Аномальщик 4

Глава 14 Директор тут и там

2 дня 02 часа до отправки

Итоговое заседание комиссии назначили на после обеда. Так что в зале заседаний собрались все сытые и довольные. Да, предстояло много формальностей, но все и так знали, что комиссия результатами работы вполне удовлетворена. Не считая одного маленького происшествия, о котором сами члены комиссии предпочли бы не вспоминать.

Разместились как обычно. В «президиуме» генерал Ковалёв, Валентина, Островский и я. Напротив нас, на дальнем конце стола — проектная группа, а по сторонам, друг напротив друга — профильные специалисты, члены комиссии и наши.

— Ну что, товарищи, — Ковалёв даже встал со своего места, отчего в зале воцарилась тишина, — давайте подведём итоги работы комиссии. Но сначала — пройдёмся ещё раз по всему списку замечаний, чтобы убедиться, что все они устранены, и мы ничего не забыли. Отслеживать на этот раз буду я лично.

И он продемонстрировал довольно толстую распечатку, листов двадцать, наверное.

— Здесь напротив каждого замечания фамилии ответственных за устранение и ответственного за контроль со стороны комиссии, — показал он одну из страниц. — После собрания мы эти листы пустим по кругу, и каждый напротив своей фамилии распишется. А пока я просто галочки карандашом буду ставить. И начнём мы… по порядку.

Он уселся поудобнее, положил перед собой пачку бумаг, выровнял их, после чего взял в руки ручку и ещё раз окинул всех взглядом. И всё это — нарочито неторопливо. Я даже улыбнулся про себя — такие нехитрые манипуляции, чтобы остальные почувствовали себя не слишком комфортно и настроились на серьёзную работу. А то расслабились что-то.

— Итак, первым пунктом у нас идёт адаптивное освещение входов в здания. Контроль за мной, так что я сразу ставлю подпись. Кирилл, — обратился генерал к нашему проектировщику, — потом подпишешь. И твоих подписей здесь ещё штук двадцать.

Кирилл степенно кивнул, а генерал, расписавшись, посмотрел теперь на Геннадия Петровича.

— Противопожарные клапаны?

— Проверили, нашли неисправный, заменили возвратную пружину, заказали на склад дополнительные запчасти, с собой чтобы взять, — отрапортовал наш главный инженер.

— Контрольный тест давлением пройден успешно, — добавил полковник Малинин.

Генерал поставил в отчёте галочку карандашом.

— Слабая слышимость пожарной сигнализации, — он поднял взгляд на нашего электрика.

— Отрегулировали, в нескольких местах поставили дополнительные динамики. Проверили при включённом душе и работающем телевизоре — всё слышно отлично, даже мёртвого разбудит, — Роман Николаевич улыбнулся.

— Подтверждаю, — майор Краснов ответил, как всегда, лаконично.

И так — два часа подряд. Проблема, как устранили, подтверждение. Проблема, как устранили, подтверждение.

Вспомнили всё. От мелочей вроде протекающих кранов, до таких серьёзных вещей, как заземление.

На проблему с заземлением обратили внимание аномальщики из главка. Они напомнили, что при рокировке происходит срез в толще грунта, а значит, устоявшиеся линии электропроводности могут нарушаться. Ничего страшного, они восстановятся довольно быстро. Но что если гроза встретит нас прямо сразу? Остаточное излучение при прорыве само по себе будет притягивать молнии со всей округи, это неоднократно наблюдалось здесь, в нашем мире: если прорыв происходит во время грозы, то в районе аномалии начинается натуральная вакханалия. Да прорыв аномалии сам по себе может спровоцировать грозу, если в атмосфере сложились подходящие условия!

Решили продублировать заземление, проложив дополнительные линии в сторону Москвы-реки. Там, сразу за крепостной стеной, грунт очень влажный, и электропроводность после прорыва должна восстановиться мгновенно. К счастью, всё это решили ещё в первые два дня, и шины заземления спокойно проложили, проверили и даже покрасили там, где надо, плюс снабдили табличками «при грозе ближе 5 метров не подходить!»

В серверной перепутали один из автоматических огнетушителей, и это была легко устранимая, но потенциально серьёзная проблема. Выхлоп вентиляции в лабораторном корпусе оказался на одной высоте с воздухозаборником жилого корпуса, что могло привести к неприятным последствиям. В медпункте почему-то не поставили дополнительный источник бесперебойного питания для систем жизнеобеспечения. Защитные железные ставни на окнах жилого блока прекрасно запирались изнутри, но плохо фиксировались в открытом положении. И таких пунктов — больше двух сотен.

С воротами вообще казус вышел. Они рассчитаны на затопление в случае наводнения. Вот только оказалось, что они настолько герметичны, что не пропустят воду и при затоплении внутри крепости. А в случае ливневого дождя это вполне реально — ведь почти вся территория забетонирована, воде уходить некуда. И не факт, что имеющаяся ливнёвка справится. Это здесь нам повезло, осень выдалась сухой и довольно тёплой, но кто знает, какая погода там? В общем, пришлось «колхозить» аварийный перелив ливнёвки, для чего в нескольких местах пробурили крепостную стену.

Одна из самых серьёзных проектных недоработок, выявленная комиссией — отсутствие второго медблока. А значит — в случае карантина мы остались бы без медицины. Решили эту проблему достаточно просто: нам пригнали мобильную медсанчасть. Целый автобус со всем необходимым оборудованием и запасом медикаментов. Но проектный институт по шапке, говорят, нахлобучили знатно.

— И это… всё! — Ковалёв перевернул последний лист распечатки, и под ним наконец-то ничего не оказалось. — Двести восемьдесят семь пунктов выявленных и полностью устранённых недочётов! Дважды впечатляющий результат, товарищи! Во-первых, что недочётов оказалось так мало…

По залу пронеслись вымученные смешки. Ну да, конечно, мало. Правда, на больших стройках их и правда обычно гораздо больше. Учитывая, что в это число вошли неработающие розетки и протекающие краны — то и правда совсем немного.

— … а во-вторых, что все они были устранены в не просто рекордные, а я бы сказал, героические сроки. Так что, я считаю, объект к экспедиции полностью готов. Товарищи члены комиссии, возражения, замечания имеются? Кто-то что-то хочет дополнить?

Желающих не нашлось. Причём выражения лиц у членов комиссии было такое, что появись кто желающий что-то возразить — его бы свои же закопали.

— Отлично! В таком случае, от лица государственной комиссии я объявляю объект «Пульсар» полностью готовым к эксплуатации!

Тут, конечно, все захлопали в ладоши, но как-то жиденько. Сил уже просто ни у кого не осталось. А ведь ещё подписание всех бумаг…

Генерал достал из кармана другую ручку, перьевую, открыл отдельную папочку и аккуратно подписал гербовую бумагу. После него подпись поставила сияющая, как начищенный самовар, Валентина. И последним, с непроницаемым лицом — Островский.

Пока Пётр подписывал, я разглядел саму бумагу.

Акт государственной приёмки объекта «Пульсар» в эксплуатацию, — гласил заголовок. Координаты, краткое описание комплекса зданий, назначение — отправка экспедиции в параллельный мир. И три подписи. Председатель государственной комиссии генерал-лейтенант Ковалёв Михаил Андреевич, Директор Центрального НИИ изучения аномалий при КГБ СССР Морозова Валентина Юрьевна и Руководитель специальной научно-исследовательской экспедиции «Пульсар» Островский Пётр Викторович.

С места поднялась Валентина.

— Хочу сказать большое спасибо вам, уважаемые члены комиссии, за проделанную работу, — улыбаясь, сказала она. — За профессионализм, за терпение и за внимание к мелочам. Мы, чего уж греха таить, опасались придирок. Но с вашей стороны мы их не увидели, только огромное, искреннее желание сделать предстоящую экспедицию настолько безопасной, насколько это вообще возможно. Без вашей дотошности со всеми этими вопросами членам экспедиции пришлось бы разбираться уже на той стороне. От всей души благодарю от себя лично и от всех участников экспедиции! И, пользуясь случаем, приглашаю присоединиться к сегодняшнему прощальному ужину, — тут тон её неуловимо изменился. — Потому что ваша работа все эти дни — она не только ради научного успеха экспедиции. Она в первую очередь ради тех простых людей, которые останутся здесь ждать своих близких, и которые сегодня соберутся за одним столом.

Ох как завернула! И вот её за глаза «синим чулком» называют? Хм… А ведь это уже не первый случай, когда Валентина так отзывается о людях. Тогда, на руинах «Байконура» она расчувствовалась, потом Островскому выговорила за приоритеты, вот недавно её Громов из себя вывел… Похоже, наша «железная леди» гораздо эмоциональнее, чем хочет казаться! А впрочем, с её работой только покажи слабость — мгновенно растерзают!

Да, уже завтра на объекте начинает действовать полный карантин. После прохождения медкомиссии даже руководителям нельзя будет покидать территорию. И ночевать мы завтра останемся уже в крепости, будем обживать жилой блок. Ну а сегодня у нас, если можно так выразиться, день открытых дверей и свободный вечер для всех участников! И да, спать мы с Майей сегодня отравимся домой — надо собрать вещи, расплатиться с бабой Клавой и…

И кое-кого грохнуть.

Майка ждала меня у выхода.

— Ты знаешь, — очень тихо, так, чтобы услышал только я, сказала она, — что-то я по тебе соскучилась! Вроде круглые сутки рядом, а времени побыть вместе вообще нет!

— И не говори, — улыбнулся я в ответ, перейдя на такую же, едва слышную, речь. — Может, сходим куда-нибудь? Или просто вечер вдвоём проведём?

— Не получится, — вздохнула Майка. — Мама приезжает, так что не сегодня.

— А завтра будем обживаться на новом месте, — напомнил я. — Вот и обживёмся!

— Мама через час на Ленинградский приедет, — любимая перешла на обычный голос. — Встретишь со мной?

Я глянул на часы. Примерно в то же время должен и Орлов приехать. А ведь на входе всех будут досматривать…

— Едем! — кивнул я. — Заодно Орлова встретим.

— Отлично! — Майя даже в ладоши захлопала. — Дай мне пять минут на сборы!

Она убежала, а я набрал Орлова и предупредил, что мы едем встречать, чтобы такси не вызывал. И что про «зажигалку» Майя знать не должна.

Первой приехала Ольга. Мы встретили её на перроне, и Майка, кажется, по-настоящему была рада её видеть. Да и сама Ольга сходу кинулась обнимать дочь. Прошлый раз они общались куда холоднее, а теперь, кажется, даже теплота появилась. Ну да и хорошо.

А с Орловым вместе приехал — вот сюрприз — сержант Рысев!

— Давненько не виделись, Игнат Ильич! — приветствовал я его.

— Да уж, немало с тех пор воды утекло, — кивнул он. — Как там моя непоседа?

— Прошла ускоренный курс аномальщиков, и от остальных ни в чём не отстала, — улыбнулся я. — Так что Лера на своём месте. Можете гордиться внучкой.

— А я и горжусь! — расцвёл Ильич. — Но всё равно переживаю, чего уж там.

— Наговоритесь ещё, — пробурчал Степан Фёдорович. — Поехали уже!

И он первым сел в машину, на переднее сиденье. То ли по привычке, то ли потому что старший по званию, но я невольно расплылся в улыбке. Давно ли так вот ездили! Майка тоже заулыбалась — вспомнила.

Я сел за руль, остальные утрамбовались на заднее сиденье. Ольга попросила отвезти её в гостиницу, и Майя, кинув на меня извиняющийся взгляд, тут же сказала, что останется с ней, а потом они вместе приедут на такси.

Что ж, так даже лучше!

Высадив маму с дочкой, вы поехали уже в сторону «Пульсара», нигде не задерживаясь.

Первые несколько минут ехали молча, каждый погружённый в свои мысли. Затем Орлов достал из внутреннего кармана куртки небольшую картонную коробочку и протянул мне:

— Держи. Как ты и просил.

На коробочке красовалась надпись «Аспирин».

— Вот спасибо! — ответил я. — Только должен предупредить: вернуть не смогу. По крайней мере, до возвращения из экспедиции.

— Так я и думал, — вздохнул майор. — Ладно, разберусь как-нибудь. Главное, чтобы польза была.

Я кивнул и убрал коробочку в бардачок. Заметил, как Рысев внимательно наблюдает за нами, но вопросов не задаёт. Опытный служака, знает, когда лучше промолчать. То, что в упаковке из-под аспирина явно не аспирин — ребёнок бы догадался.

Но как-то после этого разговорились, и остаток пути сержант с майором наперебой засыпали меня вопросами. Разумеется, ничего секретного не спрашивали, а впрочем, большого секрета из подготовки экспедиции и не делали. Наоборот, очень подробно и широко освещали, в том числе — стараниями Леры. Ох, наверное, та толстая тётка, которая наш экзамен выпускной освещала, сейчас бесится!

Но бывшего командира и нашего казарменного няньку интересовали совсем другие подробности. Как наши парни, как держатся, как себя показывают. Я подробно рассказал про методы подготовки, которые применил на полигоне, чем вызвал почти что восхищение Рысева, да и Орлова тоже.

Наконец, мы прибыли на объект. У проходной нас встретила охрана. Несмотря на то, что меня здесь все знали, процедуру досмотра никто не отменял. И нам пришлось на общих основаниях выстоять немалую очередь из желающих.

— Добрый вечер, товарищ Неверов, — поприветствовал меня охранник. — Простите за задержку.

— Да не вопрос! — я показал бойцу большой палец.

Охранник тщательно проверил меня, затем Орлова и Рысева.

— Вам теперь в медпункт, — объяснил я своим спутникам после досмотра. — Всех прибывших проверяют, до отправки меньше двух суток.

— Понятно, — кивнул Орлов. — А ты сейчас куда?

— А я на «поляну», — пожал я плечами. — Посмотрю, может, помощь какая нужна. Если что — звоните.

Мы разошлись. Подумав, я и правда направился на «поляну», которую сейчас как раз накрывали. А по дороге набрал Леру и попросил её подойти к медпункту, вместе с Климом.

— А почему он мне через тебя передаёт? — услышал я в трубке удивлённый голос Клима, прежде чем связь разорвалась.

Ха! Ну, может быть потому, дорогой друг, что от тебя постоянно пахнет её духами? Уж не знаю, где они находили укромные места, но запахи скрыть очень сложно.

Завернув за угол склада, я понял, что делать мне на подготовленной для мероприятия площадке решительно нечего. Во-первых, здесь уже была Валентина. И она явно получала огромное удовольствие от организации ужина. Глядя со стороны, складывалось ощущение, что она находится одновременно в пяти местах, раздавая указания.

А во вторых, здесь были все повара из столовой и ещё несколько человек явно приглашённых. Не удивлюсь, если наша начальница из какого-нибудь ресторана шеф-повара вместе со всей командой пригласила.

Я развернулся и пошёл к административному корпусу.

А вот кстати… Акт передачи в эксплуатацию она подписала как директор НИИ изучения аномалий. Центрального НИИ при КГБ, что уже само по себе намекает, что структура это серьёзная и разветвлённая. И при этом она — административный директор ЦУС. Причём сама ещё при первой встрече говорила, что про это мало кто знает. Интересное получается совмещение… А ведь ЦУС тоже в структуре КГБ, и вроде как никакому Управлению не подчиняется. Само себе управление, своё собственное. И что же это получается? Кто она вообще, в иерархии? По званию? Кому подчиняется? Или вообще никому, достаточно того, что она дочь своего отца?

Мда, вопросов куда больше, чем ответов. Интересно, если полюбопытствовать — ответит?

Мысли начали путаться, усталость накатывала волнами. Последние дни выдались крайне напряжёнными, и теперь, когда основная суета позади, организм требовал отдыха.

Добравшись до своего кабинета, я сел поудобнее в кресло. Хотел было просмотреть какие-нибудь документы, но глаза слипались. Ладно, полчаса ничего не решат. Вздремну немного.

Проснулся я от стука в дверь. Вздрогнул, не сразу сообразив, где нахожусь. За окном уже стемнело, в кабинете стоял полумрак, но Майю я увидел сразу.

— Я тебя уже обыскалась! — она наклонилась, чтобы поцеловать. — Там уже всё начинается, пошли скорее!

— Прости, сам не заметил, как отключился, — улыбнулся я. — Сейчас, умоюсь и догоню. Займи пока нам место?

— Шутишь? — она удивлённо приподняла бровь. — Нам места Валентина заняла. Давай, соня, жду тебя внизу!

И всё же… почему директор Центра управления Системой также курирует исследование аномалий? Да и как она успевает и тут, и там?