Арктическая одиссея. Как «хозяйничали» нацисты в советской Арктике

Зачем «Комет» заходил в «Базис-Норд»?

Как мы уже писали, нахождение «Комета» в Западной Лице стало второй из известных нам его якорных стоянок во время бесконтрольного дрейфа в Баренцевом море. Представляется совершенно очевидным, что это была не просто встреча с коллегами, а специально спланированная и очень важная для Р. Эйссена стоянка, так как именно здесь он должен был взять на борт еще одного, пожалуй, очень важного и самого загадочного члена экипажа «Комета». Причем настолько важного, что иногда нам даже начинает казаться, что с момента выхода из «Базис-Норд» руководитель арктической экспедиции нацистов, подчеркнем, имеющий весьма властный характер, должен был считаться с мнением «простого» переводчика германского посольства — некоего господина Крепша. Однако кем же на деле был загадочный переводчик германского посольства в Москве?

Вполне возможно, что это еще один детективный сюжет для новой книги. В разделе «Тайна последних часов в Готенхафене» мы уже говорили о нашем сомнении, рассказывая, что некто Гюнтер Крепш появился на борту рейдера непосредственно перед выходом рейдера из Готенхафена. И действительно считаем, что это был совсем другой человек, возможно, он только представился руководителю экспедиции, передал ему некие важные документы и сошел на берег. На чем основываются наши сомнения?

Дело в том, что официальное посещение «Базис-Норд» переводчиком германского посольства в Москве Куртом Крепшем было зарегистрировано мурманскими чекистами в середине лета 1940-го. А конкретно — 19 июля. При этом обратно в Москву из Мурманска он не уезжал, но после 13 августа появился на борту «Комета».

Впрочем, давайте рассмотрим события в той последовательности, в какой они были изложены в воспоминаниях мурманских чекистов, которые фактически занимались этим вопросом. Для объективности ваших суждений мы постараемся свести до минимума наши комментарии и начнем с того, что к 50-летию победы в Великой Отечественной войне СССР в мурманском издательстве «Север» под общей редакцией генерал-майора П. Гурылева, который был в то время начальником ФСБ РФ по Мурманской области, издан сборник воспоминаний о работе Мурманского управления НКВД, названный составителями «Отныне несекретно…». И начинается он рассказом В. Стенькина «Накануне войны». Для нас этот рассказ представляет огромнейший интерес, так как:

• во-первых, здесь автор документально подтверждает длительное время оспариваемый нашими историками факт создания в губе Большая Западная Лица нацистской базы «Базис-Норд»;

• во-вторых, этот рассказ дает твердое подтверждение появления Крепша на Кольской земле до того, как нацистский рейдер зашел в тайную базу на Мурмане.

При этом бросается в глаза некоторая неувязка с именем этого человека. Дело в том, что, как мы уже писали выше, в телефонном звонке Баумбаха, сделанном им 3 июля 1940 года из Москвы (сразу же после вышеупомянутой встречи с Деницем и Эйссеном. — Авт.), он называет своего заместителя Гюнтером, а, согласно данным архивов советского ФСБ, прибывший в Мурманск Крепш именовался Куртом и официально являлся просто переводчиком! Правда, наличие двойных имен, например, Гюнтер-Курт, вполне возможно. Однако сегодня это сложно принять за истину. Тем более что именно этим рассказом о работе советских чекистов приоткрывается некий скрытый механизм, который стал своеобразным генератором в получении Р. Эйссеном контр-адмиральских погон.

Чтобы не быть голословными, приводим выдержки из рассказа В. Стенькина в части, касающейся нашего повествования:

В начале июля сорокового года начальник Мурманского управления НКВД Александр Владимирович Горелов, просматривая поступившую почту, обратил внимание на необычное сообщение из Москвы:

«В ближайшие дни в Мурманск сроком на 4–5 месяцев прибудет помощник военно-морского атташе Германии корветтен-капитан Вильгельм Шторх, 42 лет, уроженец города Хемниц. Шторх дважды находился в Советском Союзе: в 1922 году в качестве служащего нефтяной фирмы „Дерутр" и в 1934-м — как представитель немецкой пароходной компании „Дойче Леванте Линие". Свободно владеет русским языком. Из достоверных источников известно, что Шторх является офицером военной разведки и, несомненно, попытается использовать свое пребывание в Мурманске во враждебных целях. Предлагаем принять активные меры по выявлению и пресечению разведывательной деятельности и других подрывных акций со стороны корветтен-капитана Шторха. О проведенных мероприятиях и полученных материалах информируйте…».

…Шторх приехал в Мурманск 9 июля, поселился в гостинице «Арктика», где для него был забронирован двухкомнатный номер, выходивший окнами на площадь, которую мурманчане в обиходе называли площадью Пять углов. Два дня он знакомился с городом, ни с кем не встречался, никаких учреждений не посещал.

В четверг Шторх с утра отправился в морской порт. Там он разыскал здание управления и зашел в кабинет помощника начальника порта капитана 2 ранга Виктора Викторовича Кудряшева[12].

Гость представился и сообщил, что приехал в Мурманск, чтобы ознакомиться, как идут дела на базе и в заливе Западная Лица: с разрешения советской администрации немцы создавали там морскую базу, что давало официальный повод для пребывания их представителей на Кольском полуострове. Кудряшев знал обо всем этом и был готов к встрече с помощником военно-морского атташе.

— Садитесь, пожалуйста, — любезно пригласил он. — Я слушаю вас, господин Шторх.

— Мне надо поехать на нашу базу в Западной Лице, помогите с катером.

— Хорошо, я займусь этим делом. Когда вы хотели бы поехать?

— Если можно, в конце следующей недели.

В пятницу утром (19 июля 1940 года. — Авт.) корветтен-капитан Шторх снова пришел к Кудряшеву, который накануне известил его, что разрешение на поездку получено. Тепло поздоровавшись с гостем, Виктор Викторович пояснил:

— Мне пришлось пойти на небольшую хитрость — придумать повод для моей поездки туда, так проще заполучить катер. Не помешаю вам?

— О, что вы, что вы! Напротив, очень кстати: у капитана «Венеции» день рождения, и он будет рад принять Вас в качестве дорогого гостя.

— А кто там капитаном?

— Корветтен-капитан Гаусгофер, отличный офицер и очень милый человек.

Конечно, приглашение было принято. Но во изменение прежней договоренности Кудряшеву пришлось везти в Западную Лицу и… неожиданно появившегося в Мурманске Крепша. Хотя у него возник вполне законный вопрос: зачем Вильгельму Шторху, который прекрасно знал русский язык, для общения с соотечественниками в тайной базе понадобился переводчик? Позже уже сам корветтен-капитан Шторх во время попытки вербовки капитана 2 ранга В. Кудряшева, в какой-то мере ответил на этот вопрос: «Я и мой друг Курт служим в одном ведомстве…».

А в одной из дипломатических шифровок, отправленных уже из Арктики с борта рейдера, господин Крепш был даже назван «фертрауэрс-манном», что прямо указывает на его принадлежность либо к службе безопасности (СД), либо к внешней разведке. Так что, вероятнее всего, должность скромного переводчика германского посольства в Москве была для Курта Крепша отличным прикрытием. Таким образом, по документальным материалам мурманского НКВД получается, что именно в «Базис-Норд», а не Готенхафене, на «Комете» появился Курт Крепш. При этом вполне возможно, что именно Крепшу принадлежала одна из главных ролей в переходе «Комета» по Севморпути, но об этом позднее. Итак, вернемся к рассказу В. Стенькина:

Около восьми вечера Шторх появился в сопровождении неизвестного, который назвался Куртом Крепшем, сотрудником германского посольства в Москве. На «Венецию» прибыли поздно вечером. Там на правах хозяина гостей встретил корвепен-капитан Гаусгофер, высокий полнеющий блондин с бесцветными глазами. Он был капитаном этого судна и старшим офицером немецкой морской базы в Западной Лице.

Позже мурманским чекистам удалось обезвредить нацистского шпиона (корветтен-капитана Шторха. — Авт.), работавшего под личиной нацистского дипломата. Его арест был проведен осенью 1940 года, сразу же после дня рождения… Курта Крепша. Участие в аресте принял и Кудряшев, который с целью вербовки был приглашен на 40-летний юбилей мнимого переводчика посольства Германии. Но это событие могло произойти не ранее середины ноября 1940 года, то есть уже после прибытия Крепша с борта «Комет» в Москву и затем в советское Заполярье. При этом остается большой загадкой — зачем он еще раз появился в Мурманске, да еще в сопровождении помощника военно-морского атташе германского посольства, если официально нацистская «Базис-Норд» была законсервирована еще 5 сентября 1940 года? К сожалению, ответов на эти вопросы в рассказе В. Стенькина найти не удалось.

Совершенно очевидно, что Крепш, еще 19 июля 1940 года прибыв на тайную базу нацистов на Мурмане вместе с Кудряшевым и Штор-хом, дождался здесь прихода рейдера «Комет». Этот факт дает нам основание предположить, что заход нацистского рейдера в «Базис-Норд» был связан либо с пополнением запаса топлива или погрузки дополнительного запаса топлива для будущих арктических баз, либо специально для того, чтобы принять на борт Крепша. Все эти предположения логично вытекают из истории выхода рейдера на просторы Тихого океана. Но туда рейдеру надо еще дойти. И он не просто дошел. Эйссен устроил в дальневосточных водах настоящую бойню, а Советскому Союзу оставил чрезвычайно тяжкое «наследство».

Во время работы над книгой у нас появилась новая версия, которая могла бы все же соединить внешне взаимоисключающие события, связанные с господином Крепшем, кем бы он нп был Гюнтером или Куртом:

• во-первых, как мы уже рассказали, он мог только подняться на борт «Комета» в Готенхафене для передачи неких чрезвычайно ценных документов государственной важности, а затем сойти и уже через Москву к 19 июля прибыть в Мурманск;

• во-вторых, ранее мы рассказали, что Роберт Эйссен в интересах якобы сохранения секретности перехода, официально отказавшись от приглашения советской стороны, дожидался началаледовой проводки в Мурманске. Но затем он привел в Петсамо финский пароход «Эстер Торден», который принял в Баренцевом море для сопровождения тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер». И делал он все это как советский «Семен Дежнев» на глазах английской компании «Шелл» и американской компании «Эссо» с весьма внимательными работниками. Почему в этом случае Эйссен не стал оглядываться на секретность похода? Может, для того, чтобы высадить Крепша? Неожиданно, но — версия! К сожалению, мы не знаем, когда произошло это событие. В любом случае у Гюнтера Крепша был реальный шанс совершенно свободно и очень быстро попасть в Мурманск.

И вновь кому-то будет неприятно это прочитать, но сами советские пограничники в 1990-е годы рассказывали о том, что даже с началом Второй мировой войны наша граница на Кольском полуострове не была действительно «закрыта на замок».

Советские пограничные заставы находились далеко друг от друга и контролировали только полуостров Рыбачий да дорогу от поселка Титовка на Мурманск. Вражеские (в воспоминаниях ветеранов всегда германские. — Авт.) диверсанты особо не ломали голову, как проникнуть в Мурманск. Они просто шли по безлюдной тундре и не часто попадались нашим пограничникам. Этой дорогой мог прибыть в Мурманск и Крепш. Хотя данная версия чрезвычайно хлипкая.

Но продолжим рассмотрение подробностей дальнейшего похода «Комета» по Севморпути.