Анубис

Глава 9. Свет в конце тоннеля

— Предыдущие выходы в нижний Аякс совершались из коридора, соединяющего УСБ и «Росетти», — на ходу сообщил Лаудер, когда расстояние между ними и целью стало относительно константным. — Кто-то из персонала ресторана пропускал исполнителей вниз и обратно, пока искали нужное. Но такой ящик незаметно не вынесешь, нужен транспорт и отсутствие посторонних глаз. Взрыв, устроенный диггерами, сделан типовыми зарядами для буровзрывных горных работ. Такие закупают горнодобывающие предприятия по всей Урсуле. Канал, по которому взрывчатка попадала внутрь района, парни Джибейда отследили, но перекрыть его нереально.

— Пластиковая масса? Рестораны заказывают ее для ланч-боксов. Если поставщик один и тот же, какие-то ящики могут и не проверить.

— Да, — подтвердил Лаудер. — У этих двоих в сумках около четырех килограммов. Ходячие бомбы.

Огненная точка впереди остановилась, а потом при их движении начала приближаться и расти. Расстояние сокращалось, хотя оставалось довольно приличным, чтобы не бояться быть услышанными.

— Может, взять их сейчас? — обеспокоенно предложил Гейл, кивая на диггеров и забыв, что в темноте этого не видно. — Вывести обратно через верхний коридор и допросить? Пусть назовут имя заказчика.

— Вряд ли они его знают. Есть подозрения, что он дрифтер.

— Тот же дрифтер, который взорвал Президиум?

— Не исключено.

Гейл задумался. В Рамзесе дрифтеров полно, выступить в криминальной роли мог любой, но тогда велика и вероятность, что диггеры его не видели, как не видели Анубиса его агенты. Сам Гейл им точно не показывался бы, используя для связи и инструкций технику.

— Вытащите батарейку из часов, — тихо сказал он Лаудеру.

Не задавая вопросов, тот расстегнул ремень и отбросил часы в сторону. Гейл непроизвольно проводил их взглядом — может, потом удастся найти? Но Лаудер за затылок развернул его голову вперед, и о часах пришлось забыть.

Кем бы ни был таинственный заказчик, дураком его назвать было нельзя — в проем неожиданно ударил свет от прожекторов кара, стоявшего до той поры в темноте без опознавательных знаков. Лаудер встал к стене и увлек за собой Гейла, обоим пришлось замереть на месте. Стены хода, в которых диггеров ждал сообщник, не давали никакого прикрытия даже для коротких перебежек. Единственной защитой от обзора оставался небольшой выступ, с которым секции тоннеля стыковались друг с другом. О том, чтобы обойти его незаметно, нечего было думать. Фигуры диггеров с грузом удалялись по тоннелю в направлении света, теряя теневые контуры на полу, как коматозные души в триллерах. Факел они бросили за ненадобностью. Кар нетерпеливо гукнул им коротким сигналом.

— Слишком далеко? — Лаудер кивком указал на машину.

— Я возьму.

Лаудер развернул его спиной к себе и пропустил руки у него под плечами, соединяя ладони на задней стороне шеи Гейла — полевой захват, применяемый в отсутствие кресла, чтобы дрифтеру в отключке не валиться мешком на пол. Ощущения были новыми. Тед делал это по-другому, нагибая его голову вперед, но у Лаудера получилось удобнее — он не сцеплял пальцы и давал шее свободу лежать на опоре. Мысль о Теде мелькнула и пропала, как будто в этот раз действительно была мыслью о чем-то постороннем.

— Срисуешь заказчика — возвращаешься, — сказал Лаудер ему в макушку. — Понял меня, Головастик? Без самодеятельности.

— Понял.

— Тогда пошел.

Имплант ожил, далекая машина засияла в темноте электрическими цепями, как праздничная карусель в парке аттракционов. В дрифте нет эмоций, поэтому Гейл без всякого расстройства просто отметил, что выполнить задачу быстро не удастся. При нормальных условиях работы дрифт-кресло создавало нужные мосты, по которым можно было скользить к цели, но кар был слишком примитивен, чтобы имплант мог издалека подцепить его линии.

Гейл активировал код изменения параметров декодера — вместо радиальной структуры, висящей в пустоте подобно медузе, он заставил его вытянуться. Медуза втянула отростки, превратилась в линию и нагнала пад одного из диггеров. Лишенный сейчас связи, как все приборы во время блэкаута, пад был доверху набит играми и порнографией, справочник контактов состоял из кличек и нецензурных характеристик. Гейл опустошил его батарею и использовал как трамплин, чтобы выстрелить себя к конечной цели.

Когда диггеры доковыляли до машины, управляющая консоль кара уже приняла Гейла в свои системы. Правда, поживиться оказалось нечем. Двусторонний видеорегистратор на потолке был не просто отключен, а скручен физически: снят с крепления и брошен на сиденье. Данные на машину неоспоримо свидетельствовали, что она принадлежит прокатной сети, известной по всему Аяксу, навигатор тоже чист, как слеза младенца. Значило ли это, что водитель подстраховался от нападения других дрифтеров, или являлось простой мерой безопасности, сказать было нельзя. Панель кара предусматривала связь с диспетчером проката на случай поломки, поэтому оснащалась встроенным микрофоном. Микрофон был исправен. Гейл подумал, что работа дрифтера только в училище выглядит интересной, на практике она означает «молчать, смотреть и слушать». Сказал бы кто-нибудь при поступлении…

— Как договаривались, — услышал Гейл голос длинного диггера. — В целости и сохранности.

— Сначала проверю.

Голос заказчика был на редкость писклявым и дребезжащим, словно тот подражал придурковатым мультипликационным героям. Гейл знал этот звук.

Гелий.

Разреженный инертный газ сжимает голосовые связки, в училище это было одной из любимых шуток после крупных государственных праздников, отмечавшихся с большим количеством шаров в актовом зале, — подышать гелием. Самый простой способ изменить голос. Похоже, водитель боится быть не только увиденным, но и узнанным по звуку. Кем? Кто его может знать в этих катакомбах? Хотя если он сам дрифтер, то подозревает не людей, а технику.

— Чего тянуть? — вступил второй диггер, недовольный дополнительными условиями. — Видно же, что целый.

— Половина ящика оплавлена, — резонно возразил писклявый. — Если внутри такая же каша, он мне не нужен.

Длинный сплюнул себе под ноги, и вместе со вторым они с уханьем и кряканьем сняли куб с колес — транспортная самоделка издала звук освобожденных пружин. Следующим звуком был глухой удар ящика о землю, а точнее — о поверхность пола под ногами. Взвизгнула аккумуляторная отвертка, щелкнули крепления, а потом пластмассовый звук полой плоскости проскреб по полу.

— Ну? — спросил второй диггер.

Зрелище, похоже, удовлетворило заказчика.

— Грузите, — торопливо отозвался он, шурша каким-то пакетом. — Вот ваши деньги.

Оборванцы, судя по треску застежки, сунули полученный пакет в сумку. После этого они в четыре руки впихнули ящик в багажник. Системы кара отметили это принятым весом — пятьдесят шесть килограмм, серьезная штука. Водитель запустил двигатель, дверь багажника закрылась.

Диггеры обошли машину с боков, но замки обеих дверей у пассажирских сидений заблокировались.

— Не понял… — недоуменно сказал длинный, дергая ручку на двери. — Нам вперед, что ли?

— Да, — ответил себе под нос водитель в салоне, но Гейл его услышал сквозь шум мотора. — Вперед ногами.

«Вот ваши деньги…»

Полученный пакет идиоты запихали в сумку с взрывчаткой.

Отсутствие эмоций в дрифте позволяло соображать быстрее и качественнее, чем Гейлу удавалось на экзаменах. Кройс говорил об электрозапале, но в дрифтерском рисунке окружающего пространства Гейл не видел ничего похожего на его рабочую схему. Да и тогда в Президиуме лишний прибор отследили бы. Кройс ошибся, использовав это слово для простоты. Запал не был и не мог быть электронным, если исполнитель сам дрифтер и представляет, как это выглядит со стороны. Как еще можно взорвать запал дистанционно? Без электроники? По истории в учебке когда-то проходили первый беспроводной пульт. Механика, использующая для спуска ультразвук. Ультразвук человеческим ухом не слышен.

«Ходячие бомбы...»

Гейл мгновенно заглушил двигатель собравшегося стартовать кара. Корпус машины, приподнявшийся на гравиподушке для разворота и бегства, грузно рухнул вниз. Водитель ударился подбородком о приборную панель и тоненько матюгнулся. Взрыва ожидаемо не последовало. То, что при такой близости к эпицентру кар расплющит о стены, человек за рулем понимал не хуже Гейла. Он попробовал завести машину снова, но Гейл пресек эти попытки и некоторое время ждал активации чужого импланта, чтобы обнулить его, если тот решит исправить положение обычным для дрифтеров способом, однако недооценил обиженных подельников.

Увидев жесткую посадку кара, те навалились на водительскую дверь и выволокли предателя наружу, от души пиная его куда придется. По крайней мере, так Гейл трактовал доносившиеся в кабину звуки. После этого диггеры бросили свою жертву и вдвоем влезли в машину через водительское сиденье. Гейл позволил им запустить мотор, но не дал активировать навигатор — ему была нужна оптика их телефона. Пад длинного диггера оставался обесточенным, поэтому в держатель для навигатора воткнули телефон второго. Камера там треснула, но видимость давала в пределах терпимого. Да и выбора все равно не было.

Избитый водитель собирал свои кости в кучу в свете фар, стоя на четвереньках. На его лице болталась розовая медицинская маска на резинках. Гейл оценил приемчик — такая маска никого не удивляет, хорошо скрывает внешность и заставляет людей добровольно сторониться ее носителя, подозревая инфекцию. После полученных тумаков маска свисала на одной резинке с левого уха, вторая оторвалась. Гейл прицельно ударил в нее струей воздуха, предусмотренной в карах для очистки лобового стекла от мусора. Маска соскочила. Гейл уже готовился сфотографировать ее владельца, чтобы потом задать поиск, но понял, что этого не требуется.

Он и так узнал его.

Макс Олейник. Дрифтер комендатуры.

Блэкаут мгновенно стал ясен, как и момент его наступления — на столе Стирхофа коммутатор с микрофоном и динамиком. Пад у Кройса. Анубис. И в Президиуме до истории с женой и судебным иском Олейник тоже служил. Десять лет назад ему было столько же, сколько сейчас Гейлу.

Используя изображение камеры, Гейл двинул машину вперед и сбил Олейника с ног. Несмотря на синяки, тот умудрился откатиться в сторону, аайские тренировки не пропьешь. Гейл поднял кар в воздух и атаковал сверху, но опять задел цель только по касательной — управление транспортом по битой камере напоминало бой Персея с Медузой Горгоной по отражению в зеркальном щите. Диггеры прилипли к лобовому стеклу, в суеверном ужасе поминая триллеры о разумных машинах.

Олейник быстро сообразил, с чем имеет дело, поднялся и побежал в направлении выхода из тоннеля, увеличивая разрыв между собой и противником. Гейл постарался сократить расстояние, наращивая скорость, но, когда он разогнался, Олейник вдруг резко затормозил, перекатился под брюхом кара и рванул в обратную сторону. Как бы быстро ни двигался в электрических цепях Гейл, колымага из проката была громоздкой и неповоротливой, никаким образом не подходящей для гонок. Олейник покрыл сотню-другую метров, пока машина тормозила и перестраивалась. Теперь они смотрели друг на друга издалека. От Олейника до стыка тоннелей, где стоял Лаудер, была всего пара метров.

Гейл заставил машину сделать «бочку», одновременно открыв все двери. От кульбита в воздухе диггеры кубарем вывалились из машины, следом за ними вниз рухнул куб из распахнутого багажника, и только сумки остались лежать под сиденьем, как были: свободному падению мешал порог, без манипулятора выбросить их наружу не удавалось. Олейник сунул руку в карман и извлек пульт.

Нужно было выходить из дрифта, но Гейл выжал из разболтанной железяки максимум, сдавая назад и рассчитывая, что большое расстояние такой сигнал не покроет. Двери он снова закрыл и заблокировал — будет препятствием взрывной волне. Мысли сейчас существовали отдельно от него. Он не увидел, а почувствовал, как передается и принимается ультразвуковая волна механизмом, высекающим искру и подрывающим гильзу, которая в свою очередь воспламеняет серые пакеты, раздирающие машину изнутри. Все это промелькнуло у него одномоментно, прежде чем он осознал, что Олейник, не успев нажать кнопку, рухнул как тряпичная кукла. Выбитый из его руки пульт Лаудер поднял и положил себе в карман.

Диггерский пад внезапно показал восстановившуюся связь — блэкаут ликвидировали. Кар пришлось спешно парковать и блокировать. Прежде чем окончательно расстаться с машиной смерти, Гейл заметил, что знакомый зеленый синтетический шнурок связывает горло Олейника с его же собственными ногами и руками. Такой способ проходили в училище, но Гейл не помнил, как он называется, знал только, что при любом движении связанный затягивает себе петлю сам. Значит, живой. Почему же Лаудер не боится, что он войдет в дрифт и захватит машину? Ах да. Глупый вопрос. Вывести Олейника из дрифта ему раз плюнуть. Мог бы и его, Гейла, вывести, как только он начал чудить. Но почему-то не сделал.

Диггеры тихо отползали задом в сторону кара, но Лаудера они не интересовали. Он внимательно разглядывал куб, упавший неподалеку. От удара плохо закрепленная крышка слетела и обнажила внутренности ящика — металлический шар, и этот шар Лаудер поворачивал разными сторонами, словно искал какие-то маркеры или надписи. Гейл подумал, что это похоже на головоломку. В центре шара должна быть пирамидка. А что может быть в пирамидке? Ничего путного в голову не приходило, и он дал импланту команду разъединиться.

Несколько секунд он тупо смотрел на двоящееся покрытие под собственным носом, грязное и пыльное в свете автомобильных прожекторов. Потом приподнялся на локтях и потряс головой — в ушах шумело, нервная система восстанавливалась после дрифта. Лаудер подошел и присел рядом с ним, бесцеремонно поднял его голову за подбородок и подергал из стороны в сторону, рассматривая зрачки на свет. Гейл молча терпел.

— Дрифт-чек, — наконец приказал Лаудер.

— Kluge Köpfe kaufen keine kleinen Kleiderknöpfe, — запинаясь, пробормотал Гейл первую пришедшую на ум скороговорку, подтверждающую его вменяемость после исполненных под потолком фигур высшего пилотажа. — Этот вот — Олейник из комендатуры. Мой сосед.

Лаудер кивнул и не задал ему больше никаких вопросов. Диггеры тем временем добрались до машины и лихорадочно дергали закрытые двери. Гейл отчасти понимал их — там же деньги. Дуракам не пришло в голову, что они были в миллиметре от смерти, а вот о деньгах вспомнили. Машина не поддалась, Лаудер встал и посмотрел в их сторону. Он ничего не сказал, но оборванцы оставили двери в покое и вернулись обратно на пол.

Гейл тоже поднялся. Законные тридцать минут сразу после дрифта и до отката были его, и он хотел найти часы. Судя по всему, вещь была дорогой, оставлять ее в подземелье казалось расточительством. Не так уж далеко они упали от места побоища.

Он медленно брел вдоль стены, придерживаясь за нее рукой и глядя себе под ноги. Освещение тут было уже слабовато, но наступить на часы он не боялся. Ботинки остались в комендатуре, а босиком такой корпус не раздавишь, наоборот, еще и быстрее почувствуешь. Гейл внезапно вспомнил одну вещь, остановился, сунул руку в карман и вытащил на свет найденный в верхнем коридоре предмет, на который он тоже наступил ногой.

Kleinen Kleiderknöpfe…

Предметом была серая пуговица от униформы «Росетти».