Анубис

Глава 7. Наощупь

— Никому не двигаться!

Голос Граца было трудно не узнать, как и его самого в комплекте с пятью полицейскими, вооруженными пистолетами. Все шестеро вышли навстречу оттуда, где коридор делал радиусный поворот, но звука шагов слышно не было, специальная обувь. Остановившись метрах в трех, полицейские взяли нарушителей на прицел и замерли в ожидании команды. Кройс ответил тем же. Ситуация стала неприятной и двусмысленной.

— Опустите оружие, — приказал Грац, глядя на него. — Иначе это будет засчитано как вооруженное сопротивление полиции.

Но Кройс не только не опустил бластер, но и перехватил его так, чтобы управляться с ним одной рукой. Сделал он это профессиональным жестом, так что Гейл снова заинтересовался прошлым следователя. Грац со Стирхофом в этот момент обменялись говорящими взглядами.

— Уберите своё, — веско ответил Кройс, указывая стволом на полицейских. — Тогда и поговорим.

Грац подумал и махнул рукой своим людям, те подчинились. Лица у них были настолько равнодушными, что Гейл заподозрил в них андроидов. Имплант отверг эти подозрения — обычные люди. Просто такая вот работа — выезжать на задержания, да и то после нескольких лет становится нудной рутиной: вставай, натягивай защиту, хватай оружие, тащись за начальством куда скажут, выслушивай в свой адрес ругань задержанных… В глубине души Гейл даже посочувствовал им, но не очень сильно — все работы одинаковы, у него лучше, что ли? Тоже всякое бывало.

— Что здесь делает полиция? — спросил Стирхоф, выходя вперед.

Грац демонстративно заложил руки в карманы.

— Такой же вопрос можно задать и вам, — парировал он. — Когда мы расстались, вы обсуждали чрезвычайно важные проблемы с мистером Эндрюсом и никаким образом не собирались в ресторан. Почему планы так радикально изменились?

— Вы лезете в дела комендатуры! — вспыхнул Стирхоф. — Если уж на то пошло, это мы должны задержать вас за нахождение на запрещенном уровне. Коридор расположен ниже четырех метров от поверхности Аякса.

— Полиция имеет право находиться на месте преступления, — с нажимом на последнее слово ответил Грац. — «Росетти» — объект гражданский, преследовать преступников там, где для этого есть возможность, — прямая обязанность полиции, на нее не требуется разрешения. И уж тем более мы не делаем замер глубины хода. Так что потрудитесь покинуть коридор тем же путем, каким попали сюда, остальное обсудим наверху при составлении протокола.

— О каком преступлении речь? — Стирхоф и не подумал сдвинуться с места. — Мы кого-то убили? Или ограбили ресторан и владелец пожаловался в полицию?

— Проникновение со взломом, — небрежно отозвался Грац. — В «Росетти» установлена система охраны, которая подает сигнал на пульт в участке, и только что она сработала.

— Во время блэкаута? — не удержался Гейл.

Грац перевел на него ненавидящий взгляд.

— На вашем месте, мистер Эндрюс, я был бы тише воды, ниже травы, — процедил он. — Вы и без того входите в категорию рецидивистов. С ними в полиции другой разговор, имейте в виду. Или вам нравится, когда на вас надевают наручники?

Последнему вопросу Грац придал тот же смысловой оттенок, который использовал сам Гейл, спрашивая о ревности. Кройс жестом приказал Гейлу не отвечать. Повод для задержания был шит белыми нитками. В коридор полицейские вошли не через ресторан, как могло бы быть, сработай там хоть какая-то сигнализация, а спустились по второй лестнице, ведущей из здания УСБ. Сделать это без ведома Джибейда они не могли.

— А если мы откажемся? — снова вступил Кройс. — Что тогда?

Вместо ответа полицейские перекинули со спины вперед прозрачные щиты и сделали шаг навстречу. Жест однозначно говорил о том, что их просто оттолкают к лестнице и там повяжут, чтобы вытащить наверх. Стирхоф опять стал багровым.

— Освободите коридор добровольно, — мирно сказал ему Грац. — Силовой способ решения проблемы…

Глухой удар неожиданно сотряс пол, не дав детективу договорить. Мощная волна накрыла людей, прокатилась по коридору, заставляя факелы гаснуть один за другим, точно свечи на пироге именинника. Пыльные «бороды» попадали вниз, оставляя тучи мелкодисперсной взвеси, оседавшей на гортани отвратительным цементом, пока в воздухе стоял остаточный гул от удара и всеобщий кашель.

В наступившей темноте первыми опомнились полицейские. Выхватив фонарики под вопли Граца и ругань Стирхофа, они заскользили лучами по сторонам, но из-за клубящейся пыли высвечивалось только расстояние в один шаг от источника света.

Гейл метнулся на другую сторону коридора, где свисали уцелевшие пыльные лианы, прижался спиной к стене и двинулся вдоль нее, надеясь незаметно обойти полицейских. Глаза пришлось закрыть, чтобы сохранить зрение рабочим. Его рука скользила по плоскости стены до тех пор, пока не провалилась в пустоту, но прежде, чем Гейл успел повернуться, чья-то ладонь зажала ему рот. Внезапность позволила нападавшему втащить свою жертву спиной вперед в отверстие. Над головой Гейла в проблеске полицейского луча мелькнула решетка вентшахты, которая опустилась на место простым поворотом, и проем в стене исчез. Он вцепился в кисть на своей шее и уже был готов перекинуть противника через себя, когда голос Лаудера шепнул ему на ухо:

— Тихо, Головастик, ни звука.

Гейл автоматически прекратил сопротивление, хватка тут же разжалась, и он свалился на пол, отбив ягодицы о жесткое и угловатое металлическое соединение. Если бы не приказ, от души бы чертыхнулся — неровность стыка угодила в седалищный нерв. Пока он поднимался на четвереньки, в темноте скрипнул металл — какая-то задвижка вернулась на место. Теперь сюда не попадали даже случайные лучи. Гейл осторожно пошарил рукой вокруг себя: с одной стороны — стена, с других — пусто.

Лаудер, неслышно оказавшийся у него за спиной, одним движением поставил его на ноги и своей рукой положил ладонь Гейла на стену, после чего толкнул в спину. Гейл послушно передвинул ноги, попробовал оглянуться, но получил следующий тычок в лопатку и продолжил движение, пока стена под рукой не закончилась.

В полукруглом углублении вспыхнул фонарь, оставленный на выступе в стене, и при его свете стало ясно, что никакой формы на Лаудере сейчас нет. Вся его одежда была гражданской и непроницаемо-черной, без особых примет. Гейл задохнулся. Окажись Лаудер в таком виде в коридоре, Кройс со Стирхофом расстреляли бы его на месте, и даже он, Гейл, не успел бы ничего сделать. Неужели не знает о подозрениях в свой адрес? Если все, включая «Вечерний Рамзес», в курсе?

По Лаудеру этого сказать было нельзя. Гейл быстро окинул взглядом отсек — на полу не лежало оружие, не валялись пакеты с взрывчаткой, не стояли устройства дистанционной связи и прочие признаки терроризма. Существовала вероятность, что к взрыву его новый напарник не причастен, ее он и решил придерживаться.

Лаудер в свою очередь рассматривал грязного, как черт, Гейла, и, дойдя до отсутствующих ботинок, не сдержался:

— Что за вид, Эндрюс?

— Парадная форма, — хмуро ответил Гейл. — Специально для арестантов комендатуры.

— У вас там до ареста дошло?

Лаудер засмеялся, и это Гейла вдруг вывело из себя.

— Вы же для этого меня отдали им на съедение, — он скандально повысил голос. — Чтобы они подольше выясняли, кто и как прошел в Рамзес, на кого разрешение есть, а на кого нет, лишь бы вам с Джибейдом не мешали.

— Подслушивали, — констатировал Лаудер.

— Ваши ученики, — Гейл сам не понял, как это вырвалось, был слишком зол. — Скажите теперь, что просто хотели спрятать меня в безопасном месте.

— Именно, — холодно подтвердил Лаудер. — Но Головастик не может тихо посидеть в безопасности до утра, как все нормальные люди, ему обязательно надо притащить сюда всю комендатуру, полицию и устроить погоню с перестрелками.

Гейл непроизвольно втянул воздух в легкие — в учебке за такой интонацией у Лаудера обычно следовало внушительное наказание.

— Раз в спокойном месте вам не сидится, будете у меня на глазах, — закончил свою речь Лаудер, и Гейл с облегчением выдохнул — не самое страшное, что могло быть.

— А там?

— Без вас разберутся. С вечеринок нужно уходить вовремя.

С последним утверждением было не поспорить. Гейл покрутил головой по сторонам.

— Где был взрыв?

— Уровнем ниже, — ответил Лаудер, доставая из кармана моток синтетической веревки. — Не исключено, что будут взрывать еще, но сюда уже не сунутся после шума, который вы устроили.

— Кто?

— Знали бы кто — давно арестовали бы. — Из веревки Лаудер сделал петлю на поясе у Гейла, пропустил метра полтора и второй такой же петлей обвязал себя. — Но пока это не удавалось. Джибейд называет их диггерами. За последний месяц было несколько попыток проникновения на нижние уровни, и все из Рамзеса. Наводит на мысль, что либо диггеры местные, либо цель преследуют вполне конкретную, к которой из другого места не подберешься.

— Это как-то связано с Анубисом?

Лаудер сделал вид, что не слышал вопроса. В его руке появился странный нож, рукоятка которого разделялась на две части, узорчатое лезвие отхватило моток от петли и снова скрылось в складной ручке. Лаудер подергал веревку и указал на нее Гейлу:

— Держать натянутой. Если натяжение ослабло — остановиться. Звуков не издавать, идти как можно тише, из карманов все вытащить и оставить здесь.

Связка нисколько не напоминала альпинистскую, для удержания тела на весу была слишком тонкой и ненадежной. Гейл похлопал по карманам брюк и покачал головой — у него даже жвачки не завалялось, все забрали в комендатуре. Лаудер удовлетворенно кивнул и после этого сделал странную вещь — снял фонарь с выступа и выключил его.

Темнота наступила полная, расцвеченная только пятнами, плавающими в глазах, да и те постепенно исчезали без подкормки зрительного нерва раздражителями. Веревка натянулась, и Гейл вслепую двинулся следом за Лаудером.

При абсолютном незнании местного рельефа эксперимент был жутковатым. Сначала он пытался слушать звук шагов, но то ли Лаудер умел передвигаться беззвучно, то ли волны тут распространялись иначе, метод ничем не помог, и Гейл бросил его сразу после того, как врезался в какой-то косяк. Наученный собственным опытом, он раскинул руки в стороны, но только однажды его пальцы коснулись стены, все остальное время он хватал пустоту. Идут они по безопасному коридору или по узкому перешейку над бездной — оставалось неясным. Как он ни таращился в темноту, никаких ориентиров не видел. Под ногами ничего не хрустело, пол был достаточно ровным, чтобы не спотыкаться о пороги. Покрытие на ощупь босыми ступнями напоминало резину или какой-то затвердевший полимер.

Параллельно он гадал о том, как передвигается без света сам Лаудер. Чтобы вести за собой второго, нужно хорошо знать карту помещений или видеть в темноте. Насчет последнего Гейл сомневался, осторожно прощупав Лаудера имплантом на предмет модификаций зрения и наличия дополнительного оборудования — их не было, а вот карту подземного Аякса Джибейд вполне мог ему дать. Правда, если Лаудер провел в Рамзесе только то время, которое прошло от выхода на станции, то никакую карту не выучил бы так, чтобы не разбить лоб на незнакомых лестницах в потемках, это не район, где закоулки можно и вправду знать как свои пять пальцев. Может, хорошо слышит? Тед говорил, что у него абсолютный дрифтерский слух. Слепые распознают отражение стука своей трости на расстоянии двух метров от предмета, а некоторые даже ногами его чувствуют. Дифференцировать нюансы возвращающегося смешанного эха трудно, но доплеров тон у отдаляющихся предметов ниже, а у приближающихся выше, в учебке это говорили, только нужно какой-то звук издавать для такой эхолокации, вроде дельфиньего...

Гейл влетел в стену, чудом успев отвернуть лицо и больно ободрав локоть. Дальше шла лестница, у которой, слава богу, обнаружились перила, но они кончились, и Гейл навалился на спину Лаудера, забыв о провисшей веревке. Попытку открыть рот Лаудер пресек, сжав ему горло под нижней челюстью. Намек был ясным, и дальше они проследовали в полном молчании, причем Гейл все это время всячески мусолил идею, что достаточно веревке лопнуть или быть отрезанной ножом Лаудера — его тело никто никогда не найдет в этих катакомбах без единой лампочки.

— Эндрюс, вы сопите как носорог, в чем дело? — шепнул Лаудер.

Пришлось контролировать не только мысли, но и дыхание.

Вскоре Гейл нашел способ, который позволил ему выглядеть менее неуклюжим, чем в начале пути. Подсказка была в часах Лаудера. Спрятанный под рукавом электронный девайс с хорошим зарядом батареи был для импланта детской игрушкой. Его линии в полуметре от себя Гейл видел так же отчетливо, как и перемещения в пространстве. Он перестал спотыкаться и налетать на спину Лаудера, легко отмечал, когда владелец часов делает поворот, для такого скретча не требовалось много сил, и со стороны он был незаметен.

Понять, куда они двигаются, казалось нереальным, поэтому Гейл просто положился на Лаудера. Остановился первым он только когда имплант подцепил кроме знакомых линий еще одну чужую, расположенную на уровне пола.

Это был жучок, своего рода сигнальная нить, задев которую, они себя обнаружили бы. На что она должна реагировать — на свет или теплоту, Гейл не понял. Лаудер одобрительно хлопнул его по плечу, и линию они перепрыгнули. Дальше нашлась еще пара таких же ловушек, а потом темнота перестала быть кромешной, поле зрения расчертили отдаленные устройства, и Гейл отключил имплант, чтобы разглядеть то, что открывалось с места, где они стояли.

А посмотреть было на что.

Впереди и под ними лежала пропасть, через которую толкали внизу гравитележку двое, в такой же черной одежде, как у Лаудера. На тележке ехал квадратный предмет, похожий на фрагмент электронного устройства, судя по виду — неработающий. Свет давали факелы, аналогичные тем, что Гейл видел на стене ресторана и в коридоре, только тут они были закреплены по бокам телеги. Груженая телега двигалась низко и медленно, и до Гейла долетали тихие нецензурные ругательства.

Лаудер жестом позвал его за собой, и они переместились по верхнему балкону к арматуре, державшей перекрытие в середине зала. Наверху темнота сгущалась, и можно было не стараться двигаться незаметно. Лица диггеров рассмотреть не удалось, тем более что их наполовину скрывали очки, круглые, с усиленной оптикой. От близости факелов щеки у обоих блестели испариной.

— Долбаное электричество, — сказал один, и в акустике зала это прозвучало так, как если бы он стоял рядом. — Вырубилось в самый неподходящий момент! Теперь даже не ясно, то мы взяли или не то. Если не то, ни хрена не заплатят. Лучше бы завтра пошли, когда свет восстановят.

— Заплатят, — уверенно отозвался второй. — Ссориться себе дороже, мы знаем много и в отличие от других справились с задачей. Понадобимся еще.

— А на кой хрен было так спешить? Почему сегодня и почему ночью?

— Не нашего ума дело.

— Телегу тоже не подзарядить, — огрызнулся первый. — Аккумулятор вот-вот сдохнет, тащить придется на себе.

— Думай о кредитке, — гоготнул второй. — Сколько на ней нулей появится, когда мы доберемся. Враз полегчает.

Видимо, нулей было обещано и вправду немало, потому что разговор стих. Телега метров через сто глухо скрежетнула днищем по полу — гравиподушка отключилась. Блок с подставки перекочевал на руки диггеров, и дальше те покатили его с помощью веревок и подкладных колес, бросив ненужное оборудование там, где оно сломалось.

Гейл взглянул на Лаудера, но тот хранил молчание, наблюдая за людьми внизу, и глаза его отражали свет факелов, как глаза ночного хищника.