Аномальщик 4

Глава 7 Товарищ следователь

31 день 11 часов до отправки

О приезде дочери Морозову доложили немедленно. Понимая, что лечь спать уже вряд ли получится, генсек спокойно оделся и умылся. Ничего страшного, подождёт Валя. Если бы было что-то совсем срочное, она бы позвонила. Раз приехала лично — значит не срочное, но важное.

К удивлению Юрия Николаевича, дочь встретила его со стаканом чего-то крепкого в руке. Видимо, из его же запасов.

— Знаешь, когда я вчера говорила, что под меня копают, я не думала, что это настолько буквально! — выдала она вместо приветствия.

— И ты это выяснила в четыре утра? — приподнял бровь Морозов.

— К четырём утра закончили выкапывать… — непонятно объяснила Валентина. — В общем, слушай.

Она сперва вкратце, а потом и во всех деталях поведала отцу подробности разминирования. Показала сделанные фотографии.

— Думаю, взорваться должно было перед самой отправкой. Возможно, за секунды, — нахмурившись, сделал вывод генсек.

— Почему ты так думаешь? — Валентина сделала приличный глоток из стакана, даже не поморщившись. — Сапёры пока точно сказать не могут, увезли мину на полигон, будут с помощью робота разбирать.

— Потому что сорвать экспедицию надо максимально показательно. Это шоу, постановка. И самое лучшее время для неё — прямой эфир. И момент, когда уже ничего не отменить.

— И на следующий день кто-нибудь поднял бы на политбюро вопрос о моём соответствии занимаемой должности. А вот хер им! — Валентина продублировала свой посыл неприличным жестом, едва не расплескав содержимое стакана.

— Согласен, — Юрий Николаевич кивнул. — Ты кулибиным скажи, пусть с бомбочкой аккуратно обращаются. Попробуем оформить возврат, главное понять, кому именно. Что по расследованию? Кому-то уже поручила?

— Сбором данных занимается Система, а анализом мы сами, в узком кругу. Чем меньше привлечём людей, тем меньше шансов на утечку данных.

— Жалко, что Система не предупреждает о преступных намерениях… — Морозов вздохнул.

— Для такого тотального контроля нужно огромное количество ресурсов, — закатила глаза Валентина. — Не говоря уже о том, что это слишком большой соблазн — контролировать всех и каждого.

— Система будет контролировать всех, а ты будешь контролировать Систему, — подмигнул генсек.

— Да-да, а кто будет контролировать меня? — Валентина криво усмехнулась.

Тема эта поднималась уже не в первый раз, и она прекрасно понимала, что отец её просто подначивает.

— Ну, у меня это плохо получается, так что явно не я. Может, замуж наконец выйдешь, и у мужа твоего получится? Представляешь, решит Система тебя сосватать! — Юрий Николаевич расхохотался, довольный своей шуткой.

— Она уже один раз проявила инициативу, хватит, — проворчала Валентина себе под нос.

— Чего ты там бурчишь? — не расслышал Морозов.

— Говорю, день, когда Система решит действовать по собственному усмотрению, станет началом конца света. Так что не стоит.

День начался с сюрприза. Когда мы подошли к кабинету, Чарли вдруг забеспокоился, кинулся вперёд нас и сунул нос в щель между дверью и косяком, принюхался. Пахло орехами и изюмом, причём на весь коридор, видимо, кто-то только что с кулёчком проходил. Но Чарли уверенно лез именно в наш кабинет. Уже подойдя ближе, я тоже понял, что тянет оттуда.

Дверь я не запирал, потому что брать в кабинете было пока нечего. Всё интересное — в планшете, но планшет у меня всегда с собой. Так что Чарли, не дожидаясь нас, просто подпрыгнул, ухватился за дверную ручку и потянул её вниз, одновременно отталкиваясь задними лапами от стены.

И в тот момент, когда дверь приоткрылась, добавился ещё один запах. Валентины. До этого запах орехов перешибал все прочие.

— Доброе утро! — наша начальница сидела в моём кресле.

А на столе стоял холщовый мешок, литров на шесть, наверное, объёмом. Доверху набитый разными орехами и сухофруктами. И Чарли прямой наводкой кинулся прямо к нему, сразу позабыв про все правила приличного поведения. Я думал, он туда с головой нырнёт. Но нет, убедившись, что там то самое, что он унюхал ещё на улице, он степенно подошёл к Валентине и лизнул ей ладонь. После чего с визгом бросился к мешку.

— Доброе, — поздоровался я. — Чарли, можно подумать, тебе вкусняшек никогда не достаётся!

Чарли на это только фыркнул, мол, достаётся, конечно, но не столько же зараз!

— Похоже, он сломался, — улыбнулась Майка, глядя, как Чарли обнимается с мешком, закатив глаза к потолку.

Ноль эмоций. Ладно, наестся — придёт в себя.

— Если что, фисташек здесь нет! — подмигнула Валентина, и тут же перешла на серьёзный тон. — Сапёры с утра отзвонились. Вскрыли чемоданчик с термитной шашкой. Там действительно цифровой таймер, установленный на 11 октября, на 14:59. Это за три минуты до прорыва. Как раз достаточно времени, чтобы шашка разгорелась и прожгла цистерну. Внутри шланга у огнетушителя нашли огнепроводный шнур, примерно на минуту горения, а возле самого вентиля — взрывчатка. Внутри баллона что-то перекатывается металлическое, сапёры предполагают, что это граната с разжатой чекой, которая коротким тросиком за что-то закреплена. Пока с баллоном обращаются аккуратно — чека остаётся на месте. Но при взрыве шланга баллон должно было взрывом выкинуть в цистерну и тут же одёрнуть тросиком, привязанным за лом. Не от одного, так от другого рывка чека вылетела бы. Ну, как я поняла, всё же я не взрывотехник.

Я внимательно слушал её рассказ, и картина в голове у меня сложилась.

— Вы всё правильно поняли, — кивнула Майка. — У нас в академии это всё рассказывали. Красивая схема — вся цепочка событий от одного таймера, с нужными задержками по времени. Я бы ещё шланг на всякий случай воском залила, чтобы не отмок за месяц.

— Точно, сапёры что-то про воск говорили, — подтвердила Валентина, вставая с кресла. — Простите, чужое место заняла.

— Да ничего, — отмахнулся я. — А что с расследованием?

— Так нечего же расследовать! Нет тела — нет дела, — подмигнула Валентина и тут же смутилась. — Хм… кажется, мне сегодня не стоит шутить. Тело есть. Протокол вскрытия у тебя на почте, также как и протокол места происшествия. Майя, ознакомься, пожалуйста. Все данные, какие появятся — буду присылать. Пока что следственная группа — это мы трое.

— Почему? — спросил я напрямик.

— Потому, — Валентина поморщилась. — Никому нельзя доверять. Кругом одни враги и завистники. Нет, есть, конечно, надёжные люди. Понадобится — привлеку. Но чем меньше, тем лучше. Бомбу мы выкопали, яму закопали, и теперь надо понять, от кого подарок.

— У меня в четверг встреча с Фоксом, — напомнил я. — Посмотрим, что он скажет. Но лично мне кажется, что их сейчас куда больше интересует экспедиция и её результаты.

— Нагадить нам в тапки они никогда случая не упустят, — вздохнула Валентина. — Но сейчас да, соглашусь, больше похоже на то, что они заинтересованы в экспедиции, даже если она пройдёт без них. Даже лучше без них — людьми рисковать не надо, деньги тратить не надо. Главное результаты получить.

После ухода Валентины Майя нашла в моей почте присланные протоколы и распечатала их, сказав, что изучит, пока идёт утренняя планёрка.

На сегодня ничего особенного не намечалось, и я участвовал в ней постольку поскольку. А нет, кое-что и меня коснулось. Помещение для занятий мне выделили, коврики нашли, доску повесили, можно приступать.

— Если это сработает, — недовольно заявил наш главврач, Андрей Евгеньевич, — я побреюсь налысо!

— Все запомнили? — рассмеялась Морозова. — Товарищ Чачанидзе, начинайте готовить бритвенные принадлежности!

Вот умеет же она держать лицо! Только что в моём кабинете бомбу обсуждали, а сейчас шутит и смеётся. Точно есть чему у неё поучиться.

После планёрки я вернулся в кабинет, где меня встретила задумчивая Майя. А на столе перед ней лежало несколько листов бумаги, исписанных какими-то подсчтами.

— Я гляжу, ты время зря не теряла? — я кивнул на ворох бумаг. — Удалось что-то выяснить?

— И да и нет… Но я почти уверена, что это был не несчастный случай и не самоубийство. Смотри, — она пододвинула ко мне протокол осмотра места происшествия. — Читай вот здесь, что там нашли в квартире.

— На балконе квартиры в пепельнице обнаружены пять окурков с надписью «Прима», — побежал я глазами по протоколу, — упакованы… Следов борьбы на балконе не обнаружено, запорные устройства на дверях целые, открытые… Отпечатки пальцев на ограждении принадлежат погибшему… Так, вот интересно: на кухне на столе обнаружены: открытая бутылка из прозрачного стекла объёмом 0.5 литра, этикетка «Водка „Столичная“», внутри прозрачная жидкость со специфическим запахом этилового спирта, остаток жидкости в бутылке около 100 мл; одна рюмка из зелёного стекла ёмкостью 100 мл; селёдка солёная; хлеб коричневого цвета… Ржаной что ли? В холодильнике имеется запас продуктов питания… и тут длинный список.

Я отложил протокол.

— У мужика полный холодильник жратвы, а на столе рюмка водки и хвост селёдки. По описанию на поминки похоже!

— И мне так показалось, — кивнула Майя. — А вот протокол вскрытия. Я тебя сильно грузить не буду, но вот что интересно. Масса тела покойного 85 кг, концентрация этанола в крови 0.33 промилле. Если он выпил почти всю бутылку, то содержание алкоголя в крови должно быть гораздо выше, в несколько раз. Или же он погиб сразу. Выпил два стакана водки для храбрости, выкурил сигаретку и сиганул с балкона. Похоже на самоубийство?

— Очень даже, — согласился я.

— Но в этом случае почти всё выпитое должно было бы остаться в желудке, — продолжила Майя излагать свои выкладки. — Если посчитать по формуле Видмарка объём поступившего в кровь алкоголя… то получается, что около 100 мл этанола в кровь попасть не успело. Объём содержимого желудка 350 мл. И правда похоже, что он не закусывал, а занюхивал. Но содержание этанола в содержимом желудка не 30%, как можно было бы ожидать, а только 12!

Она даже встала из-за стола и начала расхаживать по кабинету.

— И куда девалась половина выпитого? — задала Майка риторический вопрос. — Или он половину вылил в раковину, или пил не один!

— Ты это сама всё посчитала? — удивился я.

— Ага, — напарница уселась обратно за стол и взяла в руки распечатку. — Картина типичного несчастного случая в состоянии алкогольного опьянения, никто заморачиваться не стал разбираться. Дело закрыто.

— Или кто-то влиятельный попросил глубоко не копать, — заметил я. — Надо Валентине всё это рассказать.

— Что рассказать? — сама Валентина как раз зашла в кабинет.

— Да вот, — я кивнул на бумаги.

Майе пришлось ещё раз рассказывать свою версию. Валентина выслушала очень внимательно.

— Покойный жил в спальном районе на окраине Москвы, — подумав, заговорила она. — Камер там мало, так что отследить не удалось. Наблюдение за ним специально не велось, ну кроме перемещений. Во всяком случае, на прослушке не стоял. А до того, чтобы писать всё подряд, мы ещё не дошли. Телефон его нашли, кстати, выключенным.

— Но сейчас-то наблюдение за всеми, с кем он контактировал, ведётся? — спросил я на всякий случай.

— Конечно, — хмыкнула Валентина. — Но это не такой большой круг лиц. На стройке, понятное дело — прораб, Ершов, ещё пара человек. Кладовщик со склада госснаба. Пара соседей, чьи номера оказались у него в телефоне. И батюшка из местной церкви, на службу к которому, как показали соседи, Леонид ходил каждое воскресенье.

— И как, удалось что-то выяснить? — поинтересовалась Майка.

— Все ведут себя совершенно естественно. Пока вопрос, провёз Ершов взрывчатку, зная, что везёт, или его использовали втёмную. Но вот с кладовщиком-то всё понятно, тот точно знал.

— Не факт, — мне пришло в голову одно соображение. — Можно проверить остатки на складе по этим позициям? Если их там много — тогда да, кладовщик в деле. А если это была штучная позиция, то мог и не знать!

— И что, чемоданчик с инструментами даже не проверил? — удивилась Валентина.

— Если он был в упаковке, то может и нет, — пожал я плечами. — Как-то с госснабом дел иметь не доводилось.

— Хм… мне вот так самой на склад ездить тоже давно не приходилось, — Валентина задумалась. — Попробуй узнать, вскрывают они упаковку или нет. Если надо — что-нибудь прикупите себе.

— Надо, — я вдруг вспомнил, о чём давно хотел попросить. — Квадроциклы надо, десяток. Попросил бы лошадей, но с ними не все сообразят, что делать, да и могут не выжить на той стороне.

— Пиши заявку, с подробным обоснованием, — улыбнулась Морозова. — И считай, что она уже подписана. Вот вам и повод на склад наведаться. Доверенность в бухгалтерии будет лежать.

Честно говоря, я представления не имел, что ожидать от такого склада. Но реальность оказалась вполне прозаичной. Как мне объяснила Майя, которая более или менее представляла, как всё работает, крупные предприятия снабжаются напрямую, особенно когда речь идёт о вагонных поставках. Но вот всякую мелочёвку никто напрямую не закупает. И подобно тому, как есть специализированные магазины для населения, такие как строительные, или автозапчасти, или всё для сада и огорода, есть и специализированные базы, или склады, в системе госснаба. Вот как раз на такую базу — запчастей для автопредприятий — и ездили Ершов с покойным экскаваторщиком-сапёром Леонидом.

И выглядел этот склад, как обычный магазин-склад. Да, на входе у нас спросили документы, доверенность и наряд. Но внутри нас встретили вполне обычные прилавок, витрины и работники в униформе. Я бы назвал их скорее консультантами, чем кладовщиками, но, скорее всего, они совмещали обе функции.

«Нашего» товарища, который оформлял Леонида, я запомнил по фотографии, и поэтому подошёл сразу к нему. Немолодой уже, с седыми усами, и усталым лицом, он со вздохом отложил книжку, которую читал, и требовательно протянул руку. Взглянув на наши бумаги, он усмехнулся.

— Так у вас снабженец с больничного и не вышел?

— Если честно, не знаю, — признался я. — У меня специфические запросы, и я сразу сказал, что сам выберу, что мне нужно.

Выбор занял минут тридцать, но мне действительно удалось скомплектовать неплохие наборы. Квадроцикл — не эндуро, можно и посерьёзнее нагрузить. Так что раскидывать ремкомплекты на всю группу мы не будем, у каждого экипажа будет с собой свой набор на все случаи жизни. Довольно толковый набор, в котором нашлось почти всё, от шестигранников до свечных ключей, мне попался готовый, что можно считать удачей. Ремкомплекты для камер тоже имелись. А вот комбинированных монтажек, такого удобного инструмента, где с одной стороны накидной ключ, а с другой — монтировка, как и следовало ожидать, не нашлось. Ну да ничего, взял накидные ключи, найду кузнеца, перекуёт.

Весь мой заказ выкатили из склада в тележке. Двенадцать наборов инструментов, в пластиковых чемоданчиках, упакованных в картонные коробки.

— Проверять надо? — спросил я как можно равнодушнее.

— Зачем? — искренне удивился кладовщик. — Если что не так — вернёте, заменим.

— Понял, спасибо. Вы простите, мы первый раз просто.

Мужик пожал плечами и распечатал накладную и складской ордер. Показал, где расписаться. Поставил отметку в корешке доверенности, приклеил её к накладной.

— Вот эти документы сдадите у себя в бухгалтерию, там вам подскажут, как правильно отчитаться. По системе документооборота они у себя уже всё видят, включая вашу фамилию и номер доверенности, так что если не отчитаетесь — найдут и спросят. Советую не затягивать.

Видимо, он решил, что раз первый раз — ликбез не помешает.

— Благодарю!

Всё купленное мы закинули в багажник. В итоге, за всё время, что мы провели на складе, Майя ни разу даже рта не раскрыла, только помогла покупки до машины донести.

— Ну что скажешь, товарищ следователь? — спросил я её, когда мы вырулили со стоянки.

— Он мог ничего не знать, но это не доказывает, что не знал, — пожала плечами Майка. — Но если всё было вот так, в картонных коробках, и ящик с термитом, и баллон — да, мог выдать со склада и ничего не проверить. И Ершов мог ничего не заметить, и тем более охрана на въезде. Но как-то ведь эти баллон и ящик на складе очутились!

— Попроси у Валентины доступ, и проверь, — предложил я.

— Да, так и сделаю, — кивнула Майка, задумчиво глядя в окно. — Система электронного документооборота — тоже часть Системы.