Аристо из мира демонов

Глава 18

— Не ко времени сейчас поединки устраивать, барон! — Ярослав протестующе замахал руками, — Вам ехать надо.

— Не боись, княжич, мы недолго, — успокоил я.

— Да-да, — влез Добрыня, — Я с ним быстро расправлюсь.

Я фыркнул. Нет, ну он точно оптимист по жизни.

— Я тебя в темнице сгною, — зашипел Ярослав на воеводу, — Ты мне решил всю операцию тайную сорвать? Покалечишь барона, как он в Навиград поедет?

— Да что ему станется, барону вашему, — возразил Добрыня, — его гарпуны даже не берут.

Княжич продолжал зло сверлить глазами воеводу.

— Ладно-ладно, — примирительно поднял руки Добромир, — постараюсь аккуратно. Вообще-то, это он меня на поединок вызвал

— Он вызвал, а ты откажись! — настаивал Яр.

— Чтобы меня потом моя же дружина на смех подняла? — выгнул бровь богатырь, — Что хошь со мной делай княжич, но только не бывать этому. Позор такой потом во век не смою.

— Эй, ну вы там долго лясы точить будете? — я уже откровенно устал ждать.

Нам и правда пора отправляться. А раз воевода с нами не едет, возможно это последний шанс поставить этого заносчивого бугая на место.

Мутузить ему меня не по чину. Сейчас посмотрим.

Я отошел на край полигона и помахал, привлекая внимание воеводы.

Дружинники, видя что назревает дуэль, между их командиром и какими-то приезжим выскочкой, начали стягиваться к импровизированному ристалищу, образуя небольшой полукруг.

— Ну смотри, воевода, — в последний раз предупредил княжич, многозначительно посмотрев на Добрыню, и пошел на судейское место.

Толпа загудела. Воины забили копьями о щиты. Ристалище наполнилось боевым кличем.

Княжич взметнул вверх руку и все стихло.

— Объявляется поединок, — громко объявил он

Внимательно посмотрел на меня. Я показал ему жест рукой, "все окей".

Затем княжич перевел взгляд Добромира, поигрывающего своей булавой. Покачал сокрушенно головой.

— Поединок по правилам "поля брани"…

Толпа дружинников одобрительно засвистела.

— Но! — громко крикнул Ярослав, осаживая гвалт, — Не до смерти!

— Что?

— Как так?

— Какое же это "поле брани"?

— В бою ворога живым не оставляют!

Послышались возмущенные выкрики.

— А вот и оставляют! — твердо возразил княжич, — Когда в плен берут.

— Ха, да воевода, — раздался чей-то голос из толпы, — его как младенца спеленает!

Добрыня разминал могучие плечи, широко улыбаясь поддержке от своей дружины.

Пусть улыбается.

— По правилам, вы можете выбрать любое оружие, — уточнил Ярослав.

— А чего выбирать? — послышались смешки, — У воеводы одно любимое оружие на все случаи жизни — дубина его.

— Ага, я даже слышал, что он и спит с ней в обнимку.

Добрыня сердито цыкнул на разошедшихся вояк, но те не унимались.

— Точно! И я слышал. Зазнобушкой своей ее зовет!

Красный как рак Добромир, пригрозил своей палицей особо сведущему дружиннику и тот вмиг притих.

— То, что Добрыня свою булаву ни на что не променяет, я в курсе, — улыбнулся княжич, — Ну а ты, барон, желаешь оружие выбрать?

Я осмотрел дружину.

Ну какое там у них вооружение? Щиты да копья. Никакой фантазии.

Саблю у княжича, что-ли, попросить? Нафига оно мне надо? Да чисто из любопытства.

— Да, княжич, я выбираю твою саблю.

— Хорошо, — согласился Ярослав, — Стоп. Что? Мою саблю? Ты в своем уме?

— Ну, а что? Почему нет? Мне же предстоит княжича изображать, вот хочу саблю твою в руках подержать.

Яр поразмышлял о чем-то, кивнул утвердительно:

— Хорошо. Будь по твоему.

Снял с перевязи и протянул мне клинок. Я принял и с интересом стал рассматривать.

Вынул изогнутое лезвие из ножен. Посмотрел как солнце играет на остро заточенных гранях. Попробовал подушечкой большого пальца заточку.

Ай, бл*ть, остро! На песок упала пара капель крови.

— Смотри воевода, — засмеялись в толпе, — противник твой от вида твоего грозного испужался, да сам себя зарезать решил.

Шутники.

— Не боись, малец, я тебя сильно калечить не буду, — пробасил Добрыня.

Ну вот, и он туда же. Эх.

Я еще раз посмотрел на непривычно изогнутое лезвие. Взмахнул пару раз. Рубящая сила должна быть внушительная, судя по всему. А если еще и эфиром напитать.

Вернул оружие владельцу.

— Не по нраву пришлось? — выгнул бровь княжич?

— Оружие отличное, — заверил я, кивнул на Добрыню, — Просто не хочу случайно сломать об этого остолопа.

Услышав мои слова, воевода зло зарычал, а княжич рассмеялся.

— Хорошо, будь по твоему.

Ярослав дождался, когда я вернусь на место. Поднял руку, давая знак зрителям затихнуть. Еще раз, по очереди, посмотрел на меня и Добромира. И резко опустил руку, давая сигнал к началу схватки.

*****

По своему богатому прошлому опыту, я рассчитывал, что раззадореный толпой богатырь, скорее ринется в атаку, стремясь расправится со мной как можно быстрее.

Ну, знаете, сила есть — ума не надо. Обладатели огромных накаченных туш, в основной массе своей, весьма не сдержанны в порыве ярости.

Вспомнив как вел себя Добрыня в казармах, то и дело хватаясь за свою дубинку, я справедливо посчитал, что здесь именно такой случай.

Но я ошибся.

Воевода не бросился в атаку по сигналу. Напротив, стоял расслабленный. Изучал меня, присматривался.

Да, это мой промах, я совсем не учел, что он опытный командир, а не какой-то безумный берсерк, прущий напролом в первых рядах атаки.

А дальше, Добрыня стал вытворять что-то совсем странное.

Ухватив свою шипастую дубину за петлю у основания рукояти, он начал ее раскручивать.

Вжух! Вжух! Вжух!

Доносились до меня звуки, словно работали лопасти вертолета. В какой-то момент, скорость вращения стала настолько запредельной, что я просто перестал видеть саму палицу.

Только это мерзкое: Вжух! Вжух! Вжух!

Я сглотнул. Если сейчас он выпустит эту хрень в меня, я даже не успею увернуться.

А учитывая, что оружие здесь у дружинников заговоренное и усиленное ведунами, я даже не уверен, что мне моя духовная броня поможет.

Кстати о броне. Готовясь принять сокрушительный удар, я начал формировать один за другим слои духовного доспеха.

Один, второй, третий…

Мне нужно как можно больше. Я должен выдержать первый удар, поэтому просто обязан выжать из своих тонких энергонитей максимум.

Я не мог видеть вращающуюся с бешенной скоростью палицу, поэтому следил за сжатой в кулак ладонью воеводы.

И когда она разжалась, я весь напрягся в ожидании удара. Но, вопреки моим опасениям, булава полетела не в меня.

Рассекая воздух, она, словно комета, устремилась вертикально вверх, исчезнув далеко в небе.

Не понял? Он ее что, просто выбросил?

— Опять Добрыня свои игры затеял, — пробежался шепоток по толпе дружинников.

— Точно-точно, так вот палицу в небо запустит, а она потом в самый неожиданный момент врагу на голову падает.

— Ага, — поддакнул кто-то, — он в прошлом году, такой фокус с виверной провернул.

— Помню, помню. Мы потом всем дозорным отрядом поляну от кишок очищали, чтобы волколаки ночью в деревню на запах крови не набежали.

Вот оно что. Это у него такой хитрый тактический прием, значит.

Стоит, улыбается, гад такой. Фиг я к тебе подойду. Ищите дурака. Не хочу я, чтобы хрень эта мне на голову свалилась. А судя по траектории запуска, так и будет.

— Ты чего замер, боец? — задорно выкрикнул воевода, — Али подойти испужался?

Я не стал ему отвечать, просто показал неприличный жест. Добрыня сжал кулаки, но тоже не сдвинулся с места.

А потом раздался гул. Громкий, протяжный, тревожный. Словно сотни горнов затрубили одновременно.

Земля под ногами заходила ходуном. Крупные песчинки подскакивали в бесконечной пляске, словно на мембране военного барабана, на котором играют боевой марш.

Дружина засуетилась, по шеренге побежали взволнованные шепотки. Я посмотрел на княжича.

Достав саблю из ножен, он внимательно вглядывался в небо. Наконец, заметив что-то, громко выкрикнул:

— Трещина!

И в то же мгновенье, над нами замерцал купол защитного барьера.

***

— За мной!

Княжич отдал команду и дружина, громыхая щитами устремилась вслед за ним.

— Куда? Стой! — кричал воевода, — А моя булава?!

Задрав голову он шарил взглядом по защитному барьеру.

Ха! Этот деятель свое оружие прое… кхм. Лишился оружия. Вот и нефиг хитрить во время боя. Тоже мне, фокусник нашелся. Вот тебе и фокус с исчезновением.

Сверху что-то громыхнуло. Мы задрали головы.

Что-то не очень небольшое, сильно ударилось о мембрану купола и поскользило вниз. Не похоже, что это тварь из разлома.

— Ах ты ж! — выкрикнул Добромир, вопросительно глянул на меня, — Видел куда упала?

Не дождавшись ответа, махнул рукой и припустил вслед за скрывшимися уже за зданием казармы княжичем с дружиной.

Я злорадно улыбнулся. Да. Я видел куда упала "шипастая прелесть" воеводы.

Поспешил следом за всеми.

— Ярослав! — окрикнул я княжича.

— Да, чего тебе, барон? — Яр в суматохе раздавал указания бойцам, — Да где этот Добрыня запропастился!

— Дозволь помочь, княжич? — я напитал родовой клинок Силой и потряс в воздухе сотканным из эфира клинком.

Ярослав посмотрел на меня, кианул одобрительно.

— Добро! Помогай, коли так, — он махнул рукой туда, где сквозь защитный барьер проходили один за другим дружинники, — Хотя, стой. Ты же сквозь защиту не пройдешь. Вот держи, потом вернешь.

Я поймал брошенный княжичем медальон.

Отлично, значит теперь я могу проходить сквозь барьер. Прицепил артефакт на ремень и побежал к мерцающему куполу.

Ну, посмотрим, что за твари тут из Трещин сыплются.

***

Разлом открылся примерно в километре от города.

Я не знал где именно, поэтому просто следовал за дружинниками, стараясь не терять их из виду.

Через какое-то время, я услышал за спиной топот ног и сопение. Меня обогнал Добромир. Без своей палицы. Ха-ха, ну конечно!

Еще издалека я увидел большую, с рваными краями темную дыру в небе, переливающуюся звездами.

Охренеть! Так вот какая она, Трещина.

С неба на землю падали какие-то плоские зубастые рептилии. Крокодилы чтоли? Только гораздо крупнее и с чередой шипов на бронированных спинах.

Пока дружина добиралась до места прорыва, зубастых монстров нападало больше двух десятков.

Подоспевшие первыми воины, с яростным криком бросились в атаку.

Слаженный удар копейщиков обрушился на монстров. Древки затрещали и лопнули, столкнувшись с толстой броней тварей.

Несколько дружинников замешкались и были тут же разорваны на части. Остальные успели прикрыться щитами и отступили под прикрытие задних рядов.

Ощетинившись копьями, бойцы заняли круговую оборону.

Коротколапые, неуклюжие монстры, полезли на щиты. Клацая зубами, забирались наверх, давя дружинников массой.

Взметнулись копья, вонзаясь в незащищенное брюхо одного из крокодилов.

Брызжа кровью и потрохами, монстр завалился на спину. Засучил лапами, забился в судорогах.

Воодушевленные этим первым успехом, дружинники заработали копьями еще быстрее и яростней. Несколько монстров с выпотрошенными внутренностями покатились по земле.

Поняв, что такая нехитрая тактика оказалась очень эффективна, защитники заметно приободрились.

Яростно рыча, они пронзали копьями не прикрытые броней животы монстров одного за другим.

В какой-то момент, мне даже показалось что все идет слишком просто. Прикрытый щитами и не имея длинного копья, я мог лишь просто наблюдать за успехом дружинников.

Рядом недовольно сопел Добрыня. У меня хотя бы родовой клинок есть, а вот он совсем без оружия остался.

Воевода то и дело норовил вырваться за пределы щитов и идти рвать врага голыми руками. И я его прекрасно понимаю.

Сидеть в глухой обороне, пока кто-то другой чувствует, как его оружие проникает в плоть врага, испытывает это первобытное чувство победы над сильным противником, было невыносимым.

В какой-то момент, идеальная, казалось бы, тактика дала сбой.

Нет. Никто из бойцов не дрогнул. Слаженность действий тоже была на высоте.

Просто случилось то, чего никто никак не мог ожидать.

Один из гигантских крокодилов начал пожирать тела убитых сородичей. Вскоре к нему присоединились и другие твари.

Над полем стоял хруст костей и чавканье зубастых пастей.

— Слышь, братцы — хмыкнул один из бойцов, слева от меня, — может они и друг дружку сожрут, если им не мешать?

Дружинники дружно заржали.

Но чуда не произошло. Наоборот.

Жрущие останки своих товарищей, твари стали видоизменяться.

На наших глазах, они раздались в размерах, стали крупнее, раза в два. Броня на их телах стала еще массивнее и прикрывала теперь и брюхо. На длинных плоских хвостах наросли мощные шипы.

Огромная туша обновленного монстра полезло на "черепаху" из щитов, внимая своей тяжестью дружинников в землю.

Бронированное брюхо уже не получалось пробить ударами копий. Неплохо показавшее себя до этого, защитное построение дрогнуло. Люди просто не могли удержать на щитах многотонную тушу.

Я пропустил эфир через ноги, усиливая и буквально врастая энергонитями в почву. Стараясь выдержать этот натиск, не сломаться под весом монстра.

Бабах!

Удар шипастого хвоста разметал прикрытых щитами людей словно карточный домик.

Я вскочил, активируя родовой клинок. Отпрыгнул в сторону, уходя от нового удара шипованной рептилии. С размаху рубанул эспадой по хвосту.

Бамс!

Ладонь обожгло от вибраций, будто я ударил со всей дури по рельсе. Не будь лезвие моего клинка соткано из эфира, разлетелось бы на осколки.

Замешкавшись, пропустил новую атаку монстра и закувыркался по земле, сбитый хлестким ударом.

Поднялся. На этот раз медленнее. Зачерпнул энергии из Средоточия, восстанавливая прорехи в броне. Не знаю насколько ее еще хватит.

Дружинникам, в отличие от меня, пришлось не сладко.

Десяток воинов лежал на земле изорванным и перетертым фаршем. Оставшиеся дружинники пытались противостоять четырем сверх-крокодилам. Безуспешно прикрывались щитами, отлетая как кегли при каждом ударе шипастого хвоста.

Воевода, взяв в каждую руку по большому каплевидному щиту, отражал атаки монстров.

Вскользь отведя щитом шипастый хвост, после очередной атаки, он переместился ближе к зубастой пасти монстра. Мощным ударом по голове оглушил тварь и, пока она была в легкой контузии, вогнал острый край щита прямо ей в горло.

Брызнула кровь. Тварь захрипела и начала заваливаться на бок. Быстрыми ударами, Добрыня добил ее.

— Цельтесь в шею! — прокричал он остаткам дружины, — Там у них нет пластин!

Ну, в шею так в шею.

Напитываю родовой клинок Силой из Средоточия. Посылаю и пульс в ноги. Прыжок. Взмах. Мерцающее огненное лезвие отсекает голову твари и та катится по земле.

Обезглавленная туша монстра падает на землю, содрагая пласты перепаханного десятками когтей и копий грунта. Тягучая кровь растекается по поляне, впитываясь в траву.

Справа слышится крик — один из дружинников попал под жернова зубастой пасти. Тело, как соломинка переламывается пополам, перебитое и разорванное мощной челюстью.

Прыжок. Взмах. Удар. Голова еще одной твари отлетает в сторону.

Последнего монстра добил один из дружинников. Улучив момент, он, демонстрируя чудеса ловкости, вбежал по спине монстра, маневрируя между костяными шипами, и всадил свое копье в основание шеи. Тварь дернулась, изогнулась дугой, сбрасывая дружинника, и упала на землю.

— Молодец, Алексей, — похвалил отличившегося бойца воевода, — Ловко ты его.

Дружинник слегка приосанился от похвалы начальства, выпятил грудь. Но быстро сник получив пару подзатыльников от товарищей. Мол, не зазнавайся, не в одиночку ты с ним справился. Он улыбнулся виновато, развел руками: “извините братцы, но этого монстра завалил я”.

***

Отряд переводил дух после стычки с тварями из разлома. Бойцы оказывали первую помощь раненым. Стаскивали в кучу тела убитых товарищей.

Семнадцать человек. Более трети бойцов. Такие потери понесла дружина.

Добромир с тревогой смотрел на Трещину в небе. А когда неровные края ее, задрожав, стали медленно стягиваться, облегченно выдохнул.

— Закрывается, зараза. Стягивается родимая.

Через пару минут, от рваной дыры в небе не осталось и следа.

Воевода дал команду сворачиваться и возвращаться в город.

На пути назад ко мне подошел один из дружинников. Кажется тот, что свалил последнего монстра ударом копья в шею.

— Здорово ты сражался, — начал он, — Я видел как ты головы двум тварям срубил.

— Ты тоже отличился, — похвалил я его в ответ, — Завалил последнюю тварь.

— Я слышал ты в Навиград собираешься?

— Ну?

— Хочу к тебе в отряд попроситься. Воин я ловкий, сам же видел. В отряде пригожусь.

— Добромир! — окликнул я идущего впереди воеводу.

— Чего тебе? — не оборачиваясь спросил тот.

— Тут парень ко мне в отряд до Навиграда просится.

Добрыня обернулся, глянул на дружинника.

— Этот? Да пусть идет. Воин он справный.

— Ну что, новобранец, — я похлопал дружинника по плечу, — Поздравляю. Добро пожаловать в отряд. Как зовут-то тебя боец?

Лицо парня расплылось в довольной улыбке:

— Алексей я, сын священника местного.

— Попович, значит, — задумался я, — Вот что, Леха, буду звать тебя Дьякон. А меня можешь звать бароном. Лады?

— Лады, барон — согласился новобранец.

На подходе к городу, Добромир, дав бойцам знак двигаться дальше, свернул в сторону.

Побрел, с грустным видом изучая кусты и землю, вокруг городской стены.

Я улыбнулся и сел на холмик наблюдать.

Спустя пару часов, после того, как воевода сделал третий круг безрезультатных поисков вокруг Мирограда, я вызвал Мотю.

— Приберег? — спросил я у домового, появившегося сбоку от меня.

— Приберег, — маленький домоуправитель выудил из воздуха огромную шипастую булаву, — Только не пойму, на кой ляд тебе эта железяка сдалась.

— А это не твоего ума дела. Давай, кыш отсюда.

Матвей фыркнул и исчез.

— Эй, Добромир! Глянь чего я тут в кустах нашел, — я потряс над головой дубинкой.

Воевода обернулся на крик. При виде своей любимой булавы в моих руках, глаза его удивленно расширились.

— Моя прелесть! — он бросился ко мне.

Выхватив у меня из рук дубинку, прижал ее к груди, словно родное дитя. Пустил скупую слезу.

— Спасибо тебе, — сказал он, обнимая шипастую булаву, — Вовек такой услуги не забуду. Проси чего хочешь, барон!

— Ну, кажется, я как раз знаю, что хочу у тебя попросить.

Я коварно улыбнулся…