Атака из Атлантиды

Глава 1. Испытания начаты

Где-то к югу от Пуэрто-Рико, неподалеку от Карибских островов, морской пейзаж напоминал мирную сцену, написанную красками на холсте. На горизонте виднелся остров, покрытый поразительным количеством строений, похожих издали на рыбацкие домики и хозяйственные навесы. По поверхности спокойного синего океана медленно скользил маленький кораблик, звук его мотора был заглушен гудением парящего в небе самолета. Если не считать суденышка, океан казался совершенно безжизненным.

Самолет появился в этом районе именно для того, чтобы проверить, остается ли данный участок океана пустынным.

Молодой человек с массивной челюстью склонился над радаром, не отрывая взгляда от экрана. Другой мужчина замер у радиоприемника, настойчиво пытаясь установить контакт с внешним миром, однако готов был в любой момент отреагировать на малейшее изменение в этом секторе океана.

На борту корабля, переделанного из военного моторного катера, Дон Миллер отвечал за работу радио, радара и сонара.

Жаркое солнце раскалило палубу, и даже вентилятор не приносил ощутимого облегчения. Дон был обнажен дo пояса, по телу его струился пот, но он все же нашел в себе силы ухмыльнуться, когда закончил рутинный отчет экипажу самолета и переключился на прием.

— Первый тест завершен. Мы приземлимся примерно через пятнадцать минут. У вас все чисто? — раздался голос из микрофона.

— Все чисто, — ответил Дон.

Он выключил радиоприемник и дотянулся до полотенца, не отводя глаз от экрана сонара. Звуковые волны исходили от прибора, расположенного ниже ватерлинии, эхо их собиралось и обрабатывалось с помощью специального оборудования, информация о любом подводном объекте отражалась на экране. Все вокруг было чисто, если не считать одного большого пятна. Это пятно показывало радиоконтакт, который только что завершился.

Дон был крепким человеком с тренированной мускулатурой и темным, почти коричневым загаром, покрывавшим тело от пояса до черных, коротко подстриженных волос. Он был ниже среднего роста, но благодаря худощавости и гибкости тела казался выше. Подготовка к колледжу и долгие часы ежедневного плавания в течение всего пребывания на борту позволяли ему сохранять отличную форму. Она была заметна в том, как отлично работала его нервная система в процессе управления приборами, в ясности темно-серых глаз.

Он, улыбаясь, смотрел на экран сонара. В семнадцать лет приятно ощущать, что ты можешь на практике применять свои знания, не иметь начальников, которые рассказывали бы тебе каждую минуту, что нужно делать.

В ногах Дона лежал пес, изнемогающий от жары. Шеп был таким же черным, как волосы Дона, а наследственная привычка к корабельной жизни сказывалась в той легкой и непринужденной уверенности в себе, с которой пес развалился на полу. Он походил на небольшую изящную бельгийскую овчарку. Неожиданно пес приподнял голову и негромко заворчал. Дон обернулся и взглянул через плечо. В кабине появился плотный круглолицый человек в невероятно белой морской форме. Он скептически улыбался. За спиной офицера появился и доктор Симпсон, который широким жестом указал на Дона.

— Мой племянник, Дон Миллер, — пояснил он офицеру, а затем ободряюще улыбнулся молодому человеку. — Дон, это адмирал Халлер.

Дон видел, как Халлер прибыл на борт, но был слишком занят налаживанием связи, чтобы появиться на палубе и быть представленным адмиралу. Рукопожатие Халлера оказалось твердым и доброжелательным, но глаза оценивающе смотрели на юношу.

— Приятно познакомиться с вами, Дон. Извините, что я вынужден появиться здесь в самый разгар работы.

— Мне уже почти восемнадцать, — начал Дон, но заметил усмешку дяди и понял, как глупо это звучит для адмирала.

Адмирал? Внезапно Дон осознал, насколько важна система тестов, которую он проводит, если в качестве наблюдателя на борт прибыл столь высокопоставленный офицер.

— Дон знает свое дело, — торопливо сказал дядя. — Он готовился к нашему первому реальному испытанию в течение трех лет. Лицензию он получил уже в шестнадцать лет. А потом занимался еще на профессиональных курсах по радиолокационному оборудованию, причем обошел по результатам обучения почти всех, кто намного старше его.

Дядя Дона тоже был обнажен до пояса. Он почти полностью облысел, но носил небольшие седоватые усы. Несмотря на то, что ему уже около пятидесяти, он поразительно походил на Дона. Он стал мальчику отцом и матерью, когда родители Дона погибли в автокатастрофе. Для всего окружающего мира он был морским военным инженером, специалистом по металлургии, но для Дона всегда оставался просто дядей Эдди.

Внезапно радиоприемник снова ожил, и юноша вернулся к работе. Поступило сообщение с базовой станции, которая была снабжена столь громоздкой аппаратурой, что сообщения приходили абсолютно нечитаемыми для всех, кто не обладал столь же высокопрофессиональными приборами. Послание гласило: «Всплытие».

Но Дон понял, о чем идет речь. Его дядя и адмирал Халлер уже поднялись на палубу. Молодой человек настроил приборы так, чтобы они издали специальный сигнал, если поступит новое сообщение, а сам поспешил туда, откуда ему был виден океан.

Сначала появился на поверхности небольшой буек, который поддерживал антенну находившейся ниже подводной лодки, соединенный с ней тонким, но прочным проводом. Его близость к борту показывала, что подводная лодка всплывет рядом с катером.

Затем появилась неясная тень, которая постепенно приобретала все более четкие очертания, по мере того как субмарина поднималась из глубины. Буек подпрыгивал на поверхности воды. Вот уже над водной гладью показался перископ, вот он медленно скользнул внутрь, сравнявшись с палубой подводного корабля, который, наконец, достиг поверхности и теперь отлично виделся со стороны.

Подводная лодка была менее пятидесяти метров в длину, она выглядела просто гладкой серой металлической платформой, поднимающейся сантиметров на тридцать над водой — нечто вроде большой торпеды. Затем коническое возвышение, в котором располагались мостик и перископ, окончательно появилось из воды метра на три выше палубы. Теперь силуэт корабля напоминал привычные контуры субмарины.

Люк на мостике открылся, и оттуда показалась голова Оливера Дрейка — блондина с острыми чертами лица, разработчика технологии производства судов с невероятной мощью атомных двигателей. Он помахал тем, кто стоял на палубе катера:

— Как мы всплыли у самого вашего носа? Все прошло гладко, как по маслу.

— Отлично сработано, Олли, — отозвался доктор Симпсон. — Никаких проблем?

— В общем-то, никаких, если не считать, что Хоуксу стали мерещиться за бортом люди, плавающие на глубине в пузырях — это в нескольких километрах от поверхности воды! Может, мне стоить отправить его на берег?

— Это твое дело, — пожал плечами Симпсон. — И скажи Хоуксу…

Но люк уже закрылся. Коническая башня мостика ушла вглубь, а подводная лодка приступила к погружению, так что наблюдатели едва успели заметить название корабля — «Тритон 1». Затем судно скрылось, и лишь буй с антенной еще некоторое время подпрыгивал на волнах.

Дон вернулся к своим приборам. Он слышал, как дядя и адмирал Халлер прошли мимо, до юноши долетел обрывок их разговора.

— Значит, это так, — в голосе адмирала звучало явное разочарование. — Что здесь особенного? У меня было не так уж много возможностей для изучения документов, которые они прислали после инцидента с Бейлором, после которого мне пришлось принять руководство. Надеюсь, вы введете меня в курс дела.

Они прошли дальше голоса, однако мог представить себе, что ответил дядя.

«Тритон» не был новинкой среди атомных подводных лодок, первым кораблем такого класса был «Наутилус», который отправился в плавание уже много лет назад. Но все предыдущие субмарины использовали атомную энергию лишь как источник энергии, заменив им старое дизельное топливо и электрические моторы. Прежние моторы были не более чем источники энергии, приводившие в движение турбины и винты, благодаря которым судно проходило сквозь толщу воды. И в этом смысле «Тритон» существенно отличался от ранних субмарин.

Дрейк придумал новую систему. На «Тритоне» был установлен маленький ядерный реактор оригинальной конструкции, достигавший сверхвысоких температур, которые не существовали в старых реакторах, а потому он быстрее и мощнее расщеплял атомы. Жар реактора использовался, чтобы превращать воду в пар — а этот пар служил своего рода реактивным топливом, стремительно вырывавшимся сзади через специальные сопла и толкавшим лодку вперед, точно так же, как реактивные двигатели позволяют самолетам развивать необыкновенно высокую скорость.

Более того, разогретая вода попадала непосредственно в океан. Дрейк и дядя Дона сумели разработать систему, которую не блокировала соль, а потому судно забирало воду прямо из океана, используя ее для образования пара. В результате появилась возможность убрать дополнительные турбины и моторы с корабля, оставив лишь маленький генератор, чтобы обеспечить экипаж светом и электроприборами для управления кораблем. Судно стало более автоматизированным и совершенным, чем все прежние модели. «Тритон» способен был двадцать раз обойти мир, не всплывая на поверхность, не нуждаясь в огромных запасах, превращавших любую иную подводную лодку в настоящее энергетическое предприятие.

Доктор Симпсон разработал корпус корабля на основе новых сплавов и новых методов укрепления металла, чтобы судно, несмотря на малые размеры, могло погружаться на самые большие глубины. Симпсон и Дрейк познакомились лет десять назад и обнаружили, что их идеи и устремления поразительно совпадают. И вот наконец результат их совместного труда воплотился в реальности и проходит испытания.

— Четыреста фатомов,[1] — прозвучало из микрофона. Это означало, что подводная лодка погрузилась уже на семьсот с лишним метров.

Халлер и Симпсон вернулись в радиорубку и внимательно прислушивались. Микрофон сообщал все новые серии цифр, которые свидетельствовали о давлении на корпус, глубине погружения, сопротивлении металла и прочих аспектах процесса.

— Скорость тридцать узлов, глубина пятьсот, — сообщил Дрейк. — Мы вышли на намеченный уровень, Эд: девятьсот метров от поверхности воды, а давление составляет шестьсот килограммов на квадратный сантиметр. Судно даже малейшего сбоя не дает. Уже больше тысячи метров от поверхности…

— Пожалуй, вам пора возвращаться, — сказал Симпсон в микрофон, склонившись через плечо Дона. — Для первого испытания достаточно. Мы должны осмотреть корпус самым тщательным образом, прежде чем продвигаться дальше.

— Хорошо, Эд. Мы идем наверх. Мы… Эй, смотрите! Там, сверху!

Внезапно донеслись звуки всеобщего смятения, Дрейк кричал что-то в отдалении от передатчика. Дон почувствовал, как у него мурашки побежали по спине, когда он представил, что на такой глубине треснул корпус. При давлении до семисот килограммов на квадратный сантиметр — в сто раз больше, чем обычное атмосферное давление — самое крошечное отверстие приведет к тому, что мощный поток воды буквально разорвет стальные листы.

— Вызываем «Тритон»! — почти выкрикнул он в микрофон. — «Тритон»! Отвечайте!

Снова раздался голос Дрейка.

— Извините, мне показалось, я что-то увидел. Это выглядело… ну, словно там, за бортом, был человек внутри пузыря! То же самое рассказывал Хоукс. А теперь уже ни малейшего следа. Наверное, какая-то странная глубоководная рыба, которую не встречали раньше.

— Вероятно, — отозвался Симпсон. Он взял полотенце Дона и вытер пот с лица, но голос его оставался спокойным. Давайте, возвращайтесь, Олли.

— Хорошо, — это было последнее сообщение, и передатчик отключился.

Халлер покачал головой:

— Может быть, эти ощущения возникают из-за глубины, — предположил он. — Они, в отличие от профессиональных подводников, не подготовлены к таким перегрузкам.

— Но если это всего лишь игра воображения, они не должны были видеть одно и то же, — с сомнением проговорил Симпсон. — А может, слова Хоукса спровоцировали образ, возникший в сознании Олли? Нет, вероятно, все обстоит так, как сказал Олли: какая-то необычная рыба, которая до сих пор не была обнаружена. А что показывает сонар, Дон?

Дон был рад, что на него обратили внимание, хотя испытывал некоторое беспокойство.

— Он ничего не показывает. Здесь встречаются холодное и теплое течения, в итоге возникает экран холодной воды между нами и подводной лодкой, который искажает показания сонара. Дядя Эдди, неужели могут быть люди, способные спускаться на такую глубину?

Симпсон рассмеялся, хотя глаза его оставались встревоженными и полными сомнений.

— Дон, ты еще скажи, что Шеп может летать! Конечно, никто не сумеет плавать на таких глубинах. Сотни фатомов от поверхности! Такое давление могло бы…

Его прервал внезапно оживший передатчик:

— Эд! «Тритон» потерял управление, — голос Дрейка звучал глухо, отражая с трудом сдерживаемое напряжение. — Что-то случилось с приборной доской, и кабели повреждены. Подожди минуту, я сейчас получаю изображение… Прут! Там что-то похожее на длинный металлический прут, который воткнут в систему кабелей.

— Субмарина оборудована обычными балансирующими емкостями? — быстро спросил Халлер, а когда Симпсон кивнул в ответ, развернулся к Дону и отдал приказ: — Передайте, чтобы они отключили и сбросили поврежденный блок и всплывали за счет аварийной энергосистемы.

Шеп недовольно заворчал, расслышав резкие интонации в голосе адмирала. Дон успокаивающе потрепал пса по холке и приступил к выполнению приказа. Халлер пробормотал что-то неразборчивое по поводу штатских, которые берутся командовать на корабле, но все же удержался от более явного проявления недовольства. Дон сначала рассердился на его реакцию, но потом подумал, что едва ли Халлер стал бы адмиралом подводного флота, если бы не разбирался в своем деле. Без дополнительного груза «Тритон» имеет больше шансов благополучно добраться до поверхности.

— Пытаемся это сделать, — ответил Дрейк. — Клапаны балансирующих емкостей тоже пробиты.

— В таком случае всплывайте вперед кормой, — приказал адмирал. Он снова повернулся к Симпсону. — Насколько я понимаю, у вас достаточно мощности, чтобы принять дополнительный груз?

— У нас большой запас прочности.

Ладони Дона вспотели от волнения, когда он выполнял распоряжения начальства. Он бросил быстрый взгляд на дядю и заметил, как тот встревоженно хмурится. Но Халлер сохранял невозмутимый вид.

— Все будет в порядке, сэр? — спросил Дон.

— Осталось еще много вариантов действий, — отозвался Халлер. — Они могут сбросить основной балласт, чтобы значительно облегчить лодку и всплыть. Но лучше будет, если им удастся сохранить в рабочем состоянии аварийную энергосистему. Ага!

На экране сонара появилось изображение. Дон увидел, что «Тритон» уже не был скрыт экраном холодной воды. Он повернул ручку передатчика:

— Докладывайте!

— Всплываем, — ответил Дрейк. — Но судно стало довольно неповоротливым, двигаясь кормой вверх. Оно… Эй! — На несколько секунд воцарилась тишина, а потом снова раздался голос: — Две рыбы, такие же, как прежде, или что бы это ни было такое! Они лишь мелькнули в иллюминаторе. По-прежнему выглядят как люди в пузырях. Должно быть, они двигаются с поразительной скоростью. Ага, кормовая энергосистема включилась, так-то лучше. Знаешь, Эд, когда мы приблизимся к поверхности, я направлюсь прямиком в док. Я убираю антенну, так что вы не увидите заранее, где именно мы поднимемся. Следите за приборами.

Он отключился, но сонар показывал, что подводная лодка приближается, теперь команда явно контролировала ситуацию, судно направлялось в док возле острова. Халлер еще несколько минут наблюдал за экраном, затем удовлетворенно кивнул и вышел на палубу. Симпсон взял чашку кофе, которую принес ему один из матросов, и сел рядом с племянником.

— Мы все еще собираемся проводить официальные испытания? — спросил Дон.

Сегодня проходили лишь предварительные тесты, которые должны были показать возможные ошибки и недоработки, прежде чем начнется основное испытание «Тритона» в присутствии широкого круга заинтересованных лиц. В данный момент на катере находился экипаж из пяти человек. Дону очень хотелось проводить официальные испытания, но он согласен был ждать, пока не придет для этого подходящее время.

Симпсон кивнул:

— Вероятно. Сегодня во второй половине дня мы осмотрим лодку, а завтра проанализируем все показатели и данные осмотра, чтобы понять, что случилось. Если повреждения окажутся не слишком серьезными, мы сможем провести официальные испытания послезавтра.

Теперь они направлялись к острову, экран сонара показывал, что «Тритон» скользит возле самой поверхности воды, продвигаясь в сторону дока. Прибрежные рыбацкие хижины и навесы скрывали небольшую, но весьма эффективно организованную морскую базу подводного флота, расположенную на этом маленьком острове.

На самом деле, большая часть камуфляжа сложилась естественным образом. Когда Дрейк и Симпсон приступали к работе, никто не чувствовал потребности в секретности, хижины и навесы служили временным жильем, их построили быстро из подручных материалов, потому что такие дома вполне удобны в этом климате и совсем дешевы. Остров был выбран, поскольку принадлежал компании, предоставившей средства для начала работ.

Все изменилось, когда проектом заинтересовались Военно-Морские Силы, которые обеспечили дальнейшие исследования. К тому времени было уже невозможно удержать проект в секретности, но была организована целая система прикрытия, сводившаяся к созданию видимости, что не удается добиться хоть сколько-нибудь значимого прогресса. Теперь, если присутствие адмирала означало именно то, о чем подумал Дон, ВМС собирается полностью прибрать руководство к рукам, и свободе придет конец. Служба безопасности, скорее всего, отстранит его от дальнейшего участия в разработке проекта.

Может быть, это и принесет пользу дяде и Дрейку, потому что они все равно будут заниматься инженерным обеспечением исследования, но Дон не сможет работать так, как раньше.

Симпсон, видимо, тоже погрузился в нерадостные мысли.

Он тяжело вздохнул и медленно поднялся.

— Дон, боюсь, у меня для тебя плохие новости. Я разговаривал с Халлером, видимо, нам придется пригласить большее количество наблюдателей для проведения испытаний, чем я ожидал. А Военно-Морское министерство настаивает на том, чтобы это были их люди, поскольку они обладают значительным опытом по обслуживанию подводных лодок. Полагаю, в этом есть смысл, но…

— Ты имеешь в виду, что я не могу больше всем этим заниматься? — медленно спросил Дон. На протяжении речи дяди он продолжал следить за экраном, чтобы спрятать лицо.

Три года он работал как ненормальный, повышал квалификацию, и «Тритон» стал его важнейшим делом, к которому он так долго и упорно готовился. Зная, что дядя не мог помочь в нынешней ситуации, — наверное, вообще никто не мог, — Дон старался, чтобы его голос звучал как обычно.

— Ну, что же, нет, так нет.

Рука Симпсона легла на плечо юноши.

— Извини, Дон. Все как-нибудь образуется.

Дон кивнул, но он все прекрасно понимал. Для него больше нет никаких перспектив, независимо от того, состоятся испытания или нет. Если бы ему удалось хотя бы увидеть что-то по-настоящему необыкновенное, вроде тех людей в пузырях…

А затем ему пришлось сосредоточиться на работе, так как судно достигло острова.