Арабелла

Глава IV

В это время в доме находился хозяин, мистер Бьюмарис, и его гость, молодой человек очень элегантной внешности, лорд Флитвуд, который, глядя на друга смеющимися глазами, шутливым тоном говорил:

— Хорошо, Роберт. Ты обещал устроить мне завтра небывалую охоту — кстати, где мы встречаемся? Но что… что ты можешь предложить мне на сегодняшний вечер? Я требую ответа!

— Знаешь, — сказал мистер Бьюмарис, — мой повар настоящий мастер своего дела. К тому же большой оригинал! Француз! Думаю, тебе понравится его цыпленок «по-давенпортски». А соус «бентон»! Он знает секрет…

— Постой, постой, — перебил его лорд Флитвуд, — ты что, взял Альфонса из Лондона?

— Альфонса? — переспросил мистер Бьюмарис, приподняв свои красивые, густые брови. — Нет! Это другой. Честно говоря, не знаю его имени. Но он прекрасно готовит рыбу.

Лорд Флитвуд расхохотался.

— Пожалуй, скоро ты найдешь еще одного повара, специально для охоты, и посадишь его в свой охотничий домик. Он будет бездельничать девять месяцев в году и получать за это королевское жалованье.

— Пожалуй, — невозмутимо согласился мистер Бьюмарис.

— Но, — строго продолжил его светлость, — кухней меня не удивишь. Я вообще-то приехал сюда в надежде поразвлечься с девочками. И чтоб была настоящая оргия — вино в черпаках, ну и прочее…

— Чувствуется тлетворное влияние лорда Байрона, — заметил мистер Бьюмарис с презрительной усмешкой.

— Кого? А… этого поэта, вокруг которого столько разговоров? Да он просто дурно воспитан. Но не об этом речь. Так где же девочки, Роберт?

— Подумай сам, зачем они мне, если я знаю, что на фоне такого ловкача, как ты, рискую остаться в дураках?

Лорд Флитвуд усмехнулся.

— Не прибедняйся! Да никакой ловкости не хватит, чтобы обставить такого… как же его… такого Мидаса, как ты.

— Если мне не изменяет память, — сказал мистер Бьюмарис, — все, к чему прикасается этот Мидас, обращается в золото. Наверное, ты имел в виду Креза.

— Нет! Никогда даже не слышал о таком.

— Ну тогда должен признаться, то, к чему прикасаюсь я, к сожалению, чаще всего обращается в прах, — как можно более непринужденно сказал мистер Бьюмарис, не сумев, однако, скрыть в своем голосе горькой нотки неудовлетворенности собой.

Но его друг не желал вдаваться в такие подробности.

— Ну ладно, Роберт! Не притворяйся! Хватит заговаривать мне зубы! Если здесь не будет девочек…

— Не понимаю, почему ты вдруг решил искать их здесь, у меня? — прервал его хозяин.

— Это не я решил, друг мой. Просто последнее время ходят такие слухи.

— Господи! Откуда?

— Я не знаю, но думаю, все дело в том, что за эти пять лет ты не остановил свой выбор ни на одной из тех красавиц, которые имели на тебя виды. Более того, твои подружки всегда птички высокого полета. Это и дало повод старым сплетницам распустить о тебе слух. Вспомни об этой Фараглини.

— Лучше не буду! Более хищной птички я не встречал.

— Зато какое лицо! Какая фигура!

— А какой характер!

— А где она сейчас? Я не видел ее с тех пор, как вы расстались.

— По-моему, она уехала в Париж. А что? Желал бы занять мое место?

— Нет уж, увольте! На такие глупости я не способен, — искренне воскликнул его светлость. — Я бы зачах через месяц. Сколько ты отдал за тех чудных лошадок, на которых она любила разъезжать по всему городу?

— Не помню.

— Честно говоря, не стоило это делать. Так мне кажется. Хотя не отрицаю — женщина она была восхитительная.

— Не стоило, в этом я с тобой согласен.

Лорд Флитвуд взглянул на него с изумлением, смешанным с любопытством.

— Интересно, есть на свете хоть что-нибудь стоящее для тебя? — насмешливо спросил он.

— Да, мои лошади, — ответил мистер Бьюмарис. — Кстати, Чарлз, какого черта ты купил эту клячу из Личфилда?

— Гнедого? Это же моя мечта! — сказал лорд, и глаза его заблестели. — Какая масть. Чистокровный! Нет, Роберт…

— Если у меня в конюшне появится подобное убожество, — безжалостно произнес мистер Бьюмарис, — я с радостью отдам его тебе, поскольку теперь имею представление, о чем ты мечтаешь.

Возмущению лорда Флитвуда не было предела. Он начал горячо спорить. Но в этот момент в комнату вошел дворецкий и извиняющимся тоном сообщил, что какой-то экипаж потерпел аварию рядом с домом, и две дамы просят приютить их на некоторое время.

Ничто не промелькнуло в бесстрастных серых глазах мистера Бьюмариса. Он лишь строго поджал губы и равнодушно сказал:

— Конечно. Пусть миссис Мерси проводит дам в гостиную, к камину, и обслужит их.

Дворецкий поклонился и хотел уже выйти, как вдруг лорд Флитвуд остановил его, воскликнув:

— Нет-нет, Роберт! Меня не проведешь! Как они выглядят, Браф? Старые? Молодые? Симпатичные?

Дворецкий, привыкший к простым манерам его светлости, важно ответил, что одна из женщин не только молода, но и, так ему во всяком случае показалось, очень хороша собой.

— Я настаиваю, Роберт, чтобы ты принял их достойно, — твердо произнес лорд Флитвуд. — Зачем в гостиную? Веди их прямо сюда, Браф!

Дворецкий неуверенно взглянул на хозяина, но тот сказал, как всегда, спокойно и равнодушно:

— Как хочешь, Чарлз.

— Ты неблагодарное животное! — сказал лорд, когда дворецкий вышел из комнаты. — И не заслуживаешь того счастья, которое всегда тебе выпадает. Это же само Провидение…

— Но я сомневаюсь, что это те самые девочки, которых ты желал увидеть здесь, — невозмутимо ответил мистер Бьюмарис.

— Но это лучше, чем ничего! Хоть какое-то развлечение.

— Крайне неуместное замечание! Удивляюсь, зачем я только пригласил тебя.

Лорд Флитвуд насмешливо взглянул на своего собеседника.

— Так ты, Роберт, думал… ты думал, что осчастливил меня своим приглашением? По-моему, и так достаточно лизоблюдов, которые готовы вывернуться наизнанку, лишь бы попасть в твой несравненный дом. И пусть здесь нечем развлечься, кроме карт…

— Ты забыл о моей кухне.

— Я не забыл. А вот ты знай — я не из таких, — жестко сказал лорд.

Обычно выражение лица мистера Бьюмариса было холодным и надменным, но иногда он улыбался. И тогда его лицо становилось добрее, а взгляд мягче и приветливее. Конечно, это была не та его слегка сардоническая усмешка, которую знали в обществе. Это была улыбка, увидев которую собеседник сразу же забывал, что минуту назад этот человек казался ему слишком гордым, неприступным и равнодушным. Однако лишь самые близкие друзья мистера Бьюмариса могли позволить себе открыто высказать свое мнение о нем, поскольку он считался общепризнанным лидером в обществе, хотя и без этого был человеком знатным по рождению, да и вообще любимчиком фортуны. Лорд Флитвуд заметил добрую улыбку на лице друга, которую, конечно же, хорошо знал, и улыбнулся в ответ. А мистер Бьюмарис шутливым тоном сказал:

— Как тебе не стыдно, Чарлз? Ты же знаешь, за что я ценю тебя.

Когда Арабелла вошла в комнату, мужчины громко смеялись, так что мистера Бьюмариса она увидела с той самой замечательной улыбкой на лице. То, что она сама необыкновенно хороша в своей изящной шляпке, украшенной страусовыми перьями и ярко-красным бантом, который так шел к ее темным волосам и нежному румянцу, ей, конечно, и в голову не пришло, поскольку мистер Таллант всегда воспитывал в дочерях равнодушное отношение к своей внешности. Она остановилась на пороге, пока дворецкий, не сводя любопытных глаз с незнакомки, представлял сначала ее, а потом мисс Блэкбурн. То, что увидела Арабелла, произвело на нее сильное впечатление. Дом, по-видимому, был небольшой, но обставлен с отменным вкусом — роскошно и в то же время не вызывающе. Она окинула быстрым взглядом лорда Флитвуда, и тот машинально поправил свой пестрый шейный платок, а потом посмотрела на мистера Бьюмариса.

У Арабеллы был брат, который считался знатоком моды, еще она думала, что в Харрогите видела самых модных мужчин. Но сейчас девушка поняла, что ошибалась. Никогда не встречала она таких элегантных мужчин, как мистер Бьюмарис.

Лорд Флитвуд, да и любой из его друзей, с первого взгляда узнал бы руку мастера, пошившего этот замечательный оливково-зеленый камзол. Арабелла не знала имен знаменитых модельеров, но она сразу заметила прекрасный покрой камзола, который выгодно подчеркивал все достоинства фигуры его обладателя. А фигура была отличная — это она тоже отметила. Широкие плечи — им не нужны были ватные накладки. А портной из Наресбурга, который шил пальто Бертраму, не мог обойтись без них. А как бы позавидовал Бертрам стройным ногам мистера Бьюмариса в плотно облегающих панталонах и высоких сапогах. Воротник его рубашки был не так высок, как у Бертрама. Зато как элегантно был завязан его шейный платок! Бертрам всегда испытывал затруднения с этой частью мужского туалета. И только прическа молодого человека — довольно короткая стрижка — не очень понравилась Арабелле. Но в целом мистер Бьюмарис показался ей необыкновенно красивым мужчиной.

Улыбка сбежала с его лица, и Арабелле показалось, что теперь он критически оглядывает ее. Потом мистер Бьюмарис сделал шаг вперед, слегка поклонился и довольно безразлично поинтересовался, чем он может служить дамам.

— Прошу прощения, — вежливо начала Арабелла, — но дело в том, что сломался наш экипаж. А на улице идет дождь и очень холодно. Грум отправился в Грэнтхэм, и скоро здесь будет другой экипаж, но… мисс Блэкбурн немного простыла, и мы были бы вам очень обязаны, если бы вы позволили нам подождать здесь, в тепле.

Запинаясь и краснея, Арабелла с трудом закончила свои объяснения. Там, на улице, она думала, что попросить приюта — это простейшее дело. Но здесь, под неприветливым взглядом мистера Бьюмариса, эта просьба показалась ей чудовищно неприличной. Правда, он улыбался, но это была совсем не та улыбка, которую она видела на его лице, когда вошла в комнату. Сейчас он лишь слегка скривил губы, и Арабелла почувствовала еще большую скованность и неуверенность.

Мистер Бьюмарис, однако, вежливо сказал:

— Какая неприятность! Вы можете доехать до Грэнтхэма в моем экипаже.

Лорд Флитвуд, который все это время стоял неподвижно и с нескрываемым восхищением смотрел на Арабеллу, вдруг засуетился и, пододвинув кресло ближе к камину, воскликнул:

— Нет-нет. Идите сюда, мадам, и садитесь. Вы же насквозь промокли. Разве можно куда-то ехать в такую погоду? Роберт, где же твое гостеприимство?.. Почему ты не сказал Брафу, чтобы он принес мисс… дамам что-нибудь выпить?

Мистер Бьюмарис, как показалось Арабелле, без особого энтузиазма ответил:

— Я думаю, он сам догадается. А пока прошу вас, мадам, садитесь.

Но лорд Флитвуд опередил его. Он подошел к Арабелле и сам проводил ее к креслу у камина, спросив участливо:

— Вы, наверное, голодны?

— Да, сэр, — призналась Арабелла, которая действительно очень хотела есть. — Вот уже несколько часов я мечтаю об обеде. Ведь уже половина шестого.

Лорд Флитвуд улыбнулся про себя наивности этого замечания, но виду не подал и сочувственно воскликнул:

— Да, действительно! Так можно умереть с голоду. Ну ничего. Мистер Бьюмарис как раз сейчас говорил, что обед будет подан с минуты на минуту. Ведь правда, Роберт?

— Да? — поднял брови мистер Бьюмарис. — У меня стало совсем плохо с памятью. Но, наверное, ты прав. И я, мадам, прошу вас оказать мне честь отобедать со мной.

Арабеллу мучили сомнения. Взглянув на мисс Блэкбурн, она поняла, что та скорее приняла бы первое предложение мистера Бьюмариса — уехать в Грэнтхэм в его экипаже. Да и в голосе хозяина слышалась лишь обычная вежливость, не более того. Но эта теплая, уютная комната, аппетитные запахи, доносившиеся из кухни, показались ей настоящим раем после холодного унылого экипажа. У нее еще больше разыгрался аппетит. Она бросила неуверенный взгляд на хозяина. И опять лорд Флитвуд, как всегда живой и непосредственный, спас положение:

— Конечно, они отобедают с нами! Вы согласны, мадам?

— Вам это будет хлопотно, сэр, — едва слышно произнесла мисс Блэкбурн.

— Да никаких хлопот. Уверяю вас. Наоборот, мы будем вам очень признательны, если вы согласитесь, потому что мы как раз говорили о том, как хорошо было бы обедать в компании. Правда, Роберт?

— Конечно, — согласился мистер Бьюмарис. — Именно это я и сказал.

Мисс Блэкбурн, которая не раз испытывала унижения и насмешки, сразу уловила саркастический тон хозяина. Она испуганно взглянула на него и покраснела. А он, встретившись с ней глазами, вдруг почувствовал некоторую неловкость и сказал подобревшим голосом:

— Вам, наверное, не очень удобно там, мадам. Садитесь ближе к огню.

Она еще больше зарделась и несвязно пробормотала, что ей, наоборот, очень удобно и она крайне признательна мистеру Бьюмарису за его доброту.

Браф вошел в комнату с подносом, на котором стояли бокалы и графин. Он поставил поднос на стол, а мистер Бьюмарис, обратившись к дамам, сказал:

— Вы можете подняться наверх с моей экономкой и снять мокрую одежду. Но сначала я хочу предложить вам по бокалу вина. — Он начал разливать мадеру. — Еще два прибора, Браф. И скажи, чтобы обед подавали немедленно.

Браф представил себе давенпортских цыплят и повара, колдующего над ними вот уже несколько часов, и недоверчиво переспросил:

— Немедленно, сэр?

— Ну, скажем… через полчаса, — уточнил мистер Бьюмарис, протягивая бокал вина мисс Блэкбурн.

— Хорошо, сэр, — сказал Браф и вышел из комнаты, явно озадаченный.

Мисс Блэкбурн с благодарностью приняла вино, а Арабелла отказалась. Папа был против того, чтобы дочери пробовали более крепкие напитки, чем портер или очень легкий крюшон из красного вина, который подавали на ассамблеях в Харрогите, и Арабелла боялась, что опьянеет с непривычки. Мистер Бьюмарис не стал настаивать. Он поставил бокал на поднос, налил себе и своему другу немного шерри и, вернувшись к дивану, снова сел рядом с мисс Блэкбурн.

Лорд Флитвуд между тем расположился возле Арабеллы и разговаривал с ней в своей обычной непринужденной манере. Он очень обрадовался, узнав, что она едет в Лондон, и выразил надежду встретиться с ней снова. Он рассказывал ей светские анекдоты, другие забавные истории, в общем, развлекал даму, как мог, пока не пришла экономка, чтобы проводить гостей наверх.

В комнате на втором этаже их ждала горничная, которая уже приготовила горячую воду. Она взяла у девушек мокрую одежду и несла ее просушить на кухню.

— Все — на высшем уровне, — прошептала мисс Блэкбурн. — Но нам не следовало бы обедать здесь. Я чувствую, что мы не должны этого делать, дорогая мисс Таллант.

Арабелла сама мучилась сомнениями, но изменить что-либо было уже нельзя, и она постаралась подавить дурные предчувствия. Еще раз объяснив мисс Блэкбурн, что не видит в этом ничего предосудительного, она взяла с туалетного столика гребень и стала приводить в порядок свои растрепавшиеся волосы.

— Они, конечно, очень знатные люди, — сказала мисс Блэкбурн, начиная понемногу успокаиваться. — И приехали сюда на охоту. Значит, это охотничий домик.

— Охотничий домик? — изумленно воскликнула Арабелла. — Да что вы, мадам, разве бывают такие большие и роскошные охотничьи домики?

— О нет, моя дорогая! Это как раз очень маленький домик. Вот у мистера Тьюкесбери, чьих детей мне довелось воспитывать, прежде чем я попала к миссис Кэтэрхэм, был гораздо больший дом, где он останавливался во время охоты. Это в окрестностях Мелтона, вы, должно быть, знаете.

— Господи! Как бы я хотела, чтобы Бертрам оказался здесь! Ну, я ему все расскажу. Мне кажется, мистер Бьюмарис — хозяин этого дома. Но второй, интересно, кто? Вначале, когда я увидела его, подумала, что он вообще человек другого круга. Этот полосатый жилет, пестрый шейный платок! Ну настоящий конюх или что-то вроде этого. Но потом, когда разговаривала с ним, поняла, что он хорошо воспитанный и образованный человек.

Мисс Блэкбурн, впервые в жизни почувствовав превосходство над другим хоть в чем-то, снисходительно улыбнулась и объяснила:

— Дорогая моя мисс Таллант, вы встретите много молодых джентльменов, одежда которых вызовет у вас еще большее удивление. Молодой Тьюкесбери — большой модник — называл это «последним писком». Но должна признаться, — добавила она задумчиво, — мне никогда не нравились эти изыски, и миссис Тьюкесбери тоже. Настоящего джентльмена я представляю себе таким, как мистер Бьюмарис.

Арабелла безжалостно рванула гребешком спутанные волосы.

— А мне он показался слишком надменным, — заявила она, а потом добавила: — И совсем не гостеприимным!

— Нет-нет! Не говорите так! Ведь он был так любезен и предложил мне пересесть на лучшее место, ближе к огню. Восхитительные манеры. И никакого высокомерия. Я была просто очарована его добротой.

Арабелла поняла, насколько разным оказалось их первое впечатление о хозяине этого дома, но, уверенная в своей правоте, промолчала. А потом, убедившись, что мисс Блэкбурн закончила приводить в порядок свои вьющиеся волосы, она предложила спуститься вниз. Они вышли из комнаты, миновали холл и стали спускаться по лестнице. Мисс Блэкбурн выразительно взглянула на Арабеллу и молча указала на роскошный ковер, покрывавший ступеньки.

Дверь библиотеки, находившейся на первом этаже, была приоткрыта, и девушки вдруг услышали насмешливый голос лорда Флитвуда.

— Роберт, ты неисправим! — говорил его светлость. — В твоем доме оказались прелестнейшие создания, такая удача! А ты ведешь себя так, будто к тебе вломились разбойники.

Мистер Бьюмарис не раздумывая ответил:

— Мой дорогой Чарлз, если бы ты испытал на себе все женские хитрости, ты бы понял меня. Женщины, которым хотелось заполучить мое состояние, теряли сознание в моих руках, у них рвались шнурки именно тогда, когда они проходили мимо моего дома в Лондоне, или же оказывалось, что я повредил им локоть, когда поддерживал под руку. А теперь не дают покоя даже в Лестершире. Сломался экипаж! Ну как же! Так я и поверил!

Маленькая рука сжала запястье мисс Блэкбурн как клещами. Девушка, сама дрожа от возмущения, повернулась к Арабелле и увидела ее пылающие щеки и горящие глаза. Если бы она лучше знала мисс Таллант, она бы сразу поняла, что эти признаки не предвещают ничего хорошего.

— Мисс Блэкбурн, я могу положиться на вас? — прошептала ей на ухо Арабелла.

Мисс Блэкбурн хотела было заверить Арабеллу в своей надежности, но та вдруг отпустила ее запястье и тут же прикрыла ей рот рукой. Девушка испуганно кивнула. К ее удивлению, Арабелла подобрала юбки и быстро взбежала вверх по лестнице, а потом повернулась и, медленно спускаясь вниз, сказала четко и довольно громко:

— Да, конечно. По-моему, именно это я говорила уже тысячу раз. Пожалуйста, проходите вперед.

Мисс Блэкбурн, все еще плохо понимая, что задумала Арабелла, и боясь произнести даже слово, стояла неподвижно. Арабелла легонько подтолкнула ее и продолжила:

— И все-таки я предпочитаю путешествовать на своих лошадях.

Сердитый взгляд, которым Арабелла сопроводила свои слова, совсем сбил с толку бедную гувернантку, но она поняла, что нужно ответить мисс Таллант, и сказала дрожащим голосом:

— Конечно, моя дорогая.

Сердитый взгляд сменился ободряющей улыбкой. Если бы рядом с Арабеллой в этот момент находился кто-то из ее близких, он обязательно призвал бы девушку к сдержанности. Но мисс Блэкбурн не знала, что у ее подопечной есть один серьезный недостаток — импульсивность, поэтому она лишь порадовалась, что угодила мисс Таллант.

Арабелла быстро прошла через холл и, подойдя к полуоткрытой двери, вошла в библиотеку.

Лорд Флитвуд вышел ей навстречу. Он оглядел ее с нескрываемым восхищением и сказал:

— Ну, теперь вам будет гораздо уютнее. Нельзя так долго сидеть в мокрой одежде! Но мы ведь еще не знакомы, мадам. Глупо, конечно, но я никогда не могу запомнить имя с первого раза. Тем более дворецкий мистера Бьюмариса так невнятно представил вас, что я ничего не расслышал. Да и моего имени вы не знаете. Лорд Флитвуд. К вашим услугам.

— Я, — сказала Арабелла, и в глазах ее появился опасный блеск, — мисс Таллант!

Лорд что-то вежливо проговорил в ответ и вдруг с удивлением увидел, какую реакцию произвели на гостью его, в общем-то обычные, слова. Она разочарованно вздохнула и, презрительно скривив губы, важно повторила:

— Да, я мисс Таллант!

— Мисс Таллант? — в полном недоумении проговорил лорд.

— Богатая мисс Таллант!

Лорд Флитвуд вопросительно взглянул на мистера Бьюмариса, но тот, не обращая на него внимания, с крайнем любопытством и даже некоторым изумлением разглядывал необычную гостью.

— Я надеялась, что здесь по крайней мере меня никто не узнает, — сказала Арабелла, устраиваясь в кресло у камина. — Ах, да. Разрешите мне представить вам мисс Блэкбурн, мою… мою попутчицу.

Лорд Флитвуд поклонился, а мисс Блэкбурн с каменным выражением лица сделала реверанс и тоже села в ближайшее кресло.

— Мисс Таллант! — повторил лорд Флитвуд, тщетно пытаясь вспомнить это имя. — Ах, ну конечно! М-м… Наверное, я просто не имел чести встречаться с вами в Лондоне, мадемуазель.

Арабелла бросила невинный взгляд на мистера Бьюмариса, а потом снова посмотрела на лорда и, стараясь одновременно изобразить радость и смущение, воскликнула:

— Ах, вы не знали? Жаль, что я сказала вам. Но когда вы посмотрели так, я подумала… Дело в том, что я не хочу, чтобы меня узнавали в Лондоне.

— Вы можете положиться на меня, мисс Таллант, — важно изрек лорд Флитвуд, который считал себя образцом учтивости. — А мистер Бьюмарис, — вы не поверите! — находится в том же положении, что и вы. Так что он может только посочувствовать вам.

Арабелла взглянула на хозяина дома и увидела, что он поднял свой монокль, который висел у него на шее, и внимательно разглядывает ее. Она слегка приподняла подбородок, поскольку считала себя достойной такого внимания, и спросила:

— Правда?

Мистер Бьюмарис еще не встречал молодых девушек, которые так гордо поднимали бы голову, когда замечали, что он навел на них свой монокль: они или жеманно улыбались, или делали вид, что их совершенно не волнует его внимание. Кроме того, он вдруг увидел в глазах мисс Таллант тот самый странный блеск, и уже с неподдельным интересом взглянул на нее.

— Правда, — серьезно сказал он. — И вы?

— Увы! — воскликнула Арабелла. — Я очень богата! И это доставляет мне страшные неудобства. Вы не представляете себе!

Губы мистера Бьюмариса слегка дернулись.

— Я всегда полагал, однако, что у богатого человека есть свои преимущества.

— О, вы мужчина! Вам не понять, что такое постоянные домогательства тех, кто только и мечтает жениться на моем состоянии. Доходит до того, что я готова остаться совсем без денег, лишь бы избавиться от всего этого ужаса.

Мисс Блэкбурн, которая до сих пор считала Арабеллу скромной, хорошо воспитанной девушкой, едва подавила возглас удивления. Однако мистер Бьюмарис сказал:

— Мне кажется, вы недооцениваете себя, мисс Таллант.

— Дело не в этом, — ответила Арабелла. — Я действительно очень страдаю от излишнего внимания, поэтому и не хочу, чтобы меня знали в Лондоне.

Мистер Бьюмарис улыбнулся, но не успел ничего сказать, поскольку в комнату вошел дворецкий и объявил, что обед подан. Он просто встал и подал руку гостье.

Обед, который состоял из двух перемен, показался Арабелле более чем роскошным. Она, конечно, и не подозревала, что хозяин, взглянув на стол, обреченно подумал, что теперь репутация его дома окончательно подорвана. Не знала она и того, что повар, осыпая своих помощников непонятными французскими ругательствами, от которых у них пробегал мороз по коже, разрезал на куски двух обжаренных давенпортских цыплят и, опуская их в соус «бешаль» с эстрагоном, мучительно думал: что ему теперь делать — немедленно покинуть дом, который он опозорил, или просто перерезать себе горло огромным кухонным ножом.

После супа «рене» подали филе палтуса, потом цыплят в соусе со шпинатом и гренками, заливной окорок, холодных куропаток, отварные грибы и пирог с бараниной. Десерт поразил Арабеллу не меньшим разнообразием — пирожные, рейнский крем, желе, савойский кекс, «козлобородник», обжаренный в масле, омлет и анчоусы с гренками. Миссис Таллант всегда гордилась своей кухней, но такой еды, таких изысканных гарниров и соусов в доме приходского священника, конечно, не знали. Арабелла сначала широко раскрытыми глазами смотрела на выставленные перед ней яства, но потом взяла себя в руки и спокойно просидела за столом до конца трапезы. Мистер Бьюмарис почему-то попросил Брафа подать шампанское. Возможно, он просто пожалел свое бургундское. Но скорее всего, хотел придать хоть какую-то пикантность своему обычному, на его взгляд, обеду. Арабелла, уже потеряв всякую бдительность, позволила наполнить свой бокал. Шампанское, которое она выпила маленькими глотками, почти не ощущая его вкуса, слегка опьянило ее. Она стала рассказывать мистеру Бьюмарису о том, что едет погостить в Лондон к леди Бридлингтон, сочинила историю о богатых дядюшках, которые оставили ей большое наследство, и конечно, умолчала о четырех братьях и трех сестрах, представ таким образом единственной наследницей огромного состояния. В конце концов ей удалось убедить хозяина, что она скрывается от назойливых ухаживаний, которые постепенно превращаются в настоящее преследование. И мистер Бьюмарис, слушая ее со всевозрастающим интересом, сказал, что Лондон — это действительно подходящее место для тех, кто не желает внимания к своей персоне.

Арабелла, которая, забыв об осторожности, пила уже второй бокал шампанского, заявила, что в столичной толпе легче затеряться, чем в провинции, где все друг друга знают.

— Верно, — согласился мистер Бьюмарис.

А лорд Флитвуд, принимая от Брафа блюдо с грибами, заметил:

— Вот и вам не удалось! Но и вы должны знать, мадемуазель, что находитесь в доме необыкновенного человека — да-да, именно так! — самой влиятельной личности в обществе после бедняги Брумеля, который, увы, уже потерял свои позиции.

— Правда? — взгляд прекрасных глаз, обращенных на мистера Бьюмариса, был полон невинного удивления. — Я не знала. Возможно, я не расслышала ваше имя.

— Дорогая мисс Таллант! — воскликнул лорд Флитвуд с наигранным ужасом. — Не знать Несравненного! Вершителя моды! Роберт, тебе придется спуститься с небес на землю.

Мистер Бьюмарис не обратил на слова друга никакого внимания. Едва заметным движением руки он подозвал к себе Брафа и что-то шепнул ему на ухо, отчего глаза дворецкого удивленно округлились. Лакей, хлопотавший у столика с закусками, которому Браф передал распоряжение мистера Бьюмариса, тоже немало удивился и даже застыл от неожиданности, хотя был довольно молодым человеком и обычно спокойно воспринимал любые причуды хозяина. Однако строгий взгляд дворецкого быстро вывел его из оцепенения, и он вышел из комнаты, чтобы передать приказания слугам.

Мисс Таллант тем временем решила, что настал как раз тот момент, когда можно, наконец, попытаться осуществить то, о чем она думала весь вечер, — поставить этого мистера Бьюмариса на место.

— Вершитель моды? — удивленно переспросила она. — Ну, я надеюсь, ваш друг не имел в виду одного из тех щеголей, которые считают себя законодателями моды? Я думала… О! Простите! Наверное, в Лондоне это действительно так же престижно, как быть великим военным или государственным деятелем или другой важной фигурой.

Даже лорд Флитвуд понял истинный смысл этих бесхитростных слов и не удержался от сочувственного вздоха. А мисс Блэкбурн, которая тут же потеряла всякий аппетит, отказалась от куропаток и тщетно пыталась поймать взгляд своей подопечной. И только мистер Бьюмарис сохранил полное спокойствие и самодовольно произнес:

— Несомненно! Некоторые люди обладают действительно огромным влиянием в обществе.

— Да? — вежливо сказала Арабелла.

— Ну конечно, мадемуазель! Можно одним взглядом испортить человеку всю карьеру. А можно поднять его на небывалую высоту, лишь появившись с ним вместе на улице.

Мисс Таллант поняла, что над ней решили посмеяться, но странное возбуждение охватило ее, и она, не колеблясь, вступила в пикировку со своим, несомненно, опытным собеседником..

— Значит, сэр, если я захочу произвести впечатление в обществе, я должна получить на это ваше согласие?

Мистер Бьюмарис, который считался непревзойденным мастером словесных баталий, ответил умелым выпадом:

— Дорогая мисс Таллант, разве вы нуждаетесь в протекции? Да и кто может помешать вам — женщине с такой внешностью, с такой фигурой и с таким состоянием — занять то место, какое вы сами пожелаете?

Арабелла покраснела. Она попыталась лукаво улыбнуться, но лишь еще больше смутилась. Лорд Флитвуд, понимая, что его друг затеял очередной флирт, бросил на него гневный взгляд и решил во что бы то ни стало привлечь внимание очаровательной гостьи к собственной персоне. Но сделать это ему не удалось. Все испортил Браф, который как раз в этот момент подавал очередное блюдо. Дворецкий по совершенно непонятной причине собрал бокалы для шампанского и поставил чистые фужеры, в которые разлил жидкость из высокого графина. Лорд Флитвуд был готов поклясться, что это простой лимонад со льдом. Но он все же сделал глоток для проверки, и когда страшная догадка подтвердилась, бедняга совсем потерял дар речи. Мистер Бьюмарис, который спокойно отпил из своего фужера, не замедлил этим воспользоваться и возобновил разговор с мисс Таллант.

Арабелла почувствовала облегчение, когда Браф убрал, наконец, со стола бокалы для шампанского. Вино показалось ей отвратительным, к тому же от него у нее постоянно щекотало в носу, хотя она, конечно же, и под страхом смерти не призналась бы в этом. Она с наслаждением выпила лимонад, радуясь тому, что в фешенебельных домах, оказывается, этот мягкий напиток подают ко второму блюду. Мисс Блэкбурн, которая имела лучшее представление о том, что такое высшее общество, сейчас поняла, что не может составить однозначного мнения о хозяине этого дома. Сначала она была убеждена, что мистер Бьюмарис истинный джентльмен, потом ей вдруг показалось, что он всего лишь пижон. Затем она снова стала сомневаться. И в конце концов совсем запуталась, не зная, что и думать. Она украдкой взглянула на него, и вдруг их глаза на мгновение встретились. Мисс Блэкбурн так и не поняла, действительно ли в его взгляде промелькнула добрая улыбка или ей это только показалось.

Браф подошел к столу и сообщил, что грум мисс Таллант пригнал к дому наемный экипаж и спрашивает, когда она изволит продолжить путешествие в Грэнтхэм.

— Пусть подождет, — сказал мистер Бьюмарис, снова наполняя фужер Арабеллы лимонадом. — Попробуйте рейнский крем, мисс Таллант.

— А долго ли, — спросила Арабелла, вспомнив те ужасные слова, которые мистер Бьюмарис сказал своему другу в библиотеке, — будут ремонтировать мой экипаж?

— Насколько я понимаю, мисс, нужна новая жердь. Так что я не могу сказать, сколько на это уйдет времени.

Мисс Блэкбурн огорченно вздохнула. А мистер Бьюмарис сказал:

— Да, это надолго. Но, умоляю, не отчаивайтесь. Я дам вам свой экипаж, и вы отправитесь в Грэнтхэм завтра в любое удобное для вас время.

Арабелла поблагодарила его, но решительно отказалась от этого предложения, объяснив, что в этом нет никакой необходимости. Если мастер затянет с ремонтом, она сможет продолжить свое путешествие на курьерских.

— Это будет даже интересно! — заявила она. — А то мои друзья говорят, что у меня старомодные привычки и уверяют, что почтовые кареты вполне приемлемы для путешествий.

— Похоже, — сказал мистер Бьюмарис, — у нас с вами много общего, мисс Таллант. Мне тоже не кажется старомодной привычкой желание ездить в своем экипаже, а не в почтовой карете. Будем считать, что мы немножко более разборчивы, чем наши друзья. — Он повернулся к дворецкому:

— Пусть передадут мастеру, что я буду ему очень признателен, если он быстро отремонтирует экипаж мисс Таллант.

Арабелла вежливо поблагодарила мистера Бьюмариса и, отведав рейнский крем, встала из-за стола. Она сказала, что должна ехать, поскольку и так злоупотребила гостеприимством хозяина, и еще раз искренне поблагодарила его за доброту.

— Это я должен выразить вам признательность, мисс Таллант, — ответил он. — И еще я благодарен случаю, который познакомил нас, и надеюсь еще увидеться с вами в Лондоне.

Эти слова сильно взволновали мисс Блэкбурн и, поднимаясь с Арабеллой на второй этаж, она шепнула ей:

— Дорогая мисс Таллант, как вы могли? Ведь он хочет встретиться с вами в Лондоне! Господи! Что скажет ваша мама?

— Ерунда! — беспечно ответила Арабелла. — Если он и вправду богат, то больше и не вспомнит об этом.

— Если?! Господи! Мисс Таллант! Да он, похоже, один из богатейших людей страны. Когда я поняла, что он действительно мистер Бьюмарис, я чуть не упала в обморок.

— Замечательно! — продолжала храбриться Арабелла. — Если он такой важный, то можете быть уверены — никаких встреч со мной он искать не будет. А я тем более. Уж очень он противный!

Мисс Блэкбурн не удалось переубедить ее. Арабелла не желала признавать даже то, что внешне он был довольно приятным человеком. Она твердила, что он ей совсем не симпатичен и что такие щеголи вызывают у нее лишь отвращение. Мисс Блэкбурн, испугавшись, что в таком состоянии ее подопечная может не скрыть своей неприязни при прощании, умоляла ее не забывать о том, что они должны быть признательны мистеру Бьюмарису, а потом напомнила, что одно лишь слово этого человека может испортить карьеру любой молодой девушки, но тут же пожалела о сказанном — глаза Арабеллы гневно сверкнули, не предвещая ничего хорошего. Однако когда мистер Бьюмарис посадил Арабеллу в экипаж и слегка коснулся губами ее пальцев, она попрощалась с ним, кротко улыбаясь, без единого намека на то, как он ей неприятен.

Экипаж тронулся с места. Мистер Бьюмарис повернулся и медленно пошел к дому, где его нетерпеливо ждал лорд Флитвуд. Обиженный друг тотчас набросился на него с требованием объяснить, почему в этом доме гостей потчуют лимонадом.

— Мне показалось, что мисс Таллант не понравилось мое шампанское, — невозмутимо ответил тот.

— Она могла бы отказаться! — возразил лорд Флитвуд. — А вообще, это твои выдумки! Ведь она выпила два бокала!

— Да не волнуйся ты, Чарлз, у меня еще есть портвейн, — сказал мистер Бьюмарис.

— Да? — просиял лорд. — Наверное, пару бутылочек твоего любимого? Я знаю, у тебя в погребе припрятано лучшее вино!

— Браф, принеси в библиотеку! Выбери какое-нибудь разливное…

Лорд Флитвуд, которого всегда можно было разыграть, сразу же попался на удочку.

— О Роберт, нет! — вскричал он, побледнев от ужаса. — Нет!

Мистер Бьюмарис, желая помучить друга, удивленно поднял брови, но Браф, пожалев лорда, сказал утешительным тоном:

— Да у нас и нет ничего подобного в погребе, уверяю вас, ваша светлость.

Лорд Флитвуд, поняв, что его опять разыграли, раздраженно произнес:

— Ну знаешь, Роберт, за это тебя следовало бы проучить…

— Ну что ж, давай… — сказал мистер Бьюмарис, направляясь в библиотеку.

— Ладно, — вздохнул лорд, следуя за ним, — хотя за эту подлую шутку с лимонадом ты тоже заслуживаешь хорошей трепки. — Потом он сдвинул брови и задумчиво произнес:

— Таллант! Что-то я не слышал этого имени. А ты?

Мистер Бьюмарис взглянул на него, потом достал из кармана табакерку, открыл ее и, взяв небольшую щепотку, сказал:

— Ты не слышал о состоянии Таллантов? Мой дорогой Чарлз…