Атака из Атлантиды

Глава 11. Атлантида!

Их тянули к той части воздушного купола, которая не была заполнена зданиями. Там находился водоем, поверхность которого почти соприкасалась с оболочкой купола. Размер бассейна метров на пятнадцать превышал длину «Тритона», а в ширину превосходил субмарину раза в три. В водоеме плавало около десятка детей — на этот раз это были самые обыкновенные дети, без пузырей вокруг тела, — но по мере приближения «Тритона» они выбирались из бассейна. Ихтиозавры вплотную приблизились к куполу и только тогда остановились. Несколько человек освободили их от поводьев, которые вели к подводной лодке. Те же люди без всяких видимых усилий прошли сквозь внешнюю границу купола и увлекли за собой «Тритон». Экипаж ничего не почувствовал, когда судно миновало границу. Ни сопротивления, ни изменения темпа движения не произошло. Симпсон присвистнул.

— Никакого сопротивления, — он едва перевел дыхание. Они ведут себя так, словно там нет ничего, кроме воздуха. Но эта штука выдерживает давление океана, с одной стороны, и защищает эти затонувшие дома, с другой.

Один из тех, кто тянул «Тритон», неожиданно споткнулся о невидимое для экипажа подлодки препятствие и едва не оказался за пределами купола. Остальные, судя по всему, рассмеялись, глядя, как он с трудом выровнял свое положение и вернулся к группе. Он не убрал крепление, которое соединяло поводья ихтиозавров с веревками, опутывавшими корпус «Тритона», вероятно, это и стало причиной нелепого кувырка. Очевидно, пластиковая штука или кристалл, который служил креплением, не мог в активизированном состоянии проходить сквозь оболочку пузыря.

Дрейк провел ладонями по волосам, неотрывно глядя на то, как легко вернулся внутрь купола человек, когда он снял с веревки забытое крепление.

— Это какое-то неизвестное нам энергетическое поле, — сделал вывод Дрейк. — Должно быть так. Как будто энергетическая линия имеет определенные пространственные ограничения. Видимо, есть нечто общее с действием магнита и линиями магнитного поля, если не считать того, что здесь линии напряжения поля принимают заданные формы. Но мы понятия не имеем о существовании подобного поля! Может, я прав. Может, это энергия связывания ядер. В таком случае это та же самая энергия, которая удерживает электроны на орбите вокруг протона.

— Как эти люди умудряются пройти сквозь оболочку? — спросил Халлер. — И как им удалось провести сквозь нее корабль?

— Потому что они находятся в таком же поле. Обратите внимание, когда они уже почти полностью вошли внутрь купола, то отключили свои индивидуальные аппараты, поскольку теперь находятся в пределах действия основного поля. Мне кажется, одно поле уничтожает другое, — но предметы, не находящиеся внутри аналогичной системы, не могут пройти сквозь внешнюю границу поля. Черт, даже не знаю. Согласно всем научным знаниям, которыми я располагаю, такого не может существовать. Но вот оно, у нас перед глазами, так что приходится признавать очевидное. С точки зрения всех приобретенных мной знаний, эта сила абсолютно неизвестна.

«Тритон» к этому моменту почти полностью вошел внутрь купола и соскользнул в бассейн. Погружение в воду оказалось несколько неуклюжим, вероятно, потому, что люди, тянувшие судно за собой, не слишком хорошо представляли, как распределяется масса, и где находится центр тяжести.

Тем не менее, «Тритон» оказался внутри.

В последний момент, непосредственно перед погружением в бассейн, пузырь вокруг судна исчез.

Кейн получил возможность контролировать двигатели.

— Может быть, нам удастся выпрыгнуть, когда они не будут этого ожидать… — начал он.

Халлер оттолкнул его руку от рычагов.

— Нет! Эта стена, или что бы то ни было, может попросту не пропустить нас, поскольку наш пузырь отключен. А если вы запустите реактивный двигатель прямо здесь, вы мгновенно втянете внутрь всю воду из бассейна и выбросите ее вовне. Мы не имеем права отравлять их радиоактивными отходами!

— А почему бы и нет, сэр? Они атаковали нас.

— Возможно, они трактуют свои действия как-то иначе. Может, они считают, что мы нарушили их границу. Скажем, все, что находится выше определенного уровня в океане, с их точки зрения, принадлежит нам, а ниже — им. Мы нарушили границу, и они предприняли закономерные ответные действия. Мы не должны предполагать, что они в меньшей мере люди, чем мы сами, лишь потому, что они иначе выглядят. Они не такие, как мы, но это не означает, что они лучше или хуже нас.

Кейн в полном недоумении уставился на адмирала.

— Но это же враги нашей страны. Они совершили пиратские действия.

— Чушь. Они не нанесли нам никакого вреда. Вероятно, они и не стремились навредить нам. Они просто арестовали нарушителей границы. Это их территория, Кейн.

Симпсон, стоявший за спинами остальных, тяжело вздохнул.

— Не уверен, что они не нанесли нам вред. Мы настолько превысили пределы допустимого давления, я имею в виду, пределы переносимости нагрузки обшивкой, корпусом лодки в целом. Мы не способны выбраться отсюда самостоятельно.

— Вероятно, они не понимают, насколько опасно для нас давление. Почему бы нам и не спуститься на дно, возможно, именно так они и считают. Может, они думают, что мы умеем регулировать внутреннее давление судна, в соответствии е возрастанием внешнего давления.

— Настолько сжатый воздух просто сожжет наши легкие, мы не способны выносить такое количество кислорода, — высказал свои соображения Дон.

Он попытался представить себе, что произошло бы при такой плотности воздуха. Скажем, если давление превышало бы нормальное в 400 раз или более того? Человек, вдохнувший глоток такого воздуха, должен был бы остановить дыхание на шесть часов, по меньшей мере! Но, конечно же, никто не смог бы вообще вдохнуть его без ущерба для организма. Кислород — газ, обладающий сильным корродирующим воздействием, он вступает в химические соединения с чересчур большим количеством веществ, а эти реакции приводят к выделению значительных температур и возгоранию.

Легкие, которые получили бы в один момент такую порцию кислорода, просто не смогли бы существовать. Интересно, подумал Дон, как же существует этот странный город? Но прежде, чем он нашел для себя ответ, заговорил Дрейк, словно услышал мысли юноши.

— Их атмосфера должна содержать большое количество инертных газов — азота, гелия, чего-то еще подобного. Вероятно, кислорода здесь не больше, чем у нас.

— Похоже, они намерены проверить воздействие этой атмосферы на нас, — сказал Кавано.

На экране было видно, как один из людей снаружи делал жесты, явно свидетельствующие о том, что он предлагает им выйти из корабля. Этот человек выглядел старше остальных, кожа его имела сероватый оттенок, а волосы были снежно-белыми. У него, единственного из всех, была борода, отличалась и его одежда, длиной ниже колен.

— Гостеприимный город, эта Атлантида, — усмехнулся Апджон. — Он хочет, чтобы мы вышли наружу, где нас мгновенно расплющит.

— Ты настаиваешь на том, чтобы называть этот город Атлантидой? — спросил Халлер.

Дон задумался, какая часть всех разговоров имела смысл, а какая — просто прикрывала нервозность, отвлекала от тревожных мыслей.

— А почему бы не называть его Лемурией? — продолжал Халлер. — Она тоже затонула в океане, если верить легендам.

Апджон резко мотнул головой:

— Нет. Никогда. Лемурия, согласно преданиям, должна находиться в Тихом океане. И вообще — чем тебе не нравится Атлантида? Это Атлантический океан. Жители Америки называются американцами, почему же обитателей Атлантического океана не называть атлантами, то есть жителями Атлантиды?

Там, снаружи, пожилой мужчина делал все более энергичные жесты. Появилось и двое других, одетых так же, как он.

Наконец пожилой мужчина пожал плечами и явно собрался изменить тактику. Он махнул рукой в сторону корабля, и группа людей, одетых в темно-синие короткие туники, вышла вперед, толкая перед собой тележку, на которой было нагружено различное оборудование. Они двинулись прямиком к люку для выхода в глубоководном костюме, откуда на глазах пловцов выбирался из лодки Дон.

Халлер нахмурился, глядя, как они начали выбирать подходящие инструменты.

— Они более чем гостеприимны. Они настойчивы. Доктор Симпсон, могут они найти способ вскрыть люк снаружи?

— Не очень понимаю, как им это удастся, — ответил дядя Дона. — Он запирается изнутри, вскрытие люка снаружи очень трудная работа. Но, возможно, они сумеют войти через люк. Внешняя переборка имеет систему ручного управления, так что если они будут действовать правильно, им это в конце концов удастся. Но внутренняя переборка защищена надежнее.

Оказалось, что внешний люк не представлял для атлантов никакой проблемы. Менее чем за пять минут они вытащили наружу глубоководный костюм. Затем взяли инструменты и скрылись внутри переходной камеры.

Халлер переключил системы наблюдения на кают-компанию. Там стоял сенатор Кенни с чашкой кофе в руках и красными после долгого сна глазами. Выглядел он вполне жизнерадостным, во всяком случае, по сравнению с обычным состоянием.

— Хорошая работа, адмирал, — приветствовал он Халлера. — Я чувствую себя гораздо увереннее теперь, когда вы увели нас от этих чужаков в пузырях. Я заметил, когда проснулся, что все вокруг спокойно. Вижу, мы благополучно достигли поверхности. Когда возвращаемся на базу?

Халлер указал на экран, на котором сенатор мог заметить толпу вокруг судна, разглядывавшую глубоководный костюм.

Вдали открывался неплохой вид на город. Кенни с улыбкой уставился на экран, но уже через пару минут явно потерял былую уверенность.

— Боюсь, я не бывал на этой базе. И рабочие здесь какие-то странные. Полагаю, это секретная правительственная база? Можете вы сказать мне, где я нахожусь?

— Приблизительно в пяти километрах ниже уровня моря, где-то на дне впадины Милуоки, — ответил Халлер. — Эти люди раньше были в пузырях, а это их город, который Сид называет Атлантидой. В данный момент они пытаются войти внутрь корабля. Если они это сделают, нам не следует забывать, что давление на данной глубине океана достигает нескольких тонн на квадратный сантиметр. Однако, нам придется подумать об этом, — Кенни уставился на Халлера, медленно опуская на ближайший стол чашку кофе.

— Адмирал, вы имеете в виду, что вы позволили захватить этот корабль? Вы предоставили им возможность взять нас в плен, зная, что на борту нахожусь я, — и это при условии, что на следующей неделе в Сенате обсуждается билль Маккёрди?! Вы хотите сказать, что преспокойно сидите там, в рубке, когда враги пытаются войти в корабль? Адмирал Халлер, по-моему, вы не понимаете, что ответственность, которая лежит на вас… Вы, наверное, шутите. Конечно, как я сразу не понял.

Он снова взял чашку кофе и стал наблюдать за экраном, После нескольких глотков снова поставил чашку на стол.

— Вы ведь шутите! Мы… мы в безопасности?

— Возможно, мы в меньшей безопасности, чем кто бы то ни был, — спокойно заявил Халлер.

Кенни в полном шоке смотрел на Халлера, затем перевел взгляд на экран, медленно покачал головой.

— Вы не шутите. Нет. Адмирал, я старый человек! Я должен вернуться в Вашингтон. Они хотят протолкнуть этот билль — поднять налог на табачные изделия. Мой штат не вынесет еще одного подъема налогов. Я обещал бороться против этого, и я намерен бороться. Я… Нет, вы не шутите. Я… я не знаю, что сказать.

Он снова взял чашку и медленно, одним долгим глотком допил кофе. Потом сенатор тяжело опустился на ближайший стул, облизал губы и кивнул.

— Очень хорошо. Отлично… Адмирал Халлер, я считаю ваше поведение в данном деле возмутительным примером крайней некомпетентности и намерен получить информацию о том, что вы собираетесь предпринять в сложившейся обстановке. Крайняя, невероятная некомпетентность! Я не потерплю этого! С меня довольно! Я даю вам ровно час, чтобы вернуть судно на поверхность. Ни минутой больше. Эти иностранные шпионы, которые находятся снаружи, не одурачат меня своими костюмами. А вы, адмирал, вы предали интересы своей страны. Да, сэр, вы — предатель! Человек, который украл корабль и передал его в руки врагов самым низким, недостойным и позорным образом… Какова глубина, на которой мы находимся?

— Почти пять километров. И мы заперты здесь, внизу.

— Я старею, — проговорил Кенни. — Я на десять лет старше, чем думают мои избиратели. Этим летом мне будет 79. Иногда мне кажется, что я забываю то одно, то другое. Сорок лет в Сенате, и теперь они уже не переизберут меня на новый срок. Полагаю, я веду себя как пустоголовый болван с плохим характером, потерявший всякое чувство реальности. Простите, я совершенно расстроен. У нас нет шансов на спасение, не так ли? Нет. Наверное, хорошо, что они послали на испытания меня, а не кого-нибудь помоложе. В Сенате есть несколько отличных парней, адмирал. Не таких, как я, — таких, каким я был лет тридцать назад, когда неплохо справлялся со своими делами. Они со мной обычно не соглашаются. Обо мне никто не станет скучать. Ну что же, в свое время я принес пользу, а теперь пора уходить. Спасибо за ваше терпение, сэр. Я больше не буду беспокоить вас.

Он встал и перешел в дальний конец помещения, затем снова присел, отвернувшись от экрана, достал из кармана носовой платок и протер очки — медленно и невероятно тщательно.

Дон почувствовал неловкость ситуации. Ему не хотелось смотреть на сенатора, одержимого страхом и убежденного в неудаче любых попыток спасения. Может быть, когда-то Кенни был хорошим человеком, но уже много лет слабость и тщетные амбиции свели на нет все его прежние способности.

Вероятно, все эти газетные сплетни о дурном характере сенатора вполне справедливы.

На несколько минут воцарилась неловкая тишина. Затем они все вернулись к экранам. Но смотреть было не на что.

Внутри переходной камеры не устроили видеонаблюдения, поэтому экипаж не знал, что там происходит.

Внезапно экран озарился разноцветными вспышками, словно по видеосистеме пошло сильное статическое напряжение.

Какая-то нелепость, подумал Дон. Этот сигнал поступает по изолированному кабелю, а не с помощью волнового передатчика, как в обычном телевизоре. Здесь не должно быть никакого влияния статики. Вероятно, поблизости находится мощный источник энергии.

Затем где-то внизу раздалось резкое отрывистое бряцанье, как от ударов. Халлер быстро оторвался от экрана и повернулся к корме. Послышался звук шагов по металлическим переборкам, потом по лестнице.

— Они не могли… — начал было Симпсон, но Дрейк перебил его.

— Они это сделали. Если они умеют пользоваться энергией связывания атомов — а по всему видно, что это так, если они управляют одним видом такой энергии, почему бы им не овладеть и другими. Если воздействовать на силу, связывающую атомы внутри вещества, то после этого дверь можно просто вытолкнуть рукой. Вот почему они оказались внутри, причем так быстро.

Дон почувствовал какой-то необычный воздух, в котором явно ощущался аромат моря. Однако давление не увеличилось, переборки не ломались под натиском спрессованного воздуха! Он все еще не осознавал тот факт, что люки открыты, и все преграды между кораблем и внешним миром разрушены. И все же он не мог отрицать очевидного: субмарину вскрыли.

Воздух внутри гигантского пузыря имел то же атмосферное давление, что и на поверхности земли! Это означало, что тонкие пузыри, из чего бы они ни состояли, способны выдерживать невероятное внешнее давление океана. «Тритон», укрытый таким же пузырем, потому и выдержал погружение в бездну, иначе бы его давным-давно расплющило.

Наконец шаги послышались прямо перед рубкой, дверь открылась, и на пороге появились шесть высоких мужчин со странными инструментами в руках, которые могли быть и оружием. Атланты знаками пригласили их выходить из корабля. Халлер медленно встал. Но первым оказался сенатор Кенни, внезапно появившийся тут же. Он рванулся прямо к атлантам с криком:

— Предатель! Шпион! Ты никогда не получишь этот корабль! Не получишь, это я тебе говорю! Весь твой город полетит к чертям! Ты, монстр проклятый! Чужак, шпион, чудовище!

Его тощий старческий кулак взметнулся к лицу одного из атлантов. Тот отступил, недоуменно глядя на Кенни. Затем он резко поджал губы, а орудие направил на членов экипажа.

Он медленно переводил ствол с одного на другого.

И тут в дело вмешался Шеп. Он грозно зарычал, шерсть встала дыбом. Пес прыгнул вперед, и Дон только успел увидеть, как он замер в прыжке и рухнул на стол, как валятся на пол члены экипажа, а потом юноша почувствовал удар от электрического разряда, который буквально прошил его насквозь. А затем мир погрузился в темноту.