ANTICASUAL. Уволена, блин

3. Иногда я думаю, что у меня в голове хлебные крошки

Скрепка на экране компьютера со мной заигрывает, честное слово. Стреляет глазками, извивается, а когда я напрямую спрашиваю, в чем, собственно, дело, она очень смущается. Опускает очи долу. Впрочем, я припоминаю, что это мальчик, его зовут Скрепыш. Интересно, он понимает, что я о нем пишу? Ведет себя как ни в чем не бывало. Может, притворяется? Ладно, разберемся.

Так, я вроде про ресторан пишу, и мне надо к главной сюжетной линии вернуться. Довлатов вот тоже всегда отвлекался. Доотвлекался. Умер от цирроза печени.

Довлатов, между прочим, мой кумир. Вдруг я когда-нибудь стану знаменитой писательницей. Как Людмила Улицкая, например. И тогда, может быть, кто-нибудь скажет про меня что-то типа:

— Ах, она всегда отвлекалась от сюжетной линии! Как Сергей Довлатов.

Жалко только, что он мужчина, а я женщина. Не в смысле, что хорошо бы наоборот, просто глупо как-то, что меня с мужиком сравнивать будут.

Так вот. Весь январь я доделывала дела на старой работе.

Пять лет я занималась образованием взрослых людей. Вела «Лидерскую программу» — специальные обучающие программы о том, как добиваться результатов. Когда-то давно я сама закончила такую программу и влюбилась в это дело. Сделала его своей профессией — открыла вместе с коллегами офис в Перми, уехала работать в московский офис, выучилась на координатора «ЛП».

Почти все мои московские друзья — либо мои бывшие студенты, либо сокурсники по моей «Лидерской программе». Когда долго возишься с людьми, отдавая им свои силы и знания, они становятся необычайно дороги. И работа, конечно, тоже.

Поэтому расставание далось мне эмоционально нелегко. Более того, стало для меня настоящей трагедией. Я, рыдая, зубами перегрызала пуповину, которая связывала меня с моей компанией. Осознание того, что так и должно быть и всему в жизни есть конец, — помогало, но слабо. Слишком много души было вложено за эти годы. Впрочем, даже рыдая, я знала: надо просто подождать. Время меня вылечит, как всегда. Останется лишь шрам.

Одним больше, одним меньше, какая разница.

Когда займусь рестораном, думать об этом будет некогда. Продержаться бы еще немного.

И вот с февраля я наконец взялась за новое дело. Сижу в чужой квартире (знакомый один пустил пожить два-три месяца, у моей срок аренды кончился), первый раз в жизни пишу бизнес-план. Вернее, пытаюсь написать. Как пишется бизнес-план, тоже узнала в Интернете. Пару книжек купила опять же. Голова от этих умностей кругом идет. Но идея вдохновляет.

Денег мало — я же не готовилась к такому повороту событий!

Настроение отличное. Жизнь налаживается.

Иногда я думаю, что у меня в голове хлебные крошки. Или большие белые пузыри. Впрочем, Юра меня успокоил. Говорит, зеленый горошек. Мозговых сортов.

Про белые пузыри — это тоже не я придумала, а Буковский. Американский писатель, совершенно сумасшедший. Мне близки многие его мысли. К сожалению. Лучше бы мне были близки мысли какого-нибудь более здравомыслящего человека.

А Юра… это парень из Перми. У меня с ним SMS-роман. Я с ним познакомилась в районе Нового года, когда ездила на сноуборде кататься. Не с романом, с Юрой. Оказывается, SMS — это очень увлекательное занятие, можно кокетничать, заигрывать и даже строить глазки. Надо узнать, кто придумал SMS, и увековечить его в бронзе. Или в стихах. Это следующий проект. Пока — ресторан.

Так вот, ресторан. Ну, что ресторан? Главное — территорию найти, на которой он будет размещаться. И деньги. Инвесторов.

Действую так: набираю в Яндексе «помещение под ресторан, аренда» и выписываю все подряд. После чего начинаю обзванивать. Всё это риелторы, они предлагают мне разные варианты, а я езжу, смотрю.

Постепенно, примерно через две-три недели, все риелторы мне надоели до смерти, кроме Лены. Она вполне нормальная. Вменяемая. А главное, прониклась идеей и относится к делу совершенно неформально.

Персонаж, кстати, еще тот по степени прикольности. Я ее когда первый раз увидела, чуть в обморок не упала. Неформалка в огромных штанах. На штанах карманы. Много. Каждый размером с меня. Волосы выкрашены в желтый цвет и стоят дыбом. Лет на вид примерно восемнадцать с половиной. В зубах сигарета. Хриплый голос. Наверное, прокуренный. И мне с ней на переговоры идти.

У меня голос тоже хриплый. Про меня так же думают, с самого детства. А у меня просто-напросто, банальный ларингит — воспаление голосовых связок. И все, с кем я знакомилась, всегда спрашивали: куришь? И спрашивали, негодяи, с негативным подтекстом. А я и не думала. И к восемнадцати примерно годам я начала переживать по поводу своего голоса. Переживала примерно до двадцати пяти. А потом к нам на кафедру психологии, где я тогда училась, прислали сексопатолога. Для проведения ряда лекций. Я пожаловалась ему на свой голос, чем вызвала его искреннее недоумение.

— Да вы что! — сказал мне этот совершенно замечательный человек, — с вашим голосом смело можно идти работать в «Секс по телефону»! У вас отбоя от клиентов не будет! Ваш голос очень сексуален. Многие женщины о таком только мечтают.

Я тут же простила ему его немытые волосы и дурацкий свитер в клеточку.

С этого дня я своим голосом горжусь.

И странное дело, претензии общественности к нему пропали сразу и навсегда. Хотя потом я стала курить.

А лекция никому не понравилась, и лектора этого я больше никогда в жизни не видела. Наверное, его специально выбрали для выполнения важной миссии — избавить меня от комплекса по поводу своего голоса. Видимо, по мнению кого-то там, наверху, именно этот комплекс в мою жизненную линию не вписывался. В отличие от всех Остальных комплексов.

Лена, наверное, этого парня в клетчатом свитере не встречала, поэтому голос у нее пока не сексуальный, а прокуренный.

«Ладно, — думаю обреченно, — надеюсь, она будет говорить редко и мало. А я, если что, буду осуществлять операцию “Перехват”. Перехват инициативы».

Через пару встреч я поняла, что в недвижимостных делах я по сравнению с ней просто дурочка и что мне лучше молчать, когда она ведет переговоры.

Лена в теме.

Нашла инвесторов. Ненормальные какие-то. Как они на это решились?

Еще через пару недель голова начинает кружиться, зато постепенно узнаю центр города.

Скоро, может, даже станции метро выучу, а то в этой области знаний у меня полная пустота. Так же, как и почти во всех других.

Параллельно встречаюсь с профессионалами ресторанного бизнеса, задаю вопросы. Все они смотрят на меня странно.

— А опыт, — говорят, — у вас есть? А почему именно ресторан? Это очень сложный бизнес, может, вы чем-нибудь другим займетесь?

Фу, дураки. Впрочем, информации им не жалко, рассказывают все, о чем попрошу, без утайки. То ли конкурента во мне в упор не видят, то ли у нас на планете живут люди, которые намного лучше, чем принято считать. Я на полном серьезе склоняюсь ко второму варианту.

Ну ладно, буду честной до конца, первый вариант я даже не рассматриваю, я действительно думаю, что они замечательные, и меня это трогает.

Кстати!!! У меня есть чудесный повод позвонить Сашечке. У него же ресторан есть.

Может, он разрешит мне в нем поработать недельку, чтобы посмотреть на это действо изнутри. Вот это было бы дело!

Я не видела и не слышала его примерно три месяца, только пару раз обменялась формальными эсэмэсками.

Ох. Раз пять начинаю набирать его номер, но не выдерживаю и сбрасываю. Господи, ну что это такое, ну я не знаю прямо. Надо набраться смелости.

Дрожащими пальчиками решительно набираю номер.

— Привет, — говорю, — это Наташа. Из Москвы, — уточняю на всякий случай, вдруг у него сто восемнадцать Наташ. Хотя, может быть, из них восемнадцать из Москвы, бог его знает, этого кобеля.

— Натик, привет, очень рад тебя слышать! Как я по тебе соскучился, почему ты мне не звонишь, девочка моя? — Положительно ничего не изменилось в этом мире за последние три месяца.

— Саш, — говорю. — Ну пожалуйста.

Ура, я не поверила ни единому его слову, дело идет на поправку.

Поговорили хорошо, идею, мягко говоря, не одобрил, зато он сам приезжает послезавтра по делам, на целый день. Предложила его встретить и свозить туда, куда ему в голову взбредет. Парень удивился. Согласился, естественно. Лежу на полу, счастливая, рот до ушей, думать ни о чем не могу, мысли разбегаются в разные стороны, как перепуганные тараканы. Йес!!! Мальчик мой нежный, скоро я тебя увижу.

Приходит SMS от положительного Юры. Пишет, что скоро будет в Москве и мечтает увидеться. Только этого еще не хватало. Физический контакт в мои планы не входил. Почему-то я думала, что в его тоже. Хотя. Ни о чем я не думала, писала безмозгло да и все. Надо бы собраться. Как сказал бы один мой знакомый, Алексей Круглов: «Соберись, тр-ряпка».

Провела сотню человеко-часов в Интернете, просмотрела ненормальное количество помещений, подходящих и не подходящих под ресторан. Парочка неплохих.

Особенно одно, в мансарде высокого дома, с выходом на крышу. Я влюблена в него, там с крыши сумасшедший вид, видно шесть высоток. Я каждый день ползаю по стройке и пешком хожу на двенадцатый этаж, так как лифт еще не работает. У меня антицеллюлитная программа.

Приглашаю строителей, просчитываю проект, веду переговоры с хозяином. В каждом отдельно взятом случае стараюсь поменьше говорить. Пусть думают, что я специалист в строительстве, юриспруденции и прочем ресторанном бизнесе.

Жизнь отравляет некая тетя, которая является менеджерской прослойкой между мной и хозяином здания. Тетю явно родили с комплексом неполноценности.

А может, ее родили нормальной, а она потом сама там как-нибудь переделалась, я уж не знаю. Делает вид, что она самая главная в этой недостроенной богадельне.

— Девочки мои, — высокомерно говорит она нам с Леной, риелтором, и начинает перечислять трудности, с которыми нам непременно придется столкнуться, если мы вдруг, случайно, не дай бог, возьмем эту мансарду в аренду. Несет чушь, слабо имеющую отношение к делу. Господи, самая большая трудность будет полюбить эту милую женщину. Но надо. Я стараюсь изо всех сил, выискивая в ней положительные черты. Пока не получается.

Нашла девочек, мне лет почти столько же сколько ей, только она выглядит в два с половиной раза старше. Может быть, она вела неправильный образ жизни в детстве? Не то что я. Я немедленно начинаю вспоминать, как веселенько мы жили с мужем первые десять лет совместной жизни. Пытаюсь по-быстрому прикинуть, хватило ли бы мне пропитых нами денег на покупку этой мансарды.

— Сколько тебе лет? — возвращает меня в кабинет наша тетя.

Я выгляжу значительно моложе своих лет и привыкла к удивлению окружающих, узнающих мой возраст. Не знаю, в чем тут дело, но я уже потеряла надежду повзрослеть.

Скромно, но злорадно и отчетливо называю тете цифру. Она помолчала немного, усваивая информацию, и вместо удивления обиделась. Вот зачем я выпендрилась? Чего добилась? Мне помещение нужно, а не сомнительная победа личных амбиций. Надо было сказать поменьше, тогда она бы на полном основании могла продолжать учить меня жизни, а теперь как ей свое превосходство показывать?

— Я в холодильнике жила, — пытаюсь пошутить, но безуспешно. Ну, я знаю, что не самая удачная из шуток. Да фиг с ним. С ней, то есть.

Растерянная тетя немедленно начинает вызывать мои симпатии. Много ли нам для счастья надо? Чтобы кто-то был похуже и понесчастнее, чем мы, и вот уже жизнь налаживается, йес, йес. Что по-русски означает ура, ура.

Кстати, забегая вперед, могу сказать, что не такая уж она отвратительная фурия оказалась. Стерва, конечно. Подумаешь, а кто нет? Даже пару раз проявила в отношении меня трогательную заботу. А вообще она решила не менять выбранную тактику ведения переговоров и по-прежнему ведет себя со мной покровительственно-высокомерно. Ну и ладно. Лишь бы вам было хорошо, сударыня.

Записались на послезавтра на прием к хозяину здания. Скажите, какие мы важные. В других местах попроще как-то обходилось. Ну да ладно, везде свои порядочки.

Приезжал Сашуля с партнером по работе. Очень симпатичным и веселым. Саша первые десять минут волновался и бледнел, а потом не выдержал, наклонился ко мне и тихонько, чтобы Виталик не слышал, спрашивает:

— Слушай, Наташ, а я ведь с тобой не очень хорошо поступил?

— Да как свинья.

— Ну ладно, чего уж так сразу, — ему явно неприятно и он не ожидал такого откровенного хамства.

— Да ладно тебе.

— Ну а почему ты меня встречаешь, помогаешь мне, время тратишь?

— А что же мне, обижаться на тебя, что ли, всю жизнь?

Я не могу ему объяснить некоторые вещи. Это какие-то мои инопланетные дела, может быть. А может, просто женские.

Мы ездили в маленький подмосковный город, обедали в «Амбаре», а потом я отвезла их в аэропорт.

Я весь день смеялась, грубила ему в порядке самозащиты и ехидничала. Он, впрочем, даже, по-моему, этого не заметил. Уверенный в себе человек он все-таки.

Партнер по работе относится к нему с каким-то просто невероятным уважением и восхищением. Когда я пытаюсь прояснить вопрос, выясняется, что Саша очень порядочный человек, внимательный к своим сотрудникам, честный с партнерами, всегда держит свое слово и вообще на него можно рассчитывать в любой ситуации.

Я открыла рот от изумления. Саша, уловив в моих глазах вопрос, смеется, интимно наклоняется и говорит мне на ухо:

— Не в личной жизни.

Параллельно он мое ухо умудряется облизать.

До беспредела циничный тип. За что он мне так нравится?

Моя ресторанная идея вызывает его горячее негодование и активный протест. Он отговаривает меня от этого с такой страстью и рисует такие пугающие картины, что мне становится страшно.

Когда прощаемся в аэропорту, он опять берется за старое.

— Девочка моя, ты ко мне приедешь?

— Нет, конечно!

— О, а почему?

— Сашуля, даже не начинай, все равно все, что ты мне говоришь, я делю на восемнадцать.

— О боже, почему на восемнадцать, — смеется он, — хоть бы на два, что ли!

Вот чудак. На прощание говорит:

— Я тебе позвоню на днях.

Так я и поверила.

Переговоры с мансардой зашли в тупик. Теперь я понимаю, почему этот дом уже второе десятилетие строят. В жизни не видела такого «великолепного» менеджмента. Надо попроситься к ним на обучающий курс.

У меня, кстати сказать, заканчиваются деньги, если я не найду подходящее помещение, то меня ждет голодная смерть.