Глава 17

— В давние времена, когда на месте Пограничного Леса еще текла полноводная река, ходили легенды о воинах, чья Сила Духа была настолько крепка, что…

— Можно как-то покороче? — прервал я поток стародревней белиберды, начавшей литься из уст княжича, — В общих чертах?

Дернул черт спросить его за этих ратников. Теперь вот попал на очередную лекцию с экскурсом в местный фольклор.

Ярослав удивленно посмотрел на меня, словно на безумца, посмевшего попрать многовековые устои. Тоже мне, былинный сказитель.

— Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — поучительно пробасил Добрыня.

— Ага, пока мы тут болтаем, возможно на княжича новое покушение готовят, — подколол я воеводу.

Тот скрипнул зубами, но Ярослав примирительно поднял руки.

— Хорошо. Если вкратце, ратники — это воины, способные облачаться в боевой доспех за счет Силы своего Духа.

— Ну вот, так бы сразу. Можешь же, когда захочешь.

Как я понял из его слов, речь про использование духовной брони. В Империи это распространенная практика, а в Царстве Нави оказывается редкость.

Впрочем, не удивительно, если магией здесь владеют только ведуны.

— Так, а что вы от меня хотите-то? — мне были непонятны все эти иносказания и намеки, со стороны княжича, — Скажите прямо.

— Нам… то есть мне, — поправился Ярослав, — нужна твоя помощь, барон.

— Ну?

— Мы с воеводой, — он кивнул на Добрыню, — придумали одну интересную штуку…

***

Хитрая затея Ярослава и воеводы заключалась в том, чтобы меня, в сопровождении отряда дружинников, отправить в Навиград с посланием к Игорю Всеславовичу о покушении на его отпрыска.

Почему меня? Да потому, что умею духовную броню использовать. И убить меня в случае нападения немного сложнее.

Почему они решили, что на меня должны напасть? Так я буду изображать княжича. Ловля на живца. Хех.

Но ведь люди из отряда, которые будут меня сопровождать, поймут, что с ними едет никакой не княжич?

Да. Верно. И это вторая часть замысла Ярослава — вычислить предателей в рядах дружины.

Добрыня бил себя кулаком в могучую грудь и с пеной у рта доказывал, что ни один из его бойцов не мог предать, что каждый из них проверен годами верной службы князю.

Но Ярослав, как и я, прекрасно понимал, что провернуть покушение на представителя княжьего рода без участия кого-то из ближнего круга практически невозможно.

А теперь самый главный вопрос.

Зачем мне это надо? Бегать ряженым в княжича и разыгрывать спектакль. Вместо того, чтобы искать Око Василиска.

Конечно, я имел свой интерес.

Во-первых, в окрестностях Навиграда расположены два незакрывшихся Разлома. Я просто обязан увидеть воочию эти Трещины в небе.

Как знать, может одна из них — портал обратно в Империю. Сейчас я не имею ни малейшего представления, как мне вернуться в мир Яви, когда я завладею оком Василиска.

И единственное, что пока приходит в голову — спросить об этом Ягу, когда я наконец разыщу эту пропавшую старушку.

Во-вторых, мне нужно попасть на Буян. Что-то мне подсказывает, что начинать поиски Василиска лучше там, где его ядом смазывают гарпуны. Если не найду Око, то всегда можно вырвать второй глаз у мифического монстра. Ха-ха!

А если очень повезет, то подводные Разломы, или откуда там морские твари вылезают, приведут меня сразу в родной Доминион.

Дорога на остров лежит через Навиград. Так что, раз я и так собираюсь в ту сторону, то почему не воспользоваться случаем и добраться с удобствами.

Эх, жалко здесь у них вертолетов еще не придумали.

Опять же, княжичу окажу услугу. А налаживать связи с властьпридержащими всегда выгодно.

Сила, деньги и связи. Вот три составляющих удачного обретения власти и могущества. Эту простую истину я накрепко освоил за время восхождения по ступеням Иерархии.

Так что, я дал Ярославу свое добро на участие в их "авантюре". Конечно немного поупрямившись, чтобы у княжича был повод предложить мне за помощь какие-то "плюшки".

***

Было глубоко за полночь, когда мы с княжичем и воеводой закончили обсуждение деталей предстоящей тайной операции.

Во избежание "демаскировки" было решено не ехать среди ночи в княжью усадьбу, а переночевать в казармах. Никчему случайным ночным прохожим видеть, что убиенный княжич по городу на карете раскатывает.

Как по мне, никому нет никакого дела, почему карета с наследником правителя Мирограда раскатывает по городу. Мало ли кто в ней может ехать. Может труп княжича на подготовку к панихиде повезли.

Но спорить я не стал. Хотят быть в этом вопросе осторожнее — пусть. Меня не особо касается. Главное место для ночлега предоставьте.

Ярослав предложил мне заночевать в княжьих покоях при казармах.

Конечно комфорта больше, но я представил, что мне придется выслушивать ночью храпливые трели воеводы, и забраковал эту идею.

Добрыня, возможно, и не храпит вовсе, но проверять это я не собирался. Поэтому побрел в "палату", где очнулся после покушения.

Окинув взором череду коек, выбрал ту, что подальше от двери и поближе к окну. Устало плюхнулся плашмя на скрипнувшую кровать.

Думал сразу отрублюсь, но сон никак не шел.

Запрокинув руки за голову, я лежал и смотрел на тусклый свет луны, пробивающийся сквозь навешанную на окно простыню.

Может стоило согласиться на предложение княжича выспаться в кабинете? Не уверен насчет кроватей, но мягкие кресла там явно должны быть.

Все мягче, чем на этих сколоченных на скорую руку деревянных койках.

Пока я валялся здесь в отключке, меня не особо волновали удобства, но для моего здорового тела, уснуть на такой кровати стало настоящим испытанием.

Демоны их раздери, могли бы хоть подушки выдать.

Я уже на полном серьезе настроился, идти искать кабинет княжича и требовать от воеводы выдать мне подушку. А заодним и высказать Ярославу все, что я думаю об их представлении о комфортном размещении больных и раненых солдат.

И тут, я вспомнил, что у меня в распоряжении есть собственный домовой. Которого я не видел с тех пор, как покинул избу на опушке леса.

А ведь он, согласно подписанному договору, обязан обеспечивать мне комфортные условия быта. И получает за это от меня приличный объем эфира на собственные хозяйственные нужды.

— Мефистофель, — позвал я негромко.

Ноль эффекта. Домовенок, вопреки моему ожиданию не появился.

Нет, ну это уже наглость.

— Мотя, мать твою!

Чумазик материализовался возле кровати.

Хотя, нет. Называть теперь его чумазиком язык бы не повернулся.

Умытый, холеный, с аккуратно убранными под ночной колпак с кисточкой волосами. Бархатный халат темно-красного цвета с вышитым золотом вензелем в форме буквы "М" на левом кармане.

Он приподнял повыше старинный ручной фонарь с закоптелыми стеклами, что держал в левой руке.

— Ну, чего разорался? — спросил домовой сонно зевая, — Ночь на дворе.

Прикрывая рот ладошкой, он уставился на меня осоловевшими глазками.

— Мотя, ты охренел?!

— Да что случилось-то? — домовенок встрепенулся от моего резкого крика, часто заморгал.

— Нет, вы видели? Этот щеголь еще спрашивает, что случилось. Ты чем занимаешься вообще?

— Комнатку свою обустраиваю помаленьку…

— Какую, нахрен, комнатку?!

— Небольшую пока, метров сто. Без изысков. Гардероб, столовая, ванная комната, парная… — начал перечислять он.

Охренеть он там деятельность развел, пока я тут в коматозе валялся.

— Ой, забыл совсем, — вдруг вспомнил что-то домовенок, — у меня же там пирог в печи подгорает.

— Какой еще, к демонам, пирог?! — мое терпение было на исходе.

— Яблочный, какой еще.

Матвей исчез и комната опять погрузилась в полумрак.

Фраза про яблочный пирог триггернула подсознание. На лицо наползла блаженная улыбка, от воспоминаний о чудесном десерте из кафе "Виктория".

Интересно, он умеет пломбир делать? Наверное нет. Жалко.

Хотя, пофигу, можно заставить его тупо мне штрудель прямо из кафе таскать…

Стоп! Про какой, к чертям, пирог он мне заливал? Он там подушку давит, морда наглая.

Вот гад! Нет, я научу его манерам. Тьфу бл*ть. Заговорил как дворянчик.

— Матвей! Вернись. Мы не договорили, — жестко произнес я в темноту.

Через пару секунд комната вновь озарилась светом лампадки.

— Ну, чего еще?

— Ты чем должен заниматься?

— Чем? — не понял домовенок, опять вытаращив на меня свои глаза.

— Обустраивать мой быт, Мотя. Делать мою жизнь комфортнее.

Матвей повертел рукой с фонарем, осматривая помещение.

— Так-с, значится. Стены есть, крыша есть, из окна не дует, с потолка не капает, — начал перечислять он обстановку в "палате", — Кроватей: раз, два, три… Много.

Он перевел взгляд на меня. Посмотрел как-то с укором:

— И чего тебе не хватает?

— Комфорта, бл*ть! Комфорта!

— Тебе не комфортно? — спросил он участливо, чем выбесил меня еще больше.

— Да, бл*ть, мне не комфортно! Лежу тут на голых досках, пока ты там на мою энергию шикуешь.

— Но-но, попрошу без истерик, — возмутился домовенок, — я пользуюсь энергией согласно заключенного контракта.

— Херакта! — я был уже готов вскипеть, — Где выполнение твоих прямых обязанностей? Где мой комфорт?

— Да чего ты от меня хочешь? — Мотя тоже завелся и перешел на крик, — Тебе что сюда купель с горячей водой поставить и девиц голых прислать, чтобы спинку потерли?

— Засунь эту купель себе в жо… — я резко прервался, — Погоди, а ты так можешь?

— Нет, конечно!

— А нахрена ты мне тогда это предлагаешь?

— Для комфорта, — Мотя ехидно улыбнулся, — Тебе стало комфортнее?

Сука! Я обхватил голову руками.

Он точно надо мной издевается. Бл*ть, почему мне никто не сказал заранее, что иметь дело с домовыми такая морока.

— А что ты вообще можешь, кроме как энергию из меня высасывать?

— Да все, что угодно, — гордо выпятив грудь заявил Мотя, а потом добавил тихонько, — но только в силу моих возможностей.

— И какой у них предел? — нет, я должен уже понять, нахрена я вообще с ним связался.

— Ну… — домовенок поставил лампадку на столик, раскинул широко руки, — Во-о-от такие.

Потом резко сузил охват собрав ладошки почти в плотную.

— Я нихрена не понял.

— Короче, — устало вздохнул маленький камердинер, — Я не волшебник. Из ничего тебе сделать что-то я не могу. Могу лишь использовать то, что у меня есть.

— А откуда ты берешь то, что у тебя есть? Я вот не припомню, чтобы у тебя раньше халат был.

— Ну… там… — виновато потупил взгляд домовенок.

И тут до меня дошло.

Да он просто тырит то, что плохо лежит! Тащит к себе в подпространственную берлогу чужие вещи, клептоман малолетний.

Ну точно! Халат с вышитой буквой "М", что я сперва принял за первую букву его имени, он просто спер в доме князя. "М" — это вензель Миролюбовых.

— Все с тобой ясно, — Я посмотрел на покрасневшего от стыда домовенка, — У тебя подушка есть?

— Только одна, — поднял он на меня взгляд.

— Давай сюда.

— Но… А я как же? — начал он было возражать.

— Гони, говорю, сюда подушку! — прервал я его пререкания, — Быстро!

— Ну и пожалуйста! И не жалко.

Сверху мне на голову ухнула большая пуховая подушка. Сквозь неровную прорезь в ткани, на лицо посыпались перья, попав прямо в рот.

— Ах, ты… кха… кха… фука! — проревел я, отплевываясь от пуха, и со всей силы швырнул подушку в наглого шутника.

Мотя состроил мне рожицу и исчез вместе с попавшей в него подушкой. А через долю секунды, она полетела обратно.

Лежа на жесткой деревянной кровати, весь в пуху и перьях, словно херувимчик, попавший в лопасти геликоптера, я улыбался и думал о том какие репрессивные меры применю к этому юмористу.

Потом. Все потом. А сейчас…

***

Бум! Бум! Бум!

Топ! Топ! Топ!

Я открыл глаза. Сквозь завешанное тканью окно пробивался яркий дневной свет.

Черт, похоже я до обеда продрых. Вскочил с кровати и… сел обратно.

Тело закостенело за ночь, проведенную на неудобных досках, которые кто-то по глупости решил считать кроватью.

Покрутил затекшей шеей. Размял плечи. Встал.

Распинывая по полу кучу перьев, подошел к окну и отдернул край занавески.

Прищурился от яркого света, через пару секунд, когда глаза привыкли, всмотрелся в происходящее.

На окруженном по периметру зданием казарм плацу, маршировали солдаты. Ну или, вернее, дружинники.

Недалеко, в тени навеса, прятался от солнца Добромир. Время от времени бросая взгляд на чеканящих шаг служивых, он протирал свою неизменную палицу платочком.

Фетишь у него что-ли на этой почве? Он и спит поди с ней в обнимку.

Впрочем, у меня и самого тараканов в голове хватает. Я непроизвольно коснулся рукой родового клинка, висящего на шее. Нащупал пальцами чуть теплый металл рукояти и сразу стало как-то спокойнее.

Скрипнула дверь.

Обернулся. В дверях стоял Ярослав. Выглядел он свежим и бодрым.

Конечно, ему же не пришлось всю ночь ерзать на голых досках.

— Как спалось? — Княжич посмотрел на кучу пуха, разбросанного по комнате, хмыкнул, — Ты чего тут, кур ощипывал?

— Да, забей, — махнул я рукой.

— Ладно, — согласился Яр, — пойдем тогда тебе отряд представлю, что в Навиград с тобой поедет.

Ну и хорошо. Не придется объяснять ему откуда перья взялись. А Мотю, я все же научу манерам. Как-нибудь.

Мы вышли во двор.

Заметив нас, воевода убрал тряпицу в карман, пристроил дубину на пояс и направился в нашу сторону.

— Здрав буде, княжич.

— И тебе не хворать, Добрыня, — поприветствовал его в ответ Ярослав.

— Привет, здоровячок, — я помахал богатырю ручкой.

Добромир скрипнул зубами, но промолчал. Лишь кивнул в ответ.

— Давай, Добрыня, рассказывай, — попросил княжич, — Кого решил отрядить в дорогу?

— Момент, княжич, — воевода повернулся к марширующим дружинникам и гаркнул громко, — Сми-и-рно! На месте стой! Ать, два!

Бойцы остановились, выстроились перед нами в шеренгу.

— Значится так, княжич, — начал Добромир, — На дело это важное, отрядить могу только семерых.

— Всего семерых? — удивился Ярослав.

— Не гневайся, княжич. Более дать не могу. И так, почитай, город без трети дружины оставлю.

— Семь, Добрыня? Всего семь? — в голосе княжича проскользнуло… нет не недовольство, скорее удивление.

— Зато каких! — воевода похлопал ближайшего дружинника по плечу, — Лучших! Каждый в бою десятерых стоит. Орлы! Мощь!

"Мощный орел" от похлопываний воеводы немного вошел в землю. Буквально. Я прям увидел как подошва его сапог вошла в грунт.

Но сам воин даже не поморщился. Так и продолжил стоять, гордо смотря вдаль. Кремень!

— Ладно, давай своих "орлов", — согласился княжич.

Пока воевода раздавал указания бойцам, мы отошли с Ярославом в сторонку.

— Вот, держи, — княжич протянул мне запечатанное письмо, — Передашь лично князю Миролюбову. В руки. Скажешь от сына его. Он прочитает и все поймет.

Я хмыкнул, увидев на сургучной печати выдавленную "М". Такую же как на халате у домовенка.

Хорошо хоть этот мелкий деятель, со склонностью к клептомании, письмо не спер. А ведь мог. Вон какая буковка большая и красивая.

Интересно, а он мог бы письмо взять и доставить по-быстрому?

Вряд-ли. Насколько я понимаю он может из подпространства выходить только там где я сейчас нахожусь. Плюс минус какое-то расстояние.

— Как долго ехать до Навиграда? — задал вопрос княжичу.

— Коли сейчас отправляться, к вечеру третьего дня будете на подъезде к столице.

Однако! Три дня трястись в карете.

Мысленно попросил Мотю на всякий случай смотаться на кухню и набрать в дорогу побольше разной еды.

Надеюсь он меня слышит и это сработает. Не хочется три дня жрать сухпаек.

— Тогда лучше отправляться, — сказал я княжичу, — Чем раньше выедем, тем раньше приедем. Не хочется ночевать у ворот Навиграда.

Княжич улыбнулся, поняв мой намек на недавнюю стычку со стражниками.

— Добрыня! — громко позвал Ярослав.

Воевода, отдав последние указания походной группе подошел к нам.

— Слушаю, княжич.

— Все ли готово?

— Да, княжич, — кивнул богатырь, — можем отправляться.

— Нет…. — громко сказал я и сделал длинную паузу, многозначительно разглядывая проплывающие в голубом небе белые кучевые облака, — не можем…

— Что такое? В чем дело? — пара удивленных глаз уставилась на меня.

Я перестал рассматривать облака и посмотрел на обескураженного княжича.

— Понимаешь ли, княжич, я привык возвращать долги.

Перевел взгляд на напряженного воеводу. Достал из кармана княжичьего камзола, в который я был одет, белый платок с вышитым вензелем в виде буквы "М".

— Вызываю тебя, Добромир, на тренировочный поединок.

Напитал кусок ткани Силой из своего Средоточия и бросил в лицо воеводе.

Добромира отволокло на метр назад, но он устоял. Хрустнул, выпрямляя выбитый нос. Широко улыбнулся и положил ладонь на рукоять палицы.

— Я принимаю вызов!

Загрузка...