мой ранг, - этой фразой она явно хотела унизить ее, - моя мать тоже не работала, да и мои сестры.
- А Джорджу нравится, что я при деле, - она поставила со звоном чашку на блюдце.
- Потому что он беден, поверьте, оторвавшись от отца он не сможет жить, - Зоя открыла лицо, убрав журнал от него.
- Сможет. Девиз Хомсов: «Всегда вместе – всегда сами», это Виктор привил ему, - Джулия встала с дивана, - мне жаль Джастина, я знала его еще тогда, когда вас не было рядом с ним.
- Вы ничего не понимаете, - процедила сквозь зубы Зоя.
- Может быть…
Внутри Зои полыхал огонь гнева, как смеет эта пария ей указывать, что ей делать! Все знают, что Джулия Хомс женщина легкого поведения. Все знают о ее романе с женатым мужчиной, пусть не строит из себя святую. Зоя смотрела в след уходящей Джулии, думая, что эта женщина никогда не сможет сиять в свете как она, не сможет быть ослепительной и божественной. Зоя увидела летящую к ней Вивьен, девчушка все больше становилась похожей на свою бабку, все рыжеволосые немного ведьмы, в ее свекровь к тому же и ирландская ведьма. Она отняла от себя маленькие ладошки Вивьен, отдавая ее няньке миссис Рош. Джастин хотел наследника, но в ее планы это никак не входило. Во-первых это навредит ее фигуре, во-вторых Джастин еще недостаточно получает жалованья, у него нет даже своего жилья. Пусть ждет своего наследника, раз он последняя надежда рода Трейнджов.
Джастин вошел в их спальню, его давно переполняла печаль. В нем давно не жило то щемящие чувство любви к Зои, давно он не ощущал блаженных поток страсти, смывающих все на своем пути, не счастливил от ласк любимой женщины. Выжженное поле, а не душа. Сейчас он понял, почему женился на ней. Она была тогда единственной женщиной, что поверила в него, единственной готовой его ждать. Он нуждался хоть в чей-то любви, ведь каждый день мог быть его последним днем. Но по иронии судьбы он выжил, вернулся домой, из через полгода понял, что в нем что-то начало умирать. Вот и сегодня зайдя в свою спальню, он не испытал плотского чувства, только отвращения. Что он творит? Неужели, ему придется терпеть ее до конца своих дней? Черт бы побрал, этих пустых красавиц из семьи Бишоп! И почему его женой стала не Джулия? Почему его младшему кузену достался ангел, а ему дьявол? Вот он вечный вопрос нового поколения, людей никогда не увидевших ужасы прошлых десятилетий. У них еще осталась гордость, но их жизнь напоминала руины. За свое счастье предстояли годы ожесточенной борьбы.
₪
Посмотрев на усталое лицо дочери, безумно захотелось пойти и устроить скандал мужу. И когда он успел стать тираном? Как это она не успела заметить? Урсула тяжело вздохнула, тихо затворяя за собой дверь. Неужели, Артур пытается таким методом восполнить отсутствие сына? Энди его единственный ребенок, и он хочет от нее слишком многого. Она простая молодая девушка, которой совсем недавно исполнилось двадцать один год, все ее сверстницы влюбляются, гуляют с подругами, а она вынуждена все свое время посвящать медицине. Урсула дошла до конца коридора, проходя в свою комнату. Она села за туалетный столик, глядя на свое отражение. Она все также красива, все также волнуют мужчин, но порой ей казалось, что в ней больше нет ни любви, ни очарования.
- Ты еще не спишь? – Артур скинул свой стеганный халат на спинку софы.
- Нет, не сплю, - пробормотала она, положив щетку на столик.
- Урсула, не смотри на меня так, - похоже, он поймал ее нервный взгляд.
- Как? – она развернулась к нему, ее зеленые глаза злостно сияли.
- Ты знаешь как! – он шагнул к ней, Урсула соскочила с пуфика, делая шаг назад к окну, ощущая дуновения ветра.
- Отстань от Энди! – выпалила она, - если у тебя нет сына, это не значит, что она должна воплощать все свои планы!
- Ты не права! – отрезал он, просто испепеляя ее свои жестким взглядом, - ты просто не права!
- Ты замучил ее! Ты не считаешься с тем, что она девушка, молодая девушка! – Урсула сделала еще один шаг назад, отдаляясь от мужа еще больше.
- Я не считаюсь?! – Артур сверлил ее взглядом, приводя ее в трепет. Он стал страшен в гневе с годами, в молодости он не был таким, - она выбрала карьеру врача. Если она хочет стать ветряной девицей, то пусть уходит к черту из госпиталя! Я не потерплю у себя лодыря!
- Ах, вот оно что! – Урсула замолчала, переводя дыхание, - Ублюдок, - прошипела она, - даже ты думал в молодости в о женщинах! Я прекрасно знаю, как ты менял их одну за другой!
- Ничего ты не знаешь, Урсула, - он присел устало на прикроватную кушетку, - ничего ты не знаешь…
- А ты просвети меня! – она отвернулась от него, - я не узнаю тебя, я вижу в тебе тирана, и это меня пугает. Очень пугает…
- Урсула, Энди сама торчит там. Мы давно с Джейсоном заметили это, и все это из-за Эйдана Клоуза, - Артур сложил руки на коленях, наблюдая за женой.
- Прости меня, - она подбежала к нему, робко опуская голову к нему на колени.
- Нет, это ты прости меня, - пролепетал он, нежно касаясь ее темных волос, - я слишком мало времени уделяю тебе и семье.
- Нет, нет, все не так, - он поднял ее с колен, опуская на кушетку. В первые за столько лет ему хотелось любить жену безудержно и пылко, наслаждаться ее зрелым телом и разумом, вдыхать ее знакомые духи, и ощущать теплые прикосновения ее рук.
Утром она проснулась, опутанная его телом и жаром. Урсула аккуратно выбралась из плена его тела, беззвучно одеваясь. Внизу шуршала пакетами служанка, Энди пила кофе, куда-то явно спеша. Урсула села на против дочери, по всему телу прошла дрожь волнения. Они всегда были близки, у них никогда не было запретных тем и недоговоренных фраз, но в последние полгода Энди отдалялась от нее, ограждаясь невидимой стеной.
- Энди, кто он этот Эйдан? – вдруг спросила Урсула.
- Мой друг, - без обиняков сказала дочь, поглядывая на часы, - мам, я не потеряю голову, я слишком ума для этого.
- Энди, иногда нужно терять голову, - Урсула потупила взгляд, не смея смотреть на дочь.
- Я пойму, когда нужно ее будет потерять, - ответила Энди.
Она быстро доехала на своем стареньком «форде» до Собора Св. Павла, где ее ждал Эйдан. Он помог ей выйти из машины, подавая ей бумажный пакет с крендельками. Энди с улыбкой приняла его, при этом замыкаясь в себе. Эйдан повел ее по улицам, она наслаждалась его обществом, ее волновало его присутствие рядом с ней. Энди привыкла к его частой иронии и раздражительности, в нем она нашла что-то родственное и близкое прежде то, что притягивало ее к нему, как магнит. Он волновал ее, а ее внутри живущей железной леди это не нравилось. Да, что же это твориться с ней. Энди улыбнулась, Эйдан помрачнел, в упор смотря на нее, останавливая у Иглы Клеопатры.
- Энди, я скоро женюсь, - прошептал он, сердце у Энди упало.
- Что ж будь счастлив, - проговорила она с натянутой улыбкой на улице. Черт, как же больно и обидно.
- Мы с Нэнси очень счастливы, - продолжил Эйдан. Что за глупое имя!?
- Я рада за тебя. Знаешь мне пора, - Энди посмотрела на сторонам, - нужно идти к машине. Мне нужно заехать у брату.
- У тебя же нет брата, - он попытался ее задержать, замечая ее разочарование.
- У меня есть кузены и кузины, у моей матери было две сестры, - Энди надела маску безразличия, чтобы он не увидел, как ей больно внутри, - я пойду…
Энди сжала его руку, резко отпустила, и развернувшись на каблучках зашагала в противоположную сторону, искать свой старенький «форд». Она ехала домой, испытывая себя ужасно обманутой, почему ей так не везло с мужчинами. Мишель был женатым, а Эйдан видел в ней только друга, да и собрался женится. Наверное, ей патологически не везет, и все что ей оставалось так, посвятить себя карьере врача. Первый раз войдя в кабинет Джейсона после этого разговора, Энди сделала вид, что не замечает Эйдана. Она и жестом не подала, как ей обидно, никто никогда не увидит слез на ее лице. Теперь она поняла, почему Джейсон поменял смену Эйдана, чтобы они реже виделись на неделе. Позже она узнала, что так захотела Грейс, чтобы она не строила иллюзии надежды.
За окном шумел июнь, такой жаркий и утомительный. Глаза уставали от яркого солнца, неприкрытая кожа покрывалась легким загаром, а выходные жутко хотелось вырваться к побережью. Воздух насытился, как голодный путник, ароматами трав и цветов, смешавшихся с запахами утомленного города суетой. На короткие мгновенья жизнь в столице замирала, будто часы останавливались и время стирало суматоху, принося покой. Энди возвращалась домой ближе к ночи, когда пришла прохлада. Все наполнилось своим очарованием, восходила круглая луна, заливая все серебреным светом. Вдруг машина остановилась, до дома было еще далеко. Девушка открыла капот, пытаясь понять что же сломалось. Сзади нее появился свет фар, из машины вышел красивый мужчина в белом смокинге, он кинул папиросу в траву, подходя к Энди. В легком лунном мерцание она заметила его чарующую демоническую слегка мрачную внешность. Черные непослушные волосы ниспадали на высокий лоб, касаясь густых бровей, из под которых на нее смотрели синие глаза. Его полные губы сложились в улыбке, и Энди заметила ямочку на подбородке.
- Вам помочь мисс? – спросил он, от его голоса с хрипотцой у нее все задрожало внутри. Энди ощущала его взгляд на себе, как он внимательно изучает ее.
- Да, если сможете, - ответила она. Он долго что-то смотрел, а потом силой захлопнув капот, пошел за веревкой в своем багажнике «роллс-ройса».
- Что ж придется мне брать вас на буксир, - сказал он, - где вы живете?
- В Грин-Хилле, - произнесла робко Энди, рядом с ним она робела. Он явно намного старше ее, он излучает власть и силу.
- Что ж, а мне дальше ехать, но по пути. Я живу в Данви-Холле, - значит, перед ней граф Данви, владелец огромной чайной компании, или это его сын. Энди не раскрыла чуть рот от удивления.
- Я знаю эти места, раньше я часто ездила на лошади в ваши края, - Энди помогла ему привязать свою машину. Он помог ей сесть в его автомобиль.
- Почему раньше? – неожиданно спросил он, переводя взгляд с дороги на нее.
- Когда-то я не работала и не училась, - прошептала Энди.
- И кто же вы? – она посмотрела на аккуратно сложенные у нее на коленях руки.
- Я врач, - пролепетала она, затаив дыхание.
- Ах, да! Я забыл, что барон Уэсли заведующий госпиталем, - небрежно воскликнул он, - а вы его дочь, верно? – Энди кивнула, - леди Энди Йорк? – она снова кивнула ему, - что ж, а я Шон Дэндридж, лорд Норманн. Скажите, почему в такое время вы ездите одна?
- Отец уехал домой, а мой начальник меня завалила отчетами, хорошо что завтра выходной, - Энди зевнула, они оба замолчали, а потом она не заметила, как упала в бездну.
Девушка проснулась, когда услышала встревоженный голос Урсулы. Кто-то нес ее в ее спальню, она прижималась к нему, вдыхая запах чая и сигар. Лорд положил ее на кровать, Энди в нелепой попытке задержать его, обвив его сильную спину руками. Она смотрела на него из-под опущенных ресниц, выныривая из легкого дурмана, похожего на мягкий лондонский туман. Его лицо было так близко от ее, что она видела каждую черточку его жесткого непроницаемого лица. Вдруг сам Шон не смог удержаться, он наклонился и запечатлел поцелуй на ее губах. Она была такой пленительной и привлекательной, что просто не было сил устоять перед ней, перед ее особом очарованием.
- Энди, мне пора домой, - его шепот обжег ее щеку, все тело наполнилось вожделением и негой
- Шон… - протянула она, тепло разлилось по жилам, она блаженно откинулась на подушки, забываясь во сне.
₪
Солнце било в глаза, на часах еще не было восьми, дом еще прибывал в сонном состояние. Энди проснулась от стука в свой подоконник, она соскочила с кровати, быстро подняв раму. Перед ее окном стоял сам лорд Норманн, облаченный в белую рубашку и брюки, вправленные в кожаные сапоги для верховой езды. Его рука в перчатке сжимала поводья пегой кобылы, во второй руке к него находились маленькие камушки.
- Леди Энди! – крикнул ей, она лишь широко улыбнулась, понимая, что высовывается в окно в одной ночной рубашке, - хотите прокатиться? – еще бы не хочет. Ну, надо же, он запомнил, что у нее сегодня выходной.
- Хорошо, мне только позавтракать, - ответила она. Урсула ни за что не выпустит ее из дома, не позавтракавши.
- Не переживайте, завтрак у меня с собой, - как же она сразу не заметила, что к седлу прикреплена корзина.
- Хорошо, я только оденусь, - Энди отскочила от окна, быстро вбегая в ванную комнату. Она быстро умылась, заплетая волосы в высокий конский хвост. Нанесла немного крема, припудрив слегка лицо, подкрасила реснички, чтобы глаза стали еще очаровательней. Румяна ей были не нужны, она и так раскраснелась, от того, что он приехал сюда. Энди надела белую в желтую полоску блузку с коротким рукавом, натянула узкие белые брюки, заправляя в высокие сапоги с маленьким каблучком. Она снова посмотрела в зеркало.
Внизу, к ее счастью, никого не было. Девушка написала краткую записку родителям, чтобы ее никто не искал, и через черный ход пошла к конюшням. Когда-то у Артура был с десятка два лошадей, сейчас всего лишь семь, но этого вполне хватало, а недавно они продали породистого жеребенка. Энди подошла к белой коню, по имени Снег. Она ловко запрягла ее, надевая на ладони перчатки. К Шону она подъехала на коне.
- Что ж, я готова, - проговорила она, отрывая его от раздумий.
- Поедем, леди Энди, - он запрыгнул на свою кобылу.
Они медленно ехали по высокой пестрой траве, ища место для пикника. Пока солнце скрывалось в легкой пушистой дымке, а от земли исходила легкая прохлада, можно насладиться свежим утром. Ноги и бока лошадей касались высокой травы, она волновалась, как бездонное море, переливаясь всеми оттенками зелени, где в этом море иногда вспыхивали разноцветные огоньки, как фейерверки на рождественском небе. Длинная трава сменилась, полем устланном пестрым ковром, каждый раз как копыта лошадей ступали на летние цветы, разминая и давая, воздух насыщался легким цветочным дурманом. Посреди этого поля рос могучий многовековой раскидистый дуб, под ним-то они и решили устроить завтрак. Лошадки отправились жевать ароматную траву, Шон расстелил клетчатое покрыло, извлекая из корзины бутылку из темного стекла с парой стаканов. Все дорогу они почти не говорили, он спрашивал о ее старых конных поездках и работе, она же предпочитала вообще не задавать вопросы.
- Что это? – он разлил по стаканам светло коричневую жидкость, совсем не пахнущую спиртом. Шон подал Энди стакан.
- Это холодный чай с лимоном, - ответил он, - я не любитель пить с утра.
- Я тоже, - пробормотала девушка. Шон поставил на покрывало свежие круассаны с джемом, сэндвичи с домашнем сыром и тарелку вишен, не успевших помяться за время их пути.
- Вам нужно больше отдыхать, - вдруг сказал он, Энди лишь улыбнулась на это.
- Мой отец так не думает, - нашлась все же она.
- Почему? – Она приподняла бровь, - хотя я вас понимаю. Мой отец тоже считает, что я должен делать деньги ради семьи, а я ненавижу это.
- О, нет… - Энди поджала губу, - мне нравится моя работа, правда. Я всегда мечтала заниматься медициной. Мне было шесть, когда мы с мамой и братом катались на лошадях, она находилась на восьмом месяце, упав с лошади. В общем, я помогла отцу оперировать свою мать.
- Вашего брата никогда не интересовал реальный мир, - произнес Шон, ложась на покрывало, - я тоже пишу. Слышали Эндрю Норманна?
- О, да, - он заметил не поддельный восторг в ее зеленых глазах, - я читала пару ваших романов. Мне нравится психологизм.
- Но мой отец, считает, что такая бездарность, как я не может создавать хоть что-либо. Я даже бизнесом по его мнению не могу заниматься, - Шон тяжело вздохнул, смотря на Энди из-под опущенных век.
- Даже так, - пролепетала она, слегка склоняясь над ним, задерживая взгляд на его подбородке и полных губах, - мой отец всегда боялся быть похожим на своего опекуна сэра Эдварда Хомса. Отец никогда не давил на меня.
- И на меня тоже, пока три года назад не умер мой брат Себастьян, он утонул в озере. Глупая смерть, - Шон оторвал голову от покрывала, замечая странный взгляд Энди, - Я и на войну ушел, чтобы доказать, что я хоть на что-то годен.
- И вы там были, - Энди прикусила губу, - чертова война, она столько у нас всех отняла.
- Мы все что-то теряем, леди Энди, - он снова закрыл глаза, ощущая ее волшебную близость.
- Энди, - поправила она его, - просто Энди.
- Сколько вам лет, дорогая? – в его голосе звучали отеческие нотки.
- Двадцать один, - Энди от волнения сплетала пальцы на коленях.
- Вы молоды, а мне в мне через месяц исполниться тридцать три, - в этой фразе она услышала боль и разочарование.
- Вы не стары, - парировала девушка.
- Я был женат когда-то, - Энди отвернулась от него, - она умерла два года назад, оставив мне дочь Аврору. Я думал, я любил Киру, а она жестоко меня предала, изменив мне с моим братом. Вы не представляет, что я пережил.
- Сколько лет вашей дочери? – этот вопрос прозвучал слишком робко.
- Семь, - у Энди широко распахнулись глаза, а была потрясена своим открытием, поэтому-то он и ушел на войну, потому что любимая женщина вероломна его обманула. Энди изменила позу, садясь по удобней, но при этом склоняясь к Шону. Она уже влюблялась в него, у него спирало дыхание, она не могла ничего сказать ему умного, у нее просто пропадал дар речи, ее сердце охватывала такая щемящая боль и жалость к нему, что хотелось поцеловать каждую черточку его лица. – Мне легко с вами леди Энди, я не ожидал этого.
- Зовите меня Энди, и можно без вы, я еще слишком молода, - сказала она важным тоном.
- Конечно, Энди. Тогда зови меня Шоном, - он открыл глаза, увидев ее милое лицо. Энди, безусловно, красавица, в ней было столько волшебства и жизнерадостности, это невольно приковывало его к себе. Он схватил ее за руку, притягивая к себе целуя в губы.
- Мне, кажется, я теряю голову, - прошептала она ему в губы.
- Нам пора обратно.
Обратно они ехали молча, стараясь ничего не говорить, чтобы не разрушить эту особую магию сегодняшнего дня. Энди странно улыбалась, что порой она думала, смотрящим на нее людям прейдет мысль в голову, что она дурочка. Счастье переполняло ее, выплескиваясь через край, но проснувшаяся в ней леди вновь просила ее придержать все свои чувства, не выпускать их все наружу. Недалеко от нее дома, Шон поравнялся с ней лошадьми, останавливая ее за руку.
- Завтра у тебя выходной, - как он мог запомнить то, что она говорила вскользь. Энди прищурив глаза от яркого солнца, радовалась, что он не видит ее глаз, - ты умеешь рыбачить?
- Умею. Я часто рыбачила с дядей Виктором когда-то.
- Тогда завтра я заеду за тобой в шесть утра. Встанешь? – в его коротком вопросе она услышала подковырку.
- Еще как, что ж, - она ударила кобылу по бокам, пустившись галопом. Что за девчонка, что за огонь?
Энди ждала утра с нетерпением в сердце. Вечером она легла спать пораньше, чтобы легко встать утром, утром проснувшись рано, проглотив завтрак, но аккуратно одевшись, вышла на улицу ждать Шона. Он приехал во время, на повозке запряженной его кобылой. Энди поздоровалась с ним, запрыгивая в его телегу. Они снова ехали молча, Шон решил дать ей возможность поспать немного, а сам только и думал, как его влечет к ней безумно. Она была слишком невинна для этого жестокого мира, в котором он жил, слишком много тайн и лжи опутывали, как тончайшая, но прочная паутина. Нет, Энди чересчур целомудренна, но ее природное обаяние побеждало в его разуме все. И вот только третий день их знакомства, а он, взрослый мужчина, увлекся, как зеленый школьник самой красивой девочкой в школе. Они приехали к реке, протекавшей по нескольким владениям. Энди вспомнила как несколько лет назад, они с Виктором и Сайманом рыбачили в этих краях, подъезжая она сразу же заметила их камень, заросший мягким болотным мхом. Она часто сидела с удочкой на нем, словно смотря на всех с высока.
Шон остановил повозку, девушка собралась спрыгнуть сама, но Шон сам схватил ее за талию, опуская на мелкую гальку, похожую на песок. Он не надолго задержал ее в своих объятьях, когда она подняла на него свои затуманенные зеленые глаза, у него перехватило дыхание, все тело напряглось. Шон повинуясь желаниям, наклонился и поцеловал ее. Сегодня это был не краткий поцелуй, а ласка истомившегося любовника по своей возлюбленной. Энди обняла его за шею, голова кружилась, разум наполнялся туманом. Через несколько блаженных минут он оторвался от нее. Энди снова показала свою милую улыбку, схватившись за удочку.
Погода для рыбалки сегодня была что надо, солнце еще оставалось за лесом, пряча свои палящие лучи. Уже раскрылись водяные лилии и нимфеи, птицы еще не нашедшие себе пару начали трели, нарушая это безмятежное безмолвие. Шон все пытался понять что же чувствует Энди, она не испытывала стыда, как Кира, когда он впервые так страстно поцеловал ее. Энди наоборот оставалась невозмутимой и спокойной, каковой была всегда. Неожиданно девушка бросила удочку, набирая пригоршню воды, брызгая на него. «Ах, ты дерзкая девчонка!» - подумал он, кидая воду в ответ. Она подбежала к нему ближе, чтобы сильнее обрызгать, но поскользнулась на гладком камне выпиравшем из песка, хватаясь за Шона, и сваливая его вместе с собой в воду. Вода была прохладная, уж точно не для купаний, они запутались в водорослях и кувшинках.
Шон вытащил Энди из воды, она стучала зубами от холода. Что же сделать, чтобы ее согреть, и не возбудить себя? Шон расстегнул ее клетчатую рубашку, скидывая ее на траву, потом стянул ее брюки, обнаружив на ней синий закрытый купальник. Как же она была красива, как девушка с американской картинки, выпускаемой для поднятие мужского духа. Он завернул ее в покрывало, чтобы избежать искушения, его плоть быстро отозвалась на это великолепное тело русалки. Он пропал…
- Что будешь делать? – строго спросил он, гася в себе желание, кинуть ее на траву и заняться с ней любовью. У девушки в ее возрасте, наверняка, уже кто-то был.
- Отвези меня домой, я войду в рубашке через черный вход, - дорога до Грин-Хилла вновь была полна молчания.
- Когда у тебя выходной? – спросил он.
- Через шесть дней, - он удивленно покачал головой, бормоча, что это жутко много, - но последний короткий день, только до пяти.
- Ну, что ж до скорого, - Энди ничего не говоря кинулась к дому.
Все шесть дней она гадала, что же будет дальше. Она младшего его, она не искушенная для него, и конечно, не подходила ему во всем. Шон вряд ли продолжит это знакомство, зачем она ему нужна? На работе она снова превратилась в сдержанную леди, наблюдающую за всем происходящим издалека, ждущей благоприятной погоды, чтоб поговорить с Грейс о ее графике на лето и отпуске. Сдав все отчеты, Энди спокойно пошла домой, за ней должна была приехать машина Хомсов, отвезти ее домой. У госпиталя стоял Шон, опираясь непринужденно на свой блестящий «роллс-ройс». Он встретил ее, целуя руку.
- Энди, ты смотрела «Почтальон всегда звонит дважды»?
- Нет, честно у меня нет времени на кино.
- Тогда пошли.
«Вот и начался наш роман», - подумала Энди. Теперь все ее выходные принадлежали только ему. Они часто скакали на лошадях, ходили на рыбалку, гуляли часами по городу, открывая друг другу души, распахивая все двери настежь. Луна и солнце, звезды и ветра померкли в одночасье. Любовь настигла их, накрыв с головой. Но те кто бросает вызов, всегда принимают его последствия, и Шон это знал, ради Энди придется пожертвовать всем, ибо без нее жизнь, превратится в жалкое подобие жизни.
₪
- Мистер Фейршоу, - в темных волосах мужчины уже поблескивала седина, но это все равно делало его неотразимым. Он поцеловал руку Вере, поднимая на нее свои серые поблекшие глаза, - рада вас видеть.
Он станет хорошей партией для Елены, война потрепала его состояние, но все же человек, удержавшийся в кризис, сможет легко восстановить свое состояние. Квентин Фейршоу когда-то был женат, но говорят жена утонула в фамильном поместье много лет тому назад. Безусловно, хорошая партия для Елены. Ей нужен тот человек, который будет ее обуздывать, рубить на корню ее честолюбивые планы, готовые обернуться крахом. Елене девятнадцать, а она совсем не думает о своем будущем, строит какие-то непонятные планы, думая, что карьера спасет ее, обезопасит от посягательств мужчин.
- А вот и она, - Вера изобразила улыбку, а сама была готова убить дочь. Во что она вырядилась? Это дурацкое кремовое платье, эти туфли, этот макияж, который не производил никого впечатления, - это моя дочь Елена.
- Я Квентин Фейршоу, - Елена вежливо протянула рук для поцелуя.
- Очень приятно. Прости, мама, но я не надолго, меня ждут Энди и Джулия. Мы и так редко видимся, - Вера стиснула зубы. Неблагодарная девчонка! Вера подошла к дочери, чтобы сказать ей пару фраз.
- Ты останешься, я забочусь о тебе, - процедила Вера.
- Нет, мама, не о обо мне, - Елена пожала плечами, - я не товар, чтобы показывать меня, я свободная, как ветер.
- Это глупость!
- Нет, это так. Прости, но мне пора, - она вышла на улицу.
Сколько их было таких, как этот Фейршоу. Четверо. И всех четверых она отвергала. Вера всерьез решила устроить ее жизнь, честно такая опека матери уже порядком ей начала надоедать. Елену не интересовали такие заманчивые предложения. Но не хотела она купаться в славе и достатке, она всегда мечтала о свободе, считая брак тюрьмой для женщины. Можно просто встречаться с мужчинами, рожать от них детей, но не заключать с ними официальных договоров. Елена шагала по улицам Лондона, совсем не спеша на встречу. Джулия, как всегда будет, не закрывая рта, говорить о своем Джордже, а Энди, загадочно опуская глаза, почти ничего не рассказывала о своем Шоне. Порядком это уже надоело.
- Елена, - кто-то окликнул ее, она обернулась, к ней шел Том Саттон, - здравствуйте, Елена.
- Добрый день, Том, - она потупила взгляд, потом подняла на него лицо. Его голубые глаза приветливо смотрели на нее. Последний раз они виделись на свадьбе Джулии. О, как давно это было.
- Как у вас дела? – она понимала, он пожирает ее глазами, а может после очередного маминого жениха ей так кажется.
- Хорошо. Иду навстречу с подругами, - ответила Елена, впервые она видела его другими глазами.
Тогда передавайте привет, - и они разошлись по разным сторонам.
На день рожденье Джорджа они снова увиделись. Празднество было скромным, подавали скромные закуски с розовым вином, вместо шумного застолья именинник решил устроить легкий фуршет. Сад Хомсов всегда был насыщен ароматами, кружащими голову. Яркие и мягкие краски рябили перед глазами. Георгины величественно возвышались над остальным садом, подавляя своей красотой нежные розы. Вечером, когда начало темнеть зажглись фонари, плавно полился свет, проливаясь на самые видные местечки сада. В укромных же местечках можно было остаться наедине и погрустить. Елена, обвернувшись в шаль, нашла место, где можно было полюбоваться красным маревом, впитать в себя последние крохи солнечной ласки.
- Красиво, правда? – услышала она. Это пришел Том.
- Да, - выдохнула она, - красиво, - он сел совсем рядом с ней на скамейку. Елена мечтательно склонила голову к Тому на плечо, совсем не замечая, как его пальцы перебирают ее светлые волосы. Почувствовав, словно ветра порыв, они повернулись друг другу. Том, взяв ее лицо, словно чашу в руки, запечатлел на ее губах нежный поцелуй. Девушка была ошеломлена, ее никто до этого не целовал, никто до этого вечера так интимно не касался ее.
- Хочешь, я подарю тебе свое сердце, а ты мне свое? – она должна была бы дать ему пощечину, но вместо этого прошептала губами лишь одно слово: «да».
Том был влюблен словно Ромео, готовый на любое безумство, и все лишь ради ее любви. Теперь его сердце находилось у нее в руках, и она решала, как ему жить. У него выросли крылья, он может летать. Ее мечты теперь стали его частью души, ее печали он разделит вместе с ней. Рядом с ней он не умеет лгать, рядом с ней все просто. Она одна во всей вселенной, когда он смотрит в ее глаза ему становиться так легко. Елена сотни раз спрашивала себя, почему Том выбрал именно ее, почему его взгляд не упал на кого-нибудь по проще, почему Тому нужна такая противоречивая личность, как она. У Елены множество бродило разных мыслей в голове, она страшно боялась зависеть от Тома, и спустя два месяца их коротких встреч она поняла, что попалась в клетку любви.
- За что мне такое счастье? – спрашивала она у Тома.
- У мне за что? – отвечал он вопросом, - я очень люблю тебя.
- Я тоже…
Они оба скрывали свои отношения. Вера не знала о ее романе, продолжая искать женихов, дядька и мать Тома, были поставлены в безвестность, потому что Том боялся, что у него отберут Елену. Дядя имел на него свои планы, и безусловно, Елена Сван не входила в планы Эрнста Саттона. Все должно было остаться тайной даже для их друзей, все должно быть покрыто густой вуалью, спрятано за семью печатью. Так началась эта любовь, с большого секрета, который бережно хранил огромный город, там где на волшебных улицах они могли любить друг друга, все же опасаясь, что Лондон скинет все покровы. Ведь их город так огромен, но мир так тесен.
₪
Они скакали по зеленым полям, погода уже была не так благосклонна к ним. В августе стали часто лить беспрерывные дожди, от чего трава становилась скользкой, а земля зыбкой. Зрелые побитые тяжелыми каплями клонились к теплой земле. По утрам поднимался от нее белый перистый туман, ложившийся на поля газовым покрывалом, плотно охватывая кольцом могучие стволы деревьев. Шон боялся ездить в такую погоды, дороги стали разбитыми, ливень всегда мог застать в пути, но Энди настаивала, говоря что ничего не случиться. Ей нравилась такая погода больше, нежели изнурительные летнее деньки. Эта бойка девчонка развеивала все его представления о женщине. Кира всем показывала, что она хрустальная ваза, она боялась конных прогулок, кататься на коньках зимой или длительные прогулки. У Киры болела голова просто от шума, она находила тысячу причин, чтобы не спасть с ним, а сама ждала, когда заснет жена Себастьяна, и шла к нему. Какая же она была двуличная!
Лошадь Энди запнулась, скидывая свою наездницу на землю, девушка кубарем полетела на землю. Шон осадил свою кобылы, молниеносно спрыгивая на землю. Он поднял ее с земли, когда Энди обхватила его руками за шею, он вздохнул.
- Тебе надо к врачу, - тяжело дыша, произнес он.
- Не надо, - отрезала она, - я всего лишь потянула лодыжку.
- Энди…
- Я сама врач, дорогой, - Кира никогда бы так не спорила с ним, Кира вообще сейчас стонала и рыдала, а Энди улыбалась.
Шон осмотрелся они остановились рядом с охотничьим домиком. Сгущавшиеся с утра свинцовые тучи, тяжелой массой нависала над ними, ласковый ветер сменился грубыми порывами, сметая все на своем пути. Взяв под узды двух лошадей, Шон повел всех в домик. По дороге их все-таки застал дождь. Распахнув ногой двери, он внес Энди в дом, осмотревшись он посадил ее перед камином в кресло. Он растопил камин, посматривая на девушку.
- Ты намокла, - хрипло сказал он, - раздевайся.
- Ты тоже, - Энди взглянула на него из-под опущенных ресниц.
- Я буду в противоположном углу комнаты, - произнес Шон.
- Мерзнуть? – ехидно спросила она, подходя к нему, - хватит бегать от меня. Тебе не надоело? – в ее голосе скользило столько страсти, конечно, Энди знает, что делает, ей двадцать один, безусловно он имела отношения с мужчинами. Он схватил ее за плечи притягивая к себе, и целуя в теплые губы, скидывая с нее мокрую куртку. Следом полетела ее лососевая блузка. Его холодные ладони касались ее обнаженной кожи, она больше не могла ждать, когда же он решится хоть на какой-то шаг.
Шон подхватил ее на руки, положив на тюфяк перед камином. Она закрыла глаза, наслаждаясь его ладонями и губами на теле. Ощутила как ее влажная прохладная кожа, касается его тела, трение его жестких волос об бархат ее кожи. Она кротко вздохнула, ибо ее захватывала неведомая сила, она не могла дышать, ей казалось что жарко. Подняв голову он увидел ее смешанные веки, пересохшие губы, и затаившиеся как у мышонка дыханье. Шон обнял ее, крепко прижимая к себе, сплетая ее язык со своим. Энди отдалась новым для ощущениям, вновь и вновь переживая разную гамму удовольствий. Внутри нее бушевал шторм, смывающий все на своем пути, что-то мучительно сжималось в ней, вот-вот готовое взорваться как взрывы фейерверка. Шон лишь торжественно улыбался, он сотрет из ее памяти всех прошлых любовников, сейчас она не вспомнит ни одного из них.
- Энди, - он тяжело дышал, ее пальцы до боли вонзались в его руки. Потом она стала отталкивать его, слабо бить кулаком в грудь, - Энди…
Какой же он дурак, конечно же, он должен был распознать в ней чистую невинную девушку. Ей было всего лишь двадцать один, ему же исполнилось тридцать три. Он не имеет право любить ее, он вообще не имеет право обнимать ее, целовать ее, овладевать ею, как сейчас. Но остановиться просто не было сил. Она была такой пленительной, такой нежной, такой чувственной, и такой желанной, что разум просто отказывался здраво мыслить и думать. Счастье накрыло его с головой, но заслуживал ли он его?
Он женился на Кире, когда ему было двадцать шесть лет, он был молод, но отнюдь не глуп. Его роман с женой брата Мэри-Энн был позорным пятном его прошлого. Мэри-Энн родила только одну дочь своего мужу, которую нарекли Дейзи. У них с братом никогда не ладились отношения, Себастьян, как и отец, всю жизнь считал его глупцом, Шона же бесило, что брат высокомерен с ним. Самым лучшим способом можно было отомстить, переспав с его женой, которой тоже до чертиков надоели интрижки мужа на стороне. Но это было все до его брака, и Кира так предала его. Ему казалось, что он не сможет любить больше никогда. Поэтому он ушел на войну, поэтому он не особо скорбел, когда узнал, что стал вдовцом. И теперь рядом с ним, прижавшись лбом к его плечу, спала любимая женщина. Она еще совсем ребенок, но в ней уже читалась сила, в ней было все, что он искал в Кире и других женщинах. Энди украла его сердце, зажгла в душе новый огонек надежды, но ради этого счастья придется выдержать много новых бурь, наверное, самых сильных в его жизни.
₪
Сентябрь 1946.
Джулия мерила кабинет Грейс, никому кроме Энди она не могла довериться. Начальница Энди опаздывала, или задерживалась на совещание, поэтому Энди была безмерно этому рада. Джулия пришла к ней в потрепанных чувствах, она была страшно напугана отсутствием месячных и постоянной усталостью. Энди долго не пришлось гадать и думать в чем дело. Джулия чуть не лишилась чувств, узнав о своем состояние. Она была уже полгода замужем, а уже ждала ребенка. Диана убьет ее за это, а Джордж поможет.
Домой молодая леди Хомс приехала под вечер, весь день после визита к Энди она бесцельно бродила по Лондону. Она бродила по дневному Лондону, его запахи так манили и звали, косые лучи скользили по фасадам домов и блеск вывесок слепил глаза. Город жил своей жизнью: блестящей и торжественной. Улочки заполнены людьми, целующимися парами так волновали и будоражили воображение. Она шла по тротуарам и мощеным мостовым, ловила падающие листья и искала свое отражение в глади Темзы. Ехать домой она вовсе не хотела, ходить по родному городу доставляло ей удовольствие, так она могла окунуться в свои мысли. Они были вместе всего год, один год она жила им, и год любила только его одного, но все закончиться, едва ли успев начаться.
- Ничего все наладиться, - утешила она саму себя.
Джулия пыталась все понять и осознать здесь на волшебных проспектах Лондона. Завтра начнется новый день и новая жизнь, осталось подождать, когда закончиться этот день. Пряча лицо в пушистую шаль, она плакала, но грусть прошла, она поймала такси и поехала домой. В Гарден-Дейлиас ее застала Диана, она проверяла счета, Виктор полностью ей доверял в этом. Она платила всем жалованье, она выдавала деньги на покупки, и она составляла семейный бюджет на месяц. Диана поняла глаза на Джулию, севшую на софу, ее взгляд был полон вопросов и беспокойств.
- Что случилось, дорогая? - спросила она, оставляя в стороне свои бухгалтерские книги.
- Вы убьете меня за это, - начала Джулия, - Диана, я жду ребенка.
- О, это потрясающе, - воскликнула Диана, подходя к невестке.
- Я в ужасе, - нашлась Джулия, она нервно теребила кисточки пушистой шали, - у нас с Джорджем ничего нет: ни денег, ни связей, ни дома, ни работы. Мы просто не готовы к этому. Что мы будем с ним делать? – в глазах Джулии Диане не могла рассмотреть восторг, скорее всего это был страх, смешанный с замешательством.
- К этому никогда не бываешь готов, милая, - философски заметила Диана, она не стала читать нотации невестке, не стала упрекать невнимательностью за то, что не пила травы. Теперь уже сделанного не исправишь.
Диана восприняла эту новость спокойно, она всегда отличалась умением здраво рассуждать в сложных ситуациях. Она давно мечтала о внуках, хотя сама она еще была молода, ей исполнилось в этом году сорок один, да и она не выглядела на свои годы. Диана все также была той знаменитой леди-красавицей. Правда, сейчас мало кто видел эту красоту, из-за сложностей Виктора страдала вся семья. Страх Джулии был вполне понятен, дела Виктора не совсем ладились, он выдерживал одну за другой бурей, каждый день, ожидая, что и его предприятие приватизируют, его акционеры настаивали на остановке новых разработок, чего Виктор просто не понимал. Для существования всей семьи приходилось изыскивать средства, а чего говорить о ребенке, который требует гораздо большего внимания.
Джордж увидел Джулию в кресле перед камином. Скорее бы все наладилось, скорее бы он закончил свою магистратуру, и нашел бы более и менее сносную работу, с достойной заработной платой. Да, в последнее время им было тяжело, и он это прекрасно понимал. Джулия даже не посмотрела на него, она сжалась в кресле, словно ожидая его удара. Джордж скинул с себя куртку, вешая ее в шкаф. Обычно Джулия кидалась в его объятья, радостно целуя в губы, но сегодня она не сделала ничего подобного.
- Джулия, что случилось? – Джордж переоделся, чтобы после ужина, сесть за написания диссертации.
- Вот и доигрались мы, - резко сказала она, снова не обращая на него внимания.
- Что доигрались? – непонимающее переспросил он.
- Я беременна, а у нас нет ничего! – крикнула она, - ты, что ничего не понимаешь?!
- Джулия, - Джордж подскочил к ней, опускаясь перед ней на колени, - Джулия, ты, что с ума сошла! Даже не думай об этом, никакого аборта!
- Джордж, сейчас это выход для нас, - она оттолкнула от себя его руки.
- Ты с ума сошла, это наш ребенок, моя дочь или сын, наша кровь. И это будущий Хомс, - Джордж метнулся к окну, - даже не думай об этом, если ты сделаешь это, то я разведусь с тобой. Мне будет не выносимо каждый день, думать, что ты убила моего ребенка, мою кровь, - она заметила, как он стискивает кулаки, - раз мы оказались так оба глупы, то будем платить за эту глупость вместе. Я за то, что не смог сдержать свою неуемную страсть, а ты за то, что от счастья забыла заварить это пойло.
- Джордж…
- Я все сказал, - твердо произнес он, - ты, кажется, поняла меня! Пошли ужинать, - Джордж вышел из спальни, громко хлопнув дверью, от чего Джулия вздрогнула.
- Джордж, - она схватила его за локоть, когда они вышли в холл на втором этаже, - Джордж…
- Джулия, я решил, мое решение непоколебимо, - от отнял ее руку от себя, быстро спускаясь на первый этаж. Джулия ушла обратно к себе. Как же его убедить, что сейчас это нужно для них?
- Где Джулия? – спросила Элеонора, его сестра с каждым годом цвела все больше.
- Я не знаю, - раздраженно ответил он.
- Джулия ждет ребенка, - все сразу же уставились на Диану.
- Что ж это восхитительно, - Виктор позвал Глорию, чтобы та принесла вина, выпить за счастье молодых, - наконец-то можно утереть нос этим ирландским невеждам и трусам.
- Наш ребенок не метод мести, отец, - бросил Джордж, Роберт присвистнул, ожидая, как его братец начнет извергать струи огня.
- Я знаю, - Виктор откупорил бутылку.
- Джулия не хочет ребенка, - процедил сквозь зубы Джордж.
- Я всегда говорил, что с женщинами нужно быть осторожно, - Виктор поймал возмущенный взгляд жены, - Я поговорю с ней.
Услышав поворот ручки, Джулия осталась равнодушной. Она даже не удосужилась посмотреть кто пришел, продолжав читать свою книгу. Кто-то сел рядом с ней, по шагам она поняла, это был не муж и его брат, это был сам Виктор Хомс. Он молчал вместе с ней, позволяя оттянуть этот неприятный момент для них обоих.
- Джулия, мы всегда будем рядом с вами, - начал Виктор, набрав полные легкие воздуха, - всегда будем помогать. Скоро Англия встанет с колен, и мы вместе с ней.
- Я оставлю ребенка, - прошептала она, - ради вас всех, но не ради себя.
- Ты странная женщина, - он подметил, что в ее глазах стоят слезы, - я помню, твоя мать постоянно жала на Джейсона, она даже хотела уехать с тобой под сердцем в Испанию, но Джейсон изменился. Но Джордж совсем другой, я даже сам порой удивляюсь, я ли его воспитал таким?
- Да, я знаю, - пробормотала Джулия.
- Запомни, в этой семье никто никого никогда не бросает, - он поцеловал ее в лоб, покинув ее комнату.
₪
Уже у половины просвещенного Лондона на слуху был роман его жены с Гарнером Солом. Только и говорили об этом романе, и большее удивляло то, что Зоя не скрывала своего романа, открыто демонстрируя обществу каков ее муж, раз она рискнула завести адюльтер с женатым стареющим издателем. Зоя долго не показывала своего истинного лица, и теперь она наконец-то сбросила все маски и покровы, чтобы явить свое истинное лицо. Конечно, ее раздражало то, что он простой член партии, что у него пока ничего нет, но ему всего лишь двадцать пять, еще все впереди, все еще будет. Когда Джастин пришел к Бишопам, то ее мать заявила, что во всем виноват только он сам, и Зоя поступила совершенно правильно, публично унизив его. Конечно, на дворе 1946, ни 1919 года репутация политика должна быть безупречна, но кто сказал, что сегодня она должна запятнана? Она позорила его, позволяла трепать доброе имя Трейнджов на каждом шагу и в каждой газетенке. Неужели, это ее план? Неужели, она решила его уничтожить?
Зоя открыла коробку с новым туфлями, которые ей прислали из Штатов, ее любовник просто засыпал ее подарками, одаривая, как королевы, в то время, как Джастин мог подарить вшивый букетик цветов. Туфли были великолепными, особенно с новым платьем, в котором она поедет на вечеринку с Гарнером. Она крутилась перед зеркалом, совсем не заметив, как в спальню прошел муж. Ему хотелось придушить ее, чтобы раз и навсегда покончить со своими мучениями.
- Что ж он щедр, - едко заметил Джастин.
- Да, в отличие от тебя, - отвлеченно сказала она, поправляя плечико у платья.
- Вот, оно в чем дело! Я сэр Трейндж! – последнее он специально подчеркнул для нее.
- Вот, и подавись этим, - бросила Зоя, - какая польза с этого!
- Больше, чем от тебя! – он сложил руки на груди, опираясь об дверной косяк, - какая от тебя польза?
- Я твоя жена! – выпалила она.
- Если ты моя жена, как ты говоришь, то какого черта, ты трахаешься с ним! – она вздрогнула от его грубости, от его резкого тона, голоса полного презрения и ненависти, - как во время ты об этом вспомнила, дорогая.
- Потому что ты полное ничтожество, - он стал терять самообладание, Джастин подпрыгнул к ней, больно хватая за плечи, нервно ее тряся. Еще мгновение и он бы ударил ее, но Джастин взял себя в руки, отталкивая ее от себя. Зоя упала на ковер.
- Либо ты бросаешь его, либо я развожусь с тобой, оставляя тебя без всего, на это я имею право, - от него исходила волна гнева, Зоя почувствовала, как он на пределе, готовый напасть на нее.
- Ублюдок, - прошептала она, когда услышала его удаляющиеся шаги мужа в коридоре, - ненавижу тебя! Ненавижу тебя!
Но слухи все равно ходили по городу, Зоя не бросила своего любовника, и его имя все также было на слуху, как листок на ветру, имя Трейнджов вспоминали только из-за Зои. Будьте прокляты эти девушки из семьи Бишопов. Тогда-то Джастин решил развестись, а Вивьен оставить себе. Ничего он еще найдет себе порядочную жену, у него еще осталась гордость, хоть и вся жизнь уже лежала в руинах. Предстояла борьба, Зоя и Бишопы без боя не сдадутся, но он выдержит их натиск, справедливость на его стороне.
₪
Зима 1947.
Рабочий день закончился, на улице падал легкий снег, а Шон сегодня не обещал приехать. Энди устала от вечных упреков Грейс и от надоедливого общества Эйдана. Как все узнали о Шоне и разрыве Эйдана с невестой, сразу же Эйдан стал оказывать ей показывать знаки внимания. Чего Энди просто не понимала. Правда потом сердобольные медсестры нашептали ей, чтобы получить наследство от деда, Эйдану необходимо жениться как можно скорее. Он знал, что когда-то она симпатизировала ему, но не любила, теперь ее сердце принадлежало Шону. Выходные они приводили вместе, то время безраздельно принадлежало им, в эти минуты Энди ощущала, как она счастлива по-настоящему. Любовь лилась через край, заполнив ее чашу жизни до конца. Благодаря Шону ей хотелось делать все лучше, чем она могла. С ним она летела, парила высоко над всеми, его любовь возвышала ее. Артур и Урсула симпатизировали Шону, а от своей семьи Шон будто бы скрывал, боясь, что его просто не поймут, а ее не примут.
- Шон! – он стоял у своего «форда», сложив руки на груди, пряча лицо в воротнике, - что ты здесь делаешь.
- Приехал к тебе, - он поцеловал ее в щеку, замечая на ней сережки в форме сердечка, его подарок на ее двадцатидвухлетние, - Садись. Аврора, хватит прятаться, вылезай, - с заднего сиденья поднялась восьмилетняя девочка с белокурыми волосами уложенными в причудливую прическу, синие глаза недобро сверкнули, девочка поджав губы, смотрела на Энди, - Это Энди Йорк, моя возлюбленная, а это Аврора, моя дочь. Куда поедем?
- Домой, - сказала Аврора.
- Нет, сначала надо покормить Энди, а потом только можно ехать домой, - Энди в зеркало заметила не довольную улыбку Авроры, - Энди, целый день работала.
- Я не привыкла жаловаться, - парировала Энди, - работа есть работа.
- Деда говорить, что нет ничего страшнее, чем женщина на работе, - Аврора победно улыбнулась, думая, что этим уязвила ее.
- А мой отец говорить, что нет ничего хуже бездельников, - Энди увидела руку Шона у себя на коленке.
- Я ведь никогда не буду работать, папочка? – Энди хотела рассмеяться, но сдержала себя.
- Нет, милая, к тому времени, когда ты вырастишь на дворе будет стоять 1959 год, к тому времени все измениться.
- Да, Шон прав. Мой отец приехал в Лондон, когда английские женщины боролись за права, а потом они стали работать вместо мужчин, стали голосовать, и теперь они ничуть не хуже их, - заметила Энди.
- Всегда, знал, что моя девушка феминистка, - Энди накрыла его ладонь на своей коленки, отводя ее в сторону, - что ж приехали, пойдем, - они заняли столик, это уже было своеобразным ритуалом, после ее работы идти вместе ужинать.
- Мне курицу тушенную с овощами и лимонный пудинг, а тебе что Аврора? – Энди пыталась понравиться дочери Шона.
- Пирог с печенью и мороженое, - Шон назвал заказ, - и кем ты работаешь?
- Я врач, лечу женщин, - проговорила Энди, складывая салфетку на коленях, - кстати, моя подруга готовить потрясающее пирогу с потрохами.
- Почему ты стала врачом? – какой же пытливый ум, хотя понятно почему столько вопросов, она могла стать мачехой Авроре.
- Меня с рожденья окружали одни врачи, - ответила Энди, принимая горячее блюдо, - ого, какие люди.
- Кто там? – Шон повернул голову, смотря вместе с Энди.
- Это Джули с Джорджем, - Шон увидел молодого темноволосого мужчину с красивой смуглой беременной женщиной. Энди встала подходя к ним, мужчина поцеловал его девушку, крепко прижимая ее к себе, он чуть не задохнулся от возмущения, - знакомьтесь, это мой кузен Джордж Хомс и его жена Джулия, а это Шон Дэндридж с дочерью Авророй. Как ты себя чувствуешь Джулия?
- Хорошо, ты будешь каждый раз при встрече задавать этот вопрос? – Джордж помог ей сесть за стол.
- Да, я волнуюсь за тебя, - Энди позвала официанта, чтобы Хомсы сделали заказ, - тебе скоро рожать же. Хотя Джордж, наверное, устал от этих разговоров.
- Не то слово! – Джордж облегченно вздохнул, - мы, наверное, помешали вам.
- Нет, что вы, - отмахнулся Шон.
- Это она готовит пироги с потрохами? – все рассмеялись, Энди кивнула, и все снова рассмеялись, - а она твоя подруга?
- С детства, - отозвалась Энди, - я Джордж, Джулия, Елена и Джастин друзья с малых лет.
- Ты забыла сказать о моем братце и сестрице и о Флер, - вставил Джордж, - мы дружим семьями уже много лет.
- Папочка, женись на ней, я буду каждый день есть пироги с потрохами, а то бабушка запрещает их, - все замерли, в ожидание того, что скажет Шон.
- Они будут против, но, если Энди не против я женюсь на ней, - Шон что-то вложил в ладонь Энди.
- Кольцо, - пролепетала Аврора, - о, у меня будет мамочка!
Потом они подолгу смеялись, и общие страхи постепенно развеивались. Джулию отпустил страх стать плохой матерью, Джорджа, что он не сможет тянуть на себе всех, Энди, что Шон никогда на ней не женится и бросит когда-нибудь, а Шон, что Энди никогда от него не убежит. Знакомство с ее друзьями еще раз укрепило его в мысли, что Энди станет замечательной женой
- Что ж, мы поедем в Грин-Хилл, - после долгой беседы сказал Шон, платя по счету, - нам нужно поговорить с твоими родителями.
- Так ты все это планировал?
- А ты, как думала?
Через месяц они поженились, когда за окном стоял февраль. Родители Шона восстали против этого брака, но они все равно поженились, устроив тихую скромную церемонию. Энди не понравилась им с самого начала, их невестка не должна работать, их невестка непокорная. Частые споры и ссоры привели к тому, что Шон поругался с отцом и матерью, решив увести жену и дочь от ревнивого взгляда Мэри-Энн, и поэтому через две недели они переехали в дом на Логан-Плейс, который предложила Урсула. Дом нуждался в ремонте, но жить в нем было можно. Теперь Энди не нужно было возвращаться подолгу домой, а по утрам рано вставать. Аврору отдали в одну из школ, на что приходилось изыскивать средства, это была новая школа, открытая на основе старой, школа языков и искусств, где Аврору решила профессионально заниматься танцами, прежде балетом. Шон порвал со своей семьей окончательно, бросив родительский бизнес, Энди стала еще больше работать, муж же стал заниматься написанием книг, что приносило немного денег, но зато жили сами по себе в Лондоне.
₪
Март 1947.
Ожидание ребенка несильно изменило Джулию, сначала вся ее душа взбунтовалась против этой беременности. Она оставила ребенка, только ради Джорджа и Хомсов, конечно, ее отец тоже радостно воспринял эту новость, но сам Джулия страдала. Только спустя несколько месяцев, когда ее животик немного округлился, внутри нее загорелся фитилек нежности, охватившей все ее естество. Когда ребенок стал шевелиться, она ощутила себя по-настоящему счастливой и любимой, любовь овладевала ею в те моменты, когда малыш шевелился у нее в утробе. Всю беременность она носилась, она была на ногах, постоянно проводя время в галерее, общество наконец-то потянулось к искусству, словно приходя в чувства после долгого сна, поэтому присутствие Джулии стало необходимостью, нежели ее блажью.
В пояснице появилась странная боль, а ноги казались ватными, на пол пролилась лужа воды, Джулия немного испугалась, но потом быстро пришла в себя. К ней подоспел Роберт, чтобы поддержать ее.
- Глория, позови Элиота, пусть заводит свою развалюху, - на приказной крик Роберта пришли Виктор и Диана, - когда придет Джорджи, от правь его в госпиталь, мы поедем одни.
- Не лучше поехать вам с Дианой, - предложил Виктор, - а мы с Нелли чуть позже – на такси, заодно и Джорджа подождем, он все равно придет через час.
- Хорошо, - согласился Роберт, - Барбара собери вещи побыстрей, - Виктор улыбнулся, а Роберт-то вырос, юноша превращался в мужчину, в нем он часто замечал власть присущую Хомсам, главное, чтобы эта черта его характера не стала адом для всех.
Обрадовавшись, что у нее появилась минутка, Энди решила заполнить бумаги, в глубине души радуясь, что Грейс сегодня нет здесь, и она не будет нарушать ее своими лекциями и нравоучениями. Но ее уединение прервала Энн, она робко прошла в канет Джейсона, которым Энди могла пользоваться по-своему усмотрению, и все знали, что ее можно искать здесь.
- Что стряслось, Энн? – деловито задала вопрос Энди.
- Там роженица, и все заняты, остались только вы, - Энди устало вздохнула.
- Ты же знаешь, что доктор Шадон нас всех убьет за это, - Энди поняла, что это была слабая попытка, возражать было просто бесполезно, поэтому она последовала за Энн.
- Тетя Диана? Джулия? – Энди нахмурилась, ну вот ее звездный час настал.
Джулия увезли в палату, оставив Диану и Роберта вдвоем, через некоторое время подоспели Виктор с Элеонорой и Джорджем, а еще позже приехали Джейсон и Флер. Ожидание сводило с ума Джорджа, он просто удивлялся, как могут оставаться спокойными Джейсон и Виктор. Правда, похлопав его по плечу Джейсон объяснил, что они с Виктором бывалые люди – их жены тоже когда-то рожали, и они тоже испытывали похожие муки. На уже давно улице стемнело, потом начало светать, будто эта ночь никогда не закончиться, а день не наступит уже никогда. Больница стала заполняться людьми, появились первые зеваки, начался рабочий день у врачей, только тогда к ним вышла устала Энди.
- Как она? – первое что сказал Джордж.
- Все хорошо, она устала, но все остальное замечательно. Очень красивая девочка, - ответила Энди, облокачиваясь о дверной косяк. Поскольку, у Виктора была только одна дочь, он больше всех радовался рождению внучки, это еще раз докажет отцу, что он никогда не будет соблюдать эту глупую традиция, - пойдем, Джордж, она хочет видеть тебя.
- Джули, - прошептал Джордж, - опускаясь на колени перед ее постелью, - как ты, дорогая?
- Все хорошо, - хрипло произнесла она, прижимая к себе маленький сверток, - правда красивая?
- Она похожа на тебя, - малышка сжала его палец, - очень красивая.
- Но наш долг родить сына, дорогой, - Джулия попыталась рассмеяться, - но всему свое время. Как мы ее назовем? Мы с тобой совсем не думали об этом?
- Дженнифер, - их глаза встретились, - с валлийского это значит – чистая.
- Мне очень нравиться, - Джулия замолчала, мечтательно добавив, - Дженни.
- Дженнифер Бьянка Хомс, - продолжил Джордж, положив ребенка в кроватку, - будем вводить новую традиция, отбросим помпезные сложные имена. Спасибо тебе, дорогая, - вот так начало появляться третье поколение Хомсов, что же ждет это поколение, которому еще придется построить свою жизнь.
₪
- Уволь свою дочь, эту наглую девчонку, - Грейс вбежала в кабинет Артура, набросившись на него с упреками. Это было то утро, когда на свет появилась Дженнифер Хомс, - для этой девчонки не существует никаких правил!
- В чем дело, Грейс? Я только пришел, а ты накидываешься на меня с упреками, - Артур сел за свой стол.
- Твоя дочь приняла самостоятельно роды! – ответила Грейс, - Славу богу, что все обошлось!
- Все хорошо, Энди уже не девочка на побегушках. Хватит ей назначать частые ночные смены, Грейс! – Артур оставался внешне невозмутимым, но внутри него уже вскипал гнев, - у нее есть муж и дочь, скоро она сама станет матерью, хотя она об этом еще не знает!
- Ты всегда ее будешь выгораживать! – выпалила Грейс, - я ей говорила, что она еще не готова к этому, что ей еще нужно учиться, но она все равно сделала это! Я еще удивляюсь, что муж этой девочки не подал жалобу на нее!
- Муж этой девочки Джордж Хомс, ты должна понимать, что это кузен Энди, - Артур с трудом сдерживал улыбку ликования над Грейс, она уже порядком начала ему надоедать, но поставить Энди на ее должность он не смел.
- Зря она решила продолжить вашу так называемую династию! – процедила сквозь зубы Грейс.
- Почему зря, сегодня ночью она доказала, что не зря. Ты злишься, что она вышла замуж за Шона, а не за твоего сыночка, - это был как укол рапирой.
- Ты зря стал руководителем! – она думает что таким заявлением унизит его?
- Уходи, пока я не уволил тебя, - прошипел Артур, - и больше никаких частых ночных смен у Энди, если с моим внуком что-нибудь случиться в этом будешь ты виновата, Грейс! – Грейс громко хлопнув дверью, ушла, от гнева ее била дрожь.
С Артуром ей пришлось согласиться из-за боязни потерять свою работу, но ненависть к Энди она не смогла задушить к себе, ее выводила из себя эта самонадеянная девчонка, возомнившая себя не понятно кем. Она ничего не добьется в этой профессии, отец ее когда-нибудь уйдет и она тогда навсегда.
₪
Письма из Англии давно не приходили, для семьи Хомс настали не самые лучшие времена. Все о чем так мечтала Каролина, все на что она так надеялась рухнуло в один миг, все ее надежды стали такими же далекими, как звезды, ей никогда этого не достичь, и никогда не увидеть своего триумфа. Все сбылось, как предсказывала старая ведьма, у Виктор было почти все, у ее Руфуса не было почти ничего. Эдвард твердил, что это последствия войны, что когда-нибудь все наладиться и все будет другим, Каролина верила, но в глубине души она понимала, что проиграла, что уже никогда лучше не будет. Руфус с Аделаидой жили в бывшем доме Йорков, а они в Хомсбери. Фрэнку уже было двадцать два, а Адаму семнадцать, еще рано задумываться о их браках, да выбирать особо не из кого, чтобы поправить свое состояние нужна девушка с состоянием, и вряд ли они найдут богатую ирландку. Время заставляло их нарушать вековые традиции и устои семьи.
Каролина дрожащими руками вскрыла письмо, зачитывая его вслух. Виктор, как обычно писал в своем высокомерном стиле, подчеркивая каждое слово, ставя акценты показывающего его достижения и положения в обществе. Джордж женился в двадцать лет, его старший сын уже был женат, заканчивал университет, становясь химиком. Он женился на дочери своего друга, как Виктор мог допустить это, чтобы юноша женился так рано? Но еще больше ее шокировала, что у них родилась дочь, которую назвали Дженнифер. У Виктора появилась внучка, а дети Руфуса еще даже не женаты. Но девчонка ни сын, девчонка ни наследник, а значит есть еще время отыграться, если конечно же эта Джулия не окажется плодовитой как кошка.
Каролина ощутила приступ слабости, пока еще не совсем все потеряно, есть последний шанс выиграть, есть последняя надежда на победу…
Сердцем ищи себе сердце.
О. Хайям
Глава пятая.
Мелодия душ.
Октябрь – декабрь 1947.
Ну, где же он!? Сколько его можно ждать? Где он пропадет? Она ждала его уже час на Пиккадилли, постоянно поглядывая на ручные часик, с унынием наблюдая, как бежит секундная стрелка. Ждать становилось все холоднее на ветру. Хмурое утро и безрадостное небо не предвещали ничего хорошего. Лондон не смотря на это все равно был торжественным и живым, город даже на недостаток средств недавно отметил свадьбу наследной принцессы, в те дни столица утопала в цветах и солнце. Да, весна и лето были потрясающими удивительными, дающими надежду, что дальше будет только лучше всем. В ту весну и лето цвела ее любовь, будто приподнимая ее над всей землей, наполняя безграничным чувством радости и неги. Почти полгода с момента начала их романа они просто узнавали друг друга, постигали души и разум, не познавая плотских удовольствий, да и он особо не спешил, словно оттягивая момент, будто он причинит им слишком много боли потом.
Так они провели остатки прошлого лета и прошлой осени, но когда наступил новый год, они не смогли больше сдерживать себя, до безудержности лаская себя, подчиняясь древнему закону любви. Это было счастье, их маленький мир, который существовал только для них, и который они не кому не показывали, тщательно скрывая от всех. Любовь застилала им глаза, они стали терять счет времени, бдительность, не контролируя необузданное влечение. Слишком сильно они любили друга. Интересно, а падать будет также больно? Засунув руки в карманы своего старенького пальто, Елена потупила взгляд, шаркая ногой по асфальту.
- Елена, - она обернулась к нему, кидаясь к нему в объятья, - прости меня, что я опоздал, - он поцеловал ее в губы, но глаза были его печальны.
- Что с тобой? – спросила Елена, пряча руки у него на груди.
- Эрнст все знает и Ксантия тоже, - Елена уже привыкла, что он называет дядю и мать по имени, - все скверно! – он сжал кулаки.
- Том… - она не смела смотреть на него, лишь ощущала, как бешено бьется его сердце.
- Я должен жениться, - ее сердечко мучительно сжалось, конечно же, не на ней, на бесприданнице, у которой был старый дом и немного денег отца, - на Мириам Уэлш, - только не на ней! Эта Мириам отнюдь не красавица, и к тому же строит из себя пуританку, а сама, наверняка, блудница. Она являлась ему троюродной сестрой по Саттонам. Елена шумно втянула в себя воздух.
- А если не женишься? – она хваталась за любую возможность. Муж Энди же отказался от своей семьи, почему Том не сможет?
- Тогда я буду должен не приличную сумму денег. Он ведь растит меня с семи лет, все оплачивал он, Эрнст с легкой руки моей матушки прикарманил все, что принадлежало моему отцу, - Елена замерла, разве они смогут выплатить такую сумму?
- Значит… когда будет свадьба? – Елена чуть не падала в обморок от этой мысли.
- В декабре, - прошептал он, она приникла к нему.
- Значит у нас немного времени, да? – он стирал слезы катившиеся по ее щекам.
- Да, - прошептал он ей в губы, они были так молоды, жизнь только начиналась, и ее жестоко оборвали.
Вчера вечером его хрустальный мир разбился, хотя все складывалось прекрасно. Недавно они с Джорджем Хомсом устроились в одну из компаний, где они еще находились на стажировке, будущие неопределенное проглядывалось, показывая его некоторые очертания. И тут все рухнуло в бездну. Кто сказал Эрнсту о его романе с англичанкой русского происхождения? Елена образована, ей исполнилось двадцать лет, ее родители достойнейшие люди, чего еще нужно было Эрнсту и Ксантие? Эрнст угрожал ему, большими суммами, в стране и так нет денег, где он их найдет? Поэтому все, что оставалось ему сделать – жениться на своей троюродной сестре. Мириам отнюдь не являлась красавицей, эта блеклая блондинка не привлекала его, не вызывала никаких желаний, как он ляжет с ней в постель, когда он хочет только Елену, как он выполнит условие дяди? Его шокировало предложение, что он за год должен заделать Мириам ребенка. Мать Мириам – алчная Александра приходилась Эрнсту и его отцу Тиму двоюродной сестрой. У их деда-банкира Итона Саттона было двое сыновей: Уинстон, и Бенджамин. Уинстон женился на красавице-француженке Мишель, в этом браке появились Тим и Эрнст. У Тима был сын Том, у Эрнста дочь Валерия, которую недавно отдали замуж, и она похоже была счастлива. Бенджамин Саттон заключил брак с Самантой Блэр, сын в этом браке не появился, и его единственная дочь Александра стала супругой финансиста Руперта Уэлша. Мириам не знала отказов, не знала слово нет, и теперь для Александры и Эрнста представилась блестящая возможность объединить бизнесы, политики нового правительства они не боялись, там были связи, с их делом ничего не случиться.
Она приехала в загородный дом Саттонов, находящийся в Гилфорде, облаченная в красивое темно-вишневое пальто с золотыми пуговицами, и нежно-розовый твидовый костюм, светлые волосы выглядывали из берета. Мириам была ярко накрашена, что просто отталкивало Тома от нее. Она совсем не похожа на нежного русского ангела, с милым овалом лица, медовыми волосами и глазами. Мириам протянула ему руку, затянутую в кожаную перчатку, он пожал ее, целуя. Она ощущал, как он холоден, как за обедом, он почти ничего не отвечает ей, а остальными разговаривает сквозь зубы. Том не хотел этого брака, всего естество стремилось к Лене, к его любимой девочке с таким огромными глазами, что он чувствовал себя тонущим рядом с ней. Он не хотел Мириам, не хотел ложиться с ней в постель, не хотел прикасаться к ней. Только Елена могла подарить ему счастье, и он должен оторвать ее от своего сердца, иначе потом будет еще больнее расставаться.
- Том, прогуляйся с Мириам, - попросил Эрнст, хотя в этой просьбе слышался больше приказ, чем вежливость.
- Пойдемте, Мириам, - она подала ему руку, он с отвращением принял ее, ведя к кленовой аллеи. Листья устилала широкую дорожку, ведущую к небольшому озеру, могучие клены сплетали свои ветки над их головами, через это решето проглядывалось печальное небо, цвета осени.
- Чего вы ждете от меня, Том? – этот упрек застал его врасплох. Чего она от него хочет? Любви? Уважения? Страсти?
- Чтобы вы отстали от меня! – процедил он сквозь зубы, отбрасывая руку Мириам, гнев клокотал в нем. Ему не нужен этот брак! Ему вообще не нужна Мириам и ее деньги!
- А как же наш брак? – он удивился ее сдержанности, - Знаете, я не позволю путаться с этой русской потаскухой! – значит, вот как Эрнст отзывался о Елене.
- Вы не знаете ничего о любви! – ответил Том, делая шаг назад, - Елена Сван родилась здесь, ее отец был лучшим фармацевтом у Виктора Хомса, ее мать куратор Британского Музея.
- Мне это ни о чем не говорит! – отрезала Мириам, - Ваша невеста – я! Но не она!
- Как родиться ребенок, мы будем жить каждый своей жизнью! – выпалил он.
- О, нет! – протянула она, - нет, мой дорогой Том! Забудьте о ней, иначе придется страдать ей! – она развернулась на своих высоких каблучках, шагая в сторону дома.
Гости уехали поздно вечером, Том налив бокал портвейна, решил что-нибудь почитать, но мысли собирались в кучу. Об их романе знала только Вера, и вряд ли бы разрушила жизнь дочери. Он нравился Вере, и она согласилась скрывать их роман. Он не услышал, как в комнату проникла Ксантия. С матерью его отношения не ладились уже давно, поначалу мать доставала его чрезмерной опекой, не смотря на то, что он учился в закрытых учебных заведениях, потом она пыталась контролировать все сферы его жизни, хотя ее мало интересовали его мысли, чувства, ощущения. Он не хотел находиться под ее колпаком, ему двадцать два, у него есть работа, он может сам жить. Ксантия села в кресло напротив него, его мать определенно была красивой: стройной, как кипарис, с круглым овалом лица, обрамленное густыми русалочьими кудрями, а из под челкой, уложенной валиком смотрели на него янтарные глаза. Ксантия закуталась в свое меховое манто, Том считал дикостью носить его дома.
- Нам нужно поговорить, - начала она.
- Нам нечего обсуждать, - отрезал Том, снова уткнувшись в средневековые новеллы.
- Нет, есть. Ты должен порвать с этой девчонкой! – Том даже не поднял голову, Ксантия рассчитывала, что выведет его из себя.
- У этой девчонки есть имя, - ровно ответил он.
- У нее нет ничего! – продолжала гнуть свою линию Ксантия.
- И что?! Она образована, в отличие от Мириам, зарабатывает сама себе на жизнь, и у нее достойное окружение! – Том держался себя в руках, как мог.
- Чем оно достойное? – фыркнула Ксантия, меняя позу.
- Хомсы, Йорки, Трейнджи, Фоксы – чего еще надо! – Том стал расхаживать по своей спальне, - этого вполне достаточно?!
- Хомсы – выскочки, Йорки, - она сделала паузу, сжимая зубы, - одна Урсула чего стоит. Трейнджи проклятые политиканы! А Фоксы – вообще плебеи, одна эта испанка, чего стоит!
- Ты сейчас оскорбила почти всех! Хомсы – дворяне, как и Йорки, и Трейнджи, а Фоксы – герои! – Том прижал кулак к губам, - кто выскочки, так это мы.
- Что? – протянула Ксантия, - брось ее, иначе, она будет плакать кровавыми слезами! – мать гордо вскинув голову, удалилась.
Это решение стоило ему своего спокойствия. Он долго думал, решал, он не мог держать ее подле себя, ради своего самолюбия, делать это назло родне, Елена стоила большего, чем простые встречи на квартире, где до этого они любили друг друга. Елена долго прождала, ибо он не мог собраться с мыслями, потом ему с трудом далось признанье.
- Значит… когда будет свадьба? – ему было больно смотреть на нее, как она хватается за последнюю надежду.
- В декабре, - прошептал он, она приникла к нему. Лучше бы его убили.
- Значит у нас немного времени, да? – он стирал слезы катившиеся по ее щекам.
- Да, - прошептал он ей в губы, они были так молоды, жизнь только начиналась, и ее жестоко оборвали, - только этот миг, - она оторвалась от него.
- Это значит конец? – робко задала вопрос она.
- Да, - проронил он, - конец.
Елена разрыдалась прямо посреди Пиккадилли, прильнув к его груди. Несколько мгновений и наступит темнота, несколько вздохов свежего воздуха, несколько поцелуев, несколько объятий, и одна ночь любви, чтобы запомнить его навсегда, впитать в каждую клеточку тела, частичку душу, насладиться любовью, ибо после сладкой любви, всегда горько пробовать плод нелюбви. Нет ничего хуже одиночества вдвоем, подумала Елена, одного страдания на двоих, находиться в одной тюрьме и не прикасаться друг другу. Все закончилось, лишь ветер понемногу развеивал печаль, ведь его нельзя приручить – он свободен, а мы нет…
₪
Жизнь, как река, то убыстряет свой бег, то его замедляет, то несет разрушения, то дарит умиротворение. Она, как черное и белое, как враг и друг, как два борца. Все меняется, время меняет действительность, изменяя и нас, спустя годы прошлое видится кошмарным, а будущие таким радостным, что летишь к нему. Наши поступки всегда свершаются подавлением чувств, мы отрицаем это, но как рыбки зависим от реки. Да, жизнь, как река – сильная, бурная, спокойная, и скучная. Но это наша жизнь.
Когда в начале декабря Энди протянули маленький сверток, со сморщенным красным лицом, она и не знала, что и думать. Шон был без ума, ведь у него родился долгожданный сын, которого он назвал Домиником. Маленький Доми, как его звали домашние сразу стал их маленьким центром вселенной. Энди забросила работу, совсем не думая, что будет, когда она вернется обратно в госпиталь, да и Шона все ладилось. Его последний роман «Камея», разошелся приличным тиражом. Каким-то образом его роман о силе прощения, подействовал на его отца, графа Данви, он приехал к ним на Логан-Плейс однажды в субботу…
Энди отворила дверь, видя на своем пороге графа и графиню. Максим Дэндридж и его строгая Жюстина. Энди пожалела, что не сделала с утра прическу, и отпустила прислугу, чтобы провести входные без посторонних людей. Она провела их в гостиную, Шон еще спал, так как весь вечер они не могли утихомирить Доми. Энди подала чай, радуясь, что дома хотя бы порядок. Жюстина как всегда элегантно выглядела, ее платиновые локоны выглядывали из-под красивой сливовой шляпки, гармонирую с платьем похожего цвета и ниткой жемчуга на шее. Энди почувствовала себя на ее фоне дурнушкой, она поправилась, у нее почти не было времени смотреть за собой.
- Доброе утро, Энди, - по лестнице слетела Аврора, замирая при виде бабушки и дедушки. Аврора отвернулась от них, что они скажут, она постоянно помогает Энди. Бабушка будет ругать ее за то, что она эксплуатирует падчерицу, - здравствуйте, - промямлила она, а гори оно все синим пламенем. Энди сейчас тяжелее всех, какая разница, что все скажут. Она направилась на кухню, принявшись жарить тосты и жарить омлет с тушенной морковью. Для Авроры Энди стала подругой, нежели матерью, и она гордилась молодой мачехой, хотя все подруги думали – все мачехи – ведьмы. Пока Энди о чем-то говорила с родственниками, Аврора успела приготовить завтрак.
- Шон, - услышала она, - как ты? Она совсем тебя измотала! – воскликнула Жюстина, - совсем ничего не ешь…
- Все хорошо, - отмахнулся отец, - мне нравиться этот дом с его прошлым. Говорят здесь было толпы студентов.
- Избранные, - добавила Энди, - в том маленьком саду поцеловались мои родители, а это, - она указала на портрет ослепительной брюнетки в голубом платье, - Джорджина Грандж, моя бабушка.
- Шон, у вас есть деньги? – напрямик задал вопрос Максим, собираясь выписать счет, - или помочь карточками?
- Нет, мы живем сносно, - Шон переглянулся с женой, лучше он возьмет денег у тестя, нежели у родного отца.
- Точно? – Аврора вздохнула, она почти перестала слушать о чем говорят все.
- Что ж нам, наверное, пора, - девочка дождалась, когда они уйдут. Ей захотелось в Грин-Хилл, или в Гарден-Дейлиас, Джулия печет потрясающие пироги с потрохами.
Родители Шона стали все чаще приезжать к ним, привозя то корзину фруктов Авроре, то свежую рыбу, то отвозя Аврору на каток, а Жюстина предлагала помощь с Доми, отпуская Энди по делам. Мало по малу их отношения стали напоминать нечто подобие семейных. Энди не возражала против такой помощи, она только не понимала: это намерено, или от чистого сердца? Урсула просила ее верить в лучшее, и Энди невольно приходилось это делать, вспоминая слова матери – лучше худой мир, чем война.
₪
Отчаяние затопило ее с головой, она хотела утонуть в нем, хотела уснуть, забыться и никогда больше не просыпаться, она не хотела чувствовать боль, страдать и сожалеть. Все решилось в тот день, когда мерзла пару часов на Пиккадилли, ожидая его. Она помнила его печальные глаза, эти слова преследовали ее по ночам. У нее отняли ее жизнь, словно вырвали бьющееся сердце, втоптав его в грязь прямо у нее на глазах. Ее оторвали от него, отобрали… И эту жизнь отобрала Мириам Уэлш. Эта глупая гусыня, которая приходила в галерею Фоксов, зная, что она куратор Джулии, но ни разу не смогла подойти и поговорить с ней, у нее не хватило смелость на это. Презренная дрянь.
Елена вошла в их тесную квартирку, где еще несколько месяцев тому назад, они предавались любви. Том разрешил сюда приходить, когда от жизни будет совсем тошно, он заплатил до конца этого года. Этот год почти заканчивался. Ей удалось раздобыть бутылку дешевого вина, она хотела напиться. Елена скинула туфли, опускаясь в старое жесткое кресло, она открыла бутылку, даже не удосужившись налить вино в стакан. Завтра утром он жениться, завтра ночью его руки будут касаться Мириам, завтра умрет она вместе с его свободой.
В прихожей послушался шум, но это уже не волновало ее, пусть придут, ограбят, но брать у нее ничего, надругаются, если дух уже мертв. Все кончилось, это ночь последняя, последняя ночь, когда в ней теплиться жизнь. Елена откинулась в кресле, когда ее застигло знакомое и любимое:
- Елена? – нежели, она так напилась, что ей уже мерещилось, - что ты здесь делаешь? – она обернулась к нему, на пороге спальне стоял Том. Его рубашка была помята, сам он еле держался на ногах.
- Пришла топить горе, - ответила она, - а ты?
- Тоже, - она поднялась, идя навстречу к нему, - поцелуй меня.
- Ты пьян! – возразила она, - Том, - он оперся на нее, заглядывая в ее медовые глаза.
- Я люблю тебя, - он взял ее за подбородок, удерживая ее лицо, припадая к ее теплым губам. Она ощутила на губах вкус виски, его горячие ладони у себя на талии, его возбужденную плоть упершуюся ей в живот. Она стала задыхаться, ей стало немного не по себе, она начала сходить с ума. Его губы скользнули по ее шее, потом ниже, доходя до ворота шерстяного платья. Том нашел молнию, быстро опуская вниз ее бегунок. Он вытащил ее дрожащие руки из рукавов, спуская платье вниз. Его страсть была безудержна, Том больше не мог ждать. Столько бессонных недель, столько ночей, когда он лежал в постели, смотря в потолок, сгорая от желания быть с ней. И вот сегодня она была его. Сегодня. Было только сегодня. Ибо завтра будет только боль.
Он опрокинул ее на кровать, сразу же овладевая, сразу же заявляя свои права на нее. От его резких толчков, она дрожала, он грубо сжимал ее запястья, смотря в глаза, не разрешая прикасаться к нему. Она была нужна ему, как воздух. Но удовлетворения все не приходило, у Елены захватывало дыханье, она не могла дышать и думать. Больше не было волшебства, на них давила темнота, плотно окутавшая их. Она умирала без него, и одновременно погибала рядом с ним. Том упал на нее, прижимая ее голову к своей груди. Утром придет сожаление.
Елена проснулась рано утром, когда Том одевался. Она не хотела встречаться с ним, не хотела выслушивать его оправданья и слова сожалений. Она просто хотела, чтобы эту ночь ничто не могло опечалить. Том оставив, записку ушел. На свадьбе говорили было много гостей. Джулия, не зная о романе подруги с Томом, во всех подробностях описывала платье невесты и само торжество, высказав свое пренебреженье. Джулии тоже не нравилась Мириам, она была такой же, как и ведьма Джастина. С вида такая милая, такая наивная, а за масками нет ничего кроме лживой мелочной душонки.
Тому с трудом дались клятвы в церкви, с трудом он выдержал венчание и банкет. Это напоминало ему пир во время чумы, в стране нет денег, дай боже ей бы наскрести бы их на летнюю Олимпиаду и на все остальное, а они едет за счет дядюшки Сэма, и заставляют его радоваться. Все возвращается. Мириам сияла, а он пытался проводить время с Шоном или Джорджем, а Джастин утешал его, что в будущем он наверняка сможет с ней развестись. Только это и грело Тома, но большего всего его беспокоила брачная ночь. У него никогда не было тупого механического секса, он никогда не делал это беспристрастно, будь-то это классная фривольная американка или же Елена. Как не пыталась Мириам пробудить в нем нежность, все было тщетно. Он сам себя возбудил, ибо его жена не будила в нем ничего. Он хотел причинить ей боль, вызвать у нее навсегда отвращение к тому, чтобы у нее больше не было желания затащить его в свою постель. Это будет грубо, пускай он будет себя чувствовать бесчувственной скотиной, зато с этим ему будет легче жить. Да, этой кровью, он мечтал сохранить верность любимой. Сегодня он упал в пропасть, сможет ли он взлететь когда-нибудь еще?
₪
Февраль – май 1948.
Теперь и он вступил во взрослую жизнь, и теперь отец мог гордиться ни только его братом. Роберт в свои девятнадцать уже смог завоевать доверие отца и стать его помощником, он предлагал траектории развития компании, и Виктор порой соглашался с ним. Он отличался острым умом и прагматичностью, рассудительностью и серьезностью. Ему не составило труда поступить в медицинский колледж, хотя он прекрасно осознавал, что вряд ли будет дневать и ночевать в госпитале, как дядя Артур, Джейсон или кузина Энди, поэтому для управления компании Роберт выбрал фармацевтику. Виктор осознавал, что сын не станет таким же талантливым, как Фредерик Сван, и что ему больше подойдет роль управленца, но не смотря на это Роберт работал в лаборатории лучшего ученика Фредерика – Элиота Рида.
Роберт не предпочитал иметь любовницу, вместо этого у него была девушка Лара Харт, с которой он встречался еще со школы. Лара была первой красавицей соседней школы для девочек. Она всегда ходила с толпой подружкой, окруженная менее прекрасными девушками, это было немного эгоистично, но Роберту нравилось такое поведение. Родители Лары владели небольшой булочной в Кенсингтоне, куда по утрам любила захаживать Глория за свежим горячим хлебом. У Лары были русые кудри и ореховые глаза, милый слегка вздернутый носик и лицо сердечком, одним словом кукольная внешность. Но если с подружками Ларами вела себя отстранено, то с ним она всегда была свободна. Ему было семнадцать, а ей около шестнадцати, когда поздно вечером после танцев, она спустила трусики, раздвигая ноги для него, приглашая его к некому таинству. Так они стали любовниками, но жениться Роберт не хотел, для него брак был серьезным предприятием, для него нужна девушка, которую он будет любить, хотеть и мечтать об одном этом же. Пока Лара не закончит школу, ни о чем таком не стоило и мечтать.
- Нам нужно найти финансиста, - начал Роберт, Виктор просматривал в это время документы.
- Зачем? – Виктор поднял глаза на сына.
- Нам нужен кто-то чтобы просчитывал прибыль и расходы, так легче было бы распределять зарплату, повышая ее и запускать новые проекты, - Роберт выдохнул, гадая, как расценит это предложение отец.
- Что ж, вот и сам займешься этим, - ответил Виктор, думая, что и вправду с таким человеком ему будет легче управлять всем.
Претендентов на новое место в «Хомс и Ко» было не так уж и много, но все же Роберт устал выслушивать соискателей. Для него было важно, чтобы эти люди понимали, с чем имеют дело, и что цель всего предприятия Виктора не набивать карманы, а помогать людям. Гомеопатию никто еще не отменял. После семерых он решил признать поражение, сказав отцу, что эта идея абсурдна. Но вошел последний претендент: высокий с узким лицом, орлиным носом, зелено-голубыми глазами, выглядывающими из-под темных волос.
- Арман МакОлла, - произнес он.
Арман МакОлла был наполовину шотландцем, наполовину французом. Ему исполнилось двадцать девять лет, и он был женат на скромной Себилле, которая подарила ему сына Майкла четыре года назад. Говорил он просто, но красноречиво, рассказывая, как он получал образование в Эдинбурге, а потом и работал там, и только за год до окончание войны, он приехал в Лондон, где встретил Себиллу. Роберту Арман понравился, он у него уже был небольшой опыт, он был молод и перспективен, и самое главное он понимал, куда вести «Хомс и Ко».
- Ну, что ж вы приняты, Арман МакОлла, - произнес Роберт, пожимая ему руку, он еще не знал, что этот человек навсегда изменит его семью в будущем. Ведь ему уготована определенная роль в нашем рассказе.
Они быстро сдружились не смотря на разницу возрасте. Арман легко вошел в их компанию, найдя общий язык с Джорджем и Томом, а потом уже с Джастином и с Шоном. Виктору нравился этот молодой человек, его идеи привлекали его, зарождая новую надежду на счастливую беззаботную жизни, какая была до кризиса. Себилла МакОлла тоже сразу же очаровала всех, эта маленькая скромная женщина прелестно говорила, частенько вставляя французские словечки. Но ревность она не вызывала ни у Энди, ни у Джулии – обычная пухленькая брюнетка с смешным выражением карий глаз, только одно их озадачивало, как она могла так близко сойтись с Мириам и Зоей? Но это не долго занимало их мысли, осознание всего придет позже, когда будущее преподнесет свои подарки…
₪
Развод давался тяжело. Папаша Бишоп попытался его припугнуть, но Джастин оказался мальчиком не для битья. Он больше не мог терпеть измены жены, как всяк и каждый стремился перемыть ему кости, трепав благородное имя Трейнджов на каждом шагу. Джастин не искал новых чувств, он лишь поскорее решил отделаться от Зои, тем более, что во все времена шли на уступки мужьям, чьи жены неверны. Сейчас уже совсем другие, многое не кажется таким диким, за эти пятьдесят лет столько изменилось, что многому уже никто и не удивлялся. Все что хотелось Джастину – оставить Вивьен в своей семье, не отдавать ее на воспитание Бишопам, чтобы из не сделали вторую Зою.
- Зря ты все это затеял, - пробурчал Вильям, сейчас он работал консультантом в МИД, там цели его опыт, но недолюбливали за его привязанность консерваторам, хотя, когда-то он принадлежал к либералам, но в юности, как-то быстро охладел, особенно после Версаля, - это вредит карьере, и семейному покою.
- Лучше так, чем будут везде выкрикивать наше имя дурными словами и осуждающим тоном, - ответил ему Джастин, - это все омерзительно.
- Ты прав, но за все нужно платить, ты это знаешь не хуже меня, - Вильям отпил утренний кофе, - янки, да и Черчилль негативно настроены к Союзу, - Джастин вздернул бровь, как же деликатно Вильям ушел от темы, - Джастин, тебе двадцать семь, я в твои годы шпионил в Ирландии, а вернее закончил это делать.
- Но я тоже, не промах! – возразил Джастин, - Слушай, я хочу уйти из консульства и заниматься социальной сферой, я же социолог, черт возьми!
- Рад, что помнишь об этом, - Вильям замолчал, - но сейчас не об этом. Либо начнется новая война, либо это будет идеологическая давка.
- Второе, - подумав, ответил Джастин, - скорее всего второе. Фултон это доказал, - вошла хорошенькая платиновая блондинка секретарша Вильяма, бросавшая бессовестные взгляды на Джастина, - я больше не поведусь на секретаршу.
- Столько милых девушке, - добавил Вильям, - например Лена Сван, чем не невеста?
- Она моя подруга! – Джастин оскорблено посмотрел на отца, - тем более Елена страдает по кому-то, это я чую. Ты еще Роуз Портси предложи? – Джастин засмеялся.
- Она старше тебя, и она вдова Саймана, - Вильям снова замолчал.
- Это была шутка, отец.
В апреле Джастин наконец-то получил долгожданную свободу, да и еще Вивьен осталась с ним. Любовь всегда находит нас в неожиданных местах. Она приходит, когда ее совсем не ждешь, она без стука входит в твое сердце, и пускает свои корни, как росток ищущий пристанище. Закат и рассвет, дуновенье ветра, и хрустальный звон приобретают смысл для тебя, когда во всем слышна только любовь. Вот так и случилось с Джастином. Он жил так, что не ждал любовь, считая, что во второй раз с ним не произойдет такой восторг. Дафна, ох, Дафна. Пленительная красота и нежность. Он любил ее на расстояние боясь подойти к ней, боясь заговорить и нарушить то очарование ускользающие между ними. Ведь эта любовь запретна, ей всего лишь шестнадцать, никто его не поймет, ни примет это чувство, а он не позволит ей упасть в бездну. Она не знает о нем. Даже не подозревает, как он ей любуется, когда прогуливается по их Виктории-роуд со своими подружками. В первые он увидел ее стоящей неподалеку от их дома. На ней было простое вишневое пальто, на плечи падали мелкие шоколадные кудри, она явно кого-то ждала тогда. Ему, как бывшему разведчику не составляло труда узнать кто она такая. И уже через неделю он знал имя своего объекта вожделение. Дафна Коллинз, дочь композитора, сочинявшего музыку для фильмов, ее мать умерла шесть назад. Дафна сама училась музыке, жаль, что в шумном городе не было слышно ее игры.
Джастин вышел на улицу, ночные краски давно сгустились, воздух приятно холодил кожу, тусклый свет фонарей падал на темный асфальт. В их доме горели слабый свет, родители еще не спали, а Вивьен уже уложили спать. Он часто по вечерам выходил прогуляться по Виктории-роуд, чтобы немного подумать, постараться унять душевную боль. Многие предпочитали пить, но это не для него, совсем не для него. В слабом свете он увидел знакомую женскую фигурку куда-то идущую. Джастин следил, как она удаляется от своего дома, направляясь в неизвестном направление. Он решил пойти за ней следом. Улицы местами плохо освещались, и кто только не бродил в это время. Он услышал крик, быстрее бросившись в переулок. Двое бросились на утек, когда одному из них он дал кулаком в скулу, а второму в пах. Джастин подошел к девушке, наверное, они собирались ее ограбить.
- Все хорошо? – спросил он.
- Да, да, - прошептала она, робко смотря на него, - они ничего не успели сделать. Спасибо вам.
- Зачем бродишь по ночам? Лондон после войны ужасен, - заключил Джастин, беря ее под руку, и настойчиво направляя к ее дому, - хорошо, что я часто выхожу по ночам.
- Тоже грабить? – она тихо засмеялась, в свете фонарей он разглядывал черты ее лица, заметил озорные стальные глаза.
- Я живу в таком беленьком большом доме, - съязвил он в ответ. Она чуть не прикусила язык. Джастин Трейндж! Да, все девчонки с их улицы сохли по нему. Красивый, храбрый, и самое главное свободный.
- Меня зовут Дафна Коллинз, - сказала она неожиданно.
- Джастин Трейндж, - она улыбнулась ему, - мы пришли, и больше не гуляй по ночам, а то спасителей не оберешься.
- Хорошо, - она бросилась на утек, заходя в свой подъезд.
Он не смел подойти к ней, подумав, что она посчитает его маньяком. Дафна же забыла о той встречи, хотя все девчонки только и трепались о Джастине Трейндже. Они обсуждали в чем его видели, как он по выходным выходит из дому со своей дочерью гулять, какие друзья к нему приезжают. Только и были крики, кто бы встречался с темненькими, а кто со светленьким, никого не останавливало, что почти все они женатые. Дафна же оставалась равнодушной ко всему. Пока утром не заметила, как он садиться в служебную машину с симпатичной блондинкой, как позже выяснилось, это дама являлась его бывшей женой. Так почему же женщины сходят с ума от Джастина Трейнджа, спрашивала себя Дафна. Что они находят в нем такого? Справив свое семнадцатилетние в конце мая, ей захотелось с ним встретиться вновь. Только вот ищет ли он такие встречи?
₪
Тошнота по утрам не проходила, и это уже не могло быть простым отравлением, как она подумала в начале. И не могло быть психическим расстройством. Это могло означать только одно. Чтобы убедиться ей нужно было обязательно встретиться с Энди. Подруга сейчас мало работала лишь по несколько часов в неделю, Елена решила обязательно встретиться с ней. В госпиталь она пришла на негнущихся ногах, волнение захлестывало ее, каждый раз, как она понимала, что все очень скверно. Она села в кресло, Энди улыбнулась ей, натягивая перчатки. Обследование длилось не долго, но это было достаточно чтобы ее уверенность потухла, особенно, когда Елена увидела удивленный взгляд Энди.
- Что ж, могу поздравить тебя, - сказала Энди, - примерно одиннадцать недель беременности.
- Скажи, примерно зачатие? – попросила Елена, теребя платок в руке.
- Середина декабря, - ответила Энди, - можно узнать кто отец? Тебя изнасиловали? – Елена вздрогнула от этого вопроса.
- Нет, - отрезала она.
- Тогда кто? Он женат? – Елена поджала губы, пожалев, что пришла именно к Энди.
- Да, - прошептала она, - он женат.
- Что ж я не советую аборт, - посоветовала Энди, делая записи.
- Это Том, - вдруг произнесла она.
- Не знала, что у вас роман, - Энди отвлеклась от записей.
- Никто не знал, кроме Веры, мы вместе с позапрошлого дня рожденья Джорджа. - она закрыла лицо рукой, - О, Боже, значит мы… все произошло в ночь перед его венчанием, мы были так пьяны, что не поняли, что творим, а я дура забыла выпить эту чертову траву, что нашла у матери.
- Она же больше не может иметь детей, - возразила Энди.
- Осталось с прошлых времен. Мне пора, - покрасневшая она вышла из кабинета Энди, она прислонилась к стене, тяжело дыша, что же ей теперь делать?
На следующий день Елена пришла к Хомсам, только так она могла встретиться с Томом. Джулия возилась в детской с Дженни, Диана уехала к сестре в Грин-Хилл, Виктор работал в кабинете, Роберт где-то пропадал со своей Ларой, Джордж же читал газету в гостиной. Он тепло встретил ее, предлагая, как всегда чаю.
- Джордж, скажи, что я буду ждать Тома завтра в восемь на Пиккадилли, - попросила она, отводя глаза в сторону.
- Хорошо, я давно догадывался, что у вас роман, - Джордж встал, проходя в столовую, - честно, меня это не должно касаться. Я скажу ему, конечно.
Она ждала этой встречи, но она не знала, что ему сказать, и что ждать от него. Он, как всегда опоздал, Елена уже хотела уйти. Том похудел и побледнел, от него слегка пахло спиртным. Он что так заглушает свое горе? Он пожал ей руку, даже не смея ее обнять, его глаза лихорадочно сияли. Сейчас он скажет ей, что Мириам ждет ребенка, и чтобы она не искала с ним больше встреч. То, что сказал ему сегодня Джордж с утра привело его в замешательство, что хотела от него Елена. Том решил пройтись с ней, чтобы шум города и толпы людей не особенно им мешали. Елена устало вздохнула, они оба молчали, ничего не говорили друг другу. Между ними возникло напряжение, почему они так далеки друг от друга? Почему, нет такого прежнего трепета, желание и радости?
- Мириам ждет ребенка, - это был, как гром среди ясного неба, - ждем его к лету. Что ты хотела от меня? – в его голосе она услышала раздражение и неприязнь.
- Уже ничего, - прошипела она, собираясь уйти.
- И все же? – Том схватил ее за запястье.
- Не имеет значения, Том. Я дура, - она была готова расплакаться, но сдержала себя, - я решу все сама.
- Что решишь? – он держал ее за руку, - что ты хотела?
- Я беременна, Том, от тебя. Если я сделаю аборт, то у меня никогда не будет детей, кому я буду нужна такая, - она вырвала руку, закрывая глаза.
- Ты шутишь?! – она развернулась к нему, готовая залепить ему пощечину.
- Не только твоя жена может беременеть от тебя! – ответила она, - я вчера была у Энди, все сходиться! Ты что думал, что после того, как ты сказал мне той ночью, что любишь меня, я побегу искать себе любовника?!
- Мириам тебя видела с другим, почему я должен верить тебе?! – Елена не хотела оправдываться, вместо этого она бросилась на утек, подальше от него. Почему он стал таким черствым, что произошло с ним на самом деле?
Через три дня Елена завтракала вместе с Верой, мать еще не знала о ее предстоящем материнстве, да и она не знала, как ей сказать об этом, какие слова подобрать, чтобы она все поняла. Они давно жили вдвоем в старом доме, у них не было ни прислуги, ни временной домработницу, все приходилось делать самим. Вера давно не искала дочери женихов, давно поняв, что за отношения связывают ее с Саттоном, и что ей нужно время, пережить предательство. Кто-то позвонил, Вера открыла дверь, на пороге стоял высокий светловолосый мужчина с блестевшей сединой. Он был дорого одет, что бросалось в глаза.
- Мне надо поговорить с Еленой Сван, - Вера впустила его в дом, - Эрнст Саттон, - Елена замерла с ложкой в руках на полпути к рту, - это важно.
- Выгони его, мам, - процедив сквозь зубы, сказала Елена.
- Возьмите хоть деньги на аборт, - он положил конверт на стол.
- Не все можно купить, убирайтесь вон. Слышите! – Эрнст ушел так же быстро, как и пришел.
Разговор с матерью был не из легких. Вера умоляла ее не делать поспешных выводов и действий, постоянно повторяя, что все у них получиться и без Саттонов, что все будет хорошо, и Елена верила ей. Пускай, она не нужна Тому, зато у нее осталась мать, единственный близкий ей человек. Ночью Елене стало плохо, а утром Грейс принесла плохие новости. Елена потеряла ребенка. Вера винила только себя в этом, что не уберегла дочь от разочарований в любви, что передала ей такие гены, ведь у нее у самой случалось два выкидыша. Ничего уже было не исправить, но больнее было всего увидеть Мириам с огромным пузом, светившуюся от счастья. Почему одним достается все, а другим только боль и пустота? Почему все так не справедливо? Ответов у Елены не было, да и не могло быть. Только в боли рождаемся мы, она нас превращает в людей, спуская с небес на эту грешную землю.
₪
За окном шумела майская ночь. Такая теплая, такая не обыкновенная. Небо чудилось бесконечным, неизведанным и чарующим. По чернильному небосклону проплывали, словно стайки лебедей, перистые почти не заметные облака. На ветру колыхались ромашки, лилии и пионы, волнуясь, это цветное море, мерцая в лунном свете, повторяло дуновенья весеннего ветерка. Невидимые соловьи пели посреди неба, благословляя ночь, и казалось только благодаря им так тонко пахли цветы, и так остро ощущалась страсть. Ночь, как всегда была полна своими сюрпризами. Где-то далеко ворковали голубки, создавая вместе с соловьиной трелью милую мелодию. А запах майских цветов сливался с ароматом лондонских улиц, наполняя трепетом и нежностью. Город погрузился в легкий сон, позволяя ночным маленьким радостям торжествовать в нем, разносить свой дурман по проспектам и площадям, распыляя порошок Морфея. Лондон находился в мягких объятьях сна, отдыхая от шума и суеты, готовясь у новому утру.
Джордж сжал Джулию в своих объятьях, прижимая ее к увитой клематисами стенки деревянной беседки. В сад они вышли после того как убедились, что Дженнифер уснула, и наконец-то смогут насладится обществом друг друга. На скамейке стояли бокалы с недопитым вином, лампочка слабо мерцала, бросая тени на лицо Джулии. Джордж поцеловал ее в губы, ощущая на них вкус вина. Она засмеялась, сильнее приникая к нему, склонив голову к нему на плечо, прикасаясь носом к изгибу шеи. Она стояла на низенькой скамеечке, чтобы Джорджу было легче ее целовать и ласкать. Он спустил вниз платье, хорошо-то Джулия не всегда носит это дурацкое белье. От названий у него шла голова, да и любого мужчины – комбинации, лифчики, корсеты, что только женщины не придумывали, вернее мужчины, чтобы еще больше их хотели. Иногда хотелось разорвать эту броню, и пить, пить это нектар страсти. Джулия вздохнула, снова заливисто засмеявшись. Что же он творит с ней? Рядом с ним у нее постоянно бежали мурашки по коже, бил ток по телу, а внутри, что-то было готово разорваться от ожидания.
- Джордж, не мучай меня, - простонала она, запуская пальцы в ее волосы, еле стоя на ногах от его столь интимной ласки, - прошу тебя, я больше не могу.
- Джули, ах, Джули, - она растворилась в нем, как песчинка море, легко качаясь у кромки берега, приносящаяся к нему и уносящаяся в глубину неизведанного моря. Ее колотила дрожь, а Джордж все сильнее вжимал ее в стену, становясь еще требовательное, доводя ее до настоящего исступления, приводя в замешательство. Джулия содрогнулась, устало опуская голову к нему на грудь.
Еще долго не могли затухнуть искры страсти, еще долго они стояли прижавшись друг к другу. Нога Джулии обхватила ноги Джорджа, одной рукой она прижимала его к себе, а другой сжимала плеть клематиса. Джордж часто дышал, небрежно, лениво, гладя по ее стану, придерживая ее.
- Так дело не пойдет, - прошептала Джулия, - так скоро у нас появиться еще один ребенок, а нам и так тесно всем, ведь Роберт вырос, и Элеонора подрастает.
- Нам не будет тесно, - ответил Джордж, Джулия непонимающе захлопала ресницами, - мы скоро переедем.
- Куда? Ведь у нас нет денег купить что-нибудь! – возразила Джулия, выскальзывая из объятий мужа.
- Почему? У нас есть квартира! – возразил он, - у нас есть большая квартира на Бонд-стрит, мы сделаем ремонт.
- Это квартира твоего отца! - от былой идиллии не осталось и следа, в принципе с Джулией было всегда так. Ее испанский темперамент давал о себе знать, она легко воспламенялась, и они быстро переходили от страсти к спору.
- Это моя квартира, она стала моей, как мне исполнилось восемнадцать! Почему тебе так сложно это принять, это чудное жилище, - спокойно проговорил Джордж.
- Джордж, мы…
- Все налаживается Джулии, я дам тебе достойную жизнь. Ты мне веришь? – он обнял ее, Джулия почувствовала, как счастье и тепло разливается по ее жилам.
- Верю, значит, будем делать ремонт? – на ее лице появился знакомый румянец, а глаза озорно засияли.
- Будем, все, как ты захочешь, - оправив одежду, забрав бокалы с вином, они отправились в дом.
Утром они долго нежились в постели, купаясь в утреннем солнце, заливавшем их комнату. Дженни открыла дверь, для нее было трудно осознать, что теперь у нее свою комната отдельная от родителей. Она вошла в комнату родителей, прыгая на их постель между ними. Джулия прижала дочь к себе, весело рассмеявшись, Джордж как-то странно посмотрел на всех.
- Поехали, смотреть квартиру, - произнес он, - я сам там был пару раз.
- Папочка, ты, что не жил там, - Дженни говорила превосходно для своих лет, намного лучше своих сверстников.
- Нет, не жил, бабушка и дедушка переехали сюда еще до моего рождения, - ответил он.
- Поехали! – радостно закричала Дженни.
₪
Октябрь 1948.
Новости были утешительными. Злость и обида так сильно засели в ее душе, она просто сроднилась с ними. Но радоваться совсем не хотелось, не получалось, да и разве можно было радоваться чужому несчастью. В первые минуту ее охватила это чувство, когда в середине лете, ей позвонила Энди сообщая, что Мириам родила мертвого ребенка. Елена хотела торжествовать, но мораль и совесть не позволяли ей это делать, как же все сложно было. Прошел почти год, а ее так не отпустило чувство, она так и не ощутила себя свободной от него. Ей нужна была отдушина, и она ее нашла. На одной из выставок в галереи, где устраивал свое выставку один из знакомых Джулии – фотограф Йен Фергасон, который уже выставлялся почти полгода назад у них. Елена не успела с ним познакомиться, так и прошлую и эту выставку вела сама Джулия. В прошлый раз она готовилась к экзаменам, а в этот раз уезжала с Верой в Париж, по делам музея. Вере нужна была помощь в переговорах, да и она посчитала, что дочери не обходимо развеяться.
- Кто эта очаровательная леди? – спросил он у Джулии, глядя на Елену, одетую в серое платье, и туфлях на высоченных каблуках. Она уже шла к ним, и знала, что он спрашивал у Джулии, от его жадного поглощающего взгляда просто нельзя было укрыться.
- Елена Сван, куратор, - произнесла Елена, протягивая ему свою руку.
- Йен Фергасон, - он поцеловал ее руку.
- Я пойду к Джорджу, который мило беседует с какой-то блондинкой, - Джулия мило улыбнулась, хотя Лена знала эту хитрую улыбку.
- Иди, иди, покажи ему кто в доме хозяин, - сказала ей Елена. Она ушла, оставив их наедине.
- Вы любите фотографии? – спросил он.
- Да, я часть этого праздника, часть Галереи Фоксов.
- А я владелец этих работ, - Елена слегка отвернулась от него.
- Я знаю, - прошептала она
- А Джулия Хомс ваша подруга? – спросил он, его взгляд ласкал ее.
- Да мы уже давно дружим, а вы как с ней познакомились? – Елена отпила вина.
- Я бы знаком с ее матерью, еще тогда в том далеком 36 году, я был молод мне было восемнадцать, - значит ему сейчас тридцать лет, прикинула Елена – я просил ее дать мне возможность, но она уезжала, запирая галерею. Потом началась война, я проводил выставки по возможности, если позволяли любовницы. Война закончилась, и я узнал, что галерею открыли, раздобыл деньжат, и упросил Джулию.
- Она сама талантливый фотограф, видели ее работы? Как она подмечает тонкие моменты? – спросила Елена, оборачиваясь к нему, разговор об искусстве был ее спасительным кругом.
- Конечно, видел помню через год после войны она устраивала выставку «Мадрид – Лондон», свои работы и работы ее матери, - Йен грустно улыбнулся, - мощно было, било по всем чувствам.
- Это Джулия умеет, - засмеявшись, сказала Елена.
- Она нравиться мне, - отстранено произнес Йен.
- Она замужем, - возразила Елена, - они вместе уже три года. А вы женаты? – она одернула себя, какого черта она задает такие вопросы постороннему человеку.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги