Аргумент барона Бронина 3

Глава 32 Последняя воля

Лилит скрылась в портале, а вот я туда погружаться не спешил. СЛишком тревожил меня тот мир. Опять же, мне надо было с собой прихватить филактерию. Я снова прикоснулся щупальцем к сознанию тёмного облака.

— И что надо сделать? Просто перенести тебя в тот мир? — спросил я.

— Нет, — ответила сущность. — Филактерию надо будет разрушить и выпустить меня.

— Так, но мы же оба понимаем, что ты очень опасен и можешь напасть.

— Да, это так, — заявил он.

— Тогда зачем мне тебя выпускать и подвергать свою жизнь опасности? Я могу просто закинуть филактерию туда, в этот мир, и закрыть его, — резонно рассудил я.

— Можешь, и это тоже будет приемлемо, только мне придётся слишком долго ждать, пока филактерия разрушится или пока мир устанет меня ждать и начнёт своё перерождение. Я бы хотел просить, чтобы ты разрушил филактерию.

— И как мне это сделать, чтобы ты не напал на меня в итоге? — спросил я.

— Давай заключим договор, — горько усмехнулся тёмный силуэт.

— Договор? Это ты у демонов научился? — хохотнул я. — И что, этот договор будет гарантировать мою безопасность?

— Абсолютно нет, — честно признался силуэт. — Ладно. Я примерно понимаю, что нужно сделать, чтобы гарантировать твою безопасность и безопасность твоей подруги. Я просто сделаю вас частью своего мира.

— Это что ещё значит? — шестерёнки в голове завертелись. — Это значит, что я должен буду остаться там и умереть вместе с миром?

— Нет, ничего такого, — помотала головой сущность. — Просто я приму вас как последних жителей мира. Это вас ни к чему не будет обязывать. Обычно такое не принято делать с чужаками, но какая теперь уже разница? Мира всё равно уже нет, его ничто не спасёт. Я буду чувствовать в вас родственные души и не стану атаковать.

— Так сделай это, — предложил я.

— Уже сделал, — ответила сущность, и слова эти были пронизаны такой тоской, что у меня аж в груди защемило. — А теперь пойдём домой, — ослабшим голосом произнесла сущность.

Я подхватил телекинетической рукой филактерию и понёс её перед собой. Отчего-то я сразу поверил, что это существо не врёт и не будет атаковать. Не то чтобы я доверяю всем и каждому, просто привык верить своему внутреннему чутью.

Чужой мир встретил горячим, тяжёлым воздухом. У меня сначала даже дыхание перехватило. Я закашлялся. Вокруг простиралась чёрная пустошь, заполненная жирным пеплом. Небеса едва-едва светились багровым цветом, точно таким же, какой был у портала. Это был единственный источник света. По крайней мере, никаких светил здесь не было видно.

Куда ни глянь, не было даже и намёка на неровность поверхности. Просто плоская равнина, абсолютно плоская. Ни гор, ни холмов, ни оврагов, ни ям. Про какую-то растительность я и не говорю. Не было ничего. Пустота. Ветра тоже не было. И чем дольше я здесь находился, тем сильнее хотелось хотя бы малейшего дуновения ветерка.

Архимаг Алексиус уже видел такие миры. Алексей Бронин ещё нет. И когда-то давно у столетнего архимага лицезрение подобного мира вызвало ужас. Потом со временем он привык к таким видам. Сейчас же те самые далёкие впечатления снова вернулись, охватив мою душу.

Существование таких миров — это огромное преступление, но всё конечно. И каждый мир вынужден пережить нечто подобное однажды.

Я взглянул на филактерию и вдруг увидел, что чёрное облако стало куда более осязаемым и набирало силу. Несмотря на то, что этот мир давно погиб, но он был родным этому некогда могущественному существу, и здесь страж стало обретать силу — чёрную силу, злую, но родную. Всё-таки этот хранитель часть этого мира.

Я посмотрел на Лилит. Она, повернувшись ко мне спиной и глядела куда-то вдаль. Облачённая в чёрное платье девушка сливалась с окружающим жутковатым пейзажем.

— Больно этому месту, — произнесла девушка, — очень больно.

Правда я не понял: веселилась она или грустила.

Я повернулся к филактерии. Вдруг заметил, что сосуд взлетел высоко в небо, а затем очень стремительно, будто его изо всех сил кто-то швырнул, полетела вниз и столкнулась с землёй. Землю покрывал жирный слой пепла, но пепел был мягким. Поэтому филактерия с мягким звуком «пуф» лишь утонула в чёрном насте.

Похоже, хранитель мира попытался сам решить свою проблему без моей помощи. Я ещё раз коснулся его разумом:

— Нам точно не грозит опасность? — на самом деле я и сам чувствовал изменения, произошедшие в моих взаимоотношениях с этим миром, да и с существом, живущим в филактерии, но кто помешает ему снова изменить своё отношение и попытаться всё-таки нас убить.

— Вам ничего не грозит, — повторил он.

Я кивнул:

— Тогда я попытаюсь её уничтожить. Есть идея чем?

— Она довольно хрупкая, — заявило существо. — Я и сам мог бы её разрушить, но у меня это займёт гораздо больше времени, пару лет возможно. Ты же можешь просто по ней ударить чем-то тяжёлым.

— Что ж, почему бы и нет, — я достал свою нагамаки.

Тут же почувствовал лёгкое раздражение от Ардуила:

— Где это мы? Что за тёмное место? Мы будем сражаться со злыми богами?

— Нет, не будем, — заявил я. — Мне нужно разрушить одну вещицу.

— Опять меня используют не по назначению, — проворчал Ардуил, но я на это не обратил внимания.

Я вдруг заметил вдалеке чёрную точку. В этом мире вообще сложно различить хоть что-то, учитывая однообразие пейзажа, но изменения в панораме тут же бросились в глаза. Что-то к нам приближалось.

— Не бойся, — произнёс в моей голове голос. — Это моя плата тебе за спасение. Должен же я хоть как-то тебя отблагодарить.

Что-то жуткое оттуда летело. Как бы эта плата не обернулась большими проблемами. Ну ладно уж, посмотрим. Пока что не было проблем, которые я не способен был бы решить. По крайней мере, здесь моя ментальная магия меня слушалась вполне хорошо.

— Разруш филактерию, прошу тебя, — раздалось вновь в моей голове и я двинулся вперёд с клинком наперевес.

— Эй, ты что удумал? — окрикнула меня Лилит.

Она по-прежнему не слышала нашего разговора, но я не стал ничего объяснять, а просто рубанул клинком своей нагамаки по чёрному сосуду.

Пространство вокруг мгновенно заволокло чёрным туманом. Оно распространилось так быстро, будто это был чёрный взрыв. Я не видел и своего носа в этой тьме. В этом мире и так было темно, сейчас же казалось что конец настал всему.

Не было никаких эффектов, ни вздоха облегчения, ни крика ярости, ничего. Тишина, безразличие могущественного существа, которому было всё равно, которое желало лишь освобождения от своих мук.

Следом чернота стала уплотняться и растворяться. Видимость стремительно улучшалась, и наконец на том месте, где до этого была филактерия, я увидел уже знакомую чёрную фигуру, обтянутую тканью. Только на этот раз мне показалось, что она была вполне материальной, а не сотканной из тёмного тумана.

— Что ты натворил? — услышал я крик Лилит, и она кажется довольно давно так кричала.

Однако в следующий миг, девушка умолкла.

— Твоё обещание выполнено, — раздался гулкий голос. — Вам пора уходить.

— Что значит «пора уходить»? — возмутилась Лилит. — Я хотела посмотреть на перерождение мира.

— Тогда ты умрёшь, — спокойно ответил голос. — Я обещал сохранить вам жизнь.

— Вот так всегда. С тобой, архимаг Алексиус, сплошные обломы. Ты уже второй раз не выполняешь то, что обещаешь. Души лича меня лишил, посмотреть перерождение мира не дал. Ты мне теперь должен, архимаг Алексиус.

— Поверь мне, это последнее, что я готов выслушивать от демона, — оборвал я. — Нечего мне вменять чувство вины.

— Скучный ты, Лёшка-картошка, — хмыкнула она, правдоподобно передразнив Свету.

— Об этом чуть позже поговорим.

Я повернулся было к порталу, но дух меня остановил.

— Постой, а как же прощальный подарок? — спросил он, а в следующий миг прямо передо мной рухнула тяжёлая чёрная маслянистая капля. Хотя каплей это сложно назвать. у моих ног образовалась лужа примерно метр на метр.

Чёрная вязкая жидкость взволновалась было, но почти тут же перестала колыхаться. Её плоская поверхность напоминала скорее камень, но это было обманчиво. Что-то мне подсказывало: стоит сунуть туда палец, как меня тут же поглотят и очень быстро переварят.

— И что это? — спросил я.

— Я изучал тебя. Сначала хотел убить, потом понял, что ты можешь быть очень могущественен и полезен. Поэтому стал изучать, как с помощью тебя убить как можно больше живых. Одна из твоих слабостей — твой старый друг. Ты не мог найти для него вместилище. Вот оно, вместилище твоего друга. Это морф. Очень редкое существо, и сейчас оно злое, но это из-за того, что мир, в котором мы когда-то жили, стал злым. Однако если очистить его от скверны и зла… В основе оно весьма доброе и светлое существо. Надо просто разделить его тело и сознание.

В следующий миг лужица стала светлеть, а над ней соткалось тёмное облачко, точно такое же, какое когда-то висело над филактерией. Облако дёргалось, всё время меняло форму, выбрасывало жгутики, пытаясь зацепиться и вернуться обратно в стремительно светлеющую лужу. Но у него ничего не получалось.

— Сейчас у этого морфа нет души. Он пуст и девственно чист. Ты сможешь поместить в него сознание своего ворона, но не затягивай. Пустое место всегда заполняется чем-то. Думаю, ты и сам это знаешь. Перенеси туда душу и разум своего питомца.

— Сейчас я этого делать не буду, — заявил я. — Не в этом мире. Откуда я знаю, что туда ещё перенесётся.

— Я тебя понимаю.

В следующий миг лужица стала уменьшаться, будто сжиматься, и спустя пару мгновений на этом месте образовалась филактерия, точно такая же, которую я принёс сюда несколько минут назад, но только она была чуть крупнее.

— Эта филактерия защитит метаморфа. Она позволит тебе его изучить и понять, что угрозы твоему питомцу нет. А теперь вам действительно пора.

Да уж, ситуация была очень непростая. Чёрный безжизненный мир, нахождение в котором уже вгоняло в тоску. Существо, которое покалечено настолько, что в голове не укладывается, как оно может существовать и мыслить, при этом не пытаясь убить меня и Лилит. Опять же вспомнил слова Лилит о том, что каждое существо будет стремиться её убить просто потому, что она демон. Наверное, непросто было этому хранителю обойти свои же правила.

У меня не было желания утешить это существо или как-то приободрить, но разум понимал, что просто так уходить тоже неверно. Хоть какие-то слова должны быть сказаны на прощание, ведь я прощаюсь не с существом, это скорее прощальная тризна над хранителем мира и над целым миром, который сейчас начнёт своё перерождение.

— Как тебя зовут? — спросил наконец я.

Последовала пауза.

Молчание явно затянулось, и чтобы хоть как-то её сгладить, я наклонился и поднял с земли филактерию. В ней я не ощущал никакого зла. Это действительно было вместилище чего-то живого, но лишённого разума. Облачко, что до этого висело над филактерией, было оттеснено подальше, чтобы не причинить мне никакого зла.

— Меня зовут Сарена, — наконец раздался голос.

— Так это же женское имя. Ты что, женщина? — спросил я.

— Это уже давно не имеет значения. Это имя моё и имя моего мира. По крайней мере, то, что осталось важным. Всё остальное уже не имеет никакого значения. А теперь прощайте.

Я сам не заметил, как земля под ногами колыхнулась. Меня просто вышвырнули прочь из мира, будто хозяин, который устал терпеть надоедливых гостей, вытолкнул нас из своего дома до крайности грубо и невежливо. Я вылетел из портала посреди помещения и покатился кубарем. Не то чтобы я привык к такому обращению, но как ответить — ума не приложу. Да и кому отвечать? Мертвецу?

Следом из портала вылетела Лилит. Она тут же вскочила на ноги, и глаза у неё горели такой ненавистью, что я едва не рассмеялся. Всё же меня ситуация не так сильно зацепила.

— Да я сейчас эту тварину… Я его в порошок разотру! — вспыхнула она, побежав прямо к порталу, но тот, вспыхнув, погас перед её носом. — А ну-ка, открывай быстро ещё один портал! Я сейчас этой твари такое устрою! Мы его тут спасаем, а он…

— Успокойся, Лилит, в этом нет никакой необходимости, — заявил я. — Нас ещё ждут другие дела. Ты ещё хотела познакомиться с медведем, — напомнил я.

— Ну нет, хватит мне на сегодня знакомств, — буркнула она. — Я пока что передохну здесь от твоих приключений, да почитаю. Мне твои друзья совсем не нравятся. Ничего хорошего они не несут.

— Ладно, — невозмутимо пожал я плечами. — Я тогда, с твоего позволения, откланяюсь. Мне надо кое-какие вопросы порешать.

— Давай-давай, — произнесла девушка.

— А у тебя никаких дел нету? — спросил я.

— Нет, все свои дела я уже сделала. У меня сейчас, можно сказать, отпуск. По собственному желанию, — хохотнула она.

— Ну ладно, — решив не расспрашивать о подробностях, я направился наверх.

И в этот момент прямо передо мной соткалось нечто тёмное и крылатое. Я даже подумал, что тёмному хранителю мира стало мало того, что он нас вышвырнул. И он решил ещё поглумиться. Но в следующий миг заметил, что это магический ворон. Такой, что обычно приносит послания.

Ворон взмахнул крыльями, затем устремился ко мне, зависнув перед самым носом. Я выставил руку вперёд, позволив ему присесть.

— Давай уже своё письмо, — заявил я. — Интересно, наверное, дядя Дима обнаружил отсутствие сестёр и решил спросить, не знаю ли я что-то об этом.

Однако на конверте значился совсем другой герб, не клана Медведевых, а что-то напоминающее рептилий. Снежинская, наверное, обо мне вспомнила. Или может… Гадюкины.

В содержании письма значилось следующее:

"Уважаемый барон Алексей Александрович Бронин!

Между нами и вами возникло недопонимание, которое мы бы хотели решить в кратчайшие сроки. Мы подтверждаем, что у вас есть полное право выражать негодование и требовать сатисфакции. Однако у нас тоже есть некоторые претензии на ваш счёт.

Приглашаем вас в нашу резиденцию под Новосибирском (координаты прилагаются) для обсуждения наших с вами дел. Предполагаю, что придём с вами к общему мнению, и наши с вами рода будут сотрудничать долго и эффективно.

С уважением, Зиновий Павлович Гадюкин, глава рода Гадюкиных.

Жду вас в течение трёх ближайших суток. Ваш визит в указанный срок будет означать ваше доброе намерение и желание к переговорам. В обратном же случае будем считать, что вы наш род игнорируете. И сделаем свои выводы."