Аристо из мира демонов

Глава 12

— Эй, парень, э-эй….

Тьма перед глазами сменилась расплывчатыми очертаниями бревенчатого потолка.

Что, за…

Резко подскакиваю.

Ай, блин!

Больно бьюсь головой о какую-то перекладину и падаю обратно.

Потирая ушибленный лоб, пытаюсь понять, где я нахожусь.

Вижу в полумраке нависшую надо мной женскую грудь, туго обтянутую сарафаном, а выше — обеспокоенное лицо Любавы.

— Ой! Не ушибся?

Девушка кладет ладонь и тепло растекается по моему лбу, снимая неприятные ощущения от удара.

Та-а-к!

Пытаюсь аккуратно приподняться на локтях, в еще одной попытке осмотреться.

— Лежи, не вставай, — Люба уперлась ладонью мне в грудь, — Дедушка говорил, ты до утра еще спать должен.

Ну, как тут спорить, когда такая девушка просит?

Лег обратно и попытался понять, что это вообще такое со мной было.

Драконы. Рыцари. Какой-то хрен, с настолько мощной аурой, что я словил полный паралич, прямо в разгар боя.

Стоп! Что значит, до утра должен был спать?

Это что, ипучий сон? Мне приснилось все что-ли?!

— Прибью деда!

Надо мной снова нависло лицо Любавы.

— Ты чего кричишь?

— Где этот старый хрен?! — я приподнялся, пытаясь заглянуть девушке за плечо.

— Чего всполошился? В огороде растет. На кой тебе он среди ночи?

— Э… ну… — я немного растерялся.

— Ты голодный что-ли?

— Что? Причем здесь…

Урррр! Желудок выдал жалостную трель, сбивая меня с мысли.

— Так пойдем, я тебя накормлю.

— Ну… пойдем.

Один из моих простых жизненных принципов — никогда не отказываться от еды, если предлагают.

Я спрыгнул с печи и Люба, ухватив за руку, отвела меня к столу в трапезной.

— Садись. Сейчас гляну чего из еды осталось.

Девушка вернулась к печке и отодвинула заслонку.

Ловко орудуя ухватом, достала из нее большой горшок и водрузила на стол.

Затем упорхнула к небольшому шкафчику у стены и, погремев немного посудой, принесла тарелку и ложку.

Открыв крышку, зачерпнула из горшка в тарелку большую порцию наваристой мясной похлебки.

Поставила на стол передо мной.

— Вот, кушай.

Пахло очень вкусно. У меня аж слюнки потекли.

Позабыв про зловредного деда, набросился на еду.

***

Довольно урча, я орудовал ложкой поглощая поданный мне… хмм… поздний ужин? Или ранний завтрак?

Хрен его знает сколько я "проспал". За окном темно — не разберешь.

Люба сидела сбоку и умиленно смотрела, как я запихиваю в себя очередную порцию мясной похлебки.

Когда ложка чиркнула по дну горшка, с сожалением понял, что еда закончилась.

Мало. Я бы не отказался от какого-нибудь десерта.

Увидев мой бегающий по сторонам взгляд, Любаша спросила:

— Не наелся?

— Неа, — я мотнул головой.

— Аппетит у тебя, прям богатырский, — улыбнулась девушка.

— А есть десерт? — с надеждой, спросил я у зеленоглазки, — Ну там, яблочный штрудель какой-нибудь?

— Что за штрудель такой? — Любаша захлопала глазками, — Никогда не слышала.

О! Яблочный штрудель!

По телу растеклась волна наслаждения, только лишь при одной мысли об этой мечте гурмана.

— Это самый вкусный десерт из всех возможных. Король десертов!

— Да? Прям так вкусно? Никогда не пробовала.

— И многое потеряла! — я восторженно стал рассказывать об этом чуде кулинарии, — Вообрази что-то настолько нежное и сладкое, что тает у тебя во рту, разливаясь волнами блаженства…

Девушка мечтательно прикрыла глаза.

Губы ее расплылись в счастливой улыбке. Грудь часто вздымалась, от глубокого и ровного дыхания. Даже невольно залюбовался ею. Аппетитная она все же девка.

Ну вот, опять голову полезли всякие глупости.

Ей богу, гормоны в этом теле готовы выпрыгивать из штанов, при виде любой красотки.

— Свекла… — томно произнесла Любава.

Све…кла…

— Что?! Какая еще, нахрен, свекла?

От моего вскрика, Любава резко открыла глаза.

— Ой! — испугалась она, — Что с тобой?

— А что со мной?

— Ты же весь… светишься!

Только сейчас я понял, что мои бесконтрольные гормоны, какими-то непостижимым для меня образом, начали взаимодействовать с энергоканалами.

При виде томно вздыхающей девушки с полуприкрытыми глазами, в доступности протянутой руки, они отхлынули от… кхмм… мозга. Заставили Средоточие возбужденно пульсировать, выплескивая эфир.

Черт, да я реально весь свечусь!

Попытался взять себя в руки и усилием воли унять разбушевавшееся либидо.

Мерцающая аура стала понемногу тускнеть

— Как это у тебя выходит?

Любава завороженно смотрела на мерцающую теплым светом красноватую ауру — мои попытки совладать с гормонами.

— Не знаю. Как-то само собой… — буркнул я, — Спасибо за еду.

Я встал из-за стола и быстрым шагом вернулся обратно к печке. Нужно собраться с мыслями.

Скрипнула половица.

Поворачиваюсь и вижу прямо перед собой большие зеленые глаза Любавы. Зрачки ее возбуждено расширены.

Она протягивает ко мне руку и нежно касается щеки ладонью.

Вспыхиваю как спичка. Мысли уже путаются.

Остановись! Достомысл тебя на мелкие кусочки пошинкует, за внучку!

Пытаюсь отстраниться, но чувствую, что спина уперлась в печь.

Любава делает шаг и прижимается ко мне. Ощущаю телом ее упругую грудь, туго обтянутую сарафаном. Ее рука скользит по моей щеке вниз, обхватывает за шею. Девушка прижимается еще сильнее.

О, демоны!

С чуть приоткрытых губ Любавы срывается легкий стон. Она тянется ко мне для поцелуя. Изумрудные глаза полны страсти.

А-а-а!! Хрен с ним, со старостой. Нет больше сил сопротивляться.

Да она, кажется и сама этого хочет…

***

— Ку-ка-ре-ку!!!

Проснулся от того, что какая-то пернатая скотина огласила своим кукареканьем всю округу.

За окошком брезжил рассвет.

Падла! Мысленно погрозил петуху. Я же мог еще спать да спать.

Покосился на лежащую на моем плече девушку.

Измотанная бурной ночью, она крепко спала, сжав меня в объятьях, и не слышала противных криков этой мерзкой птицы.

Мирно посапывая и периодически причмокивая пухлыми губками, она что-то негромко бормотала во сне, счастливо улыбаясь.

Осторожно приподнял голову Любаши со своего плеча и тихо соскользнул с печки вниз.

Наша с Любой одежда была разбросана по полу рядом с печкой.

Подобрал и нацепил на себя брюки и рубашку. Покрутил головой в поисках пиджака. Его нигде не было.

Вспомнил, что проснулся вчера и сел есть, предложенную Любавой мясную похлебку, уже не в нем.

Хм. Почесал затылок. А где я мог его оставить?

Во сне, по болотам, я бегал точно в пиджаке. Четко помню, как доставал свою эспаду из внутреннего кармана, чтобы кромсать вторженцев.

Бл*ть! А где мой родовой клинок?!

Я кинулся шарить по комнате в поисках пропавших вещей.

Просмотрел все шкафы, заглянул под каждую лавку — ничего.

Взгляд упал на пустую корзину возле печки, у входа. Хм. Вроде бы вчера в ней была куча какого-то тряпья.

Неожиданная догадка заставила выглянуть в окно.

Там, на натянутой, между двух вкопанных в землю жердей, веревке, висело выстиранное белье. Среди развешанных для сушки тряпок, отыскался и мой пиджак.

Фу-у-ух. Просто заботливая Любаша решила его постирать.

И правильно. Он у меня многое пережил за последние несколько дней и был, мягко говоря, грязноват.

Родового клинка я в нем не заметил.

Но, это не важно. Вряд ли девушка стирала пиджак и не заметила в кармане оружие. Спрошу у нее потом, когда проснется, куда прибрала.

Надеюсь не выбросила.

Это для меня, невзрачная на вид рукоять — родовая реликвия, которую можно превращать в грозное оружие, напитывая ее Силой. Для всех остальных — просто бесполезный обломок. Мусор.

***

Не стал будить Любаву. Успеется.

Вместо этого подошел к бревенчатой стене, в которой Достомысл вчера открывал проход в подвал.

Провел руками по бревнам. Ничего. Ни единой щелочки.

Ладно. Может туда есть другой ход, где-нибудь здесь в избе?

Поискал взглядом что-нибудь похожее на неприметную дверь.

Ну какая еще, нафиг, дверь! Откуда ей взяться?!

Я же не думаю, что староста выкопал огромную пещеру у себя под избой? Такое в принципе трудно представить.

А Разлом? Как он в подвал попал? Может избу возвели уже над разломом?

Нет, это больше похоже на какую-то пространственную магию.

Не зря же Достомысл что-то колдовал при помощи своего посоха, чтобы открыть проход в стене.

У меня аж засвербило от такой догадки.

Получается этот деревенский колдун может открывать пространственные переходы?!

И, на самом деле, мы спускались не в подвал, а вообще в какую-нибудь зону между мирами?

Ох, блин.

А если добавить к этому еще и Разлом внутри этой пространственной аномалии, то получается…

Что из этого получается, я не успел додумать — отвлекся на скрипнувшую ступеньку.

Обернулся на звук. По деревянной лестнице, со второго этажа, спускался Достомысл.

Вот он то мне и нужен, сейчас задам этому старикашке пару вопросов.

Шагнул к лестнице, не дожидаясь, когда седобородый старец медленно спустится вниз.

Задрал голову и крикнул:

— Что это было, старик? Я требую ответа! Что за магию ты на мне применил?

Достомысл удивленно глянул на меня, словно только заметил.

— А, это ты. Как спалось?

Да он, бл*ть, издевается!

Нет, ну точно. Могу поклясться, что на мгновенье увидел наглую ухмылку, которую он тут же спрятал в седые заросли бороды.

— Спасибо, хорошо, — ответил я, как можно спокойнее, сдерживая эмоции.

А вот хрен тебе, старый пердун! Думал буду истерить, как взбалмошная девица? Фигушки! Не дождешься.

Конечно, дать бы ему по щам, да точно не совладаю. У меня даже родового клинка при себе нет.

— Ну и славно, — Достомысл наконец-то спустился и поманил меня рукой, — Садись, разговор есть.

Мы сели за стол.

***

— Ты нахрена это сделал, старый хрыч? — ну, вот прям накипело у меня, — Усыпил, как какую-то шавку безродную. А я, на минуточку, благородных кровей. Я, мать твою, аристо!

Решил пойти в наступление с козырей. Но Достомысл, казалось, пропустил весь мой дворянский гонор мимо ушей.

— Что же ты, весь из себя такой благородный аристократ, по глухой тайге плутал да к нам забрел?

— Это не твоего ума дело, старик. Я может грибы-ягоды собирал. И это не я к вам забрел, а твои бородатые холопы меня сюда приволокли.

— Они не холопы мне, тут народ вольный живет.

— Да мне вообще пофигу. Хоть кронпринцы. Мне какое дело?

— Ну, не скажи, отрок, не скажи.

Старец огладил свою седую бороду и выудил откуда-то из воздуха… мой родовой клинок(?!).

Потертый эфес с обломанным, почти у самого основания, лезвием на секунду завис над столом и плавно опустился в ладонь старца.

Нет, ну он точно пространственной магией владеет!

Я вопросительно посмотрел на Достомысла.

— Твоя вещица? — спросил тот, протянув мне рукоять.

— Да, — утвердительно кивнул я, забирая протянутый клинок, — Фамильное оружие.

— Очень интересно, — староста о чем-то задумался, — И он тебя признал?

— А что, не должен был?

— В том то и дело, что нет.

— Почему это интересно, меня родовой клинок признать не должен был?

— Это долго объяснять. Просто поверь, ЭТОТ клинок, не должен был признать никого из имперских дворян.

— Ну, я никуда не тороплюсь…

***

Достомысл задумчиво посмотрел куда-то в окно, затем на меня.

— Что тебе снилось? — спросил он неожиданно.

— Что? — не понял я, — Какое это вообще имеет значение?

— Что… тебе… снилось?! — повторил свой вопрос Достомысл, чеканя каждое слово.

— Да так, ерунда всякая. В основном по болотам бегал. Чуть не утоп, кстати.

— По болотам? — старик как-то сразу оживился, — Но не утоп же?

— Нет, повезло.

— Потом, что было?

Достомысл аж заерзал на месте от нетерпения, выспрашивая у меня подробности.

— Ты, старик, будто сам не знаешь, что за сон на меня наслал?

— Э, нет, я в сон лишь погружаю, а дальше все зависит от… — староста будто вспомнил что-то, — Ты там на болотах один был?

— Хмм. Нет. Там какая-то странная девушка еще была. Такая, с волосами зелеными, поиграть с ней просила.

— Ясно. Значит Мора твоим проводником была.

— Она, вроде, Кики назвалась.

— Ну-да, ну-да, И во что играли с ней?

— В прятки.

— С Морой в прятки? Ха-ха, — Достомысл даже рассмеялся от моих слов, — и как, сумел спрятаться от нее на болоте?

— Да толком и не успели поиграть, — пожал я плечами, — нас отвлекли.

Насмешливый взгляд старика сменился на внимательный.

— Отвлекли? Кто-то еще там был?

— Да там, вообще какой-то лютый замес на поляне случился… — видя, что собеседник слегка не одупляет, пояснил доходчивей, — Ну, битва, бой. Эта, как ее… а вот! Сеча, по вашему.

Достомысл даже привстал в нетерпении.

— Ну?! Что за сеча?

Я вкратце рассказал, как трехголовый дракон бился с выскочившими из фиолетового Разлома стрелками.

Как он был смертельно ранен, но ему на помощь пришла тиноволосая бестия и добила вражеские отряды, призванными из земли корнями-тентаклями.

Как потом из Разлома выскочили тяжело вооруженные рыцари и чуть не прибили Кики, но она и с ними справилась.

— А ты, что же, в сторонке стоял, глядел?

— Я тоже пару-тройку стрелков успел порубить. И даже одного рыцаря уделал.

— Одного?

— Ну да, всего одного, — развел я руками, — потом из Разлома появился какой-то хрен. Высокий, с аурой мощной. Рыцари будто силой напитались, аж зенки фиолетовым запылали.

На словах про странного чужака из Разлома, лицо Достомысла скривилось от злобы.

Он так сильно сжал свой посох, что я думал, тот треснет и меня щепками сейчас завалит.

— А меня будто в ступор вогнало, — продолжил я, — Не мог пошевелиться. Так меня, обездвиженного, другой из рыцарей и… кхм… зарубил. Очнулся уже здесь.

Староста секунду посмотрел на меня, словно изучая.

— Тебя, значит, убили и ты от этого здесь проснулся?

— Да, я так и сказал. Ты вообще меня слушал?

— Хм, тогда это многое объясняет, — буркнул Достомысл себе под нос.

— Может тогда и мне объяснишь? А то вот, лично мне, вообще нихрена не понятно.

Староста помолчал, размышляя о чем-то, потом спросил, неожиданно:

— Что ты знаешь о Даре?

— Знаю, что я считаюсь слабым одаренным.

— Оно и не мудрено, — хмыкнул староста, — А откуда в людях вообще Дар взялся, знаешь?

— Ну, это все знают, — уверенно сказал я, — Дар раскрылся в результате появления на планете Разломов.

Достомысл постучал пальцами по столу.

— Ясно. Еще одна жертва имперской пропаганды…

— Что? Какой пропаганды? Да это каждый ребенок с детства знает. В каждом учебнике, в каждой книжке написано.

— Хорошо. Тогда скажи, что было до того, как появились Разломы? Что в твоих учебниках про это написано?

— Э-э-э…. ну… — я задумался.

А ведь действительно. Что было до появления Разломов?

Даже в своем измерении, где Червоточины между мирами появились очень давно, никто и никогда не задавался вопросом, а как оно было "до".

— Получается не было Дара? — неуверенно спросил я?

— Сила она изначально была. Только к Разломам это не имеет никакого отношения. А то, что ты Даром называешь — это не дар, а проклятие. Скверна.

— Мне глубоко пофиг, старик. Называй это как хочешь. От этого мои энергоканалы плотнее не станут.

— Это как посмотреть, отрок. Как посмотреть.

— Ты знаешь способ, как сделать меня сильнее?

— Кто тебе сказал, что ты слаб? Я вижу, что твой внутренний Источник полон до краев.

Хм. Это он про Средоточие?

— Может и полон, да только и толку от этого мало. Все что я могу — только Силу в меч влить.

Я встал, подняв вверх руку с зажатым в ней эфесом.

Напитал родовой клинок Силой. Широкое лезвие вспыхнуло, озаряя светом горницу.

Подождав пока Достомысл насладится устроенным мной спецэффектом, я развеял энерголезвие и спрятал рукоять меча в карман.

— Силы много, но использовать ее в полной мере я не могу, — сказал я огорченно и с надеждой спросил, — Знаешь, как мне помочь с этим?

Старик ничего не ответил, лишь развел руками и посмотрел хитро.

Вот старый пердун, по-любому ведь знает что-то. Ладно, попробую разговорить вредного старикашку.

— Жалко, что не знаете, — вздыхаю, наигранно, — Я вот в Академию даже поступил — может там узнаю, что нужно чтобы обрести Силу.

— Имперская Академия тебе не поможет. Эти адепты Скверны, — староста зло сплюнул, — нацепившие мантии магистров, учат лишь ереси.

Все, привет. У деда, походу, кукуха поехала. Ярый борец с империализмом.

— Чем вам так Академия-то не угодила?

— Скажи, чему могут научить плотники пекаря? — спросил в ответ Достомысл.

— Хм. Строгать доски?

— А станет ли от этого он хлеб лучше печь?

— Вряд ли. Как это вообще влияет?

— То-то и оно, отрок. Ты — пекарь, который надеется получить силу плотника.

— Задолбал ты со своими аллегориями, дед. Прямо можешь сказать?

— Прямо? Ну, хорошо, коль так. Сила твоя не от имперской Скверны, которую Даром кличешь. Сила твоя от Источника.

Какой еще, к чертям, Источник?

— Тебе откуда знать про мою силу, дед? Ты меня день всего, как впервые увидел.

Достомысл улыбнулся в свою седую бороду.

— Успел испытать тебя. Трижды.

Наверное, на моем лице отразилась такая гамма чувств, от непонимания до негодования, что Достомысл решил не доводить мой мозг до точки кипения.

— Первый раз, — он загнул палец, — Здесь в горнице, когда ты против "вихря природы" устоял.

— Устоял? Но, ты же ранил меня. Любава мне порез на щеке лечила, помнишь?

Старец лишь отмахнулся.

— Второй раз — внизу, — продолжил он загибать пальцы, — Когда барьер тебя пропустил.

— Ты это про тот зеленый Разлом? — уточнил я, — Думал, смогу от него зарядиться силой. Так же, как ты свой посох напитывал. Но, ты сам же видел, не вышло.

— И третий, когда ты все же вернулся и сон мне свой поведал.

— Сон как сон. Что в нем необычного? Погоди… когда вернулся? Был вариант не вернуться?

— Обычно, из мира Нави не возвращаются.

Я сжал кулаки. Очень сильно захотелось вдарить этому деревенскому колдуну промеж глаз.

— Какой еще, нахрен, мир Нави?!

Достомысл тяжело вздохнул.

— Давай я тебе расскажу все по порядку…