Анифа. Пленница степей (СИ)

Глава 6

Красивое лицо Лиши портило брезгливое и неприязненное выражение. Ей было трудно сдерживать свои эмоции, хотя она и пыталась. Отец ясно дал ей понять — вызывать неудовольствие вождя им не с руки. А пока Шах-Ран настолько странно и болезненно привязан к своей рабыне, каждое неосторожное слово, каждый непритязательный жест в ее сторону грозит вызвать его злость.

И все же кочевнице было трудно привыкнуть к своему положению. В родном племени она была дочерью самого главы — ее статус среди девушек клана был самым высоким. А еще она была самой красивой и талантливой. В искусстве пения ей не было равных, как и в верховой езде и стрельбе из лука. Многие мужчины племени просили у Харма ее руки, но она всем отказывала. И хранила себя — трепетно и жадно — для одного единственного. Для него — вождя и объединителя племен, истории о котором сопровождали почти всю ее сознательную жизнь.

Увидев Шах-Рана вживую, Лиша не разочаровалась. Реальность оказалась даже лучше, чем рассказы. Вождь был подобен древнему богу — на ее взгляд, он был очень красив. А еще силен и могущественен. Удивительная атмосфера вокруг него заставляла подчиняться и склоняться перед его волей. А восхищение и восторг перед его силой погружали в состояние, близкое к экстазу.

Впервые Лиша была готова полностью и безраздельно повиноваться мужчине. И это было неожиданно сладко и приятно, если бы не…

Похоже, вождю было плевать на ее самоотверженность и готовность служить ему. Он принял ее в дар от Харма, но почему-то не показался ни польщенным, ни довольным. Словно получил очередную безделушку или бочонок с вином. Ничего нового. Ничего выдающегося.

Это обижало.

Еще и эта бледная девчонка! Эта глупая и совершенно ничего из себя не представляющая иноземка! Она была безмолвной и безвольной, как и полагается рабыне. Ни страсти, ни самоуважения, ни гордости!

Ну да, в красоте ей было не отказать и танцевала она изумительно и искусно. Но не более!

Так почему вождь упорно и демонстративно игнорирует ее, первую красавицу степей, и по-прежнему желает видеть в своей постели эту тупую танцовщицу? Почему отмахивается от Лиши и смотрит мимо, не желая увидеть ни ее красоты, ни ее исключительных способностей?

Нет, Шах-Ран поступил по-другому! Вождь приказал служить его шлюхе! Его рабыне! Его постельной игрушке! Поить водой, носить ее нехитрый скарб, помогать принимать ванную и расчесывать волосы.

Ее! Благородную кочевницу и великолепную наездницу и охотницу! Прислуживать рабыне! Тем самым ставя ее еще ниже, чем Анифа.

Еще немного и Лиша перестанет это терпеть!

Да и как стерпеть эту постоянно маячившую перед ее глазами моль? Видеть ее подле самого сильного на свете мужчины, видеть, как тот притягивает ее к себе, чтобы сорвать с губ быстрый поцелуй во время короткой остановки, или же обнимает и жадно ласкает около костра, обнажая перед всеми ее маленькое тщедушное тельце и совершенно не обращая внимания на свидетелей их соития?

Пока они были в стане, их хотя бы скрывало таинство шатра. И поэтому это хотя бы не мозолило глаза. Но в дороге, на пути в Дариорш, воины Шах-Рана не ставили палатки и поэтому все члены небольшого отряда были на виду. И вождь со своей шлюхой в том числе.

Четвертую ночь своего путешествия отряд Шах-Рана провел в небольшом оазисе. Лиша впервые оказалась здесь, но, в отличие от Анифы, не удивилась ни живописной роще, ни прозрачному озеру, обрамленному густыми зарослями, ни звонким чистым ручьям. Танцовщица же, спешившись одной из первой, мгновенно бросилась к воде и с беззаботным детским смехом принялась умываться.

За такое своеволие и несдержанность вождь должен был наказать ее. Ведь первыми испить воды должны были мужчины. Потом — их лошади. И только последними — женщины. Но ни воины, ни сам Шах-Ран и слова не сказали и будто даже внимания на не обратили на поступок девушки. Анифа даже беспрепятственно пошла гулять, исследуя новое для себя место.

И Лиша решила воспользоваться ее отсутствием, чтобы сократить разделяющее ее и вождя расстояние.

Пока мужчина споро и привычно устраивали бивак, Шах-Ран пошел купаться. Догола раздевшись и оставив одежду на берегу, он нырнул в воду и несколькими сильными и мощными гребками оказался на середине. Не мешкая, кочевница последовала за ним. Только волосы заплела и убрала вверх, чтобы не намочить.

Приближаясь к желанному мужчине, Лиша чувствовала, как разгорается жар в ее груди. Как сводит в сладких спазмах ее нежные бедра. И даже прохладная вода озера не могла этому помешать.

Вплотную подплыв к вождю, девушка протянула ладонь, чтобы коснуться мужского плеча, но не успела — Шах-Ран резко обернулся и брезгливо отпрянул назад. Его брови мгновенно нахмурились, сойдясь на переносице, а глаза гневно и неприязненно сверкнули.

— Господин! — восторженно выдохнула Лиша, рывком потянувшись к вождю.

— Ты! Что ты здесь забыла?! — зло рявкнул вождь.

Когда тонкие, но сильные руки девушки обхватили его плечи, мужчина неожиданно поморщился. Не то, чтобы ему было неприятно, но сейчас ему было не до игр. Несмотря на красоту девичьего тела, несмотря на ее горящий желанием взор и соблазнительно полуоткрытые губы, он не хотел ее. По крайней мере, сейчас. Шах-Ран вообще не рассматривал дочь Харма в качестве постельной грелки — у него была игрушка куда интересней и соблазнительней.

— Господин! — умоляюще проговорила Лиша, прижимаясь к нему под водой, — Господин, прошу тебя! Возьми! Возьми меня! Сейчас! Здесь!

Выражение лица Шах-Рана стало еще более злым. И даже презрительным. Наглость и самоуверенность девчонки покоробили его и вызвали сильное и жгучее негодование. Поэтому, перехватив ладони Лишы, он оторвал их от себя и оттолкнул девушку прочь. Потеряв опору, кочевница мгновенно погрузилась под воду с головой — ведь она была гораздо ниже мужчины и потому, в отличие от него, не доставала ногами до дна. Чертыхнувшись, вождь перехватил ее за плечи и резко вздернул вверх. Громко кашляя и отплевываясь, Лиша задышала глубоко и прерывисто и снова вцепилась в мужские плечи, уже, правда, без соблазнительного подтекста.

Но, прижимаясь к вождю, ей было сладко и спокойно. Жар его рук и тела волновал и возбуждал, и она, несмотря на недовольный вид вождя, упрямо потянулась к его губам. И даже сумела дотянуться и прижаться к ним в неумелом поцелуе. Но — очередной толчок. Уверенное движение рук, отталкивающее девушку. И она снова оказалась в подвешенном состоянии — и на этот раз мужчина не помог ей, и пришлось Лише интенсивно задвигать ногами и руками, чтобы остаться на плаву.

— Глупая выходка, — недовольно бросил Шах-Ран, с неприязнью оглядывая лицо девушки перед собой, — Если я захочу трахнуть тебя, мне не понадобиться твое разрешение. Пошла прочь.

— Нет, господин! — воскликнула Лиша, снова порываясь приблизиться, — Почему? Разве я не красива? Разве не могу вызвать твое желание?!

Вождь оставил ее слова без внимания. Вместо того, чтобы ответить, он повернулся и нырнул — легко и глубоко. И появился над водой в нескольких метрах от девушки.

Поджав губы и сдерживая рвущиеся от обиды слезы, Лиша резко тряхнула головой и все-таки жалобно всхлипнула.

Непонимание и злость на Анифу обожгло ее. Ненависть к сопернице вспыхнула в ней с новой силой, и девушка даже затрепетала от этого ошеломляющего чувства. Но что ей было делать? Душа рвалась и тянулась к вождю, заставляла следовать за ним и добиваться взаимности. Но горячий и хмурый взгляд, кинутый на нее исподлобья, остановил Лишу. И она, некрасиво поморщившись, зло поплыла обратно к берегу. Выбравшись на каменистый островок между зарослями, она быстро подхватила свою одежду и стала остервенело натягивать на себя. Влажное тело и растревоженные чувства мешали ей, и Лиша злилась и громко чертыхалась, не замечая насмешливые взгляды случайных свидетелей.

Зато немного позже, увидев задремавшую под тенью дерева на небольшом покрывале Анифу в некотором отдалении от бивака и мужчин, кочевница и не подумала сдерживаться. Широким и стремительным шагом она подошла к танцовщице и без какого-либо предупреждения что есть силы пнула ту в плечо. Вскрикнув и пораженно распахнув глаза, девушка завалилась на бок и инстинктивно вскинула вверх руки, защищая голову. Признав спросонья коченицу, Анифа удивилась. И тут же непонимающе и болезненно охнула, когда следующий удар пришелся по животу.

— Лиша! — воскликнула Анифа, поспешно отползая назад и недоуменно разглядывая обидчицу снизу вверх. — Что случилось?! Что ты делаешь?!

Звонкий голос танцовщицы не сразу привлек к себе внимание отдыхающих мужчин. Некоторые из них недоуменно вскинулись в поисках источника шума, но быстрее всех отреагировал Рикс. В несколько пружинистых шагов он оказался около девушек и, схватив Лишу за плечо, резко откинул ту в сторону. Кочевница взвизгнула и, ударившись о ствол, жалобно всхлипнула и застонала. Но стоило девушке увидеть искаженное от гнева лицо северянина, обезображенное гримасой еще сильнее, она позорно замолкла и испуганно вытаращила глаза.

— Какого черта?! — прорычал Рикс яростно, — Что происходит?!

От его громкого окрика Анифа шумно вздохнула и закашлялась. Пронзительно острый взгляд ярко-синих глаз северянина переметнулся от Лиши к ней, и мужчина снова зарычал — совсем по-звериному. По-прежнему ошеломленная, танцовщица хлопнула ресницами и, отчего-то стушевавшись, поспешно отвела взгляд в сторону.

Мужчина быстро подошел к Анифе и, опустившись перед ней на корточки, схватил за руку.

— Что произошло?! — опять рыкнул он, обдав рабыню горячим дыханием, — Говори, девушка! Быстро!

— Я… я… не знаю… — невнятно пробормотала Анифа, морщась от чересчур крепкого и сильного сжатия пальцев воина, — Я спала… Почувствовала удар… Я не понимаю…

— Ты ранена? Тебе больно?! Отвечай!

От чересчур громкого голоса и угрожающего тона Рикса девушка испугалась еще больше. И она замерла, максимально сильно сжавшись в комочек. Мужчина неожиданно стал ощупывать ее, видимо, ища повреждения или переломы, и Анифа буквально окаменела, страшно смутившись.

— Проклятье, Рикс! Ты что творишь?! — голос Шах-Рана пронесся в роще настоящим громом — бешеным и неистовым.

Анифа вздрогнула. А северянин как ни в чем не бывало поднялся на ноги и выпрямился. И смело встретился с вождем лицом к лицу. Впрочем, ему нечего было бояться. Ведь он защитил драгоценный цветочек побратима. И ничего лишнего себе не позволил.

И снова — ненависть. И снова — страшная обида. Видя, с каким вниманием и беспокойством двое самых сильных мужчин степей относятся к ненавистной сопернице, Лиша чуть не зарычала от злобы. А маленькая танцовщица даже не понимала ценности этой заботы. Она то краснела, то бледнела, что-то невнятно бормотала. И только крепко ухватилась своими тоненькими ручками за плечи Шах-Рана, когда тот обнял ее и крепко прижал к своей груди.

Как никогда сильно в груди кочевницы полыхнула жуткая ревность. Она отказывалась понимать, что такого особенного была в маленькой рабыне, раз вождь с таким невероятным трепетом относился к ней. И сейчас Лишу даже не беспокоило наказание, которое тот для нее придумает.