Арктическая одиссея. Как «хозяйничали» нацисты в советской Арктике

Странные события на Кольском полуострове в 1939–1940 годах

В сентябре 1939 года, сразу же после начала Второй мировой войны, в мурманский порт неожиданно для советских портовых властей и командования Северного флота валом повалили суда под флагом Третьего рейха. При этом оперативные дежурные по Северному флоту (ОД СФ), которые по долгу службы отвечали еще и за контроль движения по Кольскому заливу, прибытие на рейд Мурманска и уход со стоянки советских и иностранных транспортных судов, лишь успевали «убирать» свои головы от «изъявления неудовольствия» со стороны командующего флотом флагмана 2 ранга Валентина Дрозда. Так, например, из-за самовольного прихода к Абрам-мысу (мыс на берегу Кольского залива напротив нынешнего Мурманского морского порта) некоего германского транспорта, едва не таранившего выходившую в дозор североморскую подлодку, был практически отдан под трибунал ОД СФ старший лейтенант Сергей Зюзин — будущий освободитель порта Лиинахамари и Герой Советского Союза. Но в последний момент начальнику штаба флота удалось убедить командующего СФ наказать офицера только в дисциплинарном порядке.

Всеобщий переполох среди германских капитанов был вызван тем, что 4 сентября 1939 года все фашистские суда, находившиеся в Северной Атлантике, получили условный радиосигнал «ОА-13», по которому все немецкие суда направились к Кольскому полуострову, держась как можно севернее. И закономерным итогом немедленного исполнения капитанами этого радиосигнала стало скопление у Абрам-мыса сразу 36 нацистских транспортов. Наиболее громадным из них был лайнер «Бремен».

Кстати, история появления в мурманском порту этого обладателя «голубой ленты Атлантики» напоминает самый настоящий детектив.

В первых числах сентября 1939 года практически все наиболее известные мировые СМИ начали задавать один и тот же вопрос:

Куда за несколько часов до начала Второй мировой войны из порта Нью-Йорк исчез знаменитый германский лайнер «Бремен» под командой капитана Адольфа Аренса?

В поисках его сбились с ног все британские дозорные крейсеры и эсминцы. В этом нет ничего удивительного: если «Бремен» превратить в десантное судно, то оно могло свободно доставить к Британским островам целую армейскую бригаду со всем вооружением. Только через три недели, 23 сентября, репортеры «Газетт ван Антверпен» нашли исчезнувший лайнер. О его местонахождении сообщил германский консул в Нью-Орлеане барон Эдгар фон Шпигель. «Бремен» в эти дни уже стоял в Мурманске. Согласно книге американского контрразведчика Л. Фараго «Игра лисиц», которая была переведена и издана в Москве в 1979 году, на «Бремене» среди экипажа и пассажиров оказалось несколько дипломатов и профессиональных разведчиков.

Советские пограничники сразу же опечатали радиорубку лайнера. Однако уже следующим утром по приказу свыше они открыли ее, и германские радисты получили возможность поддерживать прямую радиосвязь с Берлином с помощью мощнейшей судовой радиостанции. Тогда же нацистский экипаж получил возможность провести ремонт своего лайнера у ремонтного причала мурманского завода.

В 1940 году в издательстве «Штайнигер» вышла книга Адольфа Аренса под названием «Победное плавание „Бремена“», где фашистский капитан с неприкрытой издевкой расскажет об этом и других фактах, а также об удивительнейшей наивности советского руководства.

В советское время большинство наших публикаций о стоянке немцев в Мурманске убеждали своих читателей, что в декабре 1939 года капитан Аренс воспользовался непогодой и без предупреждения ушел из Кольского залива. И только сегодня мы можем твердо сказать, что в действительности «Бремен» не бежал из Кольского залива под покровом полярной ночи. Советская сторона отлично прикрыла его возвращение в Германию. После ухода фашистского лайнера выход всех судов, в том числе и советских, из мурманского порта был задержан сразу на трое суток. Естественно, их радиорубки на это же время были опечатаны! О каком тайном бегстве может идти речь?

Нет ничего удивительного и в том, что почти за трехмесячную стоянку «бременские разведчики» сумели основательно изучить все районы советского заполярного города и мурманского порта. А уже через год у сбитых над рекой Западная Лица фашистских летчиков советские солдаты стали находить столь подробные карты Мурманска, которых не было даже в самых высоких штабах РККА. Но продолжим рассказ о начале Второй мировой войны.

Через месяц после «Бремена» в мурманском порту появился еще один незваный гость. Это был американский(!) грузовой пароход «Сити оф Флинт», которого задержал нацистский рейдер «Дойчланд» на переходе из Нью-Йорка в Манчестер. Для временной стоянки в советский заполярный порт (без помощи нашего лоцмана. — Авт.) его привели 18 немецких моряков призовой команды. Официальной причиной задержания было объявлено то, что судно везло контрабандный груз (тракторы, зерно, фрукты, кожу и воск).

Правда, через двое суток выяснилось, что американское судно было заведено в советский порт только для ремонта машин, а еще через двое суток, но уже под управлением американского экипажа, пароход спокойно ушел к родным берегам. Позже, в 1940 году, в советском журнале «Большевик» вновь появилась информация, что «Сити оф Флинт» все же вез некие стратегические грузы, в частности — обувную кожу, и после изъятия контрабандного груза он был отпущен восвояси. Обе нацистские океанские «пилюли» мы молча проглотили. Однако, быть может, сегодня уже пришло время российскому читателю узнать истину?

Вполне возможно, что мы еще получим возможность рассказать об этих событиях в наших новых книгах, названия которым уже придумали и которые однозначно станут продолжением «Арктических тайн Третьего рейха». Тем более что в составе незваных океанских гостей мурманского порта были по меньшей мере два неслучайных фашистских транспорта «Сан-Луи» и «Кордиллере», предназначение которых мы узнаем из следующего раздела.

Считаем целесообразным вновь привести некоторые пояснения: мы не стали бы в нашем рассказе уделять этой тайной базе нацистов особое внимание, если бы она не была определенным образом связана с основной темой нашей книги. Ведь именно этой базе было назначено стать начальным пунктом пути Роберта Эйссена к адмиральским эполетам.

История создания нацистской тайной базы на Мурмане началось в кабинетах ОКМ, где еще до начала Второй мировой войны основательно думали о необходимости организации заграничной базы для германских кораблей и подлодок на Скандинавском полуострове. Но специально по этому вопросу гросс-адмирал Эрих Редер обратился к рейхсканцлеру Гитлеру лишь после начала боев.

По замыслу главнокомандующего Кригсма-рине, такая база должна была стать основным опорным пунктом для нацистского флота при подготовке десантной операции на Британские острова, а также главной базой на кратчайшем пути германских судов из Атлантики в Тихий океан и обратно. Но главное — стать надежной опорой всей арктической системы Третьего рейха. И решающую роль в осуществлении этих планов, по мнению гросс-адмирала Редера, должна была сыграть дружба с СССР.

И главнокомандующий Кригсмарине не ошибся. Тем более все «московские» дела по организации тайной базы «Basis Nord» («Базис-Норд») были поручены вести все тому же опытному разведчику и моряку фон Баумбаху.

Как уже было рассказано в нашей первой книге, для создания тайной нацистской военно-морской базы на Кольском полуострове советская сторона предложила немцам явно неприемлемый вариант, а именно — создать ее в губе Териберская. Некоторые историки уверены, что это было дипломатически завуалированное, но явно выраженное нежелание советского руководства иметь на Мурмане нацистскую базу. Но, оказалось, мы «не на тех напали».

Норберт фон Баумбах немедленно выехал в Мурманск, чтобы лично ознакомиться с предложенными районами для будущей заграничной базы Кригсмарине.

Вероятно, где-то в архивах разведки имеются подробные отчеты об этой поездке фашистского военно-морского атташе в Москве, с которыми было бы весьма интересно ознакомиться. Но пока удовлетворимся тем, что имеем.

В октябре 1939 года, приехав в Мурманск, фон Баумбах в этот же день на моторном боте направился в губу Териберская, которая находилась на восточном побережье Кольского полуострова. В то время добраться по суше до этого заполярного медвежьего угла было весьма непросто: какие-либо дороги и даже тундровые тропы здесь отсутствовали. Относительно проще можно было сюда добраться только морем. Правда, в зависимости от погоды.

Лично осмотрев предложенный заполярный залив на восточном Мурмане, фон Баумбах нашел, что он менее всего подходит для создания там секретной базы Кригсмарине[9]. Якобы из-за недостаточной защищенности губы от морских ветров.

Однако, имея жесткий приказ Берлина, он приложил максимум усилий, чтобы выполнить поставленную задачу и все же найти подходящее место для создания заграничной базы. И, как следствие, была найдена хорошо укрытая губа на западном Мурмане, примыкавшая к южной части Мотовского залива — Большая Западная Лица. Выбор именно этого места для размещения тайной базы стал окончательным в решении задачи, поставленной фон Баумбаху гросс-адмиралом Редером.

Залив был полностью укрыт как от советских, так и от потенциально «вражеских» глаз сопками материка, полуостровов Средний и Рыбачий, и находился рядом с советско-финской границей. Западная Лица надежно скрывала вошедшие сюда фашистские суда и не позволяла наблюдателям Северного флота видеть, что происходит на акватории этого заполярного залива. Датский военно-морской историк Р. Стеенсен считает, что Западная Лица была выбрана нацистами прежде всего из соображений надежной скрытности от глаз советской разведки.

Итак, задача выбора места, приемлемого для создания секретной базы, была выполнена. Но было одно «но». Дело в том, что в период посещения фон Баумбахом Мурманска на Северном флоте с плановой проверкой находился и нарком ВМФ Союза ССР флагман 1 ранга Николай Кузнецов, который, как мы уже указывали выше, не особо жаловал военно-морского атташе Германии в Москве. Неожиданно для всех Н. Кузнецов, сославшись на срочные дела, свернул проверку на Севере и вернулся в Наркомат. Сегодня, зная о том, что в октябре 1939 года рыбаки и спец-переселенцы сразу двух поселков на берегу Западной Лицы были выселены в Карелию всего за одну ночь, можно предположить о нахождении в портфеле Кузнецова готового документа на создание тайной базы Кригсмарине. Неожиданное же свертывание проверки Северного флота указывает только на то, что, несмотря на молодость и малый срок нахождения в должности наркома ВМФ, Николай Кузнецов имел ясное понимание о всевозможных последствиях за свое участие в создание тайной базы нацистов на советском Мурмане. Но так как открыто противиться опасным замыслам Сталина и Молотова он не мог, то сделал все для минимизации своего участия в подписании этого договора.

Самым парадоксальным в истории создания и деятельности этой тайной базы нацистов на Кольском полуострове представляется то, что до настоящего времени ее существование, по мнению некоторых военных историков, считается, мягко говоря, спорным.

Убедить их в этом не смогло даже то, что еще в 1966 году в журнале «Revue Maritime» было весьма подробно рассказано о местоположении секретной базы, ее повседневной деятельности и о судах, приписанных к «Базис-Норд». И то, что в официальных документах Третьего рейха даже удалось отыскать координаты тайной базы: 69 градусов 25 минут северной широты, 32 градуса 26 минут восточной долготы, что действительно соответствует точке на берегу губы Большая Западная Лица.

В основу своего неверия отдельные советские историки положили тот факт, что ни в одном из официальных советских документов никогда о такой базе не говорилось. А попасть в район, где с конца 1950-х годов была создана первая база советских подводных атомоходов, они просто не смогли. А после перестройки, видимо, уже просто не стали изменять свои убеждения. Лишь немногие мурманские краеведы, например, известный историк профессор Алексей Киселев, ранее каким-то образом «соприкоснувшиеся» с реальным существованием «Базис-Норд», только в 1990-е годы очень осторожно высказал свое мнение о ее местонахождении и деятельности. И только в 2004 году их правота подтвердилась в переведенных на русский язык мемуарах гросс-адмирала Эриха Редера. Правда, здесь бывший главнокомандующий Кригсмарине назвал «Базис-Норд» секретной базой «Полярный», что, скорее всего, указывает на неправильный перевод слова «Норд».

Для нас же главной неожиданностью во время работы над этой книгой стала находка текста телеграммы главнокомандующего Кригсмарине гросс-адмирала Э. Редера германскому послу в СССР Ф. фон Шуленбургу от 3 сентября 1940 года, где было указано следующее:

Военный флот намеревается покинуть базу на побережье Мурмана, так как подобные базы осуществимы в Норвегии. Прошу информировать русских об этом решении и от лица правительства Рейха выразить нашу благодарность за ценную помощь. Дополнительно к официальной ноте Главнокомандующий ВМС поручает также выразить благодарность в личном письме Главнокомандующему советскими ВМС.

Казалось бы, какие еще нужны доказательства того, что база на Мурмане действительно была.

Позиция советских историков, не признающих возможность существования «Базис-Норд» на территории Советского Союза, да еще в предвоенное время, вполне объяснима, так как во главе всей этой скандальной истории вольно пли невольно, но обязательно должно стоять имя Иосифа Сталина. А это нравится не всем.

Между тем, скорее всего, окончательное согласие советской стороны на создание тайной базы Кригсмарине на Кольском полуострове было получено предположительно 18 октября 1939 года, когда, по информации руководителя ФБР США Джона Э. Гувера, во Львове состоялась некая тайная встреча А. Гитлера и И. Сталина. Правда, приходится признать, что оно могло быть получено и в процессе личной переписки политических руководителей двух стран. А главное, пока приходится признать, что нам так и не удалось увидеть это соглашение воочию. Но мы надеемся, что когда-нибудь перечитаем все его пункты, в том числе и касающиеся организации тайной базы нацистов на Мурмане. Ведь косвенные подтверждения такой встречи уже известны, так, например, за сутки до встречи во Львове, то есть 17 октября 1939 года, на внеочередном докладе у Сталина …присутствовали Ворошилов, Кулик, Кузнецов, Исаков… А сразу же после возвращения в Кремль состоялась беседа с В. Молотовым.

Маршалы Климент Ворошилов и Григорий Кулик, а также флагман 1 ранга Николай Кузнецов, занимали в 1939 году высшие командные должности в Наркомате обороны СССР. Вячеслав Молотов был Наркомом иностранных дел, да еще и куратором Северного морского пути. Встреча с ними руководителя Советского государства вполне объяснима. Но зачем на беседу был приглашен флагман 2 ранга Иван Исаков, в то время возглавлявший специальную военно-морскую комиссию СССР? Предлагаем версию нашего видения.

Эта комиссия была специально создана для решения особых задач и сумела сделать очень многое в интересах национальной обороны Советского Союза. Например, благодаря ее работе уже в 1939 году Краснознаменный Балтийский флот получил от Эстонии, Литвы и Латвии военно-морские базы на балтийских островах Эзель (Саарема) и Даго (Хиума), а также балтийские порты (Палдиски), Либава (Лиепая) и Виндава (Вентспилс). Это приобретение позволило нам плотно охватить Финляндию с юга.

Кроме того, в 1939 году комиссия под руководством Исакова вела (правда, безуспешные. — Авт.) переговоры с правительством Североамериканских Соединенных Штатов (САСШ) о продаже Советскому Союзу технической документации на линейные корабли типа «Вашингтон» или «Северная Каролина» и оборудования для них.

Конечно, прямых доказательств, что основной темой доклада Ивана Исакова 17 октября в Кремле были варианты возможной компенсации Рейха за аренду «Базис-Норд», у нас нет. Но зато мы точно знаем, что сразу же после возвращения Сталина из Львова, то есть с 20 часов 25 минут до полуночи 19 октября 1939 года у него состоялась беседа с Молотовым. Можно предположить, что именно во время этой встречи была сделаны наметки для размещения в Западной Лице секретной базы нацистов.

Вероятно, здесь же и появились наметки о технической помощи СССР из Германии, которая со временем превратилась в тяжелый крейсер «Лютцов», «юнкерсы» и «мессершмитты», броню для суперлинкоров «Советский Союз», плавучие краны «Демаг» (способных устанавливать в башни корабельные и береговые орудия крупного калибра). Но при этом нацисты не без тайного умысла отказались продать нам почти готовый тяжелый крейсер «Зейдлиц» (однотипный с «Лютцовом». — Авт.), который, в первую очередь, привлек внимание советских кораблестроителей во время посещения судостроительных заводов рейха. Кстати, чтобы скрыть факт передачи тяжелого крейсера «Лютцов» Советскому Союзу, броненосец, который под именем «Дойчланд» осенью 1939 года успешно крейсировал в Северной Атлантике, принял имя переданного СССР крейсера. А имя «Дойчланд» было передано некоему строящемуся авианосцу, которого в отличие от авианосцев «Граф Цеппелин» и «Петер Штрассер» в 1945 году советские солдаты так и не увидели. Приобретенный нами тяжелый крейсер обошелся советской казне в 10 655 миллионов рейхсмарок (около 116 миллионов рублей золотом).

Но «Лютцов» так и не стал действительно боевым кораблем. Спущенный на воду 1 июля 1939 года, он был продан Советскому Союзу с серьезными конструктивными дефектами. Начиная с июня 1940 года, немецкие кораблестроители из «Бюро Л» приступили к его достройке в акватории Балтийского судостроительного завода (№ 189) в Ленинграде. Управление кораблестроения Наркомата ВМФ считало, что «Лютцов» (в Ленинграде он стал крейсером проекта 83 и был переименован в «Петропавловск». — Авт.) — это весьма ценное приобретение, представляющее большой интерес для наших кораблестроителей. Но даже после начала Великой Отечественной войны он был использован только как несамоходная батарея, способная вести стрельбы из двух двухорудийных 203-миллиметровых башен. При этом в носовой башне уже на 22-м выстреле разорвало ствол одного из орудий. Так можно ли подобный корабль назвать действительно боевым и ценным приобретением для нашей кораблестроительной промышленности? Более того, завершение постройки купленного корабля целиком зависело от поставок механизмов и вооружения из Германии. В июне 1941 года готовность «Петропавловска» составляла около 51 % от полной готовности к ходовым испытаниям (по другим данным — около 70 %. — Авт.). Часть вооружения, в том числе все 105-миллпметровые установки и большая часть 37-миллиметровых автоматов, а также некоторые механизмы и агрегаты главных машин даже не поступили в СССР. А к 22 июня германские специалисты свернули работы и срочно убыли в Германию.

Но не стоит считать, что только недостроенный крейсер стал основой для расчета за секретную базу на Кольском полуострове. Вот как в 1991 году об этом рассказал журнал «Вопросы истории»: К кредитному соглашению (19 августа 1939 года) были приложены три закрытых товарных списка: А — советские заказы на кредит, Б — заказы в течение двух лет в обмен за поставки из СССР зерна и промышленного сырья, В — объем советских поставок Германии зерна и сырья в течение тех же двух лет на сумму 180 миллионов рейхсмарок.

В счет кредита по списку А (машины и оборудование) СССР сделал заказ на 201 миллион рейхсмарок: рыболовные траулеры, морские буксиры, машины, станки разного назначения, промышленное оборудование, измерительные и оптические приборы. До 21 июня 1941 года Германия выполнила заказов лишь на 24 процента. Советский Союз получил: металлорежущих и других видов станков 280 (вместо 1182), турбин 6 (вместо 7), прессов 27 (вместо 113), компрессоров 31 (вместо 124), экскаваторов 7 (вместо 80), локомобилей 24 (вместо 42).

Полностью были сорваны поставки в Советский Союз плавучих судоремонтных мастерских, рыболовных траулеров, буксиров, прокатных станков, мостовых кранов. Удовлетворительно были выполнены только обязательства по поставкам оптических и контрольно-измерительных приборов.

По списку Б Советский Союз в первый договорный год заказал промышленной продукции на 129 миллионов рейхсмарок. На 21 июня 1941 года Германия поставила промышленных изделий на 60 %. СССР получил из Германии: на 32,1 миллиона рейхсмарок разного рода машин и оборудования, на 12,1 миллиона рейхсмарок дюралюминия, 4639 тонн канатной проволоки, 6147 тонн железной и стальной ленты, 4008 тонн тонкого листа, 708 тонн оцинкованной проволоки. На 2 миллиона рейхсмарок было поставлено спецоборудования: оптические приборы для авиации, ВМФ, уникальное лабораторное оборудование для военной промышленности. В полном объеме были выполнены советские заказы на дюралюминий и остродефицитные металлы и металлоизделия. В плане укрепления обороноспособности Советского Союза большую ценность представляли поставки из Германии металлорежущих и других станков, заказы на которые германская сторона выполнила на 71,4 процента. Это дало возможность оснастить десятки заводов оборонной промышленности новейшими станками, в том числе уникальными — для расточки орудийных стволов, обработки крупных гребных валов для ВМФ.

По списку В было получено германских заказов на сумму 165,2 миллиона рейхсмарок.

За предоставление Германией некоторых видов вооружения, новейших машин, станков, промышленного оборудования и некоторых видов стратегического сырья Советский Союз расплачивался экспортом в Германию сельскохозяйственной продукции, нефтепродуктов, лесоматериалов, пушнины, промышленного сырья и цветных металлов. В количественном отношении эти поставки составляли: хлопка 12,1 тысячи тонн (на 9,6 миллиона рейхсмарок), нефтепродуктов — 61,1 тысячи тонн (в том числе бензина — 7,3, газойля —16,5, смазочных масел — 34,0), бензола — 2,0 тысячи тонн, марганцевой руды — 69,6 тысячи тонн, платины — 292 килограмма, пушнины на 10 миллионов рейхсмарок.

С начала октября 1939 по 10 февраля 1940 года шли официальные переговоры советской делегации наркома внешней торговли СССР Микояна с германской экономической делегацией во главе с чиновником министерства экономики Германии Риттером. Вручая списки, Микоян подчеркнул, что советское правительство особое значение придает принятию и исполнению заказов на поставку СССР крейсеров, орудийных башен для военных кораблей и береговой обороны, небольших комплектов отдельных видов полевой и зенитной артиллерии с полными комплектами боезапасов, основных новейших марок самолетов-бомбардировщиков и истребителей, оптических прицелов и дальномеров для морской и полевой артиллерии, оборудования для военных морских портов.

Но вернемся к нашей теме. Получение некой компенсации за оказание столь же некой «государственной помощи» прямо указывает, что Иосиф Сталин (а позднее и Вячеслав Молотов) был хорошо подготовлен к беседе с Адольфом Гитлером и примерно знал цену за развертывание тайной базы на Мурмане. А возможно, они даже предварительно проговорили этот вопрос заблаговременно.

Только в этом случае не вызывает удивление, что еще 16 октября 1939 года гросс-адмирал Редер в присутствии генерал-полковника Иодля доложил фюреру об исключительном значении предоставленного русскими на Кольском полуострове пункта «Базис-Норд». А 23 февраля 1940 года, в присутствии генералов Кейтеля и Йодля, он даже предложил фюреру превратить «Базис-Норд» в главный плацдарм для подготовки захвата Нарвика. Вряд ли такое предложение могло быть представлено на утверждение главнокомандующему вооруженными силами воюющего государства, если бы такая база была «призраком». Хотя бы, повторюсь, уже из-за того, что неожиданно для рыбаков колхоза «Коминтерн» (созданного из обрусевших финнов в Западной Лице), проживавших в поселках Большая Западная Лица и Большая Лица, всего за одну ночь их вывезли в Карелию. Туда же срочным этапом были вывезены и спецпереселенцы, проживающие здесь же. И это бесспорные исторические факты.

В тот день принудительное выселение не коснулось только жителей третьего небольшого колхозного поселка в губе Малая Лица, расположенного у выхода в Мотовский залив. И это исторический факт, да еще и вполне объяснимый. Уважаемые противники существования на Кольском полуострове тайной базы нацистов, позвольте задать вопрос:

В чем различие между жителями трех поселков колхоза «Коминтерн»?

Может быть, в том, что в системе организации «Базис-Норд» поселку Малая Лица была отведена роль естественной маскировки тайной базы, если в Мотовский залив случайно зайдет какое-либо иностранное или советское судно. Правда, через год, в июле 1940 года, заменили жителей и в поселке Малая Лица. Все коренное население посадили на пароход и отправили до Мурманска, а затем по железной дороге увезли в Карелию. А в их домах уже через неделю поселились русские рыбаки, доставленные сюда с восточной части Мурмана. Не слишком ли странные переселения семей простых рыбаков в районе, избранном капитан-цурзее фон Баумбахом для тайной базы нацистов? Попробуйте ответить на этот вопрос сами!

Тем более что вскоре на западнолицком побережье началось активное строительство причалов, ремонтных мастерских, складов снабжения и хранилищ для жидкого топлива. Здесь же началось строительство аэродрома с необычной для советских аэродромов тех лет взлетно-посадочной полосой с металлическим покрытием. Первоначально это строительство вели советские специалисты из 95-го строительного участка Мурманского отделения ЭПРОН и заключенные из соседних с Мурманском спецлагерей НКВД. Но дальнейшими строительными работами в Западной Лице занялись только немцы. Для того, чтобы вырубать в заполярных скалах глубокие и длинные штольни, они использовали направленные взрывы и новейший пневмоинструмент, тогда малоизвестные в СССР. Все строительные материалы и техника доставлялись из рейха на германских транспортах прямо в Западную Лицу и без предъявления советской стороне. При этом каждое построенное под скалами сооружение и входы в них тщательно маскировались. Строительные работы велись такими бешеными темпами, что уже к концу 1939 года в «Базис-Норд», кроме грузовых немецких судов, которыми доставлялись строительные материалы, стали заходить и немецкие подводные лодки. Кстати, можно особо указать, что работы по превращению совершенно дикой и заброшенной губы в современную военно-морскую базу делались весьма квалифицированно и на высочайшем техническом уровне. Подтверждение этому мы можем найти в некоторых еще сохранившихся капитальных сооружениях у здешнего поселка Заозерск. Некоторые из них и сегодня готовы для использования по предназначению.

Общее руководство базой было возложено на Административное управление Кригсмарине. С декабря 1939 года по апрель 1940 года старшим морским начальником в базе был капитан-цурзее Нишлаг. С июля 1940 года командование над тайной базой на Мурмане принял корветтен-капитан Гаусгофер, который тогда был командиром корабля снабжения «Фениция». Несколько позже мы еще встретимся с последним непосредственно на акватории самой базы, когда будем рассказывать о появлении в Мурманске странного походного попутчика капитан-цурзее Роберта Эйссена, а именно — некоего господина Крепша.

Особо следует указать на то, что наличие на Мурмане нацистской «Базис-Норд» чуть было не обернулось для СССР весьма серьезными проблемами.

Это связано с тем, что такая крупная ВМБ, да еще в период уже начавшейся Второй мировой войны, не могла долго оставаться в тени. Уже в феврале 1940 года, после захвата в Атлантике нескольких нацистских судов, ранее бывавших в Западной Лице, англичане узнали о ее существовании. И эта новость едва не вызвала обострения международных отношений у СССР с Великобританией и Францией, которые давно подозревали, что русские не соблюдают нейтралитета и стали тайным союзником Третьего рейха во Второй мировой войне.

В Лондоне и Париже стали активно искать повод для развязывания военных действий против Москвы. Таковым чуть было не стала советско-финская война, которая, как известно, началась 30 ноября 1939 года.

Европейские союзники даже решили высадить 50-тысячный морской десант на Кольском полуострове. От Франции в состав десантного корпуса вошли две бригады альпийских стрелков и два батальона Иностранного легиона, а от Великобритании — 24-я гвардейская бригада и лыжный батальон войск специального назначения (шотландские гвардейцы). Для создания большей неразберихи в первую волну десанта предлагалось включить бригаду подгальских стрелков (созданную во Франции из польских эмигрантов), которую изначально планировали направить на помощь Финляндии.

С целью достижения большей внезапности при высадке десанта планировалось задействовать бывшие польские эсминцы, которые по силуэту сильно напоминали эскадренные миноносцы типа «Стремительный», входившие в состав Северного флота, а передовые подразделения высадки одеть в красноармейскую форму. И угроза высадки англо-французского десанта была настолько реальной, что в январе 1940 года североморские корабли выставили между норвежским портом Варде и полуостровом Рыбачий минное заграждение из 370 мин.

Однако военные эксперты союзников слишком долго изучали вопрос: «Куда конкретно высаживать десант: в Мурманск, Петсамо (занятый 1 декабря 1939 года советскими войсками) или же в Нарвик?».

Когда в марте 1940 года окончательное решение все же было принято, и началась подготовка операции под кодовым номером «Р4», исчез основной повод для развязывания военных действий против СССР, то есть закончилась советско-финская война. Правда, через месяц англо-французский десант все же принял участие в боях, но только уже на территории Норвегии.

А через полгода была ликвидирована и «Базис-Норд». Причины столь неожиданной ликвидации требуют некоторых дополнительных пояснений. Дело в том, что до 1990-х годов многие советские и военные историки считали, что главной причиной отказа нацистов от использования тайной базы на Мурмане стал захват Германией баз и портов на побережье Норвегии. В основном они правы. Но у гросс-адмирала Э. Редера были и более веские причины для ликвидации «Базис-Норд».

Дело в том, что в ОКМ стало известно о неожиданном для немцев развертывании в западной и восточной частях Мотовского залива батарей 104-го пушечно-артиллерийского полка. Вход и выход как из Мотовского залива, так и из Западной Лицы, были взяты Северным флотом под надежный контроль, что, естественно, совершено не устраивало германскую сторону. Однако, так как в недрах Генштаба Третьего рейха уже шла активная подготовка плана нападения на Советский Союз, то в ОКМ посчитали необходимым не ликвидировать уже обустроенную военную базу, а законсервировать ее до лучших времен. При этом, пока по неизвестной причине они были уверены, что русские после ухода германских «друзей» досматривать «ликвидированную» базу не будут. И оказались правы.

После ухода нацистов из Западной Лицы даже компетентные органы не стали осматривать бывшую «Базис-Норд». Только начавшаяся Великая Отечественная война показала, как же мы были не правы!

Летом 1941 года командование Северного флота и 14-й армии, защищавших Мурманское направление, узнало, что на складах бывшей тайной базы нацистов находилось более 150 единиц различной автотракторной техники, а также многотонные запасы взрывчатки и консервированного продовольствия. Скорее всего они предназначались для фашистских горных стрелков и финских егерей, собиравшихся молниеносным ударом захватить Кольский полуостров и отрезать СССР от Арктики и Севмор-пути. Все раскрылось 3 июля 1941 года, когда фашистский горный батальон по мелководью скрытно форсировал реку Большая Западная Лица и проник в район бывшей «Базис-Норд». Уже обосновавшись здесь, немцы неосторожно обстреляли нашу стрелковую роту, беспечно идущую к линии фронта. Тем самым и подписали себе смертный приговор.

Понимая всю опасность этого прорыва, советское командование решило высадить морской десант в собственном тылу — в районе губы Нерпичья. Что и было сделано 6 июля 1941 года. Перебив прорвавшихся фашистских горных стрелков, советские десантники перегнали в распоряжение наших войск более 100 грузовых автомобилей и тракторов. Часть автотехники и склад с взрывчаткой были уничтожены. Продовольственные склады жечь не стали. В принципе, это было правильное решение, так как еще до глубокой осени 1941 года солдаты сразу двух советских дивизий постоянно пополняли здесь запасы продовольствия. Но все это случится гораздо позднее.

А пока вернемся к вопросам, связанным с подготовкой экспедиции Р. Эйссена.

Кстати, есть еще один исторический факт, который одновременно относится к захвату немцами норвежского Нарвика и переходу «Комет» по Севморпути.

Этот эпизод в истории тайной базы нацистов до сих пор вызывает жаркие споры у военно-морских историков. Постараемся в меру наших возможностей внести свою лепту в разрешение их споров.

Прежде всего здесь целесообразно указать на то, что подготовка нацистов к захвату Норвегии не была тайной для Москвы. Об этом свидетельствует телеграмма «второго» руководителя СССР В. Молотова, отправленная в Берлин через Ф. фон Шуленбурга, которая подтвердила «полное понимание немецкого образа действий» и пожелание успехов германскому оружию.

Первое предложение о нападении на Норвегию поступило от гросс-адмирала Эриха Редера, который, опираясь на доклады адмиралов Вильгельма Канариса (начальник разведывательного управления военного министерства) и Рольфа Карлса (начальника военно-морского командования восточного района), а также на опыт Первой мировой войны, еще 10 октября 1939 года привлек внимание верховного главнокомандующего Вермахта, что Германия сможет вести войну в океане более успешно, если будет иметь свои базы в Норвегии. Но только в феврале 1940 года заработал «малый рабочий штаб» Вермахта по изучению возможностей вторжения в Норвегию.

Хорошо известно, что одним из самых трудных вопросов при планировании операции по захвату фашистскими войсками Норвегии и Дании, получившей название «Везерюбунг» («Учения на Везере»), стало обеспечение топливом отряда эскадренных миноносцев, назначенного для захвата Нарвика. Этот район Норвегии был недосягаем для самолетов Люфтваффе, способных, в случае необходимости, прикрыть высадку морского десанта с воздуха.

Штурмовой отряд состоял из 10 эскадренных миноносцев из 2-й флотилии Кригсмарине под общим командованием капитан-цурзее Фридриха Бонте (флагман — эсминец «Вильгельм Хайдкамп»). И первоначально все шло по заготовленному плану.

20 января 1940 года нацистский танкер-снабженец «Ян Веллем» вышел в Атлантику из «Базис-Норд». Он имел на борту трехмесячный запас продовольствия для тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер», проводившего разведку в районе архипелага Шпицберген, и четырехмесячный запас продовольствия для действовавших в Северной Атлантике подводных лодок. 8 апреля, по плану операции «Везерюбунг», океанский снабженец по пути в Мурманск вошел в порт Нарвик якобы для пополнения запаса топлива. При этом норвежские власти были крайне удивлены большому количеству продовольствия, находящемуся в его трюмах. Когда фашистские эскадренные миноносцы из отряда Бонте стали осторожно входить на внешний рейд Нарвика, с борта «Яна Веллема» светом и сигналами радионаведения им был указан самый безопасный путь. Когда при входе в бухту немецкие эсминцы потопили оба дозорных норвежских броненосца береговой обороны, стоящих на внешнем рейде, а горные стрелки ворвались на улицы Нарвика, выяснилось, что из трех спланированных танкеров авангардной эскадры лишь «Ян Веллем» сможет частично восполнить их запасы топлива. Остальные нацистские танкеры, спешившие к Нарвику, были перехвачены английскими дозорными судами в Северном море. И, как следствие этого захвата, — гибель доброй половины всех фашистских эсминцев в Нарвикской бухте только из-за отсутствия топлива.

Ведь через сутки после успешного захвата Нарвика гитлеровцы были атакованы 2-й флотилией, но уже английских эсминцев, под командованием командира Бернарда А. В. Уорбэртона-Ли, а еще через двое суток — большой группой английских эсминцев во главе с английским линкором «Уорспайт». После ожесточенного сопротивления все германские эсминцы были потоплены, а спасшиеся с них моряки пополнили ряды оборонявшихся горных стрелков. «Ян Веллем» также далеко не ушел. 13 апреля 1940 года после передачи остатков топлива уцелевшим эсминцам он был атакован англичанами и выбросился на берег у входа в Уфот-фиорд, где пролежал до 1950-х годов. Сегодня в Осло в городском Музее вооруженных сил Норвегии можно увидеть специальную реконструкцию, рассказывающую о разгроме отряда Бонте. И одной из центральных моделей здесь является макет танкера-снабженца «Яна Веллема», который долгое время был приписан к «призрачной» тайной базе нацистов на Кольском полуострове. Уже этот эпизод из фашистских «Учений на Везере» в какой-то мере может показать роль, которую в те дни играла «мифическая» «Базис-Норд».

Для СССР успех гитлеровцев в норвежской операции принес лишь одни минусы. И в первую очередь, из-за… той же тайной базы на Мурмане.

Уже 14 апреля 1940 года советскому официозу — газете «Правда» — пришлось опровергать сообщения британской газеты «Daily Telegraph and Morning post» («Дэйли Телеграф энд Морнинг Пост») и литовской «Lietuvos Aidas» («Лиетувос айдас»), которые на весь мир объявили, что в Нарвик немецкие десантные части были доставлены из Мурманска, где они будто бы находились до начала операции. Были подобные сообщения также и в некоторых американских газетах.

Но вернемся к арктической дороге в адмиралы Роберта Эйссена.