Артефакт. Эпизод второй

Глава 6

Не простое это дело — расстановка приоритетов. По уму, сейчас все мои усилия должны быть направлены на дело ритуала, успешным расследованием которого я могу спасти не только свою жизнь и жизнь Кэйтлин, но и предотвратить начало мировой войны. И тут двух мнений быть не может, заговор магов-экспериментаторов — приоритет.

С другой стороны, чтобы выйти на след заговорщиков, нужны деньги, ведь ресурсов системы у меня за спиной больше нет. Чтобы получить деньги (точнее, отработать уже полученный от Светлова аванс), требуется заниматься «проклятым» артефактом — другие способы заработка мне незнакомы. Тоже важно, верно?

А еще надо так выстроить работу, чтобы в конечном итоге попасть в Секцию консультантом, чтобы привлечь возможности организации к поиску тех, кто умеет пересаживать магию от эльфа к человеку. Что так же имеет значение, да?

Вот я и говорю, что расстановка приоритетов — непростое дело.

С такими мыслями я выбрался из машины бывшего уголовника, а ныне моего первого частного подрядчика. Сунул ему аванс — последние две сотни наличности, сделал пометку завтра с утра сразу же обналичить чек Светлова, и зашагал к центральному подъезду управы. Ноб, специалист «серебрянок» по артефактам и силовым операциям, ждал меня, чтобы проконсультировать по делу Гущева.

Вообще, я не верил в существование артефакта, который может убить человека и не оставить никаких следов магии. Это было… антинаучно, вот! Заклинания всегда оставляют остаточные эманации, которые специалист способен проанализировать и дать квалифицированное заключение. Но версия есть версия, ее нужно было отработать, даже если считаешь ее тупиковой. Будь ты хоть на всю голову гениальным сыщиком, основы розыскной деятельности игнорировать нельзя.

— Такого не может быть. — ожидаемо подтвердил мои предварительные выводы гном.

Из всей Секции, он один остался на службе, в ожидании меня коротая время за чтением оперативных сводок. Забавно, но увидев у него на столе ворох свежих распечаток, я ощутил в груди чувство утраты — мне подобное «развлечение» больше не было доступно.

Вопрос мой Ноба не рассмешил, а я, признаться, ждал от него именно такой реакции. Напротив, внимательно выслушав мой рассказ, подозрения Светлова относительно магической составляющей смерти партнера, он сделался серьезным и собранным.

— А если подумать? — больше для проформы, чем в надежде узнать больше, спросил я.

Мысли мои были больше заняты Чернобородом, а не Гущевым — трудности с приоритетом, да-да. Никак я не мог взять в толк, как человек, причастный к похищению девушки и проведению запрещенных экспериментов, спокойно гуляет по городу с дочерью. Или не дочерью, не это важно. Даже звучало это, как бред. Он или его хозяева что, совсем не понимали, что их могут разыскивать? Беглянка, как в воду канула, а им хоть бы хны? Или у них «крыша» такая, что можно не бояться случайного столкновения с пострадавшей?

— А если подумать, то тоже нет. — наконец, ухмыльнулся Ноб. — Слушай, Антон. Ты же из УБОМПа, я думал там знакомят с теорией артефакторики?

Гном, как я уже успел убедиться, был существом незлопамятным, но не вернуть шпильку, мной в свое время вставленную, не мог. Когда начальник только перевел меня к «серебрянкам», я не раз и не два проехался по поводу их профпригодности к розыскной деятельности. Теперь — получал обратку.

— Да так, по верхам. — отмахнулся я с улыбкой. — Ну нет, так нет. Просто я думал гном, как представитель вида, придумавшего «консервацию» магии, может знать что-то, что не преподают на углубленных полицейских курсах.

Ноб на подначку и лесть отреагировал не так, как я ожидал. Отодвинул распечатки «оперативок», поднялся и с прищуром посмотрел мне прямо в глаза.

— А на тех курсах так и говорят?

— Что говорят? — не сообразил я, смущенный сменой его настроя.

— Что гномы придумали артефакторику?

— Ну, это как бы подразумевается…

Признаться, я не был уверен, так было или нет. Просто, когда мы говорим артефакт, мы подразумеваем, что он гномий, разве нет? В смысле, никто же больше этим не занимается?

— И раньше занимались, и теперь занимаются. — сказал гном, когда я озвучил этот, как выяснилось, сомнительный тезис. — КПД стазисного заклинания существенно ниже, чем у наших изделий, но какого-то видового ограничения на работу с артефактами нет. Любая Старшая раса, да и Младшая, если уж на это пошло, на это способна. Даже ракшасы тотемы делают.

— А… — было открыл рот я, но гном меня опередил.

— Нет. Принцип работы тот же, что и у наших артефактов. Орочий «сосуд», эльфский ильсанар, заговоренная тряпица домового — все действует в рамках существующих законов мироздания. Берется заклинания, «консервируется», как ты выражаешься, и помещается в предмет, характеристики которого способны его удержать. И все. Если твой Гущев был убит помещенным в артефакт заклинанием, оно бы оставило след.

Мой следующий вопрос к расследованию убийства никак не относился, но я не смог сдержать любопытства.

— Если все могут делать артефакты, почему же известно только о гномьих?

— Никто, кроме гномов, — в этом месте Ноб не удержался от самодовольной ухмылки, — не смог добиться уровня приемлемых потерь исходного заклинания при его «консервации» в носитель. Эльфы, до того, как бросили это дело, достигли показателя в сорок процентов, а остальные и того больше.

Сорок процентов — это много. Почти половина мощности любого заклинания, помещенного в артефакт. Понятно, почему эльфы предпочитают магичить без посредничества — кому понравится, когда электрический разряд окажется на сорок процентов слабее по мощности? Гномы же сумели снизить потери до десяти, а в штучных работах, до трех процентов.

— А накопители?

Я имел ввиду хранилища чистой силы, своеобразные батарейки, которые маги могли использовать, когда заканчивались собственные резервы.

— А что с ними? Принцип тот же — консервация, правильно подобранные материалы и рунескрипт. В общем, не там ты ищешь, господин частный сыщик!

Еще одна подначка, тоже беззлобная. Я же, хотя с самого начала и не рассчитывал, что гном откроет мне какое-то «тайное знание» своего вида, немного поник. Но ненадолго.

«Не там ищешь!» — эхом отозвались слова собеседника, и я решил, что коротышка может быть не так уж и не прав.

Что если магия к смерти Гущева вообще не имеет никакого отношения? Не в том смысле, что смерть его произошла от естественных причин, а Светлов так щедр к нанятому детективу, потому что хочет подгрести весь бизнес под себя. Фермер не врал, он может и зажимал деньги вдовы, но лишь в рамках своего понимания ее справедливой доли. Положа руку на сердце, я бы тоже придумал какую-нибудь хитрую систему обсчета внезапно появившейся наследницы, которая претендует сразу на половину дела.

Нет, говоря о криминальном характере смерти партнера, он может и не был прав, считая, что всему виной «проклятый» кулон, но не ошибался в главном. А я просто пошел у него на поводу, в первую очередь проверяя версию с магией. А может быть все гораздо банальнее? Например, отравление? Эксперт, проводивший вскрытие Гущева не нашел следов яда, равно как и действия заклинания, но что если сам отчет подделан? Ведь вдова, предполагая большой куш, могла расщедриться и на серьезное вознаграждение.

Проверить это достаточно просто. Нужно лишь встретиться с экспертом и задать ему прямой вопрос. Понимания, правду он говорит или лжет, мне хватит для ответа. Одна только сложность. Если я прав, он может просто отказаться от встречи, а я даже не смогу его заставить — статус не тот. Но и она решаема…

— О чем задумался? — Ноб, наконец, решил нарушить тишину, воцарившуюся в кабинете.

Я поднял на него глаза и сказал.

— Слушай, а ты завтра с утра чем занят? Можешь мне помочь с одним делом?

Договорились мы быстро. Гном согласился съездить со мной к эксперту — его фамилию и место работы я взял из материалов дела, копию которого выдал мне Лхудхар. А в завершение консультации, он еще и великодушно предложил подвезти меня до дома. Помятуя о его манере вождения, я сперва хотел отказаться, да и время было еще не настолько позднее — общественный транспорт еще ходил. Но даже не успев открыть рот понял, что соглашусь.

День выдался непростым и полным впечатлений, а завтрашний обещал стать столь же насыщенным, так что имело смысл побыстрее добраться до кровати и лечь спать. Да и Кэйт оставлять одну надолго было неправильно. Появление Черноборода, наверняка, подняло такую волну с воспоминаниями, что страшно представить.

— А давай! — махнул я рукой и назвал гному адрес.

По дороге я слушал радио «Шансонье», которое Ноб выкрутил на максимум. Ведущий Гера Греков — вот же дурацкий псевдоним! — рассказывал, что твориться в мире, стране и нашей солнечной провинции. На северном побережье Африки опять стреляли друг в друга роялисты и повстанцы (тоже мне новость!), но все пока обходилось без жертв среди мирного населения. В глубине Йеллоустонской кальдеры что-то зашевелилось и туда тут же рванули ученые со всего мира. Российская империя сурово требовала от Польши возвращения долга по поставкам углеводородов, обещая, в случае задержки «закрыть кран». А в Екатеринодар прибывала известная певица-шансонье Лика Ладная (да они, блин, сговорились, что ли?), которая обещала «шокировать» поклонников своей новой «феерической программой».

Мы уже почти добрались до моего района, когда в кармане пиджака завибрировал коммуникатор. Чтобы не открывать глаза, я сразу поднес аппарат к уху и нажал прием. Сперва, правда, пихнув гнома в плечо, чтобы он выкрутил громкость радио на минимум.

— Походу, срисовали меня, командир. — услышал я в трубке голос Кудряша.

— Ноб, помедленнее, пожалуйста! — тут же бросил я водителю, чтобы можно было разговаривать с открытыми глазами, а у бывшего зека уточнил. — Подробнее!

— Да какие подробности! — голос Кудряша был напряжен, но не испуган. Судя по звукам музыки на заднем плане, он тоже был в машине. — Покрутился по району, посмотрел, где камеры, подходы-отходы, то да сё, а когда отъехал, они, походу, на хвост мне сели.

Спрашивать кто «они» не хотелось, и так ясно, что люди Черноборода, точнее, его хозяина. Зато хотелось ругаться — первое дело без поддержки всемогущей системы и уже обломы! Даже прослушку не успели поставить, а уже спалились!

— Я их почти у своего дома только и заметил, грамотно меня вели, легавые! — продолжал меж тем мужчина, в горячке вспомнив уголовный жаргон и невесть с чего назвавший своих преследователей, как полицейских. — Теперь вот кружу их по городу, а скинуть не могу. Есть мысли, что делать, Антон Вадимович? Так-то за мной криминала нет…

Я понимал, что он хотел сказать. Дело, дескать, еще даже не начали делать, так что может мне спрыгнуть? Поехать домой и пусть «топтуны» хоть до морковкиного заговенья пасут. Первой моей мыслью было согласится, а на завтра попробовать кого-то другого на работу подрядить. Но где гарантия, что и его так же не срисуют?

— Повиси. — велел я ему. Отключил микрофон, спросил у ехавшего непривычно тихо гнома. — Ноб, а вечер как? Занят?

Тот уже понял, что у меня что-то стряслось, но потребовал подробностей. Я сообщил ему только, что подрядил своего знакомого последить за одним подозреваемым, а тот спалился и теперь его преследуют. Гном сразу оживился, сказав, что планов у него нет и он с удовольствием кому-нибудь начистить морду, а то «с развлечениями в этом глухом углу совсем плохо!» Он вообще был очень легким на подъем авантюристом, как я уже понял.

Снова включив звук, я уточнил у Кудряша, где он сейчас находится. Тот назвал район, а заодно и приметы преследующей его машины — темно-синий внедорожник «Сантана», которые я передал Нобу. Велев подрядчику продолжать кружить, но отключаться не стал — мало ли.

Однако, за те пятнадцать минут, что понадобилось гному, чтобы добраться до нужного района, ничего страшного не произошло. Кудряш все так же кружил по улицам, его преследователи неотступно следовали за ним. Что примечательно, они даже не пытались маскироваться.

Вскоре, мы обогнали неспешно катящего «испанца». Я попытался заглянуть в машину через боковые стекла, но те оказались тонированными.

— Что дальше? — спросил Ноб.

Гном не любил первых ролей, не лез с указаниями и соображениями, просто делал то, чего от него ждали. Меня он определил на срок акции начальством, и теперь ждал решения.

— Нам бы как-то их с хвоста у Кудряша сбросить, чтобы он спокойно уехать смог. — принялся я рассуждать вслух. — Но так, чтобы у его преследователей не появилось ощущения, что ему полиция помогла. Желательно, что-то случайное… Слушай, может подрежем их?

— Я вообще-то агент, Антон, если ты забыл. — откликнулся Ноб. — Правила, присяга и так далее, ну ты понимаешь. А ребята эти ни по одному делу не проходят, даже едут без нарушения правил, так что…

Я кивнул. Да. Нельзя было требовать от гнома, чтобы он вписался в чужую разборку. Уже пару услуг ему должен. Однако, прежде, чем я смог придумать еще что-то, он уточнил.

— А ты вообще какую цель ставишь? Только чтобы твой человек смог от них уйти?

— Да. То есть…

А что, собственно, еще? Набить преследователям морды и допросить? И поставить под удар будущее расследование, сообщив похитителям, что кто-то ими заинтересовался? Нет, такого мне не надо! Хотелось бы узнать о них побольше, но рано, слишком рано. Пока хватит марки и номера машины.

— Да, только это. — твердо закончил я.

— Ну, с этим я помогу. — гном, глядя в зеркало заднего вида, обнажил крупные ровные зубы. — Только — никому!

Раньше, чем я успел дать ему такое обещание, Ноб припарковал машину у обочины, дождался, когда мимо нас проедет Кудряш, а за ним его преследователи, после чего нажал на одну из кнопок на руле.

— На всякий случай ставил. — сообщил он шкодливо, по-мальчишески улыбаясь. — Никогда ведь не знаешь, когда пригодиться!

Ничего не произошло. Пару секунд я переводил недоуменный взгляд с его отражения в зеркале, на удаляющуюся «Сантану», пока не сообразил, что больше не вижу габаритных огней испанского внедорожника.

— Это?..

— «Грозовой разряд». — радостно пояснил гном. — Слабенький, только-только, чтобы перегрузить все электроприборы в радиусе десяти метров. Нас это не задело, не бойся, корпус моего монстра экранирован, а вот ребятам досталось! Посмотрим, как они смогут вечером в догонялки играть без фар.

Меньше чем через минуту выяснилось, что в машине преследователей пострадали не только приборы освещения. «Сантана» остановилась в полуторастах метрах от нас. Дверь со стороны водителя открылась, оттуда вышел мужчина, открыл крышку капота.

— Европейцы! — презрительно фыркнул Ноб. — Зачем столько электроники пихать в авто, а? Машина лучше ехать станет?

— Кудряш. — тем временем сообщил я бывшему зеку. — Они встали. Вали.

— По дому работаем? — уточнил тот.

— Пока внешнее наблюдение, в дом не лезем. Привлеченными силами, сам не светись. Мне нужен «профессор» … и женщина, которую я описывал. — неожиданно для себя закончил я.

— Отзвонюсь. — принял задачу Кудряш и отключился.

Ноб невозмутимо завел машину, выехал на трассу.

— Тебя домой?

— Да. Только давай мимо той машины проедем, может лицо разгляжу водителя.

— Не вопрос. — гном после обещанного веселья был покладист и умиротворен.

Он направил своего «монстра» к «Сантане», двигаясь медленно, чтобы я мог успеть осмотреться. Когда мы проезжали, водитель выглянул из-под капота и глянул, казалось, прямо на меня. Ерунда, конечно, боковые стекла автомобиля Секции тоже были тонированны. Зато я смог запечатлеть в памяти его лицо до последней черточки.

Совсем молодой парень, даже двадцать нет. Высокий, крепкого, даже атлетического сложения. Светлые волосы уложены в вычурную прическу с длинной челкой, закрывающей правый глаз. Одет в темные брюки, легкую ветровку, под полой которой, от резкого движения, я разглядел кобуру скрытного ношения.

— Непростой мальчик. — отреагировал Ноб, тоже заметивший данную деталь. — Антон, во что ты вляпался? Почему за твоим подрядчиком следит вооруженный человек?

— Да кто бы знал. — отмахнулся я, радуясь, что гномы не умеют чувствовать ложь. — Частная охрана, возможно.

— Возможно. Только знаешь, я теперь обязан рассказать госпоже Шар’Амалайе о нашем маленьком вечернем приключении.

Я только глаза закатил. Вот так бесплатная помощь и выходит боком!