Аристократ из другого мира 1 и 2

Глава 18

Я падаю, а навстречу идет всплеск песка. Волна поднимается, как живая, и кидается на меня. Песок встречает жесткой поверхностью. Сразу же оказываются забиты глаза, уши, рот.

Песок невкусный… с привкусом крови.

Волна спадает, но органы чувств пока недействуют.

Я тут же сажусь и слегка охаю. Правый бок моментально расцветает алым цветком боли. Боль тут же загоняется в подсознание, но вот тоненький скребущий элемент всё ещё слышится. Явно сломаны ребра.

Япону маму, кто же это меня так?

Но выяснять некогда — надо подключать чувства и ощущения, чтобы снизить урон от следующей атаки. Я подскакиваю и сгибаюсь в низкой стойке. Ничего не видно, но хотя бы слышно. А вибрации воздуха могут помочь в защите.

— Эй, ты что творишь? — слышен слева голос Малыша. — Так нельзя!

Ага, значит там красная кабинка. Там мои ребята, там мой островок безопасности. Надо повернуться туда спиной, чтобы атака не пошла по позвоночнику.

— А ты не видишь? Он едва не задушил господина Минори! — слышится в ответ голос Хидики. — Если бы тот не поскользнулся, то хрен бы ваш выродок смог по подлому напасть на него со спины! Это вообще запрещено правилами!

Так вот кто меня приложил…

Собачья самка, как же режет глаза!

Хидики находится в десяти шагах. Если сейчас метну шар, то попаду точно в грудь. Он упадет, а мне останется только добить его и станцевать на костях! На обугленных, раздробленных костях…

— Изаму, с тобой всё в порядке? — это уже Кацуми.

— Да! Всё нормально! — отмахиваюсь я. — Не встревайте! Это наше дело!

Ну что, двое так двое. Мне не привыкать выходить и против большего количества людей.

Я уже почти довел череду мудр до финала, чтобы выпустить в сторону противника шквал молний, когда раздался громкий голос:

— Отставить!

Голос принадлежал взрослому мужчине, привыкшему повелевать. И металл в этом голосе не оставлял сомнений, что приказ нужно выполнить. Да и как не выполнишь этот приказ, когда руки и ноги сковало незримым оцепенением?

— Дуэль должна проходить честно! Между двумя участниками, если ничего не было оговорено заранее! Что тут происходит сейчас? Ты, худосочный, а ну покинь арену!

Оцепенение спало. Я смог-таки протереть глаза. Не сразу, но проморгался.

Возле моей кабинки стоял преподаватель боевых искусств Камавура Тэкеши. Рядом с ним застыл какой-то курсант из группы пятого курса.

Минори поднялся с пола. Багровость с его лица спадала. Он рванул ворот рубашки так, что пуговицы брызнули в песок. И как только выдержали натяжение раньше?

— Это было подло, по-хинински! — прохрипел он.

— В бою у нас не было договорняка на правила! — отозвался я. — А твой прихлебатель вмешался и украл мою чистую победу!

— Господин Огава поскользнулся! Это все видели! А ты воспользовался этим, подлый трус! — выкрикнул из синей кабинки Хидики, после чего повернулся к своим друзьям. — Нет, вы видели? Видели?

Конечно же Татсуя и Хамада видели. Да они любую хрень готовы были увидеть, лишь бы Минору оказался не побежденным, а победителем. Даже, что я из трусов достал ручной противотанковый гранатомет и шарахнул по печени Минору прямой наводкой.

— Они всё врут! Да вы же сами всё видели, Камавура-сан! — не выдержала Шакко. — Бой был честным, а что Изаму одолел с помощью мастерства, то это вовсе не его вина!

— Зачем ты лжёшь, рыжая? — взвизгнул Хидики и помахал мобильником. — У меня даже запись на телефоне осталась, как подло поступил хинин! Я выложу её в соцсети, чтобы все узнали, какие на самом деле мерзкие и грязные татуированные ублюдки!

— Выложи-выложи, только без рихтования, а то сделаешь всё наоборот, — сплюнул я.

— Тебя ещё не спросил, — фыркнул Хидики.

Преподаватель боевых искусств покачал головой и вышел в центр арены.

— Вы можете и дальше ругаться, но победитель не выявлен, а нам скоро понадобится арена. Я могу судить ваш бой. Если вы перешли на короткую дистанцию, то можете сразиться без оммёдо. Так будет честнее и правильнее. Вы быстро узнаете — кто из вас сильнее, а кто должен извиняться.

— Что? — не поверил Минори. — Вы будете судить бой аристократа с хинином?

— А мне наплевать — кто из вас кто. В академии все равны, так что вы либо принимаете моё предложение, либо переносите бой на более поздний срок. Нам ещё арену в порядок надо привести.

Я оглянулся на лежащие кучи песка. И в самом деле их надо бы убрать, а то будут ребята заниматься, споткнутся и получат неправильную оценку. А то ещё какое повреждение.

— Я согласен, — поднял я руку и поклонился, как того требовал устав академии.

— Я тоже согласен, — буркнул Минори, игнорируя знаки этикета.

— Что же, тогда разойдитесь на десять шагов, — скомандовал Камавура.

Мы повиновались. Он сначала подошел ко мне. Заглянул в глаза и негромко произнес:

— Что в руках? Хорошо, не надо пользоваться приспособлениями. Ты сможешь справиться с ним и без посторонней помощи. Покажи хороший и честный бой.

— Я буду стараться, Камавура-сан, — поклонился я в ответ.

Он одобрительно улыбнулся и подошел к Минори. Тоже что-то сказал тихим голосом. Минори чуть протупил, но потом тоже поклонился. Я увидел, как на лице противника мелькнула тень ехидной улыбки. Само значение этой улыбки я понял чуть позже.

Преподаватель вернулся на своё место и взмахнул рукой:

— Начали!

Я бросился вперед, чтобы атаковать с разворота ногой…

Огненный шар сбил меня с ног. Прокатившись по полю арены, я вскочил на ноги и возмущенно закричал:

— Так же нечестно! В бою нельзя использовать оммёдо! Мы же договорились!

— А я и не использую, — усмехнулся Минори. — Сейчас не использую. До боя было можно…

Я перевел непонимающий взгляд на преподавателя. Тот спокойно взглянул в ответ:

— Всё честно, Изаму. Да, может быть, Минори сначала и использовал оммёдо, но в момент, когда огненный шар тебя ударил, он просто стоял. А это не запрещено правилами! Он не использовал в драке оммёдо.

— То есть как? — не совсем понял я.

— Каком вверх! — обрадованно воскликнул Хидики со своего места в кабинке. — Этот дурачок вообще никак допереть не может! Да у него мозги в супе-мисо!

Твою мать, как же так?

— Подождите, но он же использовал колдовство! — пытался докричаться Изаму.

— Может быть, но в момент удара всё было нормально, — пожал преподаватель.

Я хмыкнул. Что же, в эту игру можно играть вдвоём. Я тоже высвободил боевой дух, чтобы запустить огненный шар в сторону Минори, но в этот момент за руку схватил курсант из старшей группы.

И когда только успел подкрасться?

— Нарушение! Нарушение! — закричал курсант. — Участник Такаги использовал оммёдо!

— Предупреждение на первый раз! — послышался голос преподавателя Камавура. — Второй раз будет удаление!

Суки! Какие же суки!

Изаму сплюнул. Минори улыбнулся и снова запустил шаром. На этот раз я увернулся.

— Но это же несправедливо! — воскликнула Кацуми.

— Жизнь вообще несправедливая штука, — заметил преподаватель. — Вы сами решили поставить меня судьёй. Я так сужу. Если вам что-то не нравится, то это уже ваше личное дело.

Я поднялся, оскалился и сплюнул кровь. Что же, мне в этом бою не выиграть. Это ясно, как божий день. Привлекать друзей? Тоже не вариант. Их ещё и опозорят после боя, что вступились за хинина и проиграли.

Проиграли потому, что вступились не за того. Надо было переходить на сторону аристократа...

— Поклонись, хинин, и признай своё поражение!

— Хером тебе по губам, а не поклон, — сплюнул я.

На этот раз я прыгнул в сторону, обманным движением провел прыжок обратно и начал «качать маятник».

На заданиях майор Слава Соколов не раз говорил, что правильно настроенная раскачка способна спасти жизнь. Что противнику только кажется, будто он вооружен и чертовски опасен, но на самом деле…

Тренированный солдат способен произвести из табельного оружия до пяти выстрелов за пару секунд. Скорость реакции человека — в пределах двухсот миллисекунд в самом благоприятном случае. Скорость полёта пули из пистолета Макаров — триста пятнадцать метров в секунду. Значит за двести миллисекунд, которые нужны человеку на реакцию на выстрел, пуля пройдёт около шестидесяти метров. Можно ли от этого увернуться физически?

Нет.

Основной принцип техники «Маятника» заключается в раскачивании тела, постоянном изменении направления движения и положения конечностей с корпусом, смещении центра масс. Можно ли при такой акробатике метко стрелять? Как показала практика — да, можно.

Можно ли метко стрелять, если в тебя попадают вражеские пули?

Нет.

Тогда на что расчёт?

А на то, что противник будет дезориентирован диким поведением, что даст драгоценные доли секунд, чтобы поразить его первым. Вроде бы логично, но профессиональных военных такими танцами с толку не собьёшь.

Да, движение предсказать сложно, но от них не требуется с одного выстрела убивать — засевшая в любой части тел пуля серьёзно отбивает возможность и желание кувыркаться дальше. С перекрёстным огнём всё точно также, особенно если учитывать, что скорость реакции врага ничуть не хуже вашей, и он действительно готов по вам стрелять на поражение.

Вот только настоящий «Маятник» — это именно умение контролировать ситуацию, заставлять противника действовать именно так, как нужно бойцу!

Я быстро взглянул в глаза Минори, сделал движение глазными яблоками вправо, а сам двинулся влево. Быстро перестроился и тут же снова зрительный контакт. Легкий гипноз, заставляющий Минори поверить в то, что через секунду я буду в том месте, куда он швырнет свой шар.

Движение рукой, взмах ресниц, уклон тела. Пригнуться и отпрыгнуть. Перевести тело в другое положение. Снова огненный шар проходит мимо.

— Изаму! Молодец! — слышится со стороны красной кабинки.

Это радует. Это не может не радовать. Я продвигаюсь дальше.

В практической стрельбе мишени не стреляют в спортсмена. Он полностью сосредоточен на скоростном поражении целей. А что первично в огневом контакте, который отрабатывается в боевой подготовке?

Это уход с линии встречного огня.

Нужно определить опасность, ее вид и направление, выполнить уклоняющий маневр, одновременно обнажая оружие и поражая противника. Выполнение уклоняющего или блокирующего маневра — одно из главных условий в боевой подготовке.

И сейчас я раз за разом делал это, приближаясь к ошарашенному противнику. Да это чертовски выматывало, но зато отлично срабатывало против подлости и обмана.

Преподаватель вместе со своим учеником смотрели за нами. Они были совершенно спокойны. Они уверены в том, кто победит…

Кацуми кричит в красной кабинке, ей вторит Шакко. Малыш порывается сломать дверь, но выставленная преподавателем прозрачная стена не дает этого сделать.

Уклонение, обман, взмах рукой и тут же движение глубже в левую сторону. Снова огненный шар пролетает мимо меня. Он чуточку опаляет ресницы, но хрен с ними — вырастут! Зато я на полметра становлюсь ближе к врагу!

— Этого не может быть! Это просто невероятно! — подал голос парень из синей кабинки. — Хинин опять использует оммёдо? Он работает на отвлечение?

— Всё чисто! — бросил курсант с пятого курса. — Просто он дьявольски ловок!

Я дьявольски ловок? Это высказывание придает сил. Если уж даже те, кто находится на стороне противника, выдают уважение…

Снова обманное движение. Я заставляю Минори мазать в очередной раз. Огненный шар проходит почти вплотную, но всё равно мимо.

До цели остается три шага. Всего три шага, поэтому я делаю кувырок. Захватываю с арены горсть песка. Быстро отпрыгиваю в сторону.

На месте моего приземления взрывается очередной огненный шар, но меня там уже нет. Я распластываюсь в воздухе и швыряю в глаза Минори песок. Пусть этот ублюдок попробует мои недавние страдания на вкус.

— А-а-а!!! — вырывается из горла противника дикий крик.

И этот крик усладой льется в мои уши. Я уже рядом с Минори. Ещё миг и ребро ладони опустится на основание крепкого затылка.

Он склонился, пытаясь вырвать песок из глаз. Склонился и открыл шею.

Рука взлетает в воздух!

Снова возникает то радостное чувство уничтожения, какое начало преследовать меня недавно. В лицо хлынула кровь. В ушах раздался звон, как будто рядом пролетел поезд-сапсан.

Я убью Минори!

Я должен убить Минори!

Я хочу убить Минори!

Рука переворачивается пальцами вниз. Она складывается в подобие орлиного клюва, чтобы наверняка поразить жизненно важный орган. Рука опускается…

Время словно замирает…

Ещё немного и…

Я почти коснулся средним пальцем беззащитного пушка на шее, когда мою руку отбросило в сторону.

Поднял глаза и блокировал удар Джиро Хамады.

Почему этот парень здесь? Разве преподаватель не сделал прозрачную преграду на двери синей кабинки?

Впрочем, вряд ли Камавура это сделал. Он же на стороне клана Огава…

— Тебе не победить господина Минори, — процедил Джиро. — Меня ваши разборки не касаются, поэтому я могу сделать так!

Он выбросил руку, с которой сорвался сноп пламени. Я пытался закрыться, но куда там — большая часть силы потрачена на качание маятника. Скорость уже не та…

Меня ударило в грудь и отбросило. Я снова покатился по песку.

— Никогда нельзя забывать о друзьях противника! — раздался в ушах незнакомый мужской голос. — Если ты бьешься с одним, то ты бьешься и с его друзьями. Никогда нельзя выпускать из виду врагов…

— Что? — подскочил я, пытаясь раздышаться. — Что ты сказал?

— Я сказал, что тебе никогда не победить господина Минори, — повторил Джиро.

А ведь я спрашивал не его. Но кого же тогда? Чей голос раздался в моей голове?

Неужели снова Кохэку? Но там был детский, тонкий голосок, а сейчас прозвучал уверенный бас.

Малыш? Он упрямо сжимает губы, пытаясь вырваться наружу.

Преподаватель и курсант? Они спокойно стоят в стороне.

Прихлебатели Огавы? От этих только звездюлей дождешься.

Вон, как остальные двое выбираются из кабинки. А Камавура молчит. Делает вид, что всё нормально. Да ещё и Минору кое-как отплевывается и расчищает глаза.

Один против четверых…

Похоже, что сейчас я огребу не по-детски.

Сдаваться не собираюсь! Это не в моих правилах!

Если уж драться, так от души. Плевать на запреты, плевать на разговоры о чести! Я должен нахлобучить этих ублюдков!

В крови закипает чувство восторга и злой радости! Я смогу! Я выдержу и сделаю это!

Я делаю первую мудру и тут же следует крик курсанта:

— Нельзя использовать оммёдо! Ещё одна мудра и хинин будет дисквалифицирован!

Черт… А вот моих противников это не касается!

Вон, как разгораются кулаки в усилениях.

— Толстые ветви деревьев не выдерживают тяжести снега и ломаются, а тонкие ветки пригибаются, а потом сбрасывают снег и выпрямляются как ни в чем не бывало! — снова раздался мужской незнакомый голос. — Мягкость побеждает силу и зло! Примени стратегию!

— Но как? — невольно вырывается у меня.

— Хинин, ты спрашиваешь — как тебе поклониться? С нас будет довольно догэдза, земного поклона. Поклонись, покайся в том, что решил поступить в академию с аристократами, а мы тебя помилуем! — прохрипел Минори.

— Тебе сейчас не справиться с ними. Скажи, что через месяц ты будешь готов выйти на соревнование с десятью мастерами первого курса. И сделаешь это на глазах у всех, во время вечеринки в честь первокурсников! — быстро проговорил незримый бас.

— Изаму, уходи! Беги, Изаму! — кричала Кацуми из кабинки.

Успокаивающе махнул ей рукой, мол, всё нормально. Шакко попыталась разбить стекло, но куда там…

Я же улыбнулся, взглянул на четверку дерзко и сказал:

— Ребята, я сейчас легко вам навтыкаю, но об этом подвиге мало кто узнает. Я бросаю вам вызов — сойдемся в поединке на вечеринке в честь первого курса. Вижу, что вас всего лишь четверо… Соберите с собой ещё шестерых мастеров первого курса. Хинин докажет вам, что не боится любого скопища аристократов. И это произойдет на глазах у толпы. После этой битвы вы получите небывалый авторитет, а я… Если я проиграю, то будь по-вашему — я уйду из академии. Уйду с позором, обмазав башку конским навозом. Принесу себя в жертву существующему режиму.

Мне показалось или преподаватель насторожился?

— Что? Ты хочешь отсрочить наказание? — прохрипел Минори. — Ребята, валим этого гандона!

— Отставить! — выкрикнул Камавура. — Отставить! Такаги-сан, вы хотите принести себя в жертву режиму? Но почему бы вам не принести себя в жертву чести и достоинства? Или вам такие понятия неизвестны?

— Что вы имеете ввиду, Камавура-сан? — пробурчал я, чувствуя какую-то ловушку.

— Что если вы не просто обмажете свою голову навозом, а совершите сэппуку на глазах у всех? Разве это не хорошая мотивация для красивой битвы?

— Что-о-о? — хором выдохнули мои ребята и люди Минори вместе с ним.

— А что? Военная академия чтит честь и достоинство. Вы своим нахождением здесь вносите разлад в существующее положение вещей. Ваше предложение интересно, но если вы позволите привнести в него перчинку в виде сэппуку, то я могу гарантировать со своей стороны полнейшее невмешательство в вашу жизнь ровно месяц.

— Как я могу вам верить? — спросил я. — Вы уже показали, как можете судить…

— Дьявольский Шар! — выкрикнул Камавура и на его ладони возникла уже знакомая шаровая молния. — Я обещаю своё покровительство Изаму Такаги до боя на вечеринке в честь первокурсников, если он согласится сделать сэппуку в случае проигрыша на том бою. Огава и его друзья не будут преследовать Такаги, но и он не станет нападать на них.

Дьявольский Шар… Оммёдо, которое не дает нарушить слово. Я уже два раза был им связан. Похоже, что Бог любит троицу.

— Соглашайся, Такаги-сан! — произнес мужской голос в ушах. — Мы всё равно победим. На нашей стороне правда, а кто прав, тот и сильнее…

— Соглашайся, Изаму! — воскликнул голосок Кохэку. — Мы не проиграем!

Я поджал губы…

Что же, выбор не особо богат. Либо сейчас меня отмудохают четыре парня, один из которых мастер, на глазах у любимой девушки, либо я закончу жизнь самоубийством при проигрыше.

Зато у меня будет месяц!

А за этот месяц можно поднатореть в боевых искусствах. Можно будет подкачаться, можно будет…

Можно понадеяться на русский «авось». Он меня пока ещё никогда не подводил.

Что же, если я Идущий во тьму, значит, меня ждет один финал. И если я поверю призракам, то тогда…

Либо сейчас… Либо через месяц…

Я слышу мертвых. Я радуюсь разрушению. Я… Я…

— Изаму! Нет! — выкрикнула Кацуми, пытаясь пробить стекло огненным мечом.

— Босс, сваливай оттуда!

— Изаму-кун, уходи!

— Поклонись, грязный хинин!

— Я согласен! — рявкнул я, глядя на Камавуру. — Пусть будет так!